"Старик Хоттабыч" - читать интересную книгу автора (Лагин (Гинсбург) Лазарь Иосифович)

XXI. ТЕ ЖЕ И ВАНДЕНТАЛЛЕС

– Всякий может ошибиться, великодушно заметил Волька, с сочувствием глядя на сконфуженного Хоттабыча. В конце концов, даже лучше, что кольцо оказалось обыкновенным... А за подарки большое спасибо.

Деликатно отвернувшись от старика, ребята извлекли из футляров бинокли и насладились их неоспоримыми достоинствами далекие дома словно придвинулись к самой реке крошечные точки превратились в шагающих людей, а мчавшаяся в отдалении машина, казалось, вот-вот сшибет с ног счастливого обладателя бинокля. О большем приближении нельзя было и мечтать.

– Хоттабыч, промолвил спустя несколько минут Волька, на посмотри-ка, кто к нам идет.

Он передел бинокль Хоттабычу, но тот и невооруженным глазом увидел уже, что к ним быстрым шагом почти бегом приближается, тяжело отдуваясь, господин Ванденталлес собственной своей шестипудовой особой.

Заметив что за ним наблюдают, Ванденталлес умерил шаг пошел вразвалочку, словно он и не спешил а просто прогуливался вдали от уличного шума. Подойдя поближе он изобразил на своей багровой, точно ошпаренной кипятком, физиономии сладчайшую улыбку:

– Ах, мой бог! Какой приятный и неожиданный встреча!..

Пока он приближается к нашим друзьям, пока он горячо пожимает им руки, мы можем вкратце объяснить, почему он снова появился в нашей повести.

Дело в том, что госпожа Ванденталлес была в тот день весьма не в духе, вот почему она погорячилась и вышвырнула колечко. А вышвырнув его, она осталась у окна, чтобы перевести дух. Тут ее и заинтересовал старик, который подобрал валявшееся на мостовой колечко и бросился наутек.

– Ты видел? обратилась она к приунывшему Ванденталлесу – Какой забавный старичок? Схватил это дрянное колечко, словно оно по крайней мере с изумрудом бросился наутек.

– О, это очень надоедливый старикашка! отвечал Ванденталлес, оживившись. Пристал ко мне еще в магазине, плелся за мной до самого дома, и представь себе моя дорогая, то и дело падает передо мной на колени. Кричит мне: «Я твой раб, потому что у тебя кольцо, принадлежащее Сулейману!» А я ему отвечаю: "Вы жестоко ошибаетесь. Я только что купил это кольцо – трепите по щекам сколько угодно... А мы не любим банкиров и бандитов. Понятно?

– Ха-ха-ха! обрадовался этим словам Ванденталлес, словно услышал необыкновенно приятные комплименты. У меня был один знакомый инженер, он тоже говорил, что не любит банкир. Он теперь сидит в оучень красивый заграничный тюрьма...

– Можно вам задать вопрос? неожиданно обратился к нему Волька и по привычке, как в классе, поднял руку. Почему в Америке линчуют негров.

– О! воскликнул Ванденталлес. Вы есть молодой любитель политики! Это оучень хорошо!.. Я полагаю, потому, что в Америке полная свобода, каждый может делать, что ему интересно.

– Ну, а негры могут дать белым сдачи, если это им интересно?

– Фи, какой глупый шутка! поморщился Ванденталлес. Вы никогда не должен так глупо шуточничать! Негры имеют знать свое место! Негры... Тут он счел нужным рассмеяться и прекратить обсуждение этого щекотливого вопроса. Вы оучень милый старик, обратился он к Хоттабычу, чтобы замять разговор. Я имею надежду, мы будем с вами оучень добрые приятели.

Хоттабыч молча поклонился.

– О! воскликнул Ванденталлес с притворным удивлением. Я вижу на ваш палец один серебряный кольтсоу. Будете вы дать мне посмотреть этот серебряный кольтсоу?

– С радостью и удовольствием, отвечал Хоттабыч, протянув ему руку с кольцом.

Но вместо того, чтобы полюбоваться кольцом, Ванденталлес резким движением сорвал его с пальца Хоттабыча и немедленно напялил на свой мясистый палец, похожий на недоваренную сосиску.

– Благодарью, благодарью! прохрипел он, и так налилось при этом кровью его и без того багровое лицо, что Хоттабыч испугался, как бы мистера Ванденталлеса не хватила ненароком кондрашка. Вы имели где-нибудь купить это кольтсоу?

Он ожидал, что старик соврет, что во всяком случае он сделает всевозможное, чтобы не вернуть ему могущественное кольцо. Ванденталлес оценил взглядом стоявшего перед ним тщедушного старика и присевших несколько поодаль обоих мальчиков и прикинул, что если дело дойдет до драки, то он без всякого труда справится с ними.

Но, к его удивлению, старик и не подумал врать. Он спокойно сказал:

– Я не покупал этого кольца. Я подобрал его на мостовой перед твоим домом. Это твое кольцо, о седовласый чужеземец!

– О! восхищенно вскричал Ванденталлес. Вы есть оучень честный старик! Вы будете мой любимый слюга!

Услышав эти слова, ребята поморщились, но промолчали. Интересно было, что будет дальше.

– Вы мне хорошо имели недавно объяснить, что это кольтсоу есть волшебный кольтсоу. Оно фактично имеет выполнять любое пожелание?

Хоттабыч утвердительно кивнул головой. Ребята прыснули. Они решили, что Хоттабыч собрался подшутить над этим неприятным торгашом, и приготовились к веселому представлению.

– О! промолвил Ванденталлес. Благодарью, благодарью! Вы мне будете объяснять, как пользоваться волшебным кольтсоу?

– С радостью и удовольствием, о багровейший из чужеземцев, отвечал Хоттабыч с низким поклоном. Ты берешь волшебное кольцо, надеваешь его на палец левой руки, поворачиваешь и произносишь при этом свое пожелание.

– И оно имеет обязательно исполняться?

– Именно так.

– Самый различный мой желание?

– Любое.

– Ах, так? удовлетворенно промолвил Ванденталлес, и его лицо сразу стало холодным и надменным. Он быстренько повернул кольцо и крикнул Хоттабычу: Эй ты, глюпый старик! Подойди здесь! Ты будешь упаковать мои фунты стерлингов... или нет, лучше доллары.

Его наглый тон возмутил Вольку и Женю. Они подались вперед и уже было раскрыли рты, чтобы дать ему достойный отпор, но Хоттабыч сердито замахал на них руками и приблизился к Ванденталлесу.

– Прошу прощения, смиренно сказал старик. Я не знаю, что такое доллары. Покажите мне хоть один, дабы я знал, как они выглядят.

– Культурный человек есть обязан знать, как выглядывает доллар! презрительно процедил сквозь зубы Ванденталлес, вынул из бумажника десятидолларовую бумажку и, наставительно помахав ею перед носом Хоттабыча, снова спрятал в бумажник. Доллар есть самый культурный предмет во всем мире. Вы это хорошенько имеете понимать?

Хоттабыч поклонился.

– А теперь... сказал Ванденталлес, теперь есть время приступить к делу. Пускай мне сейчас придет сто тысяч долларов!

– Держи карман пошире! фыркнул Волька и подмигнул Жене. Дорвался этот частник до «волшебного» колечка! «Носи, Катя, на здоровье»!

– Пускай мне немедленно придет сто тысяч долларов! повторил Ванденталлес.

Он был огорчен: деньги не появлялись. Ребята смотрели на него с нескрываемым злорадством.

– Я не вижу долларов! Где мои сто тысяч долларов? заревел он вне себя от злости и тут же упал без чувств, оглушенный неизвестно откуда свалившимся мешком.

Пока Хоттабыч приводил его в чувство, ребята вскрыли мешок.

Сто аккуратно перевязанных цветных пачек распирали его полотняные бока. В каждой пачке было по сто десятидолларовых бумажек.

– Какое-то странное кольцо! пробормотал Женька с досадой. Порядочному человеку велосипеда не хочет давать, а этому торгашу ни за что ни про что сто тысяч долларов! Вот тебе и «Носи, Катя на здоровье»!

– Действительно, ничего не понятно, пожал плечами Волька.

Ванденталлес между тем раскрыл глаза, увидел кучу рассыпанных пачек с долларами, вскочил на ноги, проверил одну пачку, убедился, что в ней действительно ровно сто десятидолларовых бумажек, пересчитал пачки и удостоверился, что их ровно сто штук. Но довольная улыбка недолго задержалась на его багровой физиономии. Только он успел завязать дрожащими от волнения руками драгоценный мешок, как глаза его снова загорелись алчным огнем.

Он крепко прижал мешок к своей жирной груди, снова повернул кольцо и запальчиво крикнул:

– Сто тысяч мало!.. Чтобы мне сейчас же было сто миллионов долларов!.. Живо!..

Он еле успел отпрыгнуть в сторону, как на траву с глухим шумом грохнулся огромный мешок весом в добрые десять тонн. От удара мешок треснул по всем швам, и на траве вырос внушительный холм из ста тысяч пачек американских ассигнаций. В каждой пачке было по сто штук.

Как и в прежних пачках, в этих тоже было по сто десятидолларовых бумажек, ничем не отличавшихся от настоящих, за исключением того, что на всех них значился один и тот же номер. Это был тот самый номер, который Хоттабыч успел заметить на той десятидолларовой бумажке, которую ему показал осатаневший от жадности владелец «волшебного» кольца.

Вряд ли это порадовало бы Ванденталлеса: в любом банке обратили бы внимание на номера ассигнаций, а одинаковые номера бывают только на фальшивых деньгах. Но что касается Ванденталлеса, то ему сейчас было не до проверки номеров. Побледневший от волнения, взобрался он на вершину бесценного холма и выпрямился как монумент, как живое олицетворение торгашеской алчности, готовой на любую подлость, на самое бесчеловечное преступление ради лишней пачки денег, дающих у него на родине и во всем капиталистическом мире власть над людьми. Волосы у Ванденталлеса растрепались, глаза горели сумасшедшим блеском, руки дрожали, сердце бешено стучало в груди.

– А теперь... а теперь... а теперь я хочу десять тысяч золотых часов, усыпанных бриллиантом, двадцать тысяч золотых портсигар, тридцать... нет, пятьдесят тысяч ожерелий из жемчуга, пятнадцать тысяч старинный фарфоровый сервиз!.. вопил он уже без перерыва, еле успевая уклоняться от падавших на него несметных богатств.

– Чего вы тут стоять, как господа?! свирепо крикнул он стоявшим поодаль Хоттабычу и Вольке с Женей, которые смотрели на него с нескрываемым отвращением. Вы есть мои рап, вы есть мои слюги! Вы имеете немедленно собирать эти вещи и складывать в кучка! Быстро! Или я вас всех буду побить через бокс?

– Нельзя ли полегче! рассердился Волька. Вы не у себя дома. И вы имеете дело не с рабами, а со свободными советскими людьми, вот с кем!

– Да, вы сейчас будете быть мои рап!.. Сейчас... одна минута... сейчас вы будете стать навек мои рап!..

Ванденталлес повернул кольцо и проревел, потрясая в воздухе потными кулачищами:

– Я имею желаний, чтобы этот нахальный старик и эти непокорные и дерзкие советские мальчики были мои рап, чтобы они чистили ботинки моим деткам, чтобы были мои слюга всегда до конца жизни!.. Я имею еще один н маленький желаний, я имею желаний, чтобы все фабрики, все шахты, все завод, все банки, все железный дорога, аутомобиль и самолет, вся земля и все леса в Советский Союз принадлежал мне, моей фирме «Ванденталлес и сыновья», и только моей фирме!.. Ты имеешь слышать, волшебное кольтсоу?.. Немедленно выполняй мой приказаний! Я имею быть деловой человек, и я не имею время ждать.

– А не хватит ли тебе, о краснолицый чужеземец, уже полученных тобою богатств? строго осведомился Хоттабыч.

– Молчать! заорал Ванденталлес и в неистовстве затопал ногами. Когда хозяин делает бизнес, слюга имеет обязанность молчать!.. Кольтсоу, выполняй мое приказаний! Бистро!.. А тебе, черномазый старикашка, я покажу через бокс, как надо уметь слюшаться свой белый хозяин!

И он кинулся с кулаками на Хоттабыча. Но Волька и Женька с такой силой вцепились в Ванденталлеса, что тот рухнул на траву, как бревно.

– Как вы смеете мешать свой хозяин бить через бокс свой плохой слюга! закричал он, порываясь встать на ноги. Вы теперь есть мой покорный рап!..

– Вон из нашей страны! крикнул ему запыхавшийся Волька. Чтоб здесь твоего духу не было! Катись отсюда!..

– Да будет так! сурово подтвердил Хоттабыч Волькины слова и выдернул из своей бороды четыре волоска.

В это же мгновение словно сквозь землю провалились мешки с долларами, ящики с сервизами, часами, ожерельями словом все то, что принесло Ванденталлесу серебряное кольцо. А сам он вдруг быстро-быстро прокатился по траве, а затем по дорожке в том направлении, откуда он так недавно появился, полный надежд. Немного погодя он пропал в отдалении, оставив за собой легонькое облачко пыли...

Когда ребята несколько пришли в себя от всего происшедшего, Волька задумчиво промолвил:

– Ничего не понимаю... Какое же это в конце концов кольцо волшебное или простое?

– Конечно, простое, ласково отвечал Хоттабыч.

– Почему же оно, в таком случае, исполняло желание этого разбойника?

– Это не оно исполняло, это я исполнял.

– Ты?! Зачем?

– Из вежливости, о пытливейший из отроков. Мне было неудобно перед этим человеком. Я беспокоил его в магазине, я приставал к нему, когда он возвращался к себе домой, я немало надоел ему, пока он захлопнул предо мной двери своего жилища, и мне неловко было не выполнить несколько его пожеланий. Но жадность его и его черная душа отвратили от него мое сердце...

– То-то же! сказал Волька.

Выходя из сада на улицу, Хоттабыч наступил на какой-то маленький круглый предмет. Это было кольцо «Носи, Катя, на здоровье». Ванденталлес потерял его, когда, катясь, пытался вцепиться руками в траву.

Старик поднял кольцо, вытер его своим огромным ярко-синим носовым платком и молча надел на безымянный палец правой руки...

Уже Волька с Хоттабычем и Женькой Богорад давно вернулись домой, успели лечь спать и проснуться утром следующего дня, а Ванденталлес все еще катился и катился.

Около восьми часов следующего дня километрах в четырехстах к востоку от Парижа девятилетняя француженка Жанна Дакю была по дороге в школу сбита с ног каким-то катившимся предметом, напоминавшим, по ее словам, мешок, туго набитый тряпками.

Примерно пятью часами позже рыбак Гастон Шарматье, чинивший сети на берегу пролива Па-деКале, обернувшись на необычный шум, заметил, как с дороги свернул под откос и стремительно плюхнулся в воду тяжелый продолговатый предмет, походивший, как ему показалось, на грубо обтесанное и страшно запыленное дубовое бревно, и, быстро вращаясь, стал удаляться от берега. Нуждаясь в дереве для починки своей хижины, Шарматье спустил лодку на воду, но как ни старался, так и не мог нагнать это удивительное бревно.

Пять пароходов, шедших из Америки в Европу, и три парохода, возвращавшихся из Европы в Америку, отметили в своих судовых журналах встреченное в открытом океане странное существо, напоминавшее большого дельфина, но плевавшееся, как верблюд и время от времени завывавшее, словно издыхающая гиена. Как известно, дельфины не плюются и не воют и, главное, не катятся по волнам, а плывут большей. частью под водой, рылом вперед и спиной кверху, или кувыркаются. Поэтому все восемь вахтенных офицеров сочли необходимым отметить, что скорее всего это все-таки был не дельфин, а какое-то другое, до сего времени неизвестное науке животное. Один из вахтенных офицеров, обладавший склонностью к научной работе, сам того не подозревая, очень метко назвал это необычное существо «атлантическим шакалом».

Утром следующего дня, когда супруга Ванденталлеса, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, собралась уже заявить о его исчезновении, из-за океана пришла шифрованная телеграмма:

Ванденталлес сегодня утром обнаружен дома в сильно испачканном виде как очутился здесь объяснить не может или не хочет во всяком случае как показала тщательная проверка прибыл ни самолетом ни на пароходе срочно вызывает домой госпожу Ванденталлес.