"Дом для бродяг" - читать интересную книгу автора (Куваев Олег)9За аккуратным забором, подкрашенным масляной краской, я увидел двор. Двор был выметен, дом имел ухоженный вид, крыльцо явно недавно вымыто. Посреди же двора стоял сухонький человек в телогрейке и разговаривал с рыжей собакой. Он грозил собаке пальцем, а та стучала хвостом по земле и виновато повизгивала. Я понаблюдал эту сцену из-за забора, потом поздоровался достаточно громко. …На лице у него главным был нос. Это был огромный, бугристый, прямо какой-то учебный нос давно пьющего человека. Все свободное от носа пространство па лице заросло седой щетинкой, и еще посверкивали два любопытных глаза-буравчика. Интересное он производил впечатление. – Зверовая? – спросил я про собаку, чтобы как-то завязать разговор. – С той стороны, значит, с правления, – утверждал Шевроле, пропустив мой вопрос. – Мужики на крыльце сидят? – Сидят. – Про меня говорили? – Было… немного, – замялся я. – Говорили! – снова утвердил Шевроле. – Правильно говорили! – Ну, как сказать, разговор такой… – Не-е! Ох я им и вру! Такое воображаю, что сам иногда не знаю, чем кончить. Но все на основе… действительно произошедших событий. – Шевроле выпрямился и строго посмотрел на меня. – А зачем сочинять? – Ты ишо молодой. У тебя события впереди. А когда события жизни сзади, надо два правила: чтобы в избе и на дворе было чисто, а в душе интересно. Ну и обманешь когда. Я ж не во зло сочиняю… Шевроле внимательно меня осмотрел, уселся на крыльцо, вынул пачку «Памира» и со вкусом закурил. Покосился на собаку и продолжил: – Эт-та собака, про которую ты спросил, другая. Можно считать, совсем не собака. Вот перед ней у меня была со-ба-ка! Четвероногий друг человека, как говорится. Да ты чего стоишь-то? Ты садись! Я сел. – Верите-не-веришь, та собака была почти человек. На белковье, когда народу прет во множестве, она в лесу царь. Ее все знали, конечно. Другие собаки ишо воздух нюхают, а она уже лает. Будто сама белку сделала и на ближнее дерево посадила. Охотники народ, конешно, бессовестный. Што из-под своей собаки, што из-под чужой. Абы пальнуть. А она, как увидит чужого с ружьем, сразу на пустое дерево начинает лаять. Смотрит он, смотрит, этот охотничек, и получает вывод, что у Шевроле, у меня, значит, пустолайка. На сучья голос дает. Матернется и убегит. А тут я. Сам! И собачка моя сразу к дереву, где бель эта сидит. Да-а, есть умные собаки… Та моя только на пишущей машинке не могла печатать. Все остальное могла. В кино с ней придешь – на экран смотрит, переживает. Если, конешно, история там душевная. А еще с ней был случай… Дак а что же мы на крыльце? У нас ведь дом, спиной-то… Мы перешли в дом, вскипятили чайник. В доме было скрупулезно чисто. Я знал пьющих людей, которые такой вот аккуратностью стараются как бы компенсировать порок, загладить его, хотя бы перед собой. – А собаку с собой не берешь? – неожиданно спросил Шевроле. – Нет! Нету у меня собаки. – И правильно! Нынче стоящих собак нет. Последняя правильная собака была у меня в Оймяконе в одна тысяча… – Говорят, у вас «ветка» ненужная есть? – перебил я его. – Разве ненужное что бывает? – вопросом на вопрос ответил мне Шевроле. – Я заплачу, разумеется. – Так платить не за что. Лодку эту Кодя утащил на деляну и там бросил. Неведомо где. Я молчал. – Но самого-то Кодю сегодня в поселке видели. – Так, может, найти его? – Так как ты его найдешь? Разве за ним уследишь? – Вы про собаку начали говорить. – Я лучше тебе про медведя. У меня вниз по Реке избушка имеется. Возвращаюсь я, выходит, с сетей. II думаю про то, что забыл «Спидолу» выключить. Два часа расход батареям. Подплываю к берегу и вижу: стоит избушка, в избушке «Спидола» орет, а перед дверью сидит медведь и слушает. Дверь закрыта, ружье в избе. «Уходи!» – кричу. Медведь и пошел в лес. Неохотно. Помешал я ему кантату дослушать… …Я решил разыскать неизвестного Кодю самостоятельно. Шевроле вышел со мной до калитки. Из-за пелены дождя и тумана поселок казался маленьким, заброшенным и забытым всеми: начальством, родственниками живущих здесь людей, всем остальным человечеством. Забыли, и все. – Такое время, что даже деньги не пахнут, – загадочно резюмировал Шевроле. |
|
|