"Зараза" - читать интересную книгу автора (Кук Робин)

Глава 33

СРЕДА, 19 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 27 МАРТА 1996 ГОДА

— Ублюдок! — рявкнула Тереза. — Кто просил тебя будить спящую собаку? Все твое дурацкое упрямство! Ты все испортил, а дела пошли так хорошо!

Джек был просто уничтожен. Слов не было. Он смотрел в синие глаза, которые только вчера были такими нежными. Теперь от нежности не осталось и следа — на Джека в упор смотрели два светлых сапфира. Губы тоже нельзя было назвать чувственными — бледная, плотно сжатая полоса.

— Тереза! — воскликнул Ричард. — Перестань тратить время на пустые разговоры с ним. Надо подумать, что мы собираемся делать дальше. А если кто-нибудь знает, что он здесь?

Тереза отвела взгляд от Джека и обернулась к Ричарду.

— Эти идиотские культуры все еще в лаборатории? — зло спросила она.

— Конечно, они здесь, — ответил Ричард.

— Избавься от них! Спусти их в унитаз!

— Но, Тереза!

— Никаких «но, Тереза!» Выброси все! Сейчас же!

— И грипп?

— Грипп в первую очередь! — крикнула Тереза.

Помрачнев, Ричард открыл холодильник и начал копаться в его содержимом.

— Что же мне с тобой делать? — начала вслух раздумывать Тереза, вновь переключив свое внимание на Джека.

— Для начала ты могла бы снять с меня наручники, — ответил Джек. — А потом мы могли бы все вместе пойти в «Позитано» — ты бы показала всем знакомым, что мы находимся именно там.

— Заткнись! — взорвалась Тереза. — Ты достал меня своим остроумием.

Круто развернувшись на каблуках, Тереза вышла из комнаты вслед за Ричардом. Посмотрев некоторое время, как он перебирает в руках флакончики с замороженным содержимым, она наконец не выдержала.

— Выбрасывай все! Ты что, не понимаешь, что нельзя оставлять никаких улик?

— Самое неудачное решение в моей жизни — то, что согласился помочь тебе, — жалобно огрызнулся Ричард. Забрав все флаконы, он скрылся в туалете.

— Каким образом ты впуталась в это дело? — поинтересовался Джек у Терезы.

Она не ответила. Вместо этого она обогнула перегородку и вышла в жилое помещение. Было слышно, как Ричард несколько раз спустил воду. «Бедные крысы, обитатели нью-йоркского коллектора, мир вашему праху», — содрогнувшись подумал Джек, представив себе, какую заразу слил Ричард в канализацию.

Снова появился Ричард и, увидев, что Терезы нет, поспешил вслед за ней в жилой отсек. Джек не видел их, но перегородки не достигали потолка, и весь разговор был слышен очень отчетливо.

— Надо немедленно вывезти его отсюда, — заговорила Тереза.

— И что потом? — мрачно спросил Ричард. — Утопим его в Ист-Ривер?

— Нет, — ответила Тереза. — Он должен бесследно исчезнуть. Что, если отвезти его в родительский дом в Кэтскиллсе?

— Признаться, я об этом не подумал, — задумчиво произнес Ричард. Голос его смягчился. — Да, это неплохая идея.

— Но как мы его туда отвезем?

— Я пригоню свой «эксплорер».

— Но как его туда засунуть и как сделать, чтобы он вел себя тихо?

— У меня есть кетамин, — вспомнил Ричард.

— Что это такое? — спросила Тереза.

— Это анестетический препарат, — начал объяснять Ричард. — Используется в ветеринарии. Иногда его применяют и для людей, в медицине, но он вызывает галлюцинации.

— Мне наплевать, вызывает он галлюцинации или нет! — вспылила Тереза. — Я хочу знать, вырубит ли его это лекарство. Лучше всего, конечно, если бы он просто успокоился.

— У меня есть только кетамин, его можно достать без рецепта. Я использовал его, чтобы усыплять животных.

— Твоя болтовня меня совершенно не интересует. Можно его вырубить этим твоим кетамином?

— Точно я не знаю, но попробую, — сказал Ричард.

— Как ты будешь его вводить?

— Сделаю инъекцию. Но лекарство короткодействующее, поэтому его придется вводить повторно.

— Давай попробуем, — решила Тереза.

Когда Тереза и Ричард вновь появились возле Джека, его лоб покрылся испариной — то ли от лихорадки, то ли от страха, который Джек испытывал, слушая милую беседу. Ему не очень улыбалась перспектива подвергнуться воздействию сильнодействующего препарата.

Ричард открыл шкафчик и достал оттуда упаковку шприцев. Из другого шкафа он извлек препарат — небольшие пузырьки с красноватыми резиновыми пробками. Помолчав, Ричард принялся высчитывать нужную дозу.

— Как ты думаешь, сколько он весит? — спросил Ричард у Терезы, словно речь шла о подопытной собаке.

— Думаю, что-нибудь около ста восьмидесяти, плюс-минус пять фунтов.

Произведя нехитрый расчет, Ричард наполнил лекарством шприц. Когда Оверстрит подошел к Джеку, тот испытал приступ паники. Хотелось закричать, но он промолчал. Ричард ввел препарат в правое плечо. Инъекция оказалась страшно болезненной.

— Посмотрим, что из этого получится, — произнес Ричард и отступил в сторону. — Пока лекарство подействует, я пригоню машину.

Тереза кивнула. Ричард надел свою лыжную куртку и, выходя, крикнул, что вернется через десять минут.

— Так, значит, всю эту операцию задумали брат и сестра, — произнес Джек, оставшись наедине с Терезой.

— Не действуй мне на нервы, — заявила Тереза, принявшись, как Ричард, расхаживать по комнате.

Первым эффектом действия кетамина стал звон в ушах. Затем с Терезой стали происходить странные изменения. Поморгав глазами, Джек энергично потряс головой, было такое впечатление, что его охватила волна горячего воздуха, "я" покинуло телесную оболочку, и все дальнейшее Джек воспринимал, словно глядя со стороны. Терезу он видел, но казалось, что женщина находится в конце длинного узкого туннеля. Лицо ее расплылось и превратилось в огромную, уродливую маску. Маска заговорила, но смысла Джек разобрать не мог — слова сливались в сплошной оглушительный грохот.

Следующее ощущение — Джек куда-то идет. Но это была странная ходьба, поскольку Джеку казалось, что все части его тела существуют по отдельности и независимо от остального организма — ноги сами по себе, руки — тоже. Опустив глаза, Джек увидел, что ноги растут из земли, не соприкасаясь с телом, и при каждом шаге исчезают из вида. Попытавшись понять, куда он идет, Джек посмотрел вперед — но там были видны только яркие, цветные, постоянно перемещающиеся силуэты.

Появилась небольшая тошнота, но Джек встряхнулся, и неприятное ощущение прошло. Он несколько раз моргнул, и яркие силуэты слились в одно сияющее пятно. В поле зрения появилась какая-то рука и потянулась к сияющему предмету — только тогда Джек понял, что это его рука, а предмет — автомобиль.

Стали узнаваемы и другие предметы, окружавшие Джека. Вот дом — окна в нем ярко освещены. Потом Джек понял, что рядом с ним люди, которые поддерживают его с двух сторон. Люди что-то говорили, но их голоса сливались в невнятный нечленораздельный поток звуков — словно новичок играл на синтезаторе.

Потом Джек почувствовал, что падает, но ничего не мог с этим поделать. Казалось, он падал несколько минут, пока не соприкоснулся с твердой поверхностью. Теперь в поле зрения остались только темные пятна. Он лежал на покрытом ковром полу, и в живот упиралось что-то очень жесткое. Он попытался пошевелиться, но руки были скованы.

Шло время. Джек не имел ни малейшего представления, сколько минут или часов прошло. Нов конце концов он снова стал правильно ориентироваться в пространстве и в собственной личности — галлюцинации исчезли. Стало ясно, что он лежит на полу движущейся машины, прикованный наручниками к основанию переднего сиденья. Скорее всего автомобиль направляется в Кэтскиллс.

Чтобы ослабить давление на живот, Джек подтянул колени к груди и свернулся калачиком — это было, конечно, не очень удобно, но лучше, чем раньше. Однако плохое самочувствие вызывалось не только немыслимой позой. Налицо были явные симптомы гриппа. В сочетании с воздействием кетамина вирусы причиняли Джеку необыкновенные страдания.

Джек несколько раз громко чихнул, чем привлек внимание Терезы. Она оглянулась назад.

— Господи, ну и видок! — воскликнула она.

— Где мы? — спросил Джек. Голос его прозвучал хрипло и сдавленно. Говорить мешал приступ кашля, из носа текло, но руки были скованы, и Степлтон ничего не мог поделать с насморком.

— Ты бы лучше заткнулся, а то задохнешься насмерть, — произнес Ричард.

Тереза посмотрела на брата с тревогой.

— Он кашляет и чихает не от лекарства, которое ты ему ввел?

— Откуда я знаю? — вспылил Ричард. — Мне никогда не приходилось вводить кетамин человеку.

— Подумай, неужели так сложно понять, вызывает он кашель или нет? Так ты применял кетамин только на бедных животных?

— Ты меня оскорбляешь! — возмутился Ричард. — Я всегда относился к животным как к своим питомцам. Именно поэтому и пользовался кетамином.

Джек по разговору брата и сестры понял, что их тревога переросла в раздражение, направленное пока друг на друга. Немного помолчав, Ричард снова заговорил:

— Знаешь, все это было твоей идеей, а не моей.

— Ну нет! — злобно крикнула Тереза. — Тебе не удастся так просто вывернуться. Это ты мне предложил насолить «Америкэр» с помощью нозокомиальной инфекции. Мне самой такая идея никогда бы не пришла в голову.

— Я предложил это только из-за твоих постоянных жалоб, что «Америкэр» вытесняет с рынка Национальный совет, несмотря на твои дурацкие рекламные ролики, — ты же сама просила меня о помощи.

— Мне нужны были идеи, — ответила Тереза брату. — Что-нибудь, что можно было бы использовать для рекламы.

— Невинная овечка, — огрызнулся Ричард. — Идеи... Черт возьми, тебе же не придет в голову в продовольственном магазине покупать стиральный порошок. Ты же знала, что я ни рожна не смыслю в рекламе. Ты же прекрасно понимала, что я предложу, и ты на это надеялась.

— Я никогда не думала о таких ужасах, пока ты сам о них не заговорил! — с негодованием возмутилась Тереза. — К тому же я поняла тебя так, что ты сможешь раздавить «Америкэр» с помощью неприятных инфекций. Я-то думала, что ты говоришь о каких-нибудь простудах, или поносах, или гриппе.

— Я и воспользовался гриппом, — оправдывался Ричард.

— Да, ты воспользовался гриппом, — саркастически поддержала брата Тереза. — Но это был не обычный, рядовой грипп. Ты выбрал какую-то жуткую гадость, которая подняла на уши всех, включая и доктора-детектива, валяющегося теперь под задним сиденьем. Я-то думала, что ты воспользуешься обычными болезнями, но не чумой же, Господи, вразуми этого идиота! Или еще какие-то, я даже не вспомню их названий!

— Однако ты не возражала, когда в прессе подняли страшный шум и акции «Америкэр» резко пошли вниз, — проговорил Ричард. — Тогда ты была просто на седьмом небе от счастья.

— Я была потрясена и напугана, — оправдывалась Тереза. — Я только ничего не говорила, но...

— Ну и дрянь же ты! — в сердцах воскликнул Ричард. — Я разговаривал с тобой на другой день после вспышки чумы, и ты ни словом не обмолвилась о ней. Меня это даже обидело так старался.

— Я очень боялась говорить об этом, — возразила Тереза брату. — Я не желала иметь с этим ничего общего. Но, как это ни было ужасно, я говорила себе, что ты на этом остановишься, однако тебя понесло.

— И это я слышу от тебя? — изумился Ричард.

Джек почувствовал, что машина замедлила ход. Он приподнялся, насколько позволили наручники, и попытался выглянуть в окно. В машину проникал тусклый искусственный свет. Некоторое время они ехали почти в полной темноте.

Внезапно салон ярко осветился. Машина въехала под какой-то навес, и Джек услышал, как опускается оконное стекло. Ричард остановился у пункта оплаты проезда. Степлтон решил позвать на помощь, но голос его прозвучал слабо и хрипло.

Ричард среагировал мгновенно — перегнувшись через переднее сиденье, он с силой ударил Джека по голове каким-то тяжелым предметом, Степлтон почти без чувств повалился на пол.

— Осторожнее, — зашипела Тереза, — не бей его так сильно — весь салон вымажешь кровью!

— Думаю, сейчас важнее вырубить его, чтобы не вякал, — огрызнулся Ричард. Набрав пригоршню мелочи, он сунул монеты в щель автомата.

От удара головная боль усилилась. Джек закрыл глаза. Он попытался принять более удобное положение, но это было не так легко сделать. Слава Богу, скоро, несмотря на непрерывную тряску, Джек забылся тяжелым сном, больше похожим на кому. За пунктом дорога стала узкой, извилистой и покрытой выбоинами и ухабами.

Джек очнулся от резкой остановки. Он осторожно приподнял голову — салон снова был ярко освещен.

— Не вздумай пикнуть. — Ричард направил револьвер в голову Джеку.

— Где мы? — с трудом выдавил из себя Степлтон.

— Около магазина, Тереза хочет купить что-нибудь поесть.

Тереза вскоре вернулась с пакетом еды.

— Он зашевелился? — спросила сестрица.

— Да, он в сознании, — ответил Ричард.

— Не пытался снова кричать?

— Нет, не осмелился.

Еще час они ехали в полном молчании. Время от времени брат и сестра начинали вяло выяснять отношения, пытаясь свалить друг на друга вину за происшедшее — никто из них не хотел уступать.

Наконец автомобиль свернул с асфальтированной магистрали на покрытую гравием дорогу и вскоре остановился. Ричард выключил мотор, и они с Терезой вышли из машины.

Джек остался в салоне один. Он приподнялся как можно выше, но увидел только ночное небо — вокруг царил непроглядный мрак.

Поджав под себя ноги, Джек попытался высвободить наручники из-под остова переднего сиденья, но усилия оказались напрасными — цепь была пропущена через толстый стальной стержень.

Оставалось только ждать своей участи — Джек откинулся на спину и застыл на месте. Через полчаса брат и сестра вернулись и открыли обе задние двери. Тереза отомкнула один наручник.

— Иди в дом! — отрывисто приказал Ричард.

Джек пошел в указанном направлении, переставляя непослушные ноги в высокой мокрой траве. Здесь было намного холоднее, чем в городе, — при дыхании изо рта валил густой пар. Впереди в темноте белел фермерский дом. Из трубы шел дым и изредка вылетали искры.

Взойдя на крыльцо, Джек оглянулся. Слева были видны очертания хозяйственного двора. За изгородью начиналось поле, за ним силуэты гор. Поблизости не видно ни одного огонька — место было пустынное и заброшенное.

— Иди внутрь! — Ричард подтолкнул Джека в спину дулом револьвера.

Внутри дом был отделан в духе английской загородной усадьбы. Напротив сложенной из грубого камня каминной трубы стояли две уютные кушетки, покрытые покрывалами из набивного ситца. В камине потрескивал недавно разведенный огонь. Пол покрыт восточным ковром.

Через просторную арку виднелась кухня — в середине ее стоял стол, окруженный старомодными стульями со спинками лесенкой. За столом находилась печь, в стену была вделана большая фарфоровая раковина — такие выпускали в двадцатые годы.

Ричард привел Джека на кухню и заставил его опуститься на половичок возле раковины. Понимая, что сейчас его прикуют к трубе, Джек попросился в туалет.

Эта просьба вызвала новые препирательства между братом и сестрой. Тереза настаивала, чтобы Ричард шел вместе с Джеком в туалет, а тот отвечал, что это сможет сделать и сама Тереза. В конце концов они сошлись на том, что Джек может побыть в туалете и один, так как там всего лишь маленькое подслеповатое окошко под потолком и он не сможет убежать при всем желании.

Предоставленный самому себе в уборной, Джек первым делом принял таблетку ремантадина. Его обескуражило то, что таблетки не смогли предупредить заболевание, но Степлтон знал, что если бы не препарат, то грипп протекал гораздо тяжелее.

Когда Джек покинул туалет, Ричард препроводил его на кухню и, как и предполагал Степлтон, приковал к сливной трубе раковины. Пока Ричард и Тереза, расслабившись, отдыхали на кушетках, Джек украдкой осмотрел сливную трубу — его не покидала мысль о бегстве. Вся проблема заключалась в том, что это была старинная труба — никакой синтетики, никакой меди, все детали выполнены из бронзы или железа. Джек попробовал надавить на трубу, но она даже не шелохнулась.

Решив пока отдохнуть, Джек принял самую удобную из возможных поз. Он лег на спину на половичок. Теперь он прислушался к разговору Терезы и Ричарда, которые перестали выяснять, кто из них больше виноват, и перешли к решению более насущной задачи — как выпутаться из сложившейся ситуации. Сейчас они вели себя более разумно. Во всяком случае, и брат и сестра понимали, что должны принять какое-то решение.

В положении на спине слизь из носа стекала в горло Джеку, вызывая постоянные приступы кашля и чиханья. Успокоившись, Джек взглянул в лица своих противников.

— Нам надо знать: каким образом ты пронюхал о существовании лабораторий Фрейзера? — угрожающе спросил Ричард, поигрывая револьвером.

Если сейчас они узнают, что он единственный, кто проник в их тайну, подумал Джек, он не проживет и минуты — они его немедленно пристрелят.

— Это было очень легко, — ответил Джек.

— Расскажи-ка подробнее — что значит легко? — поинтересовалась Тереза.

— Я просто позвонил в Национальный биологический институт и спросил у них, кто заказывал в последнее время палочку чумы, и они назвали мне лаборатории Фрейзера.

Тереза отреагировала так бурно, словно ее ужалила оса. Она повернула к Ричарду искаженное злобой лицо.

— Ради Бога, не говори, что ты заказывал материал, — недоверчиво произнесла она. — Я думала, что в твоей коллекции есть все эти штучки.

— У меня не было палочек чумы, а она, как мне казалось, должна была вызвать наибольший резонанс в прессе. Да и какая разница? Все равно никто никогда не докажет, что это именно я получил эти бациллы. Пусть докажут, что они получены из Национального института.

— Вот тут-то ты и ошибся, приятель. Национальный институт метит свои культуры. Мы узнали об этом в нашем управлении, когда проводили вскрытия инфекционных случаев.

— Идиот! — окрысилась Тереза на Ричарда. — Ты же оставил следы, которые приведут прямиком к твоей двери.

— Я не знал, что они метят свои культуры, — виновато произнес Ричард.

— О Господи! — страдальчески воскликнула Тереза, закатив глаза к потолку. — Это значит, что все в судебно-медицинском управлении знают, что чума была вызвана искусственно.

— Что же нам делать? — нервно спросил Ричард.

— Погоди секунду, — ответила Тереза и посмотрела на Джека. — Я не уверена, что он говорит правду. Его слова плохо согласуются с тем, что я слышала от Колин. Погоди-ка, я сейчас позвоню.

Разговор Терезы с Колин был кратким. Тереза сказала ей, что очень волнуется за Джека и просит ее позвонить Чету, чтобы выяснить подробности теории заговора, которую Джек втемяшил себе в голову. Тереза хотела знать, многие ли в судебно-медицинском управлении разделяют подобные идеи. Тереза сказала Колин, что она далеко, позвонить ей нельзя, но она перезвонит сама через пятнадцать минут.

Ожидая звонка, Тереза практически все время молчала, только один раз спросив Ричарда, выбросил ли он все свои культуры. Брат уверил ее, что спустил в унитаз содержимое всех без исключения флаконов.

Через пятнадцать минут Тереза, как и обещала, набрала номер Колин. В конце разговора она поблагодарила подругу и повесила трубку.

— Хоть одна хорошая новость за весь сегодняшний вечер, — облегченно произнесла Тереза. — Никто в управлении не разделяет идеи Джека об искусственном и злонамеренном распространении инфекций. Чет сказал, что они считают эту теорию плодом ненависти Джека к компании «Америкэр».

— Значит, никто больше не знает о лабораториях Фрейзера и меченых бактериях? — обрадованно вскрикнул Ричард.

— Именно так, — торжествующе заключила Тереза. — Это сильно упрощает дело. Единственное, что нам теперь надо сделать, — это избавиться от Джека.

— И как мы это сделаем? — наивно спросил Ричард.

— Для начала ты пойдешь и выроешь яму, — велела Тереза. — Думаю, самое лучшее место — по ту сторону забора, около черничной поляны.

— Сейчас? — глупо осклабился Ричард.

— Мы не можем откладывать этого дела, идиот, — вяло произнесла Тереза.

— Но земля, наверное, промерзла, — заговорил Ричард. — Это же будет все равно, что копать гранит.

— Об этом следовало подумать, когда ты затеял всю эту катастрофу, — безжалостно отрезала Тереза. — Иди и копай. В сарае есть лопата и лом.

Ричард что-то ворчал себе под нос, напяливая куртку. Наконец он вышел на улицу, захватив с собой фонарь.

— Тереза, — заговорил Джек, — тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко?

Встав с кушетки, Тереза прошла на кухню. Прислонившись спиной к буфету, она внимательно посмотрела на Джека.

— Не пытайся меня разжалобить, — сказала она. — Если бы я предупреждала тебя только один раз — я делала это десять раз, но ты не внял. Так что теперь можешь винить только самого себя.

— Я не могу поверить, что карьера может быть столь важна, — продолжал Джек. — Погибли люди и погибнут еще, не только я.

— Я не собиралась никого убивать, — возразила Тереза. — Все это случилось только из-за моего кретина-братца, который пылает страстью к микробам еще со школьной парты. Он коллекционировал микробов с той же страстью, что специалист по выживанию коллекционирует оружие. Ричард получал какое-то извращенное удовольствие от одного того, что они у него были. Иногда мне кажется, что он просто псих. Но сейчас мне надо только одно — я хочу, чтобы мы выпутались из этой передряги.

— Ты просто хочешь обелить себя, — произнес Джек. — На самом деле ты обыкновенная соучастница и так же виновна, как твой брат.

— Знаешь, что я тебе скажу, Джек? — ехидно спросила Тереза. — Меньше всего меня сейчас интересуют твои рассуждения.

Тереза вернулась к камину. Джек слышал, как она подбросила в огонь несколько поленьев. Положив голову на руку, Джек закрыл глаза. Боже, как он несчастен, как он болен! Он чувствовал себя человеком, который осужден на смерть и которому нечего надеяться на помилование.

Когда хлопнула входная дверь, Джек встрепенулся — оказывается, он успел забыться тревожным неглубоким сном, пока отсутствовал Ричард. Появился новый симптом — заболели глазницы, их ломило при малейшем движении глаз.

— Вырыть яму оказалось легче, чем я предполагал, — доложил Ричард, снимая куртку. — Земля совсем не промерзла. Наверное, раньше там было болото — камней нет.

— Надеюсь, глубина достаточна? — поинтересовалась Тереза, отложив в сторону книгу. — С меня хватит сюрпризов. Я не хочу, чтобы он показался на поверхности после весенних дождей.

— Глубина нормальная, — заверил сестру Ричард. Он скрылся в туалете, чтобы вымыть руки. Когда он вышел, Тереза надевала пальто.

— Куда ты собралась?

— Пойду погуляю, пока ты будешь разделываться с Джеком, — ответила Тереза.

— Секундочку! — возмутился Ричард. — Но почему я?

— Ты мужчина, — с издевательской улыбочкой ответила женщина. — Убивать — это работа для мужчин.

— Нет уж, дудки, — заупрямился Оверстрит. — Я не собираюсь его убивать. Я не смогу. Я не смогу выстрелить, если он будет в наручниках.

— Так я тебе и поверила. Ты, как всегда, несешь чушь. Ты не задумываясь заражал бактериями увлажнители беззащитных людей, прекрасно зная, что бациллы с гарантией отправят их на тот свет.

— Их убивали бактерии, — возразил Ричард. — То была схватка между микробом и иммунной системой человека. Впрямую я никого не убивал. Я давал этим людям шанс побороться.

— Не испытывай мое терпение! — крикнула Тереза. Успокоившись, она перевела дух. — Ну хорошо. В случае с пациентами это был не ты, а бактерии. Но в данном случае это тоже будешь не ты, его убьет пуля. Это тебя устраивает? Это успокоит твое извращенное чувство ответственности за свои поступки?

— Не сбивай меня с толку — это совсем не одно и то же.

— Ричард, пойми, у нас нет другого выбора. Если ты его не убьешь, то проведешь в тюрьме остаток жизни.

Ричард опасливо покосился на лежавший на кофейном столике револьвер.

— Возьми его! — скомандовала Тереза, видя, что брат смотрит на пистолет.

Ричарда била крупная дрожь.

— Ну давай же! — давила на брата Тереза.

Ричард, пошатываясь, подошел к столу и нерешительно дотронулся до оружия. Взяв его в руку, он снял пистолет с предохранителя и взвел курок.

— Отлично, — поощрила брата Тереза. — Теперь подойди к нему и выстрели.

— Может быть, если мы снимем с него наручники и он побежит, мне будет легче... — промямлил Ричард, но оборвал фразу на полуслове — Тереза подошла к нему вплотную, глаза ее пылали зловещим огнем. Размахнувшись, она влепила брату пощечину. Этот удар вывел Ричарда из равновесия, он пришел в неописуемую ярость.

— Что ты болтаешь, дурак? — продолжала тем временем беситься Тереза. — У нас нет иного выбора. Ты это понимаешь?

Приложив руку к лицу, Ричард посмотрел потом на ладонь, словно ожидая увидеть кровь. Его ярость улеглась так же быстро, как вспыхнула. Он понял, что сестра права, и медленно склонил голову в знак согласия.

— Ну вот и хорошо, — обрадовалась Тереза, — приступай. Я буду на улице. Делай все быстро, но постарайся не очень напакостить, — проговорила она в дверях и вышла из дома.

В комнате повисла гнетущая тишина. Ричард не двигался. Он внимательно разглядывал револьвер, вертя его в руке.

Наконец Джек нарушил молчание:

— Не знаю, стоит ли тебе ее слушаться. За распространение инфекций тебе грозит тюрьма, да и то если суд докажет, что это твоих рук дело. Но за такое хладнокровное убийство по законам Нью-Йорка тебя ждет электрический стул.

— Заткнись! — взвизгнул Ричард. Бросившись на кухню, он подошел к Джеку сзади и изготовился к стрельбе.

Прошла минута, показавшаяся Джеку часом. Он затаил дыхание. Не в силах больше сдерживать воздух, он выдохнул и тут же закашлялся.

В следующий момент он услышал, как Ричард швырнул револьвер на кухонный стол и, бросившись к выходу, распахнул дверь и крикнул в ночную тьму:

— Я не могу этого сделать!

Мгновенно в доме появилась Тереза.

— Поганый трус! — бросила она в лицо Ричарду.

— Почему бы тебе не сделать это самой? — окрысился Ричард.

Тереза начала было что-то говорить, но передумала. Подойдя к столу, она взяла пистолет и встала напротив Джека, сжав оружие обеими руками. Подняв пистолет, она уперла дуло чуть ли не в лоб Степлтона. Джек, не опуская взгляда, смотрел прямо в глаза женщине.

Мушка пистолета задрожала. Грязно выругавшись, женщина бросила оружие на стол.

— Что, железная леди, тебе тоже слабо убить человека? — съязвил Ричард.

— Заткнись! — рыкнула на Ричарда Тереза.

Она побрела к кушетке и тяжело опустилась на покрывало. Брат сел напротив сестры. Оба с раздражением смотрели друг на друга.

— Это становится похожим на дурную шутку, — произнесла наконец сестра.

— Мы просто оба сильно вымотались, — примирительно проговорил брат.

— Это первая разумная мысль, которую я сегодня от себя слышу, — съязвила Тереза. — Я совершенно измотана, ты прав. Который час?

— Уже за полночь, — ответил Ричард.

— Ничего удивительного. К тому же у меня страшно болит голова.

— Да и я чувствую себя неважно, — признался Ричард.

— Давай спать, — решила Тереза. — Мы решим все проблемы завтра на свежую голову. Сейчас я уже ничего не соображаю.

В половине пятого Джек, дрожа всем телом, проснулся от холода. Дрова в камине прогорели дотла. Степлтон в надежде согреться умудрился натянуть на себя половичок.

В помещении было совсем темно. Разойдясь по спальням, Тереза и Ричард нигде не оставили включенным свет. Немного света проникало с улицы через окошко над раковиной. Привыкнув к темноте, Джек начал различать очертания обстановки.

Было непонятно, отчего он так плохо себя чувствует — от страха или от гриппа. Правда, кашель не стал хуже. Ремантадин все-таки защитил его от первичной гриппозной пневмонии.

Несколько минут Джек утешал себя мыслью о возможном спасении. Шансы были, конечно, ничтожно малы. Единственным человеком, который знал, что на бациллах чумы имеется метка Национального биологического института, был Тед Линч, но он не подозревал, что это означало. Подозревать истину могла бы Агнес, но Тед вряд ли расскажет ей о своей находке.

«Если спасение невозможно, то стоит подумать о бегстве», — решил Джек. Онемевшими Пальцами Степлтон измерил длину сливной трубы, к которой он был прикован. Джек попытался найти в ней какой-нибудь изъян, но тщетно — изъянов не было. Упершись ногами в трубу, он потянул на себя слив, но добился лишь того, что наручники больно врезались ему в запястья. Труба не шелохнулась.

Значит, бежать можно будет только тогда, когда его в очередной раз выпустят в туалет. Как это будет выглядеть, Джек пока не имел ни малейшего представления. Оставалось надеяться на то, что его тюремщики потеряют бдительность.

При мысли о том, что ждет его утром, Джек содрогнулся. Спокойный ночной сон лишь укрепит решительность Терезы. Не следовало уповать на неспособность брата и сестры хладнокровно убить человека. То, что они не смогли покончить с ним ночью, еще ничего не доказывает — утро, как известно, вечера мудренее. Они слишком эгоцентричны, чтобы быть милосердными.

С помощью ног Джек ухитрился плотнее укутаться в половик. Устроившись поудобнее, он опять попытался заснуть. Если представится возможность бежать, встретить эту возможность следует в хорошей форме — значит, надо отдохнуть.