Леонтович ВПервые бои на Кубани

Леонтович В.

Первые бои на Кубани

Содержание

От автора

I. Предисловiе

II. Введенiе

III. Генералъ Викторъ Леонидовичъ Покровскiй

IV. Первыя добровольческiя формированiя въ Екатеринодаре

V. Первыя бои на Кубани:

а) Бой подъ разъездомъ Энемъ

б) Бой подъ станицей Георгiе-Афипской

VI. Встреча Отряда въ Екатеринодаре. Сформированiе отряда полковника Лисивицкаго. Выступленiе частей на Кавказскiй и Тихорецкiй фронты

VII. Бои на Тихорецкомъ и Кавказскомъ направленiяхъ. Выселки. Неравная борьба и отходъ отрядовъ на Екатеринодаръ. 28ое февраля 1918 г. - оставленiе Екатеринодара

VIII. 1-14 марта 1918 г. Аулы Тахтамукай, Шинджiй, Тлюстенъ-Хабль. Бой подъ станицею Пензенскою. Соединенiе съ армiею генерала Корнилова

От автора

Его Императорскому Высочеству Великому Князю Андрею Владимiровичу за высокое покровительство и одобренiе по изданiю этой книги всепреданнейше приноситъ глубокую благодарностъ

Авторъ.

* * *

Я былъ бы несправедливымъ, если бы при выпуске моего посильнаго труда не вспомнилъ съ сердечною благодарностью лицъ, которыя мне, неискушенному въ литературе человеку, такъ много способствовали по изданiю настоящихъ моихъ воспоминанiй.

Эти лица поняли, что только любовь моя къ Родине, только желанiе безпристрастно и верно отметить для будущаго историка Русской смуты сужденiя очевидца о значенiи героической деятельности и силе нацiональнаго чувства борцевъ белаго движенiя, руководили мною, когда я писалъ свои очерки.

Въ такомъ моемъ настроенiи здесь - въ вынужденной эмиграцiи - меня поддержали графъ Д. М. Граббе и князь Н. В. Масальскiй.

Земно имъ кланяюсь.

Авторъ.

Мюнхенъ

I. Предисловие

Мученическая кончина преисполненнаго любви къ своей Родине Монарха, наглый обманъ народа и развалины еще такъ недавно цветущей Россiи, - вотъ все, что дала намъ "Русская революцiя", столь настойчиво проводившаяся сторонниками и деятелями интернацiонала.

Не следуетъ скрывать правды: народъ Русскiй объ революцiи и не думалъ. Желала революцiю незначительная по составу горсть левыхъ депутатовъ государственной думы, увлекшая за собою народныя массы шумомъ крикливыхъ многообещающихъ, но, въ сущности, утопическихъ фразъ.

Действительно, они достигли успеха: народъ поднялся.

Разве это была революцiя? Нетъ это былъ бунтъ безсмысленный и безпощадный.

Въ стихiйномъ вихре действа разнузданной темной черни гибли здоровые умы, культура, необходимые запасы, дворцы, старинныя картины, премированный [X] скотъ, леса - словомъ все, что слишкомъ бережно и вдумчиво охранялось до смуты теми, кто убежденно понималъ и ценность сберегаемаго и пользу его для будущаго.

Одурманенныя фалынивыми лозунгами, - "вся земля - трудящимся", "долой капитализмъ", "вся власть пролетарiату" и, наконецъ, "на развалинахъ стараго строя мы создадимъ земной рай", - массы населенiя Царской Россiи пошли за тми вожаками, которые произносили передъ непонимающими людьми фактичееки неосуществимыя общанiя дальнйшаго народнаго благополучiя.

Массы народа... поврили! И пошли за лидерами, громко возглашавшими то, чего, конечно, исполнить эти авантюристы не могли. Но вдь интернацiоналышмъ вожакамъ Россiйской смуты нужна была только смута, въ перiодъ которой они моглибы обогатиться за счетъ старой Россiи, т. е. за счетъ бывшихъ владльцевъ цнностей, а затмъ они, премированные Европою, представители власти уйдутъ, или улетятъ на аэропланахъ, - не все ли равно - какъ спасаться отъ неминуемаго для нихъ народнаго гнва.

Напрасно сравниваютъ и искусственно находятъ равнозначущiе этапы во французской революцiи съ происшдшямъ въ Россiи переворотомъ, ёй навязаннымъ. [XI]

Во Францiи когда-то народъ дйствительно изнемогалъ подъ бременемъ непосильныхъ налоговъ, боролся противъ злоупотребленiй королевскихъ чиновниковъ и слишкомъ четко распознавалъ и различалъ поведенiе и образъ жизни отдльныхъ классовъ населенiя.

Не то было у насъ, въ Россiи. Впослдствiи безпристрастный историкъ изложитъ и сравнитъ вс блага старой Россiи, которая крпла, ширилась и была могу - щественною страною и которую никакъ нельзя сравнить съ ныншнею жалкою, рабскою, одичавшею Русью.

Не хочется приписывать лично себ такiя мысли. Когда выше я упомянулъ о Русскомъ народ я имлъ въ виду только его темную массу.

Но въ народ, какъ въ конгломмерат силъ, существуютъ и положительные элементы.

Таковыми явились лица, вошедшiя въ составъ Добровольческой армiи. Что руководило этими добровольцами? Куда они шли въ своемъ движенiи ? Чего они добивались, чего хотли достичь, для чего жертвовали своею жизнью ?

Повторяю, этотъ весьма серьезный перiодъ Русской смуты ждетъ своего объективнаго историка, который, изучивъ вс матерiалы, выскажетъ свой безпристрастный взглядъ на то исключительное предпрiятiе, котороэ задумали совершить Блыя армiи, - и совершить на [XII] свой страхъ и рискъ, безъ всякой надежды на постороннюю помощь... Не будемъ вдаваться въ непрiятныя для другихъ детали . . .

И сейчасъ ясно, что добровольцы желали только освобожденiя Россiи отъ захватчиковъ власти и предоставленiя самому народу распорядиться дальнйшимъ своимъ существованiемъ. Они пытались мрами извн дать возможность толщ Русскаго населенiя понять, что онъ, народъ, обманутъ и что путемъ выявленiя своего характера и силы Россiя можетъ быть избавлена отъ интернацiоналышхъ кандаловъ.

Увы! Изнуренное голодомъ, фактически обезоруженное и терроризованное совтскою властью населенiе - неспособно подняться.

Такова фактическая сторона дла. Но въ каждомъ вопрос есть и сторона этическая.

Добровольческое движенiе!

Пусть потомъ скажутъ свое слово историки, бытописатели, даже историческiе романисты, но теперь очень важно и прямо необходимо заносить на страницы лтописи все то, что окружало блыхъ.

Каждый штрихъ въ описанiи этого подъема любящихъ свою Родину людей очень и очень важенъ для будущаго историка.

Вотъ почему слдуетъ всемрно привтствовать изданiе, которому предпосылаются эти строки. [XIII]

Воспоминанiя автора, это - фотографiя. Тмъ боле она цнна для будущаго историка. Въ изложенiи автора нтъ субъективизма, тенденцiи.

Настоящая книга посвящена памяти серьезнаго героя спасенiя Россiи отъ ея угнетателей.

Авторъ справедливо и проникновенно отмчаетъ В. Л. Покровскаго, какъ истиннаго вождя той сознательной части Русскаго народа, которая должна вывести нашу Родину на историческiй и Богомъ уготовленный путь!

Хорошо знали враги Россiи моральное и реальное значенiе В. Л. Покровскаго. Они ршили его убить, что и исполнили, дабы онъ своимъ исключительнымъ авторитетомъ не мшалъ задуманному серьезно длу обращенiя Россiи въ пустыню.

Да, это тяжело, нестершшо. Но пусть каждый читатель этихъ очерковъ пойметъ и настроенiе автора, и настроенiе добровольцевъ, и великiй смыслъ жгучей, одушевляющей всхъ Русскихъ патрiотовъ мысли:

Великая, Единая, Недлимая Россiя.

А. В.

"... Вчная память павшимъ героямъ,

вчная слава героямъ живымъ..."

(Слова походной псни добровольцевъ.)

II. Введенiе

Черныя тучи сгустились надъ Югомъ Россiи къ концу 1917 года. Пало временное правительство. Волны большевистскаго океана захлестывали тихiй Донъ. Бурлилъ Терекъ. То тамъ, то здсь по привольной Кубани вспыхивали зловщiе огни.

Ясно было, что и крпкому казачеству не удержаться подъ напоромъ стихiйныхъ силъ большевизма.

Грозно пронеслись гiервые выстрлы по городамъ, станицамъ и хуторамъ. Здсь - доблестный Донской Атаманъ Калединъ, въ тщетныхъ попыткахъ спасти честь и достоянiе войска, жертвенно принесъ свою жизнь на благо ро; тго края, тамъ, подъ ревъ одурманенной большевистскимъ ядомъ солдатской банды, на станцiи Прохладной, зврски былъ убитъ первый выборный Терскiй Атаманъ Михаилъ Карауловъ.

Казаки дрогнули. Зловщiе призраки грядущаго распада встали передъ ними. Но было поздно. Темныя силы творили свое дьявольское дло и казачество, какъ и вся Россiя, было обречено на великiя жертвы, страданiя, на попиранiе всего, чмъ живо, славно и крпко оно было многiя сотни лтъ.

Старики держались стойко, но распропагандированная на фронтахъ молодежь, ринувшись къ своимъ станицамъ, несла съ собою духъ разложенiя и въ казак, въ распоясанной защитнаго цвта гимнастерк, уже нельзя было узнать недавняго лихого джигита и природнаго стрлка-пластуна.

Сформированныя къ тому времени краевыя правительства, съ выборными атаманами были безсильны и потокомъ рчей, воззванiй и бумажныхъ угрозъ не могли успокоить и заставить повиноваться казакОвъ.

Новочеркасскъна Дону, Екатеринодаръна Кубани, Владикавказъна Терек еще держались, и вотъ въ эти оазисы съ осени 1917 года стали стекатъся со всхъ сторонъ вс лучшiе и честные люди, которые твердо ршили скоре умереть съ оружiемъ въ рукахъ, нежели оставаться въ униженной, обездоленной погубленной Россiи.

Въ то время въ Новочеркасск уже были Лавръ. Корниловъ, М. В. Алексевъ. Около нихъ группировались другiе старшiе начальники и шли первыя офицерскiя формированiя. Такъ - въ Екатеринодар - В. Л. Покровскiй, во Владикавказ Мистуловъ. Все происходившее тогда, насколько позволяли общiя условiя, было объединено Новочеркасскомъ.

III. Генералъ Викторъ Леонидовичъ Покровскiй

9го ноября 1922 года въ г. Кюстендил, на границ Болгарiи и Сербiи, погибъ отъ предательской руки одинъ изъ сознательныхъ патрiотовъ земли Русской генералъ Викторъ Леонидовичъ Покровскiй. Это былъ энергичный, горячаго темперамента, образованный, самоотверженный, гуманный, вдохновенно проникнутый и фанатически преданный иде борьбы съ большевизмомъ человкъ.

Это тотъ Покровскiй, который первымъ изъ Рускихъ военныхъ летчиковъ во время европейской войны захватилъ въ воздушномъ бою въ плнъ непрiятельскiй аппаратъ съ летчикомъ и наблюдателемъ и тмъ въ самомъ начал военныхъ дйствiй сразу покрылъ славою имя молодой тогда Русской авiацiи.

Это - тотъ Покровскiй, который, среди крайне тяжелыхъ условiй, первымъ поднялъ знамя борьбы на Кубани за освобожденiе Росеiи отъ ея угнетателей.

Погибъ онъ въ полномъ расцвт силъ, въ то время, когда, какъ вождь, прибылъ къ своимъ старымъ соратникамъ, чтобы имъ, среди тягостей изгнанiя, помочь, вдохнуть, и поддержать ихъ гаснувшiя силы и увлечь на новый подвигъ.

Онъ не могъ мириться съ срою эмигрантскою жизнью. Присущiя ему исключительная идейность, высокое чувство нацiонализма и любовь къ Россiи всегда увлекали его на самопожертвованiе для горячо любимой имъ Родины.

Два года зарубежной жизни протекли для покойнаго въ непрерывной научной работ. Онъ въ совершенств изучилъ ныншнее общее политическое и экономическое положенiе Европы и въ частности совтской Россiи, написавъ о немъ громадный въ пяти частяхъ трудъ своего анализа.

Слишкомъ тяжело ему было жить и работать среди парижской, берлинской и внской эмиграцiи, въ большинств своемъ ушедшей въ область личныхъ матерiальныхъ заботъ жизни.

Въ конц 1922 года онъ покинулъ Берлинъ и направился въ страну, гд, среди особенно тягостныхъ условiй, живутъ кадры армiи, - та категорiя Русскихъ эмигрантовъ, которая вынесла на своихъ плечахъ всю тяготу вооруженной борьбы, походовъ и эвакуацiй, но продолжающая всетаки стойко и идейно врить въ скорое паденiе власти совтовъ, - въ Болгарiю. Его появленiе въ Болгарiи вызвало охоту по немъ со стороны коммунистовъ.

Онъ былъ дважды преданъ имъ, зорко слдившимъ, въ лиц чекиста Чайкина, измнника Секретева и другихъ - за этимъ генiальнымъ организаторомъ. Первый равъ его предалъ, продавшiй свою шпагу большевикамъ, генералъ Муравьевъ. - "Къ счастью, хотя и въ послднiй моментъ, писалъ В. Л. Покровскiй 30го октября 1922 г., но все же это было замчено". Пришлось покинуть Софiю и перехать вь г. Родомiръ. Увы!.. Онъ спасся отъ одного предателя, а тамъ его поджидалъ уже другой. И кто? Извстный ему уже четыре года офицеръ. Сотникъ Артемiй Соколовъ.

7го ноября Покровскiй послалъ Соколова въ Софiю для выполненiя нкоторыхъ порученiй и приказалъ ему на слдующiй день съ опредленнымъ* поздомъ прибыть въ г. Кюстендиль, гд и должна была состояться ихъ встрча. Передъ отправкою Соколова, бывшiе вмст въ генераломъ Покровскимъ офицеры заявили послднему, что они не довряютъ Соколову и опасаются, какъ бы онъ ни предалъ его.

"Я его знаю 4 года лично, онъ и вс, кто со мной - люди вн подозрнiй", отвтилъ Покровскiй.

Но на слдующiй день съ условленнымъ поздомъ Соколовъ не прибылъ; это еще боле вызвало подозрнiе у бывшихъ съ Покровскимъ лицъ, предложившихъ ему перехать въ другой городъ. Однако онъ ршительно отвергъ это предложенiе.

9го ноября, около 10 ч. вечера въ Кюстендиль на автомобиляхъ прибыли чекисты Чайкина и, окруживъ вмст съ болгарскими солдатами домъ, гд находился Покровскiй, открыли стрльбу. Покровскiй выбжалъ, выстрлами изъ револьвера ранилъ двухъ чекистовъ и прорвался черезъ нападавшихъ во дворъ; здсь былъ раненъ болгарскимъ солдатомъ штыкомъ въ бокъ и упалъ; подбжали коммунисты, схватили раненаго, положили на автомобиль и увезли. По дорог его истязали, ограбили и, наконецъ, зврски добивъ, бросили изуродованное тло въ моргъ Кюстендильской больницы.

На просьбу родственниковъ убитаго, обращенную въ прокурору Софiйскаго суда о производотв слдствiя объ ограбленiи В. Л. Покровскаго и объ истязанiяхъ, послдствiемъ которыхъ была его смерть, болгарскiя власти не сочли нужнымъ даже отвтить. Предатель Соколовъ, получивъ за свое мерзкое дло 10000 болгарскихъ левъ, остался въ Софiи подъ защитой коммунистовъ и ихъ прислужниковъ.

Прошлое этого выдающагося человка весьма интересно. Оно выявляетъ и его исключительныя дарованiя, рдкую любовь къ Родин и твердую, непоколебимую вру въ возрожденiе Россiи.

В. Л. Покровскiй изъ Одесскаго кадетскаго корпуса поступилъ въ 1906 году въ Павловское военное училище, которое онъ окончилъ первымъ и затмъ былъ произведенъ въ офицеры въ Гренадерскiй Малороссiйскiй полкъ. Заурядная служба въ полку его не удовлетворяла: онъ, еще совсмъ юный, мечталъ о болыпой работ, о широкой дятельности. Весь свой досугъ онъ отдавалъ чтенiю, научнымъ занятiямъ и особенно заинтересовался авiацiею. Онъ врилъ въ ея будущее, въ ея громадное значенiе на войн и ршилъ посвятить себя этой области.

Въ 1912 году онъ поступилъ въ Петроградскiй Политехническiй Институтъ, въ классъ авiацiи, гд съ исключителышмъ интересомъ изучилъ технику летательныхъ аппаратовъ, а затмъ перехалъ для прохожденiя практическихъ занятiй въ Севастопольскую авiацiонную школу. Закончивъ курсъ и сдавъ въ Ноябр 1914 г. экзаменъ, онъ немедленно отправился въ Дйствующую Армiю, съ столь дорогимъ для него званiемъ военнаго летчика.

Мсяца не проходитъ чтобы отважный летчикъ не совершилъ выдающагося подвига. Одна за другой боевыя награды украшаютъ его грудь. Вотъ небольшая выписка изъ послужнаго списка Покровскаго всего за два мсяца его дятельности:

Военный летчикъ поручикъ Викторъ Покровскiй, въ перiодъ времени съ 16го мая по 15ое iюля 1915 г. произвелъ, исключая перелеты, 40 воздушныхъ развдокъ, каждый разъ выполняя данныя заданiя, давая штабамъ корпусовъ цнныя свднiя о противник. Развдки эти производились подъ сильнымъ орудiйнымъ, пулеметнымъ и ружейнымъ огнемъ непрiятеля. За означенный перiодъ времени Покровскiй, согласно оффицiальной реляцiи, пробылъ въ воздух надъ противникомъ 141 часъ; участвовалъ въ четырехъ воздушныхъ бояхъ, обстрливая непрiятельскiе аппараты и дважды препятствуя имъ произвести развдку; помимо сего 16го мая участвовалъ въ воздушномъ бою съ германскимъ аппаратомъ и произвелъ развдку, несмотря на то, что аппаратъ его былъ поврежденъ пулей противника, причемъ въ 35 верстахъ отъ своихъ позицiй и весь путь до нихъ подвергся обстрлу германскаго аппарата, летящаго прямо надъ головой, и перешелъ позицiи на высот всего 700 метровъ. 7го iюня обстрлялъ германскiй аппаратъ и заставилъ его спуститься. 15го iюня совершилъ ночной полетъ для отысканiя батарей противника и обнаружилъ шесть непрiятельскихъ батарей. 27го iюня преслдовалъ аппаратъ противника и заставилъ его повернуться и спуститься. 9го iюля во время развдки тыла противника, попавшей въ моторъ пулей - свернутъ клапанъ и тяга цилиндра аппарата Покровскаго и, несмотря на то, что цилиндръ былъ приведенъ въ полную негодность и моторъ въ 11 верстахъ въ тылу у противника выключился, сумлъ спуститься на своей территорiи, не повредивъ аппарата.

15го iюля Покровскiй совершаетъ настолько значительное по отваг и цнности результата дло, что вскор по представленiю Верховнаго Главнокомандующаго, награждается офицерскимъ крестомъ Св. Георгiя 4ой степени и имя его попадаетъ на страницы многочисленныхъ приказовъ, газетъ и журналовъ.

Это было на австрiйскомъ фронт, у Золотой Липы, гд стоялъ 2ой Сибирскiй корпусный авiацiонный отрядъ, въ которомъ служилъ покойный.

Утромъ 15го iюля Покровскiй вмст со своимъ наблюдателемъ корнетомъ Плонскимъ, совершивъ обычную развдку, вернулся сильно утомленнымъ на аэродромъ отряда.

Въ тоть же день около полудня, вдругъ появился у Золотой Липы большихъ размровъ австрiйскiй "альбатросъ", который держалъ направленiе на расположенный недалеко отъ 2го Сибирскаго авiацiоннаго отряда штабъ армiи, видимо съ намренiемъ бросить туда бомбы.

Это замтилъ Покровскiй: забывъ усталость, онъ приказалъ наблюдателю Плонскому садиться въ аэропланъ. Мигомъ они вскочили на "фарманъ" и аппаратъ сталъ брать высоту, держа путь прямо на австрiйскiй альбатросъ. На высот около двухъ верстъ, почти надъ самымъ штабомъ армiи, Покровскiй ветупиль въ бой съ австрiйскимъ летчикомъ. Мткой стрльбой и поразительно искуснымъ управленiемъ аппарата, Покровскiй вызвалъ замшательство на альбатрос и австрiецъ, повернувъ, сталъ уходить. Но Покровскiй сумлъ занять позицiю надъ нимъ и началъ прижимать его къ низу. Противникъ снижался и затмъ, опасаясь ссть на верхушки лса, вынужденъ былъ спуститься. Тогда Покровскiй поспшилъ снизиться саженяхъ въ 40 отъ альбатроса и выскочилтГ изъ своего фармана; приказавъ Плонскому охранять его, самъ бросился къ австрiйцамъ, которые спшили поджечь свой аппаратъ. Покровскiй стремительно подбжалъ въ летчику и ударомъ рукоятки револьвера сбилъ его съ ногъ, а на наблюдателя, офицера австрiйскаго генеральнаго штаба, направилъ маузеръ. Обезоруживъ офицеровъ и поставивъ ихъ впереди себя съ заложенными назадъ руками, онъ слдовалъ лично за ними и такимъ образомъ привелъ плнныхъ въ штабъ армiи, а затмъ доставилъ въ авiацiонный отрядъ совершенно исправный австрiйскiй аппаратъ.

Имя Покровскаго стало въ войскахъ популярнымъ. Въ сентябр 1915 г. онъ срочно былъ вызванъ въ Ставку, гд ему дано было чрезвычайно важное заданiе по развдк глубокаго тыла противника. Данное порученiе было блестяще имъ выполнено.

Въ январ 1916 года Покровскiй, въ чин капитана, былъ назначенъ командиромъ 12го Армейскаго авiацiоннаго отряда, стоявшаго въ Риг. Ежедневные налеты нмецкихъ "Таубе" длали работу отряда крайне напряженной, поотоянныя развдки сопровождались очень часто воздушными боями. Сильно пордлъ составъ отряда, самъ Покровскiй, и безъ того уже израненный, получилъ контузiю, переломъ двухъ реберъ и отморозилъ себ руки. За то его отрядъ стяжалъ славу неустрашимаго и побилъ рекордъ пребыванiя въ воздух.

Наступила революцiя, а съ нею разложенiе армiи. Не могъ перенести и примириться съ несмываемымъ позоромъ "великой и безкровной" истый воинъ и, бросивъ любимое дло, похалъ въ Петербургъ, гд примкнулъ къ организацiямъ Корнилова и Колчака. Посл октябрьскаго переворота, не теряя вры въ дло спасенiя, пробрался на Донъ къ Каледину, а затмъ на Кубань, - въ Екатеринодаръ, гд сталъ во глав первыхъ добровольческихъ формированiй.

Лучше всего характеризуетъ Покровскаго сама же Кубань въ своихъ многочисленныхъ постановленiяхъ объ избранiи его почетнымъ казакомъ освобожденныхъ имъ отъ большевиковъ городовъ и станицъ. Простой, безыскусный языкъ постановленiй казачьихъ сборовъ называетъ его героемъ Кубани, освободителемъ области отъ изувровъ болыневиковъ, защитникомъ закона и справедливости, покровителемъ обездоленныхъ. 95 станицъ Кубанскаго Войска избрали его своимъ почетнымъ старикомъ. Это же почетное званiе онъ получилъ отъ 8 черкесскихъ ауловъ, 7 станицъ Терскаго Войска, 5 - Войска Донского и 3 Войска Астраханскаго. Екатеринодаръ, Новороссiйскъ, Майкопъ, Ейскъ, Анапа, Темрюкъ и Туапсе избрали его своимъ почетнымъ гражданиномъ.

Самостоятельно поднявъ въ декабр 1917 г. возстанiе на Кубани, разгромивъ большевиковъ на Новороссiйскомъ направленiи, организовавъ героическую оборону Екатеринодара и взявъ въ январьскихъ и февральскихъ бояхъ въ плнъ боле 4000 человкъ, 16 орудiй, 60 пулеметовъ, Покровскiй, уже въ должности Командующаго Войсками Кубанской Области, благополучно 28го февраля 1918 г. вывелъ Армiю изъ Екатеринодара  и 14го марта соединился съ Армiей генерала Корнилова.

Для выполненiя заданiя генерала Корнилова, онъ, что называется, съ коня, среди всхъ тягостей 1го Кубанскаго похода, приступилъ къ организацiи регулярныхъ частей 1ой Кубанской казачьей дивизiи. Къ этому длу онъ приложилъ строго продуманный планъ и къ маю 1918 г. сформировалъ первые 4 полка этой дивизiи и тмъ возродилъ Кубанскую конницу. Формируя и въ то же время ведя со своими полками бои, Покровскiй съ апрля по августъ ликвидировалъ Батайскую и Таманскую красныя армiи, очистилъ отъ большевиковъ Задонскiй районъ и вс Черноморскiя и Закубанскiя станицы. Участвовалъ со своей дивизiей при занятiи Екатеринодара и, посл непрерывныхъ боевъ, овладлъ городами Темрюкомъ, Анапой, Новороссiйскомъ, Майкопомъ, Туапсе и Ейскомъ.

Въ качеств Командира 1го Кубанскаго Казачьяго Корпуса съ августа 1918 по февраль 1919 года, Покровскiй разгромилъ и плнилъ 11, 12 и 13 совтскiя армiи и овладлъ почти всмъ Свернымъ Кавказомъ, съ городами - Георгiевскъ, Моздокъ, Грозный, Кизляръ, - при чемъ взялъ въ плнъ 119000 красноармейцевъ, 171 орудiе, 426 пулеметовъ и 19 бронеповдовъ.

Въ феврал 1919 года 1ый Кубанскiй и 2ой Донской корпуса, подъ общею командою Покровскаго, были переброшены на Донъ, гд тогда положенiе блыхъ сильно ухудшилось. Онъ велъ неустанные бои на подступахъ къ Новочеркасску, заставилъ большевиковъ отойти и овладлъ Д онецкимъ каменноугольнымъ бассейномъ, 2мъ Донскимъ и Сальскимъ округами и, что весьма важно, произвелъ полный разгромъ конницы Думенко.

Въ ма 1919 г. Покровскiй въ состав Кавказской Армiи повелъ походъ на Царицынъ и въ iюн уже участвовалъ въ захват послдняго.

Все лто 1919 года Покровскiй командовалъ войсками Волжской группы; разбилъ 8, 9 и 10 совтскiя армiи и овладлъ Камышинскимъ и приволжскимъ укрпленными районами, вплоть до 1ой линiи фортовъ Саратова, причемъ взялъ у красныхъ въ плнъ 52000 человкъ, 142 орудiя, 396 пулеметовъ, 2 бронепозда.

Во время этихъ боевъ Покровскiй проявилъ исключительную личную храбрость и былъ раненъ. За занятiе Камышина Главнокомандуюшiй генералъ Деникинъ произвелъ его въ генералъ-лейтенанты.

Въ октябр тогоже года Покровскiй былъ назначенъ преемникомъ генерала Врангеля, покинувшаго постъ КЪмандующаго Кавказской Армiей.

Командуя Армiей до февраля 1920 года, когда, было ему приказано отступить, - разгромилъ 34, 35, 37 и часть 38 совтскихъ стрлковыхъ дивизiй.

За все время командованiя войсками, въ бояхъ противъ совтскихъ силъ плнныхъ и трофеевъ взято было генераломъ Покровскимъ: плнныхъ - 239000, орудiй - 454, пулеметовъ- 1193, бронепоздовъ - 34, бронеавтомобилей - 19, канонерокъ - 3, мониторовъ - 6, болиндеровъ - 7.

И въ результат этой непостижимо колоссальной работы, долгихъ лтъ войны, раненiй, чрезвычайныхъ усилiй и лишенiй, спасенiя сотенъ тысячъ человческихъ жизней - предательство, мученическая смерть и осиротлая, безъ средствъ къ существованiю, семья съ тремя малолтними дтьми.

Даже прахъ Покровскаго до сихъ поръ не вывезенъ изъ Болгарiи въ Сербiю, о чемъ такъ проситъ несчастная вдова покойнаго.

Съ мечемъ карающимъ въ рук, въ терновомъ внц ушелъ отъ насъ еще одинъ рыцарь долга и чести. Погасла его яркая звзда, въ которую онъ такъ неизмнно врилъ. Прервалась кипучая жизнь, имвшая столь большое значенiе въ Русскомъ нацiональномъ дл.

Еще мрачне стало на душ горсти оставшихся въ живыхъ его соратниковъ.

Но пусть каждый изъ насъ, среди общихъ Русскихъ страданiй, почаще вспоминаетъ слова Покровскаго, которыя онъ всегда говорилъ въ тяжелые дни прошлой борьбы: "Чмъ ночь темнй, тмъ ярче звзды"...

IV. Первыя добровольческiя формированiя въ Екатеринодар

Нелегко приходилось вначал первымъ Кубанскимъ добровольцамъ и въ особенности пришлымъ, не имвшимъ въ город ни друзей, ни родныхъ. И краевое правительство и войсковой штабъ подозрительно относились къ бжавшей отъ большевиковъ и еще ничмъ незарекомендовавшей себя молодежи. Интеллигентный обыватель, несмотря на то, что большевизмъ уже былъ у порога Кубанской столицы и признаки его позли изъ всхъ угловъ и щелей большого города, всетаки упорно выжидалъ и пока не раекрывалъ души, сердца и дверей своего дома бойцамъдобровольцамъ или, какъ ихъ тамъ вначал называли, - партизанамъ.

Растерянность была удломъ если не всхъ, то болынинства и много видныхъ казачьихъ именъ оставалось въ бездйствiи: многiе не знали, за что и какъ браться, съ чего начать.

Привычка стараго офицерскаго состава къ военной организацiи, къ вполн опредлешшмъ въ законахъ и уставахъ требованiямъ службы, и на этогь разъ, среди полнаго развала и исчезновенiя даже признаковъ прежняго, не толкнула его на путь самодятельности и проявленiя почина. Это обстоятельство, столь повредившее блому дниженiю, къ сожалнiю осталось съ нами и до послднихъ дней борьбы.

Я вспоминаю съ теплымъ чувствомъ благодарности такихъ людей, какъ бывпiаго*предедателя Екатеринодарскаго биржевого комитета А. А. Литовкина, братьевъ генераловъ Карцевыхъ, всю семью горнаго инженера В. И. Винда, Екатеринодарскаго городского голову, И. Дицмана, семью Бурсакъ, Е. Ф. Бабкина, барона Б. Л. Штейнгель, семью Николенко и многихъ другихъг широко откликнувшихся на нужды формированiй отрядовъ и въ сознанiи добрыхъ и честныхъ порывовъ буквально позабывшихъ, что ждетъ ихъ, если блые не выдержатъ и въ городъ придутъ большевики,

Многiе изъ нихъ впослдствiи заплатилй за свои симпатiи къ намъ, иные увы! - жизнью, а другiе изгнанiемъ.

Вмст съ тмъ мою память тяжелымъ свинцомъ давятъ имена людей, которые въ силу своего авторитета и служебнаго положенiя сыграли совсмъ  отрицательную роль въ дл поднятiя на Кубани возстанiя противъ большевиковъ.

Конечно говорить о вышедишхъ изъ подполья темныхъ элементахъ, о "представителяхъ Екатеринодарскаго пролетарiата", каковыми именовали себя Турутинъ, Полуянъ, фабричный инспекторъ Семеновъ, Либерманъ, Тальбергъ, Хейфецъ, Рондо, Юшко и другiе, - не приходится, но дйствiя такихъ лицъ, каковыми въ то время являлись генералы Букретовъ и Блоусовъ, заелуживаютъ того, чтобы ихъ запечатлла безпристрастная исторiя.

Генералъ Букретовъ былъ командующимъ войсками Кубанской области. Политика его была двойственна и крайне неопредленна.

Въ сущности онъ тормозилъ дло добровольческихъ формированiй, но въ тоже время велъ переговоры со всевозможными политическими и профессiональными союзами, полковыми комитетами и прочими, - выросшими въ революцiонную эпоху, какъ грибы, - учрежденiями и лицами.

Когда, въ въ начал января 1918 г., добровольцами былъ схваченъ на станцiи Тимошевская и привезенъ въ Екатеринодаръ бандитъ - комисаръ Хачатуровъ, Букретовъ настоялъ на его освобожденiи; онъ дошелъ даже до того, что лично, прибывъ въ отрядъ, обратился съ "высокомилостивымъ" словомъ къ добровольцамъ и просилъ ихъ отпустить Хачатурова.

Къ счастью этотъ человкъ вскор покинулъ свой постъ и его мсто занялъ генералъ Гулыга.

Посл оставленiя въ феврал 1918 г. Кубанскою армiею Екатеринодара, Букретовъ остался тамъ, завелъ молочную ферму и благополучно пребывалъ у большевиковъ до занятiя города, въ август того же года, войсками генерала Деникина.

Въ успх побды и въ исключительномъ желанiи войти въ Россiю и избавить родную страну отъ поработителей истинные борцы добровольческой армiи, какъ всегда, забывали наказывать заблуждавшихся карьеристовъшкурниковъ, больше думавшихъ о себ, чмъ о Родин.

Вотъ почему въ то время не до него, не до Букретова было дло.

А онъ прибыльно для себя устроился и занялъ "хлбное" мсто въ одномъ изъ отдловъ краевого министерства продовольствiя.

Въ конц 1919 года, за рядъ должностныхъ преступленiй, онъ былъ судимъ военнополевымъ судомъ, но на фон катастрофическаго отката отъ Орла, "Кубанскаго дйства" и Новороссiйской трагедiи, - вновь всплылъ въ роли Кубанскаго войскового атамана....

На этотъ постъ онъ былъ выдвинутъ лвымъ крыломъ Кубанской рады.

Въ феврал 1920 г., Букретовъ съ болынинствомъ Кбанскихъ частей откололся оть войскъ армiи генерала Деникина и подъ Сочи, на позорнйшихъ условiяхъ, сдалъ три четверти Кубанской армiи большевикамъ.

На генерала Блоусова войсковымъ штабомъ были возложены обязанности наблюдающаго за добровольческими формированiями.

Не знаю, чмъ руководствовался штабъ при этомъ назначенiи. Остается предполагать лучшее и отнести избранiе, на такую важную по существу и моменту должность, этого человка къ полной апатiи и безразличiю штаба къ длу назначенiя столь отвтственныхъ должностныхъ чиновъ.

Съ душою стараго интендантскаго чиновника, абсолютно не разбираясь въ происходящемъ, генералъ Блоусовъ пристушшъ къ выполненiю возложенныхъ на него обязанностей. Въ гостинниц Губкина онъ открылъ свой "штабикъ" или, какъ его удачно называли добровольцы, "лавочку" и началъ чинить всмъ и во всемъ препятствiя.

Сейчасъ у меня въ памяти одинъ изъ очень характерныхъ эпизодовъ его дятельности.

Требовалось оружiе для воинскихъ, частей отправляемыхъ для пополненiя на фронтъ. Полученiе оружiя должно было пройти въ порядк спшности и, конечно, безъ всякихъ задержекъ.

Среди отрядной сутолоки было составлено соотвтствующее отыошенiе и съ офицеромъ отправлено на распоряженiе Блоусова. Послднiй нашелъ "бумагу" оставленною не "по форм" и возвратилъ въ отрядъ "съ надписью на семъ же", а потомъ пошла волокита. Наконецъ, посл ряда повторныхъ обращенiй и настойчивыхъ требованiй, разршенiе на выдачу было получено, но когда прiемщики отправились за оружiемъ на склады, то караулъ какогото пластунскаго батальона отказался исполнить распоряженiе генерала о выдач оружiя. Тогда была назначена особая команда, которой пришлось силою удалить этотъ "караулъ", замнить его своими людьми и доставить оружiе въ отрядъ.

Оь отпускомъ провiанта и другихъ видовъ довольствiя дло обстояло не лучше и получить чтолибо отъ Блоусова было равносильно подвигу.

Когдаже, наученные горькимъ опытомъ, къ нему перестали обращаться, - онъ принялся, въ чрезвычайно тяжелую боевую страду, "инспектировать" отряды.

Собравъ и сложивъ свои бумаги на походную двуколку, Блоусовъ совершилъ прогулку въ обоз армiи въ первомъ Кубанскомъ поход, длая по плохой своей привычк всмъ какiя-то ни для кого необязательныя распоряженiя и замчанiя.

Какъ это ни странно, но посл занятiя Екатеринодара, онъ получилъ новое отвтственное назначенiе на должность коменданта главной квартиры.

Облеченный почти диктаторскими полномочiями, онъ, раввернувшись во всю, началъ глумиться надъ офицерами; одного изъ нихъ, Гвардiи полковника князя Гагарина онъ довелъ своими беззаконными распоряженiями и оскорбленiями до того, что князь застрлился въ егоже служебномъ кабинет.

Посл этого трагическаго случая Блоусова только убрали!

Но онъ не унывалъ: вышелъ въ отставку, открылъ на Красной улиц винный погребокъ, бойко торговалъ, спаивалъ казаковъ и... остался у большевиковъ.

Къ этой характеристик генерала Блоусова можно было бы прибавить еще много свднiй о мстныхъ "Пожарскихъ", и "Мининыхъ", но изложеннаго, кажется, достаточно, чтобы обрисовать ту обстановку, въ условiяхъ которой варождалось на Кубани добровольческое движенiе.

Будетъ нелишнимъ добавить, что, когда въ конц декабря 1917 г., послдовало распоряженiе краевого правительства о формированiи Покровскимъ 1го Кубанскаго добровольческаго отряда, мн лично пришлось дв недли здить по городу въ тщетныхъ попыткахъ найти помщенiе для отряда и только посл продолжительной бготни въ войсковой штабъ, городскую управу и другiя учрежденiя, нодъ таковой былъ отведенъ одинъ изъ бывшихъ лазаретовъ Союза Земствъ и Городовъ по Бурсаковской улиц.

Со слдами недавняго пребыванiя выздоравливающихъ "товарищей", это помщенiе своимъ видомъ напоминало мифологическiя Авгiевы конюшни. Намъ пришлось собственными средствами очистить и привести въ порядокъ зданiе и размстить въ немъ отрядъ.

Такъ приходилось добровольцамъ жить, организовываться, воевать, поддерживать порядокъ въ большомъ город, крупномъ желзнодорожномъ узл, полномъ бродячими "фронтовиками", преступнымъ элементомъ и темными дльцами, всегда существовавпшми въ сред общей суматохи.

Обликъ когдато тихаго, утопающаго въ садахъ, города Екатеринодара сталъ неузнаваемъ.

Кого только здсь нельзя было встртить! "Какая смсь одеждъ и лицъ, нарчiй, нравовъ, состоянiй!"

Вс чего-то искали, митинговали, ждали чуда и по вечерамъ у Бадурова и въ Большой Московской воинственно скандалили и "глушили" Абрау-Дюрсо и Кахетинское.

Желзная воля Покровскаго настойчиво боролась противъ этой вакханалiи и растерянности и имя его небольшого, но крпкаго духомъ и спайкой отряда, авторитетно звучало въ город.

Оффицiально первый Кубанскiй добровольческiй отрядъ началъ свое существованiе 2го января 1918 г.

Посл объявленiя о формированiи въ приказ по Войску и въ оповщенiяхъ, въ него стали записываться офицерская молодежь, юнкера, учащiеся и казаки.

Въ первый-же день запись дала до 60 человкъ, къ 15му января цифра эта увеличилась до 300 человкъ.

Первыя матерiальныя средства - 80000 рублей были даны Екатеринодарскимъ биржевъшъ комитетомъ, который и въ дальнйшемъ продолжалъ денежно поддерживать существованiе отряда. Вторая значительная субсидiя была оказана союзомъ Кубанскихъ хлборобовъ. Кубанское правительство ассигновало только въ конц января, передъ выступленiемъ отряда на фронтъ, 100000 рублей.

Вначал отрядъ состоялъ изъ двухъ пшихъ сотенъ. Первою - офицерскою командовалъ, впослдствiи погибшiй во глав своего полка въ одномъ изъ боевъ подъ Ставрополемъ, войсковой старшина Иванъ Шайторъ; второй - казачьей есаулъ Владимiръ Пржевальскiй.

Артиллерiя - две пушки была подъ начальствомъ капитана Никитина. Пулеметная команда - восемь пулеметовъ - у поручика Морочнаго. Вербовочнымъ бюро ведалъ калекаинвалидъ поручикъ Комянскiй.

Штабъ отряда состоялъ: изъ начальника отряда капитана Покровскаго, его помощника по строевой части войскового старшины Посполитаки, помощника по хозяйственной части капитана Реброва, адъютанта хорунжаго Тарасенко. Я состоялъ въ должности начальника штаба. Позднее, при развитiи операцiй и расширенiи функцiй штаба, изъ него была выделена часть административногражданская, во главе которой былъ поставленъ бывшiй начальникъ Новороссiйскаго округа, капитанъ Викторъ Леонтовичъ.

Санитарное дело находилось въ заведыванiи двухъ энергичныхъ молодыхъ военныхъ врачей Баранова и и Хунцарiя.

V. Первыя бои на Кубани

a) Бой подъ разъездомъ Энемъ

Къ среднимъ числамъ января 1918 г. красные стали накапливаться на подступахъ къ Екатеринодару, направляясь къ нему главнымъ образомъ со стороны станцiи ПриморскоАхтарской, Тихорецкой, Кавказской и Новороссiйска. Первоначально бои шли вдоль железнодорожныхъ линiй, - ни та, ни другая сторона не отклонялась отъ нихъ.

Большевики вели войну съ комфортомъ. Захвативъ на крупныхъ узловыхъ станцiяхъ лучшiй подвижной составъ, они составляли изъ него непомрно болыпiе по количеству вагоновъ эшелоны и продвигались въ сторону Екатеринодара съ артиллерiею, установленною на открытыхъ платформахъ. На наскоро приспособленныхъ вагонахъ помещались пулеметы. Конницы въ начале у нихъ почти не было.

Наиболыпее количество болышевистскихъ частей имели свои штабы на станцiяхъ Кавказской и Тихорецкой и состояли главнымъ образомъ изъ солдатъ когдато славной Кавказской 39ой пехотной дивизiи, ушедщей съ фронта и расквартированной затмъ на Кубани и въ Ставропольской губернiи.

Между прочимъ, къ болыному сожалнiю и до настоящаго времени осталась неосвщенной дятельность штаба этой дивизiи, остававшагося со своимъ старымъ офицерскимъ составомъ, т. е. начальникомъ дивизiи, начальникомъ штаба и другими чинами на станцiи Тихорцкой, во все время веденiя боевъ подъ Екатеринодаромъ, т. е. съ начала января по мартъ 1918 г.

Въ Новороссiйск происходило слдующее.

Части Кавказскаго фронта, по мере оставленiя своихъ позицiй, направлялись преимущественно въ Трапезундъ, откуда ихъ на судахъ перевозили въ Новороссiйскъ для окончательнаго расформироваыiя и дальнйшаго слдованiя по домамъ. Къ январю въ Новороссiйск скопилось до 60 тысячъ солдатъ. Вся эта праздная, митинговавшая масса являлась чрезвычайно подходящимъ и легко поддающимся обработк матерiаломъ для вожаковъ большевизма въ ихъ проклятой агитацiонной дятельности. Такъ напр. былъ пущенъ слухъ, будто находящiяся въ Екатеринодар, "блогвардейскiя банды" препятствуютъ свободному продвиженiю солдатъ на родину, а потому единственный способъ дальнйшаго слдованiя двигаться по желзнодорожному пути съ оружiемъ въ рукахъ.

Екатеринодаръ былъ освдомленъ о происходившемъ въ Новороссiйск. Въ штаб отряда было составлено къ Новороссiйскому гарнизону воззванiе, въ которомъ говорилось отъ имени Кубанской краевой власти, что никто не будетъ чинить препятствiй свободному прозду солдатъ черезъ Екатеринодаръ, но при условiи сдачи частями своего оружiя на станцiи ГеоргiеАфипской особому, назначенному для этого, контрольному пункту. Кром того демобилизованнымъ солдатамъ была общана всемрная помощь, въ смысл устройства на желзнодорожныхъ станцiяхъ питательныхъ пунктовъ, организацiи санитарной помощи и т. д.

Это воззванiе немедленно было передано въ Новороссiйскъ, въ штабъ гарнизона и цлому ряду должностныхъ лицъ.

Начальникъ Новороссiйскаго гарнизона, капитанъ старой службы Атроблянко, опредленно перешедшiй на сторону большевиковъ, не довелъ это воззванiе до всеобщаго свднiя. Солдаты продолжали томиться, требовали скорйшей отправки, а агитаторы продолжали играть на ихъ неосвдомленности, указывая, какъ на единственный выходъ - вооруженную борьбу.

По настроенiю солдаты были далеки отъ новой войны, - вс стремились поскорй разойтись по домамъ и воевать не хотли. Тогда болыневики прибгли къ психологическому воздйствiю, - пролитiю крови и почти вс офицеры находившагося въ Новороссiйск Варнавинскаго пхотнаго полка были зврски убиты ими только за то, что, въ цляхъ поддержанiя порядка въ своихъ частяхъ, они убждали солдатъ сдать оружiе и слдовать или самостоятельно, или группами по домамъ. Эта кошмарная расправа, жертвами которой стали 40 человкъ офицеровъ, послужила какъ бы сигналомъ къ формированiю боевыхъ частей Новороссiйскаго фронта.

Новороссiйскiй гнойникъ не могъ не безпокоить Екатеринодара и въ особенности потому, что въ немъ были сосредоточены большiе запасы оружiя, огнестрльныхъ припасовъ и прочаго военнаго имущества.

17 января Новороссiйскiй революцiонный совтъ прислалъ въ Екатеринодаръ требованiе о немедленномъ признанiи власти совтовъ, расформированiи добровольческихъ отрядовъ, выдачи главныхъ организаторовъ движенiя и т. д. Свое обращенiе къ краевой власти большевики подкрпили угрозою, что если до 20го января не послдуетъ выполненiе ихъ требованiй, то они займутъ городъ вооруженною силою.

При той общей обстановк, которая была на Кубани и въ частности въ Екатеринодар, ясно было, что судьба края ршается. Предъ глазами вставали мрачныя картины грядущихъ дней - воцаренiе большевиковъ, зврскихъ расправъ съ властью, интеллигенцiей и добровольцами.

Вечеромъ 18го января Покровскiй былъ вызванъ во дворецъ Войскового Атамана, полковника А. П. Филимонова. Я похалъ вмст съ нимъ.

Атаманъ нервно шагалъ по своему кабинету. Съ негодованiемъ онъ сталъ говорить о требованiяхъ большевиковъ, о собственномъ безсилiи что-либо сдлать, предпринять, противопоставить имъ.

Остановившись передъ Покровскимъ и голосомъ, въ которомъ звучалъ глубокiй надрывъ, онъ сказалъ: - "Длайте все, что только возможно, требуйте отъ меня все, что въ силахъ и власти моей, но спасайте положенiе. Вся надежда только на васъ." - Покровскiй сосредоточенно молчалъ, ибо ему еще раньше было понятно, что вооруженная борьба и кровь - неизбжны.

Тогда состоялось твердое ршенiе: всми силами встртить врага подъ Екатеринодаромъ и дать ему бой.

Свою угрозу большевики стали приводить въ исполненiе. Уже днемъ 19го января наша развдка и прибывшiе въ Екатеринодаръ казаки изъ станицы Сверской сообщили, что красные накапливаютъ свои войсковыя части изъ Новороссiйска на станцiяхъ Тонельной, Абинской, Линейной, Ильской, Сверской, ГеоргiеАфипской. (Послдняя отъ Екатеринодара - въ 22 верстахъ.)

Первоначально численностьврага опредлялась въ четыре тысячи штыковъ, при 12 орудiяхъ и весьма большомъ количеств тяжелыхъ и легкихъ пулеметовъ. Въ дйствительностиже составъ красной армiи былъ гораздо значительне и доходилъ до девяти тысячъ человкъ. При сопоставленiи этихъ силъ съ тмъ, что было у насъ, всего не боле 700 человкъ, ясно было, что шансы слишкомъ неравны и что только исключительный порывъ, счастье и беззавтное мужество добровольцевъ могутъ дать въ результат побду.

Отрядъ сталъ готовиться къ выступленiю. Все приводилось въ порядокъ. Каждый боецъ отлично зналъ, что ждетъ его. Вра въ правоту дла, сознанiе выпавшаго на долю долга предъ Родиной крпило душу и сердце.

Вс были полны подвижничества.

Какъ тяжело теперь, за рубежомъ родной земли, въ одиночеств, посл всего пережитаго и выстраданнаго, вспомнщъ эти свтлые. моменты, эту высочайшую мораль, всю красоту и величiе духа молодыхъ силъ, когда-то великой и нын истерзанной Родины.

20го января изъ Екатеринодара былъ высланъ головной отрядъ войскового старшины Галаева, который долженъ былъ занять Чибiйскiй желзнодорожный мостъ, въ трехъ верстахъ отъ разъзда Энемъ, на которомъ уже находились части противника, войти съ ними въ соприкосновенiе и ожидать подхода главныхъ силъ.

Въ тотъже день, въ 10 ч. вечера, нашъ отрядъ выстроился по Бурсаковской улиц. На правомъ фланг пшiя сотни, лве ихъ пулеметная команда, а на лвомъ фланг наша маленькая артиллерiя. Отрядъ былъ усиленъ сотнею добровольцевъ, стариковъ казаковъ станицы Пашковской, подъ командою сотника Бохана. Эта сотня состояла изъ типичныхъ "дiдовъ", еще недавнихъ потомковъ запорожцевъ и была вооружена "берданками", т. к. старики не были знакомы съ ныншнимъ скорострльнымъ оружiемъ.

Вотъ все, что намъ дало Кубанское Войско для перваго боя, ршавшаго тогда судьбу его родной земли.

Да проститъ меня казакъ, читающiй эти строки. Казачество поздне искупило свои грхи. Ужасная гражданская война обезкровила и его, испепелила когда-то богатйшiй край, но этого грха, грха первороднаго, простить нельзя...

Вотъ что было!

А если бы половина - пусть одна треть всхъ казаковъ, - понявъ въ самомъ начал насильное противъ нихъ движенiе, поднялась бы на защиту родного края и матери Руси! ..

Гулко по затихшей улиц пронеслись слова команды, - отрядъ встрчалъ своего начальника.

Покровскiй приказалъ окружить его. Въ краткихъ словахъ онъ обрисовалъ обстановку и задачу отряда. - "Въ городъ мы можемъ вернуться только побдителями," - закончилъ онъ. Вс заняли свои мста и отрядъ сталъ вытягиваться по направленiю къ Владикавказскому вокзалу.

Немногiе въ эту ночь спали въ Екатеринодар. Одни, съ тихой молитвой спасенiя, другiе со злорадною надеждою прихода "своихъ", ждали завтрашняго дня.

Неболыной отрядъ быстро погрузился въ приготовленные составы.

Послышались гудки паровозовъ. Мы двигаемся.

На разсвт приближаемся къ Чибiйскому мосту. Позда останавливаются. Около штабного вагона  слышны голоса. Начальникъ головного отряда войсковой старшина Галаевъ насъ встрчаетъ и докладываетъ Покровскому о положенiи длъ. Мы направляемся къ мосту, гд у сторожевой будки сговариваемся о план дйствiй.

Пасмурное январьское утро. Влво и вправо отъ моста виднются рдкiя стрлковыя цпи. Впереди моста завалы изъ шпалъ, за ними пулеметы. Мое вниманiе приковываетъ стройная фигура молодого офицера въ черкеск и блой папах, чтото поправляющаго у пулемета. Присматриваюсь ближе; это - двушка, офицеръ Зинаида Бархашъ. Была она и въ послднихъ Галицiйскихъ бояхъ, была и въ Зимнемъ дворц съ горстью юнкеровъ и женщинъ, защищавшихъ временное правительство, чудомъ уцлла, пробралась на Кубань, гд вступила въ ряды добровольцевъ. Зинаида Бархашъ это - яркiй, чистый, самоотверженный образъ русской женщины. На Кубани ее помнятъ и не забудутъ. Она вмст со своимъ началышкомъ отряда, славнымi? Галаевымъ, первая, въ первомъже бою на Кубани была сражена большевистскою пулею.

Екатеринодаръ торжественно похоронилъ тла этихъ героевъ въ усыпальниц Екатеринодарскаго войскового собора.

Пусть обновленная Россiя, надюсь въ близкiе дни воскресенiя своего, вспомнитъ эти имена, эти яркiе жертвенные образы!

Я подошелъ къ ней и молча пожалъ руку. Она была спокойна и дловито сосредоточена. И какъ я былъ далекъ тогда отъ мысли, что вижу ее въ послднiй разъ!

Ршенiе было принято слдующее: Галаевъ долженъ остаться на мст съ тмъ, чтобы привлечь вниманiе противника рдкимъ орудiйнымъ, ружейнымъ и пулеметнымъ огнемъ. Покровскiй съ главными силами пойдетъ въ обходъ черезъ Тахтамукаевскiй аулъ и на высот хуторовъ Чернова выйдетъ для аттаки противника въ тылъ и его правый флангъ.

Я справился съ картою и быстро сдлалъ расчетъ времени и движенiя. Общая аттака назначена была точно на полдень, а задача - овладнiе разъздомъ Энемъ.

Наши переговоры съ Галаевымъ были прерваны подошедшимъ казакомъ, который доложилъ, что со стороны Энемскаго разъ^зда къ нашей позицiи направляются два человка съ блымъ флагомъ: это были парламентеры большевиковъ. Покровскiй приказалъ ихъ принять и препроводить къ нему.

При взгляд на нихъ, подъ штатскимъ платьемъ нельзя было разобрать профессiй этихъ людей: переодтые ли это солдаты, или рабочiе, а можетъ быть полуинтеллигенты. Одинъ обратился къ намъ со словами: "Кто здсь является начальникомъ?" - Ему указали на Покровскаго. Тономъ митинговаго заправилы, очевидно для должнаго на насъ впечатлнiя, онъ назвалъ себя делегатомъ ревсовта Новороссiйскаго гарнизона, который уполномочилъ его и его товарища, въ качеств парламентеровъ, вступить съ нами въ переговоры о безпрепятственномъ движенiи головныхъ частей красной армiи въ Екатеринодаръ, признанiи власти совтовъ й роспуск добровольцевъ. Воспользовавшись минутнымъ молчанiемъ, онъ сталъ распространяться на тему о завоеванiяхъ революцiи, о мощи и сил революцiоннаго пролетарiата, его армiи и т. д. Покровскiй прервалъ его словами: "Я и мои войска разсматриваемъ васъ и васъ пославшихъ какъ бандитовъ и разбойниковъ и никакихъ переговоровъ съ вами вести не станемъ." Затмъ онъ обратился къ стоявшимъ вблизи офицерамъ и приказалъ арестовать этихъ парламентеровъ". Послднiе пытались что-то возражать, но категоричность отвта и приказанiя быстро сбила пылъ этихъ лицъ и они молчаливо подчинились своей участи.

Намъ нужно было продолжать свое движенiе къ аулу Тахтамукай.

Къ 9 часамъ утра голова колонны уже была на мосту черевъ Афипсисъ и отрядъ сталъ по узiйшъ улицамъ входить въ аулъ.

На аульной площади насъ встртили старики черкесы. Одинъ изъ нихъ подошелъ къ Покровскому, привтствовалъ его, пожелалъ успха и на характерномъ гортанномъ нарчiи сказалъ: "Сегодня утромъ наши люди были на Энем, тамъ большевиковъ тысячи, у нихъ много пушекъ и пулеметовъ. Неужели думаешь ты съ горстью этихъ людей - (онъ указалъ на нашъ отрядъ) - побдить ихъ?"

Но не до разговоровъ теперь. Посл короткаго привала отрядъ двинулся далыпе.

Вотъ мы за околицею. Впереди виднются крыши построекъ хуторовъ братьевъ Черновыхъ; Энемъ близокъ.

Отрядъ перешелъ въ боевой порядокъ: впереди - развдчики; сотни разсыпались въ цпь, - вс въ боевой линiи, - резервовъ никакихъ. Не успли пройти и нсколькихъ сотъ шаговъ, какъ изъ цпи донесенiе, - впереди видна стрлковая цпь противника. Всматриваемся. Дйствительно въ бинокль ясно видны непрiятельскiе окопы, изъза кустарника, прикрывающаго ихъ, поднимаются высокiя бараньи шапки. Это - несомннно казаки.

Неужели сейчасъ придется намъ драться съ ними?

Стрльбы не слышно. Покровскiй приказываетъ огня не открывать и двигаться дальше. Сходимся все ближе и ближе и даже невооруженнымъ глазомъ отлично видны отдльные стрлки. Жуткое молчанiе - ни выстрла, ни звука. Что бы это значило? Когда подошли совсмъ близко, кто-то изъ нашихъ крикнулъ: "Да кто же вы такiе?" Въ отвтъ, сперва медленно, а затмъ все быстрй, начинаютъ подыматься залегшiе пластуны, при чемъ многiе изъ нихъ въ знакъ покорности втыкаютъ штыками въ землю свои винтовки. Къ Покровскому быстро направляется старшiй урядникъ, который, приложивъ руку къ головному убору, отчетливо докладываетъ о томъ, что это - дв сотни пластуновъ станицы ГеоргiеАфипской, что наканун занявшiе станицу большевики насильственно ихъ "сгорнызовали" и направили сюда прикрывать ихъ правый флангъ, что они воевать со своими не хотятъ, выражаютъ полную покорность и готовы выполнить приказанiя законной краевой власти. Покровскiй рзко пристыдилъ казаковъ и приказалъ сложить оружiе и патроны. Подъ конвоемъ взвода стариковъ пашковцевъ сдавшихся отправили въ тылъ Тахтамукаевскiй аулъ. Наши цпи продвинулись дальше и вскор увидли станцiонныя сооруженiя, маневры паровозовъ. ..

Звучно щелкнулъ первый выстрлъ и эхомъ прокатился по полю. Зловщая тишина и вдругъ - сухой, слившiйся въ одну грозную гамму, трескъ сотенъ винтовокъ... Жужжатъ пули.

Высоко надъ нами разорвалась первая шрапнель; на лвомъ фланг заговорили пулеметы, - то славный Морочный "кроетъ" по большевикамъ. Въ полный ростъ, не залегая, не пригибаясь, сотни частыми перебжками, увлекаемыя своими начальниками, быстро продвинулись впередъ. Снова разрывъ шрапнели, ему вторятъ десятки другихъ. Вблизи меня "клюнулъ" снарядъ, развернулъ воронку, меня отбросило на нсколько шаговъ въ сторону, обсыпавъ землей и мелкими каменьями. Поднялся и увидлъ раненаго - юношу юнкера, который пытался ползти, такъ какъ у него было перебито бедро. Я крикнулъ случайно подвернувшемуся: - "помоги ему! не бросайте". - "Не надо, не надо, - слабымъ голосомъ отвтилъ юнкеръ, бросьте меня, - впередъ. Идите впередъ!" - На правомъ нашемъ фланг гремитъ ура, то наши уже ворвались на разъздъ. Громкое ура перекатами несется по цпямъ.

Какаято невидимая сила подхватила и йонесла всхъ впередъ, - къ желзнодорожной насыпи, къ маленъкому облпившему вокзалъ поселку. Стрляли рдко, шелъ рукопашный бой. Въ одномъ мст слышится ура, въ другомъ звучно раздаются короткiя фразы командъ и .приказанiй.

Большевики въ паник: они не ждали столь внезапнаго обхода. Наша стремительная аттака сбила ихъ, смшала вс карты и они перестали защищаться.

Бросивъ пушки, пулеметы, ружья, они обратились въ бгство вдоль желзнодорожной линiи и разсыпались по всему полю. Пулеметы продолжали косить ихъ и видно было, какъ падали повсюду сраженные одураченные "борцы за свободу".

На самомъ разъзд слышны одиночные выстрлы. Жестокая гражданская война не знаетъ пощады, - плнный сдавшiйся, тотъже врагъ, - все уничтожается.

У входа въ станцiонное зданiе я видлъ такую сцену. Командиръ сотни, войсковой старшина Шайторъ, обращаясь къ блдному молодому человку, спросилъ его: "кто вы такой ?" - "Я юнкеръ Яковлевъ, командующiй. . ." Сухой револьверный выстрлъ и командиръ большевистскаго отряда, юнкеръ Яковлевъ, не окончивъ фразы, свалился съ раздробленной головой.

Тамъ подавали первую помощь раненымъ. Слышяы возгласы, -Покровцы! Галаевцы! То свои же перекликались между собою, опасаясь задть и случайно ранить въ общей суматох другъ друга. Стрльба стихла. Раздались слова команды прекратить огонь. Много большевиковъ спряталось по вагонамъ, станцiоннымъ зданiямъ, ихъ вылавливали оттуда. Постепенно порядокъ наладился. Люди стали собираться къ своимъ командирамъ, шла перекличка для выясненiя именъ отсутствующихъ.

Вотъ нсколько человкъ несутъ на рукахъ тяжело раненаго начальника пулеметной команды, поручика Морочнаго, онъ раненъ смертельно нсколькими пулями въ грудь и животъ. Начальникъ отряда подходитъ къ нему, пожимаетъ руку и поздравляетъ съ побдой; на гаснущихъ глазахъ Морочнаго слезы, онъ пытается чтото отвтить, но только лишь стонъ вырывается изъ его нмющихъ устъ, черезъ нсколько минутъ онъ испускаетъ послднiй вздохъ и умираетъ на рукахъ своихъ соратниковъ.

Пусть Кубанская земля будетъ пухомъ Морочному.

Мы вс его любили за порывъ, за полное пренебреженiе къ смерти. Онъ былъ скромнымъ, честнымъ, отлично знающимъ свое дло офицеромъ. Его пулеметная команда въ Энемскомъ бою нанесла огромныя потери большевикамъ и облегчила задачу нашего отряда.

Побда ваполнила всхъ; всюду сiяющiя лица, - вдь въ отдльности здсь каждый - герой, каждый - побдитель.

Наши потери выразились въ слдуюшихъ цыфрахъ: убитыхъ 12 человкъ, раненыхъ - 21. Внезапность, быстрота дйствiй спасли насъ отъ неминуемыхъ, гораздо боле значительныхъ жертвъ.

Большевики и морально и матерiально были разгромлены, потери ихъ были одними убитыми до 1000 человкъ и среди нихъ главный руководитель - Яковлевъ. Вся матерiальная ихъ часть досталась намъ: 6 полевыхъ орудiй, 18 тяжелыхъ, 22 легкихъ пулеметовъ, до 2000 винтовокъ, огромное количество снарядовъ, патроновъ, неразгруженные составы съ обмундированiемъ, снаряженiемъ, провiантомъ, цлый санитарный составъ съ личнымъ персоналомъ были нашими трофеями. Но главное было то, что и большевики, и свои же въ Екатеринодар увидли, съ кмъ они имютъ дло. Воинственный пылъ первыхъ исчезъ, вторые психологически прозрли и воочiю убдились, на что способны были добровольческiя части.

Всть объ Энемскомъ бо быстро разнеслась. Екатеринодаръ ликовалъ. Уже къ вечеру было налажено желзнодорожное и телеграфное сообщенiя между Екатеринодаромъ и Энемомъ. Первымъ къ намъ прибылъ неболыпой, но прекрасно оборудованный врачами Барановымъ и Хунцарiя санитарный составъ, который, открывъ перевязочный пунктъ на разъзд, увезъ въ городъ нашихъ раненыхъ и убитыхъ. Городское самоуправленiе прислало хлбъ и провiантъ; стали прибывать одиночные новые добровольцы, - офицеры, казаки, учащаяся молодежь. Поздно вечеромъ прибыла и вошла въ составъ отряда первая регулярная казачья часть, то была сотня Гвардейскаго Кубанскаго дивизiона (бывшiй конвой Его Величества), подъ командой сотника Нагайца. Все это еще больше бодрило насъ, вдь всего нсколько часовъ тому назадъ мы, -"праздные мечтатели" и "Донъ Кихоты" - были такъ одиноки.

Вс успокоились и сладко заснули посл боевого дня. Но, - "...Не спи казакъ, - во тьм ночной, чеченецъ ходитъ за ркой..."

Много впереди насъ ждало испытанiй, много видли счастья побднаго, много испытали пораженiй, втянулись въ борьбу, сердца огрубли и уже не могли столь чутко реагировать на происходившее.

Однако первый бой на Кубани - 22 января 1918 г. подъ Энемомъ останется и намъ и, будемъ врить, потомству памятной свтлой страницей, - начала героической борьбы горсти честныхъ русскихъ людей, которые величiемъ духа сумли побдить и положить начало дальнйшей борьбы со всеразрушающимъ духомъ тьмы и зла - большевизмомъ.

б) Бой подъ станицей Георгiе-Афипской

Разбитые подъ Энемомъ большевики частью разсялись, частью сосредоточились на станцiи и въ станиц ГеоргiеАфипской, - въ шести верстахъ отъ разъзда Энемъ.

Главковерхъ Серадз, командовавшiй всми большевистскими силами, дйствовавшими подъ Екатеринодаромъ со стороны Новороссiйска, ршилъ сосредоточить вс свои войска на станцiи ГеоргiеАфипской, обрушиться и раздавить насъ и занять Екатеринодаръ. Въ своихъ донесенiяхъ Новороссiйскому ревсовту (поздне вся переписка его штаба попала къ намъ въ руки) онъ доносилъ о своихъ планахъ, требовалъ немедленныхъ пополненiй, присылки оружiя, снарядовъ и патроновъ. 0 неудач подъ Энемомъ онъ сообщалъ, какъ о незначительномъ боевомъ эпизод. "...Блогвардейцевъ хотя и немного, но они отлично вооружены; у нихъ въ изобилiи - артиллерiя и пулеметы..." писалъ онъ, умышленно преувеличивая наши силы.

Три дня нашъ отрядъ, ведя неустанную развдку въ сторону ГеоргiеАфипской, оставался на Энем. За это время онъ пополнился прибывшими изъ Екатеринодара одной сотней юнкеровъ КубаноСофiевскаго военнаго училища и двумя сотнями Черкесскаго коннаго полка. Юнкеровъ привелъ ихъ курсовой офицеръ капитанъ Трипольскiй; эта во всхъ отношенiяхъ образцовая часть внесла съ собой исключительный духъ и всегда и во всемъ являла примръ дисциплины, стойкости и мужества. На Энемъ продолжали прибывать и одиночные добровольцы. Къ 26му января отрядъ численно увеличился до 1300 человкъ.

Сводка свднiй о противник, - его силахъ и расположенiи была такова: у Серадзе было до 6000 штыковъ, 12 полевыхъ орудiй, 40 пулеметовъ. Подтверждались свднiя о томъ, что большевики спшно снимаютъ дальнобойнмя орудiя береговой батареи, установленной на Станичек - предмстiе Новороссiйска - еще во время войны и направляютъ ихъ на Афипскую. Станцiя и станица ГеоргiеАфипская являлась отличною позицiею для противника. Нсколько возвышаясь надъ остальной мстностью, фронтъ ея прикрытъ притокомъ КубаниАфипсисъ; желзнодорожный мостъ черезъ эту рчку и броды на ней были въ рукахъ большевиковъ. Нсколько человкъ стариковъ казаковъ, ночью пробравшихся къ намъ изъ Афипской, сообщили, что силы Серадзе все время увеличиваются прибывающими изъ Новороссiйска частями и что большевики въ ближайшiе дни готовятся перейти въ наступленiе.

Учитывая соотношенiе силъ, ихъ расположенiе и все время возрастающее накапливанiе противника, Покровскiй принялъ слдующее ршенiе: скрытымъ подходомъ сбить ночью сильную заставу болЬшевиковъ на желзнодорожномъ мосту черезъ Афипсисъ и внезапнымъ ночнымъ нападенiемъ выбить противника изъ станцiи и станицы. Дивизiонъ Черкесскаго коннаго полка долженъ былъ занять ближайшiй къ Афипской аулъ Верхнiй Бжегокай, переправиться вбродъ черезъ Афипсисъ и при общей аттак дйствовать во флангъ и тылъ красныхъ. Сотня Гвардейскаго дивизiона оставалась въ общемъ резерв.

Близость къ противнику, свойства и обстановка гражданской войны длали то, что принятое ршенiе держалось въ тайн.

Около 11 часовъ вечера 26го января послдовало приказанiе частямъ построиться. Покровскiй лично объяснилъ людямъ заданiе; имъ было указано на то, что штыкъ -лучшее оружiе въ ночномъ бою, что тишина и вс мры предосторожности необходимы для успха нападенiя. Для того, чтобы въ темнот можно  было отличить своихъ отъ противника, людямъ была роздана марля, изъ которой каждый сдлалъ себ повязку на лвомъ рукав.

Ровно въ полночь первая сотня подъ командою войскового старшины Шайтора выступила съ разъзда и двинулась вдоль желзнодорожнаго полотна къ Афипской. Въ непосредственной близости за ней слдойали главныя силы. Черкесы къ этому времени заняли аулъ Верхнiй Бжегокай, откуда и прислали донесенiе.

Безшумно, подъ покровомъ ночи, наша головная сотня подошла къ желзнодорожному мосту. Большевистскiй караулъ бодрствовалъ; на окликъ часового: - Стой! Кто идетъ? раздалось ура! и полевой караулъ противника былъ смятъ, переколотъ и сброшенъ съ моста въ Афипсисъ. Вслдъ за тмъ вся наша колонна бросилась черезъ мостъ къ станцiи.

Нашъ ночной налетъ ошеломилъ большевиковъ. Вс бросились спасаться куда и какъ могли. Серадзе со своимъ штабомъ сновалъ по платформ, отдавая какiято приказанiя, но его ужъ никто не слушалъ. Къ нему подбжалъ корнетъ Муссаевъ и ударилъ его штыкомъ въ грудь; Серадзе выстрлилъ изъ револьвера и раздробилъ Муссаеву челюсть; оба упали тутъже. Болыпинство красныхъ находилось въ станцiонныхъ зданiяхъ и въ моментъ нашего нападенiя спали. Крики ура! и выстрлы ихъ разбудили. Не разбираясь въ происходящемъ, вся ихъ грязная, обезумвшая отъ страха масса заполнила помщенiя 1,2 и 3го классовъ и проходы и безпомощно металась изъ стороны въ сторону. Ктото изъ нашихъ офицеровъ скомандовалъ: смирно! Положить оружiе! Руки вверхъ! и вс безмолвно повиновались.

Въ комнатахъ дежурныхъ желзнодорожныхъ агентовъ широко расположился большевистскiй штабъ; часть чиновъ его разбжалась, часть попала къ намъ въ руки, вмст со всей канцелярiей.

За разоруженiемъ, расправой съ сопротивлявшимися и укрывшимися, сборомъ оружiя и опросомъ плнныхъ, мы не замтили, какъ наступилъ разсвтъ. Пришлось собрать отрядъ въ кулакъ, такъ какъ не исключалась возможность, что разсявшiеся ио полю и главнымъ образомъ отошедшiе на станцiю Сверскую (въ 6 верстахъ отъ ГеоргiеАфипской) большевики съ разсвтомъ перейдутъ въ наступленiе.

Предположенiя наши вскор оправдались. Сосредоточившись на Сверской и приведя части въ порядокъ, противникъ въ 7 часовъ утра повелъ наступленiе на Афипскую. Развернувъ вправо и влво отъ желзнодорожнаго полотна стрлковыя цпи, имя въ центр составъ съ установленными на открытыхъ платформахъ веромъ 4мя орудiями, онъ началъ обстрлъ Афипской.

Ночное дло сильно утомило нашихъ людей, но тмъ не мене сотни быстро разсыпались въ цпь и заняли позицiю. Затрещали ружья и пулеметы. Большевики открыли ураганный артиллерiйскiй огоньг засыпая территорiю вокзала снарядами. Положенiе становилось серьезнымъ, но подошедшiе изъ Энема наши два орудiя быстро заставили замолчать подвижную батарею противника.

Мн довелось наблюдать интересную картину артиллерiйскаго поединка. Большевики не щадили снарядовъ и безпорядочно вели огонь, доводя его до крайняго напряженiя. Командиръ нашей полубатареи - капитанъ Никитинъ, установивъ орудiя и точно опредливъ прицлы, очень удачно "взялъ въ вилку" составъ противника и, все время суживая ее, седьмымъ или восьмымъ снарядомъ угодилъ въ непрiятельскiй паровозъ; произошелъ эффектный взрывъ; орудiйная прислуга, бросивъ свои пушки, разбжалась. Почти въ тоже время, въ тылу противника, раздались оглушительные взрывы, то - высланный подъ командой сотника Нагайца, съ подрывнымъ матерiаломъ, взводъ Кубанскаго гвардейскаго дивизiона совершилъ исключительное по отваг дло; онъ зашелъ въ тылъ противнику и взорвалъ желзнодорожные лотки. Ошеломленные  большевики поспшно стали отходить на Сверскую. Наши стрлковыя цпи, перейдя въ наступленiе, преслдовали ихъ ружейнымъ и пулеметнымъ огнемъ. Батарея противника оказалась въ нашихъ рукахъ.

Крайняя изнуренность пхоты, отсутствiе у насъ резервовъ и въ должномъ количеств конницы сдлали то, что мы не смогли дале преслдовать отступавшихъ.

Къ пополудню брй закончился. Въ то время на Афипскую прибылъ Войсковой Атаманъ, командовавшiй войсками области генералъ И. Е. Гулыга, предсдатель правительства Бычъ, члены краевой рады и другiя должностныя лица.

Атаманъ былъ въ черкесск, при винтовк и патронташ. Онъ обратился къ собраннымъ частямъ отряда съ рчью, въ которой поздравилъ ихъ съ исключительной побдой. Указавъ на то огромное значенiе, которое она иметъ для Области, онъ выразилъ увренность, что посл нея, увидя доброе начало, казаки, какъ одинъ, подымутся на защиту родного края и, соединивпшсь съ Дономъ и Терекомъ, пойдутъ на освобожденiе отъ большевиковъ общей матери Россiи. Поблагодаривъ еще разъ части, онъ направился въ станицу, гд былъ встрченъ сборомъ казаковъ-станичниковъ.

Еще такъ недавно недоврчиво относившiеся къ добровольцамъ члены Кубанской краевой рады были въ этотъ день весьма любезны къ намъ; они братались съ отдльными бойцами, распрашивали о подробностяхъ боевъ и благодарили за дружную боевую работу. Вс они, и боле другихъ представитель лваго крыла рады И. Макаренко, завряли добровольцевъ въ томъ, что Кубань никогда не забудетъ ихъ подвига и ихъ именъ, что заботами правительства всячески будутъ устроены наши раненые, что имена павшихъ въ бояхъ будутъ увковчены и семьи ихъ обезпечены казной.

Посл обхода частей и посщенiя станичнаго сбора, подъ предсдательствомъ Войскового Атамана состоялось военное совщанiе. Покровскiй доложилъ о ход операцiй. Учитывая моральное состоянiе частей нашего отряда и разгромленнаго противника, онъ настаивалъ на немедленномъ дальнйшемъ развитiи успха, окончательной ликвидацiи большевиковъ и занятiи Новороссiйска, съ паденiемъ котораго вся Черноморская Область была бы освобождена отъ власти совтовъ.

Полковникъ Филимоновъ внимательно выслушалъ докладъ, но вс пошшали, что какiя-то иныя мысли заполнили его и, сочувствуя высказанному плану, онъ въ тоже время не могъ соглариться съ нимъ. Дйствительно, т свднiя, которыми располагалъ Атаманъ и которыми онъ подлился съ присутствовавшими на совщанiи, были настолько значительны, что пришлось оставить мысль о дальнйшемъ наступленiи на Новороссiйскъ и принять ршенiе, при которомъ отрядъ перебрасывался въ дiаметрально противоположномъ направленiи - къ ст. Тихорцкой.

Дло было въ томъ, что, освдомленные о неудачахъ своихъ новороссiйскихъ товарищей, большевики стали спшно сосредоточивать значительныя силы на станцiяхъ Тихорцкой и Кавказекой, при чемъ Екатеринодаръ, не имвшiй абсолютно никакихъ заслоновъ на этихъ направленiяхъ, оставался незащищеннымъ и судьба его такимъ образомъ могла ршиться въ ближайшiе дни.

Поздно вечеромъ отрядъ былъ погруженъ въ прибывшiе изъ Екатеринодара желзнодорожные составы и перевезенъ на Энемъ, гд, не разгружаясь, заночевалъ.

На Афипской, какъ заслонъ, была оставлена одна сотня казаковъ Пашковцевъ подъ командой сотника Бохана и дв пушки; для несенiя сторожевой и гарнизонной службы въ станиц ГеоргiеАфипской были сформированы дв пшiя сотни изъ казаковъ этой станицы. Общее командованiе оставленными частями было возложено на начальника артиллерiйскаго взвода подполковника Полянскаго.

Всего въ бояхъ подъ Энемомъ и ГеоргiеАфипской нами было взято: 14 полевыхъ орудiй, боле 60 пулеметовъ, огромное количество винтовокъ, патроновъ и проч. военнаго имущества. Дважды разбитый противникъ оставилъ въ нашихъ рукахъ почти всю свою матерiальную часть и, потерявъ убитыми, ранеными и плнными боле 4000 человкъ, въ томъ числ двухъ своихъ "командармовъ" - Серадзе и Яковлева, уже болыпе не пытался наступать а, вмсто захвата Екатеринодара, перенесъ свой весьма слабый фронтъ на станцiю Тонельную, - гд перешелъ къ оборон Новороссiйска въ непосредственной близости къ послднему.

VI. Встрча Отряда въ Екатеринодар.

Сформированiе отряда полковника Лисивицкаго.

Выступленiе частей на Кавказскiй и Тихорцкiй фронты

Екатеринодаръ готовилъ намъ торжественную встрчу. Войсковой Атаманъ съ чинами войскового штаба, члены краевого правительства и рады, городской голова съ членами думы, многочисленные представители различныхъ учрежденiй и корпорацiй и публика заполнили дебаркадеръ и залы Владикавказскаго вокзала. На ведущей къ городу Екатерининской улиц шпалерами расположились: въ почетномъ караул, со штандартомъ и хоромъ трубачей Кубанскiй гв. дивизiонъ, юнкера КубаноСофiевскаго военнаго училища, учапцеся всхъ учебныхъ заведенiй города, Марiинскiй институтъ и женскiя гимназiи. Балконы и стны домовъ украсились нацiональными флагами. Городомъ и дамскимъ кружкомъ въ одномъ изъ самыхъ помстителышхъ ресторановъ былъ устроенъ роскошный обдъ для всхъ чиновъ отряда.

Эшелоны подошли къ вокзалу; люди быстро высадились изъ вагоновъ и выстроились. Капитанъ Покровскiй подошелъ съ рапортомъ къ Войсковому Атаману.

Полковникъ Филимоновъ принялъ рапортъ и трижды поцловалъ Покровскаго. Слезы радости были на глазахъ его и присутствовавшихъ. Съ краткой, но чрезвычайно проникновенной рчью онъ обратился къ отряду, благодаря офицеровъ, казаковъ и добровольцевъ за подвигъ, за добрый починъ, который послужитъ для всхъ колеблющихся и малодупшыхъ призывомъ встать на защиту Родины и чести и достоянiя Войска.

"Имена ваши исторiя внесетъ на свои скрижали и передастъ изъ рода въ родъ вашъ подвигъ."

Обратившись къ Покровскому, Атаманъ сказалъ: "Отъ имени Кубанскаго Каэачьяго Войска, его лравительства и рады за исключительныя ваши заслуги передъ Областью - награждаю Васъ чиномъ Полковника и прошу теперьже представить всхъ чиновъ отряда къ боевымъ наградамъ."

Адъютантъ Атамана тутъже пристегнулъ Покровскому штабъофицерскiе погоны. Раздалось громкое ура. Покровскаго подняли на руки и понесли къ выходу.

Только героевъ сдой древности могли такъ встрчать ихъ сограждане, какъ въ этотъ день встрчалъ насъ освобожденный Екатеринодаръ и только тмъ, кто уже пережилъ весь ужасъ ожиданiя прихода и воцаренiя разнузданной, жаждущей крови болыневистской черни, станетъ понятна неподдльная радость и ликованiе екатеринодарцевъ въ этотъ памятный для нихъ день. Имя Покровскаго было у всхъ на устахъ и каждый изъ насъ, его соратниковъ, былъ предметомъ восторженныхъ овацiй, теплаго вниманiя и участiя со стороны гражданъ.

Всть о нашей побд быстро разнеслась по области. Со всхъ концовъ стали стекаться въ Екатеринодаръ добровольцы, спшившiе записаться въ отрядъ. Численность послдняго значительно увеличилась. Краевое правительство и общественныя организацiи теперь уже боле охотно пошли на встрчу нуждамъ бойцовъ; первые столь удачные боевые успхи внушили имъ вру въ наши силы и подняли авторитетъ имени Покровскаго и его сподвижниковъ.

Дальнйшее движенiе большевиковъ на Екатеринодаръ, какъ объ этомъ я и упоминалъ, ожидалось со стороны станцiй Кавказской и Тихорцкой. Желзнодорожныя линiи, идущiя отъ этихъ пунктовъ къ Екатеринодару, подъ острымъ угломъ перескались въ послднемъ и необходимо было организовать оборону на этихъ двухъ направленiяхъ такимъ образомъ, чтобы не только дйствовать самостоятельными отрядами на каждомъ изъ нихъ, но и связать ихъ между собою, съ цлью предупредить и парализовать прорывъ противника между желзнодорожными линiями.

Одному отряду Покровскаго не по силамъ была эта задача; тогда ршено было спшно приступить къ формированiю второго отряда изъ трехъ родовъ оружiя и самостоятельной конной группы, которая предназначалаоь для дйствiй и связи между двумя отрядами.

Начальникомъ второго отряда былъ назначенъ полковникъ Лисивицкiй. Начальникомъ конной группы вначал былъ войсковой старшина Посполитаки, а затмъ полковникъ Кузнецовъ.

Вс эти отдльные началышки погибли въ бояхъ; ихъ доблесть, честно выполненный долгь офицера ничто никогда не заглушитъ. Имя полковника Лисивицкаго должно быть увковчено среди безчисленныхъ именъ героевъ когдато славной Русской Армiи. Это былъ во всхъ отношенiяхъ выдающiйся офицеръ, служившiй всегда и во всемъ образцомъ для своихъ подчиненныхъ. Его отрядъ заслужилъ неувядаемую славу при оборон Екатеринодара. Генеральный штабъ, питомцемъ коего былъ Лисивицкiй, не забудетъ этого славнаго имени.

Между 1 и 3 февраля отряды выступили изъ города на фронтъ. Покровскiй былъ назначенъ начальникомъ обороны города и ему были подчинены вс дйствовавшiя противъ большевиковъ силы.

Фронтъ борьбы ширился, вмст съ тмъ ширилась и организацiя. Войсковымъ штабомъ для руководства операцiями были привлечены находившiеся въ Екатеринодар офицеры генеральнаго штаба. Я, какъ "смертный", т. е. офицеръ не генеральнаго штаба былъ смненъ со своей должности начальника штаба отряда и по предписанiю войскового штаба въ нее вступилъ полковникъ Ребдевъ. Пусть не подумаетъ читатель, что затронутое служебное самолюбiе побуждаетъ меня зафиксировать въ своихъ очеркахъ нкоторыя детали, которыя, казалосьбы, имли отношенiе только ко мн и не моглибы влiять на ходъ событiй. Но этотъ фактъ, давшiй вскор боле чмъ отрицательные результаты, является чрезвычайно показательнымъ для оцнки дятельности высшаго въ области военнаго центра, каковымъ былъ штабъ Кубанскаго войска.

Стихiйное движенiе, собравшее вокругъ Покровскаго гореть храбрецовъ, нельзя было на фон всего происходившаго разсматривать, какъ организованное начало, какъ войсковую часть, питаемую людскими и матерiальными пополненiями и включенную въ опредленныя рамки уставныхъ, тактическихъ и административныхъ требованiй. Боевая организацiя, создавшаяся путемъ частнаго почина, вн влiянiя войскового штаба, зарекомендовавшая себя съ наилучшей стороны въ первыхъ бояхъ, только въ одномъ могла приковывать вниманiе и попеченiе штаба, - въ дл снабженiя ея всмъ необходимымъ, широкимъ призывомъ въ ея ряды добровольцевъ и поддержанiемъ авторитета ея ыачальниковъ и бодраго духа бойцовъ. Къ большому сожалнiю, привычное желанiе властвовать, управлять, смнять, предписывать и требовать, - и ничего взамнъ не давать, вотъ что въ дйствительности было предъявлено штабомъ къ здоровому началу, вотъ что было первыми палками въ колеса нашей нехитрой организацiи. Стоитъ только вновь вспомнить имена господъ Букретовыхъ, Блоусовыхъ, Куницыныхъ и многихъ другихъ представителей войскового штаба, чтобы прiйти къ тяжелому, но неизбжному выводу: огромную свою роль въ эти историческiе дни бытiя Кубанскаго войска его штабъ въ лучшемъ случае свелъ на нетъ.

Я знаю, что смена моя, да еще въ обстановке боевой - въ то время, когда я въ круге своего веденiя, заканчивалъ операцiи надъ Энемомъ и Георгiе-Афипской, какъ среди чиновъ отряда, такъ и лицъ, стоявшихъ близко къ его зарожденiю, жизни и деятельности, вызвала недоуменiя и толки. Когда, после торжественной встречи отряда въ Екатеринодаре, я обратился къ начальнику войскового штаба ген. штаба полковнику Науменко и спросилъ его о причинахъ моей смены, то онъ ответилъ мне, что согласно "штатамъ" эта должность замещается офицеромъ генеральнаго штаба. Начиная съ РусскоЯпонской войны, я слишкомъ хорошо былъ знакомъ съ повадками нашихъ штабовъ и этотъ "классическiй" ответъ меня не удивилъ.

И такъ во всемъ на протяженiи трехъ летъ кровавой борьбы. У нихъ фельдшера Сорокины, вахмистры Буденные, - у насъ - "штаты" и положенiе о полевомъ управленiи войскъ въ военное время; у нихъ - вся грубая действительность вооруженной борьбы, - у насъ белыя перчатки и разстановка мебели во время пожара.

VII. Бои на Тихорецкомъ и Кавказскомъ направленiяхъ. Выселки.

Неравная борьба и отходъ отрядовъ на Екатеринодаръ.

28ое февраля 1918 г. Оставленiе Екатеринодара

Борьба на Тихорецкомъ и Кавказскомъ направленiяхъ, продолжавшаяся втеченiе всего февраля, протекала въ обстановке изменчиваго боевого счастья.

Колеблющаяся въ своихъ настроенiяхъ казачья масса чутко прислушивалась къ вестямъ съ фронта. Когда побеждали мы - белые отряды немедленно и чрезвычайно усиливались путемъ притока добровольцевъ и мобилизованныхъ. Но какъ только красные насъ теснили, настроенiе тотчасъже менялось; казаки покидали фронтъ и въ одиночку, и целыми группами дезертировали изъ своихъ частей, а мобилизацiи срывались. Наиболее устойчивые изъ нихъ просто, но мтко определяли эти "перебежки по одному и чаетями,""Еще, молъ, - незнакомы съ большевиками. Вотъ   придутъ "краснюки", зальютъ за шкуру сала, тогда - другое запоютъ."

Вначале движенiе нашихъ отрядовъ, имевшихъ целью овладенiе столь важными железнодорожными узлами, какъ станцiи Тихорецкая и Кавказская, развивалось удачно.

Отрядъ полковника Покровскаго, сбивая красныхъ съ занятыхъ ими станцiй и разъездовъ, 6го февраля короткимъ ударомъ ойладелъ и закрепился на станцiи Выселки, въ 40 верстахъ отъ станцiи Тихорецкой.

Приблизительно къ томуже времени, на Кавказскомъ направленiи, отрядомъ полковника Лисивицкаго, посл удачнаго бря, была занята станцiя УстьЛаба.

До занятiя Выселковъ Покровскiй непосредственно руководилъ своимъ отрядомъ. Его исключительная энергiя, личная храбрость, имя столь популярное среди казаковъ и грозное для большевиковъ - неизмнно доставляли ему боевую удачу. Къ сожалнiю, посл успшнаго занятiя Выселокъ, Покровскiй, на котораго было возложено руководство всею обороною Екатеринодара, принужденъ былъ оставить отрядъ и перехать со своимъ штабомъ въ городъ. По предписанiю войскового штаба въ командованiе отрядомъ вступилъ полковникъ Ребдевъ.

Для тхъ, кто близко стоялъ къ тогдашней боевой обстановк, кто понималъ все значенiе имени начальника,   кто усплъ въ боевой страд язучить и характеръ гражданской войны, и настроенiе своихъ частей, ясно было, что эта перемна ничего хорошаго не предвщала. Тяжелымъ предчувствiямъ суждено было вскор осуществиться.

Легкость взгляда на противника, отсутствiе распорядительности и бдительности, вино, пшроко лившееся въ штабныхъ вагонахъ, - все это было причиной того катастрофическаго отката отъ Выселокъ, который явился слдствiемъ ночного нападенiя большевиковъ на нашъ отрядъ.

Выселки были началомъ конца. Эта первая крупная неудача окончательно измнила настроенiе казаковъ, подорвала духъ добровольцевъ и вру ихъ въ свои силы.

По Екатеринодару ползли зловщiе слухи: - Выселки - пропиты, сданы безъ боя. Громко назывались имена виновниковъ и порождали злобу и тревогу среди обывателей.

Тылъ панически заволновался. Съ болыними трудами налаженное дло снабженiя, санитарная часть, общественная помощь, - все это утратило бодрость работы. Только соображенiя о личномъ спасенiи, куда уходить, какъ оберечь себя на случай прихода большевиковъ, доминировали у всхъ надъ чувствомъ долга.  

Мн не довелосъ въ роковую ночь съ 15 на 16 февраля быть подъ Выселками, но то, что мн пришлось выслушать отъ прибывшихъ на слдующiй день въ Екатеринодаръ раненыхъ и командированныхъ изъ отряда, поистин рисовало картину преступнаго попустительства со стороны лицъ, на обязанности которыхъ лежало принятiе мръ развдки и непосредственнаго охраненiя, дйктуемыхъ элементарными требованiями устава и близостыо противника, къ томуже сильнаго.

На Тихорцкомъ направленiи съ нами дрались части 39ой пхотной дивизiи. Эти войска въ достаточной мр сохранили свою боеспособность, матерiальную часть и въ ихъ рядахъ было не мало офицеровъ.

Отрядъ былъ застигнутъ врасплохъ. Красные зашли въ тылъ, подорвали желзнодорожное полотно и стремительнымъ ночнымъ налетомъ ворвались на станцiю и примыкавшую къ ней станицу.

Отрядъ спалъ... Штабъ бездйствовалъ.

Много славныхъ добровольцевъ легло подъ Выселками, много было взято въ плнъ; большевикамъ досталась богатая добыча.

На слдующiйже день В. Л. Покровскiй выхалъ на фронтъ для личнаго руководства Отрядомъ. Онъ быстро привелъ въ порядокъ части и закрпился на ближайшемъ къ Выселкамъ разъзд Козырьки. Полковникъ Ребдевъ былъ смщенъ и въ исполненiе обязанности началышка отряда вступилъ начальникъ артиллерiи капитанъ Никитинъ.

Потери отряда были весьма значительны. Многiе изъ мобилизованныхъ казаковъ, пользуясь временнымъ замешательствомъ, дезертировали и разошлись по своимъ станицамъ.

Неудача подъ Выселками сразу подорвала наши силы. Настроенiе казаковъ, настолько понизилось, что происходившую въ это время въ нкоторыхъ станицахъ Екатеринодарскаго отдла мобилизацiю приходилось проводить подъ угрозами разстрла. Притокъ добровольцевъ почти прекратился.

Конечно, съ такимъ настроенiемъ казаковъ, съ такой неустойчивостью воинскихъ частей нельзя было думать о продолженiи систематической тяжелой обороны города. Къ томуже связь съ Корниловымъ была утрачена. Намъ было известно лишь то, что Корнилову не удалось поднять Донскихъ казаковъ и что, теснимый съ севера большевиками, онъ со своей пятитысячной армiей покинулъ Новочеркасскъ и Ростовъ и ушелъ въ неизвестномъ направленiи.

Тающiя горсти офицерской молодежи, юнкеровъ, верные долгу казаки и преданные Русскому делу люди оставались на подступахъ къ Екатеринодару и героически продолжали его оборону, но увы! - въ ихъ среде уже не было того подъема, который еще такъ недавно влекъ ихъ къ ратнымъ подвигамъ и ширилъ движенiе.

Въ станеже красныхъ царило оживленiе. Серьезно понявъ положенiе белыхъ болыневики стремились развить успехъ и все теснее сжимали "железное кольцо советскихъ войскъ" вокругъ Екатеринодара.

Въ двадцатыхъ числахъ февраля, среди членовъ правительства, краевой рады и чиновъ войскового штаба былъ поднятъ вопросъ о неизбежности оставленiя Екатеринодара. Решено было сосредоточить всю полноту военной власти въ однихъ рукахъ, облекши избранное лицо исключителышми правами, диктуемыми моментомъ. Въ своемъ выборе краевая власть остановилась на Покровскомъ, который и былъ назначенъ командующимъ войсками Кубанской казачьей Области.

Войсковой штабъ въ порядк спшности перешелъ на положенiе полевого штаба при командующемъ войсками и подъ его руководствомъ приступилъ къ выработке плана эвакуацiи города.

Постановлено было уходить за Кубань, вывести изъ Екатеринодара всехъ боеспособныхъ, взять съ собою по возможности все артиллерiйское имущество, провiантъ, казну; раненые и больные должны были быть эвакуированы въ первую очередь.

Частнымъ лицамъ, пожелавшимъ слдовать за армiею, это было разршено.

Среди надеждъ на будущее и предположенiй, надъ всемъ главенствовала одна мысль, - соединенiе съ войсками генерала Корнилова, увеличенiе такимъ образомъ силъ и возвращенiе вновь въ Екатеринодаръ.

Соединенiе всехъ отрядовъ въ одно целое, отсутствiе прикованности къ обороняемому городу, широкое маневрированiе, реальная сила армiи, которая, импонируя казакамъ, моглабы успшно влiять на ходъ мобилизацiи въ попутныхъ станицахъ, - все это вну. шало вру въ успшное продолженiе борьбы и очищенiе области отъ большевиковъ.

Теснимые сильнейшимъ противникомъ отряды медленно, но съ боями отходили къ Екатеринодару.

На 28 февраля было назначено еосредоточенiе всехъ отдльныхъ отрядовъ въ город и выступленiе ихъ за Кубань. Уже за нсколько дней до этого на ближайшiй къ городу желзнодорожный постъ "Кубань" стали свозить интендантскiе запасы, артиллерiйское имущество; черезъ этотъже постъ направлялись на первый этапъ, по намченному пути слдованiя армiи, - черкесскiй аулъ Тахтамукай, раненые, больные, семьи военныхъ и гражданскiя лица, пожелавшiя спастись.

Мрачныя, тяжелыя воспоминанiя связаны у меня съ днемъ 28 февраля. Дважды въ этотъ день (въ 1918 году, при оставленiи Екатеринодара и въ 1920 Георгiевска, этого последняго нашего оплота на С. Кавказ) мн пришлось покидать то безконечно близкое и дорогое, что составляло самыя грустныя, но и самыя значительныя и проникновенныя страницы моей жизни: быть свидтелемъ крушенiя великаго дла, которое строилось на крови и костяхъ тхъ скромныхъ героевъ, имена которыхъ уже стерты и временемъ и ныншнею горькою дйствительностью, чей подвигъ или забытъ, или поставленъ подъ вопросъ. . . . современныхъ изслдователей ЮжноРусской борьбы.

По привольной Кубани, по донскимъ степямъ, по долинамъ и отрогамъ Кавказа, по всему Югу, въ безвстныхъ могилахъ спите вы вчнымъ сномъ, страстотерпцыгерои. Смерть освободила васъ отъ тхъ страданiй, которыя переносимъ мы, вапш соратники, пощаженные ея рукою, но униженные, обезкровленные величайшими тягостями изгнанiя.

Къ вамъ, ушедшiе въ минуты жгучей тоски, въ мучительномъ сознанiи своего безсилiя, несется нашъ братскiй земной привтъ.

Да будутъ въ ореол вчной памяти и славы ваши имена!

До свтлой, радостной встрчи у престола Предвчнаго Судiи.

Послднiе дни пребыванiя въ Екатеринодар проходили въ обстановк спшныхъ сборовъ.

Тревожные часы переживали наши больные и раненые. Мн, по своей должности штабъофицера для порученiй при командующемъ войсками, приходилось объзжать госпиталя и временные лазареты и утшать раненыхъ увренiемъ, что никто изъ нихъ не будетъ оставленъ или брошенъ на произволъ судьбы, что вс будутъ вьiвезены и послдуютъ за армiею. И теперь тяжело вспомнить взгляды и полные тревоги вопросы, съ которыми обращались ко мн эти, прикованные къ больничнымъ койкамъ, люди.

Настойчивость и распорядительность Покровскаго сдлали то, что при всхъ неблагопрiятныхъ обстоятельствахъ, особенно малочисленности санитарнаго персонала, а также отсутствiя перевозочныхъ средствъ, никто изъ лазаретныхъ пацiентовъ не былъ оставленъ и вс они своевременно были отправлены за Кубань.

Въ 6 часовъ вечера 28 февраля, на сборный пунктъ, около дворца Войскового Атамана, стали собираться части отдльныхъ отрядовъ.

Подъ командою полковника СултанъКелечъГирея прибылъ черкесскiй конный полкъ; конныя сотни полковника Кузнецова, КубаноСофiевское военное училище, подъ начальствомъ полковника А. О. Щербовичъ-Вечоръ; части отрядовъ полковника Покровскаго, полковника Лисивицкаго, имени войскового старшины Галаева, конныя батареи есауловъ Крамарова и Корсуна, отдльные бойцы, присоединявшiеся къ своимъ частямъ.

За войеками выстраивались ихъ обозы. Къ сборному пункту тянулись экипажи и повозки частныхъ лицъ, пожелавшихъ раздлить судьбу армiи.

Екатериненская площадь передъ Атаманскимъ дворцомъ была погружена во тьму. Мрачно, тягостно было на сердцахъ покидавшихъ городъ его защитниковъ.

Издалека неслись глухiе ружейные, пулеметные выстрлы, - наши части, сдерживая насдавшаго противника, приближались къ городу, переходя, согласно полученнымъ заданiямъ, въ аррiергардъ армiй.

На крыльц своего дворца вмст съ командующимъ показался Войсковой Атаманъ. "По конямъ!"

Краткiя слова привтствiй, командъ, и войска стали вытягиваться по направленiю къ желзнодорожному мосту черезъ Кубань.

Прощай Екатеринодаръ! Прощайте близкiе, родные! . .

Что ждетъ васъ на завтра?

Что сулитъ намъ будущее?  

VIII. 1-14 марта 1918 г. Аулы Тахтамукай, Шинджiй, Тлюстенъ-Хабль.

Бой подъ станицею Пензенскою.

Соединенiе съ армiею генерала Корнилова.

Раннее утро.

Я стою съ группою казаковъ на околиц черкесскаго аула Тахтамукай, у дороги, ведущей въ Екатеринодаръ.

Предо мною тянутся заливные луга низкаго берега рки. Вдали, изгибаясь, голубой лентой течетъ красавица Кубань, а тамъ - далеко за нею - на противоположномъ высокомъ берегу виднется въ туман покинутый городъ, съ колокольнями церквей, фабричными трубами, водоподъемными башнями...

Я всю ночь халъ въ голов колоны и теперь, занявъ удобное мсто, наблюдаю движенiе армiи по дорог, которая извивается у моихъ ногъ. Вся она покрыта людьми и хвостъ колоны теряется въ туманной дали.  

Всего изъ Екатеринодара, въ ночь съ 28 февраля на 1 марта вышло около 6000 человекъ. Две трети изъ этого числа приходилось на долю бойцовъ, треть на раненыхъ и больныхъ, семьи военныхъ и частныхъ лицъ.

Интересное зрелище представляла эта людская масса. Какъ причудливо переплелись въ ней состоянiя людей, ихъ профессiи, ранги. Какъ странно было видеть недавнихъ горожанъ въ непривычной для нихъ обстановк военнопоходной жизни, со всеми ея превратностями и лишенiями.

Вотъ движется внушительнаго вида конная часть. Всадники - въ буркахъ и высокихъ бараньихъ папахахъ; это - отрядъ членовъ краевого правительства и рады. Впереди - предсдатель правительства Л. Л. Бычъ. Нын онъ въ роли начальника отряда.

Забыты (на долго-ли?) страстные дебаты и "парламентская" трибуна замнена конемъ и винтовкою въ рукахъ.

Вотъ неболыпая группа всадниковъ; впереди монументальная фигура предсдателя Государственной Думы М. В. Родзянко. Какъ много потерялъ онъ теперь въ своемъ "удльномъ" вс.

Дальше - картина Запорожья: отрядъ непокорныхъ большевикамъ казаковъ Пашковчанъ, лучшихъ сыновъ Кубани. Въ ихъ рядахъ и сдоусые "отцы Тарасы" и стройные юноши-сыны; у нихъ и полное братство между всми и суровые законы войны. Ведетъ ихъ одностаничникъ есаулъ Адамовъ. Мое вниманiе приковываетъ какъ будто знакомая фигура. Вглядываюсь: это - Николай Михайловичъ Рындинъ, редакторъ "Кубанскаго Края", лучшей нашей газеты. Онъ покинулъ свою семью, любимое дло, вооружился двустволкой (онъ никогда не держалъ ружья въ рукахъ) и пошелъ за армiею. Какъ много унесъ съ собою въ могилу этотъ даровитйшiй литераторъ, трагически погибшiй во время расцвта нашего Южно-Русскаго дла. Сколько художеетвенныхъ образовъ, величайшихъ моментовъ духа запечатллъ онъ въ евоихъ скитанiяхъ за отрядами.

Всюду мелькаютъ знакомыя лица. Пристально всматриваюсь въ нмецкаго типа просторный "фургонъ" съ четверкою добрыхъ коней. Оказывается, что вся семья горнаго днженера В. И. Винда размстилась въ экипаж, которымъ правитъ глава семьи... Они увидли меня, улыбаютея, машутъ платками; словно собрались не въ походъ, а на загородный пикникъ. Тянется такъ называемый "банковскiй" обозъ, въ немъ везутъ казну. Все ездовые, караульные - старые генералы и штабъ-офицеры. Начальникъ обоза - старйшiй кубанскiй казакъ генералъ лейтенантъ Владимiръ   Александровичъ Карцевъ; вмст съ нимъ его братъ Петръ, такой же почтенный, какъ, и онъ. Братья очень дружны, всегда неразлучны и теперь вмст сидятъ на облучк своей двуколки, поддерживая другъ друга.

Несется пснь; то юнкера "тянутъ журавля": "...Блый крестикъ на груди, Самъ Покровскiй впереди..."

Проходятъ отряды. - Сначала "Покровцы", "Галаевцы", отрядъ полковника Улагая, затмъ отрядъ Лисивицкаго, дале отрядъ учащихся среднеучебныхъ заведенiй Екатеринодара, - среди нихъ попадаются дти, - во глав съ полковникомъ Куликомъ. Громыхаютъ батареи; на передкахъ и лафетахъ устроились семьи офицеровъ.

Проходятъ... Слышатся звуки зурны... Это черкесы; у всадниковъ на головныхъ уборахъ зеленыя повязки съ полумсяцемъ. Впереди на своемъ великолпномъ "Компас" - Султанъ Гирей, рядомъ съ нимъ - мулла.

Конные, пшiе...

Всюду мелькаютъ отличительныя блыя повязки добровольцевъ.

Тяжело смотрть на раненыхъ: везутъ ихъ на обывательскихъ подводахъ, на сн, по 4-6 человкъ на каждой. Они, претерiгввшiе, стойко переносятъ вс страданiя, такъ какъ понимаютъ, что они - не брошены, они - съ армiею.

Вс лучшiе, смлые и честные люди, которые были на Кубани, въ это памятное утро прошли передо мною.

Армiя безъ задержки направилась черезъ Тахтамукаевскiй аулъ въ аулъ Шенджiй, где былъ назначенъ сборный пунктъ всемъ частямъ. Въ Тахтамукае была только оставлена конная группа полковника Кузнецова и полубатарея есаула Корсуна, которымъ была дана задача, на случай наступленiя большевиковъ, прикрыть собою главныя силы, находившiяся въ Шенджiйскомъ ауле.

По сосредоточенiи всехъ частей въ Шенджiй, было приступлено къ ихъ переформированiю. Все отдельные пешiе отряды были сведены вместе и образовали полкъ восьмисотеннаго состава. Этому полку было присвоено названiе 1го Кубанскаго стрелковаго. Командиромъ его былъ назначенъ полковникъ Ростиславъ Михайловичъ Тунебергъ.

Вся армейская конница была разделена на две части: Черкесскiй конный полкъ - полковника   Султанъ-Келечъ Гирея и сотни такъ называемой русской конницы подъ общею командою полковника Касьянова. Артиллерiя и инженерныя части такъже были сведены подъ общiя командованiя.

Посл занятiя 1 марта Екатеринодара, большевики, уже на второй день, перейдя черезъ Кубань, стали преслдовать насъ. Какъ впослдствiи выяснилось, столь поспшное продвиженiе ихъ за нами объяснялось распространенными комиссарами слухами о томъ, что будтобы въ обозахъ армiи находится несметное количество золота, серебра и другихъ ценностей, вывезенныхъ нами изъ Екатеринодарскаго отделенiя Государственнаго банка, казначейства, изъ другахъ правительственныхъ и частныхъ учрежденiй и Войскового музея. Красноармейцевъ, мечтавшихъ о богатой нажив, конечно эти слухи увлекли: они стремительно бросились за нами.

3го марта главныя силы армiи, отдаляясь отъ Екатеринодара, перешли въ аулъ ТлюстенъХабль. Въ этотъже день конная группа полковника Кузнецова, посл продолжительнаго боя съ наступавшимъ изъ Екатеринодара многочисленнымъ противникомъ, къ вечеру вынуждена была покинуть Тахтамукай и отойти въ аулъ Шенджiй.

Въ ТлюстенъХабл впервые мы узнали отъ черкесовъ о томъ, что армiя Корнилова находится въ  предлахъ Кубани, что онъ съ боями продвигается къ Екатеринодару и что имъ уже заняты станцiя и станица Выселки. Хотя вс эти слухи носили весьма неопредленный характеръ и среди передававшихъ ихъ не было ни одного очевидца, тмъ не мене они усилили вру въ соединенiе съ Донскою армiею.

Нашимъ надеждамъ суждено было окрпнуть посл того, какъ на слдующiй день въ ТлюстенъХабл были слышны отдаленные звуки артиллерiйской стрльбы. Хотлось врить, что Корниловъ недалеко. Но гд искать соединенiя съ нимъ? Какъ распознать путь его слдованiя ?

Изъ ТлюстенъХабля для связи съ Корниловымъ были высланы люди. Въ числ ихъ былъ завдывавшiй вербовочнымъ бюро нашего отряда, искалченный на войн поручикъ Комянскiй. Это былъ на рдкость симпатичный юноша, до самозабвенiя преданный длу борьбы съ красными.

На слдующiй посл его ухода день, когда армiя двигалась изъ ТлюстенъХабля на аулъ Гатлукай, по пути слдованiя былъ обнаруженъ трупъ. Лицо убитаго настолько было обезображено, что долгое время нельзя было его узнать. Когдаже я распоролъ въ его шинели воротникъ, въ который Комянскiй при мне впшлъ донесенiе штаба армiи и вынулъ оттуда эту бумагу, я понялъ, что передъ нами  лежитъ еще одна жертва долга Родин, поручикъ Комянскiй.

Тутъже въ наскоро вырытой могил его тло было предано земл.

Вчная память теб, лягшему своими костьми на фронт мiрового пожара, скромный русскiй герой-офицеръ!

Большевики продолжали свое преслдованiе. Хорошо освдомленные о направленiи движенiя армiи Корнилова, они старались преградить намъ путь соединенiя съ нею. Боевые эпизоды 7 марта подъ ТлюстенъХаблемъ, при нашей попытк переправиться черезъ Кубань, и черезъ два дня подъ ауломъ Гатлукай, показали, что красные готовятъ намъ окруженiе путемъ сосредоточенiя своихъ силъ въ ближайшихъ къ мсту нахожденiя армiи населенныхъ мстахъ. Парализовать планы противника можно было только маневромъ, скрытыми ночными движенiями по глухимъ проселочнымъ дорогамъ и тропамъ.

Дни проходили, вра въ соединенiе съ Донскою армiею угасала. Вс были до крайности переутомлены предыдущими непрерывными ночными переходами и намъ не представлялось возможности оставаться подолгу на одномъ мст, такъ какъ противникъ тотчасъже вблизи накапливалъ свои силы.

Наконецъ, 11 марта разршилось то весьма тяжелое положенiе, въ которомъ находилась армiя. Въ этотъ день была опредлена ея участь и онъ знаменателенъ тмъ, что мы разбили не только сильнйшаго противника, но и соединились съ армiею генерала Корнилова. Бой 11 марта подъ станицею Пензенскою еще разъ доказалъ, что воля, духъ и порывъ на войн, тмъ боле гражданской, берутъ верхъ надъ невозможнымъ.

Авангардъ армiи, посл ночного перехода отъ аула Гатлукай къ станиц Пензенской, на разсвт 11 марта сталъ приближаться къ послдней. Въ двухъ верстахъ отъ станицы, около хутора Эрастова, большевики преградили намъ путь.

Завязался бой. Силы противника были настолько значительны, что пришлось влить въ боевую линiю вс части. Къ 11 часамъ утра у насъ совершенно не оставалось резервовъ.

Боемъ лично руководилъ Покровскiй. Подъ жестокимъ огнемъ противника онъ отдавалъ распоряженiя и приказанiя. 1ый Кубанскiй стр. полкъ, подъ начальствомъ своего доблестнаго командира, полковника Тунеберга, при большихъ потеряхъ, все-таки упорно велъ наступленiе. Спшенныя конныя части на флангахъ боевого порядка поддерживали огонь, выжидая момента для атаки.

Наиболыыаго напряженiя бой достигъ къ полудню. Противникъ сталъ подводить изъ Пензенской новыя, свжiя части, усиливая ими свои фланги, съ цлью окружить насъ.

Нашъ тылъ - многочисленные обозы очутились во сфер дйствительнаго огня противника. Въ нихъ, оставшихся безъ прикрытiя, было далеко неспокойно. Какъ всегда ужасно себя чувствовали раненые и больные, старики, женщины и дти.

Около этого времени въ нашемъ тылу показался разъздъ, силою до 15 коней. Сперва въ обозахъ приняли этотъ разъздъ за непрiятельскiй; люди настолько изврились въ возможность соединенiя съ Корниловымъ, что не могли и предполагать, что передъ ними - связь съ Донскою армiею.

Между тмъ разъздъ приближался. Вооруженному глазу уже были видны отдльные всадники; на фуражкахъ у нихъ выдлялись блыя повязки.

Что такое ? Провокацiя или дйствительность?

Вотъ отъ разъзда отдлился головной всадникъ и наметомъ сталъ приближаться къ хвосту обозовъ. "Мы - Донцы, - связь отъ генерала Корнилова", крикнулъ онъ наскаку. Подъхавъ къ ближайшимъ, онъ назвалъ себя. Это былъ генеральнаго штаба полковникъ Борцевичъ. Вкратц онъ объяснилъ, что Донская армiя находится въ Шенджiйскомъ аул и что, идя на выстрлы, онъ нашелъ насъ. Затмъ подошли и остальные всадники разъзда.

Со слезами восторга братались Кубанцы съ Донцами. Громовое ура! понеслось по обозамъ, перекатываясь на боевыя цпи.

Корниловъ! Донцы! раздавалось повсюду. Вс, кто были боеспособны, съ оружiемъ въ рукахъ, бросились къ передовымъ частямъ. Войсковой Атаманъ съ чинами евоего штаба, старики - генералы, гражданскiя лица, члены правительства и рады, - ринулись впередъ.

Большевики были ошеломлены. Они не ожидали столь стремительнаго натиска и въ ихъ рядахъ произошло замшательство. Врагъ поспшно сталъ отходить; наши цпи перешли въ контръаттаку, преслдуя бжавшихъ.

Мн вспоминается одинъ изъ многочисленныхъ эпизодовъ этого боя.

Въ моментъ общаго воодушевленiя, Командующiй приказалъ мн передать Черкесскому конному полку - аттаковать противника на его правомъ фланг. Я поскакалъ, розыскивая полкъ и на опушк лса увидлъ спшенныя сотни черкесовъ.

"Где командиръ полка?" обратился я къ ближайшему старику-всаднику.

На ломаномъ русскомъ языке последовалъ ответъ: - "Не безпокой Султана, онъ Богу молится". Действительно, неподалеку сиделъ вождь Черкесскаго народа и творилъ намазъ.

Я подождалъ пока онъ кончилъ молитву и затмъ передалъ ему приказанiе. Онъ пожалъ мн руку, одобрительно покачалъ головой и вскочилъ на коня. Раздались слова команды на туземномъ нарчiи и полкъ, разсыпавшись лавой, съ криками Аллаi понесся въ аттаку.

Одинъ изъ всадниковъ отсталъ. Онъ усиленно хлесталъ свою худую лошаденку плетью, но она упорно отказывалась идти впередъ; видя, что это не помогаетъ, черкесъ бросилъ нагайку и сталъ бить лошадь плашмя шашкой, приговаривая: "Дай маленькiй атачку! - Дай маленькiй атачку!" Ему хотлось вмст съ другими поскоре дорваться до ненавистнаго "большувука", "покрошить" бжавшихъ.

Черкесы питали къ большевикамъ непреодолимую ненависть и были съ ними безпощадны.

Преслдованiе противника продолжалось до поздняго вечера; части заночевали въ пол и съ разсвтомъ   слдующаго дня вступили въ оставленную большевиками станицу Пензенскую.

Удачный бой, соединенiе съ Донскою армiею окрылили всхъ. Съ нами Корниловъ, Покровскiй, Марковъ, Деникинъ. Силы напш увеличивались боле чмъ вдвое.

Въ обозахъ Донской армiи - болыпiе запасы оружiя, снарядовъ и патроновъ; наша судьба, дальнйшая участь армiи въ крпкихъ и врныхъ рукахъ.

13 марта Командующiй войсками, съ чинами своего штаба и двумя сотнями казаковъ и черкесовъ, выхалъ въ аулъ Шенджiй для представленiя генералу Корнилову.

Радостно встртили насъ Донцы. Громкое ура! неслось намъ на встрчу. Напга сотни подъхали и выстроились у дома Главнокомандующаго. Мы замерли въ ожиданiи. Наконецъ увидимъ того, чье легендарное имя пронеслось по всей Россiи, на долю котораго выпало положить основанiе и возглавить добровольческое движенiе.

На крыльц дома показался невысокаго роста человкъ въ срой солдатской шинели и срой искусственныхъ мерлушекъ папах. Его суровое, калмыцкаго типа лицо и проницателыше глаза выражали желзную волю и непоколебимую ршительность. Это былъ Корниловъ. Рядомъ съ нимъ стоялъ начальникъ его штаба генералъ Иванъ Павловичъ Романовскiй. " Здравствуйте, казаки Кубанцы! - Радъ васъ видть и врю, что теперь мы честно и до конца выполнимъ нашъ долгъ передъ Родиной."

Ура! было отвтомъ на слова вождя.

Не любилъ Л. Г. Корниловъ помпы, пышныхъ словъ и фразъ. Только дело. И горелъ онъ жаждою подвига и требовалъ тогоже отъ своихъ подчиненныхъ.

Приказавъ накормить казаковъ, онъ пригласилъ Покровскаго къ себе и между ними состоялаеь продолжительная беседа.

Мы, офицеры, были приглашены въ штабную столовую, гд ласково были ветрчены и приняты чинами штаба. За оживленнъши распросами незамтно летло время.

Наступилъ вечзръ; дловое собесдованiе у Главнокомандующаго закончилооь и мы стали собираться въ обратный путь.

Окончательное соединенiе двухъ армiй, Кубанской и Донской, въ одну Добровольчеекую и общее движенiе на Екатеринодаръ было назначено на 14 марта въ станиц Ново-Дмитрiевской. 

Распростившись съ нашими любезными хозяевами, мы двинулись въ Пензенскую.

Соединенiе обеихъ армiй 11 марта 1918 года было началомъ новаго перiода борьбы, извстнаго подъ названiемъ "Ледяного похода."

Задача этихъ очерковъ, - только лишь освщенiе событiй на Кубани въ начальный перiодъ вооруженной борьбы съ большевиками, т. е. с октября 1917 по мартъ 1918 г. и желанiе поделиться съ читателемъ теми сведенiями, которыми я располагаю, какъ участникъ, а также помянуть имена людей, все более и более уходящихъ отъ насъ.

Въ мой скромный трудъ не входитъ ни анализъ, ни выводы.

Пусть изложенное послужит для читателя фактическимъ материаломъ, который облегчитъ и выводы и сужденiя его и изъ котораго наше потомство узнаетъ, какъ боролись, какъ старались спасти Родину ея честные сыны и почему изъ этихъ попытокъ пока не вышло ничего реальнаго.

Горсть русскихъ людей, затерявшись въ глухихъ Кубанскихъ степяхъ, среди страданiй и лишенiй, свершила свой жертвенный подвигъ во имя Родины. На развалинахъ старой Россiи ярко были ими зажжены светочи истины, чести и долга, которы не погасли и по сей день.

Пройдутъ года. Россiя возстанетъ вновь великою и могучею изъ пепла пожаровъ, мятежныхъ бурь, невзгодъ, страстей. Затянутся старыя раны, забудется прежняя вражда. По родной земле пойдутъ слепцыкобзари и они разскажутъ и славу споютъ герою Кубани, генералу Виктору Леонидовичу Покровскому и его малой, но великой духомъ дружине.

Вечная память павшимъ героямъ, Вечная слава героямъ живымъ.