"Старик Хоттабыч" - читать интересную книгу автора (Лагин (Гинсбург) Лазарь Иосифович)
XXXVIII. ИНТЕРВЬЮ С ЮНЫМ ГЕНУЭЗЦЕМ
– Прежде всего осторожность! И не болтать! скомандовал Волька, когда все трое выбрались на берег, а ковер-гидросамолет исчез по мановению руки Хоттабыча. Еще неизвестно, куда мы попали.
Откуда-то с запада летел большой самолет, низко прогудел над нашими путешественниками и скрылся за ближайшим холмом.
Пролетел и скрылся за тем же холмом еще один самолет.
– Раз «синьоре» – значит Италия, сказал Волька. Значит мы в Италии!
Но как удивились бы наши герои, узнав, кто прилетел только что в Италию на том, первом самолете! В то время, когда они выражали свое восхищение по поводу того, что они оказались в этой прекрасной стране, на аэродроме за холмом подкатили к приземлившемуся самолету дюралевую высокую лестницу, и по ней спустился, надменно выпучив маленькие, свиные глазки, господин Ванденталлес собственной персоной.
Но мальчики и Хоттабыч этого еще не знали.
– Италия! Мы в Италии! Вот это здорово! не удержался и крикнул Женя. Утром в Одессе, час назад над Суэцким каналом, а сейчас уже в Италии! Правда, здорово?
Волька замахал на него руками, чтобы он вел себя потише.
– Ох, и востро же нам надо ухо держать! сказал он. И, главное, поменьше болтать.
– Да кто нас здесь поймет? Мы же по-итальянски ни бум-бум! фыркнул Женя.
– Ничего не значит, что не поймут. Это даже, может быть хуже, что не поймут.
– Почему, о юные мои друзья, вас не поймут? обиделся Хоттабыч. Раз я с вами, то и вас поймут и вы будете понимать язык здешних мест, как понимаю его я.
– Тем более надо держать ухо востро! снова подчеркнул Волька.
Хоттабыч хотел сразу пуститься в поиски Омара Юсуфа, но мальчики уговорили его пойти с ними посмотреть город. По красивой широкой дороге, тянувшейся вдоль берега, только изредка с тихим шелестом проносились машины да, мягко ступая копытцами, брели тяжело нагруженные ослики.
Вскоре показался большой пляж.
Наши путешественники, не останавливаясь, прошли дальше и спустя некоторое время вошли в город Геную.
Высокие, многоэтажные старинные дома перемежались с не менее древними одноэтажными лачугами. Выло жарко и душно. По узким и грязным улицам ходило множество людей, бедно одетых, изможденных, но веселых. Они что-то горячо обсуждали, оживленно размахивали руками, пели песни, останавливались у раскрытых окон и, опершись о подоконник, о чем-то с жаром рассказывали высовывавшимся из окон жильцам.
– Очевидно, сегодня у них выходной день, сообразил Волька и обратился к мальчику, сидевшему на щербатом пороге у распахнутых дверей мрачного и сырого трехэтажного дома и мастерившему из старой-престарой сигарной коробки пароход.
– Скажи-ка, мальчик, у вас сегодня выходной день?
Юный генуэзец недоуменно посмотрел на Вольку и его спутников:
– Как ты сказал? Выходной день? Что это такое – выходной день?
– У вас сегодня воскресенье? взорвался Волька.
– Будто ты сам не знаешь, что сегодня пятница насмешливо ответил мальчик.
– Тогда сегодня, вероятно, какой-то праздник? продолжал свои расспросы Волька.
– С чего это ты решил? удивился мальчик. Был бы праздник, звонили бы в колокола.
– Почему же, в таком случае, так много людей бродяг по улицам в рабочее время?
– Ты, наверно, нездешний, сурово ответил мальчик. Одно из двух: или ты нездешний, или ты ненормальный.
– Я нездешний, быстро проговорил Волька. Я вполне нормальный, но я нездешний. Я из... я из Неаполя.
– А разве в Неаполе рабочие не бастуют против иностранных военных баз? рассердился юный генуэзец. Знаешь что, иди-ка ты подобру-поздорову! У нас в Генуе мальчики не любят, когда к ним пристают с глупыми вопросами?.. Постой, постой! А может быть, тебе нравятся иностранные военные базы в Италии? крикнул он вдогонку уходившему Вольке. Ты говори прямо! Нравятся?..
– Что ты! возмутился Волька. Как тебе не стыдно так оскорблять незнакомых мальчиков. Да я их попросту ненавижу!
– И я их тоже ненавижу, сказал Женя. Мы, если хочешь знать, только что удивлялись, как это вы их терпите...
– Кто это мы? Генуэзцы?
– Нет, итальянцы! Такой прекрасный, боевой народ...
– То есть как это итальянцы?! А ты кто вавилонянин, что ли?.. Ребята-а-а! закричал вдруг свирепо юный генуэзец, обращаясь к соседским мальчикам. Ребята, сюда-а-а!..
– Пусть мы поскорее исчезнем, Хоттабыч! быстро прошептал Волька. Скорее же!..
Они исчезли, к величайшему изумлению юного генуэзца, который из-за этого непредвиденного и никак не объяснимого обстоятельства оказался в чрезвычайно неудобном положении перед созванными им друзьями...
– Я говорил тебе: держи язык за зубами! с досадой выговорил Волька Жене, который чувствовал себя виноватым вне знал, куда деваться от стыда.: Черт знает что может наделать человек, который брякает первое, что ему подвернется на язык!.. Вот теперь из-за тебя так и не осмотрели город! И какой город: Геную...
– Я льщу себя надеждой, о рассудительнейший из учащихся двести сорок пятой школы (это был увесистый камень в Женин огород), что мы еще будем иметь возможность осмотреть все его улицы, площади и дома, успокоительно заметил Хоттабыч. А если тебя смущает возможность встретиться с тем строптивым мальчиком, который вас так напугал, то тебе стоит только сказать слово, и я его перенесу куда-нибудь в далекую и безлюдную пустыню.
– Только попробуй! вспыхнул Волька. Это совершенно замечательный мальчик! Я бы на его месте поступил точно так же.
– И я тоже? сказал Женя, виновато глядя в сторону. Давай, Волька, мириться, а? Я виноват, но больше не буду. Ладно?
– Ладно, великодушно ответил Волька и пожал робко протянутую руку Жени Богорада. Мир так мир...
– Пойдемте же на берег моря, нетерпеливо предложил Хоттабыч, дабы я смог без промедления приступить к поискам моего несчастного брата.
Этот разговор происходил на шоссе, по которому они еще несколько минут назад, полные туристских планов, шагали в Геную. Теперь они пошли в обратном направлении, выискивая укромное местечко подальше от дороги и строений.