"Бастер, ко мне!" - читать интересную книгу автора (Бинз Арчи)

ДОМА

Было уже совсем темно, когда «Дельфин» подошел к причалу. Впереди на фоне неба чернел силуэт горы Кирби, сбоку темнело ущелье, а чуть пониже светились окна дома Клинта. На берегу, отражаясь в свинцовых волнах, мигал карманный фонарик – он указывал, где следует пристать. Огни дома горели приветливо, но Клинт знал, что, как только он переступит порог, ему порядком влетит. Он обещал быть дома к ужину, а опоздал больше чем на час.

Уже был слышен радостный лай собак и шелест волн по песку. Клинт поднял выдвижной киль и пошел прямо на свет.

Проскрипел по гравию киль, потом скрип сменился глухим рокотом, когда отец, поймав нос ботика, вытащил его на подготовленные заранее катки. Через секунду Клинт, выпрыгнув из лодки, уже помогал ему. Никто из них не проронил ни слова до тех пор, пока лодка не была полностью вытянута из воды.

– Что случилось, Клинт? – спросил отец.

«Ма-а-а-а!»– тоненько проблеял кто-то в ответ.

Услышав этот звук, похожий на голос медного рожка, собаки остервенело залаяли, так, что Клинту и его отцу с трудом удалось оттащить их от лодки.

Держа Вулфа за ошейник, Джим Барлоу направил луч карманного фонарика на дно лодки.

– Кто это?

В луче света тюлененок казался совсем белым, а карие глазки его, когда он поднял голову, беспрерывно мигали. Его появление на время избавило Клинта от выговора.

– Он сирота, папа. Его мать убили рыбаки. Ему не больше дня от роду. Я не мог бросить его на голодную смерть.

– Занятный малыш, – сказал отец. – А что ты будешь с ним делать?

– Пусть он поживет у нас, пока не вырастет. Подумай только, папа, наконец-то мне представилась возможность изучить тюленей!

Не так-то все просто, – вздохнул отец. – Ладно, неси его домой, посмотрим, что скажет мама. Ей решать.

Дрожа от холода, Клинт шел по тропинке вслед за отцом. Он тесно прижимал к себе тюлененка – только от него и веяло теплом в этот студеный вечер. В ярко освещенной кухне было уютно, но Клинт никак не мог согреться: его нового друга встретили неприветливо. – Тюлень? – переспросила мама. – Нет, он здесь жить не будет.

– От них одни хлопоты, – добавила тетя Гарриет. – Ты поступишь разумно, Клинт, если сейчас же бросишь его обратно в воду – избавишь себя от множества забот.

– Но он же ни разу не был в воде, тетя Гарриет! Он утонет!

– Тюлень утонет?

– Его нужно научить плавать, – объяснил Клинт. – Тюлени раньше жили на земле…

Вошел отец, держа в руках ящик, в котором лежали мешки из-под продуктов.

– Давай тюленя сюда. – Он поставил ящик рядом с плитой. – Клади его в ящик.

Клинт все еще дрожал, укладывая малыша в его новую постель. Мама налила ему большую чашку кофе из стоявшего на плите кофейника.

– Садись и выпей кофе, Клинт, а я приготовлю тебе что-нибудь поесть. Ты весь замерз! Ничего удивительного – провести столько времени в море, да еще в темноте и с этим тюленем!

Клинт выпил горячий кофе и сразу согрелся. Потом здесь же, на кухне, умылся, пока мама жарила ему оленину со сладким картофелем.

– А теперь поешь как следует.

Он охотно принялся за еду. После дня, проведенного на пище, добытой из морской воды, оленина казалась особенно вкусной.

«Ма-а-а-а!»

– Он голоден! – вскочил Клинт. – Я дам ему немного молока…

Мама усадила его на место.

– Сначала поешь сам! – твердо сказала она. Тетя Гарриет опустилась на колени возле плиты, разглядывая тюлененка.

– Странное существо! Я сейчас налью ему в блюдце молока.

– Лучше в бутылочку, – посоветовал отец. – Это не котенок.

Мама поставила на плиту кастрюлю с молоком.

– В гараже есть бутылочка, из которой поили теленка… Клинт опять вскочил:

– Я схожу за ней!

– Кончай ужинать, – сказал отец и сам пошел за бутылкой.

Клинт проглотил последние куски, прежде чем бутылочка была вымыта и наполнена.

– Я покормлю его!

Но тетя Гарриет взяла бутылочку и с таким видом, будто она всю жизнь только этим и занималась, накапала несколько капель из соски себе на руку.

– Как будто ничего. Какая температура тела у тюленя?

– Такая же, как у нас. – Клинт не знал наверняка, но тюлененок, когда он нес его, был таким теплым!

Он ревновал малыша к тете. Она вела себя так, будто она его нашла.

– Пей, малыш. – Она держала бутылку на расстоянии вытянутой руки. – Вот твое молоко.

В жадном нетерпении тюлененок оттолкнул соску и ткнулся носом ей в руку. Она отдернула руку.

«Ма-а-а-а!»– рассерженно заблеял малыш.

Тетя Гарриет, вздрогнув, отодвинулась от него. Она сделала еще одну неуклюжую попытку, потом отдала бутылочку Клинту:

– На. Посмотрим, какая нянька получится из тебя! Но Клинт-то уже знал, что тюлененка бояться нечего. И малыш привык к его голосу.

– Все в порядке, маленький, вот твое молоко.

Тюлененок несколько раз пытался схватить соску, но никак не мог это сделать и только тыкался носом в руку Клинта. Наконец Клинт намочил соску в молоке, и малыш схватил ее сначала недоверчиво, а потом с жадностью. Он пил молоко, чуть похныкивая и поглядывая вверх на Клинта: точно хотел сказать, что, мол, давно знает, кто его мама.

Увидев, что Клинт сам справляется, родители ушли из кухни, но тетя Гарриет осталась.

Когда бутылочка была наполовину опустошена, Клинт отобрал ее у тюлененка.

– Ты слишком жадно глотаешь, малыш. Так нельзя.

– Может, больше не кормить его? – спросила тетя Гарриет.

«Ма-а-а-а!»

– Он говорит, что хочет еще.

Тюлененок пил, однако становился все более голодным. Он опустошил всю бутылочку, потом выпил и то молоко, что оставалось в кастрюле на плите. Только после этого Клинту удалось кое-как уговорить его успокоиться. Клинт вымыл бутылочку вместе со своей тарелкой. Он не всегда был так аккуратен, но на этот раз хорошо знал, что его ждет, если родителям придется ухаживать еще и за его животными. А тюлененок пока не получил разрешения остаться.

Тюлененок сидел в ящике возле плиты и, прикрыв глаза, тихо покачивал головкой. Он был похож на ягненка. Но Клинту казалось, что более красивого существа он в жизни своей не видал.

– Спокойной ночи, Бастер, – Так он решил назвать маленького крикуна.

Он выключил свет и на цыпочках вышел из кухни.

Когда он вошел в комнату, взрослые замолчали. Это был дурной признак. Клинт сел на свое любимое место перед камином, и отец продолжил разговор, начатый им еще на берегу:

– Наш уговор ты знаешь, Клинт.

– Да, папа.

– Ты пробыл в море на два часа больше, чем обещал. Ты мог перевернуться или столкнуться в темноте с плавающим бревном. – Джим Барлоу говорил спокойно и тихо, чем-то его голос напоминал комнатные туфли, которые он надевал, когда снимал сапоги со стальными шипами.

– Все верно, – подтвердил Клинт.

– В течение двух недель тебе не разрешается пользоваться ботиком. Запомни это.

– Хорошо, папа.

– Теперь насчет тюленя. Ты поступил правильно: оставить его на голодную смерть ты не мог. Но не рассчитывай держать его в доме. Насколько я знаю тюленей, это просто невозможно. Можешь оставить его у себя, пока мы не решим, что с ним делать, или, вернее, пока он не станет причинять слишком много хлопот.

– Спасибо, папа. Я постараюсь сделать так, чтобы он не мешал тебе и маме.

Мама подняла глаза от носка, который она штопала, и улыбнулась:

– Посмотрим, как ты сдержишь обещание, Клинт. А теперь – в постель. Ты долго пробыл в море и порядком продрог.

Клинт покорно встал. Он должен вести себя как можно лучше, искупая тем самым возможные ошибки Бастера. Он пошел еще раз поглядеть на малыша. Тюлененок был сыт, согрелся и сейчас безмятежно спал в ящике.

В своей комнате наверху Клинт явственнее слышал порывы ветра и стук дождя по крыше, а в промежутках между ними – и шум волн у самого берега. Да, в такую ночь лучше быть дома и пораньше лечь спать. Постепенно он отогрелся, как тюлененок в ящике возле плиты. Он не обижался на родителей за то, что ему запретили выходить в море: значит, они беспокоятся о нем.

Он разделся и лег, взяв лежавший на столе среди ракушек, осколков агата и засушенных моллюсков справочник Скэммона «Морские млекопитающие северо-западного побережья». Про тюленей там было очень много. Клинт не знал, можно ли доверять такой старинной книге. Но, в конце концов, тюлени, наверное, не очень изменились с 1874 года.

Проснувшись, Клинт первым делом подумал про тюлененка. Вдруг он своим криком всех разбудит? Нет, ничего не слышно. Одеваясь, он выглянул в окно. На дворе было сыро и неприветливо, но вдали разливалась широкая полоса света, а оконечность Тоандосского полуострова была похожа на нос огромного корабля.

Спускаясь, он услышал шум на кухне, а потом отчетливое хныканье. Отец, уже одетый, возился у плиты.

– Доброе утро, Клинт.

– Доброе утро, папа.

Отец поднес спичку к древесным стружкам в топке, и вспыхнувшее пламя озарило его лицо ярко-желтым светом.

– Твой приятель, кажется, неплохо провел ночь.

Клинт сделал еще шаг и остановился от удивления. Вчера вечером на коричневых джутовых мешках лежал белый тюлененок, сегодня же – пятнистый, светло-серый, а все вокруг него стало белое.

– Смотри, папа, он другого цвета!

– Я видел. – Отец еще раз поглядел на малыша. – Он сбросил свой младенческий покров.

Клинт дотронулся до шерсти, на которой ерзал тюлененок.

– Он скатал для себя постельку!

«Ма-а-а-а!»

– Сейчас, сейчас, Бастер!

– Хочет есть, – заметил отец. – Хорошо, хоть его не нужно кормить в два часа ночи, как мама, бывало, кормила тебя.

– Я сейчас ему приготовлю.

Клинт налил молоко в кастрюлю и подумал: отец вспомнил те времена, когда он был совсем маленьким, а это добрый признак – значит, он расположен к малышу.

«Ма-а-а-а!

Отец взял с полки ведро для молока.

– Сегодня я сам подою коров. И почему это коровы даже в воскресенье не спят подольше?

«Ма-а-а-а!»

– И тюлени тоже.

– Я все сделаю, папа, только покормлю его.

– Хорошо. Смотри, чтобы он не разбудил маму и тетю.

Когда отец вышел, Клинт присел на корточки возле ящика, рассматривая тюлененка. Его новая шерстка была гладкой и даже чуть лоснилась, а когда он погладил малыша, снимая оставшиеся белые волоски, она заблестела.

– Вот мы и сняли детскую одежду, да, Бастер? Теперь ты большой, и завтрак твой сейчас будет готов.

Клинт не знал, как разговаривают матери-тюленихи, но Бастеру, видимо, нравился его голос. Когда Клинт разговаривал с ним, малыш умолкал. Он только задирал головку и приветливо похныкивал.

Клинт подложил еще дров в плиту и трижды окунул палец в молоко, прежде чем решил, что оно достаточно теплое. Пока он готовил бутылку, его новый приятель просто крутил головой и тихонько визжал.

– Сюда, Бастер! На, получай!

Бастер секунду не мог найти соску, потом вцепился в нее и удовлетворенно зачмокал.

– Молодец! – сказал Клинт. – Быстро научился. Ты уже совсем большой!

И это был не просто комплимент. Со вчерашнего вечера Бастер сбросил свой младенческий покров, привык к новому дому, понял, что Клинт его друг, и с первой же попытки научился пользоваться бутылкой.

Пора было приниматься за дела по хозяйству, и, пока Клинт выполнял их, ему пришлось расстаться с Бастером. Но даже от одной мысли о тюлененке все кругом становилось веселее. Ветер и дождь сменились легким апрельским дождиком, и обещало выйти солнышко. А от по-весеннему ярких листвы и травы в воздухе веяло радугой. Таская охапки дров из сарая в ящик на крыльце, Клинт уловил приятный запах хвои и заметил, что дерево цветом похоже на сливки, а кора коричневая, как какао, – обычно у него не хватало времени это заметить.

И в загоне для кур, как только он вспомнил о своем новом приятеле, тоже сразу повеяло радугой. Набирая на чердаке сарая пшено для кудахтающих кур, Клинт старался думать о тюленях с более научной точки зрения.

Тысячелетия назад их предки вышли из моря и превратились в животных, похожих на медведей. Позже эти медведеподобные животные вернулись в море; их ноги сменились ластами, и они научились плавать, как рыбы.

Никто не знал, почему они вернулись в море. Но Клинту казалось, что он понимает, как это произошло. Осенью медведи шли к ручьям ловить лососей, чтобы накопить запас жира на зиму. Некоторые из них доходили до устья реки, где лосось свежее, там он прямо из моря. А были и такие, что отваживались даже плыть за лососем. И так шло долгие годы…

– Клинт!

Он вздрогнул, услышав голос тети. Она стояла под раскрытым зонтом у двери сарая и недоуменно улыбалась, глядя на него. Он не знал, сколько она простояла там, пока он, держа в руках пустое ведро, думал о тюленях.

– Что, тетя?

– Завтрак готов.

– Иду.

Она подождала, пока он поставил на место ведро. Когда они вместе шли к дому, она вдруг спросила:

– Клинт, ты действительно хочешь оставить у себя этого тюленя?

– Папа с мамой сказали, что можно, если я сам буду за ним ухаживать.

– А по-моему, лучше но надо. Тебе следует больше времени проводить со своими сверстниками.

– Я вижусь с ними в школе.

– Не только в школе. Ты должен играть с другими мальчиками и девочками. Ходить с ними на пикники, удить вместе рыбу, кататься на лодке.

Хорошо, что они уже дошли до дому. И очень хорошо, что тетя скоро уезжает.

– Когда Бастер подрастет, он будет мне верным другом. Вот увидишь!

– Он принадлежит одному миру, а ты – другому, – сказала тетя. – И совершенно незачем отдавать себя этому чуждому для тебя миру.

Клинт ничего не ответил. Он думал о том, что тетя долго прожила на восточном побережье, где люди не очень искренни и скрывают это за многословием. Теперь она раздувает целое дело из такой простой вещи, как ручной тюлененок.

Он отворил дверь на кухню, и Бастер приподнялся в своем ящике, нетерпеливо повизгивая. Клинт погладил его, и неприятный разговор с тетей тотчас же улетучился из его головы.

Слова предостережения тогда еще ничего не значили.