"Цветы зла" - читать интересную книгу автора (Белов Руслан)2. Детективное агентство!?Однажды вечером, когда Евгений Александрович от нечего делать читал "Караван", а недовольная его хмуростью Марья Ивановна слушала "Вести", в дверь позвонили. Посмотрев в глазок, Смирнов увидел с иголочки одетого человека, очень похожего на Бруно Оя, любимца женщин и одного из первых любовников довольно известной актрисы Татьяны Бестаевой ("Караван" с ее жизнеописанием Смирнов отложил, чтобы отреагировать на звонок). Спустя несколько минут гость, назвавшийся Кнушевицким Святославом Валентиновичем, сидел в дежурном кресле хозяйки дома. Марья Ивановна рассматривала его с живым интересом – Святослав Валентинович был красив. И к тому же, хотя некоторая озабоченность и обжилась на его лице, он выглядел уверенным и знающим себе цену мужчиной. Смирнов рассматривал его с неприязнью, смешанной с удивлением – представившись в прихожей, гость сказал, что пришел по объявлению в газете, данному частной розыскной фирмой "Дважды два". – Так кто из вас Шерлок Холмс? – спросил Святослав Валентинович, переводя изучающий взгляд с Марьи Ивановны на Смирнова и обратно (на лице Марьи Ивановны его глаза задерживались). – Мы оба, – ответил Евгений Александрович, отметив, что интерес у его супруги и гостя взаимный. – Оба? – удивился гость, сотворив на лице выражение, узрев которое Смирнов подумал: "У трельяжа репетировал, точно". – Да. И к тому же мы – совы, и все открытия к нам приходят после полуночи. Гость на секунду смешался. Смирнов хамил, как самец, почувствовавший соперника. Марья Ивановна, изобразив смущенную улыбку, посмотрела на Евгения Александровича: – "Ну что, будем кидать?" – "Не понял?" – "Ну, подрядимся в детективы?" – "Ты с ума сошла! Он же явно попутал адрес!" – "Ничего он не попутал. Это я дала объявление". – "Не посоветовавшись со мной!?" – "Ты бы поднял меня на смех. Ты все поднимаешь на смех, ни во что не веришь и ни на что не надеешься". – "Обманываешь, что дала объявление. Он просто тебе понравился, и ты не хочешь его отпускать". – "Ага! Мне так нравится, когда ты ревнуешь! Но насчет объявления я не обманываю". – "Ну, ты и штучка!" – "Твоя штучка" – "Ну, будь по-твоему..." – Может быть, перейдем к существу дела? – Смирнов, с некоторым усилием переведя глаза на гостя, изобразил на лице стопроцентное внимание. – Да, конечно, – посерьезнев, согласился Святослав Валентинович. – Для начала скажу, что я – владелец небольшой консалтинговой фирмы и стою где-то около двух миллионов долларов. В эту сумму входят деньги в банке, квартира, дача, машины, короче, все ценное, что у меня есть. – Нам не нужны сведения о ваших доходах. Мы берем тысячу долларов за день расследования плюс премиальные, размер которых устанавливает клиент... – Бывший клиент, – мило улыбнувшись, проговорила Марья Ивановна. – Да, премиальные выплачиваются после завершения расследования, – покивал Евгений Александрович. – К слову сказать, они никогда не были меньше десяти тысяч долларов. – Свою цену я назвал лишь потому, чтобы вы знали, какой суммой я могу располагать... – Понимаю... – вперился в глаза собеседника Евгений Александрович. – Понимаю... Дело ваше таково, что за его разрешение вы готовы отдать все... – Совершенно верно. – Ну, тогда – вперед. Вам слово – выкладывайте свою беду. – Да, конечно. Мне будет трудно, но я постараюсь... С чего начать, даже не знаю... Кнушевицкий замолк, не в силах справиться с охватившим его смятением, но, посмотрев на доброжелательно улыбавшуюся Марью Ивановну, взял себя в руки и продолжил: – В общем, жили мы вчетвером – семилетняя дочь Елена, жена да я с мамой, Вероникой Анатольевной. Жену звали Кристиной Владимировной. Ей было тридцать пять. Столько, сколько мне сейчас. Работала дизайнером. Красивая, целеустремленная... Много поклонников... Она умерла в середине апреля этого года на даче. Я приехал в седьмом часу, поднялся на веранду и увидел ее лежащей под столом... Святослав Валентинович замолк. Воображение представило ему безжизненное тело жены, опрокинутый бокал с черным кофе, безнадежно испорченную скатерть... – А Вероника Анатольевна с Леночкой где были в это время? – прервала Марья Ивановна возникшую паузу. – Они были в Переделкино, в гостях у маминой подруги, – продолжил Кнушевицкий глухим голосом. – Приехавший вскоре эксперт, установил, что Кристина Владимировна отравлена цианистым калием. На следующий день пузырек с ядом обнаружила на соседней даче розыскная собака. Он был закопан в земле под флоксами. Нашлись свидетели, которые видели, как Регина Родионовна, владелица дачи, окапывала их вскоре после смерти Кристины Владимировны. Ее взяли под стражу, и на следствии она призналась, что этот пузырек с цианистым калием остался у нее от бабушки... Вот и все. Марья Ивановна ушла на кухню готовить чай. – Вы забыли сказать, что Регина Родионовна в течение длительного была вашей любовницей... – сказал Смирнов, пристально рассматривая "клиента". – Разве? Смирнов покивал. – Всегда забываешь о том, что прочно сидит в голове, – скривился в слабой улыбке чувственный рот Святослава Валентиновича. – Да, Регина Родионовна Крестовская была моей любовницей. И стала ею задолго до моего знакомства с Кристиной. Следствие все это установило... – Расскажите о ней, – сухо попросила Марья Ивановна, располагая на столике чайные принадлежности. Женщинам по разным причинам не нравятся мужчины, имеющие любовниц, да еще "сквозных". Гость понял, что хозяйка спрашивает о Регине Родионовне. – Она работает, работала в Правительстве консультантом по протоколу или что-то вроде этого. Я не интересовался деталями, а она особенно не распространялась. – В общих чертах все ясно, – подумав, сказал Смирнов. – Не могли бы вы теперь сформулировать нашу задачу? – Я не верю, что Регина отравила мою жену. Я хочу, чтобы вы нашли истинного ее убийцу. Я хочу, чтобы вы сделали все возможное и невозможное для освобождения Регины Родионовны – совершенно неспособной на убийство женщины. – Вы ее любите? – сочувственно спросила Марья Ивановна. – Я не могу без нее жить, – помолчав, сказал Святослав Валентинович, дрогнув голосом. – Она владеет мною всецело. Всем владеет – мыслями, волей... – А почему же вы в таком случае женились на другой женщине? – спросил Евгений Александрович. Кнушевицкий молчал. – Нет, уважаемый Святослав Валентинович, так у нас дело не пойдет, – покачала головой Марья Ивановна. – Или вы нам все рассказываете со всей откровенностью, или Регина Родионовна остается в местах заключения вплоть до истечения срока лишения свободы. – Понимаю, – помрачнев, согласился красавец. И, подумав, проговорил: – Это Регина придумала женить меня на соседке... – Хотел бы я ее увидеть, – решил сквитаться Евгений Александрович за интерес Марьи Ивановны к гостю. – Видимо, чрезвычайно интересная и умная женщина эта ваша Регина Родионовна. Как я понимаю, этой женитьбой она хотела убить двух зайцев... То есть взвалить хлопоты по содержанию своего любовника на соседку и добавить романтики в любовные отношения с ним. – Может быть и так... – гость, с антипатией взглянув в глаза Смирнова, тем не менее, выполнил обещание говорить начистоту: – Регина Родионовна и в самом деле не любила домашних хлопот... И говорила, буквально говорила, что любовь обратно пропорциональна времени, затраченного на ведение домашнего хозяйства... – Вы извините моего коллегу за подобные реплики, – отреагировала Марья Ивановна на обиду, посеянную Смирновым в душе "клиента". – Видите ли, он уже работает... А в работе он циник... Выражение глаз Святослава Валентиновича несколько изменилось. – Понимаю, в вашем деле невозможно не быть циником... – Совершенно верно, – согласился Евгений Александрович. – Нам нужна правда без прикрас и ничего, кроме правды без прикрас. Выражение глаз Святослава Валентиновича вновь изменилось. Марье Ивановне показалось, что правда без прикрас вряд ли его устроит. – Вы главное ни о чем не беспокойтесь, – сказала она, подкупающе улыбаясь. – По завершении нашей работы вы получите один лишь результат и ровно никаких осложнений. – Вы получите не результат, а то, что хотите, – уточнил Евгений Александрович. Глаза Святослава Валентиновича стали колкими. – Вы так уверены в положительном исходе расследования? – Если убийство вашей жены не связано с ее работой в Правительстве – абсолютно. Евгений Александрович не кривил душой. Что-то говорило ему, что он найдет убийцу. Что он уже в его кармане. – А почему вы не спросили, кого я подозреваю? – Кнушевицкий не был простаком. Самоуверенный вид Смирнова поколебал его доверие к нему и его партнерше. – Если бы вы кого-нибудь подозревали, вы пришли бы не к нам, а к знакомому полковнику с Петровки, – криво усмехнулся Смирнов. – За миллион долларов он бы в лепешку расшибся и нашел убийцу, который устроил бы и вас, и правосудие. Марья Ивановна, недовольно качнув головой, посмотрела на супруга: "Много говоришь". На это супруг улыбнулся и спросил гостя: – Вы говорили, что у Кристины Владимировны были любовники... – Я этого не говорил... – Вы сказали, что она была красивой и целеустремленной... И что у нее было много поклонников. Кнушевицкий посмотрел на часы. – Послушайте, Святослав Валентинович, – мягко улыбнулся Смирнов. – Знаете, в чем ваша поведенческая ошибка? – В чем? – автоматически спросил гость, уже, видимо, решивший откланяться. – В том, что вы считаете нас мм... собеседниками, что ли... В общем, людьми. А в данный момент мы с Марьей Ивановной не вполне люди. Мы – детективы или, если хотите, автоматы по раскрытию преступлений, бесстрастные автоматы, день работы которых стоит тысячу долларов. Если вы накинете еще пятьсот за утонченность общения и политес, мы готовы отложить на час визит другого нашего клиента. – Да, у нее были любовники, – подумав, сказал Святослав Валентинович. – Точнее, любовник. Он владелец небольшого охотничьего ресторана на Тверской... – Имя, фамилия, наклонности? – спросил Евгений Александрович, чуть не добавив "явки". – Владимир Эгисиани, отчества не знаю, – начал говорить Кнушевицкий, что-то в себе преодолев. – Он – грузин по отцу. Уверен, что принадлежит к грузинской мафии. Довольно-таки видный мужчина. Накаченный. Ведет себя крайне самоуверенно. Частый посетитель казино и ресторанов со стриптизом. – Откуда у вас эти сведения? – спросила Марья Ивановна. – Он бывал у нас на даче. Приезжал за Кристиной... Потом она рассказывала нам, сколько проиграла или выиграла. – И вы его не подозреваете в убийстве жены? – Нет... – Почему? – Он приезжал в ночь после смерти Кристины... На двух машинах, набитых головорезами... Не постучав, они ворвались в дом, закрыли Лену в дальней кладовке, меня привязали к каминной решетке. Потом Эгисиани приказал людям заложить дров в камин, принести бензина в канистре. Когда они все сделали, по трое отправил их на смежные дачи... – Говорили они по-русски? – Кто по-русски, кто по-своему. На следующий день мне сказали, что всех соседей опрашивали сотрудники ФСБ с удостоверениями... – Понятно. А с вами что произошло? – Ударив меня в лицо, Эгисиани заявил, что это я отравил Кристину, и за это он намеревается топить мною камин. – Камин, как я понимаю, остался холодным? – Да... – И после этого вы решили, что это не он убил вашу жену... – Он так себя вел... Вы когда-нибудь видели, чтобы кавказцы плакали из-за женщины? Нет, это не он. – А как он поверил, что не вы убийца? – Лена каким-то образом смогла выбраться из чулана. Эгисиани в это время, полив дрова бензином, сидел напротив меня в кресле. А она, бледная, трясущаяся, встала передо мной, обхватила ручонками, и прокричала: "Не трогай моего папу! Это не он убил маму, это ты, ты убил ее!" И расплакалась, не переставая держать меня за плечи. У Святослава Валентиновича по щекам потекли две слезинки. Он не вытер их и не спрятал лица. Лицо, точнее намокшие глаза спрятал Смирнов. Марья Ивановна, оставаясь беспристрастной, дождалась, пока душевная влага гостя истощится движением, и спросила: – На суде рассматривалось заявление вашей дочери? Я имею в виду заявление, что именно Эгисиани убил ее мать? Кнушевицкий секунду смотрел на нее, ничего не понимая, затем механически отер ладонью щеки и пробормотал: – Да, рассматривалось. Но у Эгисиани было алиби: в момент убийства он и все его подручные находились на свадьбе друга, причем сам Эгисиани был свидетелем и все это мероприятие, естественно снималось на видеопленку. К тому же суд не обнаружил у него серьезных мотивов. – Так, у нас с вами остается еще пятнадцать минут, – помолчав, Смирнов бросил взгляд на настенные часы. – Нам понадобятся ваши координаты... Телефоны, адреса и тому подобное. – Надо будет осмотреть вашу дачу... – объяснила Марья Ивановна, о чем-то раздумывая. – Мы должны знать в какой обстановке все произошло. – Да, конечно, – кивнул Святослав Валентинович, доставая бумажник. – В настоящее время я живу там с Вероникой Анатольевной и дочерью. Леночка еще не вполне оправилась после смерти матери. – Еще мы, возможно, захотим осмотреть вашу городскую квартиру, квартиру Регины, а также ее дачу. Это можно будет сделать? – Мою квартиру вы сможете осмотреть, когда захотите, хотя я не вижу в этом смысла... А вот квартиру и дачу Регины... Понимаете, они опечатаны. – Но ключи у вас сохранились? – Да... – Они с вами? – Конечно... После того, как Регину взяли под стражу, я хотел их снять с брелока, но мне пришло в голову, что если я это сделаю, то никогда более не увижу ее. Положив бумажник на стол, Кнушевицкий достал из кармана пиджака связку ключей, вызволил три и передал их Смирнову: – Вот эти два от квартиры, а этот – от ворот дачи Регины Родионовны. Ключ от дачного дома под ковриком у входа. Смирнов взял ключи, стараясь не смотреть на гостя. Если бы Святослава Валентинович поймал его взгляд, он понял бы, о чем только что подумал "известный" частный детектив. Принимая ключи, Смирнов подумал: "А ведь теперь ты не никогда увидишь Регину. Если конечно, верить твоим предчувствиям..." |
|
|