"Непокорная жена" - читать интересную книгу автора (Кук Кристина)

Глава 1

Эссекс, 1806 год

– Замуж за Стоунема? Неужели ты можешь говорить об этом серьезно, папа?

Элинор Эштон почувствовала неприятные спазмы в горле и на мгновение испугалась, что ей станет дурно.

– Я говорю совершенно серьезно, дорогая Элинор. – Ее отец поднялся из-за массивного письменного стола красного дерева и наклонился вперед, опираясь на ладони. – Между мной и лордом Уортингтоном есть договоренность. Ты выйдешь замуж к Рождеству. Молодой Фредерик уже дал свое согласие. Полагаю, ты будешь довольна.

– Довольна?! – Голос Элинор поднялся до самой высокой ноты, и она в гневе стиснула кулаки. – Почему я должна быть довольна? Он… он ужасный повеса, папа, и… негодяй, – запинаясь, выпалила она, и ее щеки порозовели.

– Вот как? А твоя мать говорит мне, что все юные леди вздыхают по нему. Она надеется, ты будешь в восторге, что он согласился жениться на тебе.

О чем толкует отец? Ни одна благовоспитанная молодая леди не вздыхает по Фредерику Стоунему. Да и как это возможно? Он не вхож ни в одно приличное общество, да и в столице бывает раз в полгода. Элинор провела весь светский сезон в Лондоне, но ни разу не видела его, так же, как и ее знакомые.

В обществе о нем распространяются многочисленные слухи и шепотом передаются рассказы о его неприличных проступках и подвигах. Сказать, что юные леди из светского общества вздыхают по нему, было бы большим преувеличением. Это явно не соответствовало действительности. Ее мать, должно быть, ошиблась, спутав его с кем-то другим. Если только не…

Элинор с чувством стыда вспомнила о своем дневнике, и ее ладони увлажнились. Она бросила взгляд на дверной проем в любимую гостиную матери. Возможно ли, что ее мать каким-то образом обнаружила тонкую тетрадь, которую Элинор прятала под пуховый матрас? Может быть, она прочитала ее глупые детские записи? О Боже, нет! Это было бы невыносимо.

– Но я ничуть не в восторге от него, папа, – сказала она, обретя наконец дар речи. – Да и он не любит никого, кроме себя. Я не могу понять, почему Фредерик Стоунем согласился на брак со мной, поскольку он не похож на тех мужчин, которые слепо подчиняются воле своих отцов.

– Видимо, ты ошибаешься, так как лорд Уортингтон заявил о его полном согласии. Не стоит так беспокоиться, Элинор. Не ты ли говорила, что не обязательно выходить замуж по любви? Теперь ты изменила свое мнение на этот счет, дочь?

– Нет, конечно. – Она поднесла руку к виску и помассировала впадинку рядом с бровью. Если бы отец только почувствовал иронию сложившейся ситуации.

– Тогда я не понимаю твою нерешительность. Это будет превосходный брак. Лорд Уортингтон имеет обширное и прибыльное поместье в Оксфордшире, а также владения здесь, в Эссексе. Я не сомневаюсь, что этот брак вполне устроит и молодого Фредерика, а ты со временем станешь баронессой.

Баронессой? Всего лишь. Нет, она не может обручиться с Фредериком Стоунемом. Это будет слишком крутой поворот в ее судьбе.

Странно, почему Фредерик согласился на этот брак? Он еще слишком молод для семейной жизни. К тому же Элинор знала, как он относится к ней. Ей стало опять не по себе при воспоминании о том, как грубо он отозвался о ней более четырех лет назад. Он назвал ее тогда кобылицей, и это был самый лестный эпитет среди тех, которые он употребил в ее адрес.

О, она знала, что ее слепое детское увлечение было безнадежным и опрометчивым. Она никогда никому не призналась бы в своем тайном постыдном чувстве, даже брату. Генри решил бы, что она сошла с ума, хотя до этого считал ее толковой, благоразумной и практичной девушкой. У нее не было склонности к фантазиям и глупым романтическим заблуждениям. Она охотно согласилась с тем, что отец сам выберет ей мужа, но не представляла, что его выбор окажется таким…

Элинор полагала, что выйдет замуж за благовоспитанного, образованного, благородного человека, наследника по меньшей мере герцогства. Но не за безрассудного молодого повесу, чьи распутные подвиги стали почти легендарными. И в будущем ему светит лишь баронство! О чем только думал ее отец?

Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. Перед ее мысленным взором всплыло дьявольски красивое лицо Фредерика с карими глазами цвета жидкого шоколада; с полными, чувственными, озорно улыбающимися губами; с загорелой кожей, которая могла ввести в заблуждение, будто бы он ведет здоровый, спортивный образ жизни, а не беспорядочную разгульную жизнь. Тряхнув головой, Элинор открыла глаза, прогнав этот образ.

Несмотря на разумное возражение против кандидатуры Фредерика Стоунема, она тем не менее хотела быть желанной для него – хотела так отчаянно, что боялась сойти с ума от этого страстного стремления. В животе у нее возникли неприятные позывы, и она поднялась с кресла на дрожащих ногах.

– Прошу прощения, папа, – извинилась Элинор, спеша покинуть комнату со слезами на глазах.

– Так, значит, я передам лорду Уортингтону, что ты согласна, – сказал отец ей вслед. – Завтра, перед тем как отправлюсь в Кент.

«Говори что хочешь, – подумала она, быстро поднимаясь по широкой мраморной лестнице в убежище своей спальни. – Я никогда не примирюсь с таким браком. Никогда. До самого последнего дыхания».

– Ты женишься? Это ужасно, Фредерик. – Молли откинула длинные светлые волосы на свое восхитительно гладкое плечо. – Почему ты решился на это? Разве тебе не достаточно меня? – Она провела ногтем по его обнаженному торсу, глядя на него своими блестящими круглыми глазами.

Фредерик обнял ее за талию и придвинул ближе к себе. Она была теплой и мягкой, и от нее исходил призывный аромат лепестков розы.

– Ты доставляешь мне огромное удовольствие, милая. – Он прильнул к ее шее и провел языком по пульсирующей жилке.

Она оттолкнула его.

– Тогда почему ты решил жениться? Почему сейчас? Ты еще слишком молод для брака. Это… разве необходимо?

Фредерик вздохнул:

– За ней огромное приданое, и я смогу воспользоваться им. Куплю тебе кучу безделушек помимо прочих вещей. Кроме того, подумай, сколько времени я буду проводить с тобой, освободившись от мамаш, озабоченных замужеством своих дочерей.

– Ха! Можно подумать, что найдется хоть одна респектабельная мать, которая принимает тебя в расчет. И ты забыл, что тебе придется проводить время со своей женой? – раздраженно сказала Молли. – Время, которое ты мог бы посвятить мне?

– Жена займет не так уж много времени, уверяю тебя, милая. Речь идет только о формальности, о женитьбе на респектабельной, но совершенно непривлекательной женщине. Клянусь, она ничего не значит для меня.

Молли раздраженно поправила прядь волос, отведя ее за ухо.

– Не будь так уверен в этом, Фредерик. Ты говорил то же самое в отношении той шлюхи в Шропшире.

Ее тон вызвал ответное раздражение у Фредерика, и его настроение мгновенно испортилось. Он ничем не обязан Молли. Хотя она довольно мила, ее непомерные аппетиты истощили его финансы. К тому же она отнимала у него слишком много времени, лишая его многих удовольствий светской жизни.

Та самая «шлюха» в Шропшире доставляла ему необычайное наслаждение в течение более двух недель. Опытная вдова была почти вдвое старше его и научила его кое-чему, так что он с большим сожалением вынужден был прервать связь с ней и вернуться в Лондон, в постель Молли. Однако сейчас, когда он собирался обзавестись женой, достаточно иметь всего одну любовницу.

Ему предстояло жениться на ничем не примечательной женщине, подумал он с недовольной ухмылкой, вспомнив фигуру и черты лица упомянутой леди. Ей было не более шестнадцати, когда он впервые увидел ее – необыкновенно высокую, с удлиненным лицом и своенравными глазами. Ну просто Долговязая Мег, лишенная изящества, грации и женского обаяния.

Тем не менее, она почему-то понравилась ему, насколько он помнил. Она отличалась мальчишескими повадками, была искренней и, хотя еще не сформировалась, со временем, вероятно, должна стать благородной леди. Увидев ее впервые, он остолбенел, наблюдая, как она возится с парой гончих собак на лугу вблизи своего дома, бросаясь то туда, то сюда и дергая за конец палку, в то время как одна из огромных гончих тянула ее в противоположную сторону. Это зрелище позабавило его. Ему казалось, что так могла вести себя сумасбродная ирландская девчонка, а не благородная дочь английского лорда.

Познакомившись поближе с юной леди Элинор Эштон, он понял, что подобное поведение было естественным для нее. Он сажал ее в седло впереди себя, и они мчались по пересеченной местности, в то время как Элинор весело смеялась и громко кричала: «Быстрее! Быстрее!» – подставляя лицо теплому летнему ветру. Сейчас, подумав об этом, он вспомнил, что ее общество доставляло ему тогда большое удовольствие.

Однако теперь, повзрослев, он предпочитал красивых женщин, а Элинор была невзрачной на вид, и он не мог даже припомнить цвет ее глаз.

Впрочем, он полагал, что скоро узнает, какие у нее глаза, так как завтра собирался отправиться в Эссекс, чтобы окончательно договориться с ее отцом, лордом Мэндвиллом, об условиях брачного контракта. Он надеялся, что они быстро завершат это дело, так как не имел намерения оставаться в компании своего отца дольше, чем это было необходимо. Он не хотел задерживаться в Эссексе и не мог терпеть его неудовольствие более пары дней. Помоги ему Бог.

– Я должен идти, – пробормотал Фредерик, вставая с кровати и подходя к креслу, где лежали его брюки.

– Не веди со мной двойную игру, – раздраженно сказала Молли, садясь в постели. – Едва ли ты мог ожидать, что мне понравится твое решение вступить в брак. Тебе действительно необходимо идти сейчас, Фредерик? – Она наклонилась вперед, призывно выставив свои восхитительные груди. – Я не думаю, что ты уже пресытился мной.

Фредерик хмуро взглянул на нее:

– Боюсь, мое дело не терпит отлагательства, А ты, разумеется, поживешь неделю без меня. Не сомневаюсь, что найдешь кого-нибудь еще, кто согреет твою постель в мое отсутствие.

– Так-то ты думаешь обо мне, Фредерик? Ты полагаешь, что я могу развлекаться с другими мужчинами в этом доме, который оплачен твоими деньгами?

Он пожал плечами и протянул руку к своей рубашке. Черт побери, ему совершенно безразлично, чем она занимается без него. Он вдруг осознал, что не испытывает никаких чувств к этой женщине и ценит в ней лишь способность доставлять плотское удовольствие.

Впрочем, следует признать, что этот ее талант имел для него немаловажное значение. Нет, должно быть, он еще не готов полностью порвать с ней в настоящее время.

Взяв свой сюртук, он сунул руку в карман и извлек браслет с рубином и бриллиантами, который попутно купил этим утром на Бонд-стрит, когда выбирал обручальное кольцо для своей нареченной. В спешке он не подумал о том, что кольцо и браслет имеют одинаковый дизайн – рубин, окруженный бриллиантами, в изящной оправе. Кольцо осталось спрятанным в дорожной сумке, а браслет он сунул в карман, прежде чем отправиться на Джермин-стрит в дом, который он снимал на свои деньги и делил его вместе с Молли.

Легким движением кисти он бросил браслет на кровать:

– Вот. Надеюсь, эта безделушка успокоит тебя.

Как он и ожидал, Молли взвизгнула от восторга, потом зажала браслет между большим и указательным пальцами, раскачивая его в лучах заходящего солнца и наслаждаясь созерцанием радужных красок, бросаемых драгоценными камнями на гладкие белые стены комнаты.

– О, Фредерик! Какая прелесть. – Ее глаза искрились жадным блеском, когда она надела браслет на свое запястье. – Иди ко мне, – промурлыкала она, похлопав рукой по постели рядом с собой. – Ты действительно должен уйти так скоро?

– Боюсь, что да. – Его отец не ждал приезда сына в ближайшие две недели, однако Фредерик не считал себя обязанным являться точно в назначенное время.

Отец, несомненно, будет раздражен неожиданным прибытием своего единственного сына и наследника, и Фредерик испытывал превратное удовлетворение, оттого что доставлял отцу огорчение. И почему бы нет? Барон Уортингтон всегда был недоволен сыном, что бы Фредерик ни делал. Поэтому он стремился хоть как-то оправдывать порицания отца в свой адрес.

Он поспешно надел сапоги, потом повернулся к Молли:

– Не расстраивайся. Я скоро вернусь в Лондон и в твою постель.

Чем скорее, тем лучше, подумал он и нарочито поклонился даме, прежде чем решительно направиться к двери.

– До свидания, любовь моя, – сказала Молли ему вслед по-французски, словно была аристократичной куртизанкой, а не бывшей заурядной актрисой на подмостках в нищенском Уайтчепеле.