"На повестке дня — Икар" - читать интересную книгу автора (Ладлэм Роберт)

Глава 8

Четверо террористов в наручниках то и дело посматривали на полицейского, которому было поручено доставить арестантов в целости и сохранности в военную прокуратуру гарнизона для проведения следственного эксперимента. В камере была гробовая тишина, когда Амалю Бахруди и еще троим арестантам скомандовали «на выход».

Азрак сидел на правой стороне кузова полицейского фургона вместе с пожилым арабом, напротив сидел Кендрик с молоденьким парнишкой с заячьей губой.

Машину подбрасывало на ухабах, дребезжала железная дверь, полицейский охранник старался сохранять равновесие. Левой рукой он держался за поперечную планку на крыше кузова, в правой у него был автоматический пистолет 10-го калибра системы Макарова, поддерживаемый верхней плечевой портупеей, на поясе болталось кольцо с ключами от наручников. Каждый думал о своем.

«Вы безумец, понимаете ли вы это?» — «Доктор, у нас нет выбора! Вот этот человек — Азрак. Его кличка — Синий». — «Да вы что? Это не он! Азрака показывали по телевизору. У него борода и волосы до плеч». — «Он сбрил бороду и подстригся». — «А вы кто? Амаль Бахруди?» — «Сейчас да». — «Если этот молодой человек — Азрак, то вы не Бахруди. Его арестовали всего пять часов назад на базаре в квартале Вальят. Куролесили там с дружком. При задержании его приятель взял и перерезал себе глотку полицейским ножом». — «Я там был, Фейсал. Я его узнал. Это Азрак — брат Зайи Ятим. А что сказал Ахмат?» — «Велел выполнять ваши пожелания и попросил вас подождать немного. Султан вызвал двоих полицейских, которым он полностью доверяет». — «Наверняка они сопровождали меня в тот раз, когда арестовали Азрака». — «Может быть... Один из них сядет за руль полицейского фургона, второй останется в кузове». — «Отлично' Вместе со мной и Азраком поедут еще двое заключенных. Вот этот, с заячьей губой. Ему всего шестнадцать. И вот этот, пожилой. Он — правая рука Азрака. Сообщите им, что меня переводят в другое место, а их троих потому, что в камере слишком активно общались с Амалем Бахруди».

Кендрик краем глаза следил за полицейским. Когда тот внезапно опустил левую руку, помахал ею, пару раз сжал в кулак и разжал кисть — вот, мол, затекла рука! — Кендрик набрал в грудь воздуха. Ну вот и настал долгожданный момент! Знак подает, как договорились... Через минуту полицейский стал размахивать рукой сильнее. Пора! Быстрота и натиск... Кендрик вскочил и бросился на полицейского с такой силой, что тот упал, стукнувшись головой о железную дверь, — затих.

— Быстро! — крикнул Эван, оборачиваясь к Азраку. — Забери у него ключи!

Палестинец наклонился. Пожилой араб тоже. Вместе они выбили наручниками из правой руки полицейского пистолет Макарова и отцепили от ремня кольцо с ключами.

— Я его сейчас убью! — заорал мальчишка с заячьей губой. Выхватив у пожилого араба пистолет, он бросился к лежавшему на полу охраннику.

— Остановите его! — приказал Азрак.

— Не смей! — крикнул пожилой террорист. — Давай сюда пистолет, дурачок! Водитель услышит выстрелы, и что тогда?

— Этот, — мальчишка кивнул на полицейского, — наш враг!

— Он наш спаситель, а ты — балбес психованный! — сказал Азрак.

Он расстегнул наручники Кендрика, отдал ему ключи и протянул свои руки. Конгрессмен из Колорадо отомкнул наручники и повернулся к пожилому террористу.

— Меня зовут Иосиф, — сказал тот. — Еврейское имя... Это потому, что моя мать еврейка, но мы не израильтяне. А ты смелый человек, Амаль Бахруди.

— Может быть, только я не хватаюсь за пистолет, чтобы лишить жизни человека, потерявшего сознание, — проговорил Кендрик, бросая наручники Иосифа на пол. Обернувшись к мальчишке, он сказал в раздумье: — Не знаю, освободить тебя или нет.

— Почему? — вскрикнул парнишка. — Может, ты не знаешь, что такое джихад?

— Знаю, юноша, но опасаюсь тебя. Ведь ты способен нас убить, а мы немного больше стоим, чем ты.

— Амаль! — Азрак схватил Кендрика за руку. — Он, конечно, псих и идиот, но у него особые обстоятельства. Они жили на Западном берегу реки Иордан, но однажды взорвали его дом. Погибла вся его семья. Сгорел магазин готовой одежды, в который они вложили все свои сбережения. Израильская комиссия по опеке продала дом и магазин каким-то поселенцам за гроши. — Азрак понизил голос и прошептал Кендрику на ухо: — Он немного не в себе, но у него никого нет, кроме меня и Иосифа. Сними с него наручники. Мы с Иосифом берем его под свою ответственность. Больше такого 'не повторится.

— Хорошо, поэт, — ответил Эван и расстегнул наручники на запястьях юного террориста.

— Эх, братья! — сказал Иосиф громким шепотом. — Фургон сбросил скорость. Мы что, подъезжаем?

— Скорее всего! — сказал Эван. — Ну да! Начинается спуск в долину, где гарнизон. Значит, так! Вышибаем дверь и убегаем...

— Да ты что! — встрепенулся Азрак. — А мы сумеем? — Он покосился на Иосифа. — А если снаружи щеколда?

— Вышибаем дверь, я сказал! Если мы вчетвером толкнем ее посильнее, может, что и получится. А ты, юноша, — он поманил к себе мальчишку с заячьей губой, — ударь, что есть силы, вот здесь, в центре. Ударь дверь так, словно перед тобой Стена плача. Ну, приготовились...

— Минуточку! — Азрак бросился в угол, где лежал охранник. — Теперь все в порядке. Не оставлять же портупею!

— Приготовились! Удар! — скомандовал Кендрик. Все четверо ударились о дверь, едва только фургон начал спускаться вниз. И — о чудо! Створки слегка разошлись, и сквозь довольно широкую щель хлынул лунный свет.

— Еще раз! — крикнул Иосиф. — Приготовились!

— Прошу внимания! — Кендрик сделал останавливающий жест. — Дверь может распахнуться, и мы не удержимся на ногах. Сумейте сгруппироваться! Согните колени... Нам только и не хватает, чтобы кто-нибудь расшибся. Ну, вперед!

Спустя минуту четверо беглецов, вывалившись из фургона на дорогу, покатились под уклон.

Охранник, ни жив ни мертв, скатился к кабине, поскольку машина начала спуск. Лицо у него было покрыто капельками пота. Он встал на колени и принялся колотить кулаками по кабине. В ответ он услышал глухой стук. Напарник сообщал, что он все понял.

Азрак и Иосиф первыми приняли вертикальное положение. Они размахивали руками, подскакивали, пока не убедились, что, кроме пары ссадин, нет ничего серьезного. У Кендрика горело плечо, саднили колени и кисти рук, но он не жаловался — во время спуска на байдарке по горным рекам и не такие кульбиты доводилось выполнять!

Парнишке с заячьей губой не повезло. Он был не в силах подняться. Лежал и стонал. Иосиф бросился к нему.

Эван и Азрак решали, что следует предпринять. Перед ними была дилемма: сразу возвращаться в Маскат или переждать здесь, в долине, какое-то время.

— Эй! Сюда... — крикнул Иосиф. — Мальчишка сломал ногу.

Азрак с Кендриком бросились на помощь.

— Пристрелите меня! — захлебывался слезами юный террорист. — Я отправлюсь к Аллаху, а вы — в бой!

— Да заткнись ты! — сказал Азрак. — Твое постоянное стремление свести счеты с жизнью начинает надоедать. Чего скулишь? Иосиф, снимай с него рубашку, рви ее на полосы. Свяжем ему руки-ноги и уложим на дороге. Через пару минут фургон вернется. По моим подсчетам, полицейские уже в штабе гарнизона. Сейчас доложат по инстанции о том, что произошло, и в погоню. Так что нашему герою долго лежать не придется.

— Что вы наделали? Вы привезли меня прямо к моим врагам! — взвизгнул парнишка.

— Замолчи! — сказал Азрак. — Они тебя доставят в больницу, где о тебе позаботятся. Там с детьми не воюют. Если бомба разорвется или реактивный снаряд жахнет, тогда другое дело...

— Я буду молчать, я ничего им не скажу!

— А ты ничего и не знаешь, — ответил Азрак. — Давай, Иосиф, свяжи его и наложи на ногу шину. — Азрак протянул три ветки, которые он срезал с придорожного куста. — А ты, герой, запомни: бесцельно погибать — самое легкое. Надо бороться до последнего. Пусть тебя вылечат, чтобы ты мог снова воевать. И возвращайся к нам, упрямый ты наш борец за свободу! Ты нам нужен, и мы тебя будем ждать. Иосиф, поторопись!

Азрак и Кендрик вернулись к огромному валуну, откуда начинался спуск в долину Далеко, внизу, как бы пульсировало желтое пятно. Это был костер. Именно к этому опознавательному знаку приближался полицейский фургон. Самое время задать какой-либо вопрос из тех, что усыпляют бдительность, подумал Кендрик.

— Азрак, ты лучше меня знаком с местностью, скажи, сколько отсюда до костра?

— Километров десять, а может, двенадцать. Но не больше. Они скоро будут здесь.

— Тогда в путь! — Кендрик обернулся.

Иосиф нес подростка на руках. Осторожно опустив его на землю у обочины, он что-то сказал мальчишке, махнул рукой и зашагал к ним.

— Ну, Амаль Бахруди, командуй! — сказал он, подойдя ближе. — Куда идти?

— Куда? — Эван выдержал паузу. — Для начала подальше отсюда. Скоро рассветет. Я знаю точно, меня будут разыскивать с вертолетами. Здесь оставаться опасно.

— Следовательно... — Азрак бросил на Кендрика пристальный взгляд.

— Следовательно, нам надо в Маскат! В городе нас не найти. Но самое главное — необходимо, чтобы кто-то до рассвета попал в посольство. Надо найти тех, кто наживается на нашем деле. Я имею в виду фотопленки, снятые скрытой камерой.

— Попасть в посольство нелегко! Но если тебе, Бахруди, поручили среди прочих и это дело, наверняка объяснили, каким образом осуществить эту акцию, — сказал Азрак.

Эван не растерялся:

— Говорят, где-то в стороне от посольства заканчивается трубопровод, отводящий сточные воды. Надо выяснить, где именно! Я должен был передать патрулю у ворот записку, адресованную тому самому совету, который возглавляет Зайя. То есть все не так уж и сложно! Через трубопровод кто-то попадает на территорию посольства и отдает Зайе записку.

— Не сложно, если только Зайя не сочтет записку ловушкой... Таких записок можно сочинить сколько угодно. Согласен?

Кендрик выдержал паузу, а затем произнес:

— Согласен, но та, что у меня, подписана самим Махди.

Азрак широко раскрыл глаза.

— Почему именно им?

— Откуда мне знать? Конверт был запечатан сургучом. Конечно, такое недоверие оскорбительно, но даже я беспрекословно подчиняюсь приказам тех, кто оплачивает перевозку и доставку грузов, если, конечно, ты понимаешь, что я имею в виду

— Чего тут непонятного? Без их денег мы как без рук .

— Если бы существовал шифр, подтверждающий подлинность исходящих от них документов, то кто-то из вас, а возможно, и все вы знали бы его, но только не я.

— Дай мне записку, — сказал Азрак.

— Странный ты какой-то! Поэт, одним словом, — усмехнулся Кендрик. — Когда на Вади-эль-Кебир меня запеленговала полиция, я сразу же изорвал записку на мелкие кусочки и развеял по ветру... А ты бы на моем месте поступил по-другому?

Азрак задумался.

— Ты на своем месте, я — на своем, — сказал он после непродолжительной паузы. — Но в любом случае записка не понадобится. Я трубопроводом пользовался не однажды, надо только охрану поставить в известность, так как на обоих его концах налажено круглосуточное дежурство.

— Ничего себе дежурство! Фотопленки выносят под носом у охраны, и хоть бы что. Предупреди свою сестру. Охрану надо проверить, фотокамеру разыскать! Кто фотограф? Уверен, прикидывается другом. А возможно, работает целая группа. Их следует выявить и расстрелять!

— Все не так просто! — возразил Азрак. — Расследование требует времени, а в спешке мы рискуем потерять ценные кадры, да и вообще невинных людей!

— А ты, оказывается, лицемер' — засмеялся Кендрик. — Сам прекрасно знаешь, что мы нередко убиваем невинных людей, чтобы заставить мир содрогнуться, потому что этот мир глух и слеп — не видит и не слышит наших страданий.

— Да смилуется над тобой Аллах, но сейчас именно ты — глух и слеп! — медленно произнес Азрак. — Ты веришь западной прессе, а там болтовня и непроверенные факты! Говорят, будто мы убили одиннадцать человек. Но это не так! Одна женщина покончила жизнь самоубийством, потому что у нее было не в порядке с психикой. Она все кричала, будто ее изнасиловал араб, а потом взяла и выбросилась из окна. Другая набросилась на какого-то юнца, проломила ему череп стулом. Он, падая, успел в нее выстрелить и, разумеется, убил. Двое мужчин скончались от сердечного приступа. Все это мне рассказала Зайя. Но кто ей поверит?

— А остальные семь человек?

— Они понесли заслуженное наказание. Это разведчики, так называемые оперы, которые занимались контрпропагандой, инсинуациями и дезинформацией. Их приговорил к расстрелу наш совет. Двое из них были арабами. Они желали бы всех нас видеть мертвыми. Однако им никто не давал права мешать нам жить на нашей собственной земле...

— Ну хватит, поэт! — оборвал его Кендрик. — Нам пора выбираться отсюда.

— В посольство, что ли? — спросил Азрак.

— Да, в посольство, — сказал Кендрик. — Пока темно, мы сможем связаться с твоей сестрой. Отправишь ей записку и все ей передашь. На этом моя миссия в Маскате закончится. Думаю, твоя тоже.

— О чем это ты? — спросил Азрак.

— Мне приказано после Маската срочно прибыть в Бахрейн, прихватив с собой кого-либо из вашего совета. Думаю, взять тебя. Это ненадолго. Пара дней от силы.

— В Бахрейн? — Азрак вскинул брови.

— Ну да! К Махди... Есть сведения, которые он может доверить только члену совета.

— Но ведь аэропорт под круглосуточным наблюдением! — Азрак посмотрел на Кендрика в упор. — Ты разве не в курсе? Охранники с собаками и все такое. То же самое и в порту. Каждое судно досматривают, а если оно не подчиняется приказу, взрывают. Ты меня удивляешь! Объясни тогда, каким образом фотопленки оказались в Берлине?

— Через трубопровод, должно быть. А как иначе?

— Но ты сказал, дело срочное, а трубопровод — это длительное путешествие. Сутки, а то и двое.

— Почему так долго?

— Днем мы не рискуем, только ночью. При этом переодеваемся в форму пограничников. Если останавливают, говорим, что патрулируем прибрежную границу с Йеменом. Идем все время на юг, где нас поджидают быстроходные суда, которые предоставляет конечно же Бахрейн.

«Я так и знал! — подумал Эван. — Неконтролируемая полоса залива с ее бухтами, скалистыми обрывами — это же рай для уголовников, контрабандистов и прочих преступников, включая и террористов. А форма пограничника вообще отменный камуфляж!»

— Что ж, молодцы! Все продумано, все предусмотрено... Но насколько мне известно, форму пограничника не так-то просто раздобыть! Каждый комплект на учете...

— А мы заказали несколько комплектов в Бахрейне. Отличная работа! Военные портные не подкачали... Мы форму бережем. Каждый комплект на учете. Ключи от шкафа у Зайи. Ну да ладно... Пора!

Иосиф, Азрак и Кендрик пожелали парнишке с заячьей губой скорейшего выздоровления и зашагали по дороге, прямой как стрела.

— По моим прикидкам, полицейский фургон не скоро нас догонит, — сказал Иосиф. — Я мальчишке наказал покочевряжиться. Пусть перевяжут как следует, а то в машине растрясет, то да се... Километра через три будет оазис заброшенный, может, и не оазис, но рощица точно — там и спрячемся.

— Ты уверен? — спросил Кендрик.

— Уверен, — ответил Иосиф. — Эту дорогу я хорошо знаю, хотя дорог здесь всего ничего. Чем ближе к заливу, тем природа зеленее. Попадаются холмы, сплошь в зеленом кустарнике. Один холм прямо на подходе к Маскату.

— Иосиф у нас один из лучших разведчиков. Белый его из всех выделяет, — сказал Азрак.

— Мы пришли в Маскат с Абиадом, то есть с Белым, за пять дней до захвата посольства, — сказал Иосиф.

— Абиад возглавляет группу разведчиков, — сказал Азрак.

— Понятно, — кивнул Кендрик. — Но лучше бы нам поскорее добраться до Маската. У тебя там есть связи.

— Человек четырнадцать наберется, некоторые из них занимают высокие посты. Естественно, летают взад-вперед.

— Выбери одного из них и познакомь меня с ним. Но это должен быть правильный выбор. Я ему передам записку, и ты окажешься в Бахрейне через три часа.

— У Махди?

— Да.

— А ты говорил, что незнаком с ним...

— Говорил, и что?

— Незнаком и никогда у него не был?

— Я знаю, что он в Бахрейне, а моя сфера деятельности — Европа. Но так как у меня выигрышная внешность, было решено именно меня направить в Маскат. Записку от Махди мне вручили при посадке в самолет.

— Может, в записке было указано, как его найти?

— Может быть... К слову сказать, я никогда не работал на Востоке, возможно, по этой причине меня послали к вам в качестве связника.

— Вероятно! — кивнул Азрак. — Далеко тебя забросили. Где Восточный Берлин, а где Маскат...

— А вот это тебя не касается! — взорвался Кендрик. — о конце концов, вы в посольстве ежедневно получаете предписания из Бахрейна! И ты мне будешь рассказывать, будто не знаешь, где резиденция Махди?

— Не кипятись, Бахруди! Я такой же связник, как и ты Да, я член совета, но меня не ввели в «тройку». Решили, что я по возрасту не подхожу Молодой. Совет возглавили Нассир, Зайя и Абиад. До гибели Нассира они втроем разделяли ответственность за акцию по захвату заложников. Когда мне вручили запечатанный конверт с директивами, я доставил его, и все. Только Зайя и Абиад знают, как добраться до Махди. Не лично до него, а через посредство связников. С их помощью можно переслать записку.

— А ты можешь связаться с сестрой по радио, например? Коротковолновая связь — удобная вещь. А еще лучше по телефону, к которому нельзя подключить подслушивающую аппаратуру... Мы бы уже через десять минут знали, где найти Махди.

— Исключено! У американцев сканирующее оборудование — техника на грани фантастики. И вообще мы стараемся не говорить ничего такого, чего нельзя было бы произнести вслух, открыто и откровенно.

— А твои связи? — Кендрик от волнения покрылся испариной. — Поручи кому-нибудь пойти в посольство к Зайе.

— Да ты что! — Азрак даже поперхнулся. — Она прикажет расстрелять любого, кто об этом заикнется.

— Нам необходимо выяснить все о Махди к сегодняшнему вечеру. То есть прежде, чем ты и я отправимся в Бахрейн. Я не имею права раскрывать свои источники в Европе, поскольку несу ответственность за ликвидацию прокола в вашей работе, который, кстати, произошел не по моей вине.

— Значит, у нас нет выбора, — сказал Азрак — Мы проникнем в посольство через трубопровод и уладим все на месте

— У нас совсем нет времени на такую прогулку! И потом, все это выглядит чересчур провинциально — Кендрик пришел в ужас при мысли о том, что в посольстве его могут узнать — Я знаю, как к этому отнесется Бахрейн. Мы позвоним одному из твоих знакомых и попросим его передать записку Зайе. Она или Абиад сообразят, каким образом выйти на связь с Махди. Само собой, ни о тебе, ни обо мне — ни слова, просто скажем, что возникла срочная необходимость. Поскольку это и на самом деле срочно — в Бахрейне тоже сообразят, в чем дело. А я прикину, где будет удобнее встретиться. Думаю, лучше всего в мечети.

— Бахруди, почему ты такой неорганизованный, мягко говоря? Позвоним этому, встретимся с тем, напишем записку неизвестно кому. Неужели Москва или София, да хоть бы и Загреб, с такой легкостью оплачивают твои фантазии?

— А что делать, когда возникают непредвиденные обстоятельства?

— Чепуха. Им дешевле обойдется перерезать тебе глотку. Или, на худой конец, найти тебе замену.

— Мистер Синий, я бы посоветовал никогда не заглядывать в чужой карман!

— Я так и делаю. Поэтому мы прямо сейчас идем в посольство.

И в ту же секунду откуда-то снизу, из долины, донесся резкий завывающий звук сирены. Вот он, сигнал. Пора убираться.

— Бежим! — гаркнул Кендрик.

— Азрак, впереди свобода! — крикнул Иосиф.

— Впереди посольство, — поправил его Синий. — И мы должны там быть до того, как рассветет!

Для Эвана Кендрика, конгрессмена от девятого округа штата Колорадо, кошмар, который будет преследовать его всю оставшуюся жизнь, только начинался.