Лебедев АлексейФлейта Азатора

Алексей Лебедев

ФЛЕЙТА АЗАТОТА

В это захолустье было не так-то просто добраться. Сначала два часа на электричке от Москвы в северном направлении, потом полчаса в набитом битком местном автобусе и еще полчаса по проселочной дороге. К счастью, у меня был свой транспорт. И я возлагал большие надежды на эту встречу...

Добравшись до поселка, я прошел по пустынным улицам, мимо старых, покосившихся домов, направляясь прямиком к заветной цели.

В огороде одиноко копался какой-то старик. Он поднял голову, заслышав мои шаги, и я узнал его. Это был тот самый человек, хоть и выглядел он гораздо старше своего паспортного возраста. Я смело встретил его подозрительный взгляд.

- Здравствуйте, - громко сказал я. - Меня зовут Михаил. Я журналист из Москвы. Хочу написать про вас... и вашу волшебную флейту. Флейту Азатота.

От моих моих слов старик вздрогнул, словно от боли, но потом обреченно вздохнул и махнул рукой, приглашая в дом.

Через несколько минут мы пили крепкий чай за деревянным столом.

- Найти вас было не так-то просто, - заметил я.

- А зачем тогда искали? - буркнул собеседник.

- Хотелось бы побольше узнать о вашем феномене. Другие целители так и маячат кругом - в газетах, на телевидении. А вас окружает какая-то тайна. Тайна из прошлого! К тому же сам метод совершенно нетрадиционный.

- Но я больше не практикую.

- Ну так расскажите! Как вы начали этим заниматься, почему перестали. Откуда взялась ваша флейта. Кстати, можно на нее посмотреть?

- Можно, - кивнул старик и, покопавшись в каких-то тряпках, вынул на свет Божий удивительный музыкальный инструмент.

Флейта Азатота выглядела необычно. Похоже, она была сделана из полой кости какого-то древнего существа. При взгляде на нее возникало странное чувство, будто она живая.

Целитель хлебнул чаю и начал свой рассказ:

- По специальности я историк. Точнее, археолог. Вы знаете, что я был учеником профессора Рогова, Ивана Семеновича? Вам вообще знакомо это имя?

Я кивнул.

- Сейчас о нем почти никто не помнит. А если и вспоминают, то как о выжившем из ума старике-неудачнике. Хотя он во многом оказался прав!

Вы слишком молоды, чтобы помнить то время - так называемый "период застоя". А ведь тогда у нас было интересно! Как всегда, на закате империи расцветали культы и суеверия, с поправкой на XX век - НЛО, "снежный человек", экстрасенсы, Атлантида... Профессор Рогов тоже искал свою Атлантиду - но не в глубинах океана, джунглях Южной Америки или вершинах Гималаев, а на нашей российской земле, ее бескрайних просторах и давних временах. Он отказывался верить во тьму, царившую здесь тысячи лет до Рождества Христова. Сторонников у него было мало, и только прежние научные заслуги берегли старика от опалы.

- В чем же он оказался прав? - решил уточнить я. - Что-то я не слышал ни о каких древних цивилизациях на нашей территории.

- А как же Аркаим? - поддел меня археолог. - Это древний город-крепость протоариев. Его раскопали в 87-ом. А затем и другие города Синташты - страны, процветавшей почти четыре тысячи лет назад, всего в паре сотен километров от нынешнего Челябинска. Сейчас полагают, что волна этой древней культуры прошла с востока на запад, породив пресловутый Стоунхендж. А Каргалы, где тысячу лет выплавляли медь, пока кругом царил каменный век? Я уверен, что в нашей земле найдется еще много удивительного, если поискать. Только вам, молодежи, это уже не интересно...

- Ну, почему же, - вежливо заметил я.

Старик посмотрел на меня и, вздохнув, продолжил свой рассказ:

- В общем, официальные экспедиции для проверки своих гипотез Ивану Семеновичу проводить запретили, но у него хватило сил и смекалки организовывать неофициальные - на свой страх и риск.

Одна из таких экспедиций и перевернула нашу жизнь. Кроме самого Рогова, в ней было еще трое его аспирантов - и я в том числе. Мы были молоды и полны энтузиазма в поисках неведомого.

Однажды мы остановились поблизости от какой-то захолустной деревни только не спрашивайте, где это, я не скажу. Ничего примечательного там не было, все - как обычно: беззубые старики, голосистые бабы, спившиеся мужики и их дебильные дети... - рассказчик тяжело, с надрывом закашлялся. Я терпеливо ждал.

- Илоты, - вымолвил он, прочистив горло стаканом теплого чаю.

- Что? - не понял я.

- Илоты. Был такой народ в Древней Греции. Редкий случай коллективного рабства в истории. После завоевания Спартой за несколько поколений илоты полностью утратили свою культуру. Распахивая земли, они находили обтесанные камни и приписывали их циклопам, а проржавевшие мечи и кинжалы выкидывали в реку Эврот, потому что спартанцы запрещали иметь оружие. Они не ведали, что пашут на развалинах великих городов, что этим оружием их предки сражались под стенами Трои.

- При чем тут Троя? - на всякий случай спросил я, потеряв нить.

- Не при чем! - буркнул бывший историк. - Забудьте. Итак, местные жители рассказали нам, что склон глубокого оврага около деревни недавно обрушился и стали видны какие-то странные камни. Мальчишки пугали друг друга историями о блуждающих зеленых огоньках над тем местом. Иван Семенович сразу же заинтересовался необычной находкой.

- И что там оказалось?

- Древнее погребение. Совершенно неизвестной культуры. В каменной могиле лежал скелет добрых двух метров длиной. А ведь до сих пор считалось, что древние люди были низкорослы... Мы не нашли ни старинного оружия, ни драгоценностей - того, что обычно клали с покойным. Зато там находились удивительные артефакты. Одним из них и была флейта...

- Флейта Азатота?

- Так окрестил ее один мой знакомый много лет спустя. Но разве дело в названии? Мы так не узнали имени погребенного исполина - там не было никаких надписей. А если бы даже и были, не думаю, что мы смогли бы их расшифровать.

Рассказчик задумался, и лицо его исказилось от тягостных воспоминаний.

- Весь день был ясным, - наконец вымолвил он. - Но к вечеру невесть откуда набежали тучи. Засверкали молнии, прогрохотал гром. Мы приготовились к дождю, но его так и не пролилось ни капли.

Ночью профессору Рогову стало плохо. Мы не понимали, что с ним, и ничем не могли помочь. А до ближайшей больницы было двадцать километров по бездорожью... Иван Семенович бредил, и его отрывистая речь внушала нам, молодым людям, ужас. Профессор кричал, что его душат призраки с зелеными глазами, ни с того ни с сего переходил на древние языки... И наконец умер.

А в нас словно бес вселился. И вот, под сполохи зарниц и далекие раскаты грома, у еще не остывшего тела Рогова, мы поделили сокровища Древних, ибо они влекли нас с необъяснимой силой...

- И вам досталась флейта? - уточнил я.

- Да! - выдохнул осквернитель могил. В лице его читалось странное возбуждение. Должно быть, он слишком сильно переживал события той ночи.

- Как вы научились играть на ней и когда обнаружили ее целебную силу?

- В детстве меня учили музыке, - усмехнулся рассказчик. - Может, и это повлияло каким-то образом. Чем больше я думаю над прошлым, тем больше чувствую, что все было не случайно! А на ваш вопрос я отвечу просто: мне было видение. Точнее, вещий сон.

В этом сне я шел через какое-то жуткое место под зеленым небом, а вокруг лежали тела людей - искалеченные, в язвах, крови и гное. В руках у меня была флейта - я заиграл на ней, и умирающие исцелились. Они поднимались с черной земли - один за другим, благодаря меня тихим голосом и лучезарной улыбкой. А потом расправляли крылья за спиной и улетали ввысь...

Проснувшись, я уже все знал и умел. Точнее, все необходимое.

- Расскажите, как вы лечили людей. К сожалению, мне не удалось найти о вас почти никаких упоминаний в официальных источниках. В отличие, скажем, от Джуны и прочих деятелей того времени.

- О, я был осторожен! Как-никак, из семьи врагов народа. Я никогда не доверял власти - сегодня она смотрит на что-то сквозь пальцы, а завтра... Короче, я не лез на рожон. Работал только с теми, кому верил. И не пытался заработать денег и славы. Разве Спаситель требовал платы за свои чудеса?

- Вы верующий человек?

- Не православный, если вы это имеете в виду. Хотя теперь у нас все православные, даже грабители и убийцы ходят с золотыми крестами... В молодости я был атеистом, а потом, когда произошло все это... Не знаю. Я верю в Неведомое Нечто. И Оно совсем не так благостно, как ваш боженька, поверьте мне.

- Допустим. Ну, так что же вы можете рассказать о вашей практике?

- Ни имен, ни дат я не назову. Если вы узнаете их сами - ваше дело.

- Я уже раскопал немало...

- Тогда вы должны меня понять. Я лечил своей музыкой - точнее, не моей, а флейты - даже самые тяжелые, запущенные и неизлечимые случаи. Мне только что не удавалось поднять на ноги мертвецов. Можете себе представить, как были благодарны мне люди. Каких трудов мне стоило уклоняться от их благодарности!

- Зачем же вы все-таки занимались целительством?

- Потому что считал своим долгом помогать людям! Если я могу это сделать, значит, должен. Разве не так? Впрочем теперь я уже сомневаюсь в этом. Когда болен весь народ, когда он разлагается и вымирает, помогать отдельным людям - все равно, что пытаться вычерпать море.

- Мрачно вы рассуждаете! Кстати, у вас есть какое-нибудь рациональное объяснение своему методу? Или это какая-то магия?

- Одно время я лечил пару крупных советских ученых - ведь они, как и простые смертные, подвержены все тем же болячкам - и наслушался от них разных теорий. Что-то в плане научной фантастики. Я запомнил их объяснения, хотя и не очень понял - при моем гуманитарном образовании.

По одной версии, музыка флейты представляет собой волновой код, особую аналоговую программу, воздействующую на подсознание и пробуждающую целительные силы самого организма. Таким образом, это архаическая версия НЛП, модного нынче нейро-лингвистического программирования. Впрочем, мы, историки, знаем, что им владели еще египетские жрецы и древние шумеры... Может быть, точнее будет сказать о программировании нейро-акустическом, поскольку воздействие идет на невербальном, доязыковом уровне. В этом его универсальность!

По другой гипотезе, музыкальный звук действует непосредственно на биохимию организма, входя с ним в какой-то резонанс. Вы знаете, что у каждого белка-фермента в человеческой клетке есть "своя" нота, которую он неслышно исполняет во время своей работы? Позвольте, у меня где-то записано... Вот, из ферментов гликолиза альдолаза играет "до", энолаза - "ре", дегидрогеназа "ми", цитохром-редуктаза "фа", фосфорилаза - "соль"... и так далее. Конечно, не точно, и в разных октавах, и тем не менее!

Но, как я уже сказал, это не более чем предположения. Гораздо удобнее все объяснить волшебством. Как историк, я знаю, что в магию верили все народы и во все времена. И кто знает, сколько это еще будет продолжаться?

- Когда и почему вы перестали лечить?

- Когда почувствовал, что от сеансов мне становится плохо. Уходили силы, помрачалось сознание... Я словно терял себя. У меня бывали странные галлюцинации. Я ощущал какое-то чужеродное присутствие. Нет, это трудно объяснить... К тому же я слишком быстро старился, хотя сначала не замечал этого. Я сейчас выгляжу лет на двадцать старше своего возраста, и чувствую себя соответственно!

- Вы не пытались лечить флейтой сами себя? - с интересом спросил я.

- Боюсь, что это невозможно, - покачал головой целитель. - Возможно, это одно из условий, на которых мне был послан судьбой этот дар... или проклятие.

- Зачем же так мрачно? Ведь вы многим помогли!

- Да? Я уже не так уверен в этом. Пожалуй, настало время рассказать вам самую страшную часть этой истории. Ту, в которой я живу сейчас и ношу в себе как личный ад...

Слушайте: я навсегда запомнил имя маленького мальчика, которого вылечил первым в той забытой богами деревне. Пару лет назад это имя появилось на страницах газет, с фотографией. Этот человек стал крупным преступным авторитетом, прославился убийствами и жестокостью. Наконец, он приговорен к смертной казни, но в связи с мораторием отбывает пожизненное заключение.

- Но вам не в чем себя винить! Вы же не могли заглянуть в будущее, чтобы решать - кому жить, а кому умереть.

- Но я решал! И выбирал жизнь. Почему-то я думал, что она лучше.

- А как же иначе?!

- Я рассказал еще не все. После того случая я начал потихоньку наводить справки о своих больных. Они меня не обрадовали. Во-первых, многие умерли позже - уже не от болезней, но от насилия, несчастных случаев и катастроф. И до этого они успевали причинить окружающим немало страданий. Во-вторых, некоторые бесследно исчезли. Вы знаете, сколько народу в нашей стране пропадает без вести?

Я сочувственно покивал, но это только раздразнило старика.

- А я вот не знал! В-третьих, многие сделали карьеру - стали чиновниками, бандитами, бизнесменами и прочими хозяевами жизни... В этом им немало помогло отличное здоровье! Кое-кто даже выбился в депутаты.

- Так это же хорошо! - приятно удивился я.

- Может быть, может быть... - скептически пробормотал рассказчик. У вас, молодых, иная система ценностей... А вот я, ретроград, почему-то не хочу принять эти факты за добрый знак. И меня снова начали мучать кошмары.

- Какие кошмары?

- Как будто я сижу на черном камне посреди огромного зала, играю на проклятой флейте, а вокруг танцуют какие-то огромные безликие фигуры. И я знаю, что этот танец несет людям зло и бедствия, но не могу остановиться тогда чудовища уничтожат меня.

- Вы принимаете какие-нибудь лекарства? - спросил я.

Этот невинный вопрос вызвал у хозяина флейты истерический смех, перешедший в тяжелый кашель. Я невольно отодвинулся. Уж не туберкулез ли у него?

- И последнее, - сказал я, меняя тему. - Не слышали ли вы в своих снах и видениях каких-нибудь волшебных слов или молитв?

- Что? - удивленно переспросил старик. - Странно, что вы спросили. Я действительно кое-что слышу. Что-то бессмысленное, я не знаю этого языка...

- А все-таки?

- Это звучит примерно так: "Зи дингир ана канпа! Зи дингир киа канпа!"

В следующую секунду лицо флейтиста исказилось безмерным удивлением и ужасом. И немудрено, учитывая, ЧТО ему довелось увидеть.

- Отдай флейту, - сказал я, требовательно протягивая шестипалую руку. Словно сомнамбула, старик вручил костяную трубку мне. Она дрогнула у меня в ладони, но смирилась. Я удовлетворенно кивнул бывшему хозяину:

- Словом Единого и Силой Стражей ты свободен. Иди же с миром!

Старик медленно повалился на стол с блаженной улыбкой на лице. Когда его найдут, то решат, что он задремал и мирно умер во сне. Да так оно, в общем-то, и было.

Я вышел из дома, огляделся по сторонам, расправил крылья и поднялся ввысь, растворившись в бесконечной синеве неба.

25 ноября 2000