"Карми" - читать интересную книгу автора (Кублицкая Инна)

Пролог

Небо было голубым и чистым, только одинокое перистое облачко медленно плыло над березовой рощей. В роще ветер совсем не чувствовался: деревья стояли тихо, неподвижно, только изредка нежный порыв шелестел в листьях.

На опушке щипала траву косуля; ее детеныш пугливо поглядывал по сторонам, прижимаясь к матери. Покой и безмятежность…

Эрих Кениг заметил в траве небольшого зверька. «Мышь — не мышь?» — подумал он. Полевых мышей он представлял иначе. Правда, и знатоком в биологии он себя не считал.

Зверек деловито огляделся, метнулся к толстой березе, замер на мгновение в корнях, а потом вдруг цепко побежал по стволу, забавно виляя длинным крысиным хвостом.

Эрих невольно подошел ближе, пытаясь рассмотреть зверька повнимательней, но вблизи иллюзия пропала, стереоизображение распалось на радужные блики, и Эрих, чертыхнувшись, отступил назад. Нарушенное панно восстанавливалось медленно, к тому же сбой сдвинул программу, и теперь перед Эрихом был огромный аквариум с экзотическими рыбами. Но рыбья пестрота не привлекла внимания Эриха, да и пора уже было ему идти. Он повернулся и пошел по коридору. Под ногами пружинил толстый мохнатый ковер, похожий и цветом, и строением ворса на обыкновенный мох. Только ковер этот не вырос — его соткали крохотные роботы, и приходилось посматривать под ноги, чтобы их не раздавить.

На стене висела табличка: «Осторожно! Идут испытания. Просьба быть внимательнее — экспериментальное оборудование» .

«Хорошо еще, под ногами не хлюпает!» — подумал Эрих. Зеленый ковер, устилающий коридор, его несколько раздражал. Подобные шуточки забавны, но в меру. Превращать же весь спутник в черт знает что нет никакой необходимости.

Эрих чуть было не прошел мимо двери в глайдерный отсек (коридор выглядел совсем непривычно), спохватился, толкнул дверь и оглянулся назад. Восьмигранный коридор со скрытым освещением, причудливо заросший мхом, представлял собой странное и противоестественное зрелище.

— Закрывай дверь! — услышал он голос Жикайо. — А то эти паршивцы набегут…

Эрих носком ботинка отпихнул мини-робота, попытавшегося перебраться через комингс, и захлопнул дверь.

В глайдерном отсеке все было обычным — никаких моховых ковров. Чинно стояли в ряд пять глайдеров. Два расположились отдельно — тот, на котором сегодня предстояло выполнять программу испытаний Эриху, и второй, которым пользовался в служебных и личных целях шеф спасательной службы и инженер-ремонтник (единый в двух лицах) Жикайо. Кроме этих двух лиц у Жикайо было еще одно, порой неприятное, порой забавное: его называли Кляузник, но кляуз в полном смысле этого слова Жикайо не сочинял. Зато он очень любил выискивать недостатки. И все же Эрих знал твердо: нет на свете другого человека, который бы знал глайдер лучше, чем этот ироничный любитель посплетничать.

Впрочем, глайдеры пока еще не вышли из стадии экспериментов, и людей, вообще что-то знающих о глайдерах, было не так уж и много. В настоящий момент все семь опытных машин стояли в глайдерном отсеке спутника Зеркального, из них в рабочем состоянии — всего три.

К испытаниям глайдеров Эрих относился как к добровольно взятой на себя обузе. Никто не настаивал, чтобы он занялся этим делом, но когда обнаружилось, что по физическим, психическим и прочим параметрам Эрих Кениг годится в испытатели, он прилежно взялся изучать особенности управления. Эрих не сказал бы, что полет на глайдере ему очень нравится; зато он предвидел время, когда сможет использовать глайдер для своей непосредственной работы. Поэтому вид глайдера не будил в его душе нежных чувств, как, например, у Жикайо, но и особого раздражения не вызывал.

Жикайо сидел перед пультом, вел предстартовую подготовку; Эрих присел на пол рядом.

— Кто это болото в переходах развел? — спросил он. — Что за шуточки?

— Пленочники, — ответил Жикайо, не отрывая взгляда от экрана. — Наши славные пленочники.

— Что это за дрянь? Декоративное что-то? Ума не приложу, зачем на спутнике нужен мох.

— Не знаю, заметил ли ты, но на Зеркальном уже второй день выключена система воздухообеспечения, — ответил Жикайо. — Это болото ее заменяет. Индикаторы, как видишь, показывают норму. А вообще-то, я думаю, это отвлекающий маневр. Позавчера у них что-то взорвалось, Крамера какой-то вонючей гадостью с ног до головы облило, так что целый день с него эту гадость сдирали… И я полагаю, для того, чтобы переключить общественное мнение на обсуждение других безобразий, Бирс поразвешивал свои плакатики и выпустил мини-роботов. — Жикайо помолчал и продолжил: — Уж не знаю почему, но дверь в кабинет Адмирала оказалась неплотно закрытой. Роботы туда пробрались и натворили там Бог весть что. Случился большой скандал. По-моему, Адмирал до сих пор не подозревает о ЧП с Крамером.

— Пожалуй, да, — согласился Эрих. — Я видел его вчера вечером; если б он о Крамере знал, упомянул бы непременно.

— Адмирал метал молнии?

— Не в меня, — пожал плечами Эрих. — Ему Киннеми подвернулся, так что Адмирал критиковал главным образом кадровую службу.

— Наверняка было сказано, что Киннеми перепоручил все свои обязанности Лайт, — весело предположил Жикайо.

— Именно! Заодно выяснилось, что Асьян — бездарный маляр, Миу — престарелый недоучка, ты — неудачник и клеветник… Одним словом, почти вся глайдерная группа — сборище дилетантов.

— А ты?

— А меня Адмирал ценит. У меня, говорит, в глайдерной группе только два профессионала: Кениг, астрофизик, и Лайт — высококвалифицированный специалист по заморочиванию молодых стажеров.

— О! — с удовольствием воскликнул Жикайо. — Адмирал ценит Лайт, это верно. Только вот что меня озадачивает, друг Эрих. Почему всякий раз, когда что-то натворят пленочники, перетряхивают грязное белье нашей группы?

Он выключил экран, встал и потянулся.

— Устал, — проговорил Жикайо. — Махнуть, что ли, на Землю, куда-нибудь на берег теплого океана?

— А испытания?

— Да брось ты, — легкомысленно ответил Жикайо. — Скучно…

— Не дурачься.

— У врачей давно был? — спросил Жикайо уже серьезно.

— Только что.

— Карточку, — потребовал Жикайо.

Приняв из рук Эриха голубоватый пластиковый квадратик, Жикайо двумя пальцами потер уголок.

— Я тебя когда-нибудь обманывал? — спросил Эрих, видя, что Жикайо проверяет карточку тщательнее, чем всегда.

— Не в этом дело. Просто мне почему-то не хочется выпускать тебя в полет.

— Ищешь предлог?

— Я могу это сделать и без предлога, ты знаешь.

— Что случилось? — спросил Эрих насмешливо. — Протуберанцы на Солнце, магнитные бури? — Под этим предлогом, воистину тогда смехотворным, Жикайо однажды отменил полеты.

— Все нормально. Мне просто дурной сон приснился.

— И только-то? — удивился Эрих.

— Дыма без огня не бывает, — объявил Жикайо. — Видимых причин нет, но выпускать тебя мне не хочется, — повторил он.

— Надо подсказать Адмиралу, что ты еще и самодур, — отшутился Кениг.

— Я шеф спасательной службы. Вот ты взорвешься, а мне потом твои косточки по всей Солнечной Системе собирать.

Эрих несильно ударил Жикайо в плечо:

— Не каркай. Ну чему там взрываться, в глайдере?

— Вроде бы нечему, — пожал плечами Жикайо.

Не хотелось Эриху срывать график испытаний; у него и так хватает работы, зачем же без толку мотаться с Луны на Зеркальный и обратно. Да и Жикайо не до конца был уверен в своей правоте: предчувствие — это еще даже не интуиция.

— Послушай, приятель, — вкрадчиво сказал он, — какая-то пара световых минут, четверть астрономической единицы… Разве это расстояние? Ты же меня в момент вытащишь, если что.

— Ладно. Но только если что, пускай «марку» и сиди тихо, не мельтеши.

— Конечно, — рассмеялся Эрих. — Все будет в норме, не бойся.

— Тогда переодевайся, чего стоишь?

— Подержи пока. — Эрих бросил на колени Жикайо свой абак, а сам прошел к шкафу за спецкостюмом. Вообще-то, спецкостюм можно было носить постоянно — Жикайо, собственно, так и поступал, но Эрих предпочитал для повседневного ношения другие фасоны. Зато кратковременность такого переодевания Эрих компенсировал особым блеском: спецкостюм ему пленочники сработали по заказу, черный с золотом; вид у Эриха в этом костюме был поистине царственный.

Жикайо — другое дело. Его стандартный темно-серый спецкостюм никогда не привлекал внимания: комбинезон комбинезоном, ничего особенного. И в голову никому постороннему не могло прийти, что по всем параметрам спецкостюм не уступит скафандру, даже воздухом, при необходимости, может обеспечивать в течение часа.

— Как всегда, великолепен, — заявил Жикайо, оглядев Эриха. — Проверь костюм.

— Все в норме. — Эрих протянул руку за абаком, но Жикайо отвел абак в сторону. — Все в порядке, — повторил Эрих, — я проверил.

— Странно, — сказал Жикайо, разглядывая вещицу, — абак у тебя обыкновенный, серийный.

— Мне он нравится, — ответил Эрих, забирая нитку бус, более похожих на какие-нибудь старинные четки, чем на сложный современный логический комплекс.

Жикайо проводил Эриха до его глайдера; тот махнул рукой на прощание и, ступив в луч гравитационного лифта, поднялся в машину.

— Иди к пульту, — глухо послышался его голос уже из люка.

— Не учи ученого, — пробормотал Жикайо закрывающемуся люку. У него опять мелькнула мысль: а не запретить ли полет?

Но пока все шло как обычно, стандартная процедура проверки систем прошла без каких-либо сбоев. Эрих убрал ступоходы, на мгновение завис в воздухе и медленно, черепашьим ходом, повел глайдер вверх. Зеркальная мембрана с чмокающим звуком выпустила аппарат в открытое пространство.

Жикайо повернулся к экранам. Набирая скорость, глайдер уходил к огороженному маяками полигону. Там он включит джампер и «перепрыгнет» на несколько световых минут в район другого полигона. Эрих при этом испытает довольно неприятные, но вполне терпимые ощущения, после чего, определившись, вернется на первый полигон.

Многочисленные датчики отметят изменения в состоянии глайдера и человека.

Очередной цикл испытаний будет окончен. Скучно и предельно просто. Только Жикайо не доверял этой простоте.

— Марка-один, — услышал наконец Жикайо голос Эриха по прямой связи. («Семнадцать минут», — отметил глайдерный таймер, считающий время полета). — Стартовые координаты… Стартовый вектор… Стартовый импульс… Предполагаемые финишные координаты… Пошел отсчет. Ожидай марку-два. Конец марки-один.

Марка-два, по программе, должна была последовать с точки финиша минут через пятнадцать. Эти пятнадцать минут прошли, но Эрих не давал о себе знать. Жикайо волновался, но серьезных оснований для тревоги не имел: мало ли что может быть, — к примеру, Эрих еще раз решил проверить финишные координаты. Но минуты шли, а Эрих не отзывался.

Полтора часа Жикайо ждал, уставившись на табло; когда же истекло девяносто минут, вызвал Адмирала и сообщил о том, что исчез Эрих Кениг. Он начал излагать, что собирается предпринять, но его прервала марка-три:

— Марка-три, — сказал голос Эриха. — Марку-два, конечно, вы еще не получили. Реальные координаты по марке-два… — И он назвал координаты совершенно неправдоподобные, до такой степени не соответствующие планируемым, что Жикайо и Адмирал недоуменно переглянулись.

— Это же… — нервно сжимая ладони, начал Адмирал, но голос Кенига, как обычно спокойный и деловитый, продолжал:

— …Я предположил, что неправильно задал данные джамперу; тщательно проверил и перепроверил возвратный вектор, прыгнул обратно к Земле, но опять промахнулся, хотя и не намного. По-моему, шалит джампер. Сейчас попробую откорректировать прыжок. Стартовые координаты… Стартовый импульс… Стартовый вектор…

— Эрих, сиди на месте! — заорал Жикайо, не сообразив от волнения, что сигнал приходит с запаздыванием на несколько минут.

— Пошел отсчет, — продолжал Кениг. — Ожидай марку-четыре. Конец марки-три. — И добавил, улыбаясь (это было слышно по голосу): — У спутника Зеркального я, конечно, буду раньше этой марки.

И Жикайо в очередной раз понял, как человек мал и бессилен перед Вселенной.

Кенига искали — безрезультатно.

Если судить по координатам марки-два, сама марка должна была прийти через неделю. Эрих Кениг, таким образом, стал первым человеком, который выбрался за границы Солнечной Системы.

Марка-два пришла в рассчитанное время. Голос Эриха был бодр. Он еще не подозревал о сбоях в джампере; чуть виновато предположил, что ошибся в наборе стартовых данных; заявил, что ошибка даже к лучшему: когда бы еще Адмирал разрешил так далеко забраться в космос?

Других известий от Кенига еще долго не было.

Его искали. Но глайдер — пылинка в бездонном небе. Разумеется, ничего не нашли. «Неполадки в системе наведения» — было решено на обсуждении. Какие неполадки? Кто мог сказать… Теоретики принялись строить математические модели, конструкторы — невесть что дорабатывать в схеме глайдера. Полеты запретили на год, потом запрет продлили еще на год (Жикайо плевал на запреты и из принципа пользовался в своих передвижениях только глайдером, подавая дурной пример неокрепшим душам стажеров). Потом тихо-мирно, без особой помпы опять начали испытания.

А на исходе третьего года пришла марка-четыре.

— Марка-четыре. Реальные координаты… — услышали Жикайо и Адмирал слова, сказанные примерно сто сорок шесть недель назад. — Джампер сломался, это ясно. Я сглупил. Надо было мне ждать в точке-три помощи. Теперь поздно. Этот сигнал вы услышите через три года. В глайдере мне столько не просидеть, сами понимаете — ресурс глайдера небезграничен. Я буду прыгать еще. Может, удастся нащупать какую-то закономерность в капризах джампера. А может, я нечаянно запрыгну поближе к Земле. Если повезет, отыщу планетку, на которой можно жить. В любом случае поглядывайте, нет ли от меня марки… — Эрих помолчал. — Мне очень хочется быть уже вместе с вами, когда до Земли дойдет эта марка, — проговорил он. — Но если так не получится, прошу тебя, Жикайо, или тебя, Асьян. Передайте привет Лидии и Томасу. — Пауза. — И еще, ребята… Марки я буду посылать, если окажусь в радиусе десятка световых лет, иначе очень скоро останусь без энергии. А если поселюсь на пригодной для жизни планете, марку вышлю в любом случае. Ну что ж, ребята, может быть, еще увидимся. Конец марки-четыре.