"Серебряные яйцеглавы" - читать интересную книгу автора (Лейбер Фриц)

28

Хотя Флаксмен и Каллингем сами ничего не таскали даже с той целью, чтобы показать благой пример своим подчиненным, и не покидали своей конторы, уже вновь снабженной прекрасными электрозамками, но и они начали уставать от этой литературной гонки.

Флаксмен пытался бороться с унаследованным от детских лет страхом перед яйцеглавами и теперь постоянно с ними беседовал, энергично и безостановочно кивая почти на каждое их слово, и в минуты забывчивости предлагал им сигары. Однако пользы это не принесло почти никакой, в частности потому, что яйцеглавы догадались о его затаенном страхе и начали забавляться, пугая его воспоминаниями о проделанной над ними хирургической операции, описывая ему во всех подробностях, как бы он чувствовал себя, если бы это ему перерезали один за другим все нервы, а потом поместили в банку, а то и просто рассказывая ему под видом отрывков из своих повестей жуткие истории о привидениях.

Все чаще яйцеглавов приходилось доставлять в контору без помощи флаксменовского лимузина, так как его владелец отправлялся в долгие автомобильные прогулки по окрестностям города, чтобы привести в порядок истерзанные нервы.

Каллингем сначала был весьма польщен тем, что яйцеглавы постоянно обращаются к нему за советами, но затем сообразил, что они просто потешаются над ним, и пришел в большое расстройство.

Нервничал и Гаспар, так как он все больше и больше ощущал в себе ответственность за проект «Яйцеглавы», а охрана и Детской и конторы, по его мнению, была организована из рук вон плохо. Но издатели и слышать не хотели о том, чтобы обратиться за помощью к муниципальной полиции или частным сыскным агентствам, поскольку — так они утверждали — это поставило бы под угрозу сохранение их секрета.

Конечно, Зейн Горт мог бы и один заменить десятое вооруженных до зубов телохранителей, но последние дни Гаспар его почти не видел. Робот забегал в Детскую не больше, чем на десять минут, и весь был поглощен какой-то таинственной деятельностью, которая, по-видимому, не имела никакого отношения к литературным гонкам. То он совещался со своими коллегами — физиками или друзьями-инженерами, то уезжал из города, то сутками запирался у себя в мастерской. Трижды он «одалживал»у няни Бишоп Полпинты и, вопреки всем правилам Цукки, увозил маленького яйцеглава с собой часа на три-четыре, но невозможно было допытаться, куда и зачем они отправлялись.

Зейн даже, казалось, перестал интересоваться мисс Румянчик, хотя розовая роботесса неожиданно прониклась к яйцеглавам материнским чувством и принялась вязать для них шерстяные накидки пастельных тонов с тремя отверстиями для розеток. Накидки, по ее словам, предназначались для того, чтобы уберечь бедняжек от простуды, слегка принарядить, а также скрыть их наготу. В остальном она вела себя разумно, и Гаспар даже начал давать ей поручения — например, просил подежурить в проходной.

Однажды вечером Гаспар решил поговорить с Зейном начистоту. Гаспар только расположился вздремнуть на койке папаши Зангвелла, как в этот укромный уголок неожиданно зашел Зейн, чтобы сменить аккумулятор и смазаться. Тыча носик масленки во все свои шестьдесят восемь смазочных отверстий, робот рассеянно слушал жалобы Гаспара.

— Час назад, — говорил Гаспар, — я наткнулся внизу на коротконогого, тускло-коричневого робота с квадратной головой в корпусом в оспинках. Я вышвырнул его в парадную дверь, но в данную минуту, вероятно, он уже проник в здание через черный ход.

— Это, наверное, Каин Бринкс, мой давний соперник, — ответил Зейн. — Оспины и коричневый лак — это просто неуклюжая маскировка. Он, несомненно, затевает какую-нибудь пакость. А когда я подходил к дому, я заметил стоящий у обочины мусоровоз, а в нем Клэнси Гольдфарба собственной персоной. Он тоже наверняка что-то затевает — скорее всего, ограбление складов «Рокет-Хауса». Он давно точит на них зубы.

— Какого же черта ты не предпринимаешь никаких мер, если тебе все это известно?!

— Переходить в оборону, Гаспар, это роковая ошибка, — назидательно сказал робот. — Ты теряешь инициативу и начинаешь мыслить на уровне интеллекта своих противников. А мне к тому же некогда. Если я начну расходовать свои способности на защиту «Рокет-Хауса», это будет нерентабельно. Ну, будь здоров.

Зейн бросил старый аккумулятор в мусорную корзину и исчез прежде, чем Гаспар успел что-нибудь сказать.

Именно в эту ночь, впав в глубокую меланхолию, Гаспар прочел первую из рекомендованных яйцеглавами старинных дословомольных книг, которую ему навязала няня Бишоп. Книга называлась очень странно — «Приключения Гекльберри Финна».

Утром Гаспар отправился купить бумажных лент для диктописцев и, когда возвращался, неся под мышкой тридцать рулонов, увидел мчавшийся огромный черный катафалк, пронзительно благоухавший розами. Из заднего окошечка на него торжествующе поглядела Элоиза Ибсен, и Гаспар заподозрил что-то неладное. Крепко прижимая свою ношу к боку, он со всех ног бросился к «Рокет-Хаусу», от которого находился всего в двух кварталах.

У входа в «Рокет-Хаус» стоял Джо Вахтер и размахивал скунсовым пистолетом с такой энергией, что прохожие в ужасе шарахались и спешили перейти улицу.

— Увезли мистера Каллингема! — возбужденно сообщил Джо. — Вломились, сгребли его и увезли с собой. Я в их машину всадил три заряда из моего верного скунсового пистолета, да только заряды-то оказались парфюмерными. Не иначе двоюродная внучка, чертова кукла, опять с пистолетом баловалась…

Гаспар подбежал к распахнутой настежь двери кабинета. В помещении видны были следы борьбы — кресла перевернуты, на полу разбросаны документы.

Джо Вахтер хрипло зашептал над ухом Гаспара:

— Будешь, что ли, полицию вызывать?

Гаспар не ответил и направился к кабинету Флаксмена. Там находились три яйцеглава — он узнал Ржавчика, Чесунчика и Тупицу-из-тупиц; с ними была няня Филлипс, одна из менее самоотверженных нянь. У Ржавчика был включен глаз; он уткнул его в книгу, вставленную в читающее устройство, которое каждые пять секунд автоматически переворачивало очередную страницу. Двое остальных слушали няню Филлипс, которая монотонным голосом читала им книжку в пестрой обложке. Она подняла голову, но, увидев, что это всего лишь Гаспар, снова принялась бубнить. Флаксмена нигде не было видно.

— Он опять уехал кататься, и совсем один, — задышал Джо в шею Гаспару. — Эти вот, серебряные, небось нагнали на него страху. Они тут у меня ждали мистера Каллингема, а теперь чего с ними делать?

— Пускай здесь посидят. А где мисс Румянчик? Она ведь сидела внизу у двери, когда я уходил.

Джо почесал в лохматом затылке, его глаза выпучились:

— Странное дело! Я было и забыл совсем… Ты когда вышел бумагу покупать, тут заявились пятеро молодчиков в черных свитерах и брючках в обтяжку, столпились, значит, вокруг мисс Румянчик и что-то такое кричат, весело так! Ну, и она, значит, тоже слышу — про вязание разговаривает. Потом они ушли всем скопом. Гляжу — а ее тоже нету. Будь у меня времени побольше, я бы сообразил, что это они ее увели, но тут, значит, писатели ворвались, вот у меня все из головы-то и вылетело. А ты уразумел, как дело-то было, а, Гаспар? Ты когда вышел бумагу покупать…

— Уразумел я, уразумел! — проникновенно сказал Гаспар и бросился вниз по эскалатору.

На столе в проходной под пресс-папье из лунного обсидиана лежала черная лента диктописца, на которой розовым шрифтом было напечатано:

«Зейн Горт! Твой чудовищный замысел заменить словомельницы овоидными литературными роботами разоблачен! Если тебе дороги красота и душевный покой известной тебе роботессы Фелисии Румянчик, немедленно сверни свою литфабрику!

Сыны Сивиллы»

— А вот и мистер Флаксмен! — сказал Джо, взглянув сквозь стеклянную стену на улицу.

Лимузин Флаксмена двигался медленно — им явно управлял автомат. Учуяв цель, машина свернула к тротуару и остановилась. Она была пуста, и только на кожаном сиденье лежала маленькая записка — четкие черные буквы на сером фоне:

«Зейн Горт! Напиши ты хоть сотню человеческих романов, тебе не удастся выбросить их на рынок без издателя. Возьми нас в долю и можешь получить своего Флаксмена обратно.

Сердитые молодые роботы»

Гаспар почувствовал себя уязвленным. Ему никто не посылал угрожающих писем. Его никто не пытался похитить. Даже Элоиза Ибсен… а уж она-то ведь могла, хотя бы по старому знакомству… Так нет же, ветреная писательница похитила Каллингема.

— Э-гей! Я добился, добился, добился!

На Гаспара, словно синяя молния, налетел Зейн Горт и закружил его в бешеном танце.

— Остановись! — возопил Гаспар. — Флаксмен и Каллингем похищены!

— Пустяк!! — ответил робот, отпуская его. — Пойми, я наконец добился! Эврика!

— Мисс Румянчик тоже похищена! — рявкнул Гаспар. — Вот записки, где требуют выкуп. Они адресованы тебе!

— Прочту, — сказал робот, небрежно засовывая записки в прорезь. — Ведь дело сделано! Осталось проверить, и все.

Он прыгнул в лимузин Флаксмена и умчался.

— Батюшки! Совсем свихнулся, а еще жестяной! — сказал Джо, глядя вслед исчезнувшему лимузину. — Будем, что ли, полицию вызывать, а, Гаспар?

— Заткнись! — потребовал Гаспар. — Вот что, Джо! Я пойду в кабинет Каллингема и обдумаю положение. Если полиция понадобится, я позвоню оттуда, а ты последи, чтобы мне никто не мешал!