"Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Купер Джилли)2Для вечеринки оккупировали один из тех красивых домиков, что обступали поле для игры в поло. Мужская часть гостей была представлена гибкими, загорелыми профессиональными игроками в поло всех национальностей и богатыми бизнесменами, частью хозяевами, частью просто любителями появиться на фоне поло. Женщины образовывали очаровательные группки всех возрастов, демонстрирующие одеяния от мужских рубашек и джинсов до платьев без бретелек, открывающих гроздья драгоценностей. Зрелище походило на войну в джунглях, особенно это ощущение усиливали целые заросли глянцевитой тропической зелени во всех комнатах и тот факт, что профессионалы охотились за патронами, а патроны, кроме тех, кто прибыл с женой, штурмовали очаровательные стайки женщин, нацеленных в свою очередь хоть на что-нибудь в брюках. Команду «Сафус» встретили оглушительными аплодисментами. – Если у вас есть овес, самое время его насыпать, – пробормотал Сэб, как только аплодисменты стихли и в комнате наступила тишина. – Поговорим об ангелах Элмера, – протянула хищная блондинка в огненно-красном одеянии, облизывая алые губы. Только Элмер, чьи глаза, маленькие и невыразительные, яростно вспыхнули, не засмеялся. Он все еще оставался в коричневых сапогах и белых бриджах, сильно испачканных во время игры, правда, переоделся в чистую сорочку-поло голубых цветов «Сафуса». Ему хотелось, чтобы каждый видел в нем игрока в поло. Как только группочки, выходя из-за растительности, стали окружать остальных членов его команды, Элмер из чувства соперничества решил отхватить самую хорошенькую. Вскоре он оказался рядом с темпераментной брюнеткой по прозвищу Бонни. Рисунок ее губ мог затмить очертания любой из орхидей, благоухающих в центре гостиной, а ягодицы выпирали из коротеньких белых шортов. Не желая показать, что он без очков просто слеп, Элмер приблизился вплотную, чтобы прочитать фразу на облегающей ее оранжевой рубашке. – Бонни пронзительно засмеялась. Элмер для вида присоединился к ней. – Ну что-то вроде этого. Ловко. – Это ты ловкач, – сказала Бонни. – А темно-голубое потрясающе идет к твоим глазам. Тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящий Ричард Джер? Я все отдам за рубашку «Сафус». – Ну так давай махнемся, – предложил Элмер. – Он никогда не раздевался на публике, – пробормотал Сэб, – если бы не барбадосский загар и не сброшенные десять фунтов на предсезонной строгой диете, его «я» этого не допустило бы. Го-с-с-поди. – Он опрокинул полный бокал, потому что голова Бонни исчезла в оранжевой рубашке, а ее изогнувшиеся руки открыли великолепную загорелую грудь. Глаза Элмера выпучились, как у придушенного пекинеса. Оранжевая рубашка, от которой он не смог увернуться, ударила его по лицу, приобретшему цвет портвейна, но не сбила похоти. – Я вижу твою физиономию каждый раз, как беру в руки «Уолл-стрит джорнел», – говорила ему теперь Бонни. – Но в натуре ты еще больший милашка. – Натура слаба, когда ею интересуется такая юная и привлекательная женщина, как вы, – сказал Элмер басом. Лозунг на блекло-серой рубашке Лизандера читался так: К этой минуте он уже надрался и теперь был зажат в угол двумя ошеломляющими и совершенно взаимозаменяемыми загорелыми блондинками. – Ты прибыл коммерческим рейсом? Лизандер смотрел в пустоту. – Ей хочется думать, что ты летел на частном самолете, предпочтительно своем собственном, – пояснила вторая. – Ну да, – ответил Лизандер. – Я летел вирджинским. Стюардессы были очень милы. – Не думаю, что они не тронули тебя в воздухе, – произнесла первая. Поискав вокруг бутылку, Лизандер поймал взгляд Марты Уинтертон. Стоя в тени огромной юкки, она выслушивала бессмысленную болтовню жены одного сенатора и старалась не наблюдать за Элмером. Ее одиночество было осязаемым. – Так вы не близкий друг Джорджа Буша? – Бонни становилась все развязнее. – Я бы познакомилась с ним с большой охотой. – Это можно устроить. Пухлая правая рука Элмера тайком поглаживала ее левую ягодицу, после того как они прислонились рядышком к большой желтой стене. Жена сенатора заговорила с Батчем Мердоком. Марта в отчаянии смотрела в пустой стакан. Забыв суровое предупреждение Сэба о том, что покусившийся будет выслан следующим же самолетом, Лизандер пересек комнату. – Вы все выпили? Марта оживилась. За секунду перед тем как она его узнала, ее огромные глаза чисто коричневого тона, а-ля Тио Пепе, оказавшись на свету, обнаружили озера слез. – Так любезно было с вашей стороны, что вы принесли мне одеяло. У нее был низкий вибрирующий голос – Вам нужна спасательная лодка, – сказал Лизандер. – У меня уже есть одна. – Пейте первой. Пока Лизандер брал бутылку у проходившей официантки, Марта заметила значок с надписью «У мальчика день рождения», приколотый к его серой рубашке. Держа стакан шампанского так, словно это горячий чай, а она – жертва кораблекрушения, Марта сделала большой глоток. – В саду разожжен большой костер, – проговорил Лизандер, видя, что кожа ее рук сделалась гусиной. Снаружи бассейн, лениво плещущийся морской водой, отражал свет нескольких тусклых звезд. В саду дождь пригнул кусты гибискусов и олеандров, но их цветы, розовые, красные, аметистовые и желтые, сверкали драгоценным блеском в свете прожекторов. Огромные промокшие лиловые и фуксиновые шкуры бугенвилей налипли на дом и садовую ограду. К непреодолимому запаху цветущих лимонных и апельсиновых деревьев примешивался соблазнительный дух жареной свинины, чеснока и розмарина, поскольку для пикника на открытом воздухе над пылающими углями подрумянивалось полдюжины поросят. За исключением мальчишки-мексиканца, с непроницаемым лицом погружающего вертела в их отливающие золотом бока, в саду никого не было. Почувствовав ласку теплой ночи, Лизандер радостно и искренне вздохнул. – Такое блаженство – выйти на свежий воздух и согреться. Я боюсь, что вы озябли. И он заботливо подвел ее к огню. – Бедные маленькие зверюшки, – Марта печально посмотрела на поросят, затем подошла к нему ближе. – У вас загар не как у человека, только что прибывшего из Англии. – Это подделка, – признался Лизандер, приподнимая каштановые волосы, нависшие на лоб. – Видите полоску у линии волос, а теперь посмотрите на мои оранжевые брови. Я позаимствовал эту гадость у моей подружки Долли. Она манекенщица и всегда раскрашивает себя в самые необычные цвета. Я хотел кое-кого припугнуть, заставив подумать, что получил загар, всю зиму играя в Аргентине. Но когда я прошлой ночью наносил это, был мертвецки пьян. «Она так мила, когда улыбается, – подумал он. – К черту предостережения Сэба и Домми». – А у вас день рождения сегодня? – спросила она. – Нет, – Лизандер взглянул вниз на значок, – но он обеспечивает мне выпивку на халяву. Он широко раскрыл свои голубовато-зеленые глаза и вдруг разразился таким заразительным смехом, что люди, стоящие в дверях и сидящие на окнах, и даже невозмутимый мальчишка-мексиканец – все улыбнулись. – Но когда же ваш день рождения? – поинтересовалась Марта. – 25 февраля мне будет двадцать три. – Тогда вы Рыба. Лизандер кивнул: – Дружелюбная, внимательная, заботливая, легкая на подъем, но, встань мне кто поперек дороги, вы увидите, каким жестким я могу быть. Кто это произносит классически научно, так это мой отец: «Ры-ы-ба». – А чем занимается ваш папа? – Он директор школы. Собирался стать великим педагогом, но тратил слишком много времени, учреждая фонды и восхищая матерей. – А ваша мать восхищалась вашим отцом? На секунду волна сильной боли залила солнечное, прекрасное и невинное лицо юноши. Закрыв глаза, он сделал два глубоких вдоха, пытаясь вытерпеть жуткую пытку и не закричать. – Она умерла недавно, – пробормотал он, – в прошлом октябре. – Боже мой! Марта положила руку ему на плечо, ставшее словно железным от напряжения. – Что же произошло? – Она упала на дорогу. Лошадь понесла. Ее голова ничем не была защищена. Кипящий жир с вертела, которым орудовал мексиканец, брызнул на пылающие угли, которые полыхнули, выбросив вверх язык огня и осветив дьявольским светом лицо Лизандера. – Бедный малыш, – произнесла Марта. – Вы были очень близки? Лизандер кивнул: – Она была мне как сестра. Ее любили все мои друзья. – Твой отец, должно быть, безутешен. Выражение лица Лизандера стало жестким. – Отец сдерживает свои эмоции. Мы, в общем-то, даже и не говорили об этом. И если делится чем-то, то с моими братьями, Гектором и Александром. Они чутче меня. Со стороны дома донеслись звуки музыки. – Займусь-ка я делом, – сказал Лизандер, выливая содержимое бутылки в стакан Марты. – А кем ты хочешь стать? – Агентом по продаже недвижимости. – Не лучшее занятие во время спада. – Но лучшее, чего он заслуживает. Внезапно появившийся откуда-то Сэб Карлайсл долил их стаканы. – Спад сегодня позволил Рип ван Винклю весь день спать в конторе, чтобы протрезветь. В свободное от этой работы время он или звонил Ледброуку, или смывался домой понаблюдать за соседями. Он бы и этого ничего не делал, если бы у него была возможность заниматься торговлей домами. – Ой, заткнись, Сэб, – прервал его Лизандер. – И минутку постой с Мартой. Повернувшись, он чуть не столкнулся с хищной блондинкой в платье под цвет пожарной машины. – Если вы расстались с вашим кукольным мальчиком, – проговорила она с нажимом, обращаясь к Марте, – я бы очень была не прочь потанцевать с ним. – Очень любезно с вашей стороны, – ответил за Марту Лизандер, – но я категорически против. – Он просто восхитителен. Марта наблюдала за тем, как Лизандер грациозно, почти по воздуху, пересекал лужайку. – Еще бы ему таким не быть, – согласился Сэб. – К несчастью, босс платит ему только комиссионные, и если он какой-нибудь дом не продаст, то влетает в жуткие долги, еженощно бродя по клубам да заключая пари. – В таком случае ему нужно еще чем-нибудь заняться. – Да ему уже предложили новую работу в Сити, в банке, где нужны смазливые молодые пареньки; да только он там не удержится. Он не для Сити. Ему бы жокеем быть или игроком в поло. Вы же видели днем, какой он великолепный наездник, но ведь нужно четыре тайма, чтобы он пришел в форму. – Он очень грустит о матери. – Безутешно, – добавил Сэб. – Совершенно выбит из колеи, пьет вглухую; ни на чем не может остановиться. В отличие от своих выскочек-краснобаев братьев он бросил школу, не достигнув уровня О. Матушка его здорово избаловала: чем больше он шалил, тем громче она над ним смеялась и всегда покрывала его долги. К сожалению, Элмер целый сезон не обращал на него внимания. Педро Кавнали чуть не сломал ему ногу, прижав его боком. А гол Элмеру устроил он. – Я подумаю, что можно сделать, – сказала Марта. Мексиканец разрезал двух поджарившихся поросят. И когда в столовую проносили миски с салатом и печеным картофелем, из французского окна, размахивая очередной бутылкой, выскочил Лизандер. – Очистить лужайку для балета, – прокричал он, затем поднял ногу, исполняя пируэт, при этом пролив изрядную долю шампанского и чуть не рухнув на траву. – Ты еще нужен сегодня, – многозначительно намекнул Сэб. Лизандер видел Элмера в доме, тот, увиваясь за Бонни, играл кончиком ее волос и, несомненно, хвастал, что дальние предки Миссис Экс прибыли на «Мейфлауэр». – Я остаюсь здесь, – сообщил Лизандер. – Хорошо, но только сам о себе и позаботься, – предупредил Сэб. – Самообслуживание, – сказал, сверкая белыми зубами, Домми, подошедший с обгрызанной поросячьей ногой. – Лопайте. Очень вкусно, хотя, – он понизил свой голос так, чтобы только Сэб мог его слышать, – наш патрон, кажется, уже приступил. Он трескает свинью живьем. Направившись было к дому, Марта поймала взгляд Элмера и остановилась. – Эта Бонни просто лоханка, – грубо выразился Лизандер. – Вы гораздо, гораздо симпатичнее. – Она тут ни при чем. Марта дрожащей рукой взяла сигарету. – У вас есть огонь? У Лизандера не было огня, но, еще раньше чем Марта попыталась его остановить, он сунул двадцатидолларовую бумажку в угли под тушами. – Вы сумасшедший, но ужасно милый, – с упреком произнесла Марта, когда он, чуть не обжигаясь, все-таки успел поднести обгоревшую банкноту к ее сигарете; она целиком предалась своему несчастью. – Это моя огромная ошибка, – поведала она. – Мой предыдущий муж был до того верным и скучным, что ум мой изнывал от тоски, так я сбежала с Элмером, у которого вечно кочующая жизнь, и теперь мне тоже нет с ним покоя. – Элмер дерьмо, – заявил Лизандер с таким осуждением, что Марта посмотрела на него внимательней. – И папаша мой вел себя как дерьмо по отношению к моей матери и уже нашел себе какую-то миссис Кольман, вдову вояки. У нее венозные лодыжки, и она носит блузки с жабо, – продолжил он с отвращением. – Дети зовут ее Горчица, потому что она ни шагу от него. Помогает ему учреждать фонды. Они перестроили конюшни, где мама держала лошадей, в новую музыкальную школу. – Мужчины, разведенные, овдовевшие или просто уставшие от своих жен, начинают менять женщин так быстро, – горько проговорила Марта, – как быстро носила вас сегодня по полю Миссис Экс. О Боже, нет! Проследив за ее взглядом, Лизандер увидел пронзительно и возбужденно кричащую Бонни, бегущую в глубь мокрого кустарника от преследующего ее Элмера. – Вы не поможете мне добраться до дома? – О, это, как если бы мне предложили участвовать в Национальных скачках, – сказал Лизандер. – Не помогу ли я? Еще как помогу! Тут он увидел, что Сэб направляется к ним с двумя полными еды тарелками. – Послушайте, я бы не хотел, чтобы близнецы переусердствовали. Давайте-ка сбежим через сад. |
||
|