"Пора любви" - читать интересную книгу автора (Браунинг Аманда)

Глава 6

На следующий день ровно без пяти час Клаудия вошла в роскошный вестибюль отеля «Ритц» и приблизилась к окошку администратора. Все, мосты сожжены, с замиранием сердца думала она. Собираясь на встречу с миссис Уилер, она надела свое любимое темно-розовое платье от Лагерфельда с жилетом «болеро», которое очень шло к ее волосам и глазам. Да и лицо, бледное после бессонной ночи, казалось ярче. Она долго ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к шагам в коридоре, и задремала только под утро, когда вернулся Тайлер.

Встав с постели и посмотрев в зеркало, она ужаснулась и поняла, что без тщательного макияжа ей не обойтись, он создаст хотя бы внешнее подобие спокойствия и уверенности и скроет предательские признаки душевного смятения. Естественно, Тайлер не счел нужным объяснить свое долгое отсутствие, и Клаудия подавила острое желание узнать, где же он все-таки был. Он лишь смерил ее насмешливым взглядом, прекрасно понимая, что она сгорает от любопытства. Конечно, он не простил ей вчерашние комментарии и явно ждал повода, чтобы затеять ссору.

Ну уж нет, такого удовольствия она ему не доставит, угрюмо решила Клаудия и с наигранным равнодушием сообщила, что собирается на ленч с кузеном Марко. Видимо, Тайлер поверил ей, или ему было все равно. Во всяком случае, никаких вопросов он не задал, и, входя в отель, Клаудия чувствовала себя в относительной безопасности. Тайлеру и в голову не придет, с кем она на самом деле встречается.

Освободившись, администратор поднял на нее глаза. Клаудия назвала свое имя.

— Меня ожидает миссис Уилер.

Молодой человек заглянул в свои бумаги:

— А-а, да, миссис Петерсон. Пройдите наверх, пожалуйста.

Спустя несколько минут Клаудия постучала в дверь номера. При виде женщины, открывшей дверь, она не могла сдержать своего удивления. Да, это была мать Тайлера, но она разительно отличалась от того образа, который нарисовало воображение Клаудии во время телефонного разговора. Почему-то она ожидала увидеть элегантную светскую даму высокого роста с решительными и уверенными манерами, в то время как Нэнси Уилер являла собой совершенно другой тип женщины. Она была небольшого роста, довольно полная, с приятным округлым лицом.

— Миссис Петерсон? — приветливо улыбнулась она. Со стороны могло показаться, что женщины давно знают друг друга, так естественно вела себя Нэнси, но Клаудия уловила ее волнение. Под ее синими, как у сына, глазами залегли темные тени, губы сжались в тонкую линию. Бледное напряженное лицо выдавало тревогу. Непринужденная манера держаться явно давалась ей с большим трудом. — Входите, пожалуйста. — Миссис Уилер провела Клаудию в элегантно обставленную гостиную. — Садитесь, прошу вас. Я заказала ленч в номер, его принесут с минуты на минуту. Думаю, здесь удобнее, чем в ресторане, никто не помешает нам говорить.

Она опустилась на кушетку, нервным движением разгладила на коленях юбку и жестом пригласила Клаудию сесть напротив. — Я боялась, что вы передумаете, — осторожно сказала Клаудия, усаживаясь и не сводя глаз с собеседницы. Что она за человек? С кем свела ее судьба?

Нэнси взглянула ей прямо в глаза:

— Если честно, я была близка к этому… Благодарите моего мужа, Оскара. Это он убедил меня, что я поступаю правильно, решив поговорить с вами. — Ее искренность напомнила Клаудии Тайлера.

— Я понимаю, как нелегко было вам принять это решение. Поверьте, я не осмелилась бы вас побеспокоить без крайней необходимости. Для меня это вопрос жизни и смерти. Да и для Тайлера тоже.

Нэнси Уилер потупилась, разглядывая свои руки, унизанные кольцами.

— Как он?.. — тихо спросила она.

В ее голосе была такая мука, что у Клаудии защемило сердце. Жалость к этой симпатичной женщине захлестнула ее. Чем-то их судьбы схожи: обе потеряли ребенка, обе много страдали. Нэнси совсем не похожа на бессердечную мать, хладнокровно бросившую сына, какой представил ее Тайлер.

— У него все хорошо, — мягко ответила Клаудия. — Вы можете гордиться своим сыном.

Пожилая женщина подняла глаза и горько усмехнулась:

— Я им горжусь. Долгие годы я слежу за тем, как складывается его жизнь, и знаю, что он сделал отличную карьеру.

— Значит… вы не отвернулись от него? Он вам по-прежнему дорог? Клаудия не могла сдержать удивления.

Нэнси слегка повела плечами:

— Я люблю его, миссис Петерсон. Иначе наша с вами встреча не состоялась бы.

— Простите, что задала вам такой вопрос. Просто я должна была знать наверняка, — смущенно проговорила Клаудия. — Я тоже люблю его.

— Это я уже поняла. Вы говорили, что вам нужна моя помощь. Чем же я могу вам помочь?

Клаудия наклонилась вперед, сжимая руки и пытаясь собраться с мыслями.

— Сама толком не знаю. В одном я уверена: необходимо что-то делать, хотя бы попытаться… Видите ли, мы с Тайлером познакомились восемь лет назад и сразу полюбили друг друга. Я люблю его до сих пор. — Она тяжело вздохнула. — Я думала, что его чувство ко мне столь же глубоко, но я ошиблась. Он бросил меня… Вот как это вышло: однажды он показал мне журнал с вашей фотографией и сказал… Это очень длинная и запутанная история, так что я, пожалуй, начну с самого начала. С того дня, когда я познакомилась со своим будущим мужем, Гордоном Петерсоном.

Поминутно сбиваясь, Клаудия поведала миссис Уилер свою грустную историю. Это оказалось труднее, чем она думала, рассказ пробудут тяжелые воспоминания, но Клаудия не утаила ничего. Когда ее исповедь подошла к концу, она почувствовала неимоверное облегчение, словно очистилась от всего, что так долго угнетало ее. На ее измученную душу снизошел покой и умиротворение. Нэнси слушала очень внимательно, не перебивала и только иногда всплескивала руками. Ее глаза, полные искреннего сострадания, ни да секунду не отрывались от бледного лица гостьи.

Когда Клаудия умолкла, некоторое время обе женщины молчали, потом Нэнси встала и, подойдя к бару, налила немного виски в два стакана. Протянув один стакан Клаудии, которая с благодарностью взяла его, она снова села и сложила на коленях руки. Она не торопилась комментировать рассказ Клаудии, тактично ожидая, когда та придет в себя. Заметив, что Клаудия вздохнула и откинулась на подушки, Нэнси сочувственно сказала:

— Мне жаль, что вам пришлось воскресить в памяти печальное прошлое.

Увы, я и не думала, что Тайлер так тяжело пережил мой уход. Конечно, я понимала, что причинила ему боль, но не представляла себе, что он будет так страдать. Я вообще надеялась, что мы расстаемся ненадолго, однако события вышли из-под моего контроля, и я уже была не властна что-либо изменить. Я писала Тайлеру, пыталась объясниться… В первые годы я отправила много писем, но ответа так и не дождалась.

Клаудия нахмурилась:

— Но он не получал ваших писем.

В глазах Нэнси мелькнуло удивление.

— А он писал мне?

— Да, он говорил мне, что писал, — подтвердила Клаудия.

По лицу Нэнси пробежала судорога боли.

— Странно… Я была уверена, что под влиянием отца…

— Как же это могло получиться?

Нэнси Уилер натянуто улыбнулась.

— Я отправляла письма по адресу деда Тайлера, который забрал внука к себе после смерти Кита. Старик меня терпеть не мог. Очевидно, он и его жена уничтожали и мои письма, и письма Тайлера. О Господи, как же они могли так поступать? Бедный мой сын, представляю, как он ожесточился… Он отталкивает вас, потому что больше не верит в любовь. Его жизнь загублена…

По бледным щекам Нэнси заструились слезы, она неловко вытирала их пальцами. Вне себя от жалости Клаудия бросилась к ней и взяла ее дрожащую руку в свои.

— Прошу вас, расскажите мне все, вам будет легче.

Нэнси ласково потрепала Клаудию по щеке и улыбнулась сквозь слезы.

— Возможно, вы и правы. Может, если я это сделаю, прошлое наконец перестанет терзать меня… С Китом, отцом Тайлера, я познакомилась в Африке. У него там была ферма и небольшие охотничьи угодья. Он был очень красивый и представительный мужчина, и я влюбилась во все сразу: и в него, и в окружающую природу, такую живописную, романтическую… Приехав в Африку в отпуск — меня очень интересовало сафари, — я осталась там надолго. Мы с Китом поженились.

Сначала все шло прекрасно. Оторванность от цивилизации не тяготила меня, ведь мы любили друг друга, а потом родился Тайлер. Мы были очень счастливы… по крайней мере, так мне казалось. Нашу ферму часто посещали любители сафари. Кит занимался животными, а я готовила гостям еду. Дела шли неплохо, но, как ни странно, именно это и разрушило наш брак. Понимаете, я знала с самого начала, что Кит ревнив, что он собственник по натуре. Рождение сына не изменило его, скорее наоборот: его раздражало, что я уделяю ему меньше внимания. И все же я думаю, мы сумели бы преодолеть временное отчуждение, если бы не обстоятельства.

Мне приходилось часто общаться с гостями — в этом и состояли мои обязанности, — причем мужчин среди них было раза в три больше, чем женщин. Муж начал ревновать меня ко всем подряд. Сначала я лишь смеялась над его положениями, но вскоре мне стало не до смеха. Дело дошло до того, что Кит бросался на меня с кулаками, осыпая грязными ругательствами, стоило мне только спросить у гостя, что ему приготовить на завтрак. Он стал совершенно невыносим: под каким-нибудь предлогом неожиданно возвращался домой, надеясь убедиться в моей «неверности», везде, где только можно, поставил телефоны и, если я не сразу отвечала на звонок или подбегала, слегка запыхавшись, воображал Бог знает что.

Это было ужасно. Кит не стеснялся в выражениях и с каждым днем распоясывался все больше. Он стал всеобщим посмешищем, отчего пострадал и наш бизнес. Порой он даже затевал драки с клиентами. Я была в отчаянии, не знала, что делать, к кому обратиться за помощью. Мои родственники остались в Англии, своих денег у меня не было, подруг тоже. Кит пресекал все мои попытки сблизиться с кем-нибудь. Его болезненная ревность медленно, но верно сводила меня с ума. Единственным моим утешением было то, что Тайлер уже находился к тому времени в школе-интернате. Я не хотела, чтобы мальчик знал, что происходит между родителями. Думаю, Кит не обидел бы сына, если бы тот подвернулся ему под горячую руку. Я боялась другого: он мог бы настроить сына против меня. Тогда я осталась бы одна в целом свете… Кит хотел, чтобы у меня не было никого, кроме него.

Долго так продолжаться не могло. Чтобы сохранить рассудок, я решила уехать. Я искренне любила Кита, и он тоже любил меня, но его патологическая ревность, с которой он не мог справиться, убила нашу любовь. К сожалению, о разводе не могло быть и речи. Кит ни за что не отпустил бы меня. Поэтому я улучила удобный момент, собрала чемодан, села в машину и уехала. Я собиралась забрать Тайлера из интерната и поселиться вместе с ним у моих родных в Англии. О деньгах я думала меньше всего, считала, что все как-нибудь устроится.

Однако моим планам не суждено было осуществиться. Я добралась до дома своей единственной знакомой в округе, которую Кит еще не успел отвадить, и там мне вдруг стало плохо. Я потеряла сознание и почти не помню, что было дальше. Следующие несколько месяцев я провела в больнице, а выйдя оттуда, узнала, что муж взял Тайлера из интерната и теперь мальчик живет, с ним. Вернуться на ферму я не осмелилась… Нашла себе работу и жилье в соседнем поселке.

Вскоре до меня дошли слухи, что Кит запил. Бедный Тайлер, наверно, без конца выслушивал пьяные жалобы отца на мою неблагодарность. Мать, мол, нас ограбила и бросила на произвол судьбы. Что должен думать десятилетний мальчик, если его мать отсутствует больше полугода? — В тоне Нэнси не было горечи, только глубокая печаль.

— И что вы сделали? — спросила Клаудия.

Пожилая женщина вздохнула.

— А что мне оставалось? Написала письмо сыну, отправила его на адрес отца Кита, но ответа не получила… Начала кое-как устраивать свою жизнь. Молчание сына причиняло мне боль, но я продолжала писать ему на адрес деда. Потом Кит умер, его родители забрали Тайлера к себе. Я искала встречи с сыном, но мне сказали, что мальчик не хочет меня видеть, не желает иметь со мной ничего общего и, если у меня хватит ума, я должна оставить его в покое и не мешать ему оплакивать отца. Что еще я могла сделать? Утешала себя тем, что Тайлеру, наверно, хорошо в доме дедушки и бабушки и он во мне не нуждается. Когда он подрастет, я ему все объясню, решила я и подчинилась требованию стариков, надеясь, что когда-нибудь сын отыщет меня. Дед Тайлера всегда знал, где меня найти, я позаботилась об этом. Однако никто меня не искал. Долгие годы я жила надеждой, пока добрые друзья не убедили меня, что пора устроить свою личную жизнь. Конечно, они были правы. В конце концов я уехала из Африки, а остальное, как говорится, история.

Женщины смотрели друг на друга, потрясенные сходством своих судеб. Обе много страдали и понимали, что им грозит новая трагедия, которая окончательно исковеркает жизнь человека, одинаково дорогого им обеим. Сознание того, что катастрофу необходимо предотвратить, ясно читалось в их взглядах.

— Тайлер должен узнать правду, — убежденно заявила Клаудия.

— Я с вами согласна, — подхватила Нэнси Уилер, — я так долго жила надеждой увидеть сына, но со временем эта мечта стала казаться совершенно неосуществимой. Будь у меня побольше смелости, я бы разыскала его и постаралась бы все ему объяснить. Но меня останавливало то, что Тайлер был счастлив с родителями Кита, они очень привязались к внуку, окружили его лаской и заботой. Кроме того, располагая достаточными средствами, они могли дать ему хорошее воспитание и образование. Я же влачила нищенское существование, порой мне едва хватало денег на еду и крышу над головой. Я ничего не могла дать сыну, кроме своей любви, во всяком случае, первые несколько лет. — Она тяжело вздохнула. — Бедный, бедный мой Тайлер… — Она сгорбилась, обхватив себя руками, глаза затуманились. Прошлое увело ее за собой.

Раздался осторожный стук в дверь. Нэнси не пошевелилась, погруженная в свои мысли. Клаудия впустила в номер официанта со столиком на колесах. Он быстро и умело расставил блюда с закусками и бесшумно удалился. Нэнси очнулась и взглянула на Клаудию. В ее глазах блеснула вновь обретенная решимость.

— Вот уже двадцать лет мой сын ненавидит меня. Вы правы, пора все ему рассказать и покончить с этим раз и навсегда.

— Но как это сделать? Где? Тайлер гордый и упрямый человек, он не умеет слушать, уж я-то знаю, — возразила Клаудия. Кто-кто, а она прекрасно понимала, как трудно будет Нэнси вымолить у сына прощенье.

Миссис Уилер встала.

— Я должна заставить его выслушать меня. А уж поверит он мне или нет… Бог знает. Если нет, вам будет только хуже. Вас он тоже не слушает. Может, попытаетесь еще раз?

— У меня тоже есть гордость. Сколько можно унижаться? Пусть он сам попросит меня, тогда я ему все расскажу. Поймите, пока вы с ним не поговорите, ничего не изменится. Вы моя последняя надежда.

— А вдруг и это не поможет? — Нэнси коснулась руки Клаудии. — Приготовьтесь к худшему, дорогая.

Клаудия слабо улыбнулась.

— В данный момент Тайлер презирает меня настолько, что хуже некуда.

Вряд ли он испытывает ко мне еще какие-то чувства, так что терять мне нечего.

— Мне тоже. — Женщины переглянулись. — Миссис Петерсон, похоже, нас объединяет общая цель — спасение моего сына. Если все пойдет, как мы задумали, и наш план осуществится, я буду рада принять вас в свою семью. Можно мне называть вас по имени? А вы зовите меня Нэнси. Не возражаете? — Конечно, нет!

— Вот и отлично. А теперь прошу к столу, нам надо подкрепиться. Утром я на еду смотреть не могла, а теперь чувствую, что прямо-таки умираю с голоду. А за ленчем обсудим план действий.

Усевшись за стол, они принялись за разнообразные салаты. Клаудия с удивлением обнаружила, что и у нее разыгрался аппетит. Несколько минут прошло в молчании. Потом Нэнси задумчиво сказала:

— Давайте подумаем, когда лучше устроить мою встречу с Тайлером. Пока ваша дочь в больнице, об этом нечего и думать, а гастроли Оскара в Лондоне, к сожалению, заканчиваются через два дня. Потом мы поедем в Глазго, Эдинбург и Манчестер. Нас не будет в столице довольно долго. — Она рассеянно забарабанила пальцами по столу.

— Манчестер? — оживилась Клаудия. — Тайлер живет совсем рядом, где-то в Шропшире. Как только Натали поправится, он увезет ее туда.

— Да что вы! Дорогая моя, это просто замечательно! Если я встречусь с ним при вас и вашей дочери, он вряд ли устроит сцену, не так ли? — Нэнси вопросительно взглянула на Клаудию.

Та вонзила вилку в сочную креветку.

— Вообще-то я сама не знаю, где буду… То есть мне придется подыскать себе жилье где-нибудь поблизости. Но обещаю, я сделаю все, что смогу. Дайте мне телефон, по которому с вами можно будет связаться, и я позвоню, как только наступит подходящий момент.

Нэнси нахмурилась:

— А разве вы не будете жить вместе с дочерью?

— Вряд ли. Утром я позвонила своему адвокату и попросила его опротестовать завещание Гордона. Наверно, я могла бы добиться временной опеки над дочерью до вынесения судебного решения, но, пока Натали в больнице, это совершенно исключено. В домашней обстановке она скорее поправится, а дом для нее — это поместье Тайлера в Шропшире. Что касается меня, едва ли он потерпит мое присутствие в своем доме.

Нэнси сокрушенно покачала головой:

— Я не была знакома с вашим мужем или с кем-нибудь из Петерсонов они приходились Киту дальними родственниками — и очень этому рада. Как жаль, что судьба свела Тайлера с Гордоном. Он кажется мне просто чудовищем. Невероятно, что Тайлер мог так обмануться и пошел на поводу у этого подлеца, несмотря ни на что.

Клаудия вздрогнула.

— Гордон умел заморочить голову кому угодно. Они с Тайлером познакомились в университете. Полагаю, Гордону не составило труда подобрать ключик к Тайлеру, тот размяк и поделился с ним своими проблемами. Гордон сразу понял, в чем слабость Тайлера.

— Вы не допускаете мысли, что за всеми нашими страданиями кроется Божественный промысел? Если бы я осталась в. Африке, то не встретила бы своего второго мужа, актера Дональда Майлза. Мы прожили с ним шесть счастливых лет, хотя и окрашенных горечью, так как он был болен раком, когда я вышла за него. После его смерти я уже не надеялась на новую любовь, но появился Оскар, который изменил всю мою жизнь. Никогда я не была так счастлива, как теперь. Этого бы не случилось, если бы Кит не был таким ревнивым. Двадцать лет я мечтала вернуть сына, и, когда утратила всякую надежду, появляетесь вы и уверяете, что еще не все потеряно. За всеми этими событиями я чувствую какую-то неподвластную пониманию силу, в которую можно только верить и смиренно следовать ее предначертаниям. Клаудия улыбнулась.

— Это утешает, но я была бы гораздо счастливее, если бы и Тайлер тоже это чувствовал.

— Может, и чувствует. Кто знает? Вы сказали, что он невероятно упрям, и я верю вам на слово. К сожалению, я так мало знаю о сыне. Бог даст, он изменится к лучшему. — Нэнси отпила глоток белого вина. — Расскажите мне о Тайлере, Клаудия. Все, что знаете, мне дорога каждая мелочь.

Клаудия охотно откликнулась на эту просьбу. В разговорах о Тайлере и Натали время пролетело незаметно, и Клаудия собралась уходить только через час. Пережитые страдания, о которых женщины так откровенно поведали друг другу, сблизили их, и между ними возникла симпатия. Нэнси Уилер очень понравилась Клаудии. Мать и сын оказались похожи, Клаудия то и дело подмечала знакомые интонации и жесты, свидетельствовавшие о прямоте и некотором упрямстве, но это не влияло на теплые чувства, которые она испытывала к Нэнси. Разница в возрасте тоже не имела никакого значения. Они непременно подружились бы, даже если бы встретились при других обстоятельствах.

Разделив груз своих проблем с Нэнси, Клаудия вышла из отеля «Ритц» окрыленная. То, что рассказала миссис Уилер, помогло ей лучше понять Тайлера. Но путь к его сердцу будет непростым. Однако эта мысль не омрачила ее радужного настроения, теперь она не одинока в борьбе за свое счастье, Нэнси станет ее верным и надежным союзником.

День был прекрасный, и Клаудия решила пройтись до гостиницы пешком. Заглянув по дороге в универсальный магазин, она купила для дочери несколько детских книг. Когда-то она и сама зачитывалась ими и не сомневалась, что Натали они тоже понравятся.

Чувствуя приятную усталость, Клаудия поднялась на лифте, предвкушая удовольствие от теплой ванны и чашки крепкого чая. А потом она навестит Натали. Тайлер не посвятил ее в свои планы на сегодняшний день, но она почему-то не ожидала застать его в номере. Однако, открывая дверь, услышала его голос. Откинувшись в кресле, он разговаривал с каким-то мужчиной, сидевшим спиной к Клаудии. Тот что-то ответил, и, поняв, кто у них в гостях, Клаудия остановилась как вкопанная. Обернувшись на звук ее шагов, ей улыбался кузен Марко.

Клаудия не сумела скрыть своего замешательства. Видя ее растерянность, Тайлер холодно улыбнулся одними губами.

— Посмотри, кто к нам пришел, — ровным голосом сказал он.

Клаудия облизала пересохшие губы.

— Привет, Марко! Ты давно здесь? — Она прошла в комнату и подставила ему щеку для поцелуя.

— Примерно полчаса, — ответил за него Тайлер. — Я настоял на том, чтобы Марко тебя дождался, знал, что ты будешь рада его повидать.

В его обманчиво мягком тоне отчетливо послышалась скрытая угроза.

Клаудия не торопясь разложила свои покупки на диване и опустилась в кресло.

— Какой приятный сюрприз! Ты молодец, что зашел. Что тебя привело?

Марко широко улыбнулся.

— Ты, сага, как всегда… — Марко шутливо приложил руку к сердцу. — А если серьезно, мне звонила тетя Лючия. Она просила выяснить, как у тебя дела и куда ты запропастилась. Кроме того, она хотела, чтобы я подыскал подарок для Натали, что я и сделал с большим удовольствием. — Он достал из кармана небольшую коробочку, завернутую в фирменную бумагу ювелирного магазина, и протянул ей. — Ничего особенного, просто сувенир с пожеланиями скорейшего выздоровления.

— Спасибо, Марко, — растроганно сказала Клаудия. — Натали очень обрадуется. Но вообще-то ты зря так беспокоился. И потом, это, наверно, дорогая вещь.

Марко беззаботно махнул рукой.

— Пустяки, для тебя и твоей дочери, Клаудия, мне ничего не жалко. Между прочим, тетя обеспокоена твоим молчанием, вот я и зашел, чтобы выполнить ее просьбу и убедиться, что у тебя все в порядке. Обещал ей обо всем написать.

— Мне очень неудобно перед ней. Я собиралась позвонить, но столько всего случилось… Даю слово, что скоро напишу ей подробное письмо. Марко кивнул.

— Все.

В разговор вмешался Тайлер:

— Мы тут пытались вычислить, с кем ты была на ленче. Помню, ты сказала, что у тебя свидание с каким-то родственником, но его имя вылетело у меня из головы. Кто же это был? — Он так искусно изобразил легкую досаду из-за своей забывчивости, что Марко ничего не заподозрил. Зато Клаудия отлично поняла, что он весь кипит от гнева.

Сам того не желая, ее кузен подлил масла в огонь.

— В Самом деле, сага, с кем ты встречалась? Джанкарло и Анна-Мария приедут не раньше будущей недели. Может, с Рафом? — Он назвал имена своих братьев и свояченицы.

Клаудия подавила стон. Ну что за невезение! Надо же ему было явиться именно сегодня. И все же ни к чему впутывать Марко в их сложные отношения с Тайлером. Он не разоблачил ее перед кузеном, за что она, вероятно, должна быть ему благодарна. Понятно, почему он так поступил, уж конечно, не из добрых чувств. Просто собирается разобраться с ней с глазу на глаз. Господи, она отдала бы что угодно, лишь бы оттянуть эту «беседу» насколько возможно. А пока придется поддержать игру Тайлера.

— У меня есть и другие родственники, — небрежно бросила она, пожав плечами. — Приехал мой дядя Джордж из Америки. Привез мне кое-какие бумаги на подпись и нагнал на меня такую тоску — ты же знаешь, какой он чопорный и педантичный, — что я решила немного развеяться, походила по магазинам, купила Натали книжки. Странно, что ты ничего не помнишь, уколола она Тайлера.

В его глазах промелькнула откровенная насмешка.

— Действительно, как это я мог забыть!

Клаудия залилась краской и потупилась. Слава Богу, Марко выручил ее. — Это такой надутый толстяк, который занимается размещением твоего капитала? По-моему, я его однажды видел.

— Да, вы с ним встречались. У дяди Джорджа есть свои недостатки, но он знает, как распорядиться моими акциями с наибольшей выгодой для меня. Тайлер весело рассмеялся.

— Не думаю, что при твоем образе жизни у тебя хоть что-то осталось после развода.

— После развода? — удивился Марко, но Клаудия предостерегающе подняла руку, не давая ему продолжить, и смерила Тайлера ледяным взглядом.

— Значит, Гордон тебе об этом рассказывал? Так вот знай: это не вся правда. — Интересно, что ее бывший муж наговорил Тайлеру о ее финансовом положении? Открыв новую ложь, она решила выяснить все до конца. — У меня есть кое-какие средства, и, смею тебя уверить, я совсем неплохо разбираюсь в бизнесе.

— Умение тратить карманные деньги едва ли делает тебя крупным финансовым гением, — язвительно протянул Тайлер.

— Так думали и мои американские дядюшки. Вероятно, ты о них ничего не знаешь. Я-то думала, их все знают, но Гордон, видимо, не счел нужным сообщить тебе об их существовании. И ясно почему: он нуждался в твоей безоговорочной поддержке, а не в осуждении. И боялся, что ты с твоим опытом и связями в деловом мире поймешь, что мои дядюшки имеют отношение к наследницам Вебстер.

Тайлер резко выпрямился, его глаза сузились.

— Наследницы Вебстер? Ты имеешь в виду знаменитых Вебстеров с Уолл-стрит?

Клаудия мрачно усмехнулась. Опасения Гордона были не напрасны: Тайлер действительно слышал о ее дядюшках.

— Да. А что тебе о них известно?

На лице Тайлера отразилась напряженная работа мысли.

— Немного… Знаю, что у стариков были две внучатые племянницы — маленькие девочки, которые осиротели в результате несчастного случая. Одна из них умерла несколько лет, назад, об этом писали в газетах. Как же их звали? У них какие-то старомодные имена, насколько я помню. Амелия! Вот как звали ту, что умерла, а другую… — Он замолчал, изумленно глядя на Клаудию.

— Клаудия, — подсказала та. — Надо же, если задуматься, получается чрезвычайно забавно. И ты, и Гордон постарались забыть это имя. Ты — потому что… в общем, понятно почему, а что касается Гордона… Бедняжка, как ему не повезло! Женился не на той наследнице, а потом обнаружил, что его бывшая жена, от которой он получил приличные деньги после развода, все-таки унаследовала все состояние Вебстеров. Представляю, какой это был удар для него!

Тайлер вскочил с кресла и заходил по комнате, потом остановился перед Клаудией.

— Значит, ты Клаудия Вебстер? Неудивительно, что ты можешь себе позволить порхать по всему свету и делать все, что тебе заблагорассудится. Чего еще она могла ожидать? Тайлера рассердила не ложь Гордона, а ее поведение.

— Да, могла бы, но это в прошлом. Если я и путешествую сейчас по миру, то не для развлечения. Я учредила несколько благотворительных фондов для детей из неимущих семей. Мы посылаем гуманитарную помощь в слаборазвитые страны. Это отнимает много времени и сил. Может, ты слышал о Вебстеровском фонде?

Тайлер чертыхнулся.

— Кто о нем не слышал? — раздраженно воскликнул он, но в глазах его мелькнуло невольное уважение. — Так это твое детище?

— Да. И между прочим, это очень трудоемкое дело, как я уже сказала, так что иногда я позволяю себе немного расслабиться.

— И попадаешь в газеты, — закончил Тайлер, но в его тоне уже не было насмешки.

— Проклятые «paparazzi»! — горячо подхватил Марко. — Раздувают из мухи слона в угоду обывателю. Их интересуют только скандалы! Мы-то с тобой знаем, как все обстоит на самом деле, правда, сага? — Он протянул ей руку, и Клаудия благодарно сжала ее, но ее глаза не отрывались от Тайлера. Пусть только попробует возразить.

При виде такого трогательного единения Тайлер беззлобно усмехнулся.

— Не спорю. Однако мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к такой новости. Мой кузен Гордон ввел меня в заблуждение, он дал мне понять, что Клаудия осталась без средств к существованию.

Марко с чувством выругался по-итальянски.

— Просто зла не хватает! Этот подлец Гордон врал на каждом шагу!

Клаудия торжествующе взглянула на Тайлера. Интересно, как он воспримет столь нелестную характеристику своего безупречного кузена? Тайлер от комментариев воздержался. Он ни слова не сказал в защиту Гордона! Это уже кое-что. Его лицо приняло задумчивое выражение, и Клаудия мысленно поблагодарила Бога. Она перевела взгляд на Марко.

— Послушай, у меня возникла отличная мысль! Почему бы тебе не пойти с нами в больницу? Сам вручишь Натали подарок. Уверена, что она очень обрадуется твоему приходу, ведь у тебя особый подход к детям, они тебя просто обожают. Ну пожалуйста, Марко, соглашайся, — умоляюще сказала Клаудия.

К ее радости, Марко не стал отказываться.

— С удовольствием, если я не помешаю.

Клаудия искоса взглянула на Тайлера. Тот недоверчиво уставился на гостя.

— Ты не против, Тайлер?

Казалось, он готов что-то возразить, и Клаудия уловила его тайную мысль: он подозревает, что она применила отвлекающий маневр, желая подольше оставаться в обществе кузена. Разумеется, у нее и в мыслях нет ничего подобного, но разубедить этого упрямца она не в силах.

— Разумеется, не против, — буркнул он. — Ты будешь переодеваться? Если нет, можем отправляться прямо сейчас, — добавил он, давая понять, что чем раньше они избавятся от Марко, тем скорее останутся одни и он сможет приступить к допросу.

— Пойду в чем есть, — ослепительно улыбнулась Клаудия, хотя сердце у нее ушло в пятки. По выражению лица своего мучителя она поняла: он прекрасно знает, что она чувствует, и просто наслаждается ее страхом! Поначалу Натали немного стеснялась, но вскоре вполне освоилась со своим новым дядей. Марко был с ней очень мил, шутил, рассказывал смешные истории, поддразнивая девочку, как своих племянников и племянниц. Ему без труда удалось очаровать Венди Николс и дежурную медсестру и так разрядить обстановку, что Натали развеселилась и даже поблагодарила мать за книжки, которые дядя Марко обещал ей почитать.

Выйдя из больницы, они отвезли Марко в его клуб и направились в гостиницу.

— Удивительно, что у твоего кузена нет детей, — заметил Тайлер, притормозив на перекрестке в ожидании зеленого света. — У него просто талант общения с ними.

— Марко всегда мечтал иметь детей. К несчастью, его невеста погибла полтора года назад. Упала с лошади, — объяснила Клаудия с тяжелым вздохом. — По-моему, он все еще никак не оправится. Его преследуют призраки прошлого, и он спасается от них бегством… В тот роковой день свет в его душе погас. Только очень необычная женщина может вернуть ему радость жизни.

Зажегся зеленый свет. Тайлер переключил скорость.

— Чем он занимается?

— Хочешь верь, хочешь нет, но он читает лекции по американскому искусству доколумбовой эпохи. В данный момент он в отпуске.

— В вашей семье все такие? Я хочу сказать, вы все не такие, какими кажетесь? — проворчал Тайлер.

По лицу Клаудии скользнула улыбка.

— Признайся, ты принял Марко за светского шалопая? Однако ты скор на выводы.

— А ты… — запальчиво начал Тайлер, но сдержался. — Ты лгунья, моя дорогая, — буркнул он.

Клаудия закусила губу и отвернулась к окну. Больше они не произнесли ни слова, в гробовом молчании доехали до гостиницы и поднялись в номер. Только закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной, Тайлер дал волю своему гневу. Момент, которого так страшилась Клаудия, настал.

— Итак, с кем ты встречалась? — спросил Тайлер бархатным голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

Отойдя на всякий случай подальше, Клаудия храбро посмотрела ему в глаза.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, Тайлер, — заявила она.

— Тогда зачем ты лжешь? — парировал он, отходя от двери и приближаясь к ней. — Скажи правду. Пока не скажешь, я тебя отсюда не выпущу.

Он был настроен серьезно, руки сжались в кулаки, лицо дышало твердой решимостью добиться ответа. Что же делать, лихорадочно думала Клаудия. Можно солгать, придумать что-нибудь, но у нее возникло ощущение, что это бесполезно: он все равно догадается. Похоже, нет смысла упорствовать. Значит, придется сказать правду. Она расправила плечи.

— Если тебе это так интересно, я встречалась с твоей матерью.

Тайлер остолбенел.

— С кем? — зловещим шепотом выговорил он, но Клаудии показалось, что он кричит.

Клаудия постаралась скрыть свой испуг. — С твоей матерью, — повторила она.

Тайлер схватил ее за плечи.

— Ах ты, гадкая маленькая… — прорычал он, но все же удержался от грубости. — Кто дал тебе право совать свой нос в мою жизнь? Плести интриги за моей спиной?

Клаудия уперлась ладонями в его широкую грудь, безуспешно пытаясь вырваться.

— А как иначе я узнаю то, что мне нужно? Ты же не желаешь со мной разговаривать! — возразила она, морщась от боли: его пальцы, словно железные клещи, впивались ей в кожу.

— Ты знаешь ровно столько, сколько нужно. Не смей копаться в моем прошлом, Клаудия, слышишь? Не лезь в то, что тебя не касается, чего ты не понимаешь! — свистящим шепотом приказал он.

— Я-то как раз все понимаю. Это ты ничего не хочешь понять! — воскликнула Клаудия. — Мать мечтает тебя увидеть, объяснить…

Тайлер рассмеялся.

— Объяснить? Когда-то я был таким дураком, что поверил в ее лживые речи, но больше этого не случится. Я учусь на своих ошибках.

— В данный момент ты как раз совершаешь еще одну, быть может, самую ужасную!

— Ничего подобного! Моя мать выбрала свой путь, а я — свой. Наши пути никогда не пересекутся.

Клаудия умоляюще взглянула на него:

— Они могли бы пересечься, если бы ты хоть немного смягчился.

Шумно вздохнув, Тайлер отпустил ее. Он уже овладел собой.

— Послушай, Клаудия. Я знаю, как много значит для тебя Натали, какое место она заняла в твоей жизни. Тебе хочется, чтобы все вокруг были так же счастливы, как и ты, но жизнь не похожа на сказку. Допускаю, что у тебя добрые намерения, но пойми наконец: слишком поздно! Нам с матерью нечего сказать друг другу! Давай прекратим этот бессмысленный спор и оставим все как есть. — Он подтянул манжет рукава рубашки и бросил взгляд на часы. — Я должен уйти. У меня назначена встреча.

Клаудия вскинула на него глаза, полные обиды и разочарования. Мало того, что их спор кончился ничем, он еще и собирается оставить ее одну второй вечер подряд.

— С кем? С женщиной? — вырвалось у нее, Она готова была провалиться сквозь землю. Зачем она спросила?

Тайлер тут же ухватился за ее слова.

— А если и так? Тебе-то что? Неужели ты ревнуешь, Клаудия? — Его глаза вспыхнули мстительной радостью. — Я только что объяснил тебе, что моя личная жизнь тебя не касается. С кем я буду обедать — это мое дело. — Он направился к спальне, у двери остановился на секунду, словно желая что-то добавить, но лишь выругался себе под нос и скрылся внутри. Обессиленная, Клаудия опустилась на стул. Ну и чего она достигла своей откровенностью? Отчуждение между ними только углубилось. Тайлер не способен прислушиваться к разумным доводам и советам. Упрямец, каких свет не видел! Но и она хороша… Надо же быть такой дурой! Показала, что ей не все равно, что он делает и с кем. Теперь он воспользуется ее слабостью, чтобы уколоть побольнее, если она снова проявит любопытство. Нет, это просто невыносимо!

Через час Тайлер ушел, буркнув вместо прощанья, что вернется поздно и ей незачем его дожидаться. Клаудия метнула на него раздраженный взгляд, который не достиг цели: Тайлер уже повернулся к ней спиной. Дверь захлопнулась. Ну и ладно, у нее тоже есть гордость. Нечего сидеть в четырех стенах и предаваться тоске. Клаудия приняла душ и надела сиреневое шелковое платье, решив пообедать в ресторане гостиницы.

Мужчины, сидевшие в зале, проводили ее восхищенными взглядами, что несколько улучшило ее мрачное настроение и укрепило ослабевший боевой дух. Однако обедать в одиночестве — не слишком

большое удовольствие, поэтому она быстро съела заказанные блюда и вернулась в номер. По телевизору шел документальный фильм о египетских гробницах, потом начался вестерн, который она уже видела. Рассеянно уставившись на экран, она испытывала все большее беспокойство.

Ее мысли вернулись к Тайлеру. Почему его так долго нет? С кем бы он ни встречался, обед уже давным-давно кончился. Он просто хочет ее позлить! Пытается доказать, что вычеркнул ее из своей жизни. Выходит, у нее никого нет, кроме Натали, но и в дочери она не может быть уверена. Сердце сжала такая тоска, что Клаудия вскочила и заходила по комнате: Нет, она не в силах здесь оставаться!

Шел уже первый час ночи, но ее это не остановило. Переодевшись в брюки и свитер, она подхватила сумочку и пиджак, спустилась вниз и взяла такси. Раз Тайлер бросил, ее одну, она поедет в больницу и побудет с дочерью.

Венди искренне обрадовалась ей. Женщины немного поболтали, понизив голос, потом Венди ушла, и Клаудия осталась наедине со спящей Натали. Капельницу уже убрали, и девочка крепко спала с куклой в обнимку.

Клаудия наклонилась, чтобы поцеловать ее в разрумянившуюся щечку. Золотой крестик на цепочке, подаренный дядей Марко, блеснул на тонкой шейке. Как хорошо, что они подружились: Натали полезно знать, что Тайлер не единственный ее родственник.

Клаудия придвинула к кровати стул, села поудобнее, и вскоре на нее снизошло спокойствие, которое она уже однажды испытала у постели дочери. На столике лежала книжка, которую читал девочке Марко; Клаудия раскрыла ее и невольно увлеклась, погрузившись в волшебный мир сказок, как бывало в детстве, только тогда она бежала от суровой реальности, а сейчас ее охватила чистая, ничем не замутненная радость. Она так углубилась в чтение, что не сразу почувствовала на себе внимательный взгляд Натали.

С минуту обе молчали, потом Клаудия отложила книгу.

— Тебе надо спать, — шепнула она с улыбкой.

В больших светло-карих глазах Натали отразилась неуверенность.

— Ты уже была здесь раньше… Сидела и смотрела на меня.

— Верно. Мне это нравится. Когда ты была совсем маленькая, я часто сидела у твоей кроватки. Мне становилось легче и казалось, что все не так уж плохо, — просто сказала Клаудия.

— Если все было не очень плохо, почему ты ушла? — спросила девочка с присущей ей прямотой.

Клаудия вздохнула, в ее глазах блеснули слезы.

— Твой папа обманул меня. Иначе я бы никогда не ушла… Наверно, тебе трудно поверить, но это правда. Я тебя очень люблю и всегда любила, но не знаю, как это доказать.

Пальчики Натали перебирали белокурые локоны куклы.

— Тебе нравится Тайлер? — вдруг спросила она, испытующе глядя на мать.

Клаудия порадовалась тому, что слабый свет настольной лампы скрывает ее щеки, внезапно вспыхнувшие румянцем.

— Да, очень.

— И мне тоже. Жалко, что он мне не отец. Мой настоящий папочка говорил неправду.

За этими простыми словами таилась такая бездна страдания, что у Клаудии перехватило дыхание. К горлу подступил комок.

— Я знаю. Но Тайлер не такой, ему можно верить.

Натали в упор смотрела на мать.

— Он говорит, ты хочешь со мной поближе познакомиться. Зачем? Я должна уехать с тобой?

Клаудия словно вступила на минное поле, по которому следовало продвигаться с особой осторожностью.

— Мне бы этого очень хотелось, но только если ты согласишься, — мягко сказала она. — Все зависит от тебя.

— Это хорошо, — быстро сказала Натали, — потому что я никуда не поеду.

Подавив обиду, Клаудия откинула назад голову.

— Я так и думала. Не беспокойся, сейчас я хочу только одного — подружиться с тобой, — Зачем? Тебе нужны мои деньги? — с подозрением спросила девочка.

Клаудия покраснела от досады.

— Разумеется, нет! Твои деньги мне ни к чему, у меня своих достаточно. Выброси, пожалуйста, из головы эту глупую мысль раз и навсегда. — Последнюю фразу она произнесла более резко, чем намеревалась. Это все из-за Гордона, его извращенная лживость выводила ее из себя. Какой же он все-таки подлец! Ее рука, потянувшаяся было к дочери, сама по себе отдернулась, слезы обожгли веки, из груди вырвался горький смех, больше похожий на рыдание. — Видишь, Натали, я не смею даже дотронуться до тебя… Боюсь, что ты меня оттолкнешь.

Она неловко поднялась на ноги и подошла к окну, ругая себя последними словами за несдержанность.

— К-клаудия…

Услышав свое имя, впервые произнесенное тихим детским голоском, Клаудия чуть не задохнулась и порывисто обернулась. Натали повела плечами.

— Я думаю… мы могли бы подружиться, если хочешь…

Голова у Клаудии пошла кругом.

— Очень хочу! — радостно воскликнула она и тут же осеклась, наткнувшись на настороженный взгляд дочери. Не следует забывать, что перед ней одинокий, заброшенный ребенок, не знающий, кому верить, включая собственную мать. Спрятав поглубже свою радость, Клаудия села на прежнее место и взяла в руки книгу. — Хочешь, я тебе почитаю? — предложила она. — Так ты быстрее уснешь.

— Почитай, — согласилась Натали, укладываясь на бок.

Откашлявшись и украдкой смахнув с ресниц слезы, Клаудия нашла нужную страницу и начала читать.

Под утро она собрала сумку и выскользнула из палаты. Натали давно уснула, предоставив матери возможность спокойно подумать в тишине. Кажется, в их отношениях наступил перелом, хотя об успехе говорить рано. Незачем анализировать, как и почему это произошло, нужно постараться укрепить хрупкое доверие, возникшее между ними.

Подавив зевок, Клаудия свернула к лифтам и застыла на месте. На стуле у стены, вытянув перед собой ноги и засунув руки в карманы элегантного пиджака, дремал Тайлер. Клаудия оторопела от изумления. Вот это сюрприз! Он ушел вечером такой сердитый, она никак не ожидала его здесь увидеть. Даже не переоделся, хотя, вероятно, заглянул в гостиницу и обнаружил ее отсутствие. Интересно, давно ли он здесь сидит и почему не зашел в палату?

В парусиновых туфлях без каблуков она ступала почти бесшумно, но Тайлер открыл глаза, повернул голову в ее сторону, встал и молча смотрел, как она подходит. От его внимательного взгляда не укрылась бледность ее осунувшегося лица и темные тени под глазами.

— Ты что, с ума сошла? Думаешь, Натали будет лучше, если ты сляжешь?

— пробормотал он.

— Ничего со мной не случится, — возразила Клаудия, проходя мимо него к ближайшему лифту.

— Гладя на тебя, в это трудно поверить, — усмехнулся Тайлер и двинулся за ней.

Клаудия остановилась и круто повернулась к нему. Она слишком устала, чтобы терпеть его насмешки.

— Ладно, я сумасшедшая, но неужели ты не в состоянии понять, что иногда мне просто необходимо побыть рядом с Натали, чтобы убедиться, что все это не сон?

Двери, лифта раскрылись. Взяв Клаудию за руку повыше локтя, Тайлер провел ее в кабину и нажал кнопку первого этажа. Потом взглянул на Клаудию.

— Это не сон. Неужели тебе нужно все время искать этому подтверждение?

— Еще как нужно! Тебе этого не понять. Ты не умеешь дорожить тем, что имеешь. — Клаудия отвернулась, губы у нее задрожали. — Тебе не приходилось страдать из-за разлуки с близкими людьми. — Уж конечно, она в эту категорию не входит.

Лифт остановился, и они вышли из здания больницы навстречу солнечному летнему дню.

— Моя машина вон там, — Тайлер махнул рукой в сторону стоянки.

Клаудия позволила ему усадить ее на переднее сиденье. Она чувствовала огромную усталость, но одновременно и удовлетворение. Когда Тайлер, обогнув машину спереди, уселся за руль и завел мотор, она немного помолчала, но все же не выдержала:

— Как прошел обед?

Тайлер бросил на нее косой взгляд.

— Прекрасно.

Клаудия уставилась в окно. Не очень-то разговорчив. Вряд ли он расскажет ей подробности своего свидания. Многочисленные вопросы так и просились ей на язык, но она сдержалась.

— Почему ты за мной приехал? Проверяешь?

— В гостинице тебя не было, но я сразу догадался, где ты. Хотел отвезти тебя домой. Вот и все, ничего больше. Надеялся, что ты оценишь мою заботливость.

— А что, обед затянулся до ночи и плавно перешел в бурную вечеринку до утра? — съязвила Клаудия и чуть не откусила себе язык, услышав довольный смешок Тайлера.

— Что ты себе вообразила? Ночь страстной любви? Одри была бы польщена, скажи я ей об этом.

— Одри? — мгновенно насторожилась Клаудия. Синие глаза Тайлера скользнули по ее лицу.

— Она специалист по маркетингу. Я с ней иногда советуюсь. Одри угостила меня царским обедом, а потом мы несколько часов провели в страстных спорах о целесообразности вторичного использования отходов производства, — хмыкнул он.

Глаза Клаудии расширились.

— Всю ночь? — недоверчиво спросила она.

Тайлер пожал плечами.

— До часу. Остальное время я потратил на то, чтобы приспособиться к крайне неудобному стулу в больничном коридоре.

Клаудия не верила собственным ушам.

— Но… почему? — беспомощно спросила она.

— Потому что я понятия не имел, когда ты вернешься. Мне очень не нравится твоя манера разгуливать ночью по городу. В это время по улицам бродят разные подозрительные типы. Считай, что это благородный жест с моей стороны.

Клаудия растерялась: такой заботливости она не ожидала.

— Не знаю, что и сказать, — пробормотала она.

— Ничего не говори. Просто попытайся обуздать свою страсть к бродяжничеству, пока мы не заберем Натали домой. Там гораздо безопаснее, — деловито сказал Тайлер.

Клаудия не стала спорить: он затронул гораздо более интересную тему. — Кстати, я все собираюсь тебя спросить… Где ты живешь в Шропшире? — В прелестной долине возле Черч-Стреттон, деревушки к северу от Лудлоу.

— Понятно… Что ж, если Натали на следующей неделе выпишут, мне следует уже сейчас связаться с агентством по продаже недвижимости. — И не забыть бы купить карту, добавила она мысленно.

— Что? Это еще зачем? — резкий вопрос Тайлера прервал ее размышления.

Клаудия подняла глаза.

— Чтобы подыскать подходящий дом, естественно.

Чертыхнувшись, Тайлер свернул на стоянку возле гостиниц, заглушил мотор и повернулся к Клаудии с искаженным от гнева лицом.

— Тебе не кажется, что следовало бы пожить с Натали хоть какое-то время, прежде чем удирать?

Несправедливость обвинения заставила Клаудию вспыхнуть от гнева.

— Я не собираюсь «удирать», как ты изящно выражаешься, — парировала она столь же резко. — Мне просто надо где-то жить. Как нам обоим известно, Натали будет жить в твоем доме — во всяком случае, пока, — где меня вряд ли примут с распростертыми объятиями.

— И тем не менее именно там ты и поселишься! — тоном, недопускающим возражений, заявил Тайлер.

Гнев Клаудии уступил место искреннему недоумению.

— Но… ты же этого не хочешь!

Он стиснул челюсти:

— Это сейчас неважно. В первую очередь я забочусь о Натали. Если ты надеешься сблизиться с дочерью, ты должна жить с ней рядом, Клаудия, в одном доме. Может, мне это и не нравится, но я готов пойти на уступки. Если через какое-то время ты все-таки захочешь жить отдельно, можешь начать поиски подходящего жилья, находясь у меня в поместье.

Это прозвучало так неожиданно, что Клаудия остолбенела.

— Спасибо… — смущенно пробормотала она. — Я… не ожидала такого великодушия с твоей стороны. Постараюсь не попадаться тебе на глаза, пообещала она охрипшим от волнения голосом.

Тайлер ухмыльнулся:

— Боюсь, тебе это не удастся. Нужно быть слепым, чтобы не заметить твоего присутствия… Ладно, не знаю, как ты, а я просто с ног валюсь. Он вышел из машины, Клаудия последовала за ним, теряясь в догадках.

Что с ним случилось? Откуда вдруг такая перемена? Вчера он был вне себя от злости, а сегодня проявляет заботу о ее здоровье и безопасности. Нелогичность его поведения выбивала ее из равновесия и в то же время возрождала в душе смутную надежду на лучшее. Несмотря на внешнее отчуждение, она ему не совсем безразлична. А что, если она ошибается?

Клаудию пробрала дрожь. Предвкушения или тревоги? Она и сама не знала… Ничего, она выяснит, что творится у Него в душе, чего бы это ей ни стоило.