"Завтра утром" - читать интересную книгу автора (Джексон Лайза)Глава 16— Черт возьми, ты знаешь, который час? — прорычал Клифф Зиберт таким тоном, словно его только что разбудили. — Да, знаю, прости, пожалуйста, — ответила Никки, подъезжая к его дому на юге от исторической части города. Машина ехала отлично — в местной мастерской ей заменили покрышки. Процесс подбора четырех относительно дешевых и подходящих по размеру покрышек занял несколько часов, но она снова мчалась к цели и только негодовала, что какие-то вандалы испоганили ее машину и что теперь на кредитке ни шиша. Хуже всего, что машину, вероятно, испортили нарочно. Вряд ли это обычное хулиганство — об этом говорят записки, которые она получила… Кто-то знал, что это ее машина, а также то, где она живет. Никки похолодела до костей. То, что все деньги с карточки она израсходовала, тоже настроения не поднимало. — Мне очень надо с тобой поговорить, — настаивала она, на скорости заворачивая за угол. — Ну, радость моя, у тебя была возможность, а ты меня кинула. — Я звонила тебе на голосовую почту и все объяснила, — сказала Никки, взглянув в зеркало заднего вида. Там появились фары машины, только что повернувшей туда же, куда и она. — Кто-то проколол мне шины, Клифф. Кажется, я извинилась. Мне на колени стать, чтобы ты меня простил? Он вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое о непрошибаемых карьеристках. — Мне действительно нужно с тобой поговорить. Я могу быть у тебя через пятнадцать минут. — Нет! — вскричал он. — Нельзя, чтобы кто-то увидел тебя или твою машину. — Тогда давай встретимся там, где собирались. В дорожном кафе «Братья Уивер». Он помедлил, хотя она знала, что он живет в нескольких минутах езды оттуда. — Пожалуйста, Клифф, я не хочу напечатать что-нибудь не то. — Машина, следовавшая за ней, повернула, и Никки облегченно вздохнула. — Что-то случилось? — Ну, вроде того. — Что же? — Скажу при встрече. — Меня прибьют даже за то, что я тебя слушаю. Ладно. Через полчаса буду. — Я твоя должница. — Дорогуша, ты и так в долгу по самые уши. — Увидимся. Под треск полицейской волны она развернулась и направилась к «Братьям Уивер», уговаривая себя успокоиться и не дать страху парализовать себя. Она вспомнила о трехлетней давности газовом баллончике в сумочке, постоянных пропусках занятий по кикбоксингу, отсутствии сигнализации и решила повысить уровень безопасности в своей жизни. Даже остановившись у банкомата, она доехала до кафе меньше чем за полчаса. Грузовик Клиффа был припаркован у заднего входа, между полуприцепом и фургоном. Было за полночь, и других грузовиков на стоянке не наблюдалось. Войдя, Никки заметила у стойки и за редкими столиками нескольких посетителей. Сигаретный дым соперничал с запахом шкварчащих стейков и горелого масла из фритюрницы. Никки высмотрела Клиффа в кабинке у дверей кухни. На нем была бейсболка, низко надвинутая на глаза, джинсовая куртка с высоко поднятым воротником и светло-серые очки. Он притворялся, что изучает меню, прикрывая им лицо. — Привет. — Она села напротив него на обитую искусственной кожей скамейку. — Меня не должны видеть с тобой. — Ну и кто тебя видит? — Она обвела взглядом ресторанчик. Почти пусто. Даже официантка на них не смотрит. Слишком занята флиртом с двумя посетителями. — Кроме того, мы старые друзья. — Ах, это теперь так называется? — съязвил он, и она поразилась горечи его тона. Клифф был явно не в лучшем виде. Раздраженный. Далекий. — Конечно. — Несмотря на его холодность, она улыбнулась. — Мы знакомы всю жизнь. — Ну-ну. — Ты мой любимый коп. — Потому что я слишком много болтаю. — Вряд ли. Официантка, стройная, смешливая женщина, наконец обратила на них внимание и подошла: — Что-нибудь попить для начала? — Мне кофе. Обычный. — Мне тоже. — Клифф не поднял глаз, даже когда женщина хриплым голосом заядлой курильщицы перечисляла блюда дня. — Я не голодна, — сказала Никки. — Просто кофе. Клифф посмотрел в пластиковое меню: — Я возьму жареную курицу, картошку и печенье. — Все? — Официантка записала заказ и скептически посмотрела на Никки. — Наверное. — Хорошо, я вернусь с напитками через секунду. — Она вырвала верхний листок из блокнота и направилась в кухню. — Что там с твоими шинами? — Вот что. — Никки рассказала, что случилось вечером, и Клифф нахмурился еще сильнее. — Надо быть осторожнее. Наверное, какие-нибудь малолетние хулиганы. Никки не стала уточнять. Говорить о своих страхах. Она вспомнила про записки, но решила, что сейчас не время. Клифф станет нервничать. — Давай я тебе возьму ужин, — предложил он. — Я не ем так поздно, а кроме того, я сегодня ужинала у родителей. Они меня просто закормили. Прошло уже несколько часов, а до сих пор ничего не лезет. Недоброжелательность Клиффа почти улетучилась. — Как они? — Все так же. Мама очень слаба. Отец, похоже, то ли не видит, то ли не хочет видеть этого. Они ладят неплохо, но иногда… Кажется… Ну, ты понимаешь. Словно что-то висит в воздухе. — Никки пожала плечами. Не хотелось думать о том, как все разладилось в некогда дружной семье. — Кайл избегает родителей как чумы. Наверное, потому, что он остался единственным сыном после смерти Эндрю. Он не пошел по стопам Эндрю, да и никто из нас не пошел, сам знаешь, но Кайл чувствовал, наверное, будто от него ждут, что он будет спортсменом, ученым и так далее. Он одиночка, устанавливает противопожарные системы и ни с кем не встречается, насколько я знаю. Мама боится, что он гей, папа не касается этого предмета, а я только надеюсь, что он кого-нибудь себе найдет и будет счастлив. — Она вздохнула. Ей хотелось быть ближе к младшему брату, но она знала, что не получится. — А Лили видится с родителями чаще меня. Вроде как между нею и родителями лед растаял. Наверное, благодаря Фи, то есть Офелии, моей племяннице. Сначала у мамы с папой был шок, что Лили забеременела без мужа, но потом они оправились. Появился ребенок, и они начали над ним ворковать, а это все-таки хорошо. — Очень хорошо. Официантка принесла кофе и отправилась на зов посетителя в ковбойской шляпе, который устроился на табурете у стойки. Когда она отошла подальше, Клифф положил руки на край стола и сказал: — Никки, знаешь, я так дальше не могу. Если я не прекращу давать тебе внутренние сведения, это будет мне стоить работы. — Ты просто сообщаешь народу информацию, на которую он имеет право… — Да-да, я уже миллион раз это слышал. Хватит. Право на информацию и прочая чушь тут ни при чем. Я рассказываю тебе что-то просто потому, что мне надо выпустить пар. А ты печатаешь это, потому что тебе нужна статья, неважно какая, лишь бы поинтереснее. — Он резко замолчал, когда официантка прошла мимо них на кухню, и заговорил уже приглушенным голосом: — Никки, ты меня просто используешь. — Мы оба используем друг друга. — Она стала размешивать сливки в кофе. Он поднял бровь: — Не так, как мне бы хотелось. Она помолчала и отложила ложку. — Знаю, но мы ведь уже обсуждали. Это было бы сложно. Эмоционально слишком сложно. Он поджал губы: — Разве сейчас просто? — Ты сам позволяешь этому быть. Клифф отхлебнул кофе и посмотрел поверх чашки. За серыми очками глаза его казались холодными и далекими. Раньше такого она не замечала. — Зачем это мне? — Для очистки совести. — Моя совесть чиста. — Значит, как ты сказал, тебе нужно выпустить пар. — Может, не только из-за этого. — А зачем еще? Его глаза потемнели, и она подобралась, но он не произнес ни слова. Иногда его нельзя было понять, он как будто специально воздвигал стену между ними. По ту сторону двери грохотали тарелки. Никки отхлебнула кофе. — Что сейчас происходит? Он замешкался, но всего на миг. — Рида отстранили от дела. — Что? — Она ослышалась? — Но сегодня утром я видела его на кладбище. Клифф пожал плечами: — Окано вышвырнула его. Он был знаком с одной из жертв. — Господи, с кем? — С Бобби Джин Маркс. Никки представила себе эту женщину. — И как же он был с нею знаком? — Догадайся, — ответил Клифф и отпил кофе. Официантка с бейджиком «Тони» принесла заказ Клиффа. Жареная картошка блестела, стейк задыхался под жирной подливкой, которая затекала и на овощную смесь. Горошек и морковь выглядели подозрительно — похоже, из банки. — Что-нибудь еще? — предложила Тони. — Нет, мне достаточно. — Клифф посмотрел на Никки. — Точно ничего не хочешь? — Нет, спасибо, мне и так хорошо, — сказала Никки, хотя «хорошо» ей уж точно не было. Бобби Джин и Рид? Вот это да! Как раз то, что она искала. И все-таки… совесть шевельнулась от того, что Никки собирается рыться в личной жизни, к тому же какая-то часть ее не хотела принять то, что Рид был с жертвой, что у него была связь с женщиной… с замужней женщиной. Это не в его духе. Или же эта дурацкая романтическая часть, которую она так тщательно старалась подавить, надеялась, что это неправда. Когда официантка ушла, Никки наклонилась вперед. Она старалась говорить тихо и спокойно, хотя адреналин в крови подскочил до запредельного уровня. Вот оно! Снова статья на первой странице! Подавив легкое чувство вины от того, что наживается на чужой боли, она сказала: — Ты думаешь, у Рида был роман с Бобби Джин? — Она представила Бобби Джин Маркс и Пирса Рида и неожиданно ощутила укол ревности. Это просто смешно. Она даже не знает Рида, хотя уже много лет гоняется за скрытным детективом. — Так вот что тебя беспокоит в этом деле? Клифф полил картошку кетчупом. — Меня и без этого многое беспокоит. Никки придвинулась еще ближе и прошептала: — Она была беременна? Он вскинул голову, и глаза за темными очками сузились. — Так ты знаешь? — Я говорила с ее подругой, и она сказала, что может быть. Клифф, словно его вдруг уколола совесть, не отвечал. — Ребенок мог быть от Рида. — От кого угодно, — быстро ответил он. Слишком быстро. — Мы точно не знаем. Пока. — Может быть, даже от мужа. — Бывшего мужа. Но это вряд ли. — Клифф вонзил нож в мясо. — У них были не лучшие отношения. — Некоторые пары ладят только в постели. — Это из опыта? — Он отрезал кусок мяса и съел его. — Не забывайся, Зиберт. — Прости. Я что-то не в себе. Кроме того, Джером Маркс стерилизован. Ему когда-то сделали вазэктомию. — А ты откуда знаешь? — Ни за что не догадаешься. Сам Маркс позвонил мне и сказал. Я не хотел говорить Риду, ты понимаешь, поэтому перепроверил. Передал информацию Окано. Ты наверняка меня поймешь, Никки. Я могу продвинуться благодаря этому расследованию. Если этого типа поймаю я, то сорву крупный куш. — Представляю, — неуверенно произнесла она. Клифф — и амбициозен? Настолько, что действует за спиной у Рида? — Значит, Рид не знает? — О вазэктомии? — Клифф пожал плечами. — Вряд ли. Если только ему не сказала Окано. — Жуя, он добавил: — Это ты ведь придумала «Гробокопателя», да? — Никки кивнула, и он искренне улыбнулся. — Что ж, имя прижилось. Так или иначе, этот ублюдок с нами играет. Пытается одурачить управление. Даже посылает Риду записки и дразнит его. Можно сказать, смеется нам в лицо. Надо поймать его как можно быстрее. — Посылает записки? — переспросила Никки. Внутри все оборвалось. Клифф покачал головой: — Это не для записи. Она сглотнула. Может, это ерунда… а может, убийца целится в нее. Сердце заколотилось, и она подумала, не рассказать ли Клиффу. — Эй, что с тобой? — спросил он. — Нет-нет… ничего… просто устала и расстроилась из-за проколотых шин. — — Ты обратилась в полицию? — Пока нет. — Почему, черт побери? — Я… ну… глупо, конечно, просто несколько лет назад, когда я думала, что ко мне залез убийца, то вызвала полицию, а оказалось, что это пустяк… Кори Селлвуд, соседский мальчик, просто крутился у меня на заднем дворе, они там с приятелями травку курили или выпивали. Зря подняла всех на ноги… и… — И стала посмешищем. — Да. И у мальчика были серьезные неприятности. Я чувствовала себя дурой. Он мне нравился, а сейчас он не разговаривает со мной, когда мы встречаемся на улице. — Он больше не ребенок. — Но они просто курили, болтали и смеялись, и тут на тебе. Он меня так и не простил. Она вспомнила Кори — мальчика с длинными волосами, тревожными голубыми глазами и татуировкой — колючей проволокой вокруг бицепса. Тогда ему было четырнадцать; значит, сейчас где-то двадцать шесть или двадцать семь. Это случилось вскоре после смерти Эндрю, когда Никки была на взводе. Она так и не пережила этого. — Все равно сообщи о вторжении, — настаивал Клифф. — И не забудь добавить, что сегодня тебе прокололи шины. Это может быть связано, Никки. — Он снова откусил от стейка. — Ты слишком заметна — дочь судьи и все такое. А сейчас твое имя на первой полосе «Сентинел» в связи с делом Гробокопателя. — Он указал на нее ножом. — Будь осторожна. Сообщи об этих случаях и обо всем, что тебе кажется подозрительным. — Хорошо. — Вот-вот. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. — Конечно. Ладно, ты меня убедил, — сказала Никки, нервничая еще больше обычного. Он прав. Она это знала. И еще знала, кому конкретно сообщит об этих случаях. А сейчас надо сосредоточиться на статье, которую она пишет. Стащив ломтик картошки, она спросила: — Так как умерли жертвы? — Не скажу, Ник. — Он покачал головой. — Ну, Клифф… — Ты же знаешь правила. Какие-то вещи не должны выходить за пределы управления. — Но причина смерти… — Не должна предаваться огласке. Все. Никки, ты только и делаешь, что давишь на меня с этим, и нам не о чем больше говорить. — Ладно, ладно, — согласилась она и съела картошку. Клифф — слишком важный источник, чтобы с ним ссориться. — А что насчет Гробокопателя? Как ты думаешь, это серийный маньяк? — Он же нанес новый удар. Снова два тела в одном гробу. И больше я ничего тебе не скажу. Достаточно. — Значит, это был Гробокопатель… — Господи… — Голова шла кругом: слишком много информации. Новой информации. Эксклюзивной информации. Снова первая страница. Она представила себе заголовок: «Серийный убийца разгуливает по улицам Саванны». А помельче, но тоже жирным шрифтом: «Гробокопатель наносит новый удар». Том Свинн запустит этот материал. Нужно только написать, и статья уже складывалась в голове. Но беременность первой жертвы ее сильно беспокоила: смерть Барбары Джин Маркс чудовищна сама по себе, а то, что она носила ребенка, — совсем нестерпимо. Это хуже всего. На миг Никки стало неприятно, что она использует в своих целях страдания жертв. Она вспомнила Фи, свою невинную маленькую племянницу Офелию, и содрогнулась, подумав о нерожденном ребенке Бобби Джин. Может, это ребенок Рида. Ей стало нехорошо. Наверное, не стоит писать эту статью, нельзя наживаться на чужом горе. Но разве нет у людей права знать, быть предупрежденными? Прочистив горло, она спросила: — А жертвы знали друг друга? Клифф ел, макая остатки в соус. Доев стейк, он покачал головой: — Не можем найти связи. — Он проглотил. — Пока. — Но ты думаешь, что она есть. Ведь это не случайно? — Там были и жертвы, и уже мертвые… Случайность? — Он обмазал соусом еще один кусок стейка и забросил его в рот. — Вряд ли. Полагаю, мы найдем его. Скоро. Ублюдок от нас не скроется. — Есть подозреваемые? Сомнительные личности? — спросила она. — Официально нет, — ответил он, и у нее по спине побежали мурашки. Она встретилась взглядом с Клиффом, но тот быстро отвел глаза. — Вы случайно не подозреваете Рида? Зиберт выглянул из окна. — Ну? — Ее охватил ужас и волнение. Пирса Рида, раскрывшего прошлым летом дело Монтгомери, народ почти боготворил. Он местный герой, хотя в Сан-Франциско, как она выяснила, его святым не считали. Более того, пресса Западного побережья едва не распяла его. Обвинила в том, что он не смог спасти жизнь женщины, за которую отвечал. — Так вы подозреваете Рида? Зиберт сдвинул брови и снова посмотрел на нее. Погрозив ей грязным ножом, он предупредил: — Пиши осторожнее, ладно? — Как всегда. — Никки положила на стол двадцатку и встала из-за стола. Она слишком хорошо знала копа, который когда-то был другом ее брата, и понимала, что разговор окончен. Она увидела, как он достает деньги, и запротестовала: — Даже не спорь. Как ты сам сказал, время за полночь и я тебя разбудила. Спасибо, Клифф. Я позвоню. — Да нет уж. Хватит с меня, — прошипел он сквозь зубы. С двадцаткой в кулаке он сурово смотрел на нее из-за очков. Снова стена между ними. — Если это расследование будет моим, найди себе другого болтуна, черт возьми! |
||
|