"Превратности любви" - читать интересную книгу автора (Фабио)Пролог– О Боже, помоги мне… пожалуйста… я умираю… – Вы не умираете, – возразила акушерка, симпатичная, но строгая темнокожая женщина с неизменно поджатыми губами. – Вы рожаете. Сосредоточьтесь на дыхании, и вам станет гораздо легче. Лекси Синклер, корчась в муках на кровати, выкрикнула крепкое широко известное ругательство. Она проклинала деловитую акушерку, которая сновала по палате, словно не замечая Лекси; анестезиолога, занимавшегося в приемном отделении жертвами дорожных аварий и не спешившего дать роженице обезболивающее; доктора, забывшего о ней и принимавшего роды в соседней палате; женщину, которая рожала там, крича во весь голос и вселяя в Лекси страх перед грядущим. Но сильнее всего она проклинала Эммета. Эммета Брадигана. Отца того самого ребенка, который сейчас выбирался из раздувшегося неподатливого тридцатилетнего тела Лекси. – О нет… неужели снова… Она всхлипнула, когда нестерпимая боль снова захлестнула тело и ее чрево сжал мучительный спазм. – Дышите! – рявкнула акушерка. – Я… не могу, – выдохнула Лекси. – Мне нужен… Эммет… – Послушайте! – Акушерка села на кровать и посмотрела Лекси в глаза. – Его здесь нет. А я есть. Я помогу вам… если вы больше не будете пинать меня ногой. «Неужели я действительно ударила ее?» Лекси схватила акушерку за рукав и вспомнила, что так оно и было, когда та перед началом ужасных схваток отказалась дать ей обезболивающее. И все же… – Извините, – пробормотала Лекси. – Я больше не ударю вас. Обещаю. – Хорошо. Делайте то же, что и я. Медсестра начала ритмично дышать – так, как Лекси и Эммета учили на курсах Ламаза. Пытаясь ей подражать, Лекси вспомнила, как изумилась несколько месяцев назад, когда Эммет согласился ходить с ней на курсы. По вторникам они встречались вечером возле офиса врача с другими беременными женщинами и их встревоженными спутниками. В первый день, когда собравшиеся познакомились, оказалось, что все остальные женаты. Представившись, Лекси проговорила: – Это мой первый ребенок, я должна родить в День святого Патрика, а это… Эммет. В отличие от прочих женщин, она не добавила: «Мой муж!» – и сразу подумала, не смутило ли это Эммета. Но он, как всегда, сохранял полную невозмутимость и, поднявшись, сказал: – Здравствуйте, я – Эммет, отец ребенка. Не считая этой неловкости, все шло гладко. Лекси даже ждала этих вечерних занятий, и ей казалось, что Эммету они тоже нравятся. – О!.. О!.. – застонала она. Схватки следовали одна за другой почти беспрерывно. – Дышите, Лекси! – распорядилась акушерка. – Сосредоточьтесь! Лекси сосредоточилась на Эммете, вспомнив, как на занятиях он учился массировать ей поясницу в нужном месте и считал до десяти с постоянной скоростью, чтобы подсказать Лекси, когда придет время выталкивать ребенка. Скрестив ноги, Эммет сидел на полу с другими будущими отцами, держа голову и плечи Лекси у себя на коленях, и даже смеялся над пошлыми шутками инструктора. И когда они смотрели видеозапись родов, сделанную в семидесятых годах, Эммет, в отличие от других мужчин, не отпускал саркастических замечаний по поводу давно вышедшей из моды одежды и дряблых тел. Напротив, он просмотрел фильм молча, а потом с изумленным лицом повернулся к Лекси: – Это действительно чудо, а, Лекс? Заметив в его глазах слезы, она впервые подумала, что все может сложиться хорошо и он, возможно, изменится, поскольку уже готов стать отцом семейства. Похоже, она ошиблась. – Где он, черт возьми? – сквозь зубы спросила Лекси, почувствовав новые схватки. – Не думайте сейчас о нем. Вы почти готовы вытолкнуть ребенка, а для этого нужна предельная концентрация сил. – Но он обещал быть здесь! – жалобно пробормотала Лекси. – Акушерка, пожав плечами, надела резиновые перчатки, подошла к кровати и наклонилась над роженицей. Пальцы темнокожей женщины мягко, но решительно проникли в Лекси. Та вскрикнула, затем повторила, словно обращаясь к самой себе: – Он обещал. Эммет не из тех, кто дает обещания. – Я не даю обещаний и никогда не лгу, – честно сказал он ей в начале их отношений. – Таковы мои правила. Но недавно он нарушил свое правило, когда они после занятий любовью лежали ночью в ее постели. Эммет положил руку на огромный живот Лекси и ощутил, как их ребенок повернулся в чреве. – Смотри, Лекс! Смотри! – воскликнул он, словно Лекси не испытывала этого уже много раз. Словно сам Эммет впервые заметил это. – Он повернулся! Он такой сильный! Это будет один из малышей, которые уже ходят в то время, когда их ровесники еще только учатся сидеть! – с гордостью воскликнул Эммет. – Неизвестно, кто родится – мальчик или девочка. – Лекси неоднократно повторяла это, не желая, чтобы Эммет был потом разочарован. – Если родится мальчик, назовем его в честь отца. Э. М. Эммет-младший. Верно, малыш? – Он похлопал Лекси по животу. – А если девочка? – Тогда в честь тебя – Александрой. Лекси скорчила гримасу. – Нет. – Александра-младшая. А. М. Как тебе это нравится? – Нет, – повторила она и, увидев выражение его лица, улыбнулась. – Тогда как? Она пожала плечами. Обсуждая это несчетное количество раз, они так и не могли выбрать имя для девочки. Эммет предлагал назвать дочь Дебби, Сьюзи или Линда, но эти имена больше ассоциировались у Лекси с пышногрудыми болельщицами пятидесятых годов. Она предпочла бы Эмили, Викторию или Карлотту. Но, по мнению Эммета, они больше подходили восьмидесятилетней старой деве с белым кружевным воротничком. Что ж… если родится мальчик, они назовут его Э. М., а если девочка… О нет, только не это, ведь они так и не выбрали женского имени. – Если девочка родится в твое отсутствие, я назову ее сама, – предупредила Лекси. – Исключено. Я буду рядом с тобой. Отец не может пропустить такой момент. – Ты уже давал обещания, – печально заметила Лекси. – Сейчас все иначе, – возразил Эммет. – В этот Почему-то Лекси поверила ему. Эммет никогда не расставался с пейджером, и она неоднократно посылала ему сообщения – когда стали отходить воды, когда ехала в машине по Вест-сайдскому шоссе и даже когда заполняла бумаги в больнице. Лекси набирала на своем сотовом телефоне номер его пейджера до тех пор, пока не усилились схватки. Но Эммет не отвечал. И его не было здесь. Сейчас, ощутив нестерпимо острую потребность разрешиться от бремени, Лекси жалобно, умоляюще позвала Эммета, надеясь, что он появится. Акушерка снова и снова считала до десяти, потом бросилась за врачом. А Лекси растерянно обводила глазами комнату, высматривая Эммета и мечтая увидеть, как он сидит в «отцовском» кресле у кровати или стоит над ней, держа ее руку, глядя ей в глаза и считая до десяти. Однако она увидела лишь строгую темнокожую акушерку и незнакомую светловолосую девушку в голубом халате. Прижимая к своему плечу ногу Лекси, она то и дело нетерпеливо поглядывала на часы. – Один-два-три… вот так, Лекси, не останавливайтесь… четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять! Сделайте вдох и начинайте снова, один-два-три… Лекси старалась сфокусировать глаза на красивом темном лице акушерки, избавиться от тоски по Эммету и не поднимать ягодицы, о чем ей все время напоминали. Сейчас она сосредоточилась на мысли о том, что приносит в мир новую жизнь. Эммет… – Я не могу это сделать! – в отчаянии простонала она, измученная схватками. – Нет, можете! – Мне нужен Эммет! – воскликнула Лекси, ощутив приближение очередной схватки. – Кто такой Эммет? – услышала Лекси голос доктора. Сегодня дежурил не Ной Стейн, ее постоянный гинеколог, а другой врач, более молодой и симпатичный, деловитый человек по имени Грегори. – Эммет – отец моего ребенка. Акушерка взглянула на доктора, словно желая сказать: «Этому Эммету нет никакого дела до того, что здесь происходит». – Для него это важно! – крикнула Лекси. – Важно! – Конечно, важно, – спокойно согласилась акушерка, снова повернувшись к Лекси, и принялась считать до десяти. Лекси застонала, мысленно проклиная троих людей, совершенно равнодушных к чужой боли, но позволяющих терзать ее. Этот ребенок не спешил бы появиться на свет, если бы знал, что его отца не могут найти. – У меня ничего не получается, – пробормотала она сквозь слезы, но, казалось, никто не услышал ее. Неужели этот кошмар происходит на самом деле? – Я не могу. Не могу… – Ладно, – сказал доктор, бросив взгляд на Лекси, – если хотите родить, вытолкните ребенка при следующих схватках. «Я не хочу рожать! – подумала Лекси. – Зачем мне этот ребенок, если ни он и ни я не нужны Эммету? – … восемь-девять-десять, тужьтесь, Лекси, ребенок выходит, тужьтесь сильнее! Один-два-три… Я должна остановить это сейчас, сказать им, что передумала и не хочу этого ребенка. Иначе я потеряю Эммета – он еще не готов стать отцом. Он говорил мне, что не готов стать мужем, еще до того, как мы узнали о ребенке. Я не могу сделать это – не могу, не могу, не могу… – Девочка! – воскликнула акушерка. – Лекси, у вас прекрасная девочка! Поздравляю, дорогая. Она лежала на подушке, совершенно обессилевшая, испытывая лишь чувство облегчения. Все закончилось. Слава Богу! Потом она услышала звук, не сравнимый ни с чем… прежде она слышала его только в кино и во время просмотра видеозаписи на курсах. Это был звонкий крик новорожденной. – Мой ребенок, – пробормотала Лекси, открыв глаза в тот момент, когда акушерка показала ей мокрый, скользкий, темноволосый комочек. – Вот она, Лекси. Чудесная девочка. – Чудесная девочка, – тихо повторила Лекси, прижав к себе теплое маленькое тельце и проведя кончиком пальца по крошечной руке младенца. Девочка моргнула и серьезно посмотрела на мать, словно узнавая ее. По щекам Лекси побежали слезы. – Ты меня знаешь, правда? Я твоя мама, дорогая. Я буду всегда любить тебя и никогда не покину. Никогда. Клянусь. Девочка тихо вздохнула так, будто бы поняла. – Александра? Только один человек на свете называл ее так. Лекси подняла глаза и увидела в дверях свою мать Кэтлин Нилон Синклер. – Мама! Она посмотрела на Кэтлин совсем другими глазами, ибо проснувшиеся в Лекси материнские чувства укрепили связь между ними. – Познакомься со своей внучкой. Взволнованная Кэтлин вошла в палату. Ее каштановые волосы сильно поредели от химиотерапии, но их прикрывал платок. Болезненная худоба не слишком бросалась в глаза, ибо на ней было длинное мешковатое пальто. Уже почти год, как у Кэтлин обнаружили рак. – Я тоже здесь, милая. – Скотт Синклер в длинной куртке и джинсах вошел в палату вслед за своей женой. Его глаза смотрели из-под очков с необычной серьезностью. – Вот она. – Лекси, показала родителям запеленутую девочку. – Можете взять ее на руки, если хотите. Малышку только что принесли из детской. Младенцев держат там несколько дней, пока матери восстанавливают силы. Но я чувствую себя превосходно… «Физически», – поправила себя Лекси. Она полагала, что будет истерзана после этого испытания, но сказывалось только психическое потрясение. Вот уже четыре часа она смотрела в окно, наблюдая, как поднимается над Манхэттеном бледное мартовское солнце, и гадая, почему Эммет предал ее. И теперь уже не только ее, но и свою дочь. Лекси размышляла, что скажет ему, когда он появится: «Ты не выдержал испытания, приятель. Это был твой первый экзамен на звание отца, и ты опозорился». Заметив смущение родителей, Лекси подумала: неужели они стыдятся того, что она родила внебрачного ребенка? Ведь оба поддерживали ее в течение этих девяти месяцев, убеждали свою единственную дочь, что будут рады стать бабушкой и дедушкой. Только однажды Кэтлин осторожно спросила Лекси, собирается ли она замуж за Эммета, и та не посмела признаться в том, что вопрос о браке обсуждался ими задолго до беременности. Точнее, едва она попыталась коснуться этой темы, Эммет на время отдалился от нее – сначала эмоционально, потом и физически. Он отрицательно относился к браку, ибо его родители развелись, как и многие другие. Эммет утверждал, что любит Лекси, но вообще не намерен жениться. Лекси хотела возразить ему, что речь идет лишь о том, готов ли он стать ее мужем, но, слава Богу, она промолчала и отпустила Эммета, поклявшись себе, что больше не примет его. Однако через несколько недель они снова сошлись. «Потому что я люблю тебя, негодяй», – думала сейчас Лекси, пытаясь отогнать мысли об Эммете и сосредоточиться на родителях. – Александра… – начала мать и тут же умолкла. Лекси покачала дочь и чуть заметно улыбнулась. Кэтлин всегда была очень эмоциональна, и эта черта усилилась с началом болезни и беременностью дочери. Вытерев слезы, Кэтлин подошла к кровати, присела возле Лекси и посмотрела на внучку. – Здравствуй, дорогая малышка, – проговорила она, всхлипывая. – Ты очень красивая девочка. – На ее глаза вновь навернулись слезы. – Кэтлин! – Скотт положил руку на плечо плачущей жены и взглянул на ребенка. – У тебя тоже были длинные волосы, когда ты родилась, – добавил он, погладив дочь по голове. Растрепанная Лекси перевела взгляд с отца на мать. Она не думала, что родители будут выглядеть такими… подавленными при первой встрече с внучкой, которую ждали с нетерпением. Когда несколько часов назад Лекси позвонила им, ей показалось, что они счастливы. Они обещали немедленно одеться, сесть в машину и примчаться в больницу. – Вам не трудно заглянуть по дороге в мою квартиру? – спросила Лекси, забывшая в спешке взять давно приготовленную сумку с вещами. Вообще-то привезти в больницу эту сумку должен был Эммет, которому следовало сделать и многое другое. – О, чуть не забыла! – внезапно сказала Лекси. – Мою дочку зовут Эмили Виктория. – Красивое имя, – растерянно пробормотала мать. – Эммету оно не понравится, – заметила Лекси, – но тут уж ничего не поделаешь. Он упустил шанс дать ей имя. Эммету еще повезет, если я позволю ему увидеть ее, прежде чем она закончит среднюю школу. Родители переглянулись. – Что? – Лекси насторожилась. – Вы считаете, что я слишком сурова к нему? – Дело не в этом. – Отец явно нервничал. Мать опять тихо заплакала. У Лекси сжалось сердце. – Что случилось? – спросила она, едва преодолевая охвативший ее страх. – Можно мне подержать ее, милая? – Мать протянула руки к внучке. – Что?.. – Можно мне… взять малышку? Лекси растерянно протянула матери девочку и пристально посмотрела на отца. Немолодое лицо Скотта Синклера все еще было красивым. Его голубые глаза выражали глубокое сочувствие. – Папа? – удивленно пробормотала Лекси. Скотт тяжело вздохнул. – Остановившись возле твоего дома, мы увидели полицию. Она тряхнула головой, как бы отказываясь верить в то, что сейчас услышит. – Нам сказали… – Он умолк и взял дочь за руки. – Нет! – выдохнула Лекси. – Нам сказали, – продолжал отец, – что в квартире Эммета в Куинсе ночью был пожар… и… Господи, Лекси, мне так жаль! Эммет погиб. |
||
|