"Солги мне" - читать интересную книгу автора (Крузи Дженнифер)

Глава 4

Мэдди проснулась в девять часов. К этому времени боль несколько улеглась и сосредоточилась в голове, оставив тело в покое. Мэдди, пошатываясь, спустилась вниз, но стоило ей предпринять попытку прочесть этикетки на лекарствах, как затарахтел телефон, и она поспешно схватила трубку, не давая ему зазвонить опять и расколоть ее мозг на куски.

— Мэдди, это мама. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, мама.

«Зачем так кричать?»

— Мне позвонила Анна Хенли и спросила, здорова ли ты, и только тогда я узнала об аварии, — мать говорила таким тоном, что было ясно — она ничуть не удивлена случившимся. — Ты в порядке?

— Да, мама. — Голова Мэдди болела все сильней, а шея отказывалась шевелиться.

— Анна сказала, что ты крепко ударилась, — продолжала мать. — Она говорит, это была не твоя вина, а мальчишки Уэбстера, но ты же знаешь, какие они, эти Уэбстеры, все до единого. Хвала Всевышнему, что ты не виновата. Почему ты мне не позвонила? Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, мне приехать?

Мэдди поморщилась.

— Нет, не надо. У меня все нормально.

— Ты выздоровеешь к воскресенью, чтобы навестить бабушку? Ты же знаешь, какая она… Но если ты не сможешь поехать, я не буду настаивать.

— Смогу, — ответила Мэдди, лишь бы только отделаться от матери и побыстрее закончить разговор.

— Что-то не нравится мне твой голос. Я могла бы приехать сейчас же…

— Нет. Впрочем, на неделе мне потребуется твоя машина.

— В любое время. Еще светло, я могла бы сейчас подогнать машину к твоему дому…

— Спасибо, не надо. — Мэдди прижала ладонь ко лбу. Если мать все-таки заявится, она ее убьет. — Кстати, что это за слухи о разводе Глории Мейер? — спросила она, только чтобы уйти от опасной темы.

— Это чистая правда. — На слове «правда» мать сделала ударение, и Мэдди поняла, что сейчас услышит сногсшибательную историю. Впрочем, ее собственная история обещала быть ничуть не хуже. Когда дойдет до дела. «А вдруг Брент не изменяет мне? — подумала она. — Может быть, он прав, и все это — чья-то глупая шутка?»

— Муж Глории заявил, что она отказывается с ним спать, — голос матери звенел от негодования. — Представляешь?

Мэдди подумала о Барри Мейере. Как-то раз Трева назвала его мелким худосочным кабанчиком.

— Представляю, и без особого труда. К тому же он не ухаживает за своей лужайкой.

— Так она и сказала! Барри, мол, ничего не делает по дому. На мой взгляд, он совершенно никчемный человечиш-ко. Ходят слухи, будто Барри подозревает Глорию в том, что она встречается с посторонним мужчиной.

— Глория? — Мэдди задумалась, пытаясь представить Брента и Глорию вместе. Глория в трусиках с дыркой в промежности. — Ну, разве что со стригальщиком из «Хим-газона», — съязвила она.

— Уж не знаю, с кем, но я искренне возмущена.

— Я тоже. Мне совсем нетрудно поверить в то, что Глория не спит с мужем, потому что она вряд ли способна спать с кем-либо вообще. — Мэдди уселась на табурет, стоявший у телефона, и мельком взглянула на часы. Если она сумеет продержаться две минуты, это будет означать, что она здорова, и тогда ей можно будет повесить трубку, не встревожив при этом мать. Итак, придется потерпеть.

— Люди — загадочные существа, — сказала мать. — Порой кажется, что ты знаешь человека насквозь, а он вдруг выкидывает такой фортель.

— Какой фортель? Развод, что ли? «Господи, сейчас меня стошнит».

— Да нет же, я говорю про интрижку Глории.

— Что ж, садись на телефон и разузнай, кто бы это мог быть, — отозвалась Мэдди, вознося Господу молитву, чтобы предполагаемым любовником оказался не Брент. — Просто удивительно, что ты так бездарно тратишь время на болтовню со мной.

— Но, Мэдди, как же я узнаю?

— А как тебе стало известно, что Глория не спит с Барри?

— Он сказал своему брату, а тот передал своей жене, а та сообщила дочери Эстер.

Мэдди закрыла глаза.

— Ясно. Как поживает Эстер?

— Отлично. А ты? Ты уверена, что у тебя все в порядке с головой?

Сбить мать с главного пункта было невозможно.

— Давай лучше поговорим о Глории, — попросила Мэдди.

— Я уже все про нее сказала. Но если тебе интересно мое мнение, Глория всегда была такая. Помнишь, как она еще в школе устроила истерику из-за того, что ее не приняли в ученический совет младших классов? Она ревела в спортзале как белуга.

— Я пропустила это зрелище. — Мэдди постаралась припомнить Глорию в школе. Тогда она была еще бледнее нынешнего и ходила по коридорам, держась поближе к стене. Лишь однажды Мэдди заметила на ее лице признак румянца — в этот момент мимо Глории проходил Брент, футбольная звезда и кумир школы. Может быть, уже тогда надо было уступить Брента Глории.

— Глория на три года моложе меня. Когда она училась в младших классах, я уже поступила в колледж, — сообщила Мэдди.

— Это была великая притворщица, поверь мне, — мать явно оживилась. — Стоило ей задержать дыхание, и у нее синело лицо, ведь она и без того была похожа на мертвеца. Должно быть, она неправильно питается. И тем не менее Глория всегда добивалась своего. Такие бледные и субтильные девушки, похожие на пух одуванчиков, который вот-вот унесет ветром, они и есть самые опасные. За ними нужен глаз да глаз.

— И то верно, — сказала Мэдди, откладывая слова матери про запас.

— Возьми, к примеру, Кендэйс, которая работает в банке.

Мэдди подумала о Кендэйс, пышущей здоровьем и интеллектом полнотелой блондинке, которая могла бы побороть на ринге добрую половину своих клиентов.

— Я нипочем не назвала бы Кендэйс субтильной девушкой, — заметила она.

— Это все из-за того, что в ее жилах течет германская кровь. Обрати внимание — Кендэйс улыбается всем и каждому; тем не менее она менеджер в банке.

— И что же? — озадаченно спросила Мэдди. — Что-то я тебя не пойму.

— Откуда она взялась, эта Кендэйс? Уж, конечно, не из богатой семьи. — Мать фыркнула. — Всю жизнь она была настоящая Лоуэри, а кто она теперь? Считай, она заправляет целым банком, ведь Харолд Уайтхед — пустое место. Его привозят в контору и сажают в кресло для интерьера. По-настоящему банком руководит Кендэйс.

Мэдди вспомнила Кендэйс, когда та еще была школьницей. Тогда она безвкусно одевалась, трудилась в поте лица, зарабатывая стипендию, была робкой и застенчивой и старалась держаться незаметно. Быть может, Мэдди стоило выбрать ее в качестве образца для подражания.

— Чтобы получить это место, Кендэйс вкалывала как проклятая, — сказала она.

— Знаю. Но глядя на нее, этого нипочем не скажешь, верно? Такая тихоня, прямо воды не замутит.

— Мне казалось, тебе нравится Кендэйс.

— Да, нравится, — ответила мать. — Она хороший человек. Меня лишь удивляет, что кому-то из семейства Лоуэри удалось возглавить банк.

— Что-то я тебя не пойму, — сказала Мэдди. — Ладно, мне пора идти. Узнаешь что-нибудь про Глорию — звони.

— Ее разводом занимается Уилбур Картер, — сообщила мать. — Глория глупа как пробка. Каждый дурак знает, что хорошего адвоката по бракоразводным процессам нужно искать в Лиме.

Мэдди взяла себе на заметку — раздобыть телефонную книгу Лимы. Ей предстоял развод, и уже одно это сулило немало бед. Не хватало лишь, чтобы ее насчитали глупой как пробка. К тому же она должна беречь репутацию вдтери.

— Я собираюсь отправиться в постель, мама, — сказала она. — Береги себя и не волнуйся.

— Ты же знаешь, я все равно буду волноваться, — не сдавалась мать. — Я буду сидеть у телефона; если тебе что-то понадобится, сразу звони.

— Спасибо, мама, — сказала Мэдди. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, Мэдди. Постарайся хорошенько отдохнуть.

«Надо быть приветливее с матерью», — сказала себе Мэдди, вешая трубку. Войдя в кухню, она налила стакан воды и выпила еще две таблетки. Потом вышла на крыльцо и опустилась в большое плетеное кресло, собираясь подышать летним воздухом, но как назло на улице неприятно пахло гудроном, которым была покрыта подъездная дорожка. Надо высадить у крыльца жимолость, много жимолости, решила Мэдди. Она представила себе поручни, увитые бледно-желтыми лозами с цветами-колокольчиками, и попыталась припомнить запах жимолости, а заодно забыть свою мать, Эм и Брента, единственного мужчину, которого она знала с тех пор, как окончила школу.

Школа. Славное время. Мэдди на вею жизнь запомнила тот день, когда Хауи удалили с поля и на подачу вышел Брент. Забив мяч, он швырнул биту на землю и поцеловал стоявшую неподалеку Маргарет Зрленмейер. Уже тогда Мэдди следовало крепко задуматься, но она решила отомстить, и в результате очутилась в Пойнте, на заднем сиденье «шевроле» Кей Эла. Она хотела отплатить Бренту, а вместо этого получилось черт знает что. Первый сексуальный опыт оказался не слишком приятен, но в общем и целом они недурно провели время. Лучше всего ей запомнилось, как они смеялись до упаду. Старый добрый Кей Эл. Может быть, Трева права и ей стоило переспать с ним и расквитаться с Брентом.

Перед ее мысленным взором возникло лицо Кей Эла — настоящего, живого Кей Эла, которого она встретила вчера днем. Он показался ей таким уравновешенным, уверенным в себе и… основательным. Кей Эл Старджес — солидный основательный гражданин. Настоящий мужчина. Впрочем, каким бы мужчиной он ни был, Мэдди и не подумает вновь заниматься с ним любовью. Вряд ли Кей Эл остался тем же отчаянным сорвиголовой, каким был в семнадцать лет; к тому же супружеская измена — не ее стиль. Ее стиль — добропорядочность. Мэдди Мартиндейл, Прелесть и Умница. Измена — дурной вкус. Мэдди надеялась, что Кей Эл скоро уедет из города. У нее и без того хватало неприятностей.

Мэдди начало клонить ко сну, и это казалось намного приятнее тех ощущений, которыми было наполнено начало нынешнего дня. Может быть, теперь ей удастся взглянуть на жизнь с другой стороны. Хотя где она, эта другая сторона?

Что ж, по крайней мере Брент успешно ведет дела в строительной компании. Брент понимает толк в торговле. И он хороший отец. Даже если этот сукин сын завел любовницу (что было вполне вероятно), Мэдди и представить себе не могла, как она будет с ним разводиться. Неужели ей хватит решимости выгнать из дома отца Эм, а потом позволить ему проводить с дочерью лишь один вечер в неделю и каждое второе воскресенье? И если учесть, что Брент почти все свободное время торчит в кегельбане… Мэдди представила себе Эм в крохотных кроссовках, бродящую в поисках отца среди толпы мужчин с толстыми животами и легкомысленными надписями на рубашках. Бр-рр.

Или он торчит в кегельбане не все свободное время? Может быть, Трева права и Брент бывает вечерами в другом месте? Проведя еще несколько минут в размышлениях, Мэдди отправилась в дом позвонить Треве и одолжить у нее машину — вновь разговаривать с матерью, от которой она только что отделалась, Мэдди не хотела.

Вместо Тревы трубку взял Три.

— Я сижу с девчонками, — сообщил он. — А мамы нет. Она ушла.

Пришлось все же звонить матери.

— Я хочу на некоторое время попросить у тебя машину, — сказала Мэдди. — Совсем ненадолго. — Выслушав лавину вопросов, она дождалась, пока мать выдохнется, и вышла из дома, помахав рукой миссис Кросби.

Десять минут спустя Мэдди припарковала «аккорд» матери у кегельбана и прошлась по стоянке. Она немного отупела от воздействия лекарств, и прогулку пришлось совершить дважды, однако «кадиллака» Брента она так и не нашла. Зато, к своему удивлению, Мэдди обнаружила у самого входа желтый «санберд» Тревы и золотистый «сатурн» Хауи, притаившийся в углу рядом с сияющим красным автомобилем с откидным верхом. Именно на такой машине должен был ездить нынешний Кей Эл.

Автомобиля Брента нигде не было. Отлично. Значит, он солгал. Вот так сюрприз.

— Мэдди?

Мэдди резко обернулась, вглядываясь в сумрак вокруг. У входа в заведение стоял мистер Скотт, хозяин кегельбана.

— Я узнал звук машины вашей матери, — сказал он. — Вам что-нибудь нужно? Вы хорошо себя чувствуете? Я слышал об аварии. Чем могу помочь?

— Я в порядке, мистер Скотт, — ответила Мэдди. — Спасибо за заботу, но я чувствую себя нормально.

Того и гляди появится кто-нибудь еще и поинтересуется, чем она здесь занимается. Мэдди забралась в «аккорд». Действовать в этом городе скрытно не было никакой возможности. Даже ночь, казалось, имела уши.

Кей Эл сидел в зале кегельбана у стойки бара, обитой мягким оранжевым пластиком, и наблюдал за окончанием трагедии, которая показалась бы ему интересной, если бы не затрагивала двух симпатичных ему людей. У другого конца стойки сидел Хауи Бассет, классный бейсболист, которого Кей Эл вспоминал с чувством уважения, а неподалеку от него, отделенная от Хауи одним табуретом, — его жена Трева Хейнс, лучший на памяти Кей Эла вожак школьной команды болельщиц и лучшая подруга Мэдди. На их лицах было написано такое уныние, что можно было не сомневаться — уже к завтрашнему утру весь город будет говорить об их грядущем разводе.

— Все это чертовски неприятно, — пробормотал Винс, обращаясь к своей пивной кружке. — Хауи отличный малый.

— Про Брента Фарадея этого не скажешь, — отозвался Кей Эл, и Винс, кивнув, промолвил:

— Редкая сволочь.

После целого дня методичных поисков Брента во всех местах, где он мог быть, Кей Эл по чистой случайности обнаружил его на соседней с Винсом дорожке кегельбана, где Брент играл со своим отцом, Норманом Фарадеем, бывшим почетным мэром Фрог-Пойнта. При появлении Кей Эла Брент, казалось, не на шутку струхнул. Кей Эл приветственно взмахнул рукой и уселся в кресло, наблюдая за Винсом, который тем временем сколачивал команду. Кей Эл не видел смысла расспрашивать Брента в присутствии Нормана; к тому же было ясно, что Брент нипочем не согласится отойти в сторонку до окончания игры. Одна за другой к Кей Элу подошли три женщины, которых он знавал еще в школе, и предложили ему по бокальчику пива, чтобы отметить его возвращение домой. Когда он спровадил третью, Винс сказал:

— Я начинаю завидовать тебе, дружище.

— Они не в моем вкусе, — ответил Кей Эл, продолжая краешком глаза следить за Брентом.

— Знаем мы, какие у тебя вкусы, — протянул Винс. — Теперь она замужем.

Кей Эл пропустил слова Винса мимо ушей, с любопытством наблюдая за Брентом и его папашей. Норман то и дело подзывал к себе людей и во всеуслышание заявлял, что, мол, неплохо бы избрать его сына мэром Фрог-Пойнта на следующий срок. Брент пожимал руки, но, услышав очередное предложение, неизменно качал головой. Кей Эл то и дело слышал, как Брент говорил:

— Нет. Нет. Благодарю вас; руководящие посты меня не привлекают.

Толстокожий Норман лишь отмахивался и подзывал очередного знакомого, чтобы втолковать ему, каким хорошим мэром будет его сынок. Если бы не застарелая неприязнь, Кей Эл, пожалуй, посочувствовал бы Бренту.

Как только закончилась игра и Брент с Норманом направились к стойке, Кей Эл схватил Винса за локоть и двинулся следом. Заказав по пиву, они наблюдали за ходом беседы, которую вели отец и сын. Судя по тому, как Брент мотал головой, он начинал терять терпение, но папаша не обращал на его протесты ни малейшего внимания.

— Только этого нам не хватало, еще одного Фарадея в кресле мэра, — сказал Винс. — Два болвана, что папочка, что сынок.

— Похоже, Брент вовсе не рвется в мэры, — заметил Кей Эл.

— Зато Норман считает, что этот пост создан для его чада, — ответил Винс. — И можешь быть уверен, Хелен тоже так думает. А если они оба этого хотят, Бренту не остается выбора. Этот подлец обязательно станет мэром.

Наконец Норман ушел. Кей Эл вскочил, намереваясь сделать решительный шаг, но тут же уселся вновь, увидев Хауи Бассета, который, поднявшись с табурета на углу стойки, занял место бок о бок с Брентом.

— Сейчас будет потеха, — воодушевленно сообщил Винс. — До меня дошли кое-какие слухи.

— Как и до всех остальных обитателей Фрог-Пойнта. Этот городишко напичкан слухами. — Кей Эл сделал безразличное лицо, но любопытство пересилило. В конце концов он ведет расследование. Правда, между расследованием и сплетнями большая разница.

— Что за слухи? — спросил он.

— Строительная компания переживает тяжелые времена, — ответил Винс. — Что-то странное происходит с их финансами. Во всяком случае, так говорят. И если это правда, Хауи Бассет здесь ни при чем.

— Вот оно что. — В свое время Кей Эл играл в бейсбол с Хауи, хотя и не был очень уж близок с ним. Хауи играл жестко, но честно. А теперь он доказывал что-то Бренту и, судя по всему, был донельзя взбешен. Кей Эл наблюдал за тем, как менялось лицо Брента. Сначала Брент кричал на Хауи, потом старался его урезонить и, наконец, попытался улизнуть. Хауи говорил негромко, но так энергично, что на них начали поглядывать окружающие.

Потом за дело взялась жена Хауи и, затолкав Брента в угол, сказала ему:

— Я уже давненько тебя ищу — хочу кое-что у тебя выяснить.

Голос ее звучал так резко, что в ее сторону повернулось сразу несколько голов. Но лицо Тревы стало белее мела, когда Брент, отступив в сторону, оставил ее нос к носу с супругом.

— Ну вот, ты меня нашла, а теперь можешь поболтать со своим муженьком. — Брент бросил на стойку несколько купюр и двинулся прочь. — Желаю приятно провести время, — обернувшись, прокричал он.

Трева бессильно опустилась на ближайший табурет.

— Черт возьми, — пробормотал Винс.

Кей Эл несколько секунд с жалостью и сочувствием смотрел на Хауи и Треву, потом отправился вслед за Брентом.

Но Брент словно сквозь землю провалился. Автостоянка окружала кегельбан со всех четырех сторон, и Кей Эл обошел вокруг здания, но он, вероятно, с самого начала выбрал неверное направление. Должно быть, Брент умчался с площадки сломя голову. Вспомнив, как его доставали Норман и Хауи с Тревой, Кей Эл ничуть не удивился. Удивительно было другое — он целый день искал Брента по всему городу, но так и не нашел. Создавалось впечатление, будто Брент знает о том, что Кей Эл его ищет, и намеренно избегает встречи. Все это отнюдь не сулило успеха инвестициям Шейлы.

Кей Эл вернулся в кегельбан и опять уселся рядом с Винсом.

— Поймал? — осведомился Винс.

— Кого? — спросил Кей Эл.

— Брента, — с нескрываемой иронией отозвался Винс. — Того самого парня, за которым гоняешься. Ты нашел его?

— Нет, — ответил Кей Эл. — Расскажи мне, что происходит в строительной компании.

— Надеюсь, Генри знает о твоих расспросах? — На веснушчатом лице Винса появилась подозрительное выражение. — Если ты и в самом деле решил показать этим подонкам, где раки зимуют, я тебе помогу. Но я должен быть осторожен, потому что Генри это не понравится.

— Генри все знает. — Кей Эл следил за Тревой, которая наклонилась к мужу, словно о чем-то его умоляя. Ее лицо было способно смягчить самое суровое мужское сердце — разве что она была заодно с Брентом и обманывала Хауи; но в таком случае ей, вероятно, было бы плевать на то, что он о ней думает. — Так что замышляет Брент? — спросил Кей Эл.

— Дотти Уайли утверждает, будто бы они надули ее с домом, который построили в прошлом году.

Кей Эл с недоверием взглянул на приятеля.

— Что ты сказал? Неужели дом рухнул?

— Нет, — ответил Винс, хмурясь. — Хауи строит отличное жилье. Он построил и мой дом. Дотти говорит, ей пришлось слишком много заплатить. А финансовой стороной заправляет Брент. Он оценивает дома, продает их, ведет документацию компании. Хауи — строитель, а Брент… — Винс сузил глаза, словно подыскивая нужное слово. — … А Брент — торговый агент. Но я нипочем не купил бы у него даже подержанный автомобиль. Дом, построенный Хауи, купил бы с удовольствием, а машину — нет.

Кей Эл задумался, пытаясь соотнести полученные сведения с поручением Шейлы. Компания никак не могла быть мошенническим предприятием, потому что ее возглавлял Хауи. Построенные компанией дома были качественными, потому что их возводил Хауи. Но денежной стороной заведовал Брент, а Шейла и Стэн собирались доверить двести восемьдесят тысяч человеку, которому не доверял Винс. Если Винсу что-то не нравится, значит, дело нечисто. Вспомнив замечания собственных родственников, которые они отпускали за обедом, Кей Эл решил, что он знает предостаточно. Ему лишь оставалось набрать номер Шейлы и посоветовать ей придержать Стэна.

Но это случится не сейчас. Позже. Было бы нечестно принимать окончательное решение, не поговорив с Хауи. Шейла была против, она считала, что это дело касается только Стэна и Брента, и все же Хауи имел право знать, что происходит, поскольку он был совладельцем компании. Хауи разумный человек, он копнет глубже и остановит Брента, а может, даже продемонстрирует всем местным жителям, какого мерзкого типа они терпят в своем городе.

Однако в эту минуту Хауи никак не напоминал разумного человека. Больше всего он был похож на взбесившегося мула.

— Мне нужно поговорить с Хауи Бассетом, — сказал Кей Эл.

— А я поговорю с ним завтра, — отозвался Винс.

Тем временем Трева вновь наклонилась к супругу. Увидев ее искаженно лицо, Кей Эл преисполнился сочувствием к ним обоим. Наконец она, безнадежно махнув рукой, ушла, и Кей Эл почувствовал себя еще хуже. Трева и Хауи были приятными, порядочными людьми. Им не пристало выглядеть так, как они выглядели сейчас. Бренту Фарадею придется заплатить и за это тоже. Но сначала он заплатит за все то, что сделал несчастной Мэдди.

И уж за Мэдди он заплатит сполна, пообещал себе Кей Эл.

Мэдди второй час кружила по Фрог-Пойнту, осматривая автостоянки местных баров и единственного в городе мотеля в поисках «кадиллака» Брента. Она чувствовала, что ведет себя так, как типичная обманутая жена. В конце концов, съехав на обочину, Мэдди приказала себе хорошенько подумать. Куда бы она направилась, если бы ей взбрело в голову уединиться с чужим мужчиной? Это должен быть укромный уголок, недоступный взорам обитателей Фрог-Пойнта. Она сделала большую глупость, осматривая бары; Брент вряд ли поехал бы туда. До сих пор никто в городе не знал о том, что у него есть любовница, — значит, ее муж ведет себя очень осторожно и у него есть место, где никого не бывает.

Речь могла идти только о Пойнте. Мэдди почти забыла об этом бывшем пункте паломничества влюбленных парочек. Теперь туда никто не ездил — когда Брент и Хауи строили у подножия холма здание своей компании, они перегородили дорогу, и не далее как месяц назад поставили там ночного охранника, сделав традиционное место гуляний на свежем воздухе недоступным для посторонних.

Для всех, кроме Брента. Бейли, ночной охранник, прогонит любого незваного гостя, но, узнав машину Брента, пропустит ее беспрепятственно. Материнский «аккорд» ему незнаком. Он остановит Мэдди и начнет допытываться, зачем и куда она едет, а уже на следующий день весь город будет знать, что Мэдди выслеживала Брента в Пойнте.

Значит, ей придется отыскать другой способ попасть туда.

Мэдди выехала из города и, миновав перекресток с дорогой, ведущей к компании, проехала еще около ста ярдов. Потом она свернула с ухабистого проселка на площадку под раскидистыми скрипящими ветвями вязов. Между зданием компании и дорогой расстилался густой, заросший кустарником, но вполне проходимый лес. Еще девчонкой Мэдди ходила сюда по грибы вместе с бабушкой и дедом. Потом, уже будучи подростком, собрала здесь коллекцию листьев для школьного кабинета ботаники, и вот теперь собиралась устроить охоту на неверного мужа. Невзирая на убийственную жару, при этой мысли Мэдди прохватил озноб. «Прежде чем испортить жизнь Эм, я должна все узнать наверняка», — подумала она.

Путешествие по лесу имело свои преимущества и недостатки. Мэдди приходилось пробираться сквозь заросли, которые пружинисто отбрасывали ее назад, хлестали по лицу, царапали руки и вцеплялись в волосы. С другой стороны, в любую секунду можно было на что-нибудь опереться. Воздух наполняли испарения, а земля была мокрая и липкая; ее покрывал толстый слой пахнущих торфом листьев. Кроссовки Мэдди быстро промокли, и она то и дело скользила. Вокруг самозабвенно заливались сверчки, словно подстегнутые жарой, а когда она вплотную приблизилась к Пойнту, ветерок зашевелил кусты, и сладкий запах жимолости перенес Мэдди на двадцать лет назад. Она вспомнила ту жимолость, сверчков, жару… и еще тогда была луна. Но лучше всего она помнила Кей Эла на заднем сиденье его «шевроле», его объятия, его шутки и смех, его неумелые пальцы, забирающиеся к ней под лифчик.

Добравшись до опушки леса, она остановилась и выглянула из-за дерева, рассматривая покрытую гравием площадку Пойнта.

На ней стоял автомобиль Брента.

Мэдди прислонилась к дереву, чувствуя, как ее решимость испаряется без следа. Что там говорил Брент насчет дурных шуток с трусиками? На небе начинала проявляться луна, отбрасывая тусклый свет сквозь лобовое стекло «кадиллака», и Мэдди легко различала голову Брента, склонившуюся к кому-то в пассажирском кресле. Судя по движениям головы, он разговаривал, спорил, и Мэдди подалась вперед, чтобы лучше видеть. Второй силуэт вдруг застыл на месте, как будто незнакомец (или незнакомка?) увидел что-то по ту сторону Брента, за бортом машины, и Мэдди отступила назад, опасаясь, что этим «что-то» окажется она сама.

Брент распахнул свою дверцу, пассажир последовал его примеру, и они оба перебрались на заднее сиденье. Мэдди заметила светлые волосы, мелькнувшие над крышей автомобиля. Значит, это не рыжая Бет; Брент завел новую милашку. Но кем бы ни была эта женщина, она не заметила Мэдди, иначе сказала бы Бренту. Теперь Мэдди с трудом различала лишь затылки, а потом и затылки исчезли, и она сообразила, что эти двое улеглись на сиденье.

Сукин сын.

Интересно, что случится, если она подойдет к машине и откроет дверь? Просто-напросто подойдет, откроет дверь и скажет что-нибудь язвительное, например: «Быть может, ты наконец объяснишь мне эту глупую шутку с трусиками?» Трева поступила бы именно так. Но Треве нет никакой нужды в подобных поступках. Она замужем за Хауи, идеальным супругом. А Мэдди спуталась с подонком Брентом. Она представила себе выражение на его физиономии, когда распахнется дверь, представила себе, какое лицо будет у той женщины, кем бы та ни была. Стоит ей прошагать по площадке и открыть дверь, и она узнает хотя бы, кому принадлежат эти отвратительные трусики. Подобные обстоятельства, знаете ли, не располагают к вежливому и утонченному обращению.

«Давай же», — подстегнула она себя и даже сделала шаг по направлению к автомобилю, но в этот миг что-то шевельнулось в кустах по ту сторону площадки, и Мэдди вновь отступила назад, скрывшись среди деревьев. Может быть, олень? Во всяком случае, что-то высокое. Она наклонилась вперед и затаилась.. Шевеление повторилось опять. Да, что-то высокое. Может быть, снежный человек или маньяк-убийца, о котором она думала перед тем, как открыть дверь и увидеть на пороге Кей Эла. И то и другое представлялось невозможным во Фрог-Пойнте, но столь же невозможным казался ей весь нынешний день, и в особенности — то его мгновение, которое Мэдди переживала сейчас.

Мэдди выждала минуту, стараясь убедить себя, что все это не игра ее воображения, но когда она уже собиралась снова двинуться вперед, на площадку выступил человек. Он попытался издалека заглянуть в машину. Бейли, ночной охранник. Мэдди вновь прижалась к дереву, не зная, плакать ей или смеяться. Все правильно, Бейли совершает обход, иначе зачем ему на ночь глядя таскаться по окрестностям? Задержись Бейли минуту-другую в зарослях, и он увидел бы, как Мэдди распахивает дверцу машины Брента. Тогда Фрог-Пойнт узнал бы обо всем одновременно с появлением Бейли в городской черте.

Мэдди решила подождать, пока Брент и его подруга выберутся из машины.

Тени на заднем сиденье задвигались, и она стиснула зубы. Пока Бейли пялит глаза, а Мэдди ждет, они занимаются любовью. Это уж слишком, подумала Мэдди. Повернувшись к машине спиной, она сползла вниз по дереву, о которое опиралась, и села у его корней. Ей хотелось одного — чтобы Бейли поскорее ушел. Тогда она могла бы хорошенько рассмотреть мужа и его любовницу и отправиться домой. Она сидит в куче прелой листвы, пока этот мерзавец трахает другую женщину. От подобной мысли ее едва не затошнило. Какая разница, кто ее соперница? Мэдди узнает это, как только расстанется с Брентом. А она обязательно с ним расстанется. Вот что главное — она твердо намерена уйти от Брента.

Будь все проклято. Мэдди поднялась на ноги. Сегодняшний день принес ей достаточно неприятностей, не хватало лишь стать объектом для насмешек всего города. Вернувшись к машине, Мэдди сняла испачканные кроссовки и бросила их на пол у заднего сиденья. Потом она уселась за руль. Срок действия лекарств заканчивался, и голова снова раскалывалась от боли.

«Проклятие, — сказала себе Мэдди. — Просто кошмар». Она завела мотор и отправилась домой.

Когда в половине двенадцатого на подъездной дорожке показалась машина Мэдди, Кей Эл дремал в своем автомобиле, стоявшем напротив ее дома на обсаженной деревьями улице. Это был красивый голубой дом с белыми ставнями и широким крыльцом, но он не нравился Кей Элу, потому что здесь жил Брент, а соседи были типичными обитателями Фрог-Пойнта, и Кей Эл-то и дело ловил на себе взгляды из-за штор. К тому времени когда приехала Мэдди, он был готов скрипеть зубами от бешенства. Но как только он увидел ее, вылезающую из машины, его гнев тут же исчез. Уличный фонарь заливал темный двор дома тусклым светом, и все же Кей Эл не мог разглядеть лицо Мэдди, бессильно привалившейся к борту машины.

Он с трудом удержался, чтобы не броситься к ней. Если и существовал в этом мире человек, которого Кей Эл не хотел видеть несчастным и одиноким, то это была Мэдди Мартиндейл. Его мысли невольно обратились к воспоминаниям о начальной школе, навеянным разговором с теткой.

Это случилось в последнюю неделю учебного года, на пыльной спортплощадке начальной школы имени Харолда Труппа. Кей Эл тогда учился в пятом классе. Он и сейчас помнил запах пыли, висевшей в воздухе, и вкус крови во рту. Он только что отлупил Пита Мерфи за то, что тот назвал его тараканом, и пустился в бега. Кей Эл надеялся, что миссис Уиддингтон забудет о нем еще до того, как раздастся полуденный звонок. Обогнув угол, он уже собрался было укрыться в черной паутине пожарных лестниц, и тут же столкнулся лицом к лицу с Мэдди Мартиндейл, одной из тех фифочек-шестиклассниц, которые воображают о себе невесть что. Кей Эл двинулся было прочь, но остановился, сам не зная почему. Мэдди сидела шестью ступеньками выше, и выглядела она так, словно сошла со страниц каталога Сирса. Ее каштановые волосы были собраны в блестящий «конский хвост» и схвачены широкой ярко-красной лентой. На ней было платье из красной шотландки с белоснежным воротником, который буквально сиял на солнце. Кей Эл вытер тыльной стороной ладони кровь с лица, а другая его рука тем временем терла рваную рубаху, пытаясь отряхнуть с нее пыль. После драки ладони были столь грязны, что лишь еще сильнее испачкали его, и Кей Эл перевел взгляд со своих рук на руки Мэдди, на ее полированные ногти, покрытые лаком того же яркого оттенка, что и платье. Почему-то Кей Эл сразу почуял неладное — девушка грызла ноготь правого большого пальца, превращая слой лака в розовые пятнышки.

— Что с тобой? — спросил он, вновь вытирая руки, на сей раз об штаны, смущенный своим неопрятным видом и рассерженный собственным смущением.

Мэдди подняла на него сухие припухшие глаза и сказала:

— У меня папа умер.

Такие слова не могли оставить равнодушным даже Кей Эла, которому было начхать на всех и вся. У него тоже не было отца; тот умер давным-давно, и Кей Эл его даже не помнил.

— Когда? — спросил он, и Мэдди ответила:

— Во вторник.

Кей Эл занялся подсчетами. Сегодня понедельник, значит, прошло уже шесть дней.

— Хреново, — сказал он и, почувствовав, что здесь нужны совсем другие слова, добавил: — Мне очень жаль.

Мэдди кивнула и вновь принялась обкусывать ноготь. У Кей Эла появилось желание сделать для нее что-то еще. Мэдди была такая красивая, такая яркая, и он решил, что должен что-нибудь придумать, чтобы ей стало легче. Он сунул руки в карманы, но там не нашлось ничего кроме сломанной пластинки жевательной резинки «Джуси фрут», желтая обертка которой была донельзя грязной.

Кей Эл поднял глаза и увидел, что Мэдди наблюдает за ним.

— Вот, возьми, — сказал он, протягивая ей резинку.

Мэдди осторожно взяла жвачку, и в ее чистых пальцах обертка показалась еще грязнее. Кей Элу захотелось убежать, но прежде чем он успел шевельнуться, Мэдди развернула обертку — сначала желтую бумагу, потом фольгу, аккуратно отделяя ее от липкой жвачки, — и, взяв себе половину, протянула ему вторую.

Кей Эл проглотил комок, невесть откуда появившийся в горле, и взял резинку. Потом поднялся по лестнице и уселся рядом с девушкой, стараясь не задеть грязной рубашкой ее рукава. Они сидели на солнцепеке и вместе жевали «Джуси фрут».

Вероятно, это был самый приятный миг за все тогдашние десять лет его жизни.

Потом из-за угла показалась миссис Уиддингтон. Она подошла к лестнице и крикнула:

— Кей Эл Старджес!.. — Но, увидев, с кем он сидит, осеклась и негромко произнесла: — Здравствуй, Мэдлин. Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — отозвалась Мэдди.

— Вот и хорошо, вот и славно. — Несколько секунд на лице старухи Уидди была написана глуповатая растерянность, потом она повернулась к Кей Элу и грозным тоном скомандовала: — Марш за мной, молодой человек!

Кей Эл подумал, не лучше ли улизнуть, но тут же отбросил эту мысль. За ним наблюдала Мэдди. Он осторожно поднялся, стараясь не задеть ее, и начал спускаться по лестнице навстречу неминуемой гибели.

Уидди схватила его за ворот и потащила за собой, но вдруг, отойдя на несколько шагов, остановилась и повернулась к Мэдди. Кей Эл чувствовал под своим ухом ее стиснутый кулак.

— Может быть, тебе что-нибудь нужно, Мэдлин? — спросила она. — Могу я тебе помочь?

Кей Эл оглянулся через плечо и увидел, как девушка кивнула.

— Да, — ответила она. — Я хочу, чтобы этот мальчик остался со мной.

После секундного замешательства Уидди сказала, что ей очень жаль, но это невозможно, этот сорванец плохо себя ведет, она отведет его к директору, там ему зададут хорошую трепку и отучат бить людей, — но все это не имело никакого значения после слов Мэдди: «Я хочу, чтобы этот мальчик остался со мной».

Его на неделю исключили из школы. Потом начались каникулы, а в следующем году Мэдди поступила в среднюю школу. Когда Кей Эл пришел туда, она училась в привилегированных классах, а его зачислили в группу для отстающих, потому что у него была двойка по поведению, и он встречался с Мэдди очень редко. Но ему не нужно было с ней встречаться. Ему было достаточно закрыть глаза, и она была тут как тут, повторяя: «Я хочу, чтобы этот мальчик остался со мной».

К сожалению, сейчас Мэдди вряд ли могло прийти в голову сказать что-либо подобное. Кей Эл внимательно следил за тем, как она медленно и осторожно двинулась прочь от машины, направляясь к крыльцу. Ему захотелось пойти следом. Он не мог допустить, чтобы Мэдди оставалась наедине с собой. В то же время ей нельзя оставаться наедине с ним. Вполне вероятно, в эту самую минуту соседи не сводят с него глаз; пойдут пересуды, и уж тогда Генри спустит с него три шкуры. Он совсем было собрался отправиться к тетке на ферму, но Мэдди вдруг привалилась к поручням крыльца, словно обессилев. Тут уж Кей Эл не выдержал и выпрыгнул из машины.

— Мэдди! — крикнул он. Мэдди обернулась, и Кей Эл шагнул на дорожку, ведущую к крыльцу. — Я ждал Брента, — добавил он. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Ох… — произнесла она каким-то бесцветным голосом. — После всего, что сегодня со мной стряслось, я уж было решила, что ты за мной следишь.

— Слава Богу, этот день кончился, — отозвался Кей Эл, надеясь, что его слова звучат сердечно и тепло. — До полуночи осталось лишь полчаса. — Мэдди вновь пошатнулась, и он схватил ее за локоть, чтобы поддержать. Только теперь Кей Эл заметил, что на ней нет обуви. Слабость и беззащитность Мэдди едва не лишили его рассудка. — Ты в порядке? — спросил он, помогая ей подняться на крыльцо; но тут Мэдди вдруг привалилась к нему всем телом, и Кей Эл схватил ее за плечи, пытаясь удержать от падения. «А вот это уже никуда не годится», — сказал он себе, чувствуя, как забилось его сердце, и произнес: — Я вызову доктора, Мэдди.

Мэдди качнула головой, проведя подбородком по его груди и щекоча волосами его лицо. Ее кудри были такими мягкими, что Кей Эл забыл об осторожности и, обняв Мэдди, прижал к себе, оберегая ее и чувствуя, как в нем зарождается желание.

— Я не знаю, что с тобой случилось, но мне невыносима сама мысль о том, что ты несчастна, — произнес он. — Чем я могу тебе помочь?

Мэдди судорожно вздохнула.

— Прекрати утешать меня, словно маленькую девочку, — сказала она. — Иначе я вымочу тебя слезами с ног до головы.

— Ну и пусть, — отозвался Кей Эл, хотя терпеть не мог рыдающих женщин. Он с удовольствием позволил бы Мэдди превратить его рубашку в носовой платок, лишь бы не выпускать ее из объятий. — Поплачь, тебе сразу станет легче, — добавил он.

Мэдди снова прильнула к нему, и Кей Эл еще крепче сжал ее.

— Ты не забыл, что мы стоим во дворе моего дома на виду у всех? — спросила Мэдди почти нормальным голосом. Она подняла лицо, и Кей Эл увидел ее слабую улыбку, от которой затрепетало его сердце. — Твоей репутации будет нанесен непоправимый урон.

— Ах, черт побери, — Кей Эл старался говорить весело и беззаботно. — До сих пор я пользовался таким почетом в городе!

— Я уважаю тебя, — отозвалась Мэдди, и Кей Эл на мгновение перестал дышать. Воспользовавшись заминкой, Мэдди отступила от него, и он почувствовал в душе такую пустоту, какой не чувствовал никогда. — Спасибо, Кей Эл, — добавила Мэдди. — Мне так не хотелось оставаться одной.

— Ты не одна. — Кей Эл подумал, не стоит ли схватить Мэдди, увезти на ферму и сделать так, чтобы она никогда не чувствовала себя несчастной. Но потом он вспомнил о Бренте, о ее ребенке и решил, что уже слишком поздно. — Береги себя, — сказал он вслед удаляющейся Мэдди. — Если тебе что-то потребуется, позови.

Ее тихое «спасибо» все звучало в его ушах, пока Кей Эл шагал по дорожке, а когда он уселся в машину, Мэдди уже скрылась за дверью.

Кей Эл сидел в автомобиле, наблюдая за тем, как гаснут огни в доме, и пытаясь чем-нибудь отвлечь свои мысли, но его разум и тело мучительно тосковали по Мэдди. «Пора отсюда уезжать», — сказал он себе.

Завелся мотор, Кен Эл подумал, что завтра он непременно найдет Брента. Не может же этот сукин сын вечно прятаться от него. А потом он уедет, и плевать ему на то, что во Фрог-Пойнте не хватает бухгалтеров.

Утро пятницы наступило слишком рано. Мэдди повернулась в кровати и тут же пожалела об этом. Ее голова чуть не лопалась от боли, и даже сама мысль о том, чтобы открыть глаза, казалась невыносимой. Мэдди с трудом приподняла веки. Ее сразу ослепил солнечный свет, и лишь минуту спустя Мэдди сумела, прищурившись, разглядеть вторую половину кровати, на которой спал Брент. Постель была разворошена, значит, Брент пришел домой, когда она уже проглотила двойную дозу лекарства и погрузилась в сон. Мэдди слышала звук радиоприемника Эм, доносящийся с первого этажа, — следовательно, Брент, как и обещал, привез ее вчера вечером домой, возможно, крепко спящую. Но самого Брента не было.

Что ж, по крайней мере она может рассчитывать на то, что Брент не станет докучать ей своим присутствием. Мэдди где-то читала, что жены и дети, подвергающиеся домашнему террору, способны вытерпеть самые страшные издевательства, если тиран применяет их последовательно. Беспорядочные издевательства вынести куда тяжелее. Брент был последователен. Если Мэдди останется с супругом, она может не сомневаться, что он будет ей изменять. Но он ни за что не бросит ее по собственной воле. Очень многие женщины легко мирятся с таким положением вещей.

Перед мысленным взором Мэдди возникло ее будущее, полное злобы и невыносимой боли, — вечное одиночество, и никакой надежды на то, что кто-то согреет ее своим теплом. Она закрыла глаза и вспомнила Кей Эла, обнимавшего ее вчера вечером. «Мне невыносима сама мысль о том, что ты несчастна», — сказал он. Кей Эл казался ей почти незнакомым человеком, но он сумел утешить ее и подбодрить так, как не удавалось Бренту за все пять лет их супружества. А если она будет цепляться за мужа, то ей суждено оставаться безутешной до конца своей жизни.

«Черта с два», — сказала себе Мэдди и вскочила с кровати, готовясь к предстоящему сражению.