"Предтечи Зверя. Книга третья. Тьма" - читать интересную книгу автора (Подвойская Леонида Ивановна)Глава 10Полковник сцецназа с удивлением рассматривал спящего у входа в палатку человека. На жутком обожженном лице застыла блаженная торжествующая улыбка, которую не смог стереть даже начавшийся дождь. – Ещё этого не хватало! – прохрипел он через противогаз. – Давайте его в эту вашу… камеру, и – вперёд. Полупроснувшегося Максима закинули на носилки и бегом понесли в специализированный автомобиль. Приподнявшись, юноша с удивлением рассматривал эти резиновые фигуры в противогазах. " Прибыли – таки!" – понял он. Затем крикнул: " Передайте главному вашему, что там уже ничего нет. Слышите! Ничего опасного нет! Хотя… пусть проверят… вдруг… пропустил…где-нибудь… " – и вновь провалился в блаженный сон. Трёхсуточная битва с бактериями вымотала его на нет. Некоторое время он надеялся на помощь, – думал, что приедут, хотя бы обкопают каким рвом, чтобы при дожде в речку не начало смывать эту гадость. Не дождался. "Смены не будет. Но мы то здесь!" – криво усмехнувшись, вспомнил он. Ладно. Устроим разборку и за эту волынку. А пока… Максим смотрел на темнеющие облака и продолжал битву. – Да что же это такое? – злился он, получая ответные удары. – Мелочь пузатая, наступишь – не заметишь, а – на тебе! Ни о чём подобном не слышал. Хотя, надо признаться, о многом ещё не слышал. Ну да ладно. С двумя лучами более – менее разобрались. Может, завтра закончу. Так он думал после ночной битвы, решив немного вздремнуть. Вечером он уже ни о чём не думал – был опустошён болью. Даже развести костёр желания и сил не было. Больше всего его состояние напоминало состояние тяжеловесов в последних раундах. В перерывах они тупо смотрят на тренеров, затем с гонгом встают и идут вперёд. Бьют, и уже, не особо уклоняясь, получают в ответ. И побеждает тот, кто вновь и вновь идёт на удар со своим гостинцем. Надо бы взять паузу, отдышаться, войти в клинч. Но время уходит, а надо победить. Надо сломать противника. Надо идти и бить. – Иди! Иди и бей! – подгонял юноша сам себя словами своего первого и единственного тренера. Он закончил с тремя щупальцами и остановился у четвёртого, того, что обрывался на пол- дороге к воде. Никаких здесь хитростей не было – здесь вода уходила в землю, в карстовый ручей. Зараза ждала дождя, чтобы слиться в реку и по этому пути. Пришлось повозиться, доставая лучами уже забравшиеся под землю бациллы. И уже на перегонки с тучами Максим разбирался с центральным очагом. Это не было единое целое, но скопление заразы в одном месте отзывалось большей болью. Чтобы выдержать, Максим и здесь, в центре, уничтожал черноту определёнными дозами. Только с первыми каплями дождя, решился и одним мощнейшим импульсом покончил с последними копошащимися тварями. Получив и последний ответный удар, упал. Посчитал до шести, начал подниматься. На "десять" встал, поднял торжествующе руку:- "Я сделал это!" Пошатываясь, он добрёл до палатки и здесь, не добравшись до входа, уснул прямо под дождём. И сейчас он лежал в кунге какого-то армейского автомобиля, а напротив сидел полковник, пристально рассматривая странного цыгана. – А-а-а! старый знакомый, – произнёс, наконец, офицер. – Мы где-то встречались? – насторожился Макс. Почему-то последнее время он не ожидал от властей ничего хорошего. – Ну да. У Дмитрия Васильевича на юбилее. – Это у Медведя, что ли? – Да, зовут его и так. Но ты изменился, молодой человек. Это… что же с тобой приключилось? – Ай, это… давно. До Медведя. Там я просто… в общем, загримировали меня тогда. – Ну, у меня глаз намётанный. Ладно. Неважно. Здесь-то что делаешь? Медведь наблюдателей на всякие вечеринки посылает, думает – выплывешь со своими талантами. А ты в Ромэн решил податься? В образ вживаешься? Ладно, пошутили и хватит. Ну, что здесь делал? – Знаете… – Можешь звать меня Юрий Степанович. А ты… – Просто Максим. Так вот. Там в городе вдруг ослепли несколько цыган. Точнее, не вдруг, а постепенно. – Да, слыхали о такой беде бароновых детей. – Не только бароновых… Потом оказалось, что все они бывали здесь. Хоть и огорожено… В общем, здесь оказалась какая- то зараза. Причём уже озверевшая. Если бы с дождём её смыло в речку, а потом – в водопровод… Поэтому я и предупредил. А сам… здесь. – Поздно предупредил. Если бы пораньше, то спеца бы прислали, а я больше по другим вопросам… – Как это поздно? Хорош спацназ! Трое суток раскачивались, и всё мало? – Каких трое суток? Сегодня барон, перед самым отъездом сообщил, что им открылось, ну, знаешь, их гадалкам "открывается", что отсюда хлынет зло. Из этой рощи. А сами, оказывается, уже всё распродали и смотались. " Табор уходит в небо". – Но постойте! Я же… Я же… Это они, что, чтобы панику…или чтобы цены не упали? А если бы… Такая подлость потрясла юношу. Как же так? Ведь он их исцелил, а они… Да ладно, он. А если бы и не исцелил, а только предупредил? Значит, чужие дети, чужие невесты – пускай? То-то не понравился ему этот барон. – Знаешь, Максим, не нам судить. Если бы действительно была опасность. А так её нет. Ну что им скажешь? Кстати, ты кричал, что "уже" ничего нет. Почему? Неужели – напрягся полковник – уже смыло? – Её просто уже нет, Юрий Степанович. Заразы. Уже. Нет.Ттак можете и доложить. – Ну, хорош бы я был, если бы со слов малознакомых певцов об отсутствии опасности докладывал, – тем не менее облегчённо вздохнул полковник. – Вдоль реки посты контроля стоят – и биологического, и химического и так далее. Подтвердится, доложу. Ты мне лучше скажи всё-таки, что ты тут делал-то. Трое суток, говоришь? – Если я скажу, что уничтожал этих эээ бактерий, поверите? – Ну, всё может быть. Каждую пальцем придавил, к примеру… Ладно. Отдыхай. Вижу – всё ещё слабак. " Слабак" – улыбнулся, засыпая, Максим. Он вспомнил, как парил, бывало отца. И в изнеможении скатывался вниз. " Слабак!", – подзуживал его отец, и становясь во весь рост продолжал хлестать себя веником. Отец… После доклада полковник, не терпящим возражений тоном заявил, что приглашает Максима к себе в гости. – Молчать и исполнять! Не то расскажу Медведю, на кого ты его променял! – Да придумали же! Меня менты повязали! Чуть вырвался! – Проверяли и по милиции. Не сошлось. Так что – без возражений. И вскоре Максим оказался… дома! Ну, не совсем, но в такой-же досовской квартире, и казалось, таком-же городке. – Это тот самый загадочный маэстро – представил полковник Макса отведшей смущенно глаза жене. – Он там, правда, принаряженный был. – Приятно познакомиться. Людмила, – протянула руку женщина. – Сегодня у нас манты. Вместе с соседями лепим. – Ну, это позже, а сейчас – в ванную! Если бы ты знала, лапушка, где я его нашёл, и что он там натворил! А после ванной, накинув на Максима халат, полковник завёл юношу в спальню (а вот здесь – непохоже, конечно, – для мужа и жены всё таки), и открыл шкаф. – За проявленные мужество и героизм, а главное, скромность, вручаю тебе вот эту форму спецназа. Одевай! Хозяин был ещё тот лось и форма пришлась в пору, разве что широка в талии. И, к сожалению, без погон. А так, ничего – смотрелся в зеркало Максим. И даже ожог как-то объясняет. – Ну вот. Другое дело. А то додумался – в цыгана вырядился! – Чем богаты, тем и рады. – Богаты. Не прибедняйся. Вон, твой баульчик лежит. Ничего так мелочишка выглядывает. – Это… это… надо бы перевести… – Ладно. Пойдём к гостям. Собрались уже. Как знакомо было юноше это офицерское братство! Правда, полковники уже чурались младшего поколения майоров, а те – новой поросли старлеев. Людская подлость и мелочность, хоть с большим трудом, но пробиралась и сюда. – Прибудет такой умник, – ворчал, бывало, отец – посадочную формулу на пол-доски распишет, а как на практике к шарику земному приложится – "самолёт ремонту не подлежит". Но здесь всё, вроде бы, было благополучно. Застолье было тёплым, дружным, светлым каким-то. И пили в меру, и шутили в тон. Только вот Максим был чужим. И не только чужим. Он видел, как отводили от его лица взгляды. И мучился. – Ребята, а давайте попросим моего гостя сыграть. Пусть оболтусы послушают, что можно сделать на аккордеоне, а? " Курсы игры на аккордеоне…" – вспомнил Максим выцветшее объявление в их Доме офицеров. Господи! Неужели здесь всё это ещё осталось? – Были бы курсы, как когда-то, заставил бы ходить, – опроверг догадки Макса хозяин, доставая старинный богатый аккордеон с двумя рядами регистров. А так, только сам в охотку пиликаю. Ты как, Максим, сможешь? Эй, ребятня, дуйте сюда. По давней привычке детям накрывали стол в другой комнате и назначали старшего, чтобы был порядок. Ну, в пределах возможного, конечно. И сейчас из меньшей комнатки кинулись на приглашение дети разных возрастов. Нет, оно и одним ничего, но что там у взрослых?В общем долго звать не пришлось. Что же. Опять массовик – затейник. Ладно. Теперь я могу им показать, дать прочувствовать, что такое аккордеон. Затем некоторое время стояла тишина. Переваривали. Контраст между телесным уродством незнакомца и виртуозным исполнением прекрасной музыки был поразителен. Затем, конечно, начались аплодисменты. Но даже такая музыка не скрашивала уродства и Максим это прекрасно понимал. На нет расстроенный, он вышел на балкон. Даже балкон такой же – с тёмными от времени деревянными перилами и фигурными чугунными ограждениями. Только вот не берёзы возле домов растут, а ели. Или пихты? И не горы, не аэродром просматриваются на горизонте. Речушка извивается вон там – уже за городком. Та самая? – Да, там река, которую ты спас, парень. Можешь гордиться. Ты… вообще молодец. Ну- ка пошли со мной! Будет тебе сюрприз. За столом слегка захмелевший, а посему – расчувствовавшийся хозяин, глядя на юношу, произнёс недвусмысленный тост о скромном герое – спасителях городов и весей, крайне заинтриговав присутствующих жён офицеров. А потом были танцы. И прогулка по узеньким, выложенным плитками дорожкам гарнизона. Господи, да даже беседки такие же! И… вон там продовольственный, а там – промтоварный? Нет. Там кафе. А там – интернет – кафе. Да, попродвинутей. Ну, ненамного, – успокоил свою ревность Максим. Он хотел было примкнуть к соседским детям – его ровесникам. Но поймав косые взгляды, отчалил. Ну да, дяденька классно дует на гармошке. Ну и что? А у пожилых начались свои разговоры. – Юрий Степанович, мне конечно… – Понял. Пойдём. Определю на постой. "Постой" оказался в соседней по площадке пустой квартире. – В командировке… Пока… А вообще-то за папахой поехал. Получит там – сдаст. Поэтому бери ключ – и не стесняйся, хозяйничай. А что там было хозяйничать? Расстроенный воспоминаниями и простой человеческой тоской, Максим завалился спать на большом кожаном диване. |
|
|