"Ради нашей любви" - читать интересную книгу автора (Григ Кристин)2Лорелея глубоко вздохнула. Рука ее сама потянулась к единственному украшению стола – фотографии в рамке. Со снимка лучистыми глазами смотрел на мир мальчуган с широкой улыбкой и непослушными темными кудрями. Уильям Лоуренс – ее жизнь, ее радость, ее сладкая тайна. Ребенок, чей отец так и остался для нее незнакомцем. Лорелея не понимала до сих пор, как такое могло случиться. Одна роковая ночь – страстная ночь в объятиях незнакомца – изменила ее жизнь навсегда. Они встретились на благотворительном банкете в отеле на Трафальгар-сквер. Безумие страсти бросило их друг к другу, они ринулись в постель, даже не назвав своих имен. Как могло такое случиться с ней – до того момента всегда серьезной, целеустремленной, здравомыслящей женщиной? Вот уже пять лет она задавала себе этот вопрос – и не находила ответа. На банкет она отправилась в надежде завязать полезные связи, но уже через полчаса пожалела о своем решении. От шума у нее разболелась голова, от блеска бриллиантов резало глаза. Тошнило от фальшивых улыбок и рукопожатий. Ну почему бы ей не остаться дома? Она вышла на террасу глотнуть свежего воздуха – и там увидела его. Высокого темноволосого красавца с движениями, полными опасной хищной грации. Он поднял на нее глаза – и кровь вскипела у нее в жилах. Она хотела отвести взгляд – напрасно. Сердце ее билось как сумасшедшее, в груди разгорался пожар. И он знал, что она чувствует, – это читалось в его необыкновенных изумрудных глазах. Домой! – приказала она себе. Немедленно домой, Лорелея, пока ты не попала в беду! Но ноги, словно обретя собственную волю, уже несли ее навстречу незнакомцу. Он протянул руку – и она ответила ему пожатием руки. И позволила увести себя на балкон, а потом… Она не помнила, как это случилось, но в следующий миг губы их уже слились в поцелуе, руки ее обвились вокруг его шеи, а грудь бесстыдно прижалась к его широкой груди… Никогда прежде она не испытывала такого возбуждения! Ни один из прежних любовников – галантных молодых людей, умело скрывавших плотский голод за светской болтовней и утонченным ритуалом ухаживания, – не сумел пробудить в ней такой страсти, как этот незнакомец, с которым она едва обменялась несколькими словами. – Ты прекрасна, – хрипловато, с легким акцентом прошептал он. – Моя колдунья. Я хочу тебя так, как никогда никого не хотел. А затем он начал ласкать ее – прямо там, на балконе, где любой мог увидеть их. Рука его скользнула под короткую юбку, и – о Боже! – Лорелея сама подалась ему навстречу! – Идем, – спокойно и властно сказал он. И она, очарованная, пошла за ним в пентхауз отеля. На ложе, где он не раз и не два подарил ей не испытанное прежде блаженство… Тихо застонав, Лорелея закрыла глаза, стремясь изгнать из памяти запретно-сладкие воспоминания. Но они не уходили, не желали уходить вот уже пять лет. Мощное гибкое тело… горьковатый вкус губ… неисчерпаемая мужская сила и щедрость в любовной схватке… Помнила она и свое потрясение и ужас, когда все завершилось. Помнила, как лежала, глядя в темноту, и прислушивалась к его дыханию. Когда он заснул, Лорелея соскользнула с кровати, бесшумно оделась в темноте, выскользнула за дверь и на такси добралась домой. Там она сразу бросилась под душ и с остервенением терла и скребла свое тело, словно стараясь смыть память о прикосновениях незнакомца. Разумеется, это ей не удалось. А месяц спустя она обнаружила, что беременна… Вопроса «оставить ли ребенка?» у Лорелеи не возникало – не зря она воспитывалась в семье, придерживавшейся строгих нравов. Узнав о своей беременности, первым делом она отправилась в Дартмур, за миллион световых лет от Лондона и от всех своих великосветских знакомых, и купила коттедж в глухой деревушке. Теперь предстояло рассказать обо всем бабушке… Но, увы, в это самое время графиню уложил в постель сердечный приступ и доктора объявили, что волнения ей противопоказаны. Лорелее пришлось промолчать. О том, что в Англии у нее растет четырехлетний правнук, старая графиня не знает до сих пор. И никто не знает, что каждые выходные Лорелея отправляется в Дартмур, что там, в деревенском домике, вместе с озорным кудрявым мальчуганом и его няней обитает ее сердце и душа. Незнакомец похитил ее гордость, но взамен подарил неведомое прежде счастье… У Лорелеи задрожали руки, и она осторожно поставила фотографию обратно на стол. Потом импульсивно потянулась к телефону и набрала знакомый номер. Ответила няня Уильяма, а минуту спустя в трубке послышался звонкий голосок сына. – Привет, мам! – Здравствуй, милый. Джуди говорит, вы устраивали пикник под старым кленом. – Да, нам было так весело! Жалко, что тебя с нами не было! – Мне тоже очень жаль, малыш. – У Лорелеи перехватило дыхание, и она вдруг подумала, что в гибели «Дамского изящества» есть и положительный момент: теперь она сможет жить вместе с сыном. – Мама, а ты сегодня не приедешь? – Этот вопрос мальчик задавал каждый день. – Не могу, милый. Но завтра пятница, помнишь? Сразу после работы я сяду в машину и поеду прямиком к тебе. И останусь до самого понедельника. Они поговорили еще несколько минут. Лорелее не хотелось прерывать разговор, но Уильям сам с детской непосредственностью объявил, что ему не терпится пойти с Джуди в лес – няня обещала показать ему взаправдашнюю лисью нору! – Хорошо, милый, иди. До завтра, – попрощалась Лорелея. Повесив трубку, она облокотилась о стол и закрыла лицо руками. Откуда эти глупые слезы? О чем, собственно, ей плакать? Радоваться надо, что все так хорошо устроилось, что Уильям любит свою няню и та, судя по всему, тоже души в нем не чает, что ей, его матери, не приходится тревожиться о нем – остается лишь тосковать без него… – Лорелея! Она выпрямилась. В дверях стоял ее помощник. – Да, Пол? – Вам нездоровится? – Все в порядке. Просто голова разболелась. А что такое? – Звонит ваша бабушка. Ваша личная линия была занята, так что… – Благодарю вас. – Лорелея сняла трубку второго телефона. Пол вышел, прикрыв за собой дверь. – Алло! – Лорелея, – послышался в трубке знакомый властный голос, – у тебя уже, наверное, несколько часов занято! С кем ты там болтаешь? Лорелея улыбнулась. – Рада тебя слышать, бабушка. Как ты себя чувствуешь? – А как, ты думаешь, я могу себя чувствовать в этом ужасном лондонском смоге, да еще когда никак нельзя дозвониться до собственной внучки? – Я разговаривала, бабу… – Лорелея вдруг осеклась. – В лондонском смоге?! Бабушка! Ты в Лондоне?! – Разумеется, в Лондоне. Ты что, не получила мое письмо? Лорелея быстро перебрала кипу корреспонденции на столе. – Нет, не получила. Бабушка, зачем ты отправилась в Лондон? Разве доктора не говорили тебе, что… – Они уверяют, что для своего возраста я прекрасно сохранилась и могу делать все, что мне нравится. – Не думаю… – Вот и не думай. Лучше послушай меня. У тебя в офисе мы надеемся быть примерно через полчаса. Хотя, по-моему, для этого придется нанять не лимузин, а вертолет. – Какой еще вертолет? И кто это «мы»? В трубке послышался треск. – Бабушка, я тебя не слышу! Сквозь почти сплошные помехи до Лорелеи дошло только несколько отдельных слов и словосочетаний: «с трудом», «чая», «для герра», «кофе», «будем у тебя». – Бабушка! Бабушка! Связь прервалась. Лорелея повесила трубку и вызвала помощника. – Пол, не было ли в почте письма от моей бабушки? Нет? Почему-то я так и подумала. Нет, ничего. Неважно. Приготовьте, пожалуйста, чай, кофе и шоколадные конфеты. Зачем графиня прибыла в Лондон? Очевидно, хочет лично присутствовать при закрытии фирмы. Но кто с ней? Аудитор? Адвокат? Лорелея сжала голову ладонями. Ну разумеется! Как же она сразу не догадалась! Это представитель «Рудольштадт интернэшнл» приехал оценить имущество «Дамского изящества»! Она быстро убрала в ящик фотографию Уильяма и, кипя от гнева, вскочила на ноги. Что себе воображает этот Курт Рудольштадт? Что она потихоньку вынесет из офиса ценные вещи? Сбежит с десятком платьев в чемодане? Может быть, сам он именно так и ведет дела, но как он смеет судить о ней по себе! – Пол! – Лорелея вылетела из кабинета в приемную, где ее помощник заваривал чай. – Пожалуйста, Пол, подберите всю бухгалтерскую отчетность за последний год и принесите мне. – Всю отчетность? Да ведь это огромный объем… – Да, всю отчетность. И еще цифры продаж за тот же период. – Хорошо. – А конфет не надо, – мрачно добавила Лорелея. – Курт Рудольштадт прислал своего соглядатая, чтобы проверить мою честность! Я его впущу, но любезного обращения он от меня не дождется! – Вы кругом неправы, мисс Лоуренс. Вашу честность никто не подвергает сомнению, а с гостями – даже, как вы выражаетесь, с соглядатаями – следует обходиться как можно любезнее, чтобы не нажить себе врагов. У Лорелеи упало сердце… Этот голос – глубокий мягкий голос, прозвучавший у нее за спиной, – был ей знаком. Набрав воздуху в грудь, она обернулась. В дверях стояла бабушка, а рядом… Человек, которого она все эти пять лет тщетно пыталась забыть! – Лорелея, на что это похоже? – гневно вопросила графиня. – Разве так я тебя воспитывала? Успокойся, никто тебя ни в чем не обвиняет. И будь любезна обращаться с нашим гостем повежливее. Герр Рудольштадт, это моя внучка, Лорелея фон Левенштейн-Лоуренс. Лорелея, это наш благодетель, герр Курт Рудольштадт. Скажи что-нибудь, приказала себе Лорелея, хоть что-нибудь! Но вместо этого она ахнула… и начала падать. Графиня пронзительно вскрикнула. Курт, чертыхнувшись, бросился вперед и успел подхватить Лорелею, прежде чем она рухнула на пол. Из соседней комнаты выскочил служащий-англичанин и присоединил свой голос к крикам графини. Раздвинув их плечом, Курт уложил Лорелею на диван. Лицо ее было очень бледным. Он пощупал запястье – пульс бился как сумасшедший. Англичанин все еще бестолково суетился, но графиня внезапно замолчала, схватившись за сердце, и лицо ее покрыла смертельная бледность. Замечательно! – мрачно подумал Курт. Одна женщина в обмороке, другая вот-вот последует ее примеру, а этот чертов идиот все никак не заткнется… – Заткнитесь! – рявкнул он англичанину в самое ухо. Сработало. – Как вас зовут? – П-пол. Пол Эштон. – Вот что, Пол, принесите холодной воды. – Здесь… здесь есть вода… в кувшине. – Налейте два стакана и дайте один графине. – Курт прикоснулся к плечу пожилой дамы. – Сядьте, пожалуйста. К его облегчению, старуха не стала спорить. – Что с Лорелеей? – выдохнула она, опускаясь на стул рядом. – Ничего страшного. Просто обморок. Пожалуйста, выпейте воды. Графиня послушно поднесла стакан к губам. Курт повернулся к Полу. – Лед, – коротко приказал он. – Сделаем компресс. – Компресс? Но у нас нет… – Дайте то, что есть. Шарф, носовой платок. Что-нибудь, что можно наполнить льдом и положить на лоб фрейлейн Лоуренс. – Да, сэр, конечно. Сейчас. Лорелея слабо застонала. Курт присел рядом, обхватил ее плечи рукой. Если бы не старуха, цинично подумал он, черта с два я стал бы с ней возиться! Но старая графиня не отрывала взгляда от бледного лица внучки, стакан в ее руке заметно дрожал. Курт ободряюще улыбнулся. – Вот видите? Она уже приходит в себя. В комнату вбежал Пол с кувшином льда и пакетиком с презервативом. – Вот это подойдет? – Отлично. Курт распечатал пакетик, положил в презерватив немного льда и приложил ко лбу Лорелеи. Она снова застонала, веки ее затрепетали. Глаза, открывшись, встретились с ним взглядом – и снова, как пять лет назад, Курт поразился их удивительной чистейшей синеве. Цвет невинности, подумалось ему в ту ночь. Горько скривив губы, он убрал лед, приподнял Лорелею за плечи и поднес к ее губам стакан с водой. – Пейте. – Что… что случилось? – Вы потеряли сознание. Выпейте воды, – сухо сказал Курт. Сделав глоток, она снова подняла на него глаза. По изумленному взгляду, по пятнам краски, мгновенно проступившей на бледных щеках, он понял: Лорелея все вспомнила. – B-Bы? – еле слышно прошептала она. – Какой сюрприз! – Курт усмехнулся. Она оттолкнула стакан и попыталась отстраниться. – Сидите спокойно, а то опять рухнете в обморок. – Отпустите меня! Бесстрастно пожав плечами, он убрал руку. В конце концов, ему-то что за дело, если она снова отключится? – Как пожелаете. Лорелея села. На колени ей упало что-то холодное и мокрое. Разглядев, что это такое, она еще больше покраснела. – Нам пришлось обойтись тем, что оказалось под рукой, – холодно объяснил Курт. Лорелея спустила ноги на пол и сделала глубокий вдох, ожидая, пока пройдет головокружение. Нет, во второй раз она в обморок не свалится. И одного уже больше чем достаточно. Упасть без чувств к ногам Курта Рудольштадта – само по себе позорно, но выкинуть такой номер на глазах у бабушки… – Как ты? – Лорелея сжала руку старой графини. – Не беспокойся обо мне, дитя мое. Со мной все в порядке. Лучше объясни, что случилось? Почему ты потеряла сознание? А в самом деле, почему? Как объяснить это бабушке? Не говорить же: «Я упала в обморок, потому что в дверях появился отец моего ребенка»! – Очевидно, фрейлейн увидела нечто такое, что ее расстроило. Метнув взгляд на Курта, Лорелея обнаружила, что он улыбается. Ах, ему смешно? Смешно видеть унижение женщины, которую он когда-то соблазнил? – Мисс Лоуренс сегодня ничего не ела. Все взгляды обратились на Пола. – Ни крошки в рот не взяла, – продолжил он. – Мы готовились к завтрашнему закрытию… Лорелея, может быть, я схожу куплю что-нибудь поесть? – Не надо. Просто приготовьте кофе и чай для бабушки и… нашего гостя. Я не голодна. Хотя… Бабушка, – обратилась она к графине, намеренно игнорируя Курта, – ты не хочешь перекусить? – Мы пообедали в самолете герра Рудольштадта, – улыбнулась графиня. – Ах, Лорелея, видела бы ты, какой у него самолет! Сиденья из натуральной кожи, столики… – Не сомневаюсь, самолет замечательный, – вежливо отозвалась Лорелея. – И еще не сомневаюсь, что герр Рудольштадт не для того проделал путь из Вены в Лондон, чтобы выслушивать похвалы своему самолету. – Нет. Разумеется, нет. – Графиня вздохнула. – Он прилетел осмотреть «Дамское изящество» – свою новую собственность. – Пока еще эта фирма ему не принадлежит, – быстро ответила Лорелея. – Верно, подождем до завтра. – Курт сверкнул улыбкой. – А вас это беспокоит, фрейлейн Лоуренс? Неприятно сознавать, что «Дамское изящество» переходит в мое владение? Да он просто наслаждается ее бедой! Но почему? Обижен на нее за то, что в ту ночь она ушла не попрощавшись? Ладно, какая разница. Так или иначе, фирма «Дамское изящество» для семьи фон Левенштейн потеряна. – Совершенно верно, – холодно ответила она. – Лорелея, Бога ради… – всплеснула руками графиня. – Не беспокойтесь, – остановил ее Курт, – все в порядке. Мне нравится искренность в женщинах. – Он стоял, засунув руки в карманы, в самоуверенной позе победителя. – Вы, фрейлейн, разбудили мое любопытство. Скажите, что же именно вас так смущает – что вы теряете фирму «Дамское изящество» или что ее получаю я? – И то, и другое, – не раздумывая ответила она. – Лорелея, веди себя прилично! – сердито прошипела графиня. – Почему бы герру Рудольштадту не выслушать правду? Ни для нас, ни для него это ничего не изменит. – Лорелея повернулась к Курту. – История предприятия «Дамское изящество» насчитывает несколько столетий. Но, если верно все, что я слышала о «Рудольштадт интернэшнл», для вас история гроша ломаного не стоит. – Вы хотите сказать, «если верно все, что я слышала о вас», – сухо поправил Курт. – Не стесняйтесь, фрейлейн, продолжайте. Вы правы, моим предкам, в отличие от ваших, в истории места не нашлось. – Ваша родословная меня не интересует. Мне важна судьба «Дамского изящества». Наша компания требует индивидуального подхода, а для вас она – лишь шестеренка в огромной машине для зарабатывания денег! – Хотите сказать, я буду управлять компанией не так, как вы? – Вот именно. – Что ж, значит, я не разорюсь. Это был удар ниже пояса, но Лорелея понимала, что заслужила его. – Поверьте, все на свете я отдала бы, чтобы вернуться на пять лет назад! – К несчастью, это невозможно. Повелевать временем не под силу даже колдунье. Последние слова он произнес тихо, тоном заговорщика. Колдунья! Так он назвал ее в ту ночь! Щеки Лорелеи вспыхнули: если бы не бабушка, она дала бы наглецу пощечину. – Это верно, герр Рудольштадт, – сладчайшим голосом ответила она. – К счастью, мы оба – из тех людей, которые умеют учиться на своих ошибках. – Несомненно. Однако не могли бы вы, фрейлейн, рассеять мои сомнения? Лорелея бросила на него быстрый опасливый взгляд. – Если смогу. – Мы ведь уже встречались? – Нет. – Каким-то чудом ей удалось остаться внешне спокойной. – Не встречались. – Вы уверены? Странно, ваше лицо кажется мне очень знакомым. Может быть, в Вене… – В Вене? Нет, вряд ли. – Тогда в Инсбруке? Вы ведь там бываете? – Нет. – Лорелея, не глупи! – вмешалась графиня. – Разумеется, она бывает в Инбруке, герр Рудольштадт. Может быть… – Она перевела взгляд с внучки на Курта. – Может быть, там вы и видели друг друга? – Мы никогда раньше не встречались, – твердо ответила Лорелея. – Я никогда не забываю лиц, фрейлейн, тем более столь прекрасных лиц. – Курт нахмурился. – Подождите! Я, кажется, вспомнил! На вечеринке. Здесь, в Лондоне. Пять лет назад. – И улыбнулся невыносимо сладкой улыбкой. – Припоминаете, фрейлейн? Или мне освежить вашу память? Стены комнаты снова заходили ходуном. Ублюдок! Какого черта он затеял эту игру?! – Незачем, герр Рудолыдтадт. – Лорелея, к чему такие формальности? Пожалуйста, зовите меня Куртом. – Курт, – хрипло повторила она – имя это, казалось, застревало у нее в горле. – Да, теперь я припоминаю, что мы встречались… давным-давно. – Конечно. И я сразу вас узнал, как только увидел у графини вашу фотографию. – А мне ничего не сказали! – Графиня игриво рассмеялась. – Курт, как нехорошо с вашей стороны! Почему же вы не признались, что уже знакомы с моей внучкой? – Хотел сделать вам сюрприз, графиня, – промурлыкал Курт, и от ленивых ноток его голоса внутри у Лорелеи что-то болезненно сжалось. Значит, он знал! С самого начала знал, кто она такая! Поэтому и прилетел сюда – чтобы встретиться с ней лицом к лицу, чтобы взглянуть ей в глаза, когда будет отнимать у нее любимое дело! Похоже, она и вправду смертельно оскорбила его тем ночным побегом. Ах, если бы в ту ночь она знала, с кем имеет дело! О Курте Рудолылтадте ей приходилось слышать немало – это имя было хорошо известно всей деловой Европе. И если хоть половина того, что о нем рассказывали, было правдой, никогда в жизни она не легла бы с ним в постель! Безжалостный, бездушный хищник, человек без сердца и совести, негодяй… Негодяй, которого она так и не смогла забыть. Но в следующий миг лицо Лорелеи снова окрасилось гневным румянцем. Так он решил ее унизить? Поиграть с ней, как кошка с мышью? Отлично, она докажет, что способна ему противостоять! Лорелея улыбнулась и небрежным жестом сунула руки в карманы пиджака. – Знаете, теперь, когда вы мне напомнили… В самом деле, кажется, я помню нашу встречу. – Вот как? – Мм… Она подавила искушение захлопать ресницами – вместо этого одарила Курта широкой сияющей улыбкой. – К сожалению, не могу сказать с уверенностью. Знаете, я со столькими людьми встречаюсь, что трудно всех запомнить. – В самом деле жаль. – С другой стороны, если бы наше знакомство было чем-то примечательно, оно непременно сохранилось бы у меня в памяти, не так ли? На щеке у Курта задергался мускул. – Что ж, – мягко проговорил он, – возможно, я найду способ освежить вашу память. Не недооценивай меня, а то пожалеешь, ясно говорили его холодные глаза. Он прав. В самом деле, что это на нее нашло? Не стоит бросать вызов такому человеку, особенно если хочешь сохранить от него свою тайну. Все, что от нее требуется, – стиснуть зубы и вытерпеть один день. Завтра он получит «Дамское изящество» и улетит восвояси. – Господи Боже! – вмешалась графиня. – Да что все это значит? Знакомы вы или нет? Лорелея задержала дыхание. Теперь ход Курта – что скажет он? Несколько мгновений протекли томительно, как вечность. Наконец Курт улыбнулся и поднес морщинистую руку графини к своим губам. – Мы встречались однажды, много лет назад. Боюсь, ваша внучка меня позабыла. Но я-то ее не забыл. Как можно забыть женщину, столь похожую на вас, графиня? И графиня… покраснела. Лорелея в жизни не видела, чтобы ее бабушка как девчонка краснела от комплиментов! Да, этот мерзавец умеет обращаться с женщинами! – Курт, вы очаровательны! Неудивительно, что о вас ходят такие пикантные слухи! Он ухмыльнулся. – В том, что вы обо мне слышали, нет ни слова правды. А вот то, о чем вы не слышали… О, это куда интереснее! Графиня рассмеялась, а Лорелея с трудом удержалась от гримасы. Однако Курт, должно быть, догадался, о чем она думает, ибо послал ей улыбку, от которой у нее зачесались кулаки. – Кофе и чай, пожалуйста! – объявил Пол, вплывая в комнату. Очень вовремя! – сказала себе Лорелея и, вздохнув с облегчением, заняла себя ролью радушной хозяйки… Когда Курт распрощался с женщинами, день уже клонился к вечеру. Распрощался он вежливо, поцеловав обеим ручки. Правда, Лорелея попыталась руку выдернуть, но Курт крепко сжал ее хрупкие пальчики в своей руке, давая понять, что бороться с ним бесполезно. Оказавшись на улице, он вздохнул с таким облегчением, словно вырвался из клетки. Неудивительно, что графиня так рвется выдать внучку замуж! Старухе не только деньги нужны – ей нужен мужчина, который сумеет укротить эту дикую кошку! Заранее жаль того дурака, который попадется в ее сети. А ведь какой-нибудь болван непременно западет на эти синие глазки и невинное личико. Что же с ним станется, когда бедняга поймет, что женился на несговорчивой упрямице с острым язычком… и склонностью к интрижкам на одну ночь? Движением руки Курт отослал шофера. Голова у него гудела, ему хотелось пройтись и как следует все обдумать. В этот час на улицах было шумно: гудели автомобили, по тротуарам торопливо пробирались пешеходы. Курт шел не спеша, наслаждаясь атмосферой английской столицы. Ему нравился Лондон – нравился, пожалуй, даже больше родной тихой Вены. Нравилась энергия этого города, его жизненная сила. Энергия и жизненная сила… Эти слова подходят и к Лорелее. Именно это привлекло его в ней пять лет назад. На том чопорном банкете она выглядела странно и нелепо, словно вольная птица в клетке; в движениях ее читалось нетерпение, взгляд выдавал скуку. А вот у него в объятиях ей скучать не пришлось! Да и сегодня ей скучно не было, это уж точно. Сперва затеяла с ним словесный поединок, затем, сообразив, что в такой дуэли неизбежно проиграет, приложила все силы, чтобы вести себя цивилизованно. Однако ни вежливые слова, ни светские улыбки не помогли ей скрыть свои истинные чувства. Лорелея Лоуренс его ненавидит. В задумчивости Курт сошел с тротуара – и поспешно вернулся обратно, услышав предостерегающий гудок. Удивительно, что эта гордая аристократка легла с мужчиной в постель, предварительно не выяснив его родословной. Но может быть… Что, если она все знала? Может, ей просто захотелось узнать, каково это – спать с плебеем? Так или иначе, она ясно дала понять: для постельных забав Курт Рудольштадт хорош, для всего остального – плох. Черт побери, сегодня она едва не плевалась, на него глядя! Впрочем, смотрела она на него не часто. За кофе и двух слов ему не сказала, как ни старалась старая графиня вовлечь ее в беседу. Сомнений нет: Лорелее он отвратителен и она даже не считает нужным это скрывать. В отместку он вел себя так, словно ничего не замечал… но на самом деле – заметил, да еще как! Черт, как же она его разозлила! Неужели она воображает, что такое поведение сойдет ей с рук? Ну нет! Так обращаться с собой он не позволит! Такую клятву он дал себе в тот первый – и единственный – раз, когда женщине удалось его одурачить. Сколько ему тогда было – семнадцать, восемнадцать? Стояло жаркое лето. Он подрядился строить виллы одному богачу. У богача была дочка. Неделю она наблюдала, как мускулистый парень в выцветших шортах, обливаясь потом под жарким летним солнцем, кладет из кирпичей стены, а потом начала его соблазнять… Правду сказать, особо напрягаться ей не пришлось. Он был неопытный юнец с горячей кровью, она – красива и искушена в любовных делах. Две недели они проводили ночи вместе, пока наконец он с идиотизмом, присущим молодости, не признался ей в любви. Громкий заливистый хохот стал ему ответом. – Любишь? – повторяла она. – Как ты сказал? Ты меня любишь? Это что же, теперь и я должна тебя полюбить? И снова смеялась, смеялась и смеялась, как сумасшедшая… Курт тряхнул головой и пошел быстрее. Нет, он не позволит истории повториться! Сегодня он вел себя вежливо – ради графини. Но если Лорелея воображает, что ее надменность, ее колкие слова и ледяные взгляды сойдут ей с рук, что он позволит высокомерной аристократке глумиться над ним и попрекать его отсутствием голубой крови… Не стоит ей забывать, что судьба фон Левенштейнов – в его руках. На ее стороне – прошлое, га его стороне – настоящее. Курт остановился, и тут же к тротуару подкатил лимузин. Шофер не вышел – он хорошо знал, что хозяин не терпит низкопоклонства. Хотя сейчас Курт, пожалуй, не отказался бы увидеть, как фрейлейн Лорелея Лоуренс ползает перед ним на коленях. Или хотя бы делает глубокий реверанс. Удивительно, как удалось ему сегодня сохранить самообладание?! Сколько раз готов он был вскочить, схватить эту Снежную Королеву за плечи и крикнуть ей в лицо, что той ночью, черт побери, она смотрела на него, не кривясь от отвращения?! Сколько раз готов был прильнуть к ее холодно сжатым губам и отогреть их жарким поцелуем?! Но сдерживался, ибо понимал: не стоит овчинка выделки. Ему от Лорелеи ничего не нужно. Ни фирмы, от которой одни убытки, ни роскошного манящего тела, ни даже уважения – ничего. Все, чего он хочет, – отомстить. Расплатиться по счетам, как говорят англичане. И завтра он это сделает. Лимузин остановился у отеля, где Курт заказал себе номер – тот же номер, в котором провел ночь с Лорелеей пять лет назад. – Мистер Рудольштадт, машина вам сегодня понадобится? – Нет, Джон. Сегодня вы свободны. – Значит, увидимся завтра утром. В семь часов, как всегда? – Да. Завтра утром, думал Курт, поднимаясь на лифте к себе в пентхауз, я вернусь в «Дамское изящество» и в тот самый миг, когда по закону фирма должна будет перейти в мои руки, объявлю графине, что не претендую ни на ее компанию, ни на руку ее внучки. Будь я проклят, если отберу у старухи ее единственное достояние! Что же до брака с Лорелеей… Неужели графиня и вправду верит, что я пожертвую свободой, возможностью выбрать жену по своему желанию ради сомнительного удовольствия влиться в семейство фон Левенштейнов? Курт избавился от пиджака и галстука и вошел в гостиную, на ходу расстегивая воротник сорочки. Черт побери, неужели графиня принимает его за простачка? Да не будь у него денег, она бы и не взглянула в его сторону! Курт бросил в бокал лед и налил себе на два пальца бурбона. Вкус этого напитка он оценил во время поездки в Америку, хотя старался не прибегать к нему слишком часто. В его деле важно иметь ясную голову. Кроме того, в детстве и юности он слишком часто видел, как губит людей спиртное. Однако сегодня стоит выпить. Выпить за завтрашний сюрприз для Лорелеи. Он вышел на террасу. Внизу расстилался Гайд-парк – зеленый оазис среди суеты большого города. Курт поднес бокал к губам, сделал первый глоток и почувствовал, как виски согревает кровь. Да, вот она, горькая правда: если бы состояние фон Левенштейнов осталось нетронутым, если бы он познакомился с Лорелеей, как знакомятся все люди, полюбил бы ее и попросил бы ее руки, старая графиня небо и землю перевернула бы, чтобы не допустить брака любимой внучки с ублюдком уличной шлюхи. А теперь пресмыкается перед ним и навязывает ему свою ненаглядную Лорелею. Все из-за тугого кошелька. Для таких людей, как фон Левенштейны, нет в жизни ничего важнее денег. Курт поднес бокал к губам и нахмурился, обнаружив, что тот пуст. Вернувшись в гостиную, налил себе вторую порцию… затем третью… Он мечтал о том сладостном миге, когда, глядя Лорелее в глаза, объявит, что его адвокаты уже подготовили бумаги, аннулирующие сделку. Фирма «Дамское изящество» ему не нужна. И уж конечно не нужна сама Лорелея! Так он ей и скажет. И посмотрит, что за чувства отразятся на ее прелестном личике, когда эта гордячка узнает, что собственная бабушка пыталась продать ее ненавистному Рудольштадту! И что ненавистный Рудольштадт скорее возьмет в жены драную кошку!.. Курта разбудил настойчивый звонок. Не открывая глаз, он хлопнул ладонью по будильнику, но звон не прекратился. Сообразив, что звонит телефон, Курт сел и, морщась от тяжелой ломоты в висках, схватил трубку. – Алло… – прохрипел он. – Доброе утро! Графиня. С трудом приоткрыв слипающиеся веки, Курт взглянул на часы. Без пяти пять. – Графиня? – Он прочистил горло. – Не хотел бы показаться невежливым, но… – Я вас разбудила? Курт прикрыл глаза. – Ну, честно говоря… – Прошу прощения. Понимаю, сейчас и вправду очень рано. Я всю ночь не спала, и… Курт, я совершила ошибку. Знаю, этого делать не следовало, но… – Графиня!.. – Курт приложил ладонь ко лбу. Господи, за что ему такая пытка? Всего-то три-четыре порции бурбона. – Пожалуйста, графиня, говорите помедленнее. – Курт, пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени. Меня зовут Луиза. О черт! А это еще с какой стати? – Луиза, – осторожно начал Курт, – вы, возможно, забыли, что Австрия и Англия расположены в разных часовых поясах… – Послушайте меня, Курт! Я все испортила… И графиня пустилась в нескончаемый монолог. Увы, просьбе говорить помедленнее она не вняла. Зачем, ну зачем я столько выпил? – страдал Курт. Нашел что праздновать, идиот! Расплата, месть – что за ребячество? Можно подумать, у него есть время для подобных игр! Сегодня, когда дойдет до дела, он просто объявит, что не заинтересован в приобретении компании «Дамское изящество». О безумной идее женитьбы на Лорелее, разумеется, даже упоминать не станет. А потом распрощается, улетит в Вену и забудет об этой дурацкой истории. Графиня все не умолкала. О чем она, черт возьми? – устало подумал Курт. – Луиза, – заговорил он наконец, прерывая поток слов, – сделайте мне одолжение, вдохните поглубже и начните сначала, хорошо? Объясните, что не так. Графиня сделала глубокий вдох и торжественно объявила, что сама, сама все испортила. – Все! – Тут голос ее задрожал. – Я так виновата, так виновата… Вы не представляете, как мне теперь стыдно за свою глупость! Отчего же не представляю? – усмехнулся Курт. Это чувство мне знакомо. Не стоило лететь в Лондон. Не стоило – ни на секунду – давать понять графине, что я готов отнять у нее компанию. И что согласен с ее безумным планом. – Курт, вы меня слушаете? – Слушаю, Луиза. О какой глупости вы говорите? – Я проболталась. Вчера вечером, за ужином, я рассказала о наших планах Лорелее. Курт вздохнул. Только что старуха болтала, как обезумевший попугай, а теперь из нее приходится клещами тянуть каждое слово! – О каких планах? – Да о помолвке! – нетерпеливо объяснила графиня. – Я сказала Лорелее, что вы собираетесь сделать ей предложение. – Вы… что?! – Курт вскочил и гневно уставился на ни в чем не повинный телефонный аппарат. – У нас не было никаких планов! – Ну как же! Вы с Лорелеей… – Никаких «нас с Лорелеей», черт побери! Разве я сказал «да»? – Но и не сказали «нет». – Графиня, вы превзошли самое себя! – резко бросил Курт. – Я не собирался делать вашей внучке предложение! – Возможно, стоило сказать об этом раньше, – ледяным тоном ответила графиня. – Но сейчас это уже неважно. Когда я сказала Лорелее, что она должна стать вашей женой, она рассмеялась мне в лицо. На щеке у Курта задергался мускул. – Вот, значит, как? – Да. Хохотала так, будто услышала что-то невероятно смешное. – Понятно. – Курт скрипнул зубами. – Значит, мысль о браке со мной ее позабавила? – Это еще мягко сказано! Она сказала… Ну ладно. Неважно. – Совершенно верно, неважно. – Курт помолчал. – И все же мне хотелось бы услышать. – Да, право, не стоит… – Луиза, что она сказала? – Что… что скорее выйдет замуж за чудовище из космоса. – Очаровательно, – холодно проговорил Курт. – Простите, вы сами попросили. – Да, точно. Интересный выбор. Не думаю, что столь темпераментная женщина сможет быть счастлива с существом, чья анатомия отличается от человеческой! – Не понимаю… – А вам и не нужно понимать, черт побери! – Вы правы. – Графиня покаянно вздохнула. – Это я во всем виновата. Надо было оставить все на ваше усмотрение. Может быть, вы сумели бы ее убедить… – Я же сказал: я не собираюсь жениться на Лорелее! Не собираюсь, ясно? – Значит, я потеряю компанию «Дамское изящество». – Об этом, – холодно ответил Курт, – мы поговорим сегодня утром, когда соберемся все вместе. – Лорелеи не будет. – Что значит «не будет»? Графиня, ваша внучка – управляющая фирмой. Она должна присутствовать. – Что же я могу сделать? Она говорит, что не придет. Курт до боли в суставах сжал телефонную трубку. – Скажите ей, что я хочу ее видеть. Что это не предложение, а приказ. Скажите ей, черт побери! – Не могу. – Тогда я сам скажу! – И вы не сможете. Видите ли, мы с внучкой крупно повздорили. Боюсь, я была с ней чересчур резка. Сказала, что своим высокомерием и упрямством она порочит имя фон Левенштейнов. – И правильно сказали. – Но после нашего спора Лорелея решила уехать. – Уехать? Куда?! – Вчера поздно вечером она уехала в деревню. Курт устало провел рукой по волосам. Невероятно! А ведь еще вчера все казалось таким простым… – Дайте мне ее телефон. Я позвоню и объясню, что она должна вернуться. – Я не знаю телефона. Даже не знаю, где это. Знаю только, что у нее есть где-то домик в деревне… Похоже, я вообще многого не знаю о своей внучке. – В голосе графини появились ядовитые нотки. – Например, до вчерашнего дня я была уверена, что вы друг с другом незнакомы… – Поверьте, – процедил Курт, – мы совсем не знаем друг друга. – А Лорелея говорит совсем другое. Уверяет, что вы действительно однажды встречались, что это была короткая и неприятная встреча. – В самом деле? – с обманчивой мягкостью поинтересовался Курт. – А что она еще рассказала? – Больше ничего. Сказала только, что не желает вас больше видеть. – Из трубки до Курта долетел еле слышный вздох. – Поверьте, мне неприятно это повторять, но как еще мне убедить вас, что она не согласится вернуться, даже если вы ее найдете… что, скорее всего, вам не удастся. – Ваша внучка, Луиза, слишком долго прожила вдали от родины. Вы правы: нужно напомнить ей, что такое долг и уважение к своим обязательствам. – Курт раскрыл блокнот и взял карандаш. – Что вы знаете об этом загородном домике? – Ровно ничего. Только то, что это где-то в деревне. Где-то в деревне… На редкость точное указание. Чтобы отыскать Лорелею Лоуренс, ему придется прочесать всю Англию. – А что случилось? Почему так необходимо ее присутствие? Какие-то проблемы? Курт едва не рассмеялся. Проблемы… Можно ли назвать «проблемой» уязвленную мужскую гордость? – Да нет, ничего страшного, – холодно ответил он, взглянув на часы. – Ее присутствие не обязательно, да и ваше тоже. – Очень хорошо! Я устала, изнервничалась и была бы счастлива вернуться домой. – Если желаете, могу организовать это прямо сейчас, – быстро, словно опасаясь, что передумает, сказал Курт. – Мой шофер заедет за вами и отвезет в аэропорт. Вы полетите домой на моем самолете. – Курт, мне не хотелось бы доставлять вам хлопоты… – Никаких хлопот. Мне так или иначе придется здесь задержаться. У меня в Лондоне дела. – Ну, если вы уверены… – Совершенно уверен. – Благодарю вас, Курт. Й еще раз простите за то, что нарушила ваши планы. – Это вы меня простите за вспыльчивость. В самом деле, вы не могли знать, что я не собираюсь жениться. – Честно говоря, я не слишком удивлена. Это было бы уж слишком хорошо. Курт кивнул. Он успокоился, графиня, кажется, тоже; пожалуй, самое время объявить, что он не претендует на «Дамское изящество»… Но Курт промолчал. – За вами заедет мой шофер. Объясните ему, куда ехать. – Благодарю вас. – Не за что. Курт повесил трубку и задумался. Почему он не сказал графине, что о судьбе «Дамского изящества» ей беспокоиться не стоит? Компания – все, что у нее есть, и он не намерен отнимать у старухи ее последнее достояние. Все, чего он хотел, – расквитаться с Лорелеей. Сравнять счет за те долгие ночи, когда он лежал без сна и думал о ней… Он сжал кулаки так, что костяшки побелели. Значит, она расхохоталась, когда услышала, что он хочет на ней жениться? Что ж, в постели с ним она не смеялась. Нет, там она задыхалась, вскрикивала, тихо, сдавленно стонала от наслаждения – и даже воспоминания об этих звуках сводили Курта с ума. Итак, все ясно. В постели он ей подходит, но эта гордячка скорее умрет, чем появится с ним в свете. Скорее выйдет замуж за чудовище с жабрами и щупальцами, чем за Курта Рудольштадта! Он пружинисто встал. Лорелее нужно преподать урок. И будь он проклят, если не займется этим лично! Курт начал с холодного душа. Ледяная вода не охладила его гнева – на это он и не рассчитывал. Но холодный душ помог овладеть собой и справиться с волнением. Любого врага можно одолеть. Но для этого нужны точный расчет, холодная голова и безжалостное сердце. Курт вышел из душа и завернулся в полотенце. Как, бишь, зовут помощника Лорелеи – Питер? Нет, Пол. А фамилия? Эшли, Эшби, Эштон… Точно, Эштон. Домашний номер Курт нашел в телефонной книге. Пол Эштон взял трубку после двенадцатого звонка. Нет, сэр, он понятия не имеет, где расположен загородный дом мисс Лоуренс. Да, разумеется, телефон для экстренной связи у него есть, но, сэр, он не думает, что… Несколько вполголоса сказанных слов – и Пол Эштон был уже на все согласен. Мелкий раболепный человечек, поморщившись, подумал Курт. Но на этот раз трусость и раболепие его вполне устраивали. Записав номер, Курт позвонил частному детективу, проводившему некоторые расследования для «Рудольштадт интернэшнл». Детектив перезвонил через час – достаточно времени, чтобы натянуть джинсы, рубашку, мокасины и взять напрокат автомобиль. А также отдать необходимые распоряжения пилоту и шоферу лимузина. – Кстати, Джон… – Курт взглянул на листок блокнота, где торопливо нацарапал адрес, сообщенный детективом. – Вы не знаете, как быстрее доехать до Стенфорда, что в графстве Дартмур? Да? Отлично. Угу… Так, где там Сосновый тупик, вы вряд ли знаете… Нет, спасибо, все нормально. Сам найду. Он повесил трубку и пружинистым шагом направился к дверям. Несколько секунд спустя Курт уже сидел в арендованной машине и направлялся к деревушке, затерянной среди дартмурских болот. Здешний свой бревенчатый дом Лорелея купила лишь для того, чтобы растить сына вдалеке от лондонских знакомых. Однако уже через несколько месяцев она почувствовала, что всем сердцем любит эту невзрачную землю, что впервые с детских лет чувствует себя здесь по-настоящему дома. Задумчивая тишина низких окрестных холмов, шепот сосен в ветреную погоду неизменно успокаивали ее тоску и тревогу, дарили покой измученной душе. Неизменно… но не сегодня, напомнила себе Лорелея. Она резала салат для обеда. Уильям отправился рыбачить с приятелем и его отцом. Оно и к лучшему, рассудила Лорелея: для мальчика я – как открытая книга; ни к чему, чтобы он ощутил во мне сдавленный гнев… гнев на отца, которого Уильям никогда не узнает. Неужели Курт серьезно воображает, что она согласится стать его женой? Неужели и бабушка думает так же? Похоже, так и есть. Он считает, что она готова продать себя в рабство за «Дамское изящество», – это само по себе возмутительно; но то, что так же думает и бабушка… – Лорелея, я здесь ни при чем, – убеждала ее Луиза вчера за ужином. – Я просто передаю тебе предложение. Не воображай, пожалуйста, что это моя идея. Лорелея свирепо вонзила нож в сердцевину помидора. Может быть, так оно и есть. Но, судя по всему, предложение Курта бабушку не удивило и не оскорбило. – Какое еще предложение? – спросила она тогда. – Он еще мало у нас отнял? Ему требуется кровь? Луиза сделала вид, что не замечает раздражения внучки. – Гедр Рудольштадт просил передать тебе, что согласен простить долг… на определенных условиях. Сердце Лорелеи пропустило такт, а затем забилось как бешеное. Может быть, Курт Рудольштадт – не такой уж мерзавец, как она о нем думала? – Что за условия? – Он хочет, чтобы ты согласилась стать его женой. От этих слов у Лорелеи буквально отвисла челюсть. – Ч-ч-что?! – Курт хочет на тебе жениться. – Что за глупые шутки? – Я тоже сначала подумала, что это шутка. Но Курт говорил вполне серьезно. – Я должна выйти замуж за этого… за это… за человека, которого совершенно не знаю, который мне ни капельки не нравится, которого видеть больше не хочу? Дальше Лорелея наговорила такого, что теперь сама себе удивлялась. Остановилась она, только сообразив, что несправедливо изливать гнев на ни в чем не повинную бабушку. Однако все же опять взорвалась, когда Луиза осторожно заметила, что мысль о браке, пожалуй, не так уж глупа. – «Глупа» – мягко сказано! Это безумная, идиотская, ни на что не похожая идея! – Герр Рудольштадт обеспечит тебе спокойную и комфортную жизнь, – негромко продолжила свою линию Луиза. – Спасибо, я и так всем обеспечена. Да как ты могла подумать… – И потом, ты ведь последняя в роду. Нам нужен наследник. У Лорелеи сжалось сердце. Наследник у рода фон Левенштейн есть. Только бабушка об этом еще не знает. – Не волнуйся, наследник будет. Обязательно будет… когда-нибудь. – Когда-нибудь? – Луиза нахмурилась. – И когда же? Женщине в твоем возрасте давно пора быть замужем. – Женщине в моем… Господи помилуй, мне еще и тридцати нет! – И все же тебе нужен мужчина. Перед глазами у Лорелеи вспыхнул яркий образ: Курт сжимает ее в объятиях, его мускулистое тело обнажено, и у нее перехватывает дыхание от его красоты… – Никакой мужчина мне не нужен, – ледяным тоном ответила она. – Мне и одной неплохо. – Подумай о «Дамском изяществе». Я не вижу другого способа сохранить фирму. – И ты серьезно думаешь, что за «Дамское изящество» я соглашусь продать душу сатане? Или тело – дьяволу в человеческом облике? Прости, мне жаль, что мы теряем компанию, но… – В былые времена, – величественно приподняв подбородок, заговорила Луиза, – слияние могущественных родов считалось славным и достойным делом. Наш род гордится чистотой своей крови, его история уходит во тьму веков. Да, в жилах Курта не течет кровь знаменитых Рудольштадтов – зато на его стороне успех, сила и власть. Неужели ты не понимаешь, как выгоден будет этот союз для нас всех? – Хочешь сказать, я должна пойти на эту смехотворную сделку ради твоего удовольствия? – Разумеется, нет. Я просто напоминаю тебе, что собственные прихоти – не главное в жизни. – Бабушка, я не продаюсь. Разговор окончен. – Кто говорит о сделке или о продаже? Речь идет о слиянии… – Так ты этого хочешь! Так вот: скорее я сгорю в аду! Скорее выйду замуж за… да хоть за чудовище из космоса! – Как пожелаешь, дитя мое. Я передам твой ответ Курту. Постараюсь смягчить твои выражения. – Передай именно так, как я сказала! – гневно потребовала Лорелея. Но в тот же миг ее охватил стыд: она вспомнила о возрасте бабушки и о ее больном сердце. – Поверь, я не хочу спорить с тобой или тебя расстраивать. Я люблю тебя всем сердцем. Знаешь, может быть, будет лучше, если завтра я просто не приду на встречу? В конце концов, зачем мне там появляться? Луиза вздохнула. – Ты права. Наверно, лучше тебе на время исчезнуть… Разделавшись с помидорами, Лорелея перешла к огурцам. Когда она объявила, что уезжает на неделю в свой деревенский домик, Луиза удивленно подняла брови. – Ты никогда не рассказывала, что у тебя есть домик в деревне. – Разве? – бросила Лорелея так небрежно, как только могла. – Наверное, случая не было. Они еще немного поболтали, стараясь загладить осадок от размолвки, затем Лорелея распрощалась с бабушкой и стремглав бросилась в Дартмур, надеясь, что долгая дорога охладит ее гнев и приведет мысли в порядок. Но ее надежды были напрасны. Джозеф Лидс обещал привести мальчишек домой к ужину, а значит, к этому времени она должна овладеть собой. – Мы принесем кучу рыбы на ужин! – пообещал, уходя, Уильям. – Вот такой рыбы! – широко развел руками сынишка Джозефа. Его отец украдкой подмигнул Лорелее. – Вы все-таки приготовьте что-нибудь на ужин, а то вдруг у рыбы на сегодняшний вечер другие планы. Лорелея улыбнулась. Она прекрасно знала, что в местном заросшем ряской пруду рыба не водится. Джозеф Лидс, симпатичный вдовец средних лет, ей нравился. Он симпатизировал Уильяму и частенько брал его с собой – то на рыбалку, то в поход, то еще куда-нибудь… «Похоже, он к вам неровно дышит!» – поддразнивала Лорелею Джуди, К несчастью, сама Лорелея не чувствовала к Джозефу ничего, кроме дружеской симпатии. Он прекрасный человек, но ему не хватает силы характера, обаяния – всего того, что в избытке есть у… Черт возьми! Лорелея недовольно сдвинула брови. Опять этот Курт не идет у нее из ума!.. А еще Джозеф добрый, отзывчивый и великодушный – полная противоположность Курту Рудольштадту! И все же Курт – отец ее сына; – Лорелея! |
||
|