"Гроза Кровавого побережья" - читать интересную книгу автора (Карпентер Леонард)

ГЛАВА 8. КРАСНОЕ БРАТСТВО

Через две недели легкое одномачтовое судно с треугольным парусом, подгоняемое утренним бризом, вошло в залив Джафара. Ранние посетители «Красной руки» вывалили на берег посмотреть, не смогут ли и они чем-нибудь поживиться, и с удивлением обнаружили на борту судна Филиопу и ее защитника — Амру. С радостью приветствуя Конана, пираты опорожнили немало кувшинов вина.

С их помощью корабль Конана вытащили на берег, а потом морские разбойники на плечах отнесли своего капитана и его прекрасную спутницу в гостиницу. В этот день в таверне постоялого двора был устроен праздник. И начался он после нескольких печальных слов о погибшем корабле, команде и… что самое печальное… о потерянных сокровищах.

Сантиндрисса и Грандальф, так уж получилось, прибыли в Джафар всего несколько дней назад, тащась на веслах на перегруженной и искалеченной галере. Половину своих сокровищ (столь огромную, что невозможно ее оценить) спрятали от морских разбойников и трусливых воров в подвалы еще не достроенного замка Конана. Скромную часть сокровищ выплатили выжившей части команды, и драгоценности пошли по кругу. Ими пираты расплачивались за грог и девочек, и богатства быстро перекочевали в кошельки зажиточных жителей Джафара: азартных игроков, торговцев краденым и сводников, за последнее время заполонивших пиратский порт, как водоросли — утонувший город.

Единственной неприятной стороной приключений Конана стали расползающиеся по городу угрюмые слухи. Они ходили в основном среди недоброжелательно настроенных пиратов, кого не взяли на борт «Ворона» при отборе команды. Поговаривали о том, что гибель «Ворона» Амры — месть морских богов. И это только начало… так как Дагон рассержен из-за того, что ограбили его затонувший город, а духи команды Кобольда Рыжего не хотят лишаться сокровищ, за которые заплатили своими жизнями. Все такие разговоры заканчивались пророчествами смерти и опустошения. Мол, смерть придет к тем, кто заслужил ее, оскверняя древние могилы, и особенно это касается самого Амры.

Такие слухи не беспокоили Конана, который за свою жизнь пережил и худшие неприятности, чем какое-то бормотание, порожденное пьяным бредом. Выспавшись и подкрепившись, он сел с другими капитанами делить оставшиеся трофеи. Киммериец упорно требовал половину сокровищ, как награду для себя и своей команды, поднявшей сокровища с затонувшего корабля. Его товарищи, однако, вначале думавшие, что Конан заберет половину сокровищ, которой распорядился Кроталус, или, в крайнем случае, треть того, что осталось, были недовольны. Однако, к всеобщему удивлению, дневное собрание капитанов прошло очень мирно, без резни, хотя к концу беседы пираты и обнажили свои кинжалы. Был составлен приблизительный план дележа сокровищ и вырезан, чтобы ни слова нельзя было изменить или исправить, на крепкой дубовой доске одного из столов постоялого двора.

Кроме того, надпись гласила, что Морские племена, охраняющие холмы, и женщины-пираты Сантиндриссы, которые следили за морскими вратами, позволяют Конану снова владеть пиратским королевством. Каждый из капитанов по очереди — Дрисса, Грандальф, Конан и потом Филиопа от имени Конана — выбрали себе самые дорогие вещи, пробираясь через груды и насыпи сокровищ в свете сверкающих факелов, от дыма которых каменные своды нового донжона покрылись копотью.

Выбранные вещи капитаны забрали, чтобы каждый мог хранить их сам, к собственному удовольствию, запрятав их за толстыми цепями, висячими замками и выставив стражу из доверенных пиратов. Остальные богатства и деньги собрали в кучу и разделили по принципу «твою долю выбираю я». Вначале сокровища были поделены между Конаном и Дриссой с Грандальфом. Потом те разделили свою часть сокровищ между собой. Дележ проходил в доброжелательной обстановке, и хоть грог лился рекой, дележ продолжался не так уж долго. Капитаны были удивлены, когда поднялись из подземелья и обнаружили, что еще не перевалило за полдень.

В последующие месяцы торговля в Джафаре вспыхнула с новой силой. Множество ремесленников трудилось, возводя каменные бастионы. Столяры и мебельщики — все хорошие мастера, нанятые за большую плату на материке или похищенные пиратами, — отделали интерьер. Сантиндрисса заложила киль нового пиратского корабля, в то время как Грандальф со своими многочисленными двоюродными братьями строил флот маленьких, быстрых суденышек, плавающих под треугольными парусами.

Пираты совершили несколько торговых и разбойничьих походов и расширили свои владения настолько, что наконец-то позволили Иваносу и Фердинальду набрать собственные команды. Даже огромное плененное военное судно «Безжалостный», недавно построенное в имперском адмиралтействе Аграпура, вышло из залива укомплектованным, собираясь ограбить цитадель на Туранских островах в Южном Вилайете.

Новые богатства были вложены капитанами пиратов таким образом, что приумножились, превратив Джафар в центр торговли и грабежа Северного Вилайета. Но величайшим успехом пиратов оказался визит Ади Балбала — посла Гирканийской империи.

Условия путешествия были оговорены через недавно установленные каналы Красного Братства. Гирканийские официальные лица, пообщавшись с наиболее достойными из пиратов в городской таверне возле доков, согласились платить пиратам за защиту одну десятую груза, а при возвращении одну десятую дохода — что было не слишком разорительно. Пираты со своей стороны согласились не грабить корабли и обеспечивать эскорт через морские проливы, находящиеся под опекой прибрежных пиратов. Более того, они ввели свои символы для опознания: отвратительный флаг с бледным черепом. По такому флагу их сразу можно будет отличить от пиратов, действующих на собственный страх и риск.

Под охраной пиратов, в основном формальной, на легкой быстрой галере посланник Гиркании прошел через южный пролив Аетолианских островов. Встретив одно из одномачтовых судов Морских племен и взяв на борт лоцмана из свирепых независимых островитян, корабль Гиркании миновал опасные течения и, проскользнув по извилистым каналам, встал на якорь в заливе Джафара.

На берегу Ади Балбал был встречен со всей торжественностью и пышностью. Пестрая толпа пиратов выстроилась вдоль берега, с открытым негодованием или болезненно скрытым страхом наблюдая за тем, как одетые в форму гирканийцы поднимаются на пирс Джафара. Иные пираты не могли заставить себя не пялиться на гостей и не тыкать сведенными судорогой пальцами в тех, кто выглядел богаче их. Вопреки всему этому посланник восточных кланов вскоре сообщил Конану, что среди пиратов чувствует себя гораздо лучше, чем в роскошном имперском Аграпуре.

— Лоснящимся, мягким придворным запада недостает мужской стойкости и силы, — сообщил он, находясь в отделанном шелком кабинете постоялого двора «Красная рука». — Никогда они не отдыхали на твердых подушках, набитых конским волосом; не сидели в седле быстрой лошади. — Он протянул чашу вина Конану. — С другой стороны, вы-то прокатились не на простой лошади, а на сасаруке! Вы превзошли моего двоюродного брата Анталлу в его же столице, смогли пересечь нашу степь и добраться до побережья с маленькой, — он подарил Филиопе очаровательную улыбку, — женщиной. Я чувствую, что смогу достичь с вами взаимопонимания, какое бывает между людьми только при продаже лошадей, и рассмотреть вопрос о совместных действиях в надвигающейся войне.

— Будет война? — Конан с уважением посмотрел на старого козака с косичками. — С Тураном? А как же туранский флот? Разве сравнится с ним маленький флот кланов, где по большей части старые суда?

Ади Балбал улыбнулся, закрутил между крепкими бурыми пальцами кончик выбившейся из прически косички.

— Колдун, прибывший вместе с вами, много обещал нам и, кажется, выполняет обещанное. Его чары ускорили рост дубов и елей на холмах в глубине наших земель. Все эти кривляния и бормотания кешанца (вместе с кровавыми ритуалами в рощах, которым он обучил наших волшебников) помогают деревьям за несколько дней вырасти. Эти деревья и идут на строительство кораблей… Кроме того, Кроталус, живя в Туране, разработал новые методы ускоренного строительства кораблей, которым обучил плотников наших верфей. Еще он утверждает, что может управлять ветрами. И в будущем, когда придет время, он обещает провести наши корабли с помощью магии сквозь бури, туманы и дым битвы. — Ади Балбал сделал многозначительную паузу. — Если он сдержит все свои обещания, то мы сможем полностью использовать военный потенциал моего народа и сокровища, которые вы оставили нам. Тогда у нас меньше чем через год будет готовый и вооруженный флот.

— Чем, хочу я спросить, платите вы колдуну за помощь вашей стране? — нахмурился Конан. — Разве Кроталус станет за просто так использовать свои чары? По собственному опыту скажу, что такие люди, как он, всегда имеют в запасе тайный план.

Посланец снова пожал плечами:

— Его спрашивали и посчитали естественным ответом его желание получить доступ к тайным знаниям гирканийских волшебников — ведь иные заклятия наших колдунов много могущественнее тех, что он знает. И еще он стал близким другом и советником Анталлы, который провозглашен полководцем всех наших кланов в прошлом месяце в Карапеске в степях юга. — Ади Балбал доверительно улыбнулся Конану. — По правде, колдун не рад альянсу с вами. Однако вождь Анталла настоял на союзе и послал меня сюда. Это вроде доказательства того, что его мнение не зависит ни от какого кешанского колдуна.

— А что Кроталус говорил о чудовищных кораблях, внешне напоминающих галеры, внутри которых сидят чудовища? Не так давно, находясь на службе у Турана, он занимался подобными штучками. Он не станет выкармливать для гирканийского флота таких чудовищ?

Ади Балбал с легкостью отмахнулся от сомнений пирата:

— Поверьте мне, Амра, я доверяю иностранному магу не больше вашего. Но я сам слышал о том, что затевается. Я видел дюжину заложенных килей, и первые новые корабли уже экипированы в тайных гаванях в верхних течениях рек. Это большие, хорошо вооруженные, крепко сбитые галеры, и на них нет никаких чудовищ, только свободные гирканийские гребцы и воины… и загнанные в стойла под палубой быстрые боевые кони. Они и их всадники будут сражаться на просторах западных равнин… В наши планы входит не только очистить море от туранских слепней. Мы собираемся завоевать и их земли, а потом снова править колонией, которую основали наши отцы. Мы говорим об уничтожении могущества Турана… С этим проектом мы обращаемся за помощью к вам — Красному Братству.

Несколько дней длились переговоры, на которых пиратов представлял Конан. Лишь изредка Сантиндрисса или один из других пиратских капитанов присоединялись к ним, выдвигая свое предложение или требование. Грандальф и его приятели, вожди Морских племен, делали это не более чем для приличия. Его островитяне и гирканийцы были родственными народами и с легкостью могли стать союзниками. Однако надо было помнить, что Морским племенам придется выступить в поход совместно с пиратским Братством.

Конан же хотел добиться полного союза с Гирканией. Он требовал право на неограниченную торговлю и право набегов на нейтральные свободные портовые города, взаимный пакт защиты с Гирканией и, возможно, даже признания его пиратских рейдеров независимыми кораблями имперского Гирканийского флота. Но Ади Балбал, как и любой торговец лошадьми (которым он, кстати, и был в глубине души), осмотрительно упирался по каждому пункту.

Из трюма своей галеры гирканиец выгрузил лошадей — неприхотливых степных лошадок, на которых он и его свита могли посостязаться, носясь галопом вдоль утесов, по холмам, заросшим фруктовыми деревьями. Немного позже Конан уговорил своего гостя подняться на борт ялика — быстрого двухместного судна — и совершить путешествие вдоль гористого побережья острова. Но Ади Балбал не чувствовал себя в лодке так же легко, как в седле. Вскоре он побледнел. Ему стало нехорошо, когда они вышли в неспокойные воды узкого пролива. Конану долго пришлось идти, меняя галсы, чтобы вернуться в залив. Но это время не было потрачено даром. Беседуя на обратном пути с позеленевшим и желчным посланником, пират смог добиться уступок по ряду спорных вопросов, которые раньше казались неразрешимыми.

И вот дипломатическая миссия Ади Балбала подошла к концу. На прощание обнявшись с Конаном, посол Гиркании поднялся на корабль. Он повез назад свиток с перечнем пунктов соглашения на трудном гирканийском языке, на котором Конан так и не научился читать. Компаньоны Красного Братства теперь ждали, когда же Гиркания объявит Турану войну, расширяли и укрепляли свой флот, достраивали цитадель Джафара.

Неугомонный, несмотря на нещадно палящее солнце, Гарфалк из Яралета подгонял свою команду.

— Гребите, сыны скорпионов! — подбадривал он их с кормы, держа руку на рулевом весле. — Впередсмотрящая — Старая Элма — сказала, что видела парус, а ее единственный глаз зорче трех наших! Тяните живее, или вы не пираты!

Низкий галиот скользил между прибрежными островами. Два ряда его весел ровно и слаженно вспенивали воду.

— Коль желаешь, чтобы мы гребли, накорми нас! — раздался голос с носа. — Последнее время нас кормят реже и реже!

— Конечно, — поддержал другой пират. — Эль кончился, а разве кто-то станет всухомятку жевать сухари!

— Трудно что ли поймать дикую свинью и зажарить ее, — присоединился к ним третий. — И вода в бочках давно провоняла.

— Скоро мы насадим свининку на вертела и пожарим! — заметил ведущий гребец, сморщенный старый пират, и разразился кудахтающим смехом.

— Если хотите жратвы, выпивки и золота, — сердито заметил Гарфалк, — гребите живее! Разве не затем мы вялились на этих морских островах, чтобы быть готовыми, когда покажется подходящий корабль? Взгляните на эти песчаные отмели… вон мачта, и этого вполне достаточно!

Гребцы вытянули шеи, проследив, куда указывал палец капитана. Там, по ту сторону увенчанной кустами вершины белого песчаного мыса, на фоне синего неба, затянутого туманом, скользила одинокая высокая мачта. В безветрии до пиратов доносился слабый, размеренный грохот задающего ритм барабана. Мачта была без паруса — на море стоял штиль, так что судам приходилось идти на веслах. Единственная мачта, небольшой корабль… и, очень похоже, на нем плыло еще меньше людей, чем на безмачтовом галиоте Гарфалка. Понизив голос, капитан обратился к своим людям:

— Видите? Приближаемся, так что будьте наготове. Нам нужно встретить их там, где кончается эта песчаная отмель. Большего мы и желать не могли, парни… Чуть сбавьте темп. Теперь они от нас не уйдут. Приготовьтесь и постарайтесь не шуметь, чтобы не спугнуть добычу.

Гарфалк радовался. Впервые за последние месяцы он почуял запах добычи. Пять лет назад он оставил родную пустыню, расположенную далеко на западе, отказался от выбранной им профессии грабителя караванов, следующих через Яралет, потому что туранские патрули все лучше и лучше исполняли свои обязанности, защищая купцов от грабителей. Пробравшись сюда, на берега восточного моря, походившего на пустыню, запугав лентяев рыбаков и превратив их в буканьеров, он нашел новый смысл в жизни. Несколько мелких грабежей превратили его в капитана. Но последнее время дела пошли плохо, однако хороший улов не даст его команде развалиться.

Наблюдая за движением мачты жертвы, он передвинул румпель, направляя галиот точно между бурунами и песчаными отмелями. Жертва приближалась к ним, двигаясь по другую сторону сужающейся отмели. Потом изогнутый нос неожиданно появился над кустами, и Гарфалк резко пролаял:

— Ну-ка, навалитесь, парни! Работайте быстро, подгребайте ему под борт! На этом судне не знают, откуда мы, и едва ли станут сражаться. Но что это?..

Корабль оказался широкой галерой. И на нем полным-полно было загорелых гребцов. Кусок льняной ткани затрепыхался на мачте — пиратский, мертвенно-бледный череп Красного Братства.

— Стоп! — Лицо Гарфалка выражало разочарование и страх. — Сушите весла, парни, — обратился он к гребцам. — Мы нарвались на братьев-пиратов, к тому же отлично вооруженных. — А потом он прибавил более спокойным тоном: — Даже если у них есть что-нибудь ценное, их слишком много, чтобы мы могли сцепиться с ними.

— Что же нам делать? — поинтересовался один из гребцов. — Они протаранят нас или попытаются зацепить крюками!

— Они должны увидеть, что мы — нищие прибрежные крысы, — спокойно проговорил Гарфалк. — И мы будем вести себя спокойно, даже если они решат сразиться с нами. Приготовьтесь опустить весла справа по борту и по моему приказу повернуть в пролив между теми островами…

Потом с рейдера раздалось приветствие на гирканийском:

— Ахой, на галиоте! — Тучная, но проворная фигура вылезла на подпорки. Приложив ладонь ко рту, человек закричал: — Братья-пираты, неужто вы выбрали тот же купеческий корабль, что и мы?

— Что? — пробормотал удивленный Гарфалк. Он прикрыл глаза и покосился на туманный морской горизонт. Впереди, почти за пределами видимости, из-за неясно вырисовывающихся островов — поросших деревьями скал, лежащих к северу от галиота, — появился кусочек паруса другого, большего корабля. — Однако! — мгновением позже грубо проревел он не своим голосом. — Они идут на север вокруг острова в поисках убежища!

— Точно так, — ответили с корабля Красного Братства. Человек, висящий на шкафуте галеры, прикрыв от света глаза, повернулся в сторону гористого мыса, откуда только что появился корабль. — Даже отсюда этот корабль выглядит лоханкой с толстым брюхом, большой и тяжело груженной. При таком неважном виде, даже с хорошей командой, работающей на веслах изо всех сил, он не скроется.

— Так вы тоже собираетесь преследовать ее? — спросил Гарфалк, не спуская глаз с румпеля. Оба пиратских корабля шли вперед, набирая скорость. Барабан галеры задавал ритм обоим судам. — Я удивлюсь, если там не хватит добычи для нас обоих! — громко прокричал буканьер. — Но мы первыми увидели ее, — закончил он полуутвердительно.

— Конечно, — согласился капитан галеры. — И вы можете поучаствовать в сражении вместе с нами. У такого большого торгового судна хорошая команда, и лучше будет, если мы возьмем его с двух сторон. Если мы вместе разграбим его, то вы возьмете одну часть против наших двух, поскольку у вас меньше команда. Это говорю я — Фердинальд, второй лейтенант Черного Амры.

Два корабля, идя на веслах, направились вперед так, чтобы сойтись в одной точке. Их капитаны, перекрикиваясь, с легкостью вели разговор. Теперь единственным препятствием стала водная гладь, которую взбивали четыре ряда весел, опускающихся одновременно и вне досягаемости друг для друга.

— Я — Гарфалк, последний из Яралета. Я командую этими парнями. Но большая часть моих людей осталась на берегу, — благоразумно прибавил он. — Я сам по себе, никому не служу. Мы тут все братья, согласно пиратской традиции. — Он стоял на корме, стараясь улыбаться достаточно широко, чтобы это видел капитан Красного Братства. — Равная доля добычи будет справедлива, скажу я… потому что, хоть ваш корабль и больше, добыча по праву наша, так как это — наши воды.

— Да, в этом у вас преимущество, — уступил Фердинальд. — Хорошо… разделим добычу пополам, но лучшая половина той команде, что первой поднимется на борт купеческого судна. Вперед, во славу Красного Братства! Загоним купца! — Он приказал задать гребцам темп побыстрее. Его корабль легко полетел вперед.

— Вперед, во имя великого братства всех пиратов! — закричал Гарфалк. Его команда ответила воодушевленным криком. Их корабль легко обошел соперников, хоть и зарывался чуть глубже в мертвую зыбь открытого Вилайета. Началась славная гонка, и обе команды хорошенько потрудились. Люди Гарфалка даже бормотали заклинание, которое должно было увеличить скорость их судна.

Когда они обогнули мыс, купеческого судна там не оказалось. Уплыть оно могло только на север, а ветер был слишком слабым, чтобы позволить ему так быстро удрать. Должно быть, на судне увидели преследователей и бросились искать убежища среди островов. Гарфалк направил свое судно вокруг острова, следом за ним повернул и корабль Красного Братства.

Наконец пираты обнаружили беглеца. Купеческое судно спряталось под крутым скалистым берегом и теперь шло на веслах, стараясь вырваться обратно на морской простор. На его палубе у больших весел сгрудились люди. Сражение обещало быть кровавым. Гарфалк посмотрел назад, чтобы убедиться, что его союзники идут следом.

Они шли, но выбрали неожиданный курс. Без боя барабана они увеличили скорость, изменив курс, и теперь неслись наперерез его кораблю.

— Эй, на галере, стойте! ~ резко закричал Гарфалк. — Не наползайте так на нас! — Он повернул румпель, чуть свернув в сторону. Его гребцы сбились с ритма. — Отверните немного в сторону открытого моря, и мы возьмем купца в клещи!

Но галера Фердинальда подходила все ближе. Капитан Красного Братства скривился. Он отдал приказ, и барабан начал… еще быстрее выбивать ритм, задающий скорость, на которой можно было таранить неприятельское судно.

— Весла сушить! — закричал Гарфалк своей команде, наклонившись над румпелем. — Тормозите и давайте обратный ход! — Он посмотрел на высокое торговое судно, покачивающееся неподалеку от земли. Заметив зловещий флаг, безвольно свисающий с мачты купеческого корабля, он закричал: — Нас предали!

Но было слишком поздно. Корабли пиратов столкнулись. Нос галеры Фердинальда врезался в галиот ниже скамеек гребцов, расшвыривая весла и сломанные доски. Люди полетели в разные стороны. Корабль Гарфалка завалился набок, и рукояти весел, придя в движение, посбивали с ног гребцов. После первого мгновения ошеломленной тишины атакующие полезли через пролом в борту.

— Поднимайтесь и в бой! — закричал Гарфалк, выхватив из-под своей скамьи широкий боевой топор. — Тесните их, захватите их корабль! Они — лживые негодяи, самые худшие из предателей!

Но атакующие удержали инициативу. Прибрежные пираты подались назад перед яростной атакой своих противников, хлынувших на корабль буканьеров. Средняя часть галиота дрожала от криков, отчаянного звона стальных клинков, лязга топоров и сабель, разрубающих дерево и плоть. Вскоре палуба тонущего корабля покрылась кровавой пеной.

Гарфалк, пробившись в первые ряды сражающихся, оказался напротив Фердинальда.

— Лживый негодяй! — закричал он, обрушив топор на верткого пирата. — Как же наше соглашение? К чему все твои разговоры о пиратском братстве?

— Нет братства между ворами и Красными Братьями, чей цвет — кровь глупцов и соперников! — сквозь зубы ответил Фердинальд. Он умело увернулся, отразив удар топора взмахом сабли. — Сюда, Рондо, — позвал он одного из своей команды. — Обойди его! Он не сможет сражаться с нами двумя этим топориком!

Запоздало развернувшись, чтобы встретить атаку второго нападающего, Гарфалк почувствовал, как в ногу ему впилось стальное острие кинжала. Он задохнулся и споткнулся о скамейку. Разразившись бранью, он выронил топор. Капитан Братства и его помощник одновременно бросились на буканьера. Их лица кривились от удовольствия схватки и отвращения к убийствам — работе, которую надо было сделать. Под яростными ударами их клинков оборвалась жизнь Гарфалка.

Сражение закончилось, когда купеческий корабль с глухим стуком пришвартовался к судну буканьеров, сломав оставшиеся весла. Вооруженные люди высыпали на палубу, и впереди всех мускулистый черногривый пират — Амра с Моря Запада.

— Фердинальд, — строго обратился он к лейтенанту. — Я вижу, на битву я опоздал! План, как помнишь, состоял в том, чтобы соблазнить прибрежных крыс атаковать мой корабль. Ты и твоя команда должны были идти следом и напасть на них сзади. — Он посмотрел на палубу, омытую морской водой и кровью. — Однако ты многое успел сделать, так и не дождавшись меня. — Он строго оглядел своего подчиненного сверху донизу, потом, подняв мозолистую руку, хлопнул по плечу лейтенанта: — Хорошая работа, старик! Ты вел себя предприимчиво и инициативно, как настоящий капитан!

Конан оглядел палубу. Сражение приутихло, став не столь яростным.

— Достаточно! — закричал он, перекрывая шум битвы. — Оставьте этих прибрежных буканьеров. Пусть они выслушают приговор Амры и Красного Братства. Мы будем уничтожать всех морских пиратов, кто нарушит границы наших охотничьих угодий или нападет на корабли, находящиеся под нашей защитой. Отныне мы правим и в этих водах, и пусть все другие помнят об этом.

— Кто ты, Амра, чтобы претендовать на владение морем, точно так же как бароны на суше претендуют на пастбища? — сердито прокричал кто-то с носа галиота. — Ты свободный пират или высокомерный туранский адмирал?

Конан повернулся к этому человеку.

— Я сделаю все, чтобы Красное Братство правило на Вилайете! — резко отрезал он, потом огляделся, ожидая еще протестов. Но все молчали. — И запомните, если нужно, я буду иметь дело и с туранцами! Но сегодня я милосерден. Тем, кто еще жив, я предлагаю выбор. Вы можете остаться на борту этого корабля (все, кто захочет) и попытаться пригнать его назад к берегу. А те из вас, кто хочет попробовать себя и стать настоящими морскими разбойниками, могут вступить в Красное Братство! На борту моего корабля есть свободные места среди гребцов. Выбирайте.

Пираты Гарфалка оглядели разбитый галиот, который, постепенно погружаясь, плыл между рифами и каменистым берегом. Те, кого выбросило за борт при столкновении, уже взбирались на сланцевый берег. После краткого совещания те из прибрежных пиратов, у кого на берегу остались семьи, решили не покидать тонущее судно и вернуться домой. Но большая часть выживших подняла загорелые руки или шагнула вперед, присоединяясь к победителям.

Новоиспеченные члены Братства поднялись на борт галеры Фердинальда и помогли отцепить таран от тонущего корабля. Потом оба корабля Конана заработали веслами, уплывая прочь.