"Дай бог каждому" - читать интересную книгу автора (Каганов Леонид Александрович)

Бухгалтерия

Бухгалтерия оказалась заперта. Хотя я прекрасно видел, что там происходит. Всю комнатку освещал маленький телевизор, стоящий на сейфе. И хоть отсюда мне не было слышно, что он показывает, но телевизор работал. Сдвинув стулья вокруг, как в кинозале, сидели все наши тетки-бухгалтерши – рыжая Лена, толстая Ольга Викторовна и дочка ее Оксана. Они втроем сосредоточенно глядели в экран.

Я постучал снова. Оксана кивнула матери на дверь, но Ольга Викторовна лишь досадливо отмахнулась и прижала палец к губам. Лена вообще никак не прореагировала – как сидела с открытым ртом, так и продолжала сидеть.

Я разозлился. И постучал в третий раз – уверенно и напористо, как может стучать только начальство. Лена наконец захлопнула рот, встала и вразвалочку подошла к двери.

– Бухгалтерия не работает, – сказала она оттуда. – Кто это?

– Это я, Тимченко. Приехал получить последнюю зарплату!

Сюда уже плохо долетал сиреневый свет телевизора, но я был уверен, что Лена поморщилась.

– Бухгалтерия не работает, – повторила она. – Приходите завтра с десяти до двух, будет Ольга Викторовна.

Она развернулась, чтобы уйти, но я снова постучал.

– Лена! Понимаете, я специально приехал в офис за последней зарплатой!

– Тимченко, завтра с десяти будет Ольга Викторовна, без нее я не могу выдать, – строго сказала Лена.

– А сейчас ее нету?

– Нету.

– И Оксаны нету?

– И Оксаны.

– А кто телесериал смотрит?

Лена замерла, повернулась и потрясла в воздухе рукой, жестами показывая, чтобы сделали тише звук. Оксана тут же схватила пульт и начала по-женски тыкать им в экран, словно кормила дельфинов. Всполохи телевизора стали чуть темнее, но он как светился фиолетовым, так и продолжал.

– Я не смотрю, – соврала Лена. – Он просто работает.

Это меня уже откровенно разозлило.

– Лена, зачем вы врете? – закричал я. – Если вы мне немедленно не откроете, я пойду к директору и скажу, что вы здесь заперлись, сдвинули стулья и смотрите сериал вместо того, чтоб работать. Мне нужно получить мою зарплату, и я сразу уйду. Понимаете, у меня большая беда – я попал в аварию на кучу денег, и поэтому зарплата…

Ольга Викторовна, которая к тому времени уже сидела вполоборота, замахала руками, но Лена ее не видела и открыла дверь.

Оксана испуганно вскинула пульт, чтобы выключить телевизор, но Ольга Викторовна покровительственно махнула рукой.

– Не сериал, – смущенно сказала Лена. – Между прочим, очень интересное ток-шоу. Сейчас уже психологи выступали, а после рекламы будут юристы.

– А вот вы, кстати? – важно произнесла Ольга Викторовна, не вставая со стула. – Вы бы как поступили, Тимченко? Просто интересно.

– Как поступил? – удивился я.

– Ну, вы же все подслушивали под дверью? – Ольга Викторовна простерла руку к телеэкрану. – Она мать троих детей, но оказалась мужчиной. А ее муж двенадцать лет служил прапорщиком на подводной лодке и ничего этого не знал.

– А она все эти годы жила с любовницей, а письма писала, что любит и ждет! – подхватила Оксана.

– А он-то ее действительно любил! – вставила Лена.

– А любовница… – Ольга глубоко, в три нервных рывка, набрала воздуха в легкие и с жаром выпалила: – А любовница ее бросила, записала на себя квартиру и выгнала на улицу – с тремя детьми!

– Он приехал в отпуск и все узнал, это ж какой удар! – подхватила Лена. – Теперь подает на развод.

– А она ему развода – не дает! – со значением подытожила Ольга Викторовна. – Хочет, чтоб он их простил и взял жить на подводную лодку. Я себе этого не представляю!

– Мам, ну а куда ж им деваться-то? С детьми, ну действительно? – обиженно возразила Оксана.

– А вот сейчас юрист скажет, куда деваться, – мстительно кивнула на экран Ольга Викторовна.

– Мам! – обиделась Оксана. – На лодке ей хоть работа найдется – готовить, стирать, полы мыть…

– Да она же мужчина! – фыркнула Лена. – Не будет мужик ничего такого делать. Скажешь тоже – стирать, полы мыть, ага, ага…

– Ничего, заставят! – строго сказала Оксана.

– А как на него сослуживцы будут смотреть, если узнают, что он на мужчине женат? – возмутилась Лена.

– Доченька! – с жаром подхватила Ольга Викторовна. – Ну куда ей на подводную лодку с тремя маленькими детьми?! Там и радиация, и химия, и бог знает что! А в школу как они ходить будут каждый день? С лодки?

– Он же отец! – возмутилась Оксана. – Где дети без отца будут жить?

– Так пускай платит алименты и снимает им квартиру! – вскинулась Ольга Викторовна. – Твой отец платил как миленький!

– Ольга Викторовна, – примирительно сказала Лена. – Вы представляете, каких денег стоит квартиру снимать на троих детей? А у прапорщика какая зарплата?

Я громко кашлянул, и все посмотрели на меня.

– На подводных лодках нету прапорщиков, – сказал я. – Там мичманы. Кстати о зарплате…

– Кхм… – подобралась Ольга Викторовна, обретая прежнюю неприступность. – У нас сейчас нет в кассе денег. Звоните через две недели, когда будет общая зарплата…

– Директор сказал, чтоб я получил сейчас свою последнюю зарплату, – настойчиво произнес я.

– Но денег нет! – вступилась Оксана. – Вы русский язык понимаете, Саша? Знаете такое слово: «наличность»?

– Да вот же у вас полный сейф наличности! – Я кивнул на сейф под телевизором, который весь просвечивал в ультрафиолете.

Конечно, у меня не было точной уверенности, что это действительно пачки денег, потому что эти призрачные стопки могли оказаться чем угодно. Например, пирожными. Или отрывными календарями с астрологическими прогнозами. Вполне, кстати, похожи. Но Лена бросила стремительный взгляд на Ольгу Викторовну. А та поджала губы.

– Это кто же вам сказал такую глупость? – произнесла Ольга Викторовна.

Я молчал.

– Кто? – повторила Ольга Викторовна.

– Откроем и посмотрим? – предложил я.

– Ольга Викторовна! – капризно вскинулась Лена. – Да что он здесь хамит, как у себя дома? Тимченко, вон отсюда!

Ольга Викторовна царственным жестом остановила ее и отчеканила:

– Александр, денег нет. Звоните через две недели. Приезжайте, я все выдам. Телефон знаете.

Я вздохнул, спорить было бесполезно.

– Скажите хотя бы, сколько мне там полагается? Двойной оклад или обычный – мне ж как-то жизнь планировать! Понимаете, я попал в аварию на очень большую сумму, и мне сейчас просто позарез…

– Скажу… – Ольга Викторовна надела очки, приняла из рук Оксаны папку и начала в ней рыться.

В комнате наступила тишина, только шуршали невидимые мне страницы.

– Так… – удовлетворенно крякнула Ольга Викторовна, выудила из папки лист и подняла его перед собой с видом глашатая.

Листа я не видел, но в воздухе явно что-то призрачное висело – будто дрожит над жаровней нагретый воздух.

Вдруг Лена толкнула Оксану и кивнула на телевизор – видно, реклама давно кончилась. Та спохватилась и проворно вскинула пульт.

– …вас неприятный сюрприз! – объявил хорошо поставленный баритон. – Потому что сейчас! Из наших Золотых ворот! В студию шагнет человек, который сможет дать ответ на самый главный вопрос: действительно ли вы так любили свою жену и за годы службы на подводной лодке ни разу ей не изменили, как пытаетесь нас убедить? Итак… – Баритон вкрадчиво умолк, и все окаменели.

– От те раз… – испуганно ахнула Ольга Викторовна, обернувшись к экрану и приподняв очки свободной рукой. А рука с ведомостью так и осталась, подрагивая, висеть в воздухе.

Возмущенно зашумел многоголосый зал.

– Я прошу вынести Золотой ключ! – надрывался баритон. – Я прошу снять Золотой замок! Распахните Золотые ворота! Шире! Шире! Аплодисменты! Встречайте! Встречайте капитана подводной лодки!!!

Комната засияла алыми аплодисментами, а я вдруг поймал себя на том, что и сам напряженно пялюсь в телевизор, хотя для меня там не было абсолютно ничего привлекательного, кроме сияющего динамика и светящейся в глубине катушки.

– Ну это нормально? – возмутилась Оксана. – Мам, ну ты видала?

– Помолчи! – раздраженно цыкнула Ольга Викторовна, не сводя глаз с экрана, но тут же ехидно добавила: – А фуражка-то великовата…

– Голова усохла! – предположила Оксана.

– Фуражка, – сказала Лена. – Вы на китель гляньте! Меня убей, я б такой даже дома не надела!

– Так вы, Леночка, и не капитан, – усмехнулась Ольга Викторовна. – А капитан в кителе ходит, хоть дома, хоть на передачу.

Я никогда не был большим поклонником телевизора, но знаете, какое это обидное ощущение, когда все видят и обсуждают, а ты – нет? Я вздохнул, отвернулся от телевизора и начал рассматривать Оксану. В звуковых волнах кожа ее казалась ровной, и прыщиков на щеках не было. Кости Оксаны были тоненькими, особенно ребра грудной клетки – они возбужденно колыхались от ее учащенного дыхания. Сердце тоже пульсировало часто и размыто.

За эти дни я уже привык к тому, что сердце разглядывать довольно тяжело. Слышал, что там должны работать какие-то клапана, но их мне ни у кого еще не удалось разглядеть. Да и бьются сердца, как выяснилось, совсем не так, как я полагал. Почему-то с детства я был твердо уверен, что у человека в груди оборудовано здоровенное пустое дупло, и в этой пустоте от стенки до стенки колотится сердце – как большой красный маятник. Теперь я воочию убеждался, что это не так: дупла там никакого нет, только искрящиеся мешки легких, а сердце не колотится, а просто слегка пульсирует на одном месте, причем малозаметно. И вовсе оно не стучит, как учили нас на уроках биологии и литературы, – по крайней мере никакого стука я не видел, так, багровые всполохи. В кишечнике – и то едва ли не больше.

Я перевел взгляд на кишечник. Живот разглядывать удобнее всего. Ведь если ты стоишь рядом, а у тебя глаза на животе, то это прямо напротив. Вот лица рассматривать сложнее. А живот – вот он. Но, господи, до чего оно там все противное!

Мелькнула мысль, что мне бы теперь неплохо раздобыть какой-нибудь медицинский атлас и разобраться в этой мешанине – где там почки, где селезенка, где желудок. Я повернулся и перевел взгляд на Лену – у нее вообще все органы в животе были так туго набиты и сжаты, что совсем не разобрать, где что. Посмотрел на Ольгу Викторовну – брюшина словно ватой набита. А, ну да, это жир. Она же у нас полная, дряблая. Я снова повернулся к Оксане. Да, нужен учебник, нужен. Но в следующую секунду я сообразил, что увидеть атлас я никогда не смогу – медицинские учебники для слепых вряд ли существуют. Что ж, придется самоучкой, наблюдая. Вот это у Оксаны что? А, ну да, все просто – это желудок. А вот в нем пища. Я присмотрелся, и когда телевизор в очередной раз завопил, даже разглядел внутри желудка непереваренного цыпленка… Моментально к горлу подкатила тошнота, и я поспешно отвернулся.

– Ольга Викторовна, – напомнил я. – Так чего там с ведомостью?

– Что? – Она только сейчас заметила, что все еще держит в руке листок, положила его на стол и снова уткнулась в экран, пробормотав неразборчиво: – Тише, тише, чуть позже…

– Только у нас! – убежденно заливался баритон. – Каждый будний день тайное становится явным в программе «Золотые ворота»! Подсматривайте за своими близкими, соседями и сотрудниками, пишите нам про их тайны, и вы получите шанс занять место в нашем зрительном зале!!!

– Гос-с-споди, – нервно поежилась Оксана, – ну дай ты уже капитану сказать!

– Да сейчас скажет, чего ты торопишься… – раздраженно бросила Лена.

И я вспомнил, что торопиться надо мне – еще ведь диски переписывать.

Ведущий тем временем действительно умолк, и вместо него мерцающим багрянцем засверкал дурашливый голос шепелявого старичка.

– Шо за утро без яишницы?! – воскликнул старичок с необычайным восторгом и добавил удивленно: – А шо за яишница без подсолнешного маслица?!

Я понял, что капитан безумен. Но, повернувшись, увидел, что остальные реагировали на капитана более чем спокойно: Оксана задумчиво глядела в окно, Ольга Викторовна углубилась в ведомость, а Лена и вовсе молча вышла в коридор.

– Маслицо – отлишное, тара – герметишная, опрокинем – не прольем, и фосфолипиды в ём! – бодро скандировал старичок.

– Тимченко – за начавшийся месяц… – повела пальцем по строке Ольга Викторовна. – Ксана, что ты стоишь с пультом, убери уже звук!.. За начавшийся – ничего нет, вы уже не работали. Смотрим за прошлый… Ксана, я же сказала, не убавить, а выключить вообще! Житья уже не стало, каждые пять минут прерывают, и одну и ту же рекламу – то масло, то порошок, то масло, то порошок, то… Тимченко – половина.

– Половина чего? – насторожился я.

– Половина оклада.

– Половина?!! Мне вообще обещали премиальные!

– Выясняйте с директором, к нам никаких премиальных ведомостей не приходило.

– Пардон! – вскричал я. – Директор сказал, что бухгалтерия все решает!

– Ага, покажите мне фирму, где все решает бухгалтерия, – усмехнулась Ольга Викторовна так искренне, что я ей поверил.

– Ладно, обманули с премиальными, – сдался я. – Но ползарплаты вычли за что?

Ольга Викторовна снова глянула в ведомость:

– Вы же в отпуск ходили? Четыре недели отдыхали?

– Это было полгода назад!!! – возмутился я.

– Совершенно верно. Вот именно поэтому!

– Да вы с ума сошли! – опешил я. – Отпуск был за мой же счет!

– Это вы так думаете, что за ваш счет, – строго сказала Ольга Викторовна. – А у нас все отпуска – оплачиваемые.

– Мне ничего не платили! – возмутился я.

Тем временем в комнату вернулась Лена и подошла к нам – ее живот стал свободнее, довольно неплохо просматривался и уже не выглядел набитым. Теперь можно было разглядеть полупустой кишечник и мочевой пузырь.

– Леночка, объясните ему, я уже устала, – поморщилась Ольга Викторовна и отвернулась.

Лена выглядела довольной и жизнерадостной, она с готовностью повернулась ко мне и поправила челку.

– Все очень просто, – проворковала она, кротко сложив ладошки перед грудью, словно для молитвы. – Сейчас вы все поймете. Только не перебивайте. Вы поступили к нам на работу полтора года назад, так?

– Так.

– И начали каждый месяц получать зарплату. А в нее входят отпускные.

– Не было такого! – запротестовал я. – В каком месяце?

– В каждом. Понемножку.

– Как это? – опешил я.

– Отпускные делятся на одиннадцать равных частей. И каждая ваша зарплата – это ваш оклад и плюс одиннадцатая часть в счет будущего отпуска.

– Неправда! Мне ни разу не давали зарплату больше, чем надо!

– Потому что надо – меньше. А давали – больше.

– Нет! Сколько обещали – столько и давали!

– Да он договор не читал! – возмущенно встряла Оксана.

– При чем тут договор? – возмутился я. – Почему меня не предупредили?

– Вы договор вообще читали? – вкрадчиво спросила Лена. – Страница семнадцать, внизу, третья сносочка…

– Какая подлость! – возмутился я.

– Ну как же вам не стыдно! – расстроилась Лена. – Вместо того чтоб сказать спасибо…

– Спасибо?! За что?!!

– Как за что? За то, что деньги за отпуск вам дают не после него, а заранее, авансом! Вы их начинаете получать на руки чуть ли не за год до отпуска! Вы можете сберечь их, а можете сразу тратить – полная свобода. Мы вам же идем навстречу, причем с деньгами, понимаете? Разве ж это плохо? Скажите, плохо?

– Не пойму… – растерялся я. – Вроде хорошо, а выходит – плохо…

Ольга Викторовна посмотрела на меня, покачала головой и вздохнула:

– Дай вам бог, Тимченко, чтоб в вашей жизни не было ничего хуже, чем деньги, выданные на год раньше положенного… А плохо – это когда люди договор не читают, а после скандалят. Вот это плохо.

– Ладно… – сдался я, потому что никаких сносок в договоре, конечно, не читал. – Ладно. Допустим. Но почему…

Лена предостерегающе подняла ладошки:

– Александр, я же кому объясняю? Я вам объясняю. А вы никак не хотите дослушать! Итак, каждый месяц вы авансом получали часть отпускных. Прошло одиннадцать месяцев. Набралась вся сумма. И вы месяц отдыхали, так?

– Так, но…

– За отпуск вы, естественно, зарплаты не получили. Потому что уже давно ее получили. Это понятно? Или хотите две зарплаты за отпуск?

– Понятно, – хмуро кивнул я.

– Точно понятно? Если что-то вдруг непонятно – я лучше еще раз объясню. А то потом опять будете говорить, будто отдыхали за свой счет.

– Понятно! – сказал я со злостью. – Непонятно другое: почему половину…

– Сейчас объясню, – терпеливо кивнула Лена. – Вот вы вернулись из отпуска. И начался второй календарный год. Еще через полгода вы от нас ушли.

– Допустим, не я ушел, а…

– Не важно, – мягко перебила Лена. – Важно, что за эти полгода вы авансом набрали уже половину отпускных. Понимаете? Вот ее с вас и вычли! Что ж тут непонятного? – Лена развела руками и ласково улыбнулась.

Я никак не мог переварить услышанное. По отдельности вроде все было понятно, а вот вместе – никак.

– Как же это… – недоумевал я. – Вдруг, ни за что, половину зарплаты…

– На самом деле чуть больше, – призналась Лена. – Мы же делаем точный расчет.

– Еще больше? – опешил я.

– Ну, смотрите: вы проработали шесть месяцев, набрали авансом шесть одиннадцатых отпуска. А это больше половины.

– Бред! – возмутился я.

– Если вы не верите мне, – обиделась Лена, – возьмите калькулятор и сами умножьте одну одиннадцатую на шесть. В конце концов, кто из нас программист?

– Но… Как же… – Я совершенно растерялся, мысли путались, и схема в голове не укладывалась абсолютно. – Но я же… Я же полгода отработал! Честно! Я зарабатывал на грядущий отпуск!

– Но вы же ушли задолго до него? – удивилась Лена. – Почему фирма должна вам оплатить отпуск, которым вы не воспользуетесь?

– Но я же работал!

– Зададим вопрос иначе: почему отпуск должна оплатить та фирма, в которой вы уже полгода не работаете? Где будете работать через полгода – там вам и оплатят.

– Но как же…

– А как же в других фирмах? Где выдают отпускные не до, а после отпуска? Вы являетесь через полгода после увольнения и требуете, чтобы вас отправили в оплаченный отпуск? Это нормально?

– Маразм какой-то… – растерялся я.

– Вот. Сами все поняли, – тихо и благожелательно кивнула Лена.

На миг мне показалось, что я уже почти уловил нить и вот-вот окончательно пойму, в чем меня обманывают.

– Стойте! – закричал я. – Дайте мне хотя бы половину отпуска! Я год работал – дали месяц отпуска. Еще полгода работал – дайте полмесяца! Где они, мои две недели? Дайте мне их! Слышите? Дайте!!!

– Саша, милый, послушайте, да что с вами такое? – Лена приблизилась и участливо заглянула мне в лицо. – Дайте и дайте, дайте и дайте, ну как не стыдно? Вы же никогда не были таким жадным?

– Где мои две недели заслуженного отдыха? – упрямо отчеканил я.

– Да вот же они… – ласково проворковала Лена, отступила на шаг, вкрадчиво улыбнулась и развела руками. – Идите… Отдыхайте… Разве ж вас кто-то держит?

Наступила тишина. А затем Оксана включила звук телевизора. На меня больше никто не смотрел, все повернулись к экрану.

– Зовут меня Света, да, я и есть капитан, а что? – заявил из телевизора развязный женский голос.

– А скажите, Светлана, – произнес ведущий, – вы верите в приметы, будто женщина на корабле – к беде?

– Глупс-с-с-какая! У нас не корабль, а подводная лодка. А женщина бедой не бывает, правда ведь, бабоньки?

Раздались громкие и продолжительные аплодисменты. Я вздохнул и вышел из бухгалтерии, тихо прикрыв дверь. И пошел в отдел.