"Блистательные дикари" - читать интересную книгу автора (Бернелл Марк)

Глава 8

– Привет, Рэй. Не слишком сегодня занят, а?

– Пока нет. С чем явилась?

– Так просто… Удиви меня.

– Сильно удивить или не очень?

– Очень сильно.

– Tы самая большая сучка на свете, Карен!

– Спасибо, Рэй. Ты всегда умел сказать девушке приятное.

Стефан Абрахам молча наблюдал за тем, как девушка по имени Карен перегнулась через стойку бара и взяла коробочку спичек из стеклянной пепельницы. На поверхности коробка были изображены семь ярких сердечек, полностью гармонировавших своей алой раскраской с губной помадой Карен. Она прикурила, а затем развернулась на высоком стуле таким образом, чтобы обозревать все помещение бара, утопавшее в полумраке. Абрахам тоже оглядел собравшихся – за столиками было много незнакомых ему людей, хотя еще не все места были заняты.

Начало многообещающее.

Рэй, добродушный бармен, налил в шейкер двойную дозу текилы. Абрахам повертел в руках свой пустой стакан, а потом снова поставил его на стойку. Он сидел в самом ее конце, и девушка не обратила на него внимания, что было совсем неплохо. Он любил наблюдать за людьми, но вовсе не хотел становиться объектом наблюдения посторонних.

Девушка была одета в топ ярко-бирюзового цвета и кожаные брюки, стянутые на талии широким поясом со сверкающей серебряной звездой на пряжке. У нее были карие глаза и волосы неопределенного цвета, что свидетельствовало о неудавшемся намерении их владелицы заделаться блондинкой. Абрахам предпочитал натуральный цвет волос и не любил крашеных. Тем временем бармен, завершив манипуляции, вылил текилу в стакан и искусно послал его по полированной стойке посетительнице. Поймав его, она тут же сделала большой глоток.

– Боже мой, Рэй! Что ты туда подмешал?

– Кое-что, чтобы тебя взбодрить!

– Скорее чтобы взорвать!

Абрахам понял, что Карен нравилось в «Семерке червей» – так назывался бар. Он представил себе какую радость ей доставляли визиты в это заведение после утомительных серых будней. Ей нравились также люди, которые сюда приходили. По мнению Стефана, они должны были казаться ей оригинальными и экстравагантными. В девушке проглядывали черты начинающей авантюристки, и он с удовольствием наблюдал за ее едва ли не детским восхищением, с каким она созерцала окружающее.

Он положил на нее глаз с того самого момента, как она появилась в клубе, и следил за каждым ее движением, стараясь при этом не выдавать своего присутствия и маскируясь во мраке, который обычно царил в такого рода заведениях. Тот факт, что она не замечала его испытующего взгляда, лишь усиливал его возбуждение. Сидя в засаде, он пытался представить ее серую будничную жизнь и те способы, какими она пробовала расцветить свое существование. Затем он принялся рисовать яркими красками в своем воображении сегодняшнюю ночь, те нехитрые уловки, которыми он заманит ее в уединенное место, и ужас, который охватит все ее существо, когда избежать печального исхода станет невозможно. Эти фантазии заставили его сладко содрогнуться от предвкушения ожидавших его радостей, и он понял, что пора действовать.

Рэй заметил, как Абрахам поднялся с места и двинулся вдоль стойки. Их взгляды встретились, но никто не произнес ни слова. Карен заметила Абрахама, когда он оказался рядом. Он впился пронзительным взглядом в лицо девушки, и она была обескуражена неприкрытым вызовом, отразившимся в глубине его глаз.

Абрахам увидел свое отражение в мутном зеркале, висевшем за стойкой. Он в этот вечер надел черный костюм и темно-синюю рубашку, застегнутую до ворота на кнопки, инкрустированные ониксом. Согласитесь, было бы глупо закрывать такую красоту галстуком. У него были длинные густые темные волосы, которые он зачесывал на лоб и за уши и которые лежали как приклеенные, хотя по всем законам им следовало бы свисать на его худое лицо. Слегка выступающие славянского типа скулы и бледно-голубые глаза довершали портрет.

– Извините, мне не хотелось пугать вас своим неожиданным появлением, – произнес он.

– Вовсе вы меня не испугали, – соврала девушка, изображая хладнокровие.

– Позвольте мне угостить вас. Кстати, меня зовут Стефан.

Девушка преодолела смущение и наконец позволила себе улыбнуться. Абрахаму понравилась ее застенчивая улыбка. Она подняла глаза и посмотрела на Абрахама, отметив про себя доброжелательное выражение, запечатленное на его лице. Затем она протянула руку и представилась:

– Карен.

– Вы что будете? – осведомился он.

– Что я буду?

– Я хочу сказать, что вы будете пить?

Она кивнула и улыбнулась чуточку более открыто:

– Дайте подумать. Что бы, например, предложили вы?

– Ну, я…

Абрахам замер. Его сердце заледенело, словно мясная туша на продовольственном складе. Где-то там, в темноте бара, сверкнуло нечто, напоминавшее ему яркостью северное сияние в ночном небе. Улыбка на лице Карен тоже словно намертво примерзла к ее устам. Тем временем Абрахам пытался ответить на вопрос – уж не привиделся ли ему этот блеск?

– Вы в порядке? – спросила наконец Карен.

– Я… э… вы… будете… пить?

– Вы не заболели, часом? Вид у вас, признаться, нездоровый.

Абрахам почувствовал, как у него в душе поселился страх. Он ширился, обретал плоть, и его размытый, но оттого не менее реальный силуэт уже почти поглотил его. Холодные щупальца паники подбирались к самому горлу, сжимаясь одновременно в страшное объятие смерти. Абрахам ухватился рукой за полированное стальное перильце, которое шло вдоль стойки.

Рэй обратил внимание, как переменилось выражение лица Карен, и заметил ее инстинктивную попытку отодвинуться подальше от нового знакомого. Он отметил, что девушка при этом едва не свалилась со стула.

– Что такое… что с вами случилось? – пробормотала она, обращаясь к Абрахаму.

Тот смотрел сквозь нее, словно она была стеклянной, и не слышал обращенных к нему слов. Его брови изогнулись, глаза затуманились, но зрачки полыхали ярче, чем обычно. Карен неловким движением опрокинула свой стакан, разлив «взбадривающую» смесь Рэя на стойку.

Абрахам прижал ладонь ко лбу и прикрыл веки. Ужас толчками отдавался в голове. Свечение в темноте, однако, не, только напугало его, но и заинтриговало. В глубине души он уже понял, что перед ним открылось, но рассудок протестовал. Желание выяснить правду росло в нем одновременно с острой потребностью убежать, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Он поднял глаза, и появившееся в них отчаяние окончательно перепугало Карен. Она соскочила с высокого вращающегося стула и уронила сигарету на пол.

Подошел Рэй:

– У тебя все нормально, Карен?

Она не отвечала, а продолжала с ужасом смотреть на Абрахама. «Как ярко полыхают его глаза, – подумала девушка, – прямо горят огнем». Рэй собрался было снова открыть рот, когда Абрахам неожиданно сорвался с места и бросился вон из бара. Не прошло и минуты, как он исчез, смешавшись с толпой.

В противоположном от Карен углу бара Роберт потягивал дорогой, сильно разбавленный водой коктейль из водки и тоника. Рядом стояла Лаура, нежно поглаживая его по плечу.

– Хочешь потанцевать? – спросила она.

Роберту не хотелось танцевать – да и вообще здесь находиться. Вечер был специально спланирован, чтобы избавить его от мыслей об убийстве Сары, смягчить стресс, который ему полагалось испытывать в связи со случившимся. Сама мысль тащить его в какой-то клуб, чтобы там напоить допьяна, была, на взгляд Роберта, неостроумной и банальной.

Они пошли в «Сантьяго», испанский ресторан на Фрит-стрит после чего собирались перекочевать в один из клубов Вест-Энда. Роберту так и не удалось подсчитать, сколько всего людей присутствовало на обеде. Дюжина? Пятнадцать человек? Они сидели группками за столами и то и дело подзывали официантов, совершенно одуревших от жары и едва переставлявших ноги. Еда была ужасная, а от непрекращавшегося звона посуды и пьяных бессвязных выкриков Роберту далеко не всегда удавалось расслышать собеседницу…

Лаура поцеловала Роберта в ухо и закурила.

– Тебе здесь нравится? – спросила она.

Он тупо посмотрел на нее, отчего она расхохоталась, откинув назад голову. Роберт тоже улыбнулся.

– Мне приходилось видеть людей, которые выглядели лучше даже в кресле дантиста, – сказала она. – Послушай, я собираюсь, прогуляться. Увидимся позже.

– Может быть.

– Я позвоню тебе утром, если смогу, и дам полный отчет о своих приключениях.

Роберт остался в клубе и был предоставлен самому себе. Танцевальная площадка была забита до предела. Его друзья растворились в этом море разгоряченной плоти. Под потолком вращался огромный зеркальный шар, который слепил глаза лучами отраженного света. Неоновые лампы высвечивали уходившие под потолок колонны, подпиравшие своды зала. Роберт следил за Лаурой, которая отлично ориентировалась в этом людском водовороте и привлекала к себе хищные взгляды.

До сих пор ему не приходилось созерцать такого количества карикатурно выглядевших самцов, увивавшихся за своими еще зелеными девицами с пустыми стеклянными глазами. По углам сидели существа непонятного пола в темных очках, пребывая в трансе от мерзких психоделических коктейлей. Перебравшие спиртного дамы прижимались к извивавшимся в танце незнакомцам, при этом их смоделированные хирургом-косметологом пышные груди пытались вырваться из облегающих ярких платьев. Роберт обычно вытирал нос платками, на которые пошло больше ткани, чем на эти сверхмодные наряды.

Все те, кто был вместе с ним на обеде в испанском ресторане, куда-то исчезли. Они вошли в «Семерку червей» группой, но потом рассыпались, словно расколовшийся о камень хрустальный бокал, который, как известно, невозможно склеить.

Недра клуба представляли собой настоящий ад. Поначалу Роберту казалось, что жарко и шумно только в «Сантьяго», но теперь он понял, что «Сантьяго» – это еще цветочки. Там был просто северный полюс по сравнению с «Семеркой червей». Роберт попытался оттянуть промокшую от пота рубашку от тела. Со всех сторон его окружали фантастические, нелепые существа, под завязку накачанные наркотиками и алкоголем. Музыка била по мозгам, особенно усердствовали ударные, звук которых по назойливости можно было сравнить разве что с отбойным молотком. Сам себе он казался пришельцем с другой планеты, оказавшимся в непривычной обстановке, который тем не менее должен был исполнять свой долг – шпионить за собравшимися здесь безумными и пустыми людьми.

– Вы потерялись…

Ему едва удалось расслышать эти слова из-за немыслимого шума.

– Что вы здесь делаете? – заорал он.

Рейчел выглядела просто потрясающе. Она надела черное платье до колена, плечи же были обнажены. Волосы девушка собрала на затылке в конский хвост. Подобная прическа не отвлекала внимание от ее лица и подчеркивала его правильные черты. Роберт взглянул на гладкую кожу Рейчел. Несмотря на одуряющую жару, на ней не было даже намека на испарину. Глаза Рейчел сверкали, кроме золотых часиков с узким браслетом, на ней не было украшений.

– На вас смотрю, – последовал ответ.

– Что? – снова заорал Роберт и подвинулся к Рейчел поближе, поскольку ему показалось, что он ее неверно понял.

– Я наблюдала за вами.

Он выпрямился и уставился на нее во все глаза.

– Но зачем?

– Потому что я вас ждала.

Роберт ничего не понял.

– Да откуда вам было знать, что я здесь окажусь?

– Я не знала.

Роберт с минуту обдумывал сказанное.

– Вы за мной следили?

– Да.

– Весь вечер?

– Даже тогда, когда вы обедали в «Сантьяго».

– И где вы были?

– Ждала.

– Внутри или снаружи?

Она загадочно улыбнулась:

– Разве это имеет значение?

Роберт тоже не удержался от улыбки:

– Как я понимаю, всему этому есть причина.

Она утвердительно кивнула:

– Как я уже говорила, я ждала вас.

Пятна слепящего белого света заплясали на их лицах. Роберт заметил, как свет яркой вспышкой отразился в ее зрачках. В желудке Роберта эхом прокатилась последняя синкопа барабанной дроби. Неожиданно улыбка исчезла с лица Рейчел.

Незнакомец, оказавшийся перед ней, выглядел отвратительно. Его кожа была серой, словно пепел. Веки мужчины затрепетали, и Роберт уловил в его взгляде неподдельную панику. Когда он открыл рот, чтобы заговорить, у него задрожали губы. Поначалу он не смог выдавить из себя ни звука и оттого стал походить на выброшенную на берег рыбу. Потом он несколько оправился и задал чрезвычайно странный вопрос:

– Вы… это вы? Да или нет?

Рейчел промолчала. Парень, столь странно выражавший свои мысли, был одет в черный костюм и темно-синюю рубашку. Стефан Абрахам задрожал, как тростинка, и Роберт уже стал опасаться, что тот отойдет в лучший мир прямо у них на глазах.

– Моя… сестра? – в отчаянии выкрикнул Абрахам, протягивая руку и дотрагиваясь до обнаженного плеча Рейчел, причем, как заметил Роберт, его пальцы с силой впились в белоснежную кожу женщины.

Рейчел содрогнулась с выражением беспокойства и отвращения на лице. Она оглянулась сначала на Роберта, потом снова перевела взгляд на незнакомца и, наконец, резким движением освободившись от его пальцев, коротко выкрикнула:

– Нет!

Это краткое «нет» живительным образом подействовало на незнакомца, хотя одновременно способствовало появлению на его лице изумления. Он повернулся к Роберту и пристально посмотрел ему в глаза, чем несколько его озадачил. Потом Абрахам снова воззрился на Рейчел.

– Вы, случайно, не брат и сестра? А может, я брат кого-то из вас?

– Пожалуйста, оставьте нас в покое, – попросила Рейчел.

Стефан снова пододвинулся к женщине, и на этот раз она испугалась. Тогда Роберт решил вмешаться и встал между ними. Он положил руку на плечо Абрахама, но не заметил на его лице ни малейшей угрозы – лишь отчаяние и… еще что-то, чему Роберт пока не находил объяснения.

– Успокойтесь, не надо волноваться, – сказал Роберт. – Лучше сядьте где-нибудь и выпейте.

– Я чувствую… я ощущаю…

– Если вы себя чувствуете столь же плохо, как выглядите, вам следует пораньше лечь в постель.

Роберт отпустил его. Абрахам некоторое время следил за тем, как они удалялись, но не двинулся с места. Рейчел устремилась вперед, успев, правда, прошептать на ухо Роберту:

– Благодарю. Он уже начал…

– Кто он такой? – осведомился Роберт.

– Откуда мне знать?

– Но он-то вас знает.

– Вы сделали такой вывод, потому что он назвал меня сестрой?

Роберт ничего не сказал в ответ. Оглушающий шум и жара сделали наконец свое дело, и у него разболелась голова.

– В жизни его не видела, – продолжала утверждать Рейчел. – Послушайте, он скорее всего был просто-напросто пьян или находился под воздействием наркотиков. Или что-нибудь в этом роде. Кто знает? Да и кому нужно это знать?

Роберт как-то странно улыбнулся и провел рукой по волосам. Рейчел с удивлением на него посмотрела. Молодой человек буквально взмок от пота. «Ему жарко, и он нервничает», – с сочувствием подумала женщина.

– Спасибо, что вы за меня вступились, – сказала она. – Мне показалось, что он был готов что-нибудь учинить. Что-нибудь глупое и мерзкое.

– И я тоже. – Роберт огляделся, но Абрахам уже исчез, поэтому он снова переключил внимание на Рейчел. – Не желаете чего-нибудь выпить? Я хочу сказать, что мне лично это бы сейчас не помешало.

– Мне тоже, – ответила Рейчел, а потом добавила: – Но мы, может быть, сделаем это в другом месте?

– В другом месте?

– Да, если вы, разумеется, не испытываете желания остаться здесь. Я знаю, что вы пришли с друзьями и, возможно…

Роберт представил себе, как она следила за ним в «Сантьяго», и голос его дрогнул. Где же она, черт возьми, пряталась? Или подглядывала в окошко? Неужели она видела, как он сидел в полной прострации и кривился, когда раскаты пьяного хохота особенно действовали ему на нервы? Интересно, она может сказать, что он, к примеру, ел?

– Итак, вы хотите остаться? – спросила она.

Роберт еще раз окинул взглядом бесновавшуюся в «Семерке червей» толпу и решительно повернулся лицом к Рейчел.

– Нет, не хочу, честно.

– Тогда давайте уйдем отсюда.

Он коснулся рукой ее запястья, и ему показалось, что рука женщины столь же красноречиво продемонстрировала ее желание пойти с ним, как и ее взгляд.

– Куда же?

Вопрос удивил Рейчел и здорово ее позабавил. Она даже позволила себе улыбнуться, прежде чем сказала:

– Перестаньте, Роберт. Вы куда умнее, чем пытаетесь казаться.

Стефан Абрахам сидел абсолютно обнаженный на деревянном полу, скрестив по-турецки ноги. Шелковые простыни шевелились от слабых порывов ночного бриза, и по их изумрудной поверхности временами пробегали едва заметные волны.

Ни в комнате, ни во всем доме, кроме него, не было ни души. Нигде не было слышно ни звука – за исключением целого хора, надрывающегося у него в голове. Мерзкие видения и отвратительные образы сразу же появлялись, стоило ему хоть на мгновение задуматься. Иногда они теряли привычную интенсивность, и он получал возможность заниматься самыми обыкновенными вещами: есть, спать, работать, трахаться. Но иногда они ничего подобного ему не позволяли.

Он опустил глаза на свое предплечье и в который уже раз задержал внимание на нескольких рядах параллельных шрамов от порезов, которые наносил себе сам. Потом он коснулся пальцем и нащупал незаживающую рану. Те, кто, жил у него в голове, не давали ей затянуться.

Однажды кто-то ему сказал, что нет ничего хуже, чем медленно скатываться к сумасшествию и одновременно осознавать это. Тогда он высмеял рассказчика и не придал никакого значения его словам. Подобно автомобильным катастрофам, сумасшествие предназначено для кого-то другого, но никак не для него, Абрахама. Теперь-то он знал, что парень говорил правду. И открытие это леденило кровь. Ни страх, ни даже животный ужас не могли сравниться с этим.

Болезнь прогрессировала с удивительной скоростью. Пока что ему удавалось скрывать ее проявления на людях. Эти мерзкие твари в голове обрушивались на него, когда он находился в одиночестве и чувствовал себя в безопасности. Но сегодня в «Семерке червей» все изменилось.

Абрахам закричал, что было силы, и погрузил руки в ведерко из пластмассы, наполненное старыми бритвенными лезвиями. Потом он извлек руки, изо всех сил сжав пальцы в кулаки. Ржавые, но все еще острые кромки врезались в его плоть, рассекая ее по всем направлениям. Кровь жарко заструилась между пальцами и потекла по рукам. Он с жадностью втирал в кожу обломки тонких стальных пластинок, словно это был увлажняющий крем. Когда сталь рассекала кожу и глубоко проникала внутрь, он всякий раз принимался по-звериному выть.

– Оставьте меня в покое! Убирайтесь к черту из моей гребаной головы! Кто вы? Зачем вы это со мной делаете? Пожалуйста! Какого черта вам от меня надо?