"Во тьме" - читать интересную книгу автора (Лаймон Ричард)

Глава 24

quot;Драгоценная Джейн!

Тебе намного лучше без этого несносного грубияна. Кому он нужен? Я прав?

У тебя есть я, а у меня – ты.

Еще у нас Игра.

Разве можно желать большего?

Я с тобой свяжусь. Тем временем отдыхай и набирайся сил.

С любовью, МИР.

P.S. Я целовал тебя, пока ты спала, моя дорогая, В гробу в моей берлоге, Целовал и здесь, и там, Целовал почти по всем местамquot;.

Первоначально Джейн не хотела разворачивать записку до принятия душа. Однако, когда вытащила конверт, вытряхивая карманы в спальне, передумала.

Ошарашенная, она прочла ее дважды.

– Нет, – брезгливо поморщилась она, – не могу держать это в руках. Фу! Мерзко.

Джейн разжала пальцы, и записка спланировала на пол.

Затем она пошла в ванную комнату. Потягиваясь под горячим ливнем, Джейн тщательно намыливалась.

quot;Неужели он действительно это делал? – не верилось ей. – Целовал меня? Может, просто шутка? Но такая возможность определенно у него была. Ведь он подходил к гробу, пока я спала. Как иначе туда мог попасть конверт? Так что, возможно, он на самом деле целовал меня. И здесь, и там, и почти повсюду? Пока я дрыхла мертвецким сном.

Что еще он со мной делал?

Вероятно, больше ничего, иначе не преминул бы похвастаться.

Но от одной мысли о том, что губы какого-то незнакомого мужика слюнявили ее, стало не по себе.

«А ты небось считаешь МИРа незнакомцем? – вопрошал внутренний голос. – Конечно, вы не встречались, но отношения ведь поддерживаете...»

quot;Это он поддерживает.

И контактировал со мной, если не шутит.

Так что мы уже не совсем чужие.

Да. Как же. Он всю меня облизал, а я даже понятия не имею, как он выглядит. Не знаю, красивый он или отвратительный. Насколько я могу судить, он может быть избегающим общества людей монстром с гнилыми зубами и кровоточащими язвами.

И даже если это самый привлекательный и удивительный из людей, когда-либо живших на нашей планете, он не имел никакого права на подобные вольности со спящей девушкой.

Больной со странностямиquot;.

Со странностями? Шутить изволите? Да ведь он натравил на тебя ротвейлера и заставил улечься почти голышом в гроб, выглядевший ну тютелька в тютельку как уже бывший в употреблении, а ты делаешь такие удивленные глаза, мол, возможно, немного со странностями?

Спустись на землю. Если повезло, то, может, он и не сделал ничего хуже, чем засунуть тебе туда язык.

quot;Сама напросилась, – подначивала она себя. – Как это меня характеризует?

Говорит о том, что либо я глупа, либо безумна.

Брейс прав – я действительно не знаю меры. Что, впрочем, еще не дает ему право вмешиватьсяquot;.

– Ты действительно все испортил, – пробубнила она.

Приняв душ, Джейн подумала о том, чтобы позвонить Дону и предупредить его, что заболела и не выйдет сегодня на работу. И, учитывая то, что сегодня суббота, а в воскресенье и понедельник библиотека закрыта, у нее были бы трехдневные выходные.

Целых три дня, чтобы делать только то, что она пожелает.

Сейчас хотелось только прилечь на кровать и забыться.

Нужно уснуть и забыть: размолвку с Брейсом, стычки с собакой и с бомжами у речки – уснуть и больше не беспокоиться о том, что Игра может закончиться.

В записке было сказано: «Я с тобой свяжусь». Сильно смахивает на отставку. quot;Может, у МИРа закончились деньги, – подумала Джейн. – Или, может, он устал от Игры... или от меня.

Или просто Игра закончилась – прошла все этапы, какие там у нее были, и подошла к своему логическому завершению.

Если она закончилась, почему он тогда об этом не сказал?

Кто знает?

Вероятно, она не закончилась. «У тебя есть я, а у меня – ты. И еще у нас Игра. Кто может пожелать большего?» Совсем непохоже на объявление о завершении Игры.

Это всего лишь антракт.

Хочет дать мне ночь или две отдыха, только и всего.

Понимает, что я прошла через довольно тяжкие испытания и мне необходимо отдохнуть и поправить здоровье.

Что ж, весьма кстати. Я действительно в этом нуждаюсьquot;.

Поскольку, по всей видимости, МИР не намеревался давать заданий на сегодняшнюю ночь, Джейн передумала сказываться больной. Она пойдет на работу как обычно, затем после закрытия библиотеки поедет прямо домой и завалится спать – ведь ей не нужно будет выходить на работу до обеда во вторник.

Времени еще хватало не только на то, чтобы одеться и отправиться на работу, но и на еду, так что Джейн пошла на кухню. Она намеревалась приготовить кофе, яичницу с беконом и тосты.

Но удовольствовалась лишь кофе и двумя тостами.

Остальное, как ей показалось, требовало слишком больших усилий.

Намазав тосты маслом, она даже поленилась положить сверху варенье. Без варенья корочки были слишком сухи, поэтому она выгрызла лишь серединки. Пропитавшиеся маслом, они были очень приятны на вкус.

Рабочий день Джейн в публичной библиотеке Доннервилля был знаменателен тем, чего не случилось.

Она не вышла из оцепенения, притупившего чувства и восприятие.

Конверт-сюрприз от МИРа так и не появился.

Не удалось уснуть, хотя во время обеденного перерыва она заперлась в своем кабинете, задвинула жалюзи и опустила голову на стол в надежде подремать.

Брейс не позвонил.

Она не стала обедать.

Брейс не зашел.

Она ему не позвонила.

Она не попросила Дона подняться с ней наверх, чтобы закрыть хранилище, когда пришло время закрываться.

Бродя одна во мраке стеллажей, она не испытывала страха.

По пути домой после работы Джейн остановилась у окошка для автомобилистов кафе «Двое из ларца» и заказала три бутерброда.

Когда приехала домой, Брейса там не было.

Поиски конверта от МИРа по всему дому тоже ни к чему не привели.

Переодевшись в халат, она достала из холодильника банку пива и уселась на диване в гостиной, чтобы пожевать бутерброды и поглазеть в «ящик».

Съесть удалось только один бутерброд. Он показался таким сухим и безвкусным, что его удалось проглотить с большим трудом.

Но едва ли в этом были виноваты бутерброды.

Два оставшихся она отнесла на кухню и положила в холодильник. Там взяла себе еще банку пива.

Всего выпила четыре банки, и когда проснулась, увидела, что лежит на диване, всюду горит свет, а по телевизору показывают фильм «Белый зомби» с участием Белы Лугоши. Шея затекла, в голове шумело, и она раскалывалась от боли, а в мочевом пузыре была такая неимоверная тяжесть, как будто он сейчас лопнет.

С пузырем творилось такое, что невозможно было выпрямиться. Даже едва могла передвигать ногами.

Но, в конце концов, Джейн все же добралась до туалета, как раз вовремя, чтобы не опозориться.

После облегчения от сна не осталось и следа. Ковыляя к раковине, она взглянула на часы.

Вчера в это время она уже ехала домой, после того как Брейс застал ее в том доме.

Интересно, чем он сейчас занимается?

Вероятно, спит, если у него мозги на месте.

Может, и МИР тоже спит. Это может быть подлинной причиной того, что он приостановил Игру – ему самому нужен отдых. Даже Бог почивал на седьмой день.

С другой стороны, сегодня субботний вечер. Точнее, уже воскресное утро. Может, парни отправились развлечься с девчонками или еще куда-нибудь.

– Оба моих дружка, – сказала она своему отражению в зеркале и покачала головой. – Бывшие, – поправилась она. – Брейс и МИР, унесенные гребаным ветром.

Умыв лицо и почистив зубы, она глотнула две таблетки эксцедрина, запив стаканом воды, ставшей шипучей после таблетки алкозельцера. Затем обошла дом и выключила везде свет и телевизор.

– Нельзя привыкать к этому дерьму, – сказала она себе по пути в спальню. – А то превращусь в старую пьяную свинью.

Впрочем, кого это волнует?

Она погасила свет в спальне. Ступая по темному полу, повела плечами и стряхнула с себя халат, затем вползла на кровать и содрала с нее покрывало.

Забравшись под простыню, она тяжело вздохнула.

– Ну разве жизнь не прекрасна, – буркнула она.

Но должна была признать, как приятно вновь оказаться в своей кровати. Хотя здесь и не было атласных простыней, это был не гроб.

Когда она проснулась, в окно светило солнце и сквознячок трепал волосы, как перышки. Голова совсем не болела. Все было прекрасно, пока она не вспомнила о Брейсе.

Это был день, который они планировали провести вместе.

quot;Неужели он ничего не предпримет? Позвонит или, быть может, приедет?

А мог бы.

Вероятно, так и будет. Он извинится, и я его прощу, и мы начнем все сначала. Может, устроим пикникquot;.

Настроение вновь улучшилось, и Джейн поднялась с кровати.

Халат так и остался валяться на полу. Она подняла его и надела, затем проверила карманы в надежде обнаружить конверт от МИРа. Но карманы были пусты.

Может быть, где-то в доме.

Начала она со спальни, затем перешла в коридор, обшарила все шкафы и заглянула в ванную комнату и только после этого принялась за гостиную. Она приседала на корточки, вставала на цыпочки, заглядывала на полки и в буфет. Искала конверт МИРа в тех же самых местах, где, будучи ребенком – тогда она жила в часе езды отсюда, – она разыскивала на Пасху подарки, спрятанные Пасхальным Кроликом.

И ей всегда удавалось отыскать горы шоколадных яиц и кроликов.

Этим же утром ей совершенно не повезло с поиском оставленного МИРом конверта.

«Вероятно, это потому, что он его не оставлял», – подумала она.

Все еще не оставляя надежды, она вышла во двор. Солнце уже пекло, но веял чудный ветерок, нежно шевеливший халат. Она не обувалась, и бетонное крыльцо, а затем и подъездная аллея приятно грели ноги. Трава же, напротив, была прохладной и еще мокрой от утренней росы.

Она обошла вокруг дома. Дважды.

Конверта не было нигде.

Когда она вернулась в дом, стало грустно и одиноко. Набрала номер родителей. Но, слушая длинные гудки, вспомнила, что те собирались на эти выходные поехать на озеро Тахо.

И повесила трубку.

Потом уставилась на телефон.

quot;Позвонить Брейсу?

Не могу. Это должен сделать он. Из-за него все так получилось, поэтому первый шаг должен сделать именно он. Кроме того, может, он и видеть меня не желает.

Да, а может, это я не желаю его видеть.

Интересно, а что бы я почувствовала, если бы сейчас столкнулась с ним лицом к лицу?

Узнаем, – сказала она себе. – И даже, вероятно, очень скороquot;.

Джейн так и провела весь день в ожидании того, что Брейс либо позвонит, либо даже приедет к ней.

Ожидая, она занималась повседневными делами: ела, стирала, читала книгу, смотрела телевизор, пылесосила. Даже чуть было не позвонила друзьям в Милл-Вэлли, но не захотела занимать телефон – а вдруг он все же позвонит. Была мысль прогуляться или съездить в магазин или в пункт проката видеокассет, но опять-таки побоялась выйти из дома.

День тянулся медленно.

Опустился вечер.

В девять часов Джейн потеряла всякую надежду на звонок или приезд Брейса.

– Я это в шутку подумала, – уговаривала она себя, – что он может позвонить или появиться. С ним все кончено. По крайней мере, у меня все еще есть Игра, – успокаивала она себя. – Ой ли?

У меня еще будет Игра, если МИР когда-нибудь откажется от глупой мысли предоставлять мне передышку. Если, конечно, дело только в этом.

Все образуется, – произнесла она, кивая телевизору. – Он меня не разочарует. Не бросит меня, как некоторые грязные негодяи, которых не буду называть здесь по имени.

Надо лишь придумать, как убить время, пока он вновь не свяжется со мной.

В полночь она вышла из дома.

Задания от МИРа у нее не было. Не было у нее ни сумочки, ни фонаря, ни оружия.

Из дома она вышла в топике, спортивных шортах, коротких носках и кроссовках. На руке были часы. Ключ от дома былвсунут за носок.

Какое-то время Джейн просто бодро шагала, стараясь расслабиться и свыкнуться с мыслью о том, что она одна на улице в такое время ночи и ей некуда идти.

Впереди не ждал конверт, набитый деньгами. Не было и странных и опасных заданий.

«Это не означает, что я должна сидеть взаперти. Лишь потому, что у МИРа нет для меня заданий, я не обязана торчать дома и заживо гнить».

Чуть подавшись вперед, она подбросила колени и побежала. Сначала медленно, затем ускоряя темп, широко размахивая руками и делая все более размашистые и быстрые шаги. Теперь она уже бежала во весь опор вдоль тротуара. И это было замечательно. Скорость, свежий полуночный ветер в лицо, приятно-успокаивающее чувство слаженной работы всех мышц.

Но очень скоро на смену приятным ощущениям пришла физическая боль. В груди все пылало. Мышцы стали ныть. Пот обжигал глаза. Напоенный ароматами ночи воздух превратился в дыхание раскаленного горна.

Джейн перешла на шаг. Обливаясь потом, она жадно ловила ртом воздух.

Постепенно она пришла в себя и почувствовала силы для нового забега. Однако вместо спринта Джейн решила пробежаться трусцой. Не было того радостного возбуждения напрягающего все силы рывка, но отсутствовали и столь убийственные последствия. И она успела пробежать в этом размеренном и стабильном темпе довольно приличное расстояние, перед тем как снова выдохлась.

Выходя из дома, она не имела в виду какой-либо определенной цели.

Просто хотелось пробежаться по ночному городу. Так долго и так далеко, как получится.

Однако, замедлив шаг для короткой передышки, она обнаружила, что находится напротив университетского городка.

Калитка сеточного ограждения была обвязана новой цепью, в которой не было заметно порванных звеньев. Так что Джейн пришлось перелезть через высокий забор, повиснуть на руках и спрыгнуть вниз.

Площадка была похожа на огромную шахматную доску с расплывшимися клетками темноты и лунного света. Очертания пятен были знакомы: писсуары, мотоблок для стрижки газонов, поилка для птиц, статуя Давида, чуть подальше в углу – лабиринт колонн дорического ордена. Ничего не изменилось с тех пор, как она побывала здесь с Брейсом во вторник ночью.

И все же разница была разительной.

Ничто не казалось угрожающим, чужим или опасным.

Просто знакомое уютное место, в котором приятно находиться.

Джейн взобралась на статую Безумного Коня и уселась за спиной вождя на превратившейся в металл набедренной повязке. Затем подалась вперед и прислонилась к его спине, обхватив его за бока и прижав колени к его бедрам. Какой приятной показалась ей прохладная твердость бронзы.