"КОМАНДИРОВКА" - читать интересную книгу автора (ЛОМАЧИНСКИЙ АНДРЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ)Глава 3Все ожидали долгой компании воздушных налетов, медленно перемалывающих арабские позиции, но этого не произошло – наземная операция началась почти сразу. 20-го марта Госдеп обратился ко всем странам с просьбой о высылке иракских послов и замораживании действий всех дипмиссий – США официально вступили в войну с этим государством, и войска пересекли границу. Первоначально предполагалось основную операцию проводить силами двух дивизий – 01-й Пехотной и 4-й Кавалерийской, но после того, как Турция дала стойкий «от ворот поворот» на наземное прохождение сухопутных войск, ограничившись предоставлением воздушного коридора для переброски десанта, ситуация изменилась. Похоже, такое развитие событий давно предусматривалось Пентагоном – в самом министерстве никакой заметной паники не было. Хотя как ее «пиджаки» могли заметить? Там, где они находились, а это лишь крошечная часть гигантского пятиугольного «многослойного» монстра, в холл вытащили здоровый плоский телевизор с плазма-экраном и понаставили перед ним стульев. Вояки и служащие смотрели обычные спутниковые каналы, CNN, Fox, CNBC, BBC – по ним и узнавали, что же там твориться. Первые дни показывали компанию практически без перерывов на рекламу, потом военным сводкам стали уделять гораздо меньше внимания, а рекламное время заполонило эфир, словно стараясь возместить упущенное. Забавно было смотреть на людей в форме, сидящих в самом министерстве обороны перед телевизором и «высокопрофессионально» гадающих, о том, что же там происходит, исходя из обычных новостей! Понятно, что во внутренних колечках Пентагона информация для анализа поступала напрямую, но как оказалось, далеко не все в этом доме заняты войной, и что еще более веселое – то большинство вообще не имело о войне хоть какого-то понятия. Ну откуда тетке, всю жизнь заключающей контракты на керосин или электроэнергию, быть специалистом по наступательным операциям? Саму войну ведет начальник группировки, а планирует ее Комитет Объединенных Штабов – некий отдаленный аналог Российскому Генштабу. Сам Пентагон – это гигантское хозяйство, занятое непосредственно вооруженными силами и столькими разными делами, с ними связанными, что стратега в его многокилометровых коридорах еще надо умудриться поймать. Наконец вместо последней объявленной лекции для медиков явился сам майор Валенски на инструктаж с документами и паспортами, но без билетов – этой группе предстояло уже сегодня вылететь на Кипр. Первоначально ориентировали начало командировки с момента отправки из американской базы USAF Акротири, что как бы еще штатовская территория, но в последний момент переиграли – к группе должны были присоединиться два специалиста из Британии, и поэтому всех решили разместить на базе Королевских военно-воздушных сил в Дхекилии. Это тоже на Греческом Кипре, в его южной части. Из Акротири готовили здоровый транспорт с передвижной лабораторией и экспертным оборудованием – было решено забить его обоюдными «подарками» от Королевы и Президента, точнее от английских и американских налогоплательщиков, но жить группа оставалась на формально Британской территории. Для американцев такое означало одну приятную неожиданность – согласно контракту их командировка начиналась на полмесяца раньше, потому что они уже как бы сразу оказывались за границей, хотя и самой дружественной страны. Майор вывел экспертов из здания и повел в длинный путь по обширной Пентагоновкой парковке – где-то в ее середине стоял микроавтобус, обычный Додж-Каравэн с казенными Вашингтонскими номерами. Сам сел за руль и подвез ребят к «Зеленому Берету». Час на сборы, каждому предложил по пустому картонному ящику – если будут какие лишние вещи, то их можно туда сложить для отправки домой. У Айвана ничего лишнего не было. Уложив за десять минут в чемодан бритвенные принадлежности и уже несколько грязные рубашки, спрятав пиджак в дипломат, он включил телевизор и минут сорок коротал время, смотря новости. Все, до свидания, Америка! В этот момент он как-то особенно осознал, что когда-то чужая и непонятная, эта страна давным-давно уже стала ему родной и любимой. Это чувство приходит не с момента формальной Клятвы на Преданность при получении гражданства, это чувство развивается медленно – через упорный труд и признание на работе; через владение пусть малюсенькой, но своей собственностью, и другую материальную самореализацию; через рождение детей, коренных американцев; через любовь к женщине, носительницы иной культуры; через язык, на котором рано или поздно начинаешь думать; через красоты природы своего штата; через принятие вкусов, традиций и истории; иными словами через то, что называется жизнью. Вот так, пусть излишне патетически – его страна позвала помочь ей, и его долг эту помощь оказать по максимуму своих сил и способностей. Ну, достаточно философии – время спускаться вниз. Уселись, покатили через весь город – мелькнуло Арлингтонское Кладбище и Капитолий, стройные аллеи около Обелиска и куча посольств всех стран мира. Ребята вслух жалели, что так и не выпал шанс побродить по столице, посмотреть на достопримечательности. Вашингтон, пожалуй, самый нетипичный город Америки – по традиции в нем не строятся здания, выше белой колонной громады Капитолийского Холма – центр города занимают дома старого ( Перед самолетом стоял погрузчик, на вилках которого находились громадные напольные весы. Из погрузчика лениво выполз технический работник компании в больших звукопоглощающих наушниках. Снял наушники, попросил не курить и выгрузить багаж, указал место для парковки автобуса, извинился, что придется с час подождать. Подогнали трап, смонтированный на месте кузова обычного трачка-Форда. Весы поставили рядом с трапом. Подошел марин в чине капитана, поздоровался. Оказывается, что это командир какого-то спецподразделения, его две роты, дислоцированных в Вирджинии, должны прибыть с минуты на минуту на автобусах. Лететь будем прямиком на Ларнаку ( Дверь самолета распахнулась, и из нее показался летчик в форме пилота компании «Юнайтед». На рукаве три полоски, как оказалось капитан зафрахтованного борта. Он неспешно спустился к группе, поздоровался. Офицер-марин вручил ему какие-то документы. Летун нахмурился и уставился в бумаги. Потом окинул взором кучку нашего багажа и произнес: «Значь так, ребята, трое „цивильных“, остальное вояки с личным оружием. По контракту все без досмотра багажа. С весом и погрузкой будем решать просто – каждый берет свое и становится на вот эти весы – они автоматически посчитают полный вес. Если перебор – тебе, офицер, решать, что оставишь. Я ни одного лишнего фунта не возьму. Черт! А боеприпасы, а взрывчатка?! Как я могу быть уверен хоть в малейшей полетной безопастности без досмотра?» Марин сунул ему какой-то документ, уверяя, что в салон солдаты войдут без боеприпасов. Затем подписался под свою ответственность на куче бумаг и страховых бланков, а в завершение разговора пошутил: «Босс, у нас будут две сотни парашютов на борту, свой лично, а также парочку куполов своих заместителей, могу отнести прямо к вам в кабину – если что случится, то мне помирать, а вам прыгать!» Летун шутку оценил, улыбнулся, матюкнулся и от парашютов отказался. Попросил дождаться техников по погрузке, самостоятельно в самолет не входить – он беспокоился за баланс в грузовом отсеке. Сообщил и приятную новость – во всем остальном будет обычный международный рейс со стюардессами, кормежкой и напитками, но спиртное – только для «сивиков», так постановил Пентагон. Наконец из ворот показались серебристые «Грэйхаунды» – обычные междугородние автобусы. За их окнами тут и там торчали стволы и выглядывали каски. Автобусы остановились, и из них медленно стали вываливаться солдаты уже в бронежилетах, ремнях и разгрузках, с оружием и здоровыми рюкзаками. Грузовые отделения оказались заставлены уложенными парашютами в специальных транспортных чехлах. Солдаты разбились по сквадам ( Солдаты взваливали на себя рюкзак, цепляли личное оружие, а на холку поверх рюкзака водружали парашюты, после этого боец напоминал вьючного верблюда, который и шагал на весы. Затем парашюты раскладывались рядком, рюкзаки сваливались в кучу рядом, а солдат с оружием и аппаратурой топал по трапу в салон. Солдаты нас уверили, что все, что они внесли в салон, через пару дней полетит на землю на бойце, а не на десантной платформе. Вообще-то, система американского десантирования несколько отличается от российской, например, отсутствием стабилизирующего парашюта – фала сдирает чехол сразу с основного купола, и потом болтается хвостом вслед за самолетом, примерно как при сверхнизких прыжках советских ВДВ. Но как прыгать с двухметровыми бандурами и не запутаться, пусть хоть с принудительным раскрытием, а равно как при приземлении не поломать себе кости таким «негабаритом» и не побить чувствительную оптику – все равно кажется загадкой. Подошла и наша очередь. Эксперты подхватили в руки чемоданы и тоже прошли через весы в самолет. Места достались люксовские, «на крыше» – на втором этаже «горба» Боинга, ну и ладно, к сортиру ближе и полетим с комфортом. Маринеры стягивали с себя броники и каски, засовывали их по ящикам над сидениями. По проходам мельтешили миловидные стюардессы, помогали размещать солдатское добро, отпускали шутки и строили глазки бойцам. Те, разумеется, в долгу не оставались, но с девушками не пошлили, хотя атмосфера салона была до предела насыщена шитами и факами ( Военных в верхнем салоне не было, наверное, из-за целей секретности спецназовской миссии, «сивиков» посадили отдельно от них. Пейзаж Атлантического Океана скучен до безобразия, а сидеть без дела в люксовских креслах за столиком друг напротив друга быстро надоело. Решили рискнуть и попробовать купить бутылку легкого вина у стюардессы. Нажимать кнопку вызова в таком необычном рейсе посчитали несколько бестактным и просто послали гонца «постучаться» за стюардскую занавеску. Вышла темнокожая длинноногая красавица, не обделенная чувством юмора. Оказывается, не все спиртное вынесли – остались распечатанные бутылки с прошлого рейса. Стюардесса притащила початую бутылку красного да полбутылки белого сухого вина и тарелку красиво нарезанного сыра – все, мальчики, растягивайте на весь полет, больше ничего нет. Была бутылка мартини, но ее уже подарили офицерам, хоть у них в полете «прохибишин» ( Некоторое разнообразие пришло только при обедах и пролете над Гибралтаром и Италией, а так все та же синь да чернь под крылом – беспосадочный десятичасовой полет на восток при смене часовых поясов быстро комкал день и ночь. Успели выспаться и выговориться, а задницы, несмотря на мягкие кресла, успели порядком задеревенеть, и вот, наконец, самолет пошел на снижение. Утреннюю Ларнаку с воздуха посмотреть не удалось – контрастом к безоблачному Средиземноморью берег Кипра скрылся в белой туманной пелене. Загудели вышедшие шасси, мягкий толчок при касании бетона полосы и дружное «Ча-аардж!!! Хура!!!» ( |
|
|