"Шахта в небе" - читать интересную книгу автора (Лейнстер Мюррей)

Мюррей Лейнстер Шахта в небе

1

Осколок скалы, который одновременно представлял собой залежь, плыл в золотистом солнечном тумане. В одном месте туман светился ярче — там, на расстоянии десятков миллионов миль, находилось солнце. На другой стороне туман был темнее, а местами, где он становился совсем тонким, в проплешинах мерцали одна-две искорки звезд. Расстояние до них можно было выразить только в световых годах. Вся остальная часть тумана — или мглы — была освещена до однообразия равномерно — и справа, и слева, внизу и вверху. Некоторое разнообразие в сцену вносила только скала. В длину она достигала самое большее двадцати метров, а в наиболее узкой части — пятнадцать метров. Вещество, ее составляющее, за исключением одной-единственной вкрапленной жилы породы, представляло собой кристаллическую коричневую субстанцию, некогда отколотую мощным ударом от какого-то большого целого.

Скала плавала в пустоте. Она не падала, потому что вращалась по орбите вокруг планеты, которую скрывала золотистая дымка тумана. Ничто не обнаруживало ее присутствия здесь, но люди добрались и до нее.

Неровными буквами кто-то пометил эту скалу: «ГХ-3». Буквы и цифры едва можно было различить на расстоянии. А несколько позже некто украсил поверхность новой надписью: «ДК-39», эта надпись частично перекрывала старую. И это все, что можно было сказать об одной стороне скалы.

На другой ее стороне имелись более очевидные следы человеческого присутствия. Имелся прозрачный купол, надежно прикрепленный к скальной поверхности. Диаметр его составлял пятнадцать футов. Сферическая поверхность купола достигала в высоту футов восьми. Сбоку в одном месте была встроена трубчатая металлическая рама, к которой примыкал прозрачный воздушный шлюз. И внутри купола находились предметы, предназначенные только для человека.

Здесь был спальный мешок с капюшоном — кубообразный объект, являвшийся кондиционером воздуха. Имелся штабель резервуаров, во все стороны торчали вентили и шланги. Резервуары были помечены словом «Кислород». Некоторые ящики, судя по надписям, содержали — или когда-то содержали — запасы провизии.

На скале все было недвижимо. Имея размеры семьдесят футов на пятьдесят и на сорок, скала обладала массой в несколько тысяч тонн. Она вращалась вокруг некой неопределенной оси, совершая примерно за десять минут один оборот. Вокруг тишина и покой.

Это была безымянная скала. Она плыла в туманном вакууме, в космическом облаке пыли, составлявшем громадный светящийся диск, повисший в межпланетном пространстве. Это были кольца Тотмеса, о котором «Галактический Указатель» мимоходом замечал, что Тотмес — газовый гигант, четвертая от светила планета системы звезды Нилетус, окруженная кольцами пыли и мелких осколков от распавшихся лун. То есть, в этом отношении она напоминала Сатурн, планету Первой Системы.

Скала с выведенными на ее поверхности буквами и цифрами все плавала и плавала в световом тумане. Ничто не двигалось. Ничего не происходило. Совершенно ничего. Даже то, что лежало в спальном мешке, тоже не шевелилось. И не дышало.


Данн вел свой космоскаф сквозь кольца Тотмеса. Он сердито хмурился. Потому что направлялся он на Отдушину, куда вскоре должен прибыть транспорт-сборщик, а для Данна необходимость этого перелета сейчас была очень некстати. Прибытие сборщика вызывало каждый раз прилив почти истерического веселья, но Данну теперь было не до этого. Только крайняя необходимость заставила его покинуть своего партнера Кииза, оставшегося на одном из осколков, который они нашли и стали разрабатывать. Там имелась двухфутовая жила абиссальных кристаллов прямо на поверхности осколка, и было бы безумием оставлять такое сокровище без охраны. Конечно, они пометили осколок. Но маркировка особого значения не имела. Хотя они и обозначили его своей меткой — «ДК-39» — поверх старой «ГЗ-3.», но в Кольцах Тотмеса не существовало понятия законности, и это возможно только в моменты прибытия транспорта-сборщика. Дорога на Отдушину с того осколка, на котором работали Данн и Кииз, занимала два с половиной дня и пролегала она сквозь золотистый туман, в котором не было маяков. Из обоих партнеров Данн являлся более опытным астронавигатором. Если бы полетел Кииз, оставив Данна на скале, он мог бы заблудиться и не найти дороги назад, прежде чем у Данна закончился бы кислород. Данн имел гораздо меньше шансов заблудиться. Кроме того, если бы они оба покинули свой осколок, какой-нибудь посторонний старатель мог бы наткнуться на него, пометить заново своими инициалами и номерами… если, конечно, он был готов отстаивать свою находку.

Поэтому-то Кииз и остался в куполе, покинутом Данном два дня назад для того, чтобы поспеть на Отдушину к приходу сборщика. Им нужен новый запас кислорода, нужна провизия и запчасти для горного оборудования. Все это Данн должен был получить на корабле-сборщике, привозившем запасы с Хоруса, следующей от солнца планеты этой системы. При всем при том, Данн обязан был следить за тем, чтобы не попасть в ловушку, поставленную недоброжелательно настроенными субъектами, которые всегда рады воспользоваться отсутствием правосудия в Кольцах. Полет поэтому становился не только срочным, но и трудоемким, и ничего удивительного не было в том, что Данн хмурился. Необходимо не только взять припасы, но и вернуться обратно к осколку, не приведя «хвоста». Если это ему удастся, то к тому времени, когда снова придет корабль-сборщик, они с Киизом станут весьма состоятельными людьми. А если ему не удастся…

Но другого выхода не было. Он должен суметь. Если повезет, то все пройдет совершенно гладко. Имелись и другие варианты, но они ему совсем не нравились.

Окруженный со всех сторон непроницаемой пеленой пылевого тумана, Данн с трудом мог представить, что вся остальная Вселенная существует в действительности. Космоскаф плыл в золотом светящемся тумане. Казалось, туману нет конца, но Данн знал, что приближается к Отдушине. Она была большим осколком — летающей горой, крупной частицей неисчислимых фрагментов колец Тотмеса — и на ней находился местный грузовой космопорт.

Каких-то несколько миллионов, или десятков миллионов, или сотен миллионов лет назад несколько сателлитов Тотмеса неосторожно вошли в предел Роше для этой системы спутников. Они были раскрошены в пыль гигантскими приливными силами, которым ничто, в буквальном смысле слова, не могло противостоять. Они развалились. В ходе процесса осколки были перемолоты в мельчайшую пыль, а частью — в гравий. Позже отдельные частицы снова слиплись вместе, образовав более крупные тела — скалы и горы.

Пыль и прочие обломки, оставшиеся от этой древней катастрофы, и составляли Кольца Тотмеса. Каждая частичка тумана имела свою орбиту, точно так же, как более крупные тела — свою. Любая пылинка или летающая гора, такая, как Отдушина, мчались сквозь золотую пустоту по своим собственным неизменным дорожкам. Кольца Тотмеса напоминали кольца планеты Сатурн из Первой Системы. И само собой, люди нашли причину, чтобы рисковать здесь своими жизнями.

В случае с Тотмесом причина была проста. Разнообразные объекты, плавающие в кольцах, имели и разный химический состав. Некоторые были осколками верхних пород некогда существовавших лун. Иные представляли собой куски железо-никелевой руды из коры разрушенных спутников. Местами можно было натолкнуться на осколки, состоящие из наиболее глубоких абиссальных пород, пребывающих в контакте с металлическими жилами. В некоторых абиссальных субстанциях содержались особые кристаллы. Они существовали только в тех местах, где имелись планеты или луны. И добраться до них можно было только там, где эти планеты или луны некогда пережили катастрофу и были раскрошены. Они напоминали по виду обыкновенный леденец, но по сути являлись самым дорогостоящим минералом в Галактике. Только благодаря им возникла необходимость межзвездных путешествий.

Корабли, достигавшие самой окраины галактического острова, были обязаны существованием своих могучих песен особым свойствам абиссальных кристаллов. Они были необходимы для функционирования тяговых генераторов. Без них не существовала бы межзвездная коммерция, исчезли бы многочисленные колонии. Сама Земля превратилась бы в переполненную свалку, где люди не могли бы и шагу ступить, потому что их было бы слишком много и всем не хватило бы места.

И вот, на солидных размеров осколке Колец, Данн и Кииз обнаружили выход серой материнской породы, в которой очень часто встречались абиссальные кристаллы. Им уже удалось кое-что добыть. И теперь Кииз остался в куполе, чтобы охранять найденное сокровище и, заодно, добыть еще больше кристаллов, пока Данн вернется. Он остался один, а это совершенно не нравилось Данну.

Данн бросил быстрый взгляд на экран радара. Примерно в миле, справа по курсу, двигался осколок размером с речную гальку. Не более полдюйма в диаметре, он не обращал на себя особого внимания. В трех милях слева плавал объект размером с кулак. Его тоже можно было игнорировать.

Потом вдруг защелкал детектор. Впереди таился объект гораздо больших размеров. Приборы уже проанализировали полученные данные, и теперь право решать предоставлялось Данну. Какой-то объект, еще скрытый в тумане, двигался не в общем направлении вращения осколков в Кольцах Тотмеса. Это была не скала, нет.

По размерам это мог бы быть и корабль. И он тоже мог прощупывать Данна радарным импульсом. В щелканье детектора ему слышалось негодование.

Данн что-то проворчал себе под нос. Он проворно забрался в скафандр. При этом, облачаясь в противопустотную броню, он не спускал глаз с приборов.

Высвободив из креплений короткорылую старательскую базуку, стрелявшую специальными капсулами-снарядами и применявшуюся для взрывного бурения и взятия проб породы, он вставил заряды в соответствующие места на поясе скафандра.

Еще раз оглядев циферблаты приборов, Данн направился к воздушному шлюзу. Он присоединил к соответствующему зажиму страховочный фал. Потом закрыл внутренний люк и открыл внешний. Это была обычная процедура взятия пробы с осколка кольца, но одновременно человек, вооруженный базукой и стоящий в проеме люка своего космоскафа, мог представлять собой грозную боевую единицу.

Он вглядывался в сплошную мглу пылевого тумана, освещенного только далеким солнцем. Но вот вырисовался смутный силуэт, некая твердая масса, плавающая в пустоте. Размерами эта неправильных очертаний масса вполне соответствовала космоскафу. Маленький кораблик — «мул» — вполне мог бы за ней укрыться. Если с толком его разместить.

До обломка оставалось две мили. Данн нажал на спуск базуки. При первых трех выстрелах он промахнулся. Крохотные снаряды унеслись в ничто. Здесь, где практически отсутствует гравитация, они будут двигаться по математически прямым линиям. Когда до скалы оставалась всего лишь миля, первый из снарядов базуки попал в цель. В камне образовались трещины. Скала начала распадаться на более мелкие осколки. В цель ударил второй снаряд, потом третий.

Скала словно превратилась в ничто, и теперь было видно, что за ее массой притаился космоскаф. Этот корабль «залег» в засаду. Очевидно, он, а вернее, его владелец, засек эхо работы двигателей корабля Данна прежде, чем детекторы последнего засекли его. Незнакомец успел вовремя заглушить двигатели и устроить засаду. Но теперь он превратился в центр масс сотен осколков взрыва, разлетающихся во всех направлениях. И Данн, недвусмысленно давший понять, что может постоять за себя, не спускал его с прицела.

Неизвестный космоскаф ретировался, спасаясь бегством. Данн послал ему вслед последний заряд из базуки и закрыл дверку воздушного шлюза. Открыв затем внутренний люк, он направился к пульту управления. О только что закончившемся инциденте он больше не думал. Не стоило слишком расстраиваться. Ведь это были кольца, и появились они именно в то время, когда удачливые старатели-пустотники везут добытые кристаллы к кораблю-сборщику. В такой период менее удачливые коллеги готовы пойти на самые отчаянные меры. Данн вычеркнул случившееся из головы. Но тревога за судьбу Кииза не оставляла его ни на миг.

Он изменил курс космоскафа. Ему следует вернуться назад, но таким образом, чтобы ни один старатель в Кольцах не смог бы его выследить. Хотя бы тот же космоскаф, который он только что вспугнул. Нельзя сказать, что самые неприятные типы в Кольцах отличались чересчур воинственным нравом, нет. И все же, космоскаф, который направляется к Отдушине в период прихода корабля-сборщика, зачастую везет достаточно кристаллов, чтобы этим спровоцировать убийство или два.

Итак, Данн приближался к Отдушине. Периодически он менял курс своего корабля, каждый раз при этом проверяя, не ловят ли детекторы эхо от работы двигателей другого космоскафа. И ни один из кораблей, которые он успел повстречать на этом отрезке пути, не сделал попытки пересечь его курс — мудрое поведение, которое Данн всецело одобрял.

Вскоре его коммуникатор поймал одновременно несколько жужжащих сигналов — это было эхо работы двигателей многих космоскафов. Данн понял, что приближается к цели назначения. Некоторое время спустя он услышал едва различимый голос, который весело приветствовал кого-то:

— Добро пожаловать! Кто это там?

Происходящее означало, что какой-то старатель уже успел совершить посадку на Отдушине, и теперь приветствовал другой корабль, приближавшийся к посадочному полю. И Данн уже заранее мог сказать, что произойдет сейчас и что будет дальше.

Один космоскаф уже приземлился. Он очень-очень осторожно подошел на дистанцию прямой видимости к Отдушине. В открытом люке воздушного шлюза стояла фигура в скафандре и с базукой наготове. Можно было бы подумать, что вид Отдушины привел экипаж корабля в замешательство, но это было не так. Все прекрасно знали, как выглядит Отдушина — железо-никелевый астероид, летающая гора, некогда составная часть ядра разрушившейся луны. В длину она достигала более мили и формой была под стать ночному кошмару. В грубом приближении один ее край напоминал конус, а другой — полусферу. Вся ее поверхность была изрыта трещинами, кратерами, пересечена изломами, за одним исключением.

Имелось здесь место, представляющее собой почти идеально гладкую равнину, образовавшуюся, очевидно, много миллионов лет назад в результате касательного столкновения. Вот это плоское поле, без какого-либо знака или маяка, способного дать знать, что нога человека когда-либо ступала на его поверхность, и являлось космопортом на Отдушине. И любой одинокий космоскаф будет подходить к предполагаемому месту посадки с максимальной осторожностью. Потом он опустится на металлическую поверхность астероида, причем в таком месте, где никто не сможет приблизиться к нему незамеченным, с какого бы направления он ни шел.

Совершив посадку, его экипаж будет ждать. Ждать появления других кораблей. Когда же следующий космоскаф превратится в видимую глазом темную частицу в золотом светящемся тумане, корабль, приземлившийся первым, окликнет его:

— Добро пожаловать! Кто это там?

Данн слышал и вопрос и ответ. Второй корабль назвал себя. Он опустился в другом месте поля, не слишком близко от первого. Потом между экипажами кораблей началась беседа. Поначалу она имела характер сдержанный и пропитанный недоверием. Но люди в каждом из кораблей в течение многих недель не слышали другого голоса, кроме своего и компаньона. Все жаждали общения с новым человеком.

Еще один корабль. И еще два. И множество остальных! Вакуум в окрестностях Отдушины наполнился коротковолновыми переговорами. Откуда не возьмись, зазвучал смех, посыпались шутки и анекдоты, имевшие порой бороду столь длинную, что она уходила куда-то во времена докосмической эры. Очень немногие из них были по-настоящему новыми, но люди с готовностью разражались преувеличенно веселым смехом, он выдавал их радость по поводу перемены в рутине старательской жизни и скрашивал недолгое ожидание корабля-сборщика. Сыпались вопросы. Неужели тот-то и этот-то до сих пор делают то-то и то-то? А неужели этот — как там его? — до сих пор мучается кошмарами и размахивает руками и ногами во сне? А помнишь, когда… А кто видел то-то и то-то? А где подевался такой-то? В последний раз его не было видно. Он еще в Кольцах?

Но вопросы такого рода были не из числа тех, которые приветствуются. Они не согласовывались с настроением старателей во время очередного прихода корабля-сборщика. Люди с нетерпением ждали момента, когда смогут выбраться из круглых маленьких кораблей, которые, словно тюремные камеры, заключали их в себе на многие месяцы. Они не хотели и слышать, что кто-то вдруг исчез. Единственное логическое предположение, которое можно было сделать в таком случае, было то, что эти люди мертвы.

Имелось также негласное соглашение, чтобы открыто не выяснять, насколько удачливы другие старатели. Всякий хвастун просто склонит менее удачливых коллег последовать за ним, когда придет время покидать Отдушину. Им очень даже интересно будет узнать, где это он раздобыл целую кучу кристаллов, за которыми люди рыскают по всей Галактике. Но среди прочих имелись два традиционных вопроса, которыми встречали каждого новоприбывшего. Первый: — Видел ли он гуков? Это считалось почему-то страшно смешным.

«Ну что, видел кто-нибудь гуков, а?» Взрыв смеха. Второй вопрос: «Нашел ли кто-нибудь Большую Леденцовую Гору?» Все это представлялось чрезвычайно развлекательным для людей, которым не терпелось покинуть коробки космоскафов. Хотя бы на несколько минут.

Данн знал, что все это сейчас происходит внизу, хотя до Отдушины сам еще не добрался.

Потом его детекторы уловили басовитое гудение двигателей корабля-сборщика. Звук этого эха отличался от жужжания космоскафов старателей. Корабль-сборщик нес с собой кислород и запасы продовольствия, а также запчасти для оборудования, но самое главное, он означал перемену в тяжелом труде старателей, передышку, возможность ненадолго забыть ту жизнь, какую им приходилось вести здесь, в Кольцах Тотмеса. Корабль приходил с Хоруса, соседней планеты этой системы.

Эхо его двигателей, низкое басовитое гудение, быстро усиливалось. Разговоры старателей в корабликах, приземлившихся на поле космопорта, внезапно прекратились. Данн почувствовал отчаянное нетерпение, которое все испытывали в этот момент. Ему самому захотелось дать полную тягу на генераторы двигателей, последним бешеным броском достигнуть Отдушины прежде, чем приземлится сборщик. Но он сдержал себя. Он слышал, как умолк гул двигателей сборщика, потом снова зазвучал — космический транспорт маневрировал, уравнивая скорость и реактивный момент с вращающейся массой, осторожно сквозь светящуюся мглу приближаясь к Отдушине. Данн тем временем продолжал идти к космопорту и, наконец, на радарном экране прямо по курсу появилось нечеткое изображение какого-то крупного объекта. Точно сказать, что это такое, не было возможности, но Данн и так все знал. Впереди была Отдушина. Гудение корабля-сборщика прерывалось и возобновлялось с секундными интервалами.

Потом вдруг на долю секунды гудение усилилось — это были включены основные двигатели. Наступила тишина. Из коммуникатора донеслось оживленное бормотание людей в космоскафах. Корабль-сборщик совершил посадку.

Поднялась целая буря веселых вопросов, обрушившихся на сборщик. Какая погода на Хорусе? Победили ли «пантеры» в финале Всепланетного кубка? Привезли ли холодного пива? Люди выкрикивали заказы на являвшиеся привилегиями цивилизованных миров разнообразные деликатесы, которые желали бы закупить. Нетрудно было представить, как они, предвкушая удовольствие, будут заказывать все это, а потом получать вожделенные лакомства. Можно было считать вполне справедливым, что они ждали прибытия этих яств с не меньшим нетерпением, чем доставки нового запаса кислорода.

Наконец и Данн начал готовиться к посадке на Отдушину. Несколькими ударами полной тяги реверсного двигателя он уравнял скорость корабля со скоростью астероида. Теперь он парил над полем космопорта, где цепь космоскафов неровным кольцом окружала корабль-сборщик. Его заметили. Поприветствовали не слишком пристойными шутками, на которые были горазды по-детски расшалившиеся космические старатели Колец. Кто к нам пожаловал! А почему так поздно? Как насчет встречи с гуками? А ведь вы опоздали, всю еду на сборщике уже распределили. А что нового слышно о Большой Леденцовой Горе? Упоминания об этой сказочной местной Голконде были, конечно, шутками, но не совсем. Потому что где-то в тумане Колец действительно находилось нечто, окрещенное молвой Большой Леденцовой Горой, потому что отвечало мечте каждого старателя о богатстве и могуществе. Данн знал обо всем этом деле немного больше остальных старателей, поскольку его партнер Кииз был племянником того самого Джо Гриффита, который нашел гору и принес оттуда невероятный груз кристаллов, а затем вернулся обратно, чтобы добыть еще больше. С тех пор его не видели. Кииз, естественно, держал факт родства в тайне от всех остальных старателей, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Любой мог подумать, что у Кииза имеются какие-то полезные сведения относительно месторасположения Горы, и именно по этой причине он явился в Кольца.

Но Большая Леденцовая Гора была частью местного фольклора. Немало людей вполне серьезно верили в нее и ловили любое упоминание о ней, всякий раз вызывавшее у них в мечтательной железе обильное слюновыделение. Иные верили, но внешне никак этого не выказывали. И не было таких, которые не верили вообще, потому что в основе легенды о Большой Леденцовой Горе лежал подлинный факт. И не существовало такого рудокопа в Кольцах, который бы не мечтал, что он, и никто другой, найдет неисчислимые сокровища на неизвестном фрагменте Колец, и произойдет это совсем скоро — возможно, еще до следующего прихода корабля-сборщика.

Данн сдержанно назвал свое имя и опустил космоскаф за пределами кольца кораблей, окружавших сборщик. Это было не самое лучшее место для посадки. Конечно, он мог видеть отсюда все, что происходило на территории космопорта, но поблизости начинались образования, называемые «деревьями». Это были обыкновенные металлические скалы, а не деревья, но благодаря им человек в скафандре мог бы подобраться к кораблю Данна незамеченным. Но это было единственное удовлетворительное место из еще оставшихся свободными.

Голоса невидимых старателей упражнялись в остроумии.

— Эй, Данн! Сколько килограммов кристаллов притащил с собой?

Это была гениальная шутка. Хорошей добычей считался даже грамм кристаллов, а десять граммов — великолепным уловом. Добыча целого килограмма даст пищу благоговейным слухам на год вперед, если кто-то действительно принесет такое количество кристаллов. И, во всяком случае, ни один старатель не станет отвечать на такой вопрос всерьез даже на Отдушине и в непосредственной близости от корабля-сборщика.

Кто-то спросил, как новому партнеру Данна понравилось в Кольцах. Кто управляет кораблем? Вопрос был не случайным — зачастую между напарниками разгоралась целая психологическая война, что было не удивительно, учитывая, что люди проводили месяцы в замкнутом пространстве в обществе только друг друга. Иногда один из напарников прилетал на Отдушину и требовал расторжения партнерского контракта, что и производилось на корабле-сборщике. Иногда две пары старателей обменивались партнерами и, как выяснялось позднее, ситуация от этого не улучшалась.

Все знали, что партнером Данна был Кииз. Кииз в Кольцах был относительным новичком. Поэтому задавали вопросы с подковыркой. Не случалось ли драки? Как идут дела? Этот Данн — не легкий тип, правда? Говорят, он трясется от страха всякий раз, когда выходит из корабля в скафандре. Ты его почаще заставляй работать снаружи!

Принимать всерьез такие речи было нелепо. Все равно, что обижаться на детские шалости. Но в их основе лежало нетерпение людей поговорить с новым человеком, услышать новый голос. Кииз не отвечал. При всем своем желании он не мог этого сделать, поскольку остался на скале, которую они с Данном нашли. Голоса старателей взывали к Киизу, обещая познакомить его со всеми хитрыми штучками и розыгрышами, на которые горазд такой опытный космический рудокоп, как Данн. Но Кииза не было на борту космоскафа, и он не мог им ответить.

В мрачных предчувствиях Данн опустил корабль на металл посадочного поля и задействовал магнитные якоря. Голоса опять стали требовать Кииза к микрофону.

— Его нет, — коротко ответил Данн.

И с опозданием на секунду осознал, что совершил грубейшую ошибку. Лучше было бы сказать, что Кииз погиб при несчастном случае, разбив лицевую пластину шлема, когда выходил из корабля наружу. Это не вызвало бы никаких подозрений. Ему могли бы и не поверить, но все прошло бы без последствий. Или, если бы даже он сказал, что собственноручно убил Кииза, это никого бы не коснулось. Это было бы личным делом Данна. Но он ни в коем случае не должен был говорить, что Кииза нет, или обязан был дать тому более подробные объяснения. Теперь начнутся догадки. А они могут оказаться опасно близкими к истине. Каждый сразу же заподозрит, что Данн и Кииз нашли богатую жилу и поэтому не могли оставить ее без охраны на время, пока нужно слетать к кораблю-сборщику за запасом кислорода…

Наступила опасная тишина. Почти полминуты в пространстве вокруг Отдушины было необычно тихо. Потом кто-то напряженным голосом что-то сказал о том, что корабль-сборщик зря теряет время. К нему присоединились другие голоса. О Киизе все вдруг странным образом позабыли. Теперь настала пора делать предположения. Данн понял, какой промах он совершил. По меньшей мере половина космических старателей, собравшихся на Отдушине, займется теперь обсуждением проблемы — попробовать проследить обратный путь Данна к Киизу или не стоит этого делать. Все они сойдутся на одном — Данн и Кииз нашли сокровище. Некоторые даже назовут его неисчислимым. Еще некоторые решат, что все дело в самой Большой Леденцовой Горе.

Потом раздался гудящий голос, который перекрыл все остальные голоса в коммуникаторе Данна. Это заработал сверхмощный передатчик корабля-сборщика.

— Ну, ладно! — ворчливо заявил голос. — Я больше не слышу других космоскафов. Наверное, все ваши уже прибыли. Займемся делом. Кто совершил посадку первым?

Кто-то весело отозвался. Потом другой голос назвал свое имя, все очень коротко. Послышались другие голоса. Один из них сказал: «Смайдерс». Голоса продолжали объявлять свои имена в порядке очередности. Неприятный голос как-то по-елейному сказал: «Хейн». Когда все ранее прибывшие корабли назвали себя, настала очередь Данна, и он коротко сказал: — Данн.

Последовала пауза. Это проверялся список имен. Почту уже, без сомнений, успели рассортировать, но люди, имевшие жен или родственников, которые могли отправить им письма, поглощали присланное с жадностью заключенных в тюрьму. Но сама процедура сверки списков не являлась чем-то сложным. Нужно было просто сравнить список имен, данный старателями, со списком, который сохранялся на сборщике со времени прошлого визита. Списки совпадали не полностью. Некоторые космоскафы на этот раз не прибыли.

По этому поводу не было сделано никаких комментариев. Кто мог сказать или даже знать наверняка, что случилось с этими старателями? Когда космоскаф скрывался в тумане и выходил из зоны прямой видимости, то он в буквальном смысле исчезал. И если что-то с ним случалось, никто не считал своей обязанностью начать расследование или отправиться на поиски. Пропавшие старатели сами купили себе космоскафы, сами прибыли в Кольца, полностью сознавая, что процент смертности среди рудокопов здесь равен тридцати в год. Планетарное правительство на Хорусе посылало сюда корабли-сборщики для того, чтобы обеспечить старателей необходимым и забирать добытые ими сверхценные абиссальные кристаллы. Но в задачу сборщиков не входило предотвращать или карать преступление. Для подобного просто отсутствовали возможности. Это даже было непрактично. Поэтому Данн горько сожалел теперь, что дал пищу домыслам, хотя мог сказать будто убил Кииза. В Кольцах ни один правительственный чиновник не высовывал носа дальше брони корабля-сборщика. Зато нездоровому любопытству пределов не было.

— Хорошо! — сказал гудящий голос с корабля-сборщика. — Тогда приступим! — И он прочитал первое имя… Первое имя в списке. — Мы тебя ждем!

Пауза. Потом фигура в скафандре, держа пакет, выбралась из космоскафа. Человек направился к громаде сборщика, крепко ступая по относительно ровной поверхности металлического поля. Магнитные присоски на подошвах позволяли ему шагать так уверенно. Из люка сборщика опустился трап. Человек взобрался по его ступенькам и на несколько минут скрылся внутри космического транспорта. Потом обратно вышел наружу и не спеша направился к своему космоскафу.

Голос со сборщика прогудел второе имя. Другой человек покинул свой кораблик и исчез внутри сборщика. Он тоже нес пакет. Обратно он вышел с пустыми руками и вернулся на космоскаф. Экипаж за экипажем, по мере того, как чиновник называл имена, уходили на сборщик и возвращались уже налегке, оставив свои пакеты на борту гостеприимного транспорта.

Человек, который назвал себя Хейном, направился к сборщику, неуклюже переступая ногами — казалось, у него что-то не в порядке с магнитными подошвами, они как-будто были намазаны клеем. Потом пошел другой человек, который назвался Смайдерсом. Потом на вызов со сборщика ответил Данн и сам направился туда. Он был последним, потому что последним прибыл в космопорт. Пакет с кристаллами он передал служащему-приемщику. Эти кристаллы были мировой осью всех событий в Кольцах. Данн подал официальное заявление о том, что они со своим партнером Киизом нашли скальный фрагмент, маркированный так-то и так-то, но, судя по всему, он был покинут прежними владельцами. Они нанесли собственные инициалы и начали разработку.

— Ясно! — сказал клерк и занес данные в журнал. — Я помню тех ребят.

— Он имел в виду бывших владельцев скалы. — Вроде все у них шло хорошо, а потом они просто не вернулись назад и все.

— Есть почта? — спросил Данн.

Сам он писем не ждал, но для Кииза должно было быть письмо. На Хорусе у него жила сестра, о которой он очень заботился. Если бы с кораблем-сборщиком не пришло бы очередное письмо, Кииз начал бы волноваться. Поэтому Данн попросил проверить почту второй раз. Но письма для Кииза не было.

Данн подал заказ на кислород и другие материалы. Все будет подготовлено очень быстро. Он отправился на свой кораблик.

Последовала небольшая пауза без особой на то надобности, и, наконец, голос с корабля-сборщика спросил:

— Кто еще? Все?

Это делалось на тот случай, если какой-нибудь космоскаф запаздывал и только приближается к Отдушине. Он мог поймать вызов корабля-сборщика на довольно приличном расстоянии. Но за вопросом последовала тишина. Опоздавших космоскафов не было. Тогда человек на сборщике сухо произнес:

— Ладно, парни. Добро пожаловать на борт. Готовьте денежки!

За этим мгновенно последовал взрыв активности по всей территории космопорта. Люди выскакивали из своих космоскафов и спешили к сборщику с Хоруса. Тишине пришел конец. Они переговаривались через шлемофоны не менее веселым образом, чем перед посадкой транспорта. Они соскучились по разговору с новым человеком. Они жаждали перемены обстановки, им до смерти наскучили собственные герметичные купола и каюты космоскафов. В каждом кораблике было по два человека, кроме Данна и Смайдерса, пребывавших в одиночестве.

Старатели гурьбой поднимались по трапу транспорта. Они были словно маленькие дети, покидавшие школу по окончании уроков. Они весело переговаривались. Веселее всех были те, кто получил письма. Старатели заполнили большой грузовой шлюз, в котором было достаточно просторно для всех, и воздух оттуда был выкачан заранее. Это было необычно, в космоскафах имелись только крохотные индивидуальные шлюзы, где с трудом могли бы разместиться два компаньона. Теперь же они сгрудились посредине громадного зала грузового шлюза и наружный люк начал задвигаться. Потом через клапаны пошел воздух, холод вакуума конденсировал содержащуюся в нем влагу и шлюз наполнился белесым туманом. Потом распахнулся внутренний люк, и они оказались внутри транспортника. Последовали восторженные возгласы.

Процедура была стандартной. Все они давно к ней привыкли, проходя ее не один раз в прошлом. Но в обычной своей жизни, жизни рудокопа Колец Тотмеса, они не имели возможности получить нечто подобное, и поэтому наслаждались каждой секундой долгожданного праздника.

На столах их уже ждала еда. Там были белые скатерти и столовые приборы из серебра. Сияли бокалы. Генераторы искусственное гравитации создавали поле притяжения, более слабое, чем то, к которому они привыкли в своих космоскафах. Сняв неуклюжие вакуум-скафандры, каждый чувствовал себя необыкновенно легко. Все было рассчитано на создание эйфорического настроения. Только теперь, когда в Кольца пришел корабль-сборщик, старатели могли ощутить себя в мире неожиданно материализовавшейся мечты. Если бы не корабли-сборщики, они могли бы и позабыть, ради чего рискуют жизнями, стали бы деградировать или сходить с ума. А теперь они снова почувствовали себя детьми на рождественской елке.

Данн тоже ощущал в себе эту тягу к экстравагантному поведению, подобно всем встречавшим транспорт, но его партнер оставался в пластиковом куполе за многие сотни миль пылевого пространства, ожидая пока он, Данн, вернется. «Не забывай об этом», — напомнил он себе. Их скалу уже однажды обнаружила пара рудокопов и пометила своим маркером — «ГК-3.». Это произошло, как свидетельствуют цифры, обозначавшие дату, два года назад. И с тех пор неизвестная пара словно растворилась в пустыне Колец. Потом скалу нашли они, Кииз и Данн, и пометили ее «ДК-39». Теперь в задачу Данн входило благополучно вернуться назад с запасами кислорода и провизии, пока Кииз охраняет их находку от непрошеных искателей богатств. Если Данн не вернется или вернется не вовремя, Кииз умрет. У него закончится кислород. Данн не должен был ни на секунду терять это обстоятельство из виду. Что он и делал.

Экипажи космоскафов набросились на приготовленные угощения. Бокалы наполнялись и осушались единым залпом. Старатели не просто ели, а поглощали яства. Находясь в полевых условиях, они почти позабыли о свежей пище — фруктах, овощах, мясе. Запасы подобной еды занимали бы слишком много места на и без того тесных космоскафах. К тому же перевозка их с Хоруса обходилась бы неимоверно дорого. Поэтому корабль-сборщик задавал старателям настоящий, хотя и единственный, банкет, что помогало людям выдерживать жизнь и работу в Кольцах, к тому же было выгодно для правительства Хоруса. Солидная часть бюджета этой планеты создавалась людьми, живущими в космоскафах и работающих в Кольцах. Ибо кристаллы, которые здесь добывались, позволяли грузовым транспортам соединять созвездия в единый коммерческий механизм, именно они давали возможность пассажирским лайнерам наполнять вакуум межзвездного пространства пением электромагнитного эха своих двигателей, уносясь к самой границе галактики.

Данн ел и пил. Но он не чувствовал обычного удовольствия. Он совершил грубейшую ошибку, не придумав предлога, объяснявшего отсутствие Кииза. Ведь мог же он сказать, что Кииз погиб, этого было бы достаточно! А теперь он посеял подозрения, и избавиться от любопытных глаз будет очень непросто.

На корабль-сборщик он доставил всего лишь две пригоршни кристаллов. Под их стоимость он заказал новый запас кислорода, воды и провизии, а также принадлежности, необходимые для горных работ. Все это было доставлено сюда с Хоруса. Теперь он ждал возможности начать обратный путь. Но все остальные кольцевые обитатели чувствовали себя лучше некуда. Глядя на них, можно было подумать, что само просторное помещение сборщика опьяняло их, не говоря уже о запахе гидропонной оранжереи, витавшем в воздухе, о возможности перечитывать письма и вдоволь болтать с новыми людьми.

Говорили все больше обычного, и все сразу, на пределе голосовых возможностей. Каждый преувеличенно горячо жестикулировал. Все считали нужным пошутить хотя бы один раз, в основном касательно гуков. Они обсуждали вопрос о поиске Большой Леденцовой горы и все время старались удостовериться: не выскользнул ли Данн под шумок из-за стола. Они пели песни, сразу несколько одновременно. И набивали желудки. Все словно сошли с ума. Но ни один из них не был настолько глуп, чтобы даже среди веселья похвастать количеством кристаллов, привезенных на сборщик. Ни один не сделал даже легчайшего намека, способного помочь определить, где они сейчас работают.

Одни Данн сидел молча. Он совершил ошибку и теперь сознавал, что за каждым его движением следят десятки глаз. Как надо было быть осторожным в разговоре!

Какое-то время спустя к Данну подошел корабельный офицер. Стараясь не привлекать особого внимания, он подал Данну знак и отошел в сторону. Выждав минуту или две, Данн последовал за ним.

Офицер ждал его за первым же люком. Он пристально осмотрел Данна, появившегося из «банкетного» зала.

— Ваше имя Данн?

— Да, — сказал тот, насторожившись. — В чем дело? Вы все-таки нашли почту для меня?

— Нет. У вас был напарник по имени Кииз, — сказал офицер. — Где он?

— Он остался там, где мы сейчас работаем, — сказал Данн. С офицером сборщика можно было говорить без опасений. Он относился к категории проверенных, надежных людей. Об этом заботилось правительство Хоруса. Старатели должны знать, что на офицеров сборщика можно положиться.

Офицер сказал с ноткой скепсиса в голосе:

— Послушайте! Здесь, в Кольцах, законов нет. Вы это знаете не хуже меня. Если он мертв…

— Он жив, — раздраженно сказал Данн. — Мы нашли скалу. На ней уже работали до нас, но в этот раз она была пуста — те парни погибли, или с ними приключилось еще что-то. Во всяком случае, теперь на ней работаем мы. Можете это проверить — я привез с собой две пригоршни кристаллов. Наша жила слишком богата, чтобы оставлять ее без охраны. На нее могли натолкнуться. Если бы сюда отправился Кииз, он мог бы не найти дороги назад. Поэтому полетел я. Все это мне было не по душе, но что еще оставалось делать?

— Проклятье! — раздосадованно воскликнул офицер. — Вы что-нибудь знаете об этом человеке, Киизе?

— Он мой партнер, — сказал Данн. Люди, проводившие вместе недели или месяцы, изолированные от всего остального мира, имели все возможности хорошенько узнать своего партнера.

— Его сестра…

— Я отправил ей письмо. Я опустил его в ящик, когда заказывал кислород и припасы. Его написал Кииз, а я отправил.

— Я знаю, — сказал офицер. Он вздохнул. — Она его прочла. И теперь хочет поговорить с вами.

Данн молча смотрел на офицера. То, что он услышал, было совершенно невозможно. Женщины не посещают Колец. Он бросил сердито:

— По-вашему, сказанное очень смешно?

— Она прилетела этим рейсом повидаться с братом. Естественно, она купила билет в оба конца.

Каждый, кто направлялся в Кольца, платил за проезд в оба конца, даже если он — будущий старатель. Это было условие, с которым следовало считаться, если вы имели дело с кораблями-сборщиками.

— Что за чушь! — с бешенством сказал Данн. — Это безумие! Какого черта…

— Она хотела повидать брата, — без всякой симпатии сказал корабельный офицер. — Он ведь должен был прилететь сюда с вами. Если бы он был здесь, ничего ненормального в этом не было. Поскольку его здесь нет, она хочет поговорить с вами. Вот так.

Он провел Данна сквозь люк в герметической переборке, потом еще через один люк, и еще. Корабли дальнего следования отличались простором, при этом размеры в космосе не играли существенного значения, в расчет принималась только масса. Создайте легкую конструкцию, и пусть она будет сколь угодно большого размера. Но космоскафы строили миниатюрными для сохранения высокой маневренности.

Это был пассажирский зал. Обстановка выглядела просто роскошной, но Данн даже не оглядел комнату. Он уставился на девушку, которая его ждала. Он узнал ее по фотографии, которую ему показывал Кииз. Это была Найк, сестра Кииза. На лице ее читался испуг. Она явно перенервничала, и напряжение до сих пор не отпускало ее. Взгляд девушки почти с отчаянием заметался по лицу Данна.

— Мне очень жаль, — сказал Данн. — Ваш брат должен был прилететь вместе со мной, но мы оба решили, что кто-то должен остаться на скале, которую мы нашли. А он не был уверен, сумеет ли найти обратный путь без меня. Поэтому-то я и прилетел один.

— Я… мне нужно было с ним поговорить, — неуверенно сказала девушка.

— Мне… мне просто необходимо!

Данн сунул руку в карман. Он вытащил чек, выданный ему за привезенные кристаллы.

— Послушайте! — сказал он. — Это заменяет здесь деньги. У нас с вашим братом кое-что имеется на счету в Абиссальной Минеральной компании. Я могу выписать вам чек, который она оплатит, и вы купите билет на следующий сборщик. То есть, вы сможете вернуться сейчас на Хорус и прилететь со следующим рейсом. К тому времени ваш брат будет уже ждать вас здесь. Согласны?

Найк была очень бледна. Она покачала головой.

— Нет. Я не могу ждать. Я должна увидеть его как можно скорее. Сейчас.

— В настоящее время он в двух с половиной днях отсюда, — сказал Данн.

— И сборщик не станет ждать, пока я слетаю и привезу его.

Найк проглотила комок в горле. В руке она сжимала письмо, которое менее часа отправил ей Данн. Кто-то нарушил все правила, выдав ей это письмо прямо здесь.

— Брат очень хорошо писал про вас, — сказала она дрожащим голосом. — Очень хорошо! Я знаю, что он сказал бы мне, если бы знал, что я здесь. Поэтому… я полечу вместе с вами. К нему. У меня нет выхода!

— Нет, — сказал Данн. — Брат никогда бы не посоветовал вам что-либо подобное. Только не полет в Кольца! Впрочем, я все равно вас не возьму. Вам придется сделать так, как я сказал. Возвращайтесь домой, прилетайте со следующим рейсом, и я доставлю сюда вашего брата живым и невредимым.

— Но я должна поговорить с ним именно сейчас. Я обязана!

— А мне сдается, что совсем наоборот, — мрачно сказал Данн. — Вот лучше послушайте. Вы говорите, ваш брат мне доверяет, так? Значит, он вполне доверил бы мне дать своей сестре верный совет, так? Разве не думал бы он, что я дам его сестре тот же совет, что и он сам?

— Да, но… — она смотрела на него с тем же отчаянием на лице. — Но дело в том… что мне необходимо повидать брата. Очень нужно!

— К сожалению, такой возможности нет, — Данн нахмурился. Он принял решение. — Я остаюсь на сборщике до тех пор, пока не будут готовы мои заказы… Это еще примерно около часа. Вы напишете брату письмо, а я его передам. А пока я договорюсь относительно вашего следующего прилета. Пока вы будете в дороге, брат решит, чем вам помочь, а когда вы вернетесь со следующим транспортом, он уже будет встречать вас и скажет, что вам делать. Это все, что я в силах для вас сделать!

— Но… это вопрос жизни и смерти! — Девушка судорожно сцепила пальцы. — Поверьте мне!

— Я же вам сказал, ничего иного вам не остается, — ответил Данн. — Я должен вернуться к своему напарнику, от этого зависит его жизнь. Но вас я с собой не возьму. Знаю, вы его сестра, я видел ваше фото и готов оказать вам любую помощь, но только не просите вас взять в Кольца. Я не соглашусь!

Данн повернулся на каблуках и вышел из каюты. Он возвратился в зал, где рудокопы-кольцевики веселились в редком ощущении расслабленности, которое им давало сознание того факта, что они могут провести почти целый час, не тревожась каждую секунду и ни в малейшей степени не опасаясь при этом за собственную жизнь.

Но нервы у Данна разыгрались. Он и раньше чувствовал необычное напряжение, еще до того, как прибыл на Отдушину, а теперь положение только ухудшилось. Он горько пожалел, что оставил Кииза одного. Лучше уж было рискнуть потерей находки, чем попасть в такую затруднительную ситуацию, в какую он сейчас влип.

На сборщик он привез две полных пригоршни кристаллов. Если добавить эту сумму к уже накопленным на их счету деньгам, то это составит приличное состояние. Даже если учесть, что они поделят деньги с Киизом, а Кииз потом поделится с сестрой, — таково было его намерение — то и тогда сумма будет далеко не мизерной. Кииз мог бы покинуть Кольца и позаботиться о сестре. Сам Данн знал, что Колец он не покинет, но Кииз мог подобное сделать.

Эта девушка… космоскафы были чисто функциональными неуютными машинами, рассчитанными на экипаж из двух человек и предназначенными для поисков скальных объектов в золотом тумане Колец. Попав в космоскаф и отправившись в Кольца, обратного пути уже не было до прибытия следующего сборщика. И единственное, что помогало людям преодолеть сводящую с ума тесноту и тяготы работы — это мечта найти Большую Леденцовую гору и разбогатеть. И именно эта мечта — поскольку все начали подозревать Данна в том, что они с Киизом нашли Гору — создала ситуацию, при которой сестре Кииза лучше было бы не появляться в Кольцах.

Рудокоп в старом засаленном комбинезоне подсел к Данну. Данн его знал, звали рудокопа Смайдерс. Все считали, что он не совсем в своем уме. Он был единственным в Кольцах, кто работал в одиночку. Когда-то у него тоже был напарник, но куда-то пропал, и с тех пор Смайдерс работал исключительно один. Он утверждал, что его напарника убили гуки, и что он должен отомстить им за него. Поэтому его интересовала исключительно одна тема — разговоры о гуках, он мог говорить об этом с кем угодно, лишь бы ты согласился слушать. Наверное, в перерывах между приходами сборщика он разговаривал сам с собой.

— Сейчас они стали вести себя потише, — возвестил бедняга посреди всеобщего веселья. — Сначала были просто бешеные, но теперь стали немного потише.

Данн кивнул. Вот еще один пример, что работающие в одиночку старатели потихоньку сходят с ума. Данн едва не заскрипел зубами. Как он мог дать такую промашку! Теперь еще нужно ждать, пока подготовят его заказ, и получит его он самым последним, в порядке очереди.

— Ты знаешь, — сказал Смайдерс Данну, — в прошлый раз один парень, его звали Сэм, говорил мне, что видел гука. Сначала он его услышал. У гуков двигатели гудят иначе, чем у нас. Они делают так: твит… твит… твит… — Он важно кивнул. — Да, этот парень Сэм сначала его услышал. А потом он увидел корабль гука. Он приближался к нему. Тогда Сэм поскорее дал деру. Но это был корабль гука!

Затем Смайдерс, немного помолчав, добавил еще более зловещим тоном:

— А на этот раз Сэм не прилетел. Гуки до него добрались!

Послушай, мы должны что-то делать с гуками!

Данн опять кивнул головой, не обращая особого внимания на сумасшедшего. Скорее всего, кто-то в прошлый раз нехорошо пошутил над Смайдерсом, а тот этого не понял. Слухи о гуках постоянно ходили среди старателей. Само словечко появилось здесь в Кольцах, и означало что-то вроде «привидения». Коммуникаторы кораблей время от времени ловили электромагнитное эхо, которому не было объяснения, но это еще не означало, что в Кольцах скрываются иные разумные существа. Предполагалось, что гуки являются обитателями Тотмеса, и некоторые люди верили, что гуки умеют строить космические корабли и отправляются в Кольца для того, чтобы шпионить за деятельностью людей и время от времени похищать неосторожных старателей. Но достоверных данных не было.

Для того, чтобы на планете стало возможным зарождение разумной жизни, необходимо, чтобы в ее составе имелось необходимое минеральное «сырье». Но Тотмес, судя по его гравитационному полю, по плотности не превышал водяную сферу того же размера. Это исключало реальную возможность существования гуков. Даже если допустить, что под слоем кипящих облаков имелось твердое ядро, то мир на поверхности Тотмеса должен был представлять ледяную пустыню, где замерзает газ. Жизнь там не могла зародиться!

Человек в замасленном комбинезоне с неожиданной странностью продолжал:

— Послушай! Вы нашли Большую Леденцовую Гору! Думаешь, ты это удержишь в секрете? Наверное, ты оставил Кииза там, чтобы он стерег находку. Но тут повсюду шныряют гуки. Всей компанией мы справимся с ними. Но если ты попробуешь один…

— Никакой Горы мы не находили! — сказал Данн.

Смайдерс проигнорировал это заявление. Он твердо стоял на своем.

— Не забывай, что случилось с Джо Гриффитом. Он тоже нашел Гору! Это все знают. И на Хорусе уже копятся миллионные проценты. Но что с ним случилось? Его накрыли гуки, вот что с ним случилось! А теперь вы с Киизом нашли эту Гору. Если ты не возьмешь на подмогу нас всех, чтобы мы отбились от гуков, знаешь, что с тобой случится?

— Никакой Горы мы не находили! — сказал Данн.

— Лучше бы, — зловеще посоветовал Смайдерс, — лучше бы тебе было взять нас на подмогу. Там ведь на всех хватит. А если попытаешься сам все заграбастать — пуф! И больше никто тебя не видел! Гуки, пока смогут, не допустят людей к Горе. Расскажи лучше все по-честному, и две дюжины ребят пойдут с тобой охранять Гору, и тогда вы отобьетесь от целой армии гуков. А если нет, то гуки до тебя доберутся рано или поздно. Это точно! Доберутся!

— Я же сказал тебе, не находили мы Гору! — в третий раз повторил Данн. — Ничего мы не находили.

Глаза Смайдерса блеснули, но он заметил с хитрецой:

— Значит, это не тебя корабельный офицер уводил на переговоры? И он не пытался выяснить, где находится Гора, которую вы нашли? А? Просто вам немного повезло, и ты притащил кристаллов, едва ли достаточно, чтобы продержаться до следующего транспорта. Да? Но только почему это корабельный офицер не приглашал еще кого-нибудь на личную беседу? Только тебя! Послушай, что я тебе говорю: в Кольцах полно гуков, а вокруг Большой Леденцовой Горы и подавно! Без нас всех вам с ними не справиться!.. Что говорил тебе офицер? Разве не то же самое?

Данн стиснул зубы. А тут еще эта девушка! Великий Космос! Если они только узнают, что на борту сборщика прилетела девушка, это будет похуже, чем подозрение в открытии Данном Горы. И без того рудокопы словно пьяные от возможности хоть на час выбраться из космоскафов, пришли почти в исступленное состояние. Если они узнают, что на борту девушка…

— Лучше сам признайся! С гуками шутки плохи! — предупредил Данна Смайдерс.

— Никакой Горы мы не видели и в глаза, — устало сказал Данн, — и проваливай ты в преисподнюю.

Плюнув, Смайдерс ретировался. Позже Данн видел, как тот отводил в угол других рудокопов. Он явно решил организовать заговори против Данна, собрав всех людей, которые не спускали с Данна глаз, надеясь выследить, где находится вожделенная Гора.

Время шло. Смайдерс переходил от старателя к старателю. Все слушали его терпеливо, но никто не принимал его болтовню всерьез. И все же образовалось две группки людей, которые, утолив первый голод и жажду, занялись — в этом Данн не сомневался — обсуждением самого горячего вопроса о том, что Данн с Киизом наверняка нашли Большую Леденцовую Гору.

Время от времени подходил корабельный офицер и трогал одного из старателей за плечо. Это означало, что его заказы готовы к отправке. Старатель и его напарник покидали зал. Каждый спешил поскорее стартовать с Отдушины, пока не будет готов следующий космоскаф. Но теперь, со злостью думал Данн, вполне вероятно, что они притаятся где-то поблизости и будут его ждать. Он начал лихорадочно искать пути сбросить «хвост».

Пара за парой старатели покидали корабль-сборщик. Ладно, подумал Данн. Он совершил ошибку, это целиком его вина. Но Найк тут ни при чем! Ее он не обязан брать в Кольца и не возьмет! Его очень беспокоит Кииз, но сестру его он с собой не возьмет ни за что!

— Внимание! — ожил настенный коммуникатор. — Кто-то вышел на взлетное поле! Если хотите проверить свои корабли, шлюз готов вас принять!

В мгновение ока от праздничного настроения не осталось и следа. Старатели облачились в вакуум-скафандры со скоростью, на которую никогда не были способны в обычной обстановке. Данн слышал, как седоголовый Смайдерс ругался себе под нос:

— Это гуки! Гуки напали! Они решили выжить нас из Колец! — Данн не обращал на него внимания. Стремительно облачившись в скафандр, он оказался в первой десятке людей, вбежавших в грузовой шлюз.

Задвинулся внутренний люк, и тут же открылся наружный. Наполнявший шлюз воздух в один миг вихрем покинул камеру. Люди выпрыгивали наружу. Каждый тут же включал аварийный двигатель скафандра. Как правило, им пользовались только в крайних ситуациях, когда, например, рвется соединительный фал и человеку приходится использовать реактивную тягу, чтобы добраться до корабля.

Словно стая птиц, они понеслись над полем космопорта, каждый к своему кораблю.

Вдруг Данн услышал щелчок электрического детонатора.

Яростная вспышка разнесла его собственный космоскаф на мельчайшие осколки.