"Непокорная жена" - читать интересную книгу автора (Кук Кристина)

Глава 10

Фредерик удивленно отступил назад, задев каблуками плинтус. Элинор, прижавшись к стене, молча смотрела на него с видом испуганного ребенка. Ее распущенные волосы блестящими волнами ниспадали на плечи и грудь, которая взволнованно вздымалась и опускалась при каждом вздохе.

Когда очередная вспышка молнии осветила коридор, Фредерик жадным взглядом окинул ее фигуру, задержавшись на обнаженных ногах. В воздухе чувствовался исходящий от нее свежий запах мыла и лимонной вербены. Что она делает здесь, стоя в ночной одежде?

В этот момент дом потряс удар грома, и Фредерик услышал, как она охнула, зажмурившись и закусив нижнюю губу. Гроза. Она боится грозы? Такая женщина, как Элинор Эштон, настолько испугалась, что позволила себе выбежать в холл в одном халате? Это казалось невероятным, однако как еще объяснить ее присутствие здесь в таком виде?

Фредерик сделал шаг к ней и, протянув руку, откинул с плеча локон ее волос. Она вся дрожала.

– Элинор, – мягко сказал он, касаясь ее руки, – вам нехорошо? Может быть, послать за врачом?

Она открыла глаза и приподняла подбородок, испуганно глядя на него.

– Фред… Фредерик? – заикаясь, произнесла она, видимо, только сейчас осознав его присутствие рядом с ней. Слабый отблеск молнии осветил стену, гроза уходила. Последовавший затем глухой раскат грома теперь уже был едва слышен, заглушаемый дробью дождя, стучавшего по крыше.

Продолжая держать руку Элинор, Фредерик погладил большим пальцем ее ладонь, стараясь успокоить испуганную женщину.

– Все хорошо, дорогая. Гроза ушла.

Она свободной рукой потянулась к вороту халата и дрожащими пальцами стянула отделанные кружевами края.

– Я… я не знала, что… – Она откашлялась. – Я не знала, что вы уже вернулись.

– Да. Хенли и я вернулись час назад, перед самой грозой. Вы уверены, что с вами все в порядке? Вы вся дрожите.

Она высвободила свою руку из его руки.

– Теперь я чувствую себя вполне сносно. Эта молния… Она сверкала так близко, что я испугалась и… и…

– Не беспокойтесь, Элинор. Этот ваш секрет останется при мне.

Она покачала головой, разметав свои распущенные волосы по плечам.

– Секрет? Я не понимаю, что вы имеете в виду. Я только… то есть… – Она отвернулась, сжав руки в кулаки.

Фредерик не смог удержаться от приглушенного смеха, вырвавшегося из его груди. Значит, это правда – мужественная и здравомыслящая Элинор потеряла самообладание во время грозы.

– Пожалуйста, не смейтесь надо мной, Фредерик, – сказала Элинор с мольбой в голосе, отчего он тотчас испытал раскаяние. – Я и так достаточно унижена, – тихо добавила она.

Он взял ее руку и поднес к своим губам.

– Ради Бога, простите меня, Элинор. Мне не следовало смеяться. У вас нет причины считать себя униженной.

– Так ли это? – сказала она с оттенком самобичевания в голосе. – Взрослая женщина дрожит, как ребенок, испугавшись грозы.

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза; ее ресницы трепетали, как крылья бабочки.

– Это была очень сильная гроза, Элинор. Она гремела прямо над Уитби-Холлом и ушла так же быстро, как и появилась. Я не сомневаюсь, что завтра у садовников Уитби будет много работы по очистке территории от сломанных веток деревьев, не выдержавших яростной атаки ветра.

Она кивнула, и на ее раскрасневшуюся щеку упал локон. Фредерик зажал его между пальцев, удивляясь, каким мягким и шелковистым тот был, затем отвел его за ее ухо.

– Но теперь гроза ушла, и вы, моя милая, в полной безопасности, – добавил он, успокаивающе пожимая ее руку.

– Благодарю вас, Фредерик, – тихо сказала она. – Я… я чувствую, что уже вполне оправилась от потрясения.

– И перестали дрожать. – Он снова поднес ее руку к своим губам. Это запретное, хотя и невинное прикосновение к руке леди без перчатки казалось весьма эротичным, пробуждая его желание.

Должно быть, Элинор почувствовала это, потому что начала украдкой оглядываться по сторонам.

– Что, если Селина или лорд Хенли увидят нас здесь? Это выглядит крайне неприлично. Полагаю, мне следует попросить вас отпустить меня.

– Не бойтесь, Элинор. Уверяю вас, Хенли и его жена заняты в данный момент. Хенли отчаянно мчался к ней, испытывая крайнее нетерпение. Вы можете быть спокойны – они не явятся сюда.

Губы Элинор тронула легкая улыбка, и щеки ее покраснели еще сильнее.

– А как насчет мистера Уитби?

– Мистера Уитби? Что, по-вашему, он сказал бы, увидев нас здесь?

Элинор изогнула бровь.

– Я уверена, он и в этой ситуации начал бы говорить об охоте, возможно, на лисиц. И его рассказам не было бы конца.

О, выходит, она не очень-то очарована мистером Уитби. Как интересно. Должно быть, Уитби глупее, чем он предполагал.

Внезапно Элинор наморщила лоб.

– Если вы вернулись, значит, вы уже нашли Экфорда?

– Мы нашли человека, который опознал его, – это бармен в гостинице, расположенной неподалеку от Плимута. По его словам, Экфорд регулярно появляется в его заведении в четвертый вторник каждого месяца и теперь будет там не раньше, чем через две недели. Хенли и я для надежности вернемся туда за неделю до этого срока.

– Меня удивляет, что вы так легко нашли ключ к решению своей проблемы.

– Меня тоже беспокоит, что все дается нам слишком легко. Поэтому я намерен продолжить опрашивать людей.

– Я… я очень волновалась во время вашего отсутствия. Я надеялась, что вы будете осторожны.

– Я сделаю то, что требуется, – ответил он немного резковато и в ту же секунду пожалел об этом. Ведь она беспокоилась… о нем?

Едва до него дошел смысл ее слов, как она высвободила свою руку из его руки.

– Я должна идти.

– Да, конечно. Могу я проводить вас? Может быть, уложить вас в постель? – предложил он с улыбкой.

– Полагаю, я справлюсь с этим сама, сэр. – Элинор закусила губу, и он понял, что она старалась таким способом подавить улыбку.

– Сэр? Вы опять вспомнили о правилах приличия? Стоя здесь со мной в одном халате и разговаривая почти четверть часа?

Элинор пожала плечами и подтянула пояс своего одеяния.

– Вы заставили меня забыть обо всем.

– Рад слышать это, – сказал Фредерик, потирая ладонью свою щетинистую щеку. – Ведь я должен оправдывать свою репутацию.

Он заметил, что она закатила глаза, прежде чем коснуться дверной ручки и открыть дверь в свою спальню.

– Спокойной ночи, мистер Стоунем, – сказала Элинор, взглянув на него через плечо; ее темные волосы обрамляли лицо беспорядочно ниспадающими волнами.

Фредерик хотел запечатлеть в памяти ее образ, чтобы потом вспоминать его, лежа в постели.

Он в расстройстве покачал головой. Проклятие, ему надо как можно скорее вернуться в Лондон, к Молли.

– Спокойной ночи, леди Элинор, – ответил он, облегченно вздохнув, когда она поспешно вошла в свою комнату и тихо закрыла за собой дверь. Фредерик распустил свой платок на шее. В тишине раздался щелчок, когда Элинор повернула ключ в замке.

«Неужели она полагает, что я способен войти к ней, если она не запрет дверь?» Он едва не рассмеялся вслух, подумав об этом. Однако, возможно, она знала его лучше, чем он думал.

Расстегнув куртку, Фредерик двинулся к своей комнате. Спустя несколько минут он стоял в одних брюках и сапогах, опираясь одной ногой на низкую табуретку перед окном и вглядываясь в ночь. По стеклу барабанили крупные капли дождя, и эта дробь действовала на него успокаивающе. В отличие от Элинор он радовался грозе. Сильный ветер и яростные вспышки молнии впечатляли его, внушали благоговение, заставляли чувствовать могущество природы.

Фредерик провел рукой по волосам и медленно выдохнул. Однако, черт возьми, он должен поскорее расстаться с Элинор Эштон. Ему не следовало соглашаться принимать помощь Хенли, и тогда он не оказался бы сейчас в затруднительном положении.

Как он мог так недооценить Элинор? Почему он счел ее покорной, посредственной женщиной, которая не способна ни в ком пробудить страсть? И почему он решил, что, женившись на ней, сможет держать ее за городом, а сам будет продолжать жить прежней беззаботной жизнью?

Он не привык иметь дело с высоконравственными леди. Невинные девицы из высшего общества никогда не привлекали его своим смиренным, уступчивым нравом и своими бесполезными талантами. Ему были гораздо интереснее распутные женщины и куртизанки, не обремененные правилами приличия, живущие так, как им нравится, и не подчиняющиеся диктату общества и своих мужей.

Однако Элинор… Она нисколько не походила на знакомых ему дебютанток света, которые хихикали, прикрываясь веерами, деланно улыбались и заигрывали в надежде подцепить мужчину с титулом и богатством.

Он, как ни старался, не мог представить, чтобы Элинор вела себя подобным образом. Вероятно, она была слишком высокой и с дерзким выражением лица, чтобы считаться красавицей в обществе, однако, глядя на нее, он чувствовал, что его сердце начинает взволнованно биться. Почему он не смог предвидеть это? Несколько лет назад он поцеловал ее. Неужели тогда он был настолько ослеплен своим юношеским самомнением, своей уверенностью в выигрыше пари, что не смог распознать в Элинор неограненный алмаз, каким она являлась в свои шестнадцать лет?

Вспомнив то, что он недавно сказал Молли, Фредерик почувствовал острый приступ стыда. Сжав кулаки, он отвернулся от окна и посмотрел на дверь. Элинор, несомненно, уже лежит в постели, считая его неисправимым грубияном и распутником. И она права, безусловно, права. На душе у него стало муторно. Он сказал Молли, что у Элинор огромное наследство и что он сможет пользоваться приданым жены, чтобы покупать ей различные вещички. Что за человек он после этого? Разве можно говорить так пренебрежительно о такой женщине, как Элинор?

Фредерик снова повернулся к окну. Дождь уже почти стих, и лишь отдельные капли падали на стекло. Он поступил ужасно глупо, сразу согласившись с брачным контрактом. Как только он встретится с Экфордом и разделается с этим негодяем, он вернется в Эссекс и сам поговорит с лордом Мэндвиллом. Он прямо скажет ему, почему не может жениться на его дочери. А потом постарается забыть о ней. Забыть, как она смотрела на него без всякого коварства в глазах, как откровенно высказывала свои мысли, как при взгляде на нее воспламенялась его кровь, чего он не чувствовал ранее ни с одной женщиной.

Элинор заслуживала гораздо лучшего мужчину, чем он. Вероятно, этот скучный Джордж Уитби будет для нее подходящим надежным мужем.

По крайней мере Уитби не разобьет сердце Элинор и не обманет ее ожиданий.

Фредерик ощутил холод, закравшийся в его душу. Да, он прямо скажет Мэндвиллу, какого мужа тот прочит своей дочери. Того, кто будет иметь любовниц, чтобы наслаждаться при каждой возможности, кто будет проводить много времени вне общества жены, игнорируя правила приличия, будь они прокляты. Разве сможет лорд Мэндвилл после этого заставить свою дочь выйти замуж за такого человека?

Однако он не прочь был бы унаследовать герцогство. При данном положении в будущем его ожидало только скромное, хотя и доходное баронство. И даже имея безупречную репутацию, ему вряд ли удалось бы подцепить дочь маркиза.

Фредерик в несколько шагов пересек комнату и остановился у камина. Подняв руку, он ущипнул себя за нос, желая причинить боль, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. В течение того времени, пока он и Элинор будут находиться вместе в Девоншире, он должен противостоять искушению остаться с ней наедине. Он не хотел мучить себя образами, подобными тому, что захватили его воображение, когда она стояла перед ним в одном халате с туго затянутым поясом, отчего корсаж плотно облегал ее груди. Ее распущенные волосы оказались длиннее, чем он предполагал, и они красиво обрамляли ее лицо темными волнами. Но еще более привлекательным, чем ее красота, было родственное чувство, которое он испытывал, находясь рядом с ней. Когда оно возникло, он не мог бы сказать. Однако Элинор каким-то образом стала для него не просто желанной, но женщиной, пробудившей в нем незнакомые доселе чувства. В этот вечер она была напугана, и он утешал ее. А она, в свою очередь, беспокоилась о нем, как никто другой. Разве это нельзя назвать дружескими отношениями?

Горящие в камине поленья потрескивали и шипели, а у каминной решетки скопилась зола. Фредерик со стоном рухнул в стоящее рядом старое кожаное кресло. Ему предстояло тяжелое испытание, гораздо более тяжелое, чем он воображал.

– Ты выглядишь совершенно измученной, Элинор, – сказала Селина, опустив на колени свое вышивание и озабоченно сдвинув брови. – Ты плохо спала?

Элинор со вздохом тоже отложила в сторону свои пяльцы. Ей, видимо, придется распустить неровные стежки и начать все заново. Она, как ни старалась, не могла сосредоточиться.

– Я спала достаточно хорошо, – ответила она, солгав. Последние две ночи Элинор лежала в постели, тщетно пытаясь уснуть. Она ворочалась и металась, зная, что Фредерик находится по соседству и их отделяют всего лишь две двери. Она понимала, что не следует беспокоиться по этому поводу, однако не могла не думать об этом.

Элинор представляла, как он лежит в постели с обнаженной грудью. Нельзя сказать, что она раньше не видела обнаженных по пояс мужчин, однако ей не давала покоя мысль о Фредерике в подобном виде. Щеки Элинор розовели, когда перед ее мысленным взорам возникал его торс с теплой загорелой кожей, крепкими мышцами и узкой талией, продолжение которой исчезало под одеялом…

– Может быть, мне стоит поговорить с мистером Уитби?

Элинор осознала, что Селина обращается к ней, и щеки покраснели еще сильнее.

– Прости, Селина. Боюсь, я отвлеклась.

– Не надо извиняться, дорогая. – Селина наклонилась и похлопала Элинор по руке. – Я только спросила, как, по-твоему, следует ли послать за аптекарем? Может быть, тебе следует принять снотворное? – Селина повернулась к двери, откуда донеслись низкие мужские голоса. Потом они начали затихать по мере того, как мужчины удалялись, двигаясь по коридору. Снова посмотрев на Элинор, Селина слабо улыбнулась. – Я понимаю, что, должно быть, тебе тяжело сейчас. Я рада возвращению Хенли, но сожалею, что присутствие мистера Стоунема так действует на тебя. По крайней мере, ты должна быть довольна, что он оставил тебя в покое в течение двух минувших дней.

«Он избегает меня, – подумала Элинор, – хотя неизвестно почему». Последний раз они общались в тот вечер, когда бушевала гроза, и их общение было вполне дружеским. С тех пор он держался на почтительном расстоянии от нее. Он не обедал вместе со всеми и не присоединялся к ним в гостиной после обеда. Она не представляла, чем он был занят, когда уединялся вместе с Хенли в кабинете мистера Уитби.

Мало того, что Фредерик отдалился от нее – мистер Уитби внезапно начал вести себя не только как любезный хозяин, но в большей степени как ухажер. Она добивалась его расположения, однако его ухаживания почему-то не радовали ее.

– Да, конечно, – солгала Элинор, вновь берясь за вышивание. – Мне было гораздо легче, когда Фредерик отсутствовал. – Она занялась своими стежками, не желая встречаться с понимающим взглядом Селины.

– Впрочем, возвращение Фредерика не обошлось без определенной пользы. Думаю, мистер Уитби наконец образумился и начал надлежащим образом ухаживать за тобой, – сказала Селина.

– Да, мистер Уитби начал уделять мне повышенное внимание, однако я никак не связываю это с возращением Фредерика. Ой! – Элинор бросила пяльцы и посмотрела на кончик пальца, где появилась капелька крови.

Селина протянула ей носовой платок:

– Разумеется, эти два события связаны. Уитби нужна была конкуренция, вот и все. Возможно, он сделает тебе предложение еще до нашего возвращения в Эссекс. Это как раз то, на что ты рассчитывала, Элинор.

Элинор прижала бежевый платок к пальцу, наблюдая, как капелька крови окрасила материал в красный цвет.

– Я такая неловкая, – посетовала она, желая сменить тему разговора.

Селина придвинулась к ней ближе.

– Скажи, Элинор, ты по-прежнему надеешься завоевать расположение мистера Уитби? Ведь ты не допустишь, чтобы присутствие Фредерика отвлекало тебя? Я знаю, он способен очаровать кого угодно, но ты должна понимать…

– Извини, Селина. – Элинор резко поднялась, испытывая дискомфорт. – У меня вдруг закружилась голова.

Селина улыбнулась:

– Ты не можешь выдержать вида крови?

Элинор хотела объяснить подруге, что ее смутила не эта капелька крови, но потом решила: пусть Селина думает так. Это гораздо лучше, чем если она узнает правду о ее противоречивых чувствах в отношении мистера Уитби и Фредерика, которые вызывают у нее смятение.

– Мне надо только немного подышать свежим воздухом, – сказала Элинор, стараясь придать бодрость своему голосу.

– Ты уверена? Может быть, тебе лучше полежать?

Элинор коснулась руки подруги и слегка сжала ее в знак признательности.

– Уверена, дорогая Селина. Мне станет гораздо легче, если я прогуляюсь по саду.

– Я бы пошла с тобой, если бы не пообещала Хенли составить компанию во время чаепития.

– Не беспокойся. Разумеется, тебе следует остаться в доме и принять участие в чаепитии со своим мужем. Кроме того, ты знаешь, что я привыкла ходить очень быстро. Ты обычно не поспеваешь за мной и просишь двигаться медленнее.

Селина весело засмеялась, и ее звонкий смех заставил Элинор тоже улыбнуться.

– Это правда, – согласилась подруга. – Но ты должна учитывать, что на каждый твой шаг мне приходится делать два.

– Да, пожалуй. Когда-нибудь я научусь ходить, как подобает леди…

– …но не сегодня, – закончила за нее Селина.

– Совершенно верно.

– Тогда иди, Элинор, и насладись свежим воздухом.

Через несколько минут Элинор, переодевшись в одежду, предназначенную для прогулки, двинулась по знакомой тропинке, ведущей мимо конюшен, вдоль низкой живой изгороди, ограничивающей травяное поле. В руке она держала плетеную корзинку с бумагой и чернилами. Элинор рассчитывала найти тихое местечко и написать подробное письмо Генри.

Она быстро шла по дорожке, по обеим сторонам которой в изобилии цвели выносливые поздние цветы душистого горошка и алтея. Время от времени Элинор останавливалась, чтобы сорвать цветок и положить его в корзинку, собираясь потом подарить букет Селине.

Пройдя почти четверть мили по дорожке, она остановилась перед особенно пышными цветами алтея с сердцеобразными розовато-лиловыми лепестками. Элинор протянула руку, чтобы сорвать эти цветы, и испуганно отдернула ее при звуке раздавшегося впереди выстрела, такого громкого, что стая птиц с тревожными криками вспорхнула с вершин деревьев, растущих около дорожки.

Что это? Мистер Уитби оставался в доме, закрывшись и кабинете со своим управляющим, и не мог бродить по парку с ружьем, охотясь на кого-то.

Снова прозвучал выстрел, и ветер донес до Элинор папах пороха. Стрелявший явно находился на возвышенности впереди, и она, забыв о цветах, поспешила туда. Поднявшись на вершину холма, Элинор увидела Фредерика, представшего перед ней без сюртука, в рубашке и жилете. Держа пистолет в вытянутой руке, он целился во что-то у дальней изгороди. Раздался выстрел.

Элинор хотела повернуть назад, но любопытство взяло верх, и она тихо приблизилась к Фредерику, наблюдая, как он, перезарядив пистолет, снова прицелился и выстрелил в направлении изгороди, отчего в воздух одновременно поднялся клуб дыма.

Элинор попыталась заглушить кашель, когда дым проник в ее легкие.

Фредерик повернулся и посмотрел на нее, сузив глаза.

– О Боже, женщина! – гаркнул он. – Неужели вы не понимаете, что нельзя так подкрадываться к человеку, когда тот стреляет из пистолета?

– Я не собиралась подкрадываться к вам, – сказала Элинор, подходя к нему. – Я просто гуляла и услышала выстрелы.

– И решили выяснить, что происходит? – Он заткнул пистолет за пояс своих бежевых брюк. – Нормальная леди поспешила бы уйти в противоположном направлении.

– Я сожалею, что побеспокоила вас. Во что вы стреляете?

Он указал на изгородь:

– Видите там ряд диких яблок?

Элинор прищурилась и едва различила ряд крошечных яблочек, разложенных на верхней планке изгороди.

– Вы стреляете по таким маленьким мишеням?

– И как видите, с удивительной точностью. – Он похлопал ладонью по пистолету.

– Полагаю, я должна быть поражена этим. Вы почему-то избегаете меня? – неожиданно сказала она, и ее вопрос прозвучал скорее как утверждение.

– Да, избегаю, – ответил он, нисколько не оправдываясь. – Но поскольку вы разыскали меня здесь…

– Я не искала вас, – прервала она его и почувствовала прилив тепла к щекам.

– Я в этом не сомневаюсь. – Он заглянул через ее плечо. – Что у вас в корзинке?

– Ручка и чернила. И еще немного бумаги. Я собиралась написать письмо Генри.

– Генри?

– Моему брату-близнецу.

– О да, конечно. Я забыл, что он ваш близнец.

Она кивнула.

– Он младше меня, кажется, на восемь минут.

– И вы считаете, что это дает вам право руководить им, как вам вздумается. Не так ли?

– Ну конечно, – со смехом сказала Элинор. – Полагаю, ваши сестры тоже во всем руководят вами?

– Да, все пятеро.

– Пятеро? Я не знала, что у вас столько сестер.

– Кэтрин, Эмма, Изабелла, Энн и Мария, – выпалил он одним духом. – Все они родились после Чарлза, но передо мной. И каждая из них обладает властным характером.

– Я уверена, Генри сказал бы то же самое обо мне. – Взгляд Элинор снова устремился на изгородь, на маленькие яблочки, лежащие там в ряд. – Я не хотела прерывать ваши упражнения. Однако я не представляю, как можно попасть в такую маленькую цель с такого расстояния.

– Хотите покажу? – Фредерик вытащил из-за пояса пистолет с рукояткой из слоновой кости и протянул ей: – Может быть, вы сами попробуете?

Элинор покачала головой и отступила на шаг назад.

– Нет, благодарю. Меня не интересует оружие.

– Нет? А вы когда-нибудь держали пистолет в руках?

– Зачем? – удивилась она.

Он пожал плечами, вертя пистолет на ладони.

– Я подумал, возможно, ваш брат мог научить вас стрелять.

– Разве вам не известно, Фредерик, что леди не обучают стрельбе?

– А жаль, – медленно произнес он. – Хотите, я научу вас?

– Нет, я…

– Вот, смотрите. – Он зарядил пистолет, встал позади нее, взял ее руку и вложил в ладонь холодное тяжелое оружие. – Теперь положите указательный палец на спусковой крючок. Прицельтесь. Нет, вовсе не надо закрывать один глаз.

Элинор едва слышала его слова, сосредоточившись на том, что его грудь прижимается к ее спине и исходящий от него запах мужчины заставляет ее сердце биться быстрее. Однако она все-таки постаралась направить дуло пистолета на самое крайнее слева яблочко.

– Вот так, дорогая, – сказал он, поддерживая ее руку своей. – Теперь жмите на спусковой крючок.

Элинор нажала и от выстрела отшатнулась назад, плотнее прижавшись к Фредерику. Верхняя планка изгороди расщепилась с громким треском.

– Хм-м… Довольно близко к цели, – сказал Фредерик. – Полагаю, мы должны рассказать мистеру Уитби, что вы прострелили его изгородь. Думаю, он придет в восторг, узнав, что вы стреляли из пистолета, и подарит вам охотничье ружье с выгравированным на нем вашим именем.

Элинор не могла удержаться от смеха, представив это.

– Пойдемте, я провожу вас до дома. – Фредерик наклонился и поднял с травы свой сюртук. – У вас, несомненно, теперь побаливает рука. К сожалению, я не учел этого.

Посмотрев на его сюртук, Элинор узнала в нем тот, который она выбросила из окна. Очевидно, кто-то из слуг нашел сюртук и вернул его хозяину.

Она действительно ощущала боль в локте. К тому же ее одежда пропахла порохом. Как она объяснит все это Селине и всем остальным?

Но как ни странно, ей понравилось стрелять из пистолета. Оружие позволило ей ощутить свою силу. Не потому ли мужчины увлекаются стрельбой и дружно покидают город в августе, чтобы поохотиться на рябчиков?

– Я подумал, пусть лучше это останется еще одним нашим маленьким секретом, – сказал Фредерик, подстраиваясь под шаг Элинор, когда они двинулись к дому. – Я имею в виду вашу стрельбу. Я не хочу, чтобы беднягу Хенли хватил удар, поскольку он чтит правила приличия и все такое.

Элинор только кивнула и оглянулась на расщепленную планку изгороди. Интересно, какой другой секрет мог иметь в виду Фредерик?