"На пути к Академии" - читать интересную книгу автора (Азимов Айзек)

Часть пятая

Эпилог

Я Гэри Селдон. Бывший премьер-министр Императора Клеона I. Почетный профессор психоистории в Стрилингском университете на Тренторе. Директор Психоисторического Проекта. Главный редактор «Галактической Энциклопедии». Создатель Академий. Знаю, звучит впечатляюще. Я многое сделал за свои восемьдесят один год и очень устал. Оглядываясь на прожитую жизнь, я порой задумываюсь, мог ли, должен ли я был что-то сделать иначе. Ну, например: не был ли я слишком увлечен гигантскими перспективами психоистории, и потому события и люди, проходившие через мою жизнь, казались мне незначительными и неинтересными?

Может быть, я упускал из виду какие-то мелочи, которые нисколько не повредили бы будущему человечества, но от которых стала бы легче и лучше жизнь дорогих моему сердцу людей – Юго, Рейча… Я могу только гадать… мог я сделать что-нибудь, чтобы уберечь мою любимую Дорс?

Последний месяц я занимался подготовкой голограмм для Кризисов. Мой ассистент, Гааль Дорник, увез их на Терминус и проследит там за их размещением в Склепе Селдона. Он проследит также за тем, чтобы Склеп был запечатан, и оставит там соответствующие инструкции относительно вскрытия Склепа во времена грядущих Кризисов.

Но тогда меня уже, конечно, не будет.

Что же они подумают, будущие жители Академии, когда увидят меня (точнее, мое голографическое изображение) во время Первого Кризиса, почти через пятьдесят лет? Что они скажут? Какой я старый, какой тихий у меня голос, какой я беспомощный в этом инвалидном кресле? Поймут ли они, оценят ли по достоинству то послание, что я оставил для них? О нет, не стоит гадать. Древние сказали бы: «После смерти – только смерть».

Вчера я получил весточку от Гааля. На Терминусе все идет хорошо. Бор Алурин и сотрудники Проекта наслаждаются пребыванием «в ссылке». Не стоит, конечно, смеяться, но я не в силах удержаться от улыбки, когда вспоминаю довольную физиономию этого тупицы Лень Чена, который был уверен, что загнал Проект на Терминус два года назад. Хотя в конце концов ссылка была квалифицирована в рамках Имперской хартии как «Поддерживаемое государством научное учреждение и часть личной собственности Его Августейшего Величества Императора» – Главный Комитетчик мечтал вышвырнуть нас с Трентора, с глаз долой, но не мог упустить последнего шанса удержать нас в своих руках. Все равно мне приятно вспоминать, что это Лас Зенов и я выбрали Терминус, как пристанище для Первой Академии.

Единственное, о чем я сожалею, когда вспоминаю Линь Чена, это о том, что мы не сумели спасти Агиса. Император был хорошим человеком и благородным правителем, даже несмотря на то, что только назывался Императором. Его величайшей ошибкой было то, что он верил в незыблемость своего титула, в то, что Комитет Общественной Безопасности не посягнет на этот титул.

Я часто думаю, что же они сделали с Агисом? Выслали в какой-нибудь отдаленный мир или убили, как Клеона?

Ребенок, который сегодня восседает на троне, – лучший пример марионеточного Императора. Он повинуется каждому слову, которое только Чен прошепчет ему на ухо, и представляет себя выдающимся государственным деятелем. Дворец, перипетии имперской жизни – для него это все только игрушки в фантастической игре.

Что мне осталось теперь? Гааль улетел на Терминус, и я остался совсем один. Иногда мне звонит Ванда. Работа в Конце Звезд идет успешно. За последние десять лет к Ванде и Стеттину прибавилось несколько десятков менталистов. Сила их растет день ото дня. Именно те, кто собрался в Конце Звезд – моей тайной Академии, – заставили Линь Чена отправить энциклопедистов на Терминус.

Я скучаю по Ванде. Много лет я не видел ее, не сидел с ней рядом, не держал ее за руку. Когда Ванда покинула меня, хотя я сам просил ее об этом, я думал, я не проживу и дня. Наверное, это было самое тяжелое решение в моей жизни. Я ей не сказал ни слова, но чуть было не отказался от этого решения. А для того чтобы Вторая Академия добилась успеха, Ванде и Стеттину было необходимо оказаться там, в Конце Звезд. Так подсказала психоистория – вот и выходит, что это вовсе не мое личное решение.

Я все еще каждый день прихожу сюда, в мой кабинет в здании Психоисторического Проекта. Я помню времена, когда здесь было полно народу и днем и ночью. Порой мне кажется, что я слышу их голоса – моих родных, студентов, сотрудников, но кабинеты пусты и безмолвны. Только эхо скрипа колес моего инвалидного кресла раздается в пустых коридорах.

Наверное, нужно вернуть здание университету. Но мне трудно расстаться с этим местом. Тут так много воспоминаний.

Теперь у меня остался только мой Главный Радиант. Это прибор, с помощью которого осуществляется компьютерная обработка психометрических выкладок, с помощью которого можно проанализировать любое уравнение моего Плана – все это здесь, в этом удивительном черном кубике. И когда я сижу здесь и держу в руках этот такой маленький и невзрачный с виду прибор, мне бы так хотелось показать его Р. Дэниелу Оливо…

Но я один, и мне нужно только нажать кнопку, и в кабинете станет темно. Тогда я откидываюсь на спинку кресла, Главный Радиант оживает, и вокруг меня начинают плясать свой восхитительный танец уравнения. Для непосвященного – это просто вихрь значков и цифр, но для меня, Ванды, Гааля – это живая психоистория.

Передо мной, вокруг меня – будущее человечества. Тридцать тысячелетий хаоса, сжатые в одно тысячелетие…

А вот это пятнышко, что горит все ярче день ото дня, – это уравнение Терминуса. А вот здесь… тут ничего нельзя поделать… это уравнение Трентора. Но вот и он… да, это он, тихо, но верно горящий огонек надежды… Конец Звезд!

Вот она, вот она – работа всей моей жизни! Мое прошлое… и будущее человечества. Академии. Такие замечательные, такие живые. И ничто не сможет…

Дорс!