"Блистательный маркиз" - читать интересную книгу автора (Куин Джулия)Глава 9— Что вы хотите сделать? Элизабет стояла перед леди Дэнбери с открытым от изумления ртом. — Я же сказала тебе — собираюсь вздремнуть. — Но вы же никогда не спите днем. Леди Дэнбери выгнула бровь: — Спала — не далее как два дня назад. — Но… но… — Закрой рот, Элизабет. В таком виде ты похожа на рыбу. — Но вы же сами, — сказала Элизабет, — неоднократно говорили, что порядок является основой цивилизации. Графиня издала неопределенный звук. — Неужели нельзя разочек отступить от заведенного порядка? На то и порядок, чтобы его периодически менять. Элизабет умудрилась закрыть рот, но все еще не верила своим ушам. — Я могу спать хоть каждый день, — заявила леди Дэнбери, сложив руки на груди. — Послушай, какого дьявола ты озираешься, словно кого-то ищешь? Элизабет, бросавшая отчаянные взгляды по сторонам, ответила: — Чревовещателя. Не может быть, чтобы эти слова слетали с ваших губ. — Уверяю тебя. Полуденный сон оказывает на меня исключительно благотворное действие. — Но позавчера, когда вы впервые, не считая младенческого возраста, решили вздремнуть, вы проделали это утром. — Хм… Может быть. А может, и нет. — Да. — Значит, в полдень будет еще лучше. Элизабет не представляла себе, что можно противопоставить подобной логике, поэтому ограничилась тем, что всплеснула руками и сказала: — В таком случае ухожу, чтобы не мешать вам спать. — Да. Иди и закрой за собой дверь. Мне необходима полная тишина. — Я и не думала, что вы удовлетворитесь меньшим. — Дерзкая девчонка. Где ты только этому научилась? Элизабет метнула на графиню обвиняющий взгляд: — Вы прекрасно знаете, что у вас, леди Дэнбери. — Признаться, я неплохо поработала, делая из тебя человека, ты не находишь? — Помоги мне Боже, — пробормотала Элизабет. — Я все слышу! — Нисколько не сомневаюсь, что слух будет последним, что вам откажет. Леди Дэнбери громко расхохоталась: — Ты знаешь, как развеселить старую ворчунью, Элизабет Хочкис. Не думай, что я не ценю этого. Я к тебе очень привязана. Элизабет моргнула, удивленная несвойственным графине проявлением чувств. — Да? Ну спасибо. — Не всегда же мне быть законченной грубиянкой! — Леди Дэнбери посмотрела на маленькие часики, висевшие на цепочке у нее на шее. — Я бы хотела, чтобы меня разбудили через семьдесят минут. — Семьдесят минут? — Откуда только леди Дэнбери берет эти нелепые числа? — Одного часа явно недостаточно, но у меня слишком много дел, чтобы тратить на сон полтора часа. — С хитрой улыбочкой графиня добавила: — Да и тебе незачем расслабляться. — Ну конечно, — пробормотала Элизабет. — Итак, семьдесят минут. И ни секунды больше. Элизабет в изумлении покачала головой, направляясь к двери. Однако прежде чем выйти, обернулась и спросила: — Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — Прекрасно, как и должна себя чувствовать пятидесятивосьмилетняя женщина. — Что само по себе настоящее благословение, — кисло заметила Элизабет, — поскольку вам шестьдесят шесть. — Пошла прочь, озорница, пока я не понизила твою зарплату. Элизабет в притворном изумлении подняла брови: — Только попробуйте! Леди Дэнбери улыбнулась, глядя вслед своей компаньонке, пока за той не закрылась дверь. — Все-таки я молодец, — произнесла она голосом, в котором звучали нежность и явное удовлетворение. — С каждым днем она становится все больше похожа на меня. Элизабет шлепнулась на мягкую скамью в холле и протяжно вздохнула. А чем теперь прикажете заняться? Знай она заранее, что леди Дэнбери включила в распорядок дня сон, то захватила бы с собой штопку или домашние счета. Видит Бог, финансы Хочкисов постоянно нуждаются в перетряске. Впрочем, остается книга миссис Ситон. Конечно, Элизабет поклялась, что никогда даже не посмотрит на проклятую книжонку, но почему бы не заглянуть в библиотеку, чтобы убедиться, что Джеймс не сдвинул ее с места, не перевернул, не помял страницы или… в общем, ничего с ней не сделал. Нет, твердо сказала она себе, вцепившись в бархатное сиденье, чтобы не дать себе подняться. С эдиктами миссис Ситон покончено. Она будет сидеть на этой скамье словно приклеенная, пока не решит, как провести семьдесят минут неожиданного досуга, не заходя при этом в библиотеку. Что бы она ни делала, она не войдет в библиотеку. — Элизабет? Она подняла глаза и увидела Джеймса. Он выглядывал из библиотеки. — Не могли бы вы зайти сюда на минутку? Она встала. — Какие-нибудь проблемы? — Нет-нет. Как раз наоборот. — Звучит многообещающе, — вымолвила она. Давненько никто не приглашал ее, чтобы сообщить что-нибудь приятное. Обычно «Не могли бы вы зайти на минутку?» представляет собой вежливую форму примерно следующего: «Ваши платежи просрочены, и если вы не заплатите немедленно, нам придется обратиться в соответствующие инстанции». Джеймс поманил ее рукой; — Мне нужно с вами поговорить. Элизабет вошла в библиотеку. Вот чего стоит ее последнее решение. — В чем дело? Он поднял томик «Как выйти замуж за маркиза» и мрачно изрек: — Я ознакомился с этим произведением. — О, только не это! — Захватывающее чтение, между прочим. Она со стоном зажала ладонями уши. — Не желаю ничего слышать! — Я пришел к убеждению, что могу вам помочь. — Ничего не слышу. Он оторвал ее руки от ушей и развел их в стороны так, что она стала похожа на морскую звезду. — Я могу вам помочь, — повторил он. — Мне уже ничем не поможешь. Джеймс хмыкнул. — Ну-ну, — сказал он, — что за пессимизм? — Зачем вам понадобилось это читать? — спросила она, Великий Боже, что интересного мог найти в такой книге мужчина, да еще красивый и обаятельный? В сущности, если называть вещи своими именами, это учебное пособие для отчаявшихся женщин. А разве мужчины не имеют обыкновения сравнивать отчаявшихся женщин с чесоткой, смертельным ядом и бубонной чумой? — Отнесем это на счет моей ненасытной любознательности, — ответил он. — Да и мог ли я устоять, проявив исключительный героизм, чтобы заполучить эту книгу сегодня утром? — Ничего себе героизм! — воскликнула она. — Вы вытащили ее прямо из-под меня! — Слово «героизм» имеет куда более широкую трактовку, чем вам кажется, — беспечно бросил он, сверкнув своей необычайно мужественной улыбкой. Элизабет закрыла глаза; томный, полный смятения вздох слетел с ее губ. Это был самый нелепый разговор из всех, которые ей приходилось вести в своей жизни, и в то же время он казался удивительно естественным. Самым поразительным было то, что она ничуть не смущалась. Конечно, щеки ее порозовели, и она с трудом верила, что произносит некоторые слова, но по всем правилам к этому моменту ей полагалось бы уже отойти в лучший мир от стыда и унижения. Все дело в Джеймсе, поняла она. Он обладал удивительной способностью настраивать ее на легкомысленный лад. Что совсем несложно при такой беспечной улыбке и добродушном смехе. Возможно, у него есть неведомые ей стороны, таинственные и опасные, а иногда он смотрел на нее с затаенным жаром, от которого воздух положительно густел, но, не считая этого, было просто невозможно испытывать неловкость в его обществе. — О чем вы думаете? — услышала она его голос. Элизабет открыла глаза. — О том, что не припомню случая, когда чувствовала себя такой дурочкой. — Не говорите глупостей. — Иногда, — сказала она, покачав головой с сокрушенным видом, — я просто не могу удержаться. Он проигнорировал это замечание и потряс книгой, энергично вращая кистью: — Вот в чем загвоздка. — «Как выйти замуж за маркиза»? — Множество загвоздок. — Приятно слышать. Должна признаться, что жить в соответствии с этими эдиктами ужасно трудно. Джеймс принялся расхаживать по комнате с сосредоточенным выражением в карих глазах. — Мне совершенно ясно, — объявил он, — что миссис Ситон — если, конечно, это ее настоящее имя — не советовалась ни с одним мужчиной, когда работала над своими эдиктами. Элизабет нашла это наблюдение настолько интересным, что даже села. — Она могла сочинить сколько угодно правил и указаний, — развивал он свою мысль, — но ее методология страдает существенным недостатком. Она утверждает, что, следуя ее эдиктам, молодая особа имеет все шансы выйти замуж за маркиза… — По-моему, под маркизом подразумевается любой благовоспитанный джентльмен, — вставила Элизабет. — Титул указан в названии книги в расчете привлечь к ней внимание. Он нетерпеливо тряхнул головой. — Это не влияет на ход моих рассуждений. Маркиз, благовоспитанный джентльмен — главное, что все мы мужчины. — Пожалуй, — протянула она, с трудом подавив желание проверить это утверждение, пройдясь взглядом по его фигуре сверху донизу, — вы правы. Джеймс подался вперед, пристально глядя ей в лицо. — Ответьте мне на один вопрос. Как, скажите на милость, миссис Ситон — если это ее настоящее имя — может определить, насколько верны ее правила? — Ну, — замялась Элизабет, — полагаю, она могла быть воспитательницей молоденьких девушек и… — В корне ошибочное предположение! — отрезал он. — Единственным человеком, который может судить, насколько справедливы данные правила, является маркиз. — Или благовоспитанный джентльмен, — подсказала она. — Совершенно верно, — кивнул он, слегка склонив набок голову. — Но смею вас уверить, как умеренно благовоспитанный джентльмен, что если бы ко мне приблизилась женщина, исповедующая эти эдикты… — Она не приблизится к вам, — перебила его Элизабет. — Никогда! Если следует указаниям миссис Ситон. Это против правил. Леди должна ждать, пока джентльмен сам подойдет к ней. Не помню, в каком эдикте, но в книге это точно есть. — Что лишний раз подтверждает ослиную тупость большинства из них. Суть моих рассуждений состоит в том, что если бы протеже нашей дорогой миссис Ситон — если это ее настоящее имя… — Почему вы все время это повторяете? Джеймс на секунду задумался — видимо, сказываются годы шпионской деятельности. И ограничился уклончивым: — Не имею понятия. Итак, как я уже сказал, если бы я встретил одну из ее протеже, то с воплями помчался бы в противоположном направлении. После паузы Элизабет заметила с едва заметной лукавой улыбкой: — От меня вы не убегали. Джеймс насторожился: — Что вы имеете в виду? Улыбка Элизабет стала шире. Она выглядела как кошечка, чрезвычайно довольная тем, что вывела его из равновесия. — Разве вы не читали эдикта о том, что надо практиковаться в эдиктах? — Она подалась вперед, заглядывая в страницы книги, которые он листал, разыскивая упомянутый эдикт. — Кажется, номер семнадцать, — добавила она. Недоверчиво уставившись на нее, он молчал десять секунд, прежде чем спросить: — Вы практиковались на мне? — Я понимаю, это звучит довольно бездушно, и не раз испытывала угрызения совести, но у меня не было выбора. В конце концов, если не вы, то кто же? — Больше некому, — пробормотал Джеймс, не совсем понимая, чем вызвано его раздражение. Вряд ли тем, что она выбрала его в качестве объекта для экспериментов. В сущности, это даже забавно. Странно, он даже не заметил, что на нем практикуются. Для человека, который гордится остротой своих инстинктов и тонкостью восприятия, это довольно чувствительный удар. — Больше я не стану этого делать, — пообещала Элизабет. — С моей стороны это была скверная выходка. Он снова принялся вышагивать по комнате, постукивая пальцами по челюсти, пытаясь решить, как повернуть ситуацию в свою пользу. — Джеймс? Ага! Стремительным движением он развернулся к ней, глаза его зажглись в восторге от осенившей его мысли. — На ком вы практиковались? — Не понимаю. Он уселся напротив нее и подался вперед, упершись локтями в колени. Этим утром он поклялся, что изгонит из ее глаз выражение отчаяния. И хотя в данный момент глаза Элизабет выражали что угодно, но только не отчаяние, Джеймс знал, что оно вернется, как только она вспомнит о трех голодных ребятишках, которые ждут ее дома. Но похоже, он нашел способ помочь девушке и при этом великолепно провести время. Он станет ее наставником. Она хочет заполучить какого-нибудь растяпу в мужья — что ж, никто лучше маркиза Ривердейла не знает, на какие уловки способны дамы, одержимые брачной лихорадкой. Он обучит ее всем трюкам, которые опробовали на нем: от хихикающих дебютанток, выскакивающих из темных углов, до шокирующих своей откровенностью любовных писем и обнаженных вдовушек, случайно оказавшихся в его постели. Ему казалось вполне резонным, что если он наловчился ускользать из брачных сетей, то сможет использовать свой опыт в диаметрально противоположных целях. Немного поработав над собой, Элизабет поймает в сети любого мужчину, который окажется в здешних краях. Правда, при мысли о том, как именно им придется поработать, его пульс участился, а определенные части тела напряглись. В процессе уроков не обойтись без хотя бы поверхностного изучения искусства обольщения. Ничего такого, разумеется, что могло бы скомпрометировать девушку, но все же… — Мистер Сидонс! Джеймс! Он вздрогнул, сообразив, что витает в облаках. Милосердный Боже, да у нее ангельское личико. Он с трудом мог поверить, что она действительно думает, что нуждается в помощи при поисках мужа. Но раз она так считает, это дает ему восхитительную возможность… — Когда вы практиковались на мне, — спросил он тихо и сосредоточенно, — кого себе воображали? — В качестве будущего мужа? — Да. Она моргнула и беззвучно пошевелила губами, прежде чем ответить: — Я… Вообще-то не знаю. Так далеко в своих мыслях я не заходила. Просто надеялась увлечь кого-нибудь, кто бывает на приемах у леди Дэнбери. По-моему, совсем неплохое место для поиска подходящего джентльмена. — Она предполагает что-нибудь устроить в ближайшее время? — Да. Кажется, в эту субботу. Небольшой прием в саду. Джеймс откинулся назад. Проклятие! Тетка не предупредила его, что ожидает гостей. Придется прятаться, а то как бы не встретить знакомого. Последнее, что ему сейчас нужно, — это чтобы какой-нибудь лондонский щеголь хлопнул его по спине в присутствии Элизабет и назвал Ривердейлом. — Впрочем, не думаю, что кто-нибудь собирается остаться на ночь, — добавила она. Джеймс задумчиво кивнул: — В таком случае это будет превосходный шанс для вас. — Понимаю, — отозвалась Элизабет без воодушевления в голосе, которого следовало бы ожидать. — Вам нужно только узнать, кто из мужчин не женат, и выбрать самого подходящего из них. — Я уже просмотрела список гостей и выяснила, что ожидаются несколько холостых мужчин. Но, — усмехнулась она, — вы кое-что забыли, Джеймс. Джентльмен, о котором идет речь, тоже должен выбрать меня. Взмахом руки он отмел ее протесты: — Неудача исключена. К тому времени, когда мы разберемся с вами… — Мне не нравится, как это звучит! — …вы будете неотразимы. Элизабет неосознанно прижала ладонь к щеке, с изумлением уставившись на него. Он что, предлагает тренировать ее? Чтобы сбыть с рук? Она и сама не понимала, что ее так поразило. В конце концов, он никогда не показывал — за исключением случайного поцелуя, — что испытывает к ней интерес. К тому же она ясно дала понять, что не может выйти за управляющего без гроша в кармане. Почему же ее так расстроило, что ему не терпится выдать ее замуж за состоятельного человека с хорошими связями? — А в чем состоит эта тренировка? — подозрительно спросила она. — У нас мало времени, — сказал Джеймс, размышляя вслух, — и мы не в силах изменить к лучшему ваш гардероб. — Как мило с вашей стороны отметить этот незначительный факт, — пробормотала девушка. Он бросил на нее укоризненный взгляд: — Не припомню, чтобы вы терзались угрызениями совести, когда говорили гадости о моем гардеробе. Пожалуй, он прав, признала Элизабет. Хорошие манеры вынудили ее проронить ворчливым тоном: — У вас неплохая обувь. Джеймс усмехнулся и посмотрел на свои ботинки, старые, но отличного качества. — Ничего, да? — Хотя и довольно поношенная, — добавила она. — Обязательно почищу свои ботинки завтра, — с высокомерным видом пообещал он, не желая заглатывать наживку. — Простите, — тихо сказала она. — Кажется, меня немного заносит. Зачем делать комплименты, чтобы потом их портить ядовитыми замечаниями? Секунду он смотрел на нее странным оценивающим взглядом, а затем спросил: — Знаете, что мне больше всего в вас нравится, Элизабет? Она даже не пыталась угадать. — Вы на редкость добрая и милая девушка, — продолжил Джеймс, — но в отличие от большинства себе подобных не произносите проповедей, требуя, чтобы все остальные стали такими же добрыми и милыми. Элизабет приоткрыла рот, пораженная этой более чем неожиданной тирадой. — Но за вашей несомненной добротой и простодушным видом скрывается озорная девчонка с острым язычком, как бы вы ни пытались держать ее в узде. Боже правый, если он скажет еще хоть слово, она влюбится в него, не сходя с этого места!.. — Нет ничего дурного в том, чтобы подшутить над друзьями, если это делается без злобы, — произнес он с ласковыми нотками в голосе. — Сомневаюсь, чтобы вы стали издеваться над ближним, даже ознакомившись с диссертацией на эту тему. — Значит, мы с вами друзья? — спросила она дрогнувшим голосом. Джеймс улыбнулся, а ее сердце пропустило удар. — У вас нет другого выбора, кроме как подружиться со мной, — сказал он, подавшись к ней. — В конце концов, мне известны все ваши постыдные секреты. Элизабет недоверчиво хихикнула. — Друг, который собирается найти мне мужа? Ну и чудеса! — Смею надеяться, я справлюсь с этой задачей лучше, чем миссис Ситон. Если, конечно, это ее настоящее… — Хватит, — предупредила она. — Считайте, что я этого не говорил. Но если вам нужна помощь… — Он пристально посмотрел на нее. — Ведь вам нужна помощь, верно? — Э-э, да… Пожалуй. — Тогда нужно начать прямо сейчас. Элизабет бросила взгляд на часы с инкрустацией, которые леди Дэнбери привезла из Швейцарии. — Я должна вернуться в гостиную менее чем через час. Джеймс сосредоточенно листал страницы произведения миссис Ситон. — Хм, времени, конечно, маловато, но… — Он вскинул на нее глаза. — Как вам удалось сбежать от леди Дэнбери в это время дня? — Она решила вздремнуть. — Опять? — На его лице читалось удивление. Она пожала плечами: — Мне это показалось таким же невероятным, как и вам, но она настояла на своем. Потребовала соблюдения полной тишины и велела мне разбудить ее ровно через семьдесят минут. — Семьдесят? Элизабет скорчила гримаску. — Чтобы я не расслаблялась. Кстати, это ее собственные слова. — Почему-то я ничуть не удивлен. — Джеймс постучал пальцами по столу, а затем поднял глаза. — Мы начнем сегодня днем, когда вы освободитесь. Мне потребуется время, чтобы разработать план занятий… — План занятий? — повторила она. — Нужно действовать организованно. Хорошая организация делает достижимой любую цель. Рот ее приоткрылся. Джеймс нахмурился: — Что это вы так уставились на меня? — Вы заговорили в точности как леди Дэнбери. Собственно, это одно из ее изречений. — Вот как? — Джеймс кашлянул, затем прочистил горло. Проклятие, какая непростительная оплошность! Что-то в Элизабет с ее ангельским взглядом заставляет его забывать, что он работает под прикрытием. Вот и угораздило произнести одну из любимых сентенций тетушки Агаты. В детстве они с таким упорством вдалбливались в его голову, что он привык считать их своими. Ему следует помнить, что он разговаривает с единственным человеком, знающим причуды графини так же хорошо, как и он. — Какое совпадение, — заявил он твердым тоном. По опыту он знал, что люди склонны верить тому, что им говорят, если делать это с таким видом, словно знаешь, о чем говоришь. Но судя по всему, это наблюдение не распространялось на Элизабет. — Она повторяет эту фразу по меньшей мере раз в неделю. — В таком случае я, должно быть, слышал ее от графини. Элизабет, видимо, удовлетворилась этим объяснением, поскольку вернулась к предмету их разговора: — Вы говорили о плане занятий… — Да-да. Я пока займусь планированием, но мы могли бы встретиться позже, когда вы закончите дела с леди Дэнбери. Я провожу вас домой, и по пути мы все обсудим. Она принужденно улыбнулась: — Хорошо. Встретимся у парадных ворот в тридцать пять минут пятого. Я освобождаюсь в половине пятого, — пояснила она, — и еще пять минут нужно, чтобы дойти до ворот. — А почему бы нам не встретиться здесь? Она покачала головой: — Нельзя, если вы не хотите, чтобы все сплетники в Дэнбери-Хаусе судачили о нас. — Идея понятна. В таком случае у парадных ворот. Элизабет кивнула и на ватных ногах вышла из комнаты, с трудом добравшись до скамьи. Боже милостивый, во что она позволила себя втравить? «Мяу!..» Она посмотрела вниз. Малкольм, этот демон в кошачьем обличье, сидел у ее ног, уставившись на нее, словно на кухонную крысу. — Что тебе нужно? Кот пожал плечами. Элизабет не предполагала, что кошки умеют пожимать плечами, но она также никогда не думала, что будет сидеть в парадном холле леди Дэнбери и разговаривать с ее кошачьей ипостасью. — Считаешь меня смешной, да? Малкольм зевнул. — Я согласилась, чтобы мистер Сидонс натаскал меня на поиски мужа. Кот навострил уши. — Знаю. Он тебе нравится больше, чем я. Ты всех предпочитаешь мне. Кот явно не собирался опровергать ее утверждение. — Думаешь, у меня ничего не получится? Малкольм повел хвостом. Элизабет не представляла себе, как это понимать, но, учитывая демонстративную неприязнь к ней кота, склонна была предположить, что это означает: «Даже у меня больше шансов найти мужа, чем у тебя». — Элизабет? Покраснев, как свекла, девушка резко повернула голову. Джеймс высунулся из библиотеки и насмешливо смотрел на нее. — Беседуете с котом? — Ничего подобного. — Готов поклясться, что слышал, как вы разговаривали. — Вам показалось. — А-а… — С чего это я стану разговаривать с котом? Он меня терпеть не может. Его губы изогнулись. — Что-то в этом роде я уже слышал. Она притворилась, что не чувствует, как горят ее щеки. — Вам что, нечего делать? — Ах да, план занятий! Увидимся чуть позже половины пятого. Элизабет дождалась, пока щелкнет, закрывшись, дверь библиотеки. — Боже правый! — выдохнула она. — Я сошла с ума. Бесповоротно. Кот важно кивнул, довершив ее унижение. |
||
|