ГЛАВА 2. НЕКОТОРЫЕ ИЗ ВИДНЕЙШИХ КОМАНДИРОВ 20-Х И 30-Х ГОДОВ

Очень подозрительно выглядят у Б. Викторова сетования по поводу неосведомленности относительно жизни и боевого пути видных военачальников: «Скажу честно: а ведь мы мало что толком знали об этих людях! Гражданской войны, собственно, мы не видели. Потом, когда повзрослели, только и слышали: наша гражданская война, была ожесточенная битва с белогвардейцами, с интервентами, все эти победы принадлежат Иосифу Виссарионовичу Сталину. Среди героев гражданской войны чаще всего называли Ворошилова и Буденного. Распевали песни о них. Знали, конечно, Чапаева, Щорса, Пархоменко. Вот и все. А эти? Они-то что сделали?»

Тут следует напомнить, что сам Викторов родился в 1916 г. Следовательно, в 1920 г. ему было 4 года, в 1934 г. (год убийства Кирова) — 18, в 1937 г. — 21, в 1941-м — 25. Конечно, трудно ожидать, чтобы Викторов много слышал о Тухачевском и его товарищах. Как правило, лишь с 10-12 лет ребенок начинает внимательно слушать разговоры взрослых о делах общественных, интересоваться тем, что занимает его близких. В возникновении интереса к армии и ее героям большую роль играют черты личного характера (честолюбие, воинственность), кинофильмы, книги, домашнее окружение, даже город, в котором живешь. Трудно поэтому поверить, чтобы с 1935-1937 гг. Викторов ничего не знал хотя бы о Тухачевском! Ведь его слава накануне скандального падения достигла зенита: он был самым молодым маршалом, и стал им вместе с Ворошиловым, Буденным, Блюхером (1889-1938), Егоровым (1883— 1941) в один день — 20 ноября 1935 года. Позже них (1940) получил чин маршала Б. Шапошников (1882-1945). Газетная реклама Тухачевского была безудержной!

Из остальных семи командиров, осужденных вместе с Тухачевским, особенно широкую известность имели: командарм 1-го ранга И. Якир (1896-1937), руководивший Киевским военным округом (1925-1937), член ЦК ВКП(б), член Политбюро ЦК КП(б) У, и командарм 1-го ранга И. Уборевич (1896-1937) — командующий Белорусским военным округом (1931-1937), кандидат в члены ЦК ВКП(б), член Бюро ЦК Компартии Белоруссии. Первый пользовался громадной славой, как начальник знаменитой 45-й стрелковой дивизии, действовавшей на Южном фронте, командующий Южной группой войск 12-й армии, командующий группами войск на Польском фронте, организатор разгрома войск Петлюры. В 1924-1925 гг. он являлся руководителем военно-учебных заведений РККА. За боевые заслуги имел 3 (!) ордена Красного Знамени и Почетное Золотое оружие. А Уборевич был командующим 13, 14 и 5 армий, действовал на Румынском фронте, против австро-германских оккупантов на Украине, на Северном фронте, на юге против Деникина, против поляков. Он уничтожил банды Булак-Булаховича, опасного организатора сил контрреволюции. Уборевич имел тесную связь с Фрунзе в качестве его помощника на Украине (1921). Он же являлся военным министром Дальневосточной республики и ее главнокомандующим. Именно он отнял у белогвардейцев знаменитый Спасск («Дальневосточный Верден») и освободил от врагов Владивосток. Он же командовал Московским военным округом (1928-1930) и едва-едва не стал преемником Ворошилова на посту наркома обороны СССР, замещая его во время длительного отпуска (1930). Он же являлся некоторое время начальником вооружений РККА. Уборевич имел за боевые заслуги такие же награды, как и Якир. Знаменитый конник Котовский (1881-1925, чл. партии с 1920), командир кавалерского корпуса, служил именно у него. Уборевич являлся также командующим 3-й Кавказской армии (1925-1926), которой приходилось вести упорную борьбу с бандитизмом в горных аулах. Ему принадлежали капитальные труды: «Подготовка комсостава РККА» (1925), «Оперативно-тактические и авиационные военные игры» (1929), «Как должен работать командир полка» (1935).

По сравнению с названными лицами широко прославленные Чапаев, Пархоменко и Щорс являлись, конечно, второстепенными фигурами. Все трое — лишь командиры дивизий, каких имелось очень много. Щорс, командир знаменитого Богунского полка, потом 44-й стрелковой дивизии, освободитель Киева от петлюровцев, награжденный за это почетным Золотым оружием, мог бы много сделать. Но в 1919 г. в бою в районе Коростеня — всего в 24 года! — оказался убит. Но не врагом, а одним из «своих» — в результате политических интриг. Столь необычная судьба, замечательный ум и отвага сразу сделали его, как греческого героя Ахиллеса, героем народных песен. Воистину, тот, кого любят боги, умирает молодым!

Следует отметить, что решительно все биографические справки, представленные Б. Викторовым, чрезвычайно неудачны. В них нет необходимых дат, показывающих движение по должностям (а это очень важный момент), не указывается конкретно, где и чем командовал каждый из «военачальников высокого ранга», не указывается круг друзей данного лица, да и круг подчиненных не очень-то называется.

Больше того, в биографические справки вкрадываются подозрительные «умолчания» и передержки. Например, о Тухачевском говорится, что он в годы Гражданской войны командовал «фронтами». Такое утверждение создает искаженное представление о степени значимости Тухачевского. Его командование в этом плане имело на деле следующие этапы: 28. 12. 1918-19. 01. 1919 г. — помощник командующего войсками Южного фронта (затем командующий 8-й армией); 31. 01. 1920-28. 04. 1920 г. — временно командующий войсками Кавказского фронта; 29. 04. 1920-04. 08. 1921 г. — командующий войсками Западного фронта (против поляков). Как видим, «командование фронтами» не занимало у Тухачевского слишком много времени, было эпизодичным. Всякого рода похвалы по его адресу, часто и в виде поощрения, всегда перемежались с угрозами ареста и даже трибунала. Ими грозили политический комиссар 1-й армии Калнин, член РВС Восточного фронта Кобозев, командующий фронтом Вацетис, даже сам Троцкий.

Не отмечается, что маршалом Тухачевский стал лишь в конце 1935 г. (согласно постановлению ЦИК СССР и Совнаркома СССР), т.е. маршалом он был вполне «свежеиспеченным»; что первым заместителем наркома обороны СССР он был не просто «до 11 мая 1937 г.», а лишь с апреля 1936 года, то есть он находился в указанной должности не пять или десять лет, а всего только 13 (!) месяцев. Эта кратковременность пребывания в столь важной должности, куда просто так не попадают, говорит о страшнейшем интриганстве, процветавшем «за кулисами». И, разумеется, «забывает» Б. Викторов отметить (вот она, его «добросовестность»!), что в период с февраля 1915 по август 1917 г. Тухачевский находился в немецком плену! Он, следовательно, в Первую мировую войну почти и не воевал, значит, военный опыт его был весьма скромный!

Как он попал в плен? Об этом щекотливом моменте всегда умалчивали, дабы не подпортить «героическую» репутацию прославляемого маршала! Но вот, наконец, слегка копнули и этот сакраментальный эпизод. Что же обнаружилось? Картина вовсе не почетная, хотя Тухачевский явно старался ее приукрасить, чтобы спасти подмоченную репутацию!

Он попал в плен в Карпатах 19 февраля 1915 г., в снежную ночь, когда бездарный командующий Сиверс позорно погубил свою 110-тысячную армию. Ночью, в метель, немцы прорвали фронт и внезапно напали на гвардейскую роту Тухачевского, спавшего в это время в окопе, завернувшись в бурку. Героическая версия маршала гласила: «Но когда началась стрельба, паника, немецкие крики, Тухачевский вскочил, выхватил револьвер, бросился, стреляя направо и налево, отбивался от окружавших немцев. Но врывавшимися в окопы немецкими гренадерами был сбит с ног и вместе с другими взят в плен».

Это кажется совершенно недостоверным. Стали бы немецкие гренадеры щадить его, если бы он убил или ранил их товарищей? Конечно нет! Они бы его тут же прикончили в горячке боя! Если же этого не случилось, то лишь по одной причине: увидав, что дело безнадежно, Тухачевский бросил свой револьвер, закричал по-немецки: «Мы сдаемся!» — постыдно поднял руки и велел сдаться остаткам роты. А последняя в этом бою, как говорят осведомленные люди, была «почти полностью уничтожена».

Вот почему он сам уцелел: в виде благодарности за такую услугу! Хотя, возможно, немцы сгоряча и задали ему «трепку»!

Для удивления нет места. Поручик Тухачевский пошел на фронт не воевать за Россию, как многие другие, а, по его собственным словам, просто делать карьеру, блестящую карьеру. Он твердо намеревался выйти в генералы — уже в 30 лет! И вот такая незадача, конец всем честолюбивым мечтам! Поскольку в настоящей отчаянной ситуации «светили» не генеральские погоны или хотя бы орден, а немецкий штык или пуля, он решил проявить благоразумие, утешая себя вполне понятной мыслью: «Из плена еще можно, брат, сбежать, а с того света уже не удастся».

За то, что Тухачевский сдался сам, без серьезного боя, говорят два факта, совершенно неоспоримых:

1. Он не получил ни одной раны, ни одной царапины;

2. А вот его начальник, командир роты Веселаго, участник русско-японской войны, имевший за храбрость Георгиевский крест, тот действительно яростно сражался до конца. Его закололи штыками четыре немецких гренадера. На теле доблестного капитана позже насчитали более 20 (!) пулевых и штыковых ран.

В других биографических справках также кое-что «стыдливо» опускается: что Уборевич был в немецком плену (!) в феврале-августе 1918 г. (откуда бежал); что вместе с Якиром в 1927-1928 гг., — по распоряжению Правительства и своего наркома он учился в Академии германского Генерального штаба; что подполковник царской армии Корк (1887— 1937), командарм 2-го ранга, исполнял обязанности военного атташе в Германии и тоже учился там в Академии (вместе с Эйдеманом, Аронштамом, Тимошенко и Мерецковым), что комкор Путна (1893-1937) был не просто «военным атташе в Великобритании», но и военным атташе в Германии, Японии и Финляндии, что он имел личную связь с крупнейшим троцкистом И.Н. Смирновым (1881-1936, чл. партии с 1899 г.), поддерживавшим тайный контакт с Троцким, высланным за границу; что Примаков (1897-1937) являлся открытым и яростным троцкистом, ведшим агитацию в пользу Троцкого не только в своей дивизии, но и в целом ряде волостей; комкор Фельдман (1890-1937), солдат царской армии, друг Тухачевского, начальник его штаба в Ленинградском военном округе, имел постоянную связь с Пятаковым (1890-1937, чл. партии с 1910), одним из «твердых» троцкистов, первым замом Орджоникидзе в Наркомате тяжелой промышленности. Формально о связи Путны со Смирновым, Фельдмана с Пятаковым Викторов мельком упоминает, но обычному читателю эти имена уже ни о чем не говорят. «Социалистический Вестник» (1937, № 14-15, с. 23) добавляет к сказанному ту интересую деталь, что Фельдман являлся «старым одесским (!) большевиком» и, будучи соратником Тухачевского, успел побывать на должности начальника военного отдела Наркомтяжпрома СССР, то есть являлся важным связующим звеном между маршалом и С. Орджоникидзе, главой данного наркомата.

Эта политика лицемерных умолчаний также очень подрывает доверие к Б. Викторову. Вывод же, венчающий биографические справки неподражаемым фарисейством, вызывает смех гомерический! Вывод таков: «Словом, перед нами яркие образы большевиков-ленинцев. (??) Усомниться в преданности этих людей советской власти, казалось, было совершенно невозможно».

Следует Б. Викторова спросить:

— Да какие же они «настоящие большевики-ленинцы»?! Что за фарс?! Из 8 человек только один Примаков (!) вступил в партию в 1914 г., т.е. до Февральской революции 1917 г. Из 7 остальных: 1 (Корк) — в 1927,

1 (Фельдман) — в 1920, 1 (Тухачевский) — в 1918, 4 — в 1917 (Путна — февраль, Уборевич и Эйдеман — март, Якир — апрель). Иначе говоря, за исключением Примакова, все они, как говорил Ленин, «мартовские большевики», т.е. присоединившиеся к партии в условиях ее успехов и легальности, когда тюрьма за такую партийность не угрожала. Этой породе людей Ленин никогда не верил! И свое недоверие зафиксировал требованием отмечать в анкетах делегатов на партийных и советских съездах месяц вступления в партию в 1917 году!

Итак, как видим отсюда, говорить о «настоящих большевиках-ленинцах» не приходится!

Кстати, следовало бы прояснить еще один вопрос. Почему «настоящие большевики-ленинцы» не пожелали переправить своих родителей и родственников в СССР из буржуазного «рая»? Уж, конечно, хуже им здесь не было бы, поскольку их дети и племянники в РККА сделали блестящую карьеру! Что могло их в буржуазном мире так сильно удерживать?

Особенно интересно замечание Примакова о связях Фельдмана с Южной Америкой. Такого не выдумаешь, фантазии не хватит! А проверить при необходимости легко: хорошо известно, что евреи через Одессу в массовом порядке, в поисках счастья, уезжали за океан в страны Нового Света! Казалось бы, надо дать этому странному пункту обстоятельный разъяснительный комментарий! Но, по своей твердой привычке, Б. Викторов опять проявляет «интересную забывчивость»! И после этого он еще претендует на доверие?!

Маленькое замечание следует сделать еще о Примакове. Хотя он и вступил в партию в 1914 г., он, видимо, с самого начала имел сильную предрасположенность к идеям Троцкого. Удивляться не следует. На Украине троцкизм был особенно силен. Троцкий и сам родом с Украины, сын сахарозаводчика. Первое советское правительство Украины возглавлял лучший друг Троцкого, член его фракции X. Раковский. Видную роль на Украине играли и другие сторонники Троцкого (Пятаков, Бош и др.). Думать, что «грехопадение» Примакова случайно, нет оснований. Один из видных оппозиционеров (Ломинадзе, чл. партии с 1917) на XVII съезде партии говорил: «Случайно на оппортунистический путь люди не становятся. Случайных оппозиций в партии не бывает и не может быть». Эти слова, безусловно, относятся и к Примакову.

Итак, можно ли усомниться «в преданности этих людей Советской власти», зная, какие должности они занимали, какие ордена от правительства страны имели? Действительно, казалось бы, абсурдная ситуация: с одной стороны, Тухачевский имеет орден Ленина и Красного Знамени, Якир, Уборевич и Путна — по 3 (!) ордена Красного Знамени, Корк — 2, Эйдеман — 2, нет орденов лишь у Фельдмана, а с другой — все они — «враги народа». Как такое может быть?! Разве не глупость?! Не клевета?!

Увы, ордена ни о чем еще не говорят! Ими награждают в армии не за преданность, а за военные подвиги, за успешное командование доверенными войсками. Но степень успешности командования означает просто карьеру, а в ней всякий командир кровно заинтересован. Будь другая власть (царская), вся восьмерка, попав на руководящие посты, командовала бы столь же энергично и старалась отличиться. А старый режим отличал умелых и талантливых командиров, энергично продвигал их, прекрасно обеспечивал материально (деньгами, землей). Напомним, что маршал Егоров в царской армии был полковником, Корк — подполковником, Бонч-Бруевич, Свечин и др. были генералами. Точно так же многие офицеры и генералы получали ордена от царя, а потом с легкостью изменяли ему и монархии.

Еще меньше доказывают «преданность» казенные речи с трибун (достаточно вспомнить речи Хрущева с прославлениями Сталина!). Эти речи — всего лишь непременное условие карьеры, одно из «правил игры»! Поэтому совершенно нелепо и смехотворно выглядит утверждение Тухачевского о его отношении к Троцкому и троцкизму: «Я всегда, во всех случаях выступал против Троцкого, когда бывала дискуссия, точно так же выступал против правых». Это ровно ничего не значит, так как ровно ни к чему не обязывает! Ведь и Хрущев выступал с пламенными панегириками в пользу Сталина, а после смерти последнего быстро обнаружилось, что он — остервенелый антисталинец. Лицемерие Хрущева не знало никаких границ, но он, конечно, не составлял какого-то исключения.

Итак, оставим в покое нелепые разговоры о «преданности» и «настоящих большевиках-ленинцах». Посмотрим, что предлагает Б. Викторов своим читателям дальше.