Кукаркин ЕвгенийЛжесвидетель

Евгений Кукаркин

Лжесвидетель

Написано в 1998 - 2000 г.г. Приключения

В аэропорту меня никто не встретил. Нудный дождик распоясался на улице и не располагал к поездке в город. Я зашел в зал ожидания и, присев на свободное место, задумался. Куда теперь отправляться? Может поселиться в гостинице и завтра позвонить в управление, а может сейчас позвонить дежурному и сообщить о прибытии. Вообще то, когда меня сюда направляли после училища, то предупреждали, что должны обязательно встретить здесь. "Обязательно", подчеркивал начальник училища. Ладно, подожду.

Проходит час. По залу мечется растрепанный, в осеннем пальто на распашку, мокрый человек, он перебегает с места на место, разглядывая пассажиров, наконец, останавливается около меня и с облегчением вздыхает.

- Семенов? Слава богу, что вы никуда не уехали. Я Филимонов Аркадий Андреевич, должен был вас встретить. Представляете, машина подвела. Сломалась прямо на шоссе. Еле-еле до сюда добрался. Берите вещи пойдемте на автобус.

Мы выходим из здания и тут же дождь напомнил о себе. Я поднимаю воротник плаща , еще больше надвигаю шляпу и двигаюсь за растрепанной фигурой. У остановки стоит автобус, мы влезаем в него. Сзади места свободны и, разместившись в креслах, Филимонов стряхивает капли воды с пальто.

- Хорошо, что так получилось, а то мне бы начальство голову оторвало. Через три дня процесс, а мы бы могли его сорвать, вас не успели бы подготовить.

- Какой процесс?

- Обыкновенный, вам разве ничего не говорили там...? - он кивнул на потолок автобуса.

- Нет.

- Мы сейчас с вами заедем на одну квартиру, там все объясним. Потом поедете в гостиницу и там уже официально зарегистрируетесь.

Автобус долго добирался до города. Мы сделали еще одну пересадку на троллейбус и наконец доехали до нужного дома. Мой провожатый ведет меня на третий этаж. На звонок, дверь открывает молодая женщина.

- Господи, как я переволновалась, - говорит она.

- Машина сломалась, - отвечает Филимонов.

- Входите быстрей, у меня все готово. Аркадий быстро настраивай аппаратуру. Вас кажется звать Борис? Меня зовите Аней. Вот сюда.

Она заталкивает меня в спальню.

- Раздевайтесь.

- Как это?

- До пояса и садитесь в это кресло.

Я раздеваюсь. Она усаживает меня в кресло с большой спинкой и прижимает затылок к валику.

- Боря, сейчас я должна вас сделать неузнаваемым. На вас должно быть другое лицо, которое вы должны продержать, минимум - неделю, максимум - три.

- Вы мне можете объяснить в чем дело?

- Конечно. Вы должны быть на процессе в качестве лжесвидетеля...

- Это... как...?

- Так. Погодите. Пожалуй начнем с ваших волос, я их состригу.

Появился Филимонов и в зеркало я вижу, как он встал сзади меня.

- Аркадий, объясни все Борису, пока я займусь его головой.

В руке у Ани появилась машинка и мои пышные волосы полетели на пол.

- Борис, - начал Филимонов, - здешних бандитов засадить за решетку невозможно. Во первых, то все документы и вещ доки до суда пропадают, то исчезают основные свидетели, а если и не исчезают, то сразу же меняют показания, до того запуганы. Вот при МВД и сделали небольшой отдел лжесвидетельствования. Центральную роль здесь играют секретные агенты, которые и дают основные показания против бандитов, как якобы свидетели. Мы их натаскиваем, даем материалы, а они должны понимать, что находятся на скрытой войне, должны быть готовы ко всему. За ними будут охотится, возможно стрелять, так вот, им надо выжить и засадить главарей за решетку. Потом мы их перебрасываем в другой город, опять меняем внешность и опять они будут выступать на процессах против мафиози.

- Когда меня сюда направляли, ничего об этом не говорили...

- В училищах отбирали самых лучших и преданных... Теперь ты засекречен для всех, даже для местных правоохранительных органов.

Мои волосы оказались на полу. Теперь Аня берет помазок и намыливает мне голову. - Сейчас мы тебя побреем, - говорит она, - только не дергайся.

Через десять минут моя голова сверкает как биллиардный шар. Аня насухо протирает ее.

- Аркадий, достань парики из шкафа.

На столике появляются, распятые на больших пластмассовых шарах парики. Начинается длительная примерка. Аня критически оглядывает каждый парик и наконец, останавливается на каштановой гриве.

- Аркадий, как ты думаешь, этот подойдет?

- Нет. У него еще будут усы, здесь нужна короткая стрижка.

- Хорошо.

Появляется полуседой парик и Филимонов одобрительно кивает головой.

- Боря, я тебе его приклею, через три - четыре дня голова будет чесаться, сдержись...

Мне наклеивают парик. Теперь Аня принялась за лицо и вскоре, небольшие густые усы изменили мою внешность.

- Слушай меня внимательно, Боря. Для усов я тебе дам клей, но через два дня, ты их сдирай, брейся и опять наклеивай. Это будет неприятно, но надежно. А сейчас, я подправлю тебе брови и Аркадий снимет тебя на фотокарточку для паспорта.

Это более мучительная операция, она сбривает брови и сажает на клей густые брежневские ляпы над глазами.

- Ну вот и все, - они разглядывают мое незнакомое лицо. - Совсем как селянин. Мальчики, вы сейчас идите сниматься, а я на кухню сготовить поесть.

Аркадий ведет меня в ванну, там, на фоне белой стены, он фотографирует, делает несколько кадров.

- Теперь мы тебе склепаем новую документацию. Ты Боря иди на кухню, а мне надо еще проявить пленку, напечатать фотографии...

На кухне я и Аня.

- Против кого я буду выступать?

- Против Каюрова, руководителя казанской группировки. На ее счету свыше тридцати убийств. Мальчики у него очень крутые и пока Каюрова не посадят, беспредел будет во всю. Недавно некоторых бандитов удалось схватить за явное убийство, всего- семь человек и... всех вскоре выпустили. Вещественных доказательств вдруг не оказалось, свидетелей убрали. Юристов прислали таких, что судья только развел руками.

- То есть всех свидетелей убили?

- Пропали, а один отказался от своих прежних показаний.

- Как же мы засадим главаря, нужен какой то факт или фактик.

- Он есть, нет свидетеля. Вот ты им и будешь. Мы тебе сегодня ничего говорить не будем, время много. Ты еще должен зарегистрироваться в гостинице, переспать там ночь, а завтра приедешь сюда и мы тебе все растолкуем, покажем документы.

Она меня кормит и только через два часа на кухне показался Филимонов, он бросил на стол паспорт и военный билет.

- Готово. Внимательно прочти и запомни все свои данные.

Я раскрываю паспорт. Теперь я Матвеев Андрей Степанович, из Краснодарского края, не женат, детей не имею. Так, а что же в военном билете? Полгода тому назад отслужил в армии.

- Классно сделано.

- Еще бы я сюда пресс приволок, даже карточку отжал. Так что, уважаемый Андрей Степанович, все ваши прошлые документы прошу вернуть мне. Выкладывайте все, от всяких листочков до записных книжек.

- У меня их нет.

- Тогда то, что тесть. Выворачивайте все карманы.

Он забирает мою офицерскую книжку, паспорт, свидетельство о рождении и предписание училища.

- Теперь порядок. Вот деньги. Здесь три миллиона. Если спросят зачем прибыл к нам в город? Отвечай, что приехал устраиваться на работу в охрану. Живешь здесь почти три месяца, поссорился с любовницей и переехал в гостиницу. В охрану пока не взяли, так как после травмы еще не окреп. Травму получил в армии. Ну так, вроде на первое время все. Время уже почти двенадцать ночи, пора тебе отправляться в гостиницу. Я провожу.

- Аркадий, а ты зачем, пусть сам?

- Мне еще надо выволакивать мою сломанную машину. Разберут за ночь, сволочи...

- Пока, Боря... ой то есть Андрей, до завтра. Не забудь мой адрес. Когда будешь уходить внимательно прочти номер квартиры и дома...

- Хорошо. До завтра.

Все новые документы прячу во внутренний карман. Кто бы мог подумать, моя служба началась...

Администратор без всяких фокусов выдала ключи и я поперся по лестнице, так как лифт не работал. Коридорная, какая то поношенная и уставшая от жизни женщина, провела меня в номер.

- Вот примите по описи, - она протягивает мне картонку с указанием реквизита в номере. - Простыни и наволочку я вам принесу.

За стенкой звучала музыка и пищали женщины.

- А это что?

- Ваш сосед гуляет.

- Все время гуляет?

- Да нет, он вчера приехал и вот второй день... Кстати, вам девочек не нужно. Здесь есть такие хорошенькие...

- Нет, мне бы выспаться.

- Смотрите сами.

Она уходит и вскоре возвращается с бельем.

- Сами застелите или мне?

- Сам.

- Хорошо. А все же, может вам молоденькую. Совсем девочка... Много не возьмет.

- Нет, нет. Я хочу спать.

Коридорная уходит, я застилаю постель, а за стенкой безумное веселье...

Через час я полуодетый стучусь в соседний номер. В дверях появляется распухший мужик в халате.

- Вы извините, я ваш сосед и мне не заснуть...

- Мне тоже... Давай сюда.

Он бесцеремонно хватает меня за руку и втаскивает в номер.

- Я просто... от вашего шума...

По средине номера стол, заваленный едой и спиртными напитками. За ним четверо. Три женщины и парень.

- Это сосед, - мужик толкает меня к столу.

Вопль радости пронесся за столом.

- Нашего полку прибыло, - кричит парень. - Штрафную ему.

Худощавая женщина с ярким гримом на лице наливает мне стакан водки.

- Вас как звать? - спрашивает она.

- ...Андрей.

- Андрюша... А меня, Галя, это мои подруги Рая, Маша. Машин дружок Гена и хозяин торжества Абрамчик, Абрашка мы его так зовем.

- По какому поводу...

- А мы по случаю... начала предвыборной компании. Мы актив..., - это заговорил Гена. - Давай выпьем дорогой. За победу нашего кандидата.

- Кто же это?

- Уважаемый Арсен Каюров.

Я чуть не поперхнулся над стаканом, но все же выпил его и спешно захватив маринованный огурчик принялся аппетитно жевать.

- Каюров, это... кто... коммунист, демократ или жереновец.

Они засмеялись.

- Он никто. Предприниматель, - говорит Галя. - А вы сами от куда?

- Из Краснодара. После армии, по объявлению приехал сюда наниматься в охрану.

- Это дело. Куда сейчас молодому парню, как не в охрану, - кивает парень.

Мне подливают водки и похоже я косею. Рядом прижимается теплое бедро Гали.

На улице по прежнему дождь. С трудом нашел адрес и позвонил. Дверь открылась и показалось лицо Ани.

- Андрюша. Господи, как ты опух.

- Праздновали вчера.

- Где это?

- По случаю выборов в мэрию Арсена Каюрова.

- Далеко зашло. Давай раздевайся, там тебя ждут.

Ждет меня Филимонов с разложенными на столе документами.

- Соображать то сегодня можешь? - спрашивает он.

- Могу.

- Тогда начнем с фильма. Мы его засняли незаметно от прокуратуры, чтобы не было вони с их стороны. Они почти все коррумпированы, тебе в суде придется сражаться не столько с судьями, но и со следователями, адвокатами и даже прокурорами.

- Кто же меня тогда в суд представит?

- Помощник прокурора, Жанна Дмитриевна. Она сама не знает тебя в лицо, ни твоей фамилии, ни что ты скажешь. Ты рекомендован ей от ФСБ. Перед кино посмотри карточки этого типа и его друзей. Вот Каюров в фас, вот в профиль. Смотри сколько фотографий... О его мальчиках потом, а сейчас... к фильму. Действие происходит на улице, вернее в небольшом садике. Наш оператор заснял фильм со второго этажа здания. Теперь ты вместо камеры, будешь как свидетель происшествия. Итак начали.

Он включает телевизор, потом видак.

Я в гостинице, уже ближе к вечеру только задремал, как ко мне постучали. На пороге сосед, у которого я вчера поддавал.

- Андрюша, привет. Ну как ты после вчерашнего?

- В норме.

- Тебя Галя просила позвонить. Бой баба, - он протягивает клочок бумаги. - Выпить не хочешь? У меня есть.

- Нет. Я хочу выспаться.

- Ну, валяй.

Сосед уходит и я действительно заваливаюсь спать.

На мой звонок, дверь открылась. Аня встретила меня в плаще.

- Пошли прогуляемся. Это нужно для дела.

У дома уже стоит жигуленок, мы забираемся в него. Она ловко ведет машину по городу и наконец останавливается у двухэтажного кирпичного дома.

- Вот здесь и произошли все события, - говорит она. - По легенде, ты был у своей сожительнице на втором этаже, - Аня проезжает чуть вперед, - а вот это садик. Посмотри, в садик выходит глухая стена дома, у ней мусорные баки, а над ними окошко твоей знакомой, откуда оператор и снимал фильм. Выходи.

Я выхожу и тут же передо мной возник Аркадий. Аня перегибается через все сидение.

- Все чисто? - спрашивает она у него.

- Да. Я уже все осмотрел. Пошли, Борис, то есть Андрей. Тебе обязательно надо осмотреть комнату, откуда ты якобы все видел.

- Мы там ни на кого не напоремся?

- Нет. В первом этаже давно устроилась какая то контора, они обычно работают с девяти утра до шести вечера. Иногда, правда задерживаются, но у них свой вход. На втором этаже, кроме твоей сожительницы, есть еще соседка, но она глуха и обычно свой нос в чужие дела не сует. Ее муж работяга и любитель выпить, в день трагедии он был в стельку пьян. Давай быстрее, в то скоро в конторе набьется народ.

- А где сейчас моя сожительница?

- Ее увезли как можно дальше...

- Это сделали вы?

- Да. Зачем подвергать риску человека...

В доме Ани идут последние приготовления. Я еще раза два просматриваю фильм. Изучаю копии протоколов милиции.

- Ты запомнил какие деревья глядят в окно? - вдруг спрашивает Аркадий.

- Но я же как бы смотрел на драму...

- В твоем деле не должно быть сбоев. Береза справа ветками чуть не упиралась в форточку...

В этот день я отодрал усы, побрился и опять наклеил их.

У суда полно машин и народа. Здесь собралась уголовная элита города, корреспонденты. У входа меня остановил милиционер.

- Вы куда?

- Мне Жанну Дмитриевну...

- Кто это?

- Прокурорша.

- Вас вызывали? - подозрительно спрашивает он. - Где повестка?

- Нет. Мне просили передать ей записку.

Он мучительно думает, потом безнадежно машет рукой.

- Проходи.

В коридорах шум и беготня. Кое где собрались кучки людей и о чем то оживленно говорят. Кто то меня толкает в бок.

- Андрюша, привет.

Это Гена, один из собутыльников, встреченных мной в первый день в гостинице у Абрашки.

- Ты чего здесь? - спрашивает он.

- Да вот пригласили...

- Сегодня нашего шефа будут разбирать. Вот потеха то.

- Почему потеха?

- Все свидетели разбежались.

- А они были?

- Да, два пьяницы видели машину шефа в тот день, а теперь пустились в бега... Ой, я в зал. Смотри, народ стали пускать.

Двери открылись и толпа повалила в зал занимать места. Из боковой двери выходит усталая женщина в прокурорской форме и растерянно оглядывает пустой зал.

- Жанна Дмитриевна? - я подошел к ней.

- Вы тот самый..., которого мне порекомендовали выслушать.

- Да, меня из ФСБ направили к вам.

- Как вас хоть звать?

- Матвеев Андрей Степанович.

- Я запомнила... Но... я даже не знаю, о чем вы будете говорить. Мне так спешно отрекомендовали вас...

- Я присутствовал при убийстве 22 июня на Двинской улице дом 14, там я видел вот такого худого парня, - показываю рукой размер, - и как его... друга, которого называли, Косматым...

Похоже у Жанны Дмитриевны пропал дар речи, она стала разевать ртом, потом схватила меня за руку и потащила к окну. Усталость сразу пропала в ее глазах.

- Тише. Как вы сюда прошли?

- Да так взял и прошел. У входа сказал, что к вам. Меня и пропустили.

- Жанна Дмитриевна, - в дверях зала появился худощавый милиционер. Вас ждут.

- Сейчас иду. Оставайтесь здесь, - обращается она ко мне, - и никуда не уходите. Никому не говорите, что вы свидетель...

Она прошла в зал и двери закрылись. Милиционер остался ее охранять, он с любопытством поглядывал на меня.

Сижу уже час. Народу прибавилось, бродят любопытные, бегают корреспонденты. Рядом со мной на скамеечке села молодая женщина с перекидной сумочкой через плечо и диктофоном в руках.

- Вы на заседание? - она кивнула на дверь.

- Нет.

Она сразу же потеряла интерес ко мне. Достала из сумочки зеркальце и стала наводить порядок на лице.

- А вы корреспондент? - спрашиваю ее.

- Ага.

- Где же ваш фотоаппарат?

- Зачем он мне. Вот у окна Гоша стоит с телекамерой...

- Думаете Каюрова оправдают?

Она даже дернулась на скамейке.

- Кажется к этому идет.

В это время дверь зала открывается и появляется толстенький мужчина.

- Свидетель, Андреев Матвей Степанович, прошу в зал.

Все вокруг загудели и стали оглядываться. Я встал со скамейки и двинулся к двери.

- Так вы свидетель? - слышу сзади вопрос.

- Да.

- Постойте. Гоша, сюда. Включай камеру.

Все кругом смешалось. Несколько человек бросились ко мне. Женщина вцепилась в ближайшего корреспондента и отталкивала его.

- Это мой объект, - кричала она.

- Скажите, вы будете давать показания против Каюрова или за него? - кто теребил меня за рукав.

- О чем вы будете говорить? - задыхался кто то издали.

Рядом оказался здоровенный парень, он привалился к моему уху.

- Только скажи что против, придушу...

На помощь спешил милиционер и тот, кто меня звал.

- Пропустите. Граждане, пропустите свидетеля.

Они буквально меня вытаскивали из толпы и волокли к дверям.

В зале гул. Все взгляды обращены на меня. Сам Каюров сидит за барьером и тревожно переговаривается с седоватым гражданским. Меня ставят перед судьями и толстенький мужчина, который помог пройти в зал, принял от меня присягу. Жанна Дмитриевна сидит подтянутая и настороженная, она первая задает вопросы.

- Свидетель, Матвеев, расскажите, где вы были в ночь с часу до трех, 22 июня.

- Так это... На Двинской улице, дом 14.

- Что вы там делали?

- Так это... Я, значит был у нее, ну в квартире моей подруги Клавы...

- Где расположена квартира?

- Так на втором этаже, окна как раз на фонарь выходят, что в саду...

Зал зашумел. Судья стукнула ручкой по столу.

- Прошу тишины, иначе проведем закрытое заседание. Продолжайте, пожалуйста. - кивнула головой Жанне Дмитриевне.

- Вы можете рассказать по порядку, что вы видели и что произошло? спрашивает меня прокурорша.

- Конечно. Мы только что поговорили с Клавой и она, женщина весьма импульсивная, потребовала, чтобы я убирался из ее квартиры. Я отказался. Тогда она заявила, что уйдет сама. Я ей сказал, что она дура и кто на ночь глядя будет шляться по улицам. Но Клава схватила свою одежду и выскочила на кухню. Я подумал, что она шутит, кто в такую ночь пойдет куда то, но слышу через некоторое время, выходная дверь как хлопнет. Подошел к окну, мне дорога видна только с боку, Клавы не видно. Вдруг слышу... машина легковая тормозит, она как раз заехала на весь корпус ближе к садику. Вижу, Клава бежит, топ-топ, поговорила с водителем через дверцу, а потом села в машину и уехала. Только она исчезла, как напротив окна, прямо на аллейке сада появилась машина - серый такой маленький фургон, он был ко мне боком. Из него вышли трое здоровых парней и выволокли двух связанных мужчин. Один был такой худощавый, длинный, другой покороче. Стали связанных бить ногами. Потом прекратили и закурили, тут и подъехал за фургоном джип. Вышли из него двое хорошо одетых граждан, один прихрамывает с палочкой, другой крепкий такой, подошли к лежащим и так громко спросили у тех что курили.

- Признались?

- Да, шеф, - сказал тот что был в вязанной шапочке.

- Что скажешь, Косматый? Говорил я тебе, не лезь в эти игры..., обращается прибывший, к одному из лежащих.

А того видено здорово избили. При свете фонаря видно, что все лицо в крови, но он поднял голову и так четко говорит.

- Сдохнешь ты, Арсен, не от... - тут какая то машина промчалась по дороге и не дослушал я фразы.

Тогда этот крепкий гражданин вырвал палочку у своего..., кто он там приятель, друг, ну в общем, который хромал и прямо пригвоздил лежащего через глаз концом палки.

В зале зашевелились опять, судья делает вид, что не замечает.

- Что было потом? - спрашивает прокурорша.

- Палочку он об одежду лежащего протер потом хромому вернул, а затем говорит, тем, что курят.

- Добейте этого, - и пальцем тычет на другого.

В шапочке парень подошел и два раза ножом лежащего ударил по горлу.

- Вы видите в этом зале, тех кто убивал? - задает вопрос Жанна Дмитриевна.

- Да, вот тот за барьером, палкой пробил глаз, а его друг, по моему здесь. - я оглядываюсь, - ну да, вот он, в третьем ряду, с палочкой.

В зале твориться черт знает что. Судья советуется со своими коллегами. Тот что с палочкой, кричит и вопит, что его там не было. Наконец судья добивается тишины.

- Прокурор продолжайте допрос.

- Что было дальше?

- Сели опять эти двое граждан в джип и задом поехали на дорогу. а эти парни подняли трупы и понесли к дому. Под окном, где я сидел, находятся мусорные баки. Здесь мне было не видно, как они трупы заталкивали в них. Зато потом они сразу сели в свой фургон и уехали...

- У вас свет был включен?

- В комнате нет. В прихожей и в кухне горел. Клава так и не выключила свет там.

- Вы с Клавой потом встречались?

- Да, на следующий день, вечером, мы опять встретились, я пытался помирится.

- Она вас простила?

- Да. Я ей тогда все рассказал, что видел.

- Как же она отреагировала?

- Она ответила, что у нее уже была милиция. Кто то нашел в бачках трупы. Но мне посоветовала лучше в это дело не встревать.

- Когда вы ушли из квартиры?

- Да где то часов в семь утра.

- А когда у Клавы была милиция?

- Где то поздно... Она с работы пришла, думаю часов в шесть вечера.

- Значит Клава вам посоветовала не встревать. Что же дальше? Куда исчезла Клава?

- Это я сам не знаю. Вышло так. Клава говорит: "Андрей, может тебе смыться куда-нибудь?" Я не согласился, у меня как раз с работой здесь наклевывалось. Она тогда говорит: "Ладно, я поговорю здесь с одним знакомым юристом..." На следующий день ушла на работу и... не вернулась. Вот уже полтора месяца прошло, ее так и нет.

- Вы заявляли куда-нибудь о ее исчезновении?

- Конечно. В 12 отделении милиции лежат мои два заявления...

- Как милиция отреагировала на них?

- Ищем, сказали.

Жанна Дмитриевна обращается к судье.

- Уважаемый суд нельзя ли приобщить палку вон того человека к делу, она показывает на хромого в зале.

Но тут не выдержал я.

- У него в тот раз была не такая палка. Та была блестящая, из металла, а эта из дерева.

В зале гул.

- Вы кончили? - спрашивает судья прокуроршу.

- Почти что да. У меня последняя просьба, об изъятии вещественного доказательства, палки, которой убили человека...

- Я приму это к сведению. Если у защиты, какие-нибудь вопросы?

Встает седой мужик, что рядом с Каюровым и говорит.

- В связи с появившимися новыми данными, не внесенными в настоящее дело, защита просит отсрочки на одни сутки.

Судья опять советуется со своими соседями. Потом кивает головой.

- Принято, дело откладывается на завтра.

Но тут подпрыгивает Жанна Дмитриевна.

- В связи с изменением хода дела, я хочу, чтобы свидетелю была выделена охрана.

Защитник Каюрова прерывает прокуроршу.

- Я тоже заинтересован в свидетеле и прошу уважаемый суд, не тратить сил и государственных средств на охрану свидетеля. Не лучше ли его временно изолировать в каком либо КПЗ.

- Но я же свидетель, а не осужденный, - возмутился я.

- Все для вашего же блага, я прошу суд удовлетворить мою просьбу. Тем более законодательством кратковременно разрешена задержка граждан для выяснения обстоятельств...

Я по роже судьи вижу, что он согласиться с ним, но для приличия опять советуется со своей командой.

- Принято. Отведите свидетеля под охраной в третье КПЗ.

Вот так. Хорошее называется начало.

В КПЗ меня обыскивают как преступника. Конвоир спрашивает у дежурившего капитана.

- Куда его?

- Это тот, кто обижает Арсен Давлетовича? Ему место в 23 камере.

- Я не осужденный, я свидетель.

- Топай, топай. У нас знают, кто ты. Сейчас тебе мозги промоют, завтра сразу дашь правильные свидетельские показания.

Это небольшая камера с двухъярусной койкой. На нижней сидит толстый полураздетый бритый амбал.

- Кого еще принесло? - хрипит он.

- Подарок от Юрия Ивановича, - сообщает ему мой конвоир.

- Ага. Понятно.

Дверь захлопывается и я остаюсь один на один с этим типом. Мы молчим и изучаем друг друга.

- Ну что, подлюга, - начинает он, - давно мне таких подарков не делали. Снимай штаны...

- Иди ты...

- Еще и рыпаешься?

Он встал и почти занял своей массой пол камеры. Шаг ко мне, я отступаю к параше. Амбал протягивает руку и тут я подныриваю под нее и очутившись у него за спиной, толкаю его в стенку. Слышен злобный рык. Я запрыгиваю на второй ярус койки и перегнувшись через спинку кровати дразню парня.

- Ты, мешок с говном, иди сюда.

Он идет как медведь с протянутой левой лапой. Я откидываюсь корпусом. Рука тянется ко мне и только она прошла между прутьев, тут я хватаю ее двумя руками и... валюсь с кровати на пол. Что то хрустнуло.., я вишу на его изуродованной руке, буквально прижимаюсь к его спине, парня вывернуло лицом к стене, он как рыба разевает и глотает воздух, потом шепотом говорит,

- Ты мне сломал руку.

- Сломать вторую?

- Отпусти.

- Ну нет.

Я еще сильнее рву кисть. Он мгновенно покрывается потом, потом так заорал, что я чуть не оглох. Амбал отпихивает меня спиной и осторожно пытается вытащить руку из прутьев другой рукой, но я еще раз неожиданно дергаю ее и загибаю к лопаткам здоровяка. Парень дернулся и затих, Когда я отпустил его, он покачнулся и медленно повалился на пол, сломанная рука сначала застряла в решетке, потом под тяжестью тела, еще что то хрустнуло и туша грохнулась на цементный пол. Теперь я сел на кровать, чтобы передохнуть. Он же, гад, если очнется, меня придушит второй здоровой рукой. Меня учили добивать противника, а не быть не решительным. Я соскакиваю на пол и наступив на другую руку, выворачиваю кисть. Пока он без памяти, ему не больно. Интересно, придут охранники на крик или нет?

Парень очнулся через двадцать минут.

- Что же ты сделал, сука?

- Тебе сломать ноги?

- Я все равно убью тебя.

- Значит ты должен меня был убить?

- Тебя так и так убьют, подлюга.

- Заткнись, иначе... я начну ломать ноги.

Он пытается встать и кое как поднявшись, подходит к двери, начинает локтем стучать по ней и орать.

- Откройте. Мне нужен врач.

Долго не приходил охранник, а когда открыл дверь, сразу спросил,

- Ну этот готов?

- Это я готов. Эта скотина мне сломала руки.

У охранника от изумления полезли глаза на лоб.

- Что с тобой, Копыто. Ты не выполнил задание и хочешь, чтобы я свел тебя к врачу. Иди ты в...

Дверь опять захлопнулась. Амбал сполз на пол перед ней и завыл слезливым голосом.

Утром меня будят рано и ведут в комнату, где расположен письменный стол. За ним сидим худощавый мужик, который сразу представляется.

- Я следователь Дорохов Сергей Павлович.

- Чем обязан?

- Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

- А разве суд кончился или есть другое решение?

Он смутился.

- Нет, суд не кончился... Вы еще сегодня должны на нем присутствовать.

- Раз так, зачем нам с вами разговаривать.

- Хорошо. Я не буду задавать вам вопросов. Я к вам с предложением. Есть несколько заинтересованных людей, готовых пойти вам на встречу, если откажетесь от своих показаний... Вам предлагают большую сумму денег и полное право свободно передвигаться по всей России.

- А если нет?

- Я тогда вам ничем не могу помочь.

- А сегодня меня хотели убить в камере без всяких предварительных договоренностей.

- Это недоразумение.

- Вы так думаете? А мой сокамерник сказал, что получил такое задание от Юрия Ивановича.

Лицо следователя стало пунцовым.

- Такого не может быть.

- Ладно вам, выламываться то. Знаете же, что было. Жалко мне того парня. Вы его когда прибьете? После того как я пойду в суд или сейчас, чтобы обвинить в убийстве меня?

- Не выдумывайте... Я еще не слышал вашего вразумительного ответа на мое предложение.

- Увы, вы начали сегодня первыми, мира не будет.

- Дурак. Каким бы ты крутым не был, тебя сломают.

После этого он вызывает охрану и меня опять ведут в камеру. На этот раз, в ней моего соседа нет.

В суд привозят во время и я вижу как недовольная волна прошла по лицу Каюрова.

- Продолжим заседание, - предлагает судья.

- Минуточку, прошу слова, - подаю я голос.

Все насторожились. Судья кивает головой.

- Говорите.

- Сегодня ночью в КПЗ меня в 23 камере пытались убить. Моему соседу это приказание выдал Юрий Иванович, один из офицеров тюрьмы...

В зале опять шум.

- Когда это не удалось, ко мне подослали человека представившегося, как следователь Дорохов Сергей Павлович, который от имени некоторых лиц и... обвиняемого, предлагал мне сделку. Либо я откажусь от своих показаний, либо меня убьют.

- Этого не может быть? - завопил седой защитник.

- Хотите я вам расскажу как выглядел следователь и какие дефекты у заключенного, которого мне подсунули?

- Мы приняли это к сведению, - пытается остановить меня судья.

- Прошу занести в протокол заявление свидетеля, - подала голос Жанна Дмитриевна. - Я настаивала, чтобы не отправляли свидетеля в тюрьму, однако мои доводы повисли в воздухе.

- Суд, принимает решение, сегодня же возбудить дело по заявлению свидетеля. Прошу тишины... Начинаем наше заседание. Слово имеет защита.

Седой мужчина поднимается и начинает меня допрашивать.

- Итак вы утверждаете, что мой подзащитный был в ночь на 22 июня в садике перед домом?

- Да так.

- И он проткнул палкой парню глаз, как вы его там назвали?

- Косматый...

- Да, да, Косматый. Вот показания экспертизы, что голова убитого была пробита через глаз острым предметом, а все палки которые нашли в доме уважаемого Константин Михайловича тупые. Уважаемый суд, вы не можете представить палки изъятые при обыске?

Вносят кучу палок и раскладывают передо мной на столике.

- Свидетель, какую из палок, вы видели?

Я внимательно разглядываю палки, здесь алюминиевые, деревянные, бамбуковые, целый набор. Прокручиваю в голове весь фильм. Палка блестела как металл, удар был резкий, значит она тяжелая. Ручка по моему шла на изгиб, хвостиком вверх. Здесь такой нет.

- Прошу меня извинить, но здесь такой палки нет. Ее ручка, была особой, вот этот кончик изгибался сюда.

Тут подпрыгнула Жанна Дмитриевна.

- Уважаемый суд, но мы такую палку вчера изъяли в доме у Константина Михайловича. Произошла кража в самом суде, кто то украл палку.

- Гражданин прокурор, - сочувственно говорит защитник, - это вам показалось.

- Нет. Читаю протоколы изъятия. Найдено тринадцать палок... вот запись... палка номер семь, с чуть загнутым концом. К протоколу приложена фотография. Уважаемый суд, посмотрите внимательно на фотографию, пятая на столе лежит палка о которой говорит свидетель. Кроме того прошу обратить внимание суда, что свидетель сразу же отмел все представленные образцы и уверенно указал на ту, которую украли.

Я вижу, что судья и защитник недовольны. Судья рассматривает фотографию, убеждается, что она правильно представлена, пронумерована с печатью и кивает головой.

- Мы поручим прокуратуре разобраться в этом деле. Защита может продолжать.

- Уважаемый суд, мы опять просим отсрочку. Дело в том, что вчера нам сообщили, что сожительница свидетеля, Клава, жива и здорова, находится в Оренбурге и готова явиться сюда. Она готова дать показания весьма отличающиеся от показаний этого свидетеля и мы считаем, что ее присутствие здесь необходимо. Просим сделать ей вызов, а до ее прибытия прошу, уважаемый суд, временно прекратить слушания дела...

- Я возражаю, - это говорит прокурорша, - мы можем не тянуть время, разобраться в деталях как произошло убийство, а потом заслушать новую свидетельницу.

- Уважаемый суд, показания новой свидетельницы, полностью отметут показания этого свидетеля. Стоит ли разбираться в деталях, когда они могут не соответствовать действительности...

Опять видимость совещания судей

- Суд решил отложить слушание, до появления свидетельницы.

- А как же быть со свидетелем, - опять вскакивает Жанна Дмитриевна, опять его в тюрьму?

- Нет. Мы всегда уважаем закон, сроки задержки истекли, кроме того, после заявления свидетеля о попытках его убийства в тюрьме, я разрешаю ему находится по месту жительства и милиции обеспечить его охрану.

Все начинают расходится. Жанна Дмитриевна подходит ко мне.

- А вы, однако, твердый орешек.

- Да нет, это мой долг. Я ненавижу эту шушеру и готов ей грызть горло...

- Задели раньше?

- Было дело.

- Ваша Клава может сорваться в суде и оболгать вас...

- Все к этому идет. Ее обработают еще по дороге сюда.

- Чем я могу помочь вам?

- Только одним. Не сорвитесь вы сами.

Она качает головой.

- Это так трудно, когда на тебя со всех сторон давят. Похоже дело от меня отнимут...

- Как это?

- Сам прокурор хочет продолжить разбирательство.

- Это мне грозит неприятностями?

- Конечно. Они с Каюровым друзья.

- Пойдемте на выход, а то уже все ушли.

- Где же ваша охрана? Милиция должна вас вывести.

- Пойдемте, она наверно там.

Мы выходим из зала и тут же попадаем под блики вспышек фотоаппаратов, раструбы кинокамер и буйной толпы корреспондентов.

- Скажите, это правда, что вас хотели убить в тюрьме? - задыхалась женщина репортер.

- Вы, говорят, избили убийцу, - пищит тощий мужичонка.

- Скажите...

- Что будет если...

Это был обвал вопросов. Жанна Дмитриевна решительно проводит рукой.

- Тише. Свидетель никаких ответов давать не будет. Пропустите, пожалуйста.

Она отчаянно пошла на толпу. Я последовал за ней.

На выходе из здания собралась толпа поклонников Каюрова, эти встретили воем.

- Мы тебя прикончим...

- Ну поплатишься, сволочуга...

- Дать бы ему сейчас...

Несколько угрожающих рук тянуться ко мне. Тут скрипит тормозами милицейская машина, из нее выходит лейтенант и подбегает ко мне.

- Ей, вы, - орет он в толпу, - а ну прекратить.

Но взвинченные парни начали надвигаться... Лейтенант выхватил пистолет и выстрелил в воздух. Из здания суда выскочило еще два милиционера. Парни остановились, но мат и угрозы сыпятся во всю. Лейтенант за руку тащит меня к машине и только мы в нее сели тут же рванули от здания суда.

- Тебе куда? - спрашивает лейтенант.

- В гостиницу.

- Понятно. Я твой охранник, лейтенант Воробьев.

- Один? Разве у тебя нет напарника?

- Один. Как мне объяснили в управлении, все при деле и я только один в резерве.

- Как звать то?

- Георгий.

- Меня Андрей.

- Знаю уже, громкое дело. Тебе не повезло парень. Все равно попытаются свернуть голову, даже я не помогу. Залечь бы тебе на дно...

- Зачем. Я их, сволочей, ненавижу...

- Случайно не в десантных служил?

- Там.

- То-то видно, так здорово отделал Копыто, этого уголовника с весьма сомнительным прошлым. Я в управлении видел лица моих начальников, никто не верил... Теперь этому мешку дерьма конец.

- Прибьют до суда.

- Конечно. Копыто же не выполнил приказ начальства...

Мы замолчали. Я невольно задумался, как здесь все переплелось, милиция, суд, прокуратура, следствие и махровая уголовщина...

- А что будет со следователем Дороховым?

- С этим то? Ничего. Сейчас он где-нибудь на юге. До него теперь добраться трудно, так что дело это заглохнет, так и не родившись. Кажется приехали.

Мы останавливаемся недалеко от гостиницы. Лейтенант захлопывает дверцу машину.

- Пошли, Андрей.

В холле много народа. Мы протискиваемся к администратору и, при виде меня, он торопливо отдает ключи от номера. Кто то дергает меня за рукав.

- Не узнаете меня? Это я, журналистка. Вы еще вчера со мной сидели на скамейке в здании суда.

Эта та энергичная мадам, которую встретил в суде.

- Помню.

- Мне нужно взять у вас интервью.

- Гражданка, - это мой сопровождающий, - прошу не мешать. Андрей идем, а то мне это место не нравится.

- Можно с вами? - она семенит рядом и не отрывается от нас. - Это так важно для телевидения

- Нет, нет, нет, извините гражданка, - лейтенант решительно отталкивает ее рукой, - дело еще в суде не окончено, так что давать интервью еще рано.

- Возьмите мою визитку.

Она втискивает мне в руку кусок картонки и на узкой лестнице отстает.

Коридорная, при виде милицейской формы, угодливо сгибается и присоединяется к нашей процессии до номера. Перед дверью лейтенант задерживается.

- Погоди, я первый.

Он отбирает от меня ключ, осторожно открывает дверь и исчезает за ней. Я, с испуганной коридорной, стоим в коридоре и ждем, когда он обследует комнаты. Наконец голова Георгия высовывается наружу.

- Заходи, все в порядке. А вы куда? - это вопрос коридорной.

- Так я это, тоже посмотреть..., как мои посетители.

- Иди на место. Увидишь незнакомых мужиков, шатающихся здесь, сообщи мне по телефону.

- Поняла.

В комнате лейтенант плюхается в кресло и сдирает с головы кепи.

- Ну и попал я в историю...

- Это со мной?

- А с кем же. Теперь придется попотеть. За эту неделю до прибытия свидетельницы, все можно ожидать.

Я валюсь на кровать. В это время ожил телефон.

- Кого черт несет?

Лейтенант насторожился и знаками показывает чтобы я взял трубку.

- Але..

- Андрюша, - мурлыкает женский голос, - это я Галя. Не узнаешь?

- Узнаю. Как ты узнала, что я здесь?

- Абрамчик сказал, я только что к нему позвонила. Он мне сообщил, что только что хлопнула дверь у тебя. Ты сегодня вечером свободен?

Я зажимаю трубку и шепотом говорю милиционеру.

- Эта женщина, просит свидания...

- Пошли ее к черту или скажи, что сегодня не можешь.

- Але, Галя, сегодня не могу.

- У тебя кто-нибудь там есть?

- Да, знакомый.

- Я тогда зайду к тебе попозже.

Она бросила трубку раньше, чем я решил ей отказать.

- Ну что? - с ухмылкой спрашивает лейтенант.

- Она собирается навестить нас.

- Да, я тебе не завидую.

Опять звонок. Я поднимаю трубку.

- Але.

- Ты, говнюк, - слышен грубый голос, - приготовься на тот свет.

Трубка брошена.

- По твоей роже вижу, что это не поздравление..., - хмыкает Георгий.

- Ты прав. Мне предложили приготовиться.

- Куда?

- В рай.

- Понятно. Итак скажи, какой у тебя распорядок дня.

- Пообедать.

- Так.

- Отдохнуть.

- Так.

- Отфутболить Галю.

- Так ее звать Галя? Понятно.

- Потом ужин и сон.

- У тебя сегодня тяжелое расписание, но я выдержу.

Опять телефонный звонок. На этот раз поднимает трубку лейтенант.

- Сам, говнюк, иди к черту, - огрызается он и, вырвав провода, отключает телефон. - Это все про твою душу, теперь тебе предлагают попасть в ад.

Мы в кафе при гостинице, заняли столик и с аппетитом уплетаем антрекот. Рядом останавливается с подносом все та же женщина - корреспондентка, с которой встретился в суде.

- Разрешите к вам...

- Опять вы? - удивляется лейтенант.

- Я никуда и не уходила. Я ведь прислана сюда в командировку из Москвы и живу так же как и вы, здесь в гостинице.

- Садитесь, чего стоит с подносом, люди черт знает что подумают.

Она с облегченно вздохнув, садится напротив меня. У нее киевские котлеты и компот. Женщина неторопливо начинает есть.

- Меня звать Алла, Алла Владимировна. Я журналистка шестого канала телевидения...

- Очень приятно, меня зовите Георгий, а его Андрей.

- Я про Андрея уже кое что знаю, а про вас только одно, что вы присланы для охраны.

- А что вы уже знаете про Андрея?

- Отслужил армию, сюда приехал в поисках работы, познакомился с одной девушкой и нечаянно увидел то, что простым смертным не положено видеть.

- У вас очень полная информация...

- Не совсем. Мне непонятно зачем Андрей так рискует. До него погибли или разбежались свидетели этого дела или дел связанных с Каюровым. Совсем трусливые отказались от своих прежних показаний. Что вас движет на такой подвиг?

- Ого. Это уже интервью?

- Нет. Это психологический анализ.

- Сколько вам лет?

- Это очень важно в нашем разговоре?

- Да.

- Хорошо, хоть это не тактичный вопрос для женщины, но я скажу. Мне двадцать пять.

- Вы не боитесь, что после того как вы выступите со своим репортажем о том, что творится здесь по каналу ТВ, с вами смогут расправится какие-нибудь подонки?

Она неторопливо доедает котлету, потом выдавливает.

- Боюсь.

- Я тоже боюсь. Однако вы делаете свое дело...

- Делаю, а какое дело у вас?

- Должен же кто то противостоять этой мрази. Сейчас убили двоих, завтра еще десять человек, потом убью меня или кого то другого, разве так можно жить. Неужели такая масса народа, не может справиться с кучкой негодяев? Я хочу жить, хочу, чтобы жили другие. Здесь в городе какой то геноцид. Людей убивают, когда хотят и правоохранительные органы помогают... убийцам.

Я посмотрел на лейтенанта.

- Говори, говори. Правильно говоришь, - кивает с ухмылкой тот.

- Посмотрите в глаза обыкновенных граждан. В них страх. Что то спросить и уже они с ужасом смотрят на твои руки, ожидая что ты вытащишь пистолет или схватишь их за горло и будешь душить.

- Очень мрачновато. Но есть одна хорошая пословица, один в поле не воин.

- Есть. Но я считаю, что сегодня надо всем показать, что есть еще правда...

- А Клава подведет вас?

- Боюсь, что да. Она из категории пуганных, что ей сейчас натолкают, то она и выложит.

- Вас же могут после этого посадить.

- Могут.

- Значит напрасная жертва.

- Они меня плохо знают...

- Вот как.

Она допила компот.

- Вы очень занятный парень. Такой доисторический рыцарь.

Если бы она знала, что я лжесвидетель, прислан теми органами, которые меня сейчас едят поедом...

На ее реплику я лишь только пожимаю плечами.

- До встречи, ребята.

Алла поднялась, сложила на поднос грязную посуду и пошла.

- Ты не коммунист? - спрашивает меня Георгий.

- Нет. А что?

- Рассуждаешь как Томас Мор.

- Это кто?

- Самый первый коммунист на земном шаре.

- Чего вы здесь на столе мусорите? - знакомый женский голос прозвучал рядом.

Я оторопел, в замусоленном переднике, с тачкой грязной посуды, передо мной стояла Аня. Она толкнула стол и компот лейтенанта плеснуло на пластик.

- Эй, поосторожней.

Рядом со мной на сиденье упал бумажный шарик.

- Ходют здесь всякие, грязь разводют, - ворчит Аня и вырвав у меня из подноса тарелку, швыряет ее в тачку.

Я шарахаюсь от нее и нечаянно рукой накрываю шарик.

- Сумасшедший дом, - ворчит Георгий. - Пошли от сюда в номер.

Мы уходим из кафе.

В номере я забираюсь в туалет и осторожно разворачиваю шарик бумаги.

"Андр.

Тебе пришлют подмену. Это Клавина сестра Вера. Они очень похожи. На вокзале в 14 камере под кодом 532 есть мед. книжка Кл. Возьми ее и изучи. Аня."

Мелко рву кусочки бумаги и спускаю в воду.

В дверь стучат.

Лейтенант вытаскивает пистолет и подходит к косяку.

- Кто там?

- Это я, Галя.

- Вот что, Галя, катитесь к черту...

- Вонючка, жлоб, чтоб ты сдох, - слышится в ответ.

- Музыка, а не женщина, - комментирует Георгий.

Последний удар в дверь и слышны удаляющиеся шаги.

Георгий кивает мне на кровать.

- Ложись спать.

- А ты?

- Я здесь в кресле, на стреме.

Но лечь нам не пришлось. В дверь постучали. Опять офицер с пистолетом стоит у косяка.

- Кто там?

- Это я, коридорная. У вас в номере не работает телефон, а лейтенанта Воробьева ищет майор Пауков. Просят подойти хотя бы к телефону администратора.

- Вот сволочь. Андрей, закройся изнутри, только открывай дверь на мой голос.

Лейтенант осторожно открывает дверь, я вижу в проеме коридорную, которая с испугом смотрит на его пистолет.

- Пошла, пошла от сюда.

Дверь захлопывается. Теперь настороже я. Везде выключаю свет, но в окна с улицы падают неровные полосы света. На цыпочках заскакиваю в прихожую и открыв дверцу шкафа для одежды, залезаю в него. Лейтенанта просто так вызвать не могут.

Они пришли через минуту. Тихо скрипнула задвижка замка. Свет из коридора проник в узкую щель. Гибкая тень проникла в прихожую и выставив руки вперед застыла перед комнатой, появился еще кто то и дверь тут же тихо захлопнулась. Мне ждать нельзя. Резко открываю шкаф и кулаком в затылок опрокидываю первого мужика в комнату. Второй среагировал и как только я в полумраке успел присесть, сам не понимаю. Его рука с грохотом вошла в стенку шкафа и застряла там. Удар ребром в шею добил незнакомца, его голова мотнулась, он медленно тащился по стенке до пола, сначала мешала рука, потом узость прихожей. Из комнаты что то глухо щелкнула и тут же рядом с ухом хрустнуло дерево. Я упал за тело парня.

- Толя, - слышу шепот, - ты как?

К нам осторожно приближаются ноги и тут я бросился на них. Тело незнакомца перелетело через меня и рухнуло в прихожую. Я изворачиваюсь и падаю ему на спину. Мы молча боремся в темноте, помню что где то у этого типа пистолет. Наверно в правой руке, освобождаю свою левую руку и, схватив налетчика за волосы, начинаю колотить его голову об пол. После пятого удара, тот ослаб, для контроля, теперь правой рукой бью несколько раз по голове. Тело неподвижно. Я встаю и зажигаю свет. У самой комнаты поперек прихожей лежит Толя, тот самый, с кем мы пили в первый день в номере у Абрамчика. Другой, уткнулся почти головой в дверь, под ним большая лужа крови. Вот и пистолет, на него надета труба глушителя, к моему удивлению, он был в левой руке нападавшего. Осторожно разжимаю пальцы и вытаскиваю оружие, потом отбрасываю его на кровать. В коридоре шаги, я, на всякий случай, подхожу к выключателям.

- Андрюша, это я, открой, - слышу голос Георгия.

Ногой откидываю мешающее тело от двери, отжимаю задвижку замка.

- Что это?

Милиционер с изумлением смотрит на двух лежащих парней. Он машинально выдергивает пистолет и направляет на неподвижные тела.

- Пока ты где то был, ко мне пришли гости.

- Да этот, мудак, Пауков, вздумал мне прочитать нотацию, как себя вести с тобой. Постой, постой. Интересно, с чего это майору вдруг вздумалось проводить со мной инструктаж, ночью? Ах ты, гад. Он же меня отманивал. Вот, сволочь.

Офицер, переводя пистолет с одного на другого, начинает обшаривать тела. У Толи оказывается в руке был нож, это он его вогнал в стенку шкафа.

- Живы, мерзавцы, - констатирует Георгий.

Он прячет пистолет, разворачивает Толю и подтаскивает к другому нападавшему. Наручниками застегивает им руки.

- А ты парень ничего. Вон каких бугаев заломал.

- Этого я знаю, - киваю на Толю. - Мы с ним встречались, когда я в первый день явился сюда, в соседнем номере была пьянка, там и познакомились.

- Говоришь в соседнем номере? Пошли, посмотрим на соседей, где этот номер, слева или с права?

Нам открыл Абрамчик, увидев лейтенантские погоны, потом меня, он сразу побледнел.

- Я... Это... не причем.

Георгий отшвыривает его и входит в номер. За столом, белее снега сидит Галина. Ее глаза полны страха.

- Гражданка, это вы к нам в номер ломились?

- Я... я... я..., - лепечет она.

- Ладно, у вас телефон работает?

Георгий бесцеремонно подходит к телефону и набирает номер.

- Але. Дежурный? Это лейтенант Воробьев. Вышлите в гостиницу наряд. Нападение на моего подопечного... Что?... Да... Двое их. Лежат голубчики. Доложи заодно майору Паукову, что за время моего разговора с ним по телефону, совершен налет на номер со свидетелем... Он то, жив, с ним все в порядке, а эти... лечить их надо. - Офицер небрежно швыряет трубку. - А что делать с вами? - он глядит на Aбрамчика и Галю. - Вот что, из номера не выходить. Сейчас приедет следственная бригада, вас допросят.

Милиция из номера убралась только в два часа ночи. Коридорная тряпкой убрала кровь с пола. Воробьев опять расслабился. Он сел в кресло и зевнул.

- Давай заснем чуток. Я думаю сегодня нападения больше не будет.

Уже утро. Приводим себя в порядок и перед тем как отправится в кафе позавтракать, Георгий заказывает у администратора утренние местные газеты.

- Ты посмотри что о тебе пишут, - говорит он, протягивая смятую статью. - Ты, якобы нанят политическими конкурентами, которые хотят, чтобы к власти не пришли честные и порядочные люди. До выборов два месяца и некоторые темные силы из Кремля, пытаются опорочить предпринимателя Каюрова.

- По сравнению с другой заметкой, это ерунда, - отвечаю ему, потрясая следующей газетой, - я здесь читаю другую статью о последних судебных разбирательствах. Оказывается меня самого надо судить, видишь ли, Клаву я часто избивал, насиловал, заразил спидом, угрожал зарезать. Она несчастная от этого и сбежала из этого города. Далее сказано, что как только она вернется, справедливость восстановится и я окажусь в тюрьме.

- Не завидую я тебе. Кроме одной газеты, все за Каюрова.

- А что в этой, одной?

- Краткая заметка, в ней сказано, что первую часть суда Каюров уже проиграл, если свидетеля не уберут, то никакая Клава не поможет. Здесь опасаются, что если эта женщина сбежала от любовника, бросив квартиру, то она с такой же легкостью бросит и обвиняемого...

- Логика есть.

- Можно считать, разминка окончена. Пошли завтракать.

Только устроились за столиком, как опять появилась она... Алла Васильевна, с большим подносом, уже не спрашивая нашего согласия, садится рядом.

- Привет. Я слышала у вас ночью была в номере перестрелка?

- Какая перестрелка? - притворно встрепенулся Георгий. - Я не слышал.

- Бросьте, я сама видела, как выносили трупы. Мой оператор даже успел заснять этот момент.

- Это вы зря, барышня. Во первых, там были не трупы, а живые люди, во вторых, в интересах следствия, чтобы никто ничего не видел, их лица прикрыли простынями, а в третьих, какой вы репортер, если не знаете точной информации. У вас сразу трупы...

- Так расскажите мне, что произошло?

- Не могу. Пока идет следствие, мы не имеем права разглашать суть дела...

- Тогда, опять дыра...

- Что значит дыра?

- Помните история с заключенным по кличке Копыто?

- Что за история? - опять притворяется лейтенант.

- Андрей был посажен к нему в камеру, а потом тот пытался его убить, но получив отпор, был отправлен в тюремную больницу с переломами костей... Сегодня утром я по телефону позвонила в тюрьму, прикинулась родственницей и просила узнать, как дела у моего брата Рукосуева. Мне ответили, что он неожиданно умер от перитонита. Так поступят и с этими, кто они там..., которые залезли к вам в номер... Их уберут, как не справившихся.

- Так..., - уже тянет сквозь зубы Воробьев. - Что вы еще узнали барышня?

- Заместителя прокурора Жанну Дмитриевну пытались отстранили от вашего дела... Однако сам прокурор города неожиданно заболел и ее пришлось оставить на месте.

- Ага, еще что?

- Следователь Дорохов исчез...

- Все?

- А разве этого мало?

- Вы газеты сегодняшние читали?

- Читала.

- Там есть одна статья, где Каюрова уже хоронят... Обычно все газеты в городе куплены одним хозяином и вдруг такой звонок... Как вы думаете, почему?

- Политика. Идет предвыборная борьба.

- Нет. Что то перекосилось там... на верху. Появилось на горизонте что то такое, от чего газета не то что смело, но как то робко предположила провал...

Мы видим как Алла Васильевна заволновалась.

- Вы так думаете?

- А вы еще раз перечитайте.

- Хорошо. Вы извините, но я бегу работать...

Она бросив поднос и недоев завтрак, унеслась из кафе.

- Побежала вторично читать газеты, - констатирует лейтенант.

- Георгий, мне сегодня нужно на вокзал.

- Это обязательно? Ты не собираешься слинять куда-нибудь?

- Очень нужно.

- Если очень, то тогда поехали.

Перед выходом из гостиницы, Георгий внимательно осматривает улицу.

- Вроде никого. Пошли.

Мы заскакиваем в его машину и отправляемся в центр города.

- Черт, - вдруг ругается лейтенант.

- Ты чего.

- Все таки за нами хвост.

Я тоже замечаю "вольво" неотрывно преследующее нас.

- Георгий, ты мне должен помочь.

- Я и так тебе помогаю.

- Нет. Я сейчас должен проскочить на вокзал, а ты задержи этих типов, если они захотят пойти за мной, у входа. Я вернусь к тебе через пять минут.

Он молчит, потом вздыхает.

- Хрен с тобой. По инструкции, я должен быть при тебе все время.

- Но есть же отклонения. Ты вчера меня бросил и сразу напали эти...

- Это не я виноват... Иди, я постараюсь их придержать.

Мы подъезжаем к вокзалу и я пулей лечу в дверь. Надо успеть, где здесь камера хранения. Ага, стрелочка показывает сюда. Вот и ящики. Номер... 14... Я набираю шифр и дверца открылась. Передо мной толстый пакет, спешно засовываю его под рубаху и бегу обратно.

У дверей потасовка. Георгий отбивается от двух добрых молодцев, не давая им пройти внутрь здания. Я тоже вступаю в действие и прямым ударом в висок, скидываю, никак не ожидавшего нападения, ближайшего парня с трех ступенек на асфальт. Второй, увидев такой оборот, бросился бежать к машине, бросив своего товарища на произвол судьбы. "Вольво" взвизгнуло колесами и умчалась.

- Ты его не убил? - спрашивает лейтенант, кивая на лежащего парня.

- Нет. Вон ресницы подергиваются.

К нам подбегают двое милиционеров и увидев форму лейтенанта, козыряют ему.

- Что произошло, товарищ лейтенант?

- Два хулигана, приставали к одному гражданину, пришлось их остановить. Одного удалось свалить, другой удрал на машине.

- А где тот, пострадавший гражданин? - они глядят на меня.

- Да исчез куда то, - продолжает развивать легенду Георгий. - Вы ребята обшарьте этого типа.

Милиционер наклоняется над парнем, из кармана достает документы, а так же вытаскивает из под ремня пистолет с глушителем.

- Ого, смотрите какая у него пушка.

- Тащите в отделение, - командует Георгий. - Разберитесь там...

Мы едем по городу.

- Все свои дела сделал? - спрашивает меня лейтенант.

- На вокзале успел заскочить в туалет, - смеюсь я.

- Быстро уж очень.

- Долго ли умеючи,

- Теперь куда едем?

- Наверно в гостиницу.

- Не лучшее место, но поехали.

У входа в гостиницу стоят несколько парней. При виде нас они замолкают и лишь один шипит.

- Будет тебе еще рыбка...

Георгий дергается, но я тащу его за руку и мы вскоре оказываемся в холле. Новый администратор, даже не спрашивая, куда мы идем, снимает ключи и передает нам.

По лестнице быстро пробегаем до нужного коридора.

- Погоди, не ходи. Я первый, - говорит лейтенант.

Опять он исчезает за дверью номера и очень долго там копошиться. Наконец довольный появляется передо мной.

- Заходи, все в порядке.

Мы входим в номер.

- Что-нибудь нашел?

- Во...

На его ладони два черных датчика.

- Прослушивать хотели, сволочи... Но я еще нашел под подушкой для тебя письмо. Сам откроешь?

Георгий небрежно валится на мою кровать. Я сижу у стола и осторожно вскрываю конверт. Внутри три фотографии. На каждой, раскинувшись на земле, лежат изуродованные тела то ли мужчин, то ли женщин. Небольшая записка выпала на стол, я ее развернул и увидел наклеенные газетные слова: " Тебя ждет тоже самое. Это свидетели...". Что это? Чьи свидетели?

- Что с тобой?

Георгий подскакивает и выдергивает у меня фото из руки.

- Хорошенькие тебе фотки прислали.

- Наверно, чтобы устрашить...

- Ты кого-нибудь из этих знаешь?

- Нет. Я никого не знаю.... здесь и не разобраться, кто это...

- Что же ты теперь будешь делать?

- Что и делал раньше, выступлю свидетелем. Ты меня лучше сейчас не тереби. Мне хочется побыть одному.

Лейтенант кивнул головой и зевнул. Я пошел в туалет. Выдернул из-за пазухи пакет и вскрыл его. Это была медицинская карта Клавы Сыромятиной, якобы моей сожительницы. Внутри была записка.

"Арк.

Медицинскую карту мы изъяли из поликлиники, якобы по требованию прокурора. Прочти ее внимательно, особенно подчеркнутые места. Карту отдай Ж.Д.

А."

Я разорвал записку в клочки и спустил в унитаз. Потом внимательно стал изучать страницы мед карты...

Когда вошел в комнату, Георгий дрых на моей кровати, фотокарточки лежали на полу.

Мы опять встречаемся в кафе. Алла Владимировна без подноса подсела к нам и положила руки на стол.

- Устали? - услужливо спросил Георгий.

- Немного. Целый день на ногах.

- Нашли газету...

Она поняла о чем и кивнула головой.

- Я побывала в этой редакции. По их рожам вижу, что они что то знают, однако выжать из них ничего не удалось. Одни провалы и неудачи.

- Не расстраивайтесь. У нас с Аркадием тоже не все гладко. Ей рассказать все? - спрашивает он меня.

- Расскажи.

- Во первых, на нас опять покушались?

Она подпрыгнула и резво убрала руки со стола.

- Когда?

- Сегодня на вокзале. Двое бандитов пытались прихлопнуть Аркадия. Одного он уложил, другой сбежал.

- Кого уложили, жив?

- Жив, в милиции голубчик. А потом, Андрюше прислали фотографии замученных людей. С угрозой, что тоже будет с ним.

- Кто?

- Если бы мы знали.

- Фотографии у вас?

- У него.

Лейтенант кивает на меня. Алла Владимировна умоляюще смотрит в глаза. Я вытаскиваю письмо и передаю ей. Она внимательно изучает фотографии.

- Какая мерзость... Отдайте их мне.

- Возьмите.

- Так в какое отделение направили того..., который был задержан...

Это теперь другая, энергичная женщина.

День проходит спокойно. Утром мы встаем и как всегда заказываем газеты. Обстановка в них вокруг меня напряжена.

- Ты посмотри, - подскакиваю я, - "Комсомолка" то написала статью. Газета обрушилась на Каюрова, ссылаясь на выступление шестого канала телевидения. Неужели Алла Владимировна сумела вылезти на экран?

- Что газета пишет?

- О рыцарях одиночках и как они пытаются победить мельницы.

- Врешь, ведь я на нее так надеялся.

- Кое что здесь есть и посерьезней. Она высказывается в непорядочности милиции, прокуратуры и судейства города и требует основательного расследования со стороны центра.

- Как бы ей еще не пришлось поставить охрану.

- А что у тебя?

- Как всегда. Ты насильник и по тебе давно плачет тюрьма. Оказывается, в Ростове пропадали дети и все это твоя работа. Мало того, один военный вспоминает, что ты был в расстрельном взводе...

- А что, есть такой?

- Черт его знает. А вот уже две газеты... пишут другое. Одна очень смело и заголовок то какой: "До коле мафия будет управлять городом?"

- Это уже что то новенькое.

- Мне кажется, что здесь появился серьезный конкурент в предвыборной компании.

Сегодня в кафе нет нашей корреспондентки. Мы только взяли кофе, легкий салатик и пару булочек с кофе, как возле нас появилась уборщица. Это опять Аня.

- Вечно эти неряхи..., - ворчит она.

Своей тряпкой она неловко опрокидывает мое кофе мне на брюки.

- Ой.

- Извините, - виновато говорит она. - Не кричите только, а то они меня уволят.

- Кто они?

- Да эти... Директор и остальные.

- Успокойтесь. Все будет в порядке.

- Я сейчас вытру и вам принесу новый.

- Не надо. Я выпью сок, куплю в магазине.

Ее лицо сразу расплылось в улыбке.

- И то верно, а то здесь иногда добавляют в кофе различные порошки, чем только людей травят, непонятно...

У лейтенанта от такого сообщения сразу пропала охота, что либо пить тоже. Он отодвинул свой стакан в сторону.

- Пожалуй я тоже выпью сока.

На этом наши приключения не кончились. Только вышли из гостиницы, как тут же Георгий сбивает меня с ног. Грохот выстрелов разбудил улицу.

- Сюда, за машину, - командует лейтенант.

Он выдергивает пистолет и торопливо несколько раз стреляет из-за капота. Стрельба затихает.

- Удрали, сволочи. Ну, парень, тебе везет.

Я выглядываю из-за машины, вдали мелькал силуэт удиравшей "волги". Кругом поднимаются с земли люди или выскакивают из домов.

- Раненые или пострадавшие есть? - кричит Георгий.

- Есть, есть, - какая то женщина стояла в дверях гостиницы, - там раненый, нужен врач.

Мы подъезжаем к суду. У здания человек восемьдесят. Несколько милиционеров пытаются протащить меня через бушующий живой коридор. Крики, вопли с угрозами и проклятиями сыпятся на меня со всех сторон. В здании тоже не легче. Кругом телекамеры и репортеры. Георгий грудью пробивает мне путь и заталкивает в комнату свидетелей. Сам остается, помогать милиционерам охранять дверь от рьяных желающих.

В комнатке меня продержали пятнадцать минут и тут в дверь вошла секретарь суда.

- Свидетель, сегодня судебного разбирательства не будет. Обвиняемый заболел и не мог прийти на заседание суда, а свидетельница еще не прибыла.

В комнату входит Жанна Дмитриевна.

- Слава богу, жив, - обращается она о мне. - Мне только что передали, что вас обстреляли с машины.

- Да, это так. Но пока все обошлось.

- Если вы продержитесь еще три дня, то мы наверняка выиграем процесс.

- А как же свидетельница? Она вот -вот должна прибыть.

- Она прибудет завтра. Но ваша бывшая подруга не видела основных событий и к делу может относиться, как промежуточный свидетель, который либо на вас выльет ведро помоев, либо поможет побыстрей закончить дело.

Я выдергиваю из под рубахи медицинскую карту Клавы и передаю в руки Жанны Дмитриевны.

- Вот возьмите, вам просили передать.

- Кто?

- Какой то доброжелатель. Он просил также сказать, что здесь медицинская карта Клавы, дело в том, что в суде могут подсунуть ее сестру Веру..., очень похожую на нее.

- Это еще что за новости?

Карту она все же взяла и спешно засунула в свою папку. Дверь открывается и появляется голова Георгия.

- Андрей, ты скоро...? Вроде все убрались, пошли.

Убрались не все, несколько молодчиков на выходе проводили нас с матюгами до машины.

- Слушай, ты что-нибудь понимаешь? - спрашиваю я своего охранника, когда мы отъехали от суда.

- Ты о чем?

- Сегодня заседания не было. Каюров вдруг заболел...

- Ты про это? Там в кулуарах суда ходил слух, что его после этого заседания должны взять под стражу, а видно Каюров не очень этого желает, вот по этому и придумали его советники ему болезнь.

- Откуда такой слух?

- Говорят Клава, твоя бывшая подруга, еще там... в доме матери, дала интервью местным и столичным журналистам, что она готова подтвердить твой рассказ ей об убийстве в садике.

- Вот как, она же не видела его, а завтра она как раз приезжает.

- Кто сказал?

- Прокурорша.

Проходит еще одна беспокойная ночь. Утром, нам приносят решение суда о возобновлении процесса завтра. Я сказал Георгию, что мне надо вымыться в душе и там с мучениями отодрал усы, побрился и опять их наклеил. Очень чешется голова, но приходится терпеть. Я привел себя в порядок и вышел к лейтенанту.

- Я готов.

- Тогда позавтракаем и в путь.

- Постой, сегодня должна приехать Клава...

- Ну и что?

- Ее могут подменить.

- Что за чепуху ты несешь?

- Некогда объяснять. Поехали к ней.

- Нам нельзя, если мы с ней встретимся, нас же обвинят в сговоре.

- Ее убьют, поехали.

Георгий садится со мной в машину, трогается и с ворчанием заворачивает на первую же улицу.

Я все никак не отделаться от мысли, какая Клава здесь? Может здесь настоящая, а где же тогда Вера? Что происходит? Аркадий молчит, Аня не может помочь, а тут еще чертова голова чешется, надо парик снимать и побриться.

У дома Клавы мы тормозим.

- Бежим.

Я первый срываюсь и бегу к знакомой парадной. Вот и квартира, бешено стучу в дверь.

- Кто там? - раздается голос.

Но тут Георгий сзади обхватывает ладонью мой рот и оттаскивает тот двери.

- Мы из милиции, - говорит он.

Слышен стук запоров, Георгий отпускает мою голову и прижимает палец к своим губам. Голова Клавы появляется в открытых дверях.

- У меня только что была милиция, что произошло еще.

- Мы из следственного отдела, нужно дополнить еще одну вещь, можно к вам пройти.

Видно Клава меня игнорирует, она равнодушно взглянула в мою сторону и кивнула головой.

- Проходите.

Мы садимся в знакомой гостиной.

- Так что вас интересует?

- Машина, - говорит Георгий, - обвиняемый утверждает, что вы сели в такси или там другую машину на углу, то есть вот здесь у садика...

- Да, это так.

- Как же вы не увидели маленький автобус, что ехал вам на встречу?

- Не было автобуса. Этот тип... все врет. Когда я вышла из дома, Андрей, мой бывший любовник, был в стельку пьян и дрых на моей постели. Мало того, он ее облевал и я вынуждена по этой причине удрать из дома. Мне было противно смотреть на свою квартиру.

До меня что то стало доходить.

- Куда же вы делись после того, как пообещали Андрею, что найдете знакомого адвоката? - спрашиваю я.

Она смотрит на меня и равнодушно говорит.

- Испугалась, уехала к маме, надеялась, что пережду..., но не удалось. Там тоже нашли.

- Костя, - вдруг обращается ко мне Георгий, называя не своим именем, у меня нет вопросов. У тебя как?

- Тоже нет. Извините, мы уходим.

- Да, пожалуйста.

Мы уходим. В голове у меня бедлам.

- А она тебя не знает, - вдруг говорит в машине Георгий.

- Это точно.

- Откуда ты знал, что это не Клава?

- Догадался. Клава рассказывала мне о своей сестре, похожей на нее. Когда она сбежала, а газеты и обвиняемые на суде начали твердить, что Клава дома, в деревне, я понял, что это не она. Настоящая Клава ненавидела домашних и всегда старалась поменьше с ними контактировать. Если она удрала, то только не домой.

- Интересно, как ты ее разоблачишь?

- Еще не знаю, но думаю, что ее разоблачение будет большим конфузом для Каюрова.

Лейтенант задумался. Он подвел машину к какому то кафе и сказал.

- Мы не завтракали, давай поедим.

За столиком мы съедаем по два бутерброда и запиваем кофе. Георгий задумчив.

- Я вижу, что ты не такой уж простак, - неожиданно говорит он, - мне кажется, тебя кто то тянет и поддерживает. Этот невидимый, не дал отравить тебя кофе, подкидывает иногда нужную информацию и подсказывает как себя вести. Я понял Каюров проиграл, потому что не дооценил тебя.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь...

- Конечно, что ты теперь можешь сказать... Самое важное теперь узнать, на кого ты работаешь? На государство, на какую то группировку или действительно патриотический дурачок. Ты так хорошо прикидывался идиотом, что даже центральные газеты клюнули на это и часть общественности, но теперь я понял, это не так. Кто же тебя тащит?

- Никто, я сам по себе.

- Нет. Но раз не хочешь говорить, не говори. Поехали, а то опоздаем на суд.

В этот раз на улице перед судом творится что то невероятное. Примерно, до трех сотен молодчиков ревут и выкрикивают непотребные лозунги.

- Надо подвалить к черному ходу, - говорит мне Георгий.

Мы подъезжаем с другой стороны здания, куда подвозят обвиняемых из тюрем. Но здесь у ворот тоже находилось человек двадцать бандитов, они встретили нас угрозами. Георгий прямо врезается в эту толпу и дико сигналит. Ворота приоткрылись и мы въехали во дворик. Два милиционера пытаются закрыть ворота, парни с той стороны, стараются прорваться за нами. Георгий выскочил из машины и выхватив пистолет стал дубасить им по просунутым в щель рукам. Под вопли хулиганов ворота захлопнулись.

- Сегодня будет горячий денек..., - вытирает пот Георгий.

- Ты прав, на улице сегодня что то невообразимое.

- Поблагодари лучше этих милиционеров, что сообразили открыть ворота, иначе бы тебя растерзали.

- Когда ты при мне, я спокоен. - хмыкаю я.

- Ладно петь песни, лучше пошли в суд.

В комнате свидетелей находится Клава, еще какая то девушка и судебный исполнитель. Я сажусь на скамейку и женщины, как по команде уставились на меня.

- Это вы? - изумляется Клава.

- Разговорчики..., - судебный исполнитель прерывает ее дальнейшие вопросы.

Клава обмякла, навалившись на стенку. Вторая девушка растеряно смотрит, то на меня, то на Клаву.

- Тебя вызывают, - говорит мне судебный исполнитель.

Каюров выглядит действительно неважно. У него появились мешки под глазами и немного отвисли щеки. Защитник Каюрова начинает допрос первый.

- И так, вы утверждаете, что в момент событий под окном, вы были в квартире Клавы.

- Да.

- У вас с вашей сожительницей было веселье, вы выпивали?

- Да. немножко.

- Сколько немножко? Бутылку, две?

- Да. нет. Была уже начатая бутылка "Три семерки", она пила на равных.

- Литровая, пол литровая.

- Пол литровая, но мы ее тогда не допили. Я на следующий день допил ее один. Она так на кухне и осталась, мы не успели сдать.

- Кто может подтвердить, что вы в тот день не допили бутылку?

- Клава.

- Уважаемый, суд. Прошу, для проверки показаний свидетеля, пригласить еще одного свидетеля, его сожительницу Клаву.

- Пусть войдет свидетель, - милостиво соглашается судья.

Судебный исполнитель приводит Клаву. Вид ее плачевный. Она взглянула на меня и поняла, что пощады не будет. Защитник поет соловьем.

- Свидетельница, сколько вы выпили со своим сожителем в день трагедии?

- Не знаю.

Зал загудел, защитник открыл рот.

- Как не знаете?

- Я не была в тот момент в доме.

Защитник становится багровым.

- Что значит не были?

- Так, не была.

Жанна Дмитриевна с любопытством смотрит на Клаву и я вижу, на ее столе пухлую мед карту, совсем не прикрытую и даже с места свидетеля, можно увидеть на ней фамилию, имя, отчество. Клава давно заметила ее и теперь умоляюще смотрит на прокурора.

- И выходит не выпивали со свидетелем?

- Я не пила.

- Так может все выпил ваш сожитель? - уже обрадовался защитник...

- Я же сказала, меня в этот день в доме не было и я ничего не выпивала.

- Где же вы были?

- Дома. У мамы.

В зале гул.

- Могу ли я понять это так, что свидетель лжет о вашем конфликте с ним и о том, что вы сбежали из дома.

- Андрей наверно прав.

Жанна Дмитриевна гладит ладошкой мед карту. Клава, как привязанная, смотрит на эту этот пухлый документ.

- Ничего не понимаю, так вы утверждаете, что в момент убийства вы были дома.

- Чего же здесь не понять? С Андреем была Клава.

- А вы кто?

- Я ее сестра.

Похоже это бомба. Защитник яростно смотрит на нее.

- Так почему же вы здесь? Где Клава?

- Меня сюда почти силком привезли, а Клава..., я не знаю, где Клава.

Судья уже все понял.

- Защитник и прокурор, подойдите ко мне.

У столика судьи идут споры. Потом все расходятся. Судья делает вывод.

- Гражданка Свиридова покиньте заседание суда. Вызовите следующего свидетеля.

В зал вводят ту молодую девушку, что была в комнате свидетелей. Я нутром почуял опасность.

- Итак представьтесь, кто вы? - начал защитник Каюрова.

- Елена Салтыкова подруга Клавы.

- Вам знаком сожитель Клавы?

- Да.

- Это он? - палец защитника уперся в меня.

- Нет.

Зал опять загудел. Неужели влип.

- А кто же?

Она смотрит на меня и неуверенно говорит.

- Может это ее новый... ухажер.

- Что значит, новый?

- С Андреем я встречалась несколько раз. Но это был не тот, тот высокий, худой...

- Давно вы встречались?

- Наверно за месяц до событий у них под домом.

Я вижу, как облегченно распрямилась Жанна Дмитриевна.

- Свидетель, - это уже ко мне, - когда вы познакомились с Клавой.

- Дней за двадцать до указанных событий.

Я вижу как опять вздрагивает Лена. Что то видно не так. На мое счастье, защитник перешел на другую тему.

- Гражданка Салтыкова, скажите, не говорила ли вам Клава, куда она должна была поехать или хотела?

- Нет. Мы с ней после той вечеринки не встречались.

Теперь адвокат Каюрова как-то потух. Да и сам Каюров понял, что проиграл.

Судья подводит итог.

- Завтра будет заключительный этап суда. Суд постановил, гражданина Каюрова до вынесения приговора взять под стражу.

В зале гул. Двое прапорщиков идут к обвиняемому и одевают наручники. Я выхожу из зала и попадаю под блики фотоаппаратов и зрачки камер телевидения. Георгий грудью напирает на журналистов расчищая дорогу.

- Граждане, пропустите, интервью будет завтра.

- Свидетель, это правда, что вам пытались подсунуть вместо Клавы ее сестру? - верещит почти девочка, с мохнатым микрофоном в руках, над моим ухом.

- Андрей, - это голос Аллы Владимировны, она буквально вцепилась в рукав и тащится со мной по коридору, - там на улице... что то невообразимое. Не ходите туда.

- Наша машина у черного хода.

Григорий сумел оторваться от репортеров, а я стряхнул Аллу Владимировну.

- Извини, встретимся потом.

- Когда потом?

- Когда победим.

- Ты несносный...

Лейтенант толкает меня корпусом к черному ходу.

Во дворе, где стоит наша машина, уже четверо милиционеров придерживают взбесившиеся ворота. За бетонным забором дикий вой. Один из милиционеров отрывается от ворот и подбегает к нам.

- Срочно уходите в здание. Эти бандиты только что освободили Каюрова.

- Как освободили?

- Да так. Воронок только вышел за ворота, его грузовиками прикрыли и буквально разнесли на клочки. Арестованного пересадили в легковушку и увезли. Теперь эти... хотят вашей крови.

- А вы как?

- Немножко подержимся здесь, а потом забаррикадируем за дверями здания, здесь мы их точно не пропустим.

Георгий повернулся ко мне и стал заталкивать обратно.

- Андрей, валим обратно.

Мы оказались опять в здании суда. Стали пробираться через встревоженных людей к главному ходу. В вестибюле слышен грохот, здесь два служителя подпирают закрытые двери. Они теперь грохочут и трясутся от ударов.

Часть журналистов, оставшихся в суде бросилась к окнам и снимает буйную неуравновешенную толпу на улице. Остальные люди растеряно толпятся кучками в зале. Георгий хлопает меня по плечу.

- Андрюша, никуда не уходи от сюда, я попытаюсь осмотреть здание...

- Давай.

Лейтенант убежал по лестнице вверх. Я отошел к стене. Кто то дергает меня за рубаху.

- Андрей...

Я оглядываюсь, передо мной стоит свидетельница Елена Салтыкова.

- Я слушаю вас.

- Вы не загляните сегодня в семь вечера в кафе "Улитка", мне вам нужно сказать что то важное.

Я ошалело смотрю на нее, сейчас обстановка не до свиданий.

- Хорошо. Если буду жив. Вы же видите что творится...

- Вижу, я понимаю, это все затеяно из-за вас, но все же, если выберетесь от сюда, приходите... Я надеюсь, что увижу вас.

К нам протискивается Алла Владимировна.

- Андрей разве ты не уехал? Господи, что же делается, сейчас они разнесут двери и разорвут тебя на части. Я теперь понимаю, почему они штурмуют здание.

- Мы не могли выехать, ворота там блокированы.

- Ребята, вам надо срочно смываться.

Я с грустью гляжу на нее смотрит на нее.

- Как?

Алла Владимировна мучительно думает, потом робко говорит.

- Может быть ты спрячешься где-нибудь?

- Может быть. Самое ужасное не в этом, Каюров сбежал..., теперь окажется, что все мои труды будут напрасны.

- Сбежал, - ахнула Салтыкова.

- Не может быть, - журналистка с ужасом смотрит на меня. - Да что же здесь творится? Где власть, милиция, войска?

В это время со звоном вылетели стекла на некоторых окнах. Толпа в центре зала шарахнулась в коридоры и на лестницы. Один оператор со своей камерой свалился с окна, придерживая окровавленную щеку. Часть журналистов убежала из опасной зоны. К нам спускается с лестницы Георгий.

- Ну и дела, - он сдергивает фуражку и вытирает пот, - если они прорвутся, здесь будет погром, а может даже и похуже...

- Ну сделайте что-нибудь? - умоляюще смотрит на него Алла Владимировна.

- Я думаю.

Дверь начала издавать глухой звук и подпрыгивать в раме.

- Быстрее, - уже стонет журналистка.

- Похоже эти начали серьезный штурм. Вот что, идем на второй этаж, там есть комната милиции, может что-нибудь придумаем. Вы, девушки с нами лучше не ходите, иначе попадете в неприятную историю.

Мы расталкиваем столпившихся людей на лестнице, проскакиваем на второй этаж и звоним в бронированную дверь охранного отдела, однако никто не открывает. Снизу отчетливей раздается грохот и треск древесины

- Вот черт, - сердится Георгий. - Беги туда в конец коридора, там есть комнаты прокуратуры, судейские, совещательные, может какая-нибудь и открыта, лезь туда и забаррикадируй двери. Я же постараюсь отманить их на крышу, может что-нибудь выгорит...

Григорий выдергивает из кобуры пистолет.

- Чего ты ждешь? Давай беги

Я помчался по коридору, чуть не сбивая там болтающихся людей, дергаясь в закрытые двери. Наконец какая о дверь открылась, но увы, это был туалет для обслуживающего персонала. Спешно задернул защелку и... начал срывать усы и парик. В зеркале видна лопоухая, небритая, красная физиономия. Спешно намачиваю полотенце и тщательно снимаю остатки клея. В коридоре грохнул выстрел, пора... заталкиваю парик и усы в карман и выскальзываю из туалета.

В коридоре визг и паника, часть людей прижалась к стенке, кто-то присел, грохнул еще выстрел, но это уже на черной лестнице. Мимо нас проносятся, прорвавшиеся в суд, озверевшие ребята из "братков". Кое у кого в руках металлические прутья, бутылки, палки.

- Наверху они, - орет один из бритоголовых.

- Проверьте здесь, - я обернулся на голос и вздрогнул, по коридору шел один из бандитов, который перерезал горло другу Косматого. Этого я запомнил по пленке, когда мне ее прокручивали Аня с Аркадием. - Осмотрите всех присутствующих, все комнаты и закоулки и лишних гоните к.... - он виртуозно выругался.

Несколько парней, ногами и кулаками, а кое кто и палкой или прутом, стали бить присутствующих, гоня их вниз. Меня огрели в спину кулаком и, развернув, бросили в ошалевшую от страха толпу. В вестибюле столпотворение. У выбитых дверей, стоит несколько бандюг и через узкий проход по одиночке выгоняет на улицу людей.

- Баб выкидывайте сразу, - орет кто-то. - проверяйте мужиков. Всю аппаратуру журналистов сказали разбить...

Наверху стреляют. Сбегает с лестницы какой то парень с прутом в руке.

- Мальчики, смотрите внимательней, наверху один только мильтон, он нас отманивает. Этот типчик где-то в здании суда.

Толпа понемногу рассасывается, я тоже оказываюсь в цепочке людей и начинаю проходить строй оголтелых бандитов, видевших когда-то меня в суде. Первого прошел нормально, остальным тоже не понравился и меня свободно пропускают к выходу.

- Не этот..., не этот, - у самого выхода стоит Абрашка и вглядывается в лица проходящих людей.

Его взгляд небрежно прошелся по мне и перешел к следующей фигуре. Я вышел на улицу. Небольшая толпа журналистов и любопытных стоит на ступенях и возмущенно кричит. Знакомый голос Аллы Владимировны звенит почти в ушах.

- Зачем камеру испортили, она же казенная.

- Заткнись, - отвечает ей парень в кепке у входа, - иначе мы тебе еще кое что попортим..

-Успокойся, Алла, - пытается сдержать ее оператор, - он же изуродует тебя.

Я прохожу мимо них и вижу, что они меня тоже не узнали. Пошел медленно по улице. Где то на верху над зданием суда опять хлопнул выстрел. Наверно Григорий все еще жив. Интересно, почему милиция не приехала, а где Каюров, куда этот подонок исчез.

Я задержался у надписи на витрине "парикмахерская". Все же надо привести себя в порядок.

Мастер небрежно кивнул.

- Побрить? Также наголо?

- Да.

Он мылит мне голову и доверчиво говорит.

- Слышите, что делается? Ловят единственного свидетеля, который был участником преступления наших главарей. Хотят его убить.

- Знаю.

- Столько народу увезли в больницы... Там в суде, говорят, была бойня...

- А где же наша милиция?

- Где... где... ясно где, на местах. Сегодня в управлении дежурит майор Пауков, он отреагирует через час. А за час бандиты расправятся с половиной города.

- Сволочь, он ваш Пауков.

- Он не мой. Каюров его кормит, вот он его друг.

Мастер бреет голову.

- В этом городе часто такое бывает?

- Да нет, это первый раз. Свидетель то оказался не из робких, не побоялся всей этой шушеры, фактически один встал на ее пути, вот они и бесятся.

- Убьют его...

- Навряд ли, говорят парень сильнющий как дьявол. Одним ударом сразу может убить любого. Наши уголовнички пытались напасть раз десять, так всем поломал челюсти. Вот и собрали целую орду, а он... вишь, изуродовал кой кого и ушел. Ну вот, теперь хорошо.

Парикмахер промывает мне голову, она блестит как бильярдный шар.

- Усы подправить?

- Давайте.

Щетину усов, он смахнул в два приема. Я рассчитался с ним и пошел дальше.

Это был знакомый дом Ани. Я поднялся на нужный этаж и нажал кнопку звонка. Дверь приоткрылась и высунулась голова старушки

- Простите, мне Аню можно?

- Ани? Такой здесь нет. Не проживают такие...

Дверь захлопывается.

Ани не было и в столовке при гостинице. Официант, заявил, что она два дня как уволилась. Куда же идти?

Перед кафе "Уголек", я в общественном туалете натягиваю парик и подклеиваю усы.

Лена сидит за столиком в самом углу зала и я ее не сразу нашел. Она кивнула мне а стул, достала из сумочки сигарету и жадно затянулась.

- Закажите мне и себе пива, - просит она.

Я выполняю заказ и вскоре две больших кружки, наполненных пенящимся напитком, оказались перед нами.

- Как вы выбрались из этого ужаса?

- Выбрался в окно.

Она кивает головой.

- А эти... всех пропустили, вас не нашли и убрались. Милиция потом приехала..., составили акт...

- Не знаете, как Гриша, это мой охранник.

- А ни как. Жив, сейчас наверно пишет отчет в управлении.

- Так зачем вы меня пригласили?

- Просто хотела сказать вам, что вы не тот Андрей... Я вас пожалела, не сказала на суде правду.

- Что значит не тот?

- Тот Андрей мертв.

- Откуда вы знаете?

- Я его сама убила, но об этом никто не знает.

Ошалело гляжу на нее.

- Ничего не понимаю. Если можете, расскажите мне все.

- И Клавку я тоже...

- Убили?

Может она сумасшедшая, я подозрительно гляжу на нее. Она вяло загасила сигарету в пепельнице и отхлебнула пиво.

- Не думайте, я нормальная. Я действительно их убила...Все долго было тихо, никто не заикался о моих жертвах, но потом пошел слух о вас и вот суд... Я пошла первый раз на него, ради любопытства и вы мне понравились. Понравились тем, что вели бой по настоящему. Я могла вас продать сразу, но пострадала бы сама. Тогда бы надо было обязана рассказать о себе всю правду, должна бы была показать трупы Клавы и Андрея и после этого, могла бы сесть в тюрьму и мучительно ожидать смертной казни. Я вот говорю вам это и говорю смело, потому что вы, не знаю кто там вы на самом деле есть, но меня выдать то не можете вы... лжесвидетель. Я вам симпатизирую и не хочу, чтобы Каюров сразу был на свободе, а мы с вами в...

- Лена. Я хочу знать правду.

- Хорошо, - она жадно отпила глоток пива. - Клавка была верной подругой... Была... Мужиков любила до дури, меняла их как перчатки. Когда в нашей компании появился Андрей, Клавка на его сразу глаз положила и конечно первая затащила в постель, но я то сразу заметила, что парню она была не нужна. Хоть они терлись друг о друга целый месяц, тот все равно больше глядел на других. Вот меня он и заметил, тут то вся моя жизнь пошла на перекос. Пришел он ко мне однажды днем один раз, потом второй... Конечно, Клавке ничего не говорили. Через две недели я заметила на своем теле красные пятна и забеспокоилась. Прибежала к врачу, он определил сифилис. И все беды посыпались на меня со всех сторон. С работы сразу выгнали, я тогда работала на пищеблоке. Еще, кто то из персонала узнал чем больна и все друзья сразу от меня отшатнулись, а в диспансере начали выяснять с кем спала. Я про Андрея сначала не сказала, пришла к Клавке и говорю ей: " Сволочь, ты. Ты больна и Андрей сифилисом...". А та смеется: " Теперь мне ясно, кто лакомился парнем, так тебе надо. Но как подруга, я тебя прощаю, месяц полечишься и все пройдет." Когда Андрей пришел ко мне, я ему рассказала все, он не поверил, а когда проверился и убедился, то обозлился. Мне говорит, надо на службу в охранное отделение поступать, теперь меня не примут. Я начала его на Клавку травить. Прошло дня три после этого разговора и вот подвернулся случай, Клава позвала всех к себе домой, как бы на вечеринку. Сначала плана убивать ее не было, да и не хотела, а потом..., решила взять с собой крысиного яда... так... на всякий случай. Там, на вечеринке, Клавка пила много, Андрей тоже и тут их развезло, моя подруга, чтобы подразнить меня, прямо на глазах начала лезть на парня, а тот... Полез тоже. Тогда в пьяном угаре вспомнила я о яде, что был у меня в сумочке. Вышла из комнаты, нашла на вешалке сумочку, вытряхнула яд и подсыпала его в новую бутылку водки. Долго перемешивала порошок, пока тот не растворился. Принесла моим зацеловавшимся гостям и угостила... Голубчики сначала заснули, а потом и отдали концы.

- Куда же вы дели трупы? Вам же их, по моему, не перенести.

- А никуда. Я их там так у Клавы и оставила.

Я ничего не понял. Если это правда, то почему ни Аркадий, ни Аня мне об этом не говорили.

- Вы уверены, что они умерли.

- Уверена... Я... я... для верности им глотки перерезала ножом.

Меня передернуло.

- Лена, я в это не могу поверить.

- Как хотите, но ясно одно, вы не Андрей, хотя и чуть похожи. Клава не могла быть вашей любовницей, так как она давно умерла и то что вы так ловко отделали Каюрова, это просто... - она мучительно подыскивала слово, - вы хорошо подготовились.

- Ладно, поговорили. Лена, что вы дальше будете делать?

- Я... ничего... Буду жить дальше с камнем на сердце.

Она допила пиво и стала подниматься.

- Если вы выиграете суд, - продолжила она, - я буду рада за вас. До свидания.

В гостинице администратор глядел на меня разинув рот.

- Давайте ключи.

- Да... да... А ведь я чуть не сдал ваш номер. Хорошо хоть все обошлось...

Он нервно сорвал со щита ключи и передал мне. Я стал подниматься по лестнице и тут на первой площадке увидел Аллу Владимировну.

- Андрей... Жив?

Она сбежала ко мне и обняла.

- Я не собирался умирать.

- Господи, как я молилась, чтобы ты был жив, - и тут она меня крепко поцеловала. - Куда же ты исчез? Там в здании суда пропал и мы все за тебя беспокоились...

- Мне помогли хорошие люди, сумели спрятать. Неужели вы, Алла Владимировна, думали что я сдамся без борьбы. Если Каюрова поймают, я опять выступлю против него.

- Ты безумец. Так жертвовать собой...

- Я считаю себя нормальным.

Тут она прижалась ко мне и застыла. Мы стояли на лестнице и удивленные люди обходили нас и оглядывались.

- Андрей, ты сегодня вечером свободный?

- Для чего?

- Не для чего, а для кого.

- Для кого?

- Хотя бы для меня.

- Не знаю. Я потерял моего охранника. Надо найти его, а потом мы могли бы действительно встретится...

- Хорошо. Сообщи мне, когда освободишься.

Мы опять поцеловались и журналистка нехотя меня отпустила.

- До встречи. - прошептала она и стала медленно спускаться по ступенькам.

Открываю ключом дверь и осторожно вхожу в номер, последние события приучили меня быть бдительным. И вдруг раздался знакомый голос.

- Не бойся, включай свет, это я.

- Георгий...

Я включил свет, у окна в кресле сидит мой хранитель.

- Георгий, - я подскакиваю и долго трясу ему руку. - Как же ты выбрался?

- Этот вопрос я задал бы тебе?

- Мне повезло. Какой то парень спрятал меня.

- Это какой же, не твои ли друзья?

- Друзья? У меня здесь почти нет друзей.

- Говори, говори, раз нашли куда спрятать, значит берегли и вовремя спрятали.

- Я тебя никогда не буду опровергать, хочешь верь, а хочешь - нет. Лучше скажи, что в суде было с тобой.

- А ничего. Залез на крышу, пострелял, когда все ушли, ушел тоже. Был уверен, что ты вернешься, вот и пришел сюда.

- А я думал, что ты в управлении, пишешь отчет о моей кончине.

- Я уверен в другом, что ты долго будешь жить и портить нервы подлецам и подонкам.

Я устало плюхнулся на кровать.

- Мы проиграли первый раунд. Ты же знаешь, этот тип исчез.

- Никуда не денется. Я был в управлении, в город приезжает комиссия из центра. Этот день будет для некоторых начальников последним. Допустить в центре города бунт, пожалуй даже слишком... для такого города.

- Дай бог. А тебя разве не снимают с моей охраны?

- Мне никто такого приказа еще не давал.

- Ладно, оставайся.

- А у тебя небось с кем то встреча сегодня?

- С журналисткой.

- Валяй. Я покараулю вас обоих.

- А нельзя тебе куда-нибудь слинять в этот момент?

- Дело то еще не кончено, это ничего не значит, что главный обвиняемый в бегах. Так что от инструкций отходить рано. Я уже сколько раз с тобой вляпывался во всякие истории, когда чуть их нарушал.

Но встретится мне с Аллой Владимировной в этот день не удалось. Она сдавала материал в Москву и из-за плохой связи вынуждена задержаться. В моем номере зазвонил телефон.

- Але.

- Андрей, ты?

- Я.

- У меня много работы, я сегодня не могу с тобой встретится, давай завтра.

- Давай.

- Целую.

Трубка брошена.

- Ну что? - потягивается в кресле Георгий.

- Встреча отменяется. Мы спим.

Утром нам приносят газеты. Георгий берет первую и подпрыгивает.

- Каюров мертв. Смотри: "Вчера вечером в городскую больницу с обширным инфарктом доставлен известный предприниматель Каюров Г.В. В два часа ночи наступила смерть." Суда не будет. Так что ты свободен, я тоже.

Я хватаю все газеты, везде одно и тоже. Каюров мертв.

- Георгий, этого быть не может.

- Может. Пойми, у него много конкурентов и кто то из них постарался убрать известного предпринимателя. Хочу сказать тебе больше, под словом "инфаркт" нужно понимать, что его кокнули. Уже все понимали, что он проиграл.

В дверь нашего номера застучали. Мы подпрыгнули. Георгий подошел к косяку и спросил.

- Кто там?

- Это я Алла Владимировна, откройте.

Георгий открывает дверь и журналистка врывается к нам.

- Вы слыхали, он умер...

- Слышали.

- Так ему и надо. Ура! Дело закончено.

- Георгий предполагает, что его кокнули, - говорю я.

- Ну и что, таких не жалко.

- А что если, вместо него убили другого, а Каюрова где то прячут..?

Алла Владимировна застыла.

- У вас есть какие-нибудь сведения?

- Нет. Это только предположения.

- Уф... Вы меня испугали.

- Ладно, пойдемте отметим конец нашего дела в ресторане. Я плачу, говорю им.

- Я согласна, - сразу заявляет Алла Владимировна.

Георгий мнется.

- А ты чего? - спрашиваю его.

- Мне надо проверить эти данные. В своих последних предположениях, Андрей всегда оказывался прав. Поэтому я теперь засомневался, боюсь, что так и может случится. Каюров вдруг прячется где то, в другом месте. Я пожалуй поеду в морг, потом в управление и осуществлю поиск по другим каналам.

- Тогда поезжай. Пойдемте Алла Владимировна.

Вместе с журналисткой мы поглощаем яства и вдруг перед нашим столиком возникло две фигуры, мужчины и женщины.

- Андрей, это мы.

Передо мной Аня и Аркадий. Они весьма прилично одеты и выглядят на все сто.

- Вы? Где же вы были, куда исчезли? - ошеломленно говорю им.

- Мы прибыли за тобой.

- С Каюровым точно покончено?

- Точно. Его похороны после завтра.

- Андрей, кто это? - с любопытством спрашивает Алла Владимировна.

- Извини, я тебя не представил. Познакомься это Аня, это Аркадий, мои хорошие друзья. А это Алла, очень энергичная и симпатичная девушка, она репортер.

- Мы смотрели ее репортажи, - говорит Аркадий, - они нам нравятся, но мы прибыли за тобой. Тебе пора, Андрей.

- Прямо сейчас? Неужели нельзя подождать?

- Нельзя. Мы уже оформили документы, тебя ждут...

- Хорошо. - я поднялся, - извини Алла, мне действительно пора. За столик я заплачу. Пока.

Она ошеломлена.

- Как...? Ничего не понимаю. Зачем эти люди здесь? Почему ты уходишь. Ведь так все было хорошо...

- Я скоро к тебе вернусь. Потерпи немного.

- Когда же мы тогда встретимся?

- Не скоро, - за меня ответил Аркадий. - Его устраивают на работу, а там надо быть все время на стреме.

- А куда устраивают?

- В охранное предприятие, как он хотел. До свидания.

Аня тоже кивает головой, а они подталкивают меня к выходу.

Мы едем в машине, я и Аня на заднем сидении. Аня сдирает с меня усы, парик и брови.

- Осторожней.

От толчка машины, пальцы Анины чуть не попали мне в глаз.

- Все в порядке?

- Куда вы исчезли? Мне последние дни было не легко.

- Знаем. Мы разрабатывали новую операцию, искали материал и создавали тебе алиби на новом месте.

- А правда, что Клава и Андрей мертвы?

- Правда. Если бы мы этого не скрыли, вся бы операция завалилась.

- Куда мы едем сейчас? - спрашиваю ее.

- В другой город, там появился еще один подлец, надо его вывести на чистую воду.