"Роковой шторм" - читать интересную книгу автора (Блейк Дженнифер)

Глава 12

Погода стояла жаркая, один раскаленный день походил на другой. Багрово-розовый рассвет сменялся полуденным солнцем, которое стояло прямо над головой. Закат вновь окрашивал горизонт в утренние тона. Корабельная команда, вспомнив старое поверье о красном небе, ждала бури, которая, однако, не спешила разразиться. Палуба корабля раскалилась от зноя, и в трещинах снастей пузырями вздувалась расплавленная краска. Каюты уподобились раскаленным норам. Единственным местом, где хоть как-то можно было дышать, стало убежище из холста, сооруженное Редом на палубе для Джулии.

По ночам сухая, молния искрила над горизонтом, искушая мыслью о холодном дожде, но ни единой капли не упало, хотя мимо корабля проплывали темные тучи. Однажды они проснулись, окруженные зеленовато-желтым фосфоресцирующим свечением. Странный призрачный свет издавали время от времени прыгающая рыбка или гребень волны. Один раз весь корабль оказался охваченным пляшущим оранжевым сиянием огней святого Эльма, играющим над мачтами и снастями.

Среди моряков потихоньку поползли слухи о зловещих знаках и предзнаменованиях, о путешествиях с печальным концом, начались рассказы, услышанные в портовых кабачках и тавернах. На корабле ощущалась нервозность.

Это утро ничем не отличалось от множества других. Торпы завтракали в обеденном салоне, воспользовавшись относительно прохладным рассветом. Только в это время можно было пить горячий кофе. Джулия как раз наливала последнюю чашку, когда на пороге появился О'Тул.

— Доброе утро, капитан, мадам. Джереми просил меня передать вам, сэр, что барометр упал еще на два деления. С северо-востока идет большое облако.

Ред кивнул.

— Все готово?

— Да, сэр.

— Хорошо. Вы позавтракали? Не стоит встречать большой ветер на пустой желудок.

— Собственно говоря, поел, сэр… Кофе и сухарь у перил. Лучше я поднимусь наверх, сэр. Нельзя прекращать наблюдения за облаком, неизвестно, что произойдет.

Джулия улыбкой проводила ирландца и повернулась к Реду.

— Ты думаешь, приближается шторм?

— По всем признакам, — ответил он. — Не волнуйся, «Си Джейд» справится. Но во время шторма ты должна быть в каюте на койке. Так безопасней.

Джулия согласилась. Ей была приятна его забота. Она пила кофе маленькими глотками, размышляя о том, что забрать с собой в каюту. Возможно, щетки для волос и духи. Больше, пожалуй, нечего.

В кают-компании раздались шаги. Они повернулись и увидели императора. Волосы его растрепались, глубокая морщина перерезала высокий лоб.

— Капитан, — произнес он, — у меня к вам важное дело.

— Мне уйти? — спросила Джулия.

— В этом нет необходимости, — ответил император. — Вряд ли можно будет утаить подобное.

— Чем могу служить, ваше величество? — учтиво спросил Ред.

— Согласно моим вычислениям, корабль изменил курс двадцать четыре часа назад. Если он будет следовать в этом направлении, он не достигнет Канарских островов, как намечалось.

— Нет, ваше величество.

— Я не понимаю причину. Вам нужна свежая пища, пресная вода?

Джулия, как и император, ждала ответа Реда. Она не сомневалась, что у него были аргументы, однако ее удивило выражение его глаз.

— Может быть, мне объяснить вам?

Вопрос исходил от Марселя де Груа, стоявшего у открытой двери. Не дожидаясь ответа, он выступил вперед, скрестив на груди руки. Марсель отвесил императору оскорбительно-небрежный поклон, губы его искривила саркастическая улыбка.

— Мой бог! — воскликнул Наполеон. — Что означает это подслушивание и вмешательство в личную беседу?

— Я хочу довести до вашего сведения то, о чем вы могли уже догадаться. Вас везут не на Мальту. Корабль взял курс на Вест-Индию. Там, в приятном окружении группы островов британского подданства, называемых Багамскими, вас ожидает новая, более здоровая и удобная тюрьма.

— Это не правда! — Император откинул голову и плотно сжал губы.

— Уверяю вас, это так. Согласно общественному мнению, в Англии считают, что условия вашей ссылки должны быть смягчены. Из-за ваших многочисленных сторонников, которые, как хорошо известно, замышляли заговор, сочли неразумным делать достоянием гласности изменение места ссылки. Это могло спровоцировать нападение по пути от Святой Елены к Багамским островам. В таких условиях вас легко могли убить, а кто потом поверит на слово британскому правительству, что это не умышленное убийство? Адмиралтейству Англии было прекрасно известно, что вы намеревались использовать жуткие условия, которые вам приходилось терпеть в Лонгвуде, как рычаг для изменения собственного положения. Оказаться заключенным в другом тропическом раю не входило, разумеется, в ваши планы. Мы могли оказать сопротивление, получить ранение, а этого следовало избегать любой ценой. Таково было состояние дел, когда перехватили вашу переписку со Святой Елены, излагавшую ваш блестящий план бегства.

С чувством собственного достоинства Наполеон медленно повернулся к Реду.

— Вы станете это отрицать, капитан Торп?

— Нет, ваше величество.

Джулия, в ужасе прижав руки к животу, расширенными, горящими глазами смотрела на мужа. Сказанное подтверждало его виновность, но, глядя на него, спокойного и гордого, невозможно было в это поверить.

— Наш замечательный капитан Торп идеально подходил для подобной услуги. Герой битвы при Ватерлоо, морской офицер со связями в Америке, владелец судна, зарегистрированного в Соединенных Штатах, — трудно было найти кого-нибудь лучше. Он должен был всего лишь появиться в нужном месте в нужное время, чтобы стать участником заговора, хотя, безусловно, при необходимости он готов был принять и более крутые меры.

Снаружи поднялся ветер, и движение корабля изменилось. Фонарь над столом закачался сильнее, но никто не заметил этого.

— Невероятно! — воскликнул император, ударяя ладонью по столу. — Быть преданным так легко — это выше моего понимания. Но откуда вам известно все это?

— А, вас интересуют мои верительные грамоты? Я все удивлялся, когда же вы обратите внимание на мою особу! Имею честь быть агентом королевского дома Бурбонов и Людовика XVIII, который является в настоящий момент хозяином Франции. Его режим и правительство Великобритании, будучи союзниками, постоянно обмениваются теперь информацией о человеке, который представляет для них реальную угрозу, то есть о вас. Англичане откровенно распространялись о своей деятельности. Разумеется, король Франции и его министры не разглашали все свои секреты

— мою личность и цель миссии, например.

— Агент Бурбонов, — пробормотал Наполеон, и тут же глаза его налились кровью. — Подонок, шпион, предатель!

Марсель вспыхнул, но сдержался.

— Предатель? Слишком сильно сказано. Я предан интересам Франции, а не ее бывшему императору. Я просто выполняю свой долг перед страной, так же, как капитан Торп выполнял свой, обвенчавшись с мадемуазель Джулией Дюпре. Если мы оба ухитряемся получать некоторое удовольствие от исполнения своих обязанностей, можно считать, что нам повезло.

У Джулии перехватило дыхание. Она никогда не рассматривала ситуацию с этой точки зрения. Ей стало нестерпимо больно, все мысли и чувства, казалось, умерли.

— Ваш долг? — спросил император с сарказмом. — Не вижу, чтобы вы его выполняли. Похоже, вы полностью передоверили все капитану Торпу.

— Не совсем. Вспомните о мсье Дюпре. Мне самому пришлось позаботиться о том, чтобы убрать его в Гаване. К несчастью для него, он располагал информацией об агенте Бурбонов, засланном в Новый Орлеан. Личность человека не была установлена, но старик, несомненно, свел бы концы вместе. Я не мог этого допустить.

— Вы убили моего отца! — прошептала Джулия. Она вспомнила две темные тени, склонившиеся над его телом в ту страшную ночь. Кто действовал вместе с Марселем? Гастингс, решила она, корабельный хирург, который тоже сходил на берег.

Прежде чем Джулия успела произнести вслух это обвинение, Марсель продолжил, даже не взглянув в ее сторону:

— Иначе ставился под сомнение успех моей миссии. — Отбросив полу-сюртука, он вынул из-за пояса пистолет, но не обычный, а с четырьмя посеребренными стволами, с общим бойком и одним курком.

Ред сделал предупреждающий жест, пытаясь подойти ближе, и Марсель направил оружие на него.

— Осторожно, — предупредил Марсель. — Вы представляете некоторую ценность как хозяин корабля, но вряд ли незаменимы. Замечу, что прусский оружейный мастер изготовил этот пистолет специально для меня по заказу короля Людовика. Стреляет четыре раза без перезарядки, и курок у него очень чувствительный.

— Вы говорили о миссии, — сказал Наполеон, снова привлекая к себе внимание Марселя. При виде оружия он вновь почувствовал себя солдатом, кем, собственно, и был всю свою жизнь.

— Да. Король и двор испытали на себе, каково бежать из Франции, спасая свои жизни. Они не хотели бы повторения подобного.

— Глупые аристократы, которые ничего не забыли и ничему не научились. Разве не ясно, что их безопасность зависит от соответствия правительства нуждам народа?

— Вряд ли, — ответил Марсель. — Они твердо убеждены, что их безопасность гарантируется тем, что ваша нога никогда больше не ступит на французскую землю. Это означает только одно — вашу смерть. В этом и состоит моя миссия!

Последовавший за этим выстрел волнами раскатился по комнате. Сквозь синеватую завесу порохового дыма Джулия видела, как Наполеон, схватившись за грудь, откинулся назад. Затем он сполз на пол и остался лежать неподвижно.

— Стоять! — рявкнул Марсель, когда Джулия бросилась к упавшему. И тотчас же взвел курок, снова приводя пистолет в боевую готовность. — Не двигайтесь, капитан Торп, или я завершу то, что начал туманной лондонской ночью. Джулия, подойдите ко мне. Наполеон Бонапарт более не нуждается в ваших услугах, как, впрочем, и в услугах любой другой женщины. Я сказал, подойдите! Или вы хотите поставить под угрозу жизнь нашего доброго капитана?

Джулия отвела взгляд от большого кровавого пятна на груди Наполеона. Мог ли с такой раной он остаться в живых? Это было немыслимо. Волна горя и ярости поднялась в ее груди, грозя захлестнуть без слез.

— Джулия! — повторил Марсель, повышая голос.

Она взглянула на Реда, но он неотрывно следил за пистолетом Марселя, собираясь разоружить его. Медленно, дюйм за дюймом, Джулия двинулась вокруг длинного стола. Другого выхода не было. Когда она приблизилась, Марсель схватил ее за запястье, рывком притянул к себе и обхватил за талию.

— Теперь, — сказал он, — мы уйдем в мою каюту. Если вам, капитан Торп, дорога эта женщина, возьмите курс на Канарские острова. И не пытайтесь отнять ее или помешать мне. В противном случае, несмотря на удовольствие, которое она может мне дать, я всажу пулю между ее красивых глаз. Если вы подчинитесь моим требованиям, я могу вернуть ее вам, когда пересяду на судно, ожидающее меня на Тенерифе. Разумеется, я не гарантирую, что она будет в отличном самочувствии.

Корабль вздрогнул, словно сотрясенный рукой гиганта. Даже здесь, на нижней палубе, слышалось завывание ветра в снастях. Вспыхнула молния, за ней последовал мощный раскат грома. Марсель, пытаясь сохранить равновесие, вцепился в Джулию.

— В этом нет необходимости, — мрачно сказал Ред. — Освободите ее, и я даю вам слово джентльмена высадить вас, где пожелаете, и до тех пор оставить в покое.

Марсель издал резкий смешок.

— В самом деле? Очень благородно с вашей стороны, но я вынужден отказаться. Вы имели удовольствие разделять общество нашей Джулии достаточно долго. Теперь моя очередь. Из-за нее я достаточно натерпелся, и настало время рассчитаться. Я с восторгом думаю о нашем с ней уединении. Если захотите связаться со мной, можете сделать это через доктора Гастингса. В противном случае попрошу не беспокоить!

Шаг за шагом Марсель вынуждал отходить Джулию вместе с ним к двери. Она бросила взгляд на оружие в его руке. Пистолет слегка дрожал — от волнения, а может, от предвкушения удовольствия. Что если ударить по нему? В любом случае, не дожидаться же, пока он овладеет ею! Прежде чем Джулия успела додумать эту мысль до конца, она изо всех сил саданула кулаком по запястью Марселя.

Оружие выпало. Одновременно раздался какой-то звон и скрежет, и фонарь под потолком завертелся на цепи, рассыпая по широкому проходу битое стекло. Марсель взмахнул рукой и сильно ударил Джулию по голове. Падая, она успела заметить фигуру Джереми Фри, выросшую в дверном проеме.

— Назад! Сейчас же назад! — завизжал Марсель и в салоне прогремел новый выстрел.

Ред бросился вперед, послышались звуки борьбы, затем прибежал кто-то еще. Несмотря на сопротивление и ругань, Марселя разоружили. С разбитым носом и подбитым глазом его увели и заперли в каюте. Марселя де Груа следовало доставить в Англию и судить за убийство. Наполеон, как оказалось, был еще жив, но на полу распростерлась еще одна жертва. Погиб первый помощник британского клипера «Си Джейд» мистер Джереми Фри. Императора перенесли в каюту и поручили заботам Джулии, так как шторм разыгрался и на палубе требовалось присутствие каждого члена экипажа.

Корабельный хирург предложил свои услуги, но Джулия из предосторожности не пустила его в каюту Наполеона Бонапарта. С помощью стюарда она перевязала и обработала рану, вид которой не оставлял никаких надежд. Кровотечение уменьшилось, но Джулия слишком хорошо Помнила смерть своего отца при сходных обстоятельствах.

Шторм снаружи бушевал все сильнее. Молния сверкала над черными как ночь морскими просторами, гром грохотал, словно залпы тысячи орудий, дождь хлестал сплошным потоком. «Си Джейд» то подбрасывало вверх, то швыряло в пропасть, волны, бурля, перекатывались через палубу, время от времени раздавался треск оторванного паруса. Но в целом судно справлялось с бурей, как и обещал Ред.

Джулия отослала стюарда позаботиться о теле первого помощника, а сама осталась подле Наполеона. Когда ей случалось отойти от койки, то смотрела в люк на серое небо, свинцовую воду и темные брызги, разносимые ветром. Она старалась ни о чем не думать: это было слишком мучительно, но воспоминания ее преследовали — она и Ред, гуляющие по палубе, беседующие, занимающиеся любовью. Они наполняли ее душу бессильной яростью и тоской. Она сгорала от стыда и унижения, вспоминая, какое наслаждение испытывала от любви. Как он посмел так использовать ее? С самого начала их брак был фарсом и фальшью. Надо было догадаться! Немало причин указывало на это. Его нежелание упоминать о службе в британской армии, его стремление скрыть свое богатство, легкость, с которой он устроил отбытие «Давида» на остров Святой Елены, непонятная жалость его матери и даже странные слова дядюшки в день их отъезда. Теперь, задним числом, все встало на свои места и обрело смысл. Как же она была слепа и глупа!

— Мадам…

Джулия уловила слабый шепот.

— Да, ваше величество? — спросила она, склонившись над койкой.

— Немного воды…

Она налила воды из графина, подняла голову императора и поднесла чашку к губам. Отпив, он слабо кивнул:

— Благодарю вас. — Дыхание его было слабым, неровным, как будто огромная тяжесть лежала у него на груди.

— Чем я еще могу помочь вам, ваше величество? — мягко спросила Джулия.

— Спасибо, мадам. Думаю, мне уже ничто не поможет. Никогда не думал, что все закончится вот так.

— Как жаль, что нет священника и некому помолиться за вашу душу, кроме меня.

— В этом нет необходимости. Я не придерживался религиозных обрядов при жизни, нужны ли они мне сейчас? — Он скривил губы, пытаясь улыбнуться. — Когда умрет Робо, скажут, что скончался император. Бедняга — они будут исследовать его тело, ища источник величия. Какие тайны им откроются и какое найдут им объяснение… — Его короткий смешок перешел в кашель. Окрашенная кровью пена выступила на губах. Джулия влажным полотенцем вытерла его губы.

— Благодарю, — прошептал император.

— Ваше величество?

— Да.

— Как я поняла, вы не хотите, чтобы стало известно о вашем бегстве, даже если… — Ни к чему было заканчивать фразу.

— Император Наполеон умрет мученической смертью — падет жертвой англичан на острове Святой Елены. Человек по имени Робо будет похоронен в море. Я отказываюсь подарить де Груа честь лишить меня жизни. Он безумен — так следует объявить, если он станет приписывать себе эту заслугу.

— Я все исполню, — Джулия старалась не расплакаться. — Сейчас вам не следует больше говорить. Берегите силы, ваше величество.

— Для чего? — спросил он, снова кашляя. — Скажите мне, безумный де Груа обезврежен?

— Да, ваше величество. — Она слышала вопли француза, требовавшего своего освобождения. Он взывал с промежутками в каждые полчаса, очевидно, опасаясь, что корабль потонет, в то время как он заперт в каюте.

— Агент Бурбонов, — сказал император. — Я знал… Его следовало повесить.

Больше он не произнес ни слова. Дыхание его ослабело, затем прекратилось. Через четверть часа Джулия, поднеся зеркало к губам императора, не обнаружила никаких признаков жизни. Дрожащими пальцами она закрыла ему глаза и долго стояла, глядя на резкие, волевые черты. Сколько планов и надежд погибло вместе с этим человеком. Больших — о возрождении империи, и малых — о ее возвращении на плантацию Бо Бокаж в Луизиане. Наполеон так и не узнал о благородном вкладе ее отца. Теперь уже поздно.

Джулия тихо, без слез, покинула каюту, ощущая потребность поделиться с кем-то своим горем. С трудом пре-.Ьдолевая качку, она через кают-компанию поднялась наверх.

Ветер хлестнул ее, словно плеть, как только Джулия ступила на палубу. Он рвал волосы, разбрасывая шпильки в пустоту, сплющивал и прижимал платье, а затем вздымал его, стремясь поднять над головой. Дверь за ее спиной угрожающе раскачивалась, и Джулии пришлось отступить на несколько шагов, чтобы не прищемило пальцы. С трудом удерживая равновесие, она оглянулась в поисках Реда и наконец заметила его на верхней палубе. Он тоже увидел ее и отчетливо указал назад, на кают-компанию, выкрикивая что-то, но слова, слетавшие с его губ, уносились ветром. Затем до нее донесся голос матроса сверху:

— Волна! — кричал он, указывая вперед. — Гигантская волна!

Повернувшись, Джулия увидела перед собой что-то невообразимое. Возвышаясь на сотню футов, зеленовато-черная стена воды накатывалась быстрее, чем повозка на полном ходу. Это была не просто штормовая волна, а чудовище, о коих слагались морские легенды. Сила и сноровка матросов не могли противостоять ей. Волна возвышалась горою, и человек перед ней выглядел совершенно беспомощным пигмеем. Уцелеть можно было лишь спрятавшись внутри судна, уповая на крепость деревянного корпуса.

— Вниз! — прокричал Ред. — Всем вниз! Матросам покинуть палубу!

Внезапно кто-то оказался рядом.

— Ради бога, Джулия, дорогая, уходите вниз! — О'Тул буквально подталкивал ее к кают-компании, поддерживая, чуть ли не неся вниз по ступенькам. Джулия бросила взгляд через плечо, но было слишком темно и не видно, кто из моряков еще оставался на палубе. В коридоре она застала Марселя де Груа, который наполовину высунулся из двери своей каюты. Доктор Гастингс стоял рядом, держа в руках инструмент, которым взламывал дверь. Оба были застигнуты врасплох потоком людей, бегущих с палубы. Испугавшись, Марсель отступил назад и захлопнул дверь.

У кают-компании О'Тул остановился.

— Входите, — сказал он, слегка подталкивая ее. — Берите подушку, кладите на нее голову и ложитесь плашмя на пол.

— А как же вы и Ред? — спросила Джулия.

Он не успел ответить. Корабль встал на дыбы и нырнул вниз, словно падая в огромную черную дыру. Послышался рев, и Джулия упала, чувствуя, что ее несет вперед, в темноту. Она ударилась головой о койку. Затем ослепительный свет вспыхнул перед глазами, в ушах раздался страшный скрежет и треск снастей. На «Си Джейд» обрушились тонны воды. Она забурлила вокруг Джулии, и та мгновенно промокла до костей. Боль, безжалостная как вода, обрушившаяся на них, пронзила ее, увлекая за собой в мокрую тьму.

— Джулия! Джулия! — Голос звучал настойчиво, требуя ответа. Она открыла глаза, удивляясь тому, что видит, хотя и расплывчато. Какая-то тяжесть придавила ей ноги, соленая вода попала в глаза и в рот, заставляя кашлять.

Слышались чьи-то слабые по сравнению с шумом ветра и дождя стоны и зловещее бульканье и хлюпанье воды в замкнутом пространстве. Корабль, видимо, уцелел, но двигался, тяжело перекатываясь, и это могло означать только одно.

— Джулия!

По бледному лицу Реда струилась вода, становясь красной от соприкосновения со свежей ссадиной на подбородке. Скорее торопливо, чем осторожно, он оттащил в сторону тело матроса, лежавшего у нее на ногах, и чуть приподнял ее.

— Ты можешь идти?

— Кажется, могу, — слабо произнесла Джулия и прикусила нижнюю губу, чувствуя что-то похожее на огонь внутри своего чрева.

Он не стал ждать и, подхватив ее на руки, понес к выходу.

Разрушения на палубе не поддавались описанию. Фок-мачта была вырвана из обшивки, точно дерево, лишенное корней, еще одна мачта упала, сломанная пополам, увлекая за собой паруса, на третьей торчали только голые доски. Там, где прежде находился нос корабля, зияла огромная дыра, и они зачерпывали воду с такой скоростью, что корабль совсем осел; оставалось менее двух футов между поверхностью воды и перилами судна. После удара чудовищной волны шторм начал стихать, хотя ветер все еще трепал изувеченный корабль, а дождь поливал палубу.

С Джулией на руках Ред шагал по обломкам туда, где в корабельной шлюпке ожидал О'Тул. Еще двое раненых матросов лежали на дне шлюпки. При виде Реда и Джулии О'Тул облегченно вздохнул:

— Повезло, сэр! Несите ее на борт!

Ред опустил Джулию на корму, поспешно завернув ее в парусину, чтобы защитить от ветра и дождя, затем повернул назад, к палубе корабля.

— Капитан! Вы куда? — крикнул О'Тул.

— Внизу могли остаться люди!

— Не делайте глупостей, сэр! Вода хлещет с такой силой, что все находившиеся внизу уже мертвы. Вы сделали все возможное, спасая мадам Джулию и этих парней. Пора браться за весла!

В этот момент, словно в подтверждение слов первого Помощника, нос корабля осел настолько, что на обе палубы хлынула вода. Раздался треск разламывающегося корпуса, и вода потоком устремилась оттуда, где недавно была кают-компания.

— Гребите, сэр! Надо убираться, иначе нас затянет на дно вместе с кораблем! — Голос О'Тула дрогнул. — Я понимаю, сэр, как вам тяжело покидать судно, но надо подумать о жене, или мы все погибнем без вас.

Ред кивнул, сел на весла вместе с О'Тулом, и начал энергично грести прочь от гибнущего корабля. Отплыв на безопасное расстояние, они опустили весла и передохнули, позволив лодке дрейфовать по воле ветра, глядя, как погружается в волны последняя мачта.

— Смотрите! — крикнул один из моряков, показывая влево. — Это человек?

О'Тул напряженно всматривался сквозь завесу дождя.

— По-моему, это похоже на деревянную решетку от загрузочного люка.

— Кажется, там кто-то живой, — настаивал матрос.

Но как они ни напрягали мышцы рук, пытаясь доплыть до того места, им это не удалось. В стремительных волнах, порывах ветра и дождя они постепенно потеряли плывший предмет из виду и пришли к заключению, что его поглотила стихия.

Все, что произошло затем, стало для Джулии сплошным кровавым кошмаром. На дне шлюпки, среди раненых матросов, ее избитое, израненное тело исторгло плод, который носило. К ночи у нее началась лихорадка, и на рассвете нового дня жар ее тела соперничал с тропическим солнцем, сиявшим вокруг. В течение первой ночи один из матросов умер от полученных ран и был тихо спущен за борт. На третье утро от жидкости, скопившейся в легких, скончался второй. Джулия, Ред и О'Тул остались одни, без провизии, — между ними стояла лишь жестянка, до половины наполненная дождевой водой. День выдался жаркий. Парусина в какой-то степени защищала Джулию от палящих солнечных лучей. Она то теряла сознание, то снова приходила в себя. В голове было пусто и это спасало от мыслей о страшных ударах судьбы, обрушившихся на нее. Она находилась в состоянии крайнего истощения. На лице четко обозначились скулы, глаза запали. В глубокой отрешенности она не сразу расслышала шепот О'Тула:

— Парус, парус вдали.

Ред повернул голову, глаза его сузились, и он медленно кивнул.

— Да, это корабль.

— Тогда мы спасены, сэр. Джулия, дорогая, мы спасены! — прохрипел О'Тул.

— Да, по крайней мере наши жизни, — ответил Ред так безрадостно, что Джулия с трудом повернула голову и посмотрела на него. При виде его поникших плеч и безнадежности во взгляде, Джулию охватил страх. Взглянув на О'Тула, она увидела на его лице то же выражение полной безысходности. Сделав титаническое усилие, Джулия с трудом приподнялась на локте.

У корабля, приближавшегося к ним, был высокий нос, с двух сторон украшенный изображениями огромного глаза, два ряда весел и пара красных четырехугольных парусов. Над кормой реял исламский флаг. Это была турецкая фелюга.