"Дети Линзы-3: Дети Линзы" - читать интересную книгу автора (`Док` Смит Эдвард Элмер)

Глава 1 КИМ И КИТ — СЕРЫЕ ЛИНЗМЕНЫ

Галактический Координатор Кимболл Киннисон допил вторую чашку теллурианского кофе, поднялся из-за стола и задумчиво зашагал по комнате. Двадцать с лишним лет почти не изменили его. Он весил столько же или на несколько килограммов меньше, хотя небольшая часть массы как бы опустилась с могучей груди и плеч. Волосы были по-прежнему каштановыми, строгое лицо — почти без морщин. Весь его облик свидетельствовал о расцвете зрелости.

— С каких пор ты, Ким, думаешь, что можешь заблокировать свои мозг от меня? — послала ему тихую мысль Кларисса Киннисон. Годы изменили «Рыжего» линзмена не больше, чем Серого. Если раньше она была очаровательным созданием, то теперь стала ослепительно прекрасной. — Ты знаешь, комната экранирована даже от девочек.

— Извини, Крис, я не хотел этого.

— Знаю, — она улыбнулась. — Экранирование произошло автоматически, но ты поддерживаешь блокировку уже две недели и только иногда заставляешь себя убирать ее. Значит, тебя что-то тревожит.

— Может быть, тебе покажется невероятным, но я все это время думал.

— Понятно. Давай думать вместе, Ким.

— Ладно. Сама напросилась. Повсюду творятся странные вещи, просто необъяснимые… никаких видимых причин.

— Например?

— Почти любая скрытая чертовщина — недовольства, психозы, массовые истерии, галлюцинации, которые приводят к расходящимся по всей Цивилизации волнам революций и восстаний, не имеющих ни веских причин, ни оправданий.

— Но, Ким! Неужели это так? Я не слышала ни о чем подобном!

— И никто не слышал. В каждой солнечной системе думают, что такая ситуация сложилась только у них, но я — как Галактический Координатор, конечно, могу видеть всю картину гораздо раньше других. Мы попытались подавить все в зародыше, но… — он пожал плечами и криво усмехнулся.

— И что же? — продолжила Кларисса.

— Ничего не вышло. Мы послали линзменов для расследования, но никто из них не добрался до источника неприятностей. Тогда я попросил наших линзменов второго уровня — Ворсела, Надрека и Тригонси — бросить свои дела и вплотную заняться поисками причин происходящего. Они работают до сих пор, ключей и путей для разгадок в изобилии, но пока не получено никаких сколько-нибудь ценных результатов.

— Что? Ты хочешь сказать, что они не в состоянии решить проблему?

— Они пока еще не решили ее, — поправил Киннисон рассеянно. — И это меня зверски беспокоит.

— И тебе, — сделала вывод Кларисса, — не терпится присоединиться к ним. Лучше сначала обсуди известные данные со мной, чтобы внести поправки.

— Как ты увидишь, были причины не поступать так. Но сейчас я зашел в тупик. Нам надо вернуться в то время, когда мы еще не были женаты. Во-первых, я процитирую сказанное мне Ментором: "Только ваши потомки будут готовы совершить то, к чему вы сейчас пробираетесь на ощупь. Во-вторых, ты всегда была единственной, кто мог читать мои мысли без Линзы. В-третьих, когда мы спросили, каково его мнение о нашем романе, он ответил, что свадьба совершенно необходима. Тогда эта фраза слегка обеспокоила тебя, но я объяснил, что она находится в соответствии с его визуализацией Космического Целого. В-четвертых, принцип Космического Патруля — посылать на задание только того человека, который наилучшим образом подходит для него. Если же он не справится с заданием, то послать первого выпускника из текущего класса линзменов. В-пятых, линзмен должен использовать всех и все подходящее, не думая, кто и что это. Помнишь, я даже тебя привлек к работе на Лирейне и в других случаях. В-шестых, сэр Остин Кардинг до самой смерти был уверен, что нас из гиперпространственной трубы и из нашей Вселенной выбросили умышленно.

— Продолжай. Во всем сказанном тобой я пока не вижу особой связи.

— Увидишь, как только сопоставишь шесть пунктов с нашими нынешними затруднениями. Кит кончает обучение через месяц, и во всей Цивилизации он будет занимать первое место.

— Конечно. Но в конце концов Кит — линзмен. Ему должно быть дано задание — почему бы не такое?

— Ты не представляешь, что за задание. Я несколько недель умножаю два на два и не получаю другого ответа, кроме как четыре. И если дважды два — четыре, то Киту придется заняться Босконией — настоящей Босконией, до которой я никогда не добирался и, вероятно, никогда не доберусь.

— О нет, Ким, нет! — она чуть не кричала. — Только не Кит — он же еще ребенок!

Киннисон молча ждал. Кларисса поднялась, подошла к нему, и он нежно обнял жену.

— Ноша линзмена, Крис, — тихо проговорил Кимболл.

— Конечно, — ответила она так же тихо. — После всех прошедших лет это такой шок, но… пусть будет так, если надо. И мы ведь сможем помочь ему, Ким?

— Конечно, — рука Киннисона напряглась. — Когда он окажется в космосе, я вернусь к работе. Как и Надрек с Ворселом и Тригонси. Как и ты, если для тебя появится работа. И когда мы будем прикрывать его, а Кит начнет действовать… — он не досказал свою мысль.

— Все верно, — выдохнула Кларисса. — Но я знаю, что ты не захочешь впутывать меня, разве что будет абсолютно необходимо… но бросить тебя и Кита… Ким, почему мы линзмены? — сокрушенно спросила она. — Почему мы не можем быть нормальными людьми? Ты часто так говорил мне, когда я еще не знала, что такое Линза на самом деле…

— Надо же кому-то быть первой скрипкой в оркестре, — попытался пошутить Киннисон. — Все не могут играть на тромбоне.

— Наверное, так, — мрачные раздумья «Рыжего» линзмена

Затаились в глубине. — Ладно, сегодня мы в любом случае отправляемся на Теллус, чтобы увидеть завершение учебы Кита. В дальней комнате четыре высокие стройные девушки с золотистыми волосами переглянулись и заговорили. Мать ошибалась, полагая, что столовая экранирована от их умов. От них ничто нельзя заблокировать; они были способны направить мысли выше, ниже или, при достаточном усилии, через любой мысленный экран, известный теллурианской науке. Ничто из того, что их интересовало, не могло быть скрыто от них, а интерес вызывало практически все.

— Кей, у нас есть работа! — Кэтрин, которая была на несколько минут старше Карен, подчеркнуто не обращалась к младшим близнецам, Камилло и Констанс, — Кам и Кон, как их называли.

— Наконец-то! — воскликнула Карен. — А то я все не понимала, для чего мы рождены такими — у нас мозги на девять десятых запрятаны так глубоко, что никто, кроме Кита, даже не знает о них, и настолько заблокированы, что мы даже друг друга не впустим в них без осознанного усилия. А теперь мы далеко пойдем, Кэт, и сделаем что-нибудь стоящее!

— Что ты имеешь в виду, говоря, что вы далеко пойдете? — спросила с негодованием Кон. — Ты думаешь, что можешь хоть на секунду установить экран, достаточный для лишения нас всего удовольствия?

— Конечно, — сказала Кэт спокойно. — Вы еще слишком маленькие.

— Мы будем рассказывать вам о том, что делаем, — великодушно согласилась Кей. — А вы можете подбрасывать нам идеи.

— Идеи — фи! — усмехнулась Кон. — Любая приличная идея в твоей башке не поместится. У вас нет никакого плана, кроме…

— Тихо! Замолчите! — рассердилась Кэт. — Сейчас слишком рано, чтобы у нас появились хоть какие-то ценные мысли. Нам надо все обдумать, и только на борту «Неустрашимого», на пути к Теллусу, мы посовещаемся и решим, что делать.

Сестры покинули Кловию к вечеру. Личный супердредноут Киннисона «Неустрашимый» — четвертый корабль, носящий это имя, — стремительно мчался через межгалактическое пространство. Спустя некоторое время четыре юные рыжеволосые головки вновь склонились вместе.

— Я все продумала! — выпалила Кэт, обогнав сестер. — Этой работой должны заняться четыре линзмена второго Уровня, а нас как раз четверо. Мы обойдем — обшарим, можно сказать, — всю Вселенную, подберем идеи и факты и подбросим их нашим Серым линзменам. Тайно — как-нибудь так, чтобы они думали, будто сами их нашли. Моим партнером будет папа, Кей может взять…

— Ты не имеешь права! — возмутились все; самыми настойчивыми были мысли Кон. — Если мы не будем работать со всеми без разбора, то надо тянуть жребий, чтобы определить, кто кому достанется!

— Тише, змеиный прихвостень! — ответила Кэт с улыбкой. — Есть избитая, но верная поговорка, что детей должно быть видно, но не слышно. Дело серьезное…

— Змеиный прихвостень! Дети! — прервала ее Кон ядовито. — Послушай, моя толстозадая и дряблая подруга! — у Констанс размер бедер, возможно, был на два-три сантиметра меньше, чем у старшей сестры, а стрелку весов она отклоняла на полкилограмма меньше. — Конечно, вы с Кей на год старше меня и Кам, и год назад ваши умы были сильнее наших. Однако сейчас никакой разницы больше нет — мы тоже выросли! Можешь проверить. Сделай что-нибудь, чего не смогу сделать я!

— Пожалуйста! — Кэтрин вытянула голую руку и, прищурив глаза, сосредоточилась. Вокруг ее запястья материализовалась Линза: она держалась не металлическим браслетом, а просто так, крепко прицепившись к гладкой бронзовой коже. — Я чувствовала, что нам без нее не обойтись, и научилась быть достойной ее. А вы так можете?

Да, они могли. Через несколько секунд Линзы появились у всех троих. Раньше они не испытывали в них необходимости, но после демонстрации Кэтрин их знания мгновенно пополнились ее знаниями.

Линза Кэт исчезла, три другие тоже. Каждая из сестер знала, что они никому не должны давать ни намека на свои знания и силу, и каждая понимала, что в напряженный момент Линза Цивилизации будет к ее услугам.

— Тогда обратимся не к случаю, а к логике и разуму, — изменила тактику Кэт. — Все равно папа будет мой. Каждый знает, кому с кем лучше работать. Ты, Кон, всю свою жизнь всегда липла к Ворселу. Ты каталась на нем как на лошади…

— И до сих пор катается, — захихикала Кей. — Недавно он едва не расщепил ее надвое при тяге с семикратной перегрузкой, и она чуть не сломала палец на ноге, когда дала ему пинка

— Ворсел милый, — яростно начала защищаться Кон. — Он человечнее, чем большинство людей, и забавнее, и у него бесконечно больше мозгов. А ты, Кей, можешь помолчать — что ты нашла в этом Надреке, у которого такая холодная кровь, что он может заморозить тебя даже через броню толщиной в несколько метров? Ты будешь такая же холодная, как он, если не…

— Каждый раз, когда Кам оказывается меньше чем в пятистах парсеках от Тригонси, она играет с ним в молчанку, погружаясь в созерцание всяких заумностей, — прервала Кэтрин, предваряя обвинения в свой адрес. — Так что путем исключения вы видите, что папа достался мне.

Поскольку сестры не могли поделить отца, в конце концов они согласились удовлетворить требование Кэтрин и после долгих споров выработали примерный план действий. В назначенное время «Неустрашимый» приземлился на Главной Базе. Киннисоны отправились в Вентворт Холл — величественное здание из стекла и хрома, дом теллурианских кадетов Галактического Патруля. Они наблюдали впечатляющую церемонию выпуска. Затем, когда свежеиспеченные линзмены промаршировали под торжественный ритм «Нашего Патруля», Серый линзмен, предоставив жену и дочерей самим себе, отправился в свой теллурианский кабинет.

— Сэр, линзмен Кристофер К. Киннисон прибыл по вашему вызову, — сообщила его секретарь, и когда Кит вошел быстрым шагом, Киннисон поднялся и весь обратился во внимание.

— Сэр, Кристофер К. Киннисон с Кловии явился по вашему приказанию, — четко отрапортовал Кит.

Координатор, как положено, ответил на приветствие. Затем сказал:

— Ну наконец-то, Кит. Я горжусь тобой, очень горжусь. Мы все гордимся. Женщины хотели поздравить тебя, но я должен был первым увидеться с тобой, чтобы кое-что прояснить. Объяснение, оправдание и в каком-то смысле соболезнование.

— Оправдание, сэр? — Кит был ошеломлен. — Но это немыслимо…

— За то, что тебя не произвели в Серые. Раньше так никогда не делалось, но твой комендант, экзаменационный сорвет и порт-адмирал Ла Форж — все рекомендовали поступить так, согласившись, что никто из нас не может давать тебе приказы и указания. Я был против.

— Конечно. Весть о том, что сын координатора станет первым из выпускников вольным линзменом, быстро разнесется. А чем меньше будут знать о моих личных характеристиках, тем лучше, так что вполне можно подождать, сэр.

— Не слишком долго, сынок, — улыбка Киннисона была немного натянутой. — Вот твоя увольнительная, снаряжение и распоряжение о том, что ты будешь заниматься расследованием всех непонятных явлений. Мы считаем, что их источник где-то во Второй галактике, но это только предположение.

— Тогда я стартую с Кловии? Хорошо, я поеду домой с тобой.

— Да, и по пути ты сможешь изучить ситуацию. Мы записали данные на пленку вместе с нашими лучшими попытками анализа и интерпретации. Все данные — самые свежие, нет только тех, которые получены сегодня утром… Я не могу определить, насколько они важны, но их необходимо изучить.

— Ты можешь поручить мне. Я сам займусь ими, когда буду просматривать ленту.

— Согласен. Не думаю, что ты много слышал о необычных препятствиях судоходству, с которыми мы сталкивались, особенно во Второй галактике?

— Только слухи, сплетни. Так что рассказывай.

— Это все записано на пленку, и я лишь отмечу главное. Потери на четверть выше обычных. Найдены пять очень странных брошенных кораблей — похоже, что их разломали сумасшедшие. Исчезли все следы идентификации. Мы не можем даже установить порты выхода и назначения, поскольку обычные исчезновения происходят в четыре раза чаще необычных. На пленках это записано вместе с другими психозами. Но сегодня утром обнаружен покинутый корабль, на пульте которого главный пилот нацарапал «БЕРЕГИСЬ АДСКОЙ ДЫРЫ В ПР…». Вряд ли здесь есть связь с другими брошенными кораблями. Если пилот был нормален, когда писал послание, то оно может оказаться важным. Если же он сошел с ума, то оно значит не больше, чем дюжина явно бессмысленных — прошу прощения, надо бы сказать «вроде бессмысленных» — других сообщений.

— Хм-м… Интересно. Я запомню и запишу на пленку в соответствующем месте. Но что касается странных вещей, я хочу рассказать тебе кое о чем. Когда я получил увольнение, то испытал такой сильный шок, что почти забыл обо всех странностях. Я докладывал о них, но никто не придал моим словам значения. Может быть все действительно не так важно. Настрой свой разум до самого верхнего предела! Ты когда-нибудь слышал о расе, которая думает на таком уровне?

— Никогда — он практически недостижим. А ты слышал?

— И да и нет, только один раз. Скорее произошла вспышка: как будто взорвался какой-то ограничитель в мозгу или само существо мгновенно погибло. Этого было недостаточно, чтобы взять направление, а больше мне не удалось ничего обнаружить.

— Какие-нибудь характеристики? Вспышки могут многое прояснить.

— Все произошло во время моего последнего глубокого рейда во Вторую галактику, вдали от Фралла — примерно здесь, — Кит указал место на карте. — Высокоразвитый разум, но вероятно, у него полностью отсутствуют социальные запросы, поскольку планета напоминала раскаленную голую пустыню. Ни следа, городов, никакой воды, хотя, возможно, они и существовали, но не проявились во вспышке разума. Структура тела существа была RTSL — по первым четырем пунктам. У него нет пищеварительного тракта; возможно, источником питания служит атмосфера или развита способность использовать энергию. Солнце — голубой гигант. Конечно, никаких спектральных данных, но я бы грубо оценил где-то между В5 и АО. Это все, что удалось получить.

— Для одной вспышки немало. Сейчас для меня это ничего не значит… но при случае я постараюсь воспользоваться такими сведениями.

Как они были небрежны, решив, что загадочная вспышка мыслей не имеет значения! Но если бы они даже знали тогда, что описание точно соответствует физической форме, принимаемой обитателями ядовитой планеты Плур летом, когда климатические условия там становятся совершенно невыносимыми, эти сведения все равно не заинтересовали бы их.

— Нам надо еще что-то обсудить сегодня? — спросил старший линзмен.

— Насколько я знаю, нет.

— Ты сказал, что увольнение явилось для тебя шоком. Сейчас будет второй!

— Я готов. Давай!

— Ворсел, Тригонси, Надрек и я увольняемся со своих постов и опять становимся вольными линзменами. Нашей главной целью в жизни будет поспешить к тебе, как только ты позовешь.

— Да, сэр, это шок… Спасибо… Не ожидал такого — известие действительно ошеломляет. Но ты что-то говорил о соболезновании? — Кит поднял голову с копной рыжих волос — все дети Клариссы наследовали ее изумительные волосы, — и взгляды двух пар серых глаз встретились.

— В каком-то смысле. Поймешь позже… Ладно, отправляйся-ка к матери и девочкам. Когда сборище закончится…

— Надо постараться поскорее покончить с этим, верно? — спросил Кит с готовностью. — Ты не думаешь, что будет лучше, если я стартую прямо сейчас?

— Ни в коем случае! — возразил Киннисон без колебаний. — Хочешь, чтобы банда рыжих выдрала у меня всю шевелюру? День и вечер ты проведешь в обществе львиц, так что будь мужчиной! Что я хочу сказать — как только балаган закончится, мы все соберемся на борту «Неустрашимого» и полетим к Кловии, где приготовим для тебя снаряжение. До тех пор, сынок… — Киннисон протянул сыну руку.

— Но мы увидимся в Холле! — воскликнул Кит. — Ты не можешь…

— Да, я не могу пропустить твой старт, — усмехнулся Киннисон, — но мы не будем в запертой и экранированной комнате. Так что, сынок… я горжусь тобой!

— И я тобой, папа, — и миллион «спасибо»! — Кит вышел; через несколько минут координатор последовал за ним.

На «балагане», который был главным событием теллурианского года, присутствовали все Киннисоны. Затем «Неустрашимый» отправился обратно к Кловии. Закончились приготовления. Были выработаны планы, по необходимости гибкие и приспособленные к любым неожиданностям.

Двое крупных, одетых в серое линзменов стояли на пустынном космодроме между двумя черными недетектируемыми скоростными кораблями. Киннисон-старший был уверен в себе и проявлял спокойствие, которое дают зрелость, опыт и власть. Кит — широкоплечий, с тонкой талией — был собран и напряжен; ему не терпелось схватиться врукопашную с врагами Цивилизации.

— Помни, сын, — сказал Киннисон, когда они пожали руки, — мы, четверо стариков, прошедших через мясорубку, будем ждать от тебя сигнала каждую секунду. Если понадобится кто-нибудь из нас или все мы, не жди — давай сигнал.

— Я знаю, папа… Спасибо. Четверо самых лучших. Один из вас может нанести удар раньше меня. Возможно, это будешь ты — с твоим опытом и знаниями; тысячи путей лежат перед нами. И помни, что если я понадоблюсь кому-либо из вас, то вы дайте сигнал.

— Хорошо. Мы будем поддерживать контакт. Чистого эфира, Кит!

— Чистого эфира, папа! — насколько многозначительным был этот обычный обмен пожеланиями счастливого пути!

Несколько минут, пока его спидстер мчался через космос, Киннисон думал только о своем мальчике. Он точно знал, что тот чувствовал; он воскресил в памяти незабываемые моменты своего первого полета в космос в качестве Серого линзмена. Но у Кита есть нечто, о чем он, Кинни-сон, никогда ничего не знал; а у него была собственная работа, и он методично, как надлежало старому воину, принялся за нее.