"Ферн" - читать интересную книгу автора (Гринвуд Ли)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Абилин Канзас – 1871

Ферн Спраул свернула за угол Дроверс Коттеджа. Она шла, крепко сжав кулаки, позвякивая шпорами. Остановилась, заметив Джорджа Рэндолфа, стоящего на крыльце в глубоком раздумье.

– Ничтожество! – пробормотала она зло. Вызывающе вскинула голову и прошла мимо него в гостиницу.

– Как долго торчит здесь этот подлец? – спросила она мужчину, сидящего за столом регистрации постояльцев, ткнув тонким указательным пальцем в сторону Джорджа.

– Говори потише, – сказал Фрэнк Тернер.

Только тогда Ферн заметила, что окна были открыты настежь, чтобы свежий ветерок проникал в помещение. Возможно, Джордж Рэндолф слышал все, что она говорила, но ей было наплевать. Пора уже ему, да и всему клану знать, что она про них думает. Ее бесило, что такие люди, как этот Рэндолф, воображают, будто деньги дают им право делать все, что они хотят. Даже убивать.

– Я разорюсь, если он и остальные техасцы переедут в отель Плантнер, и будут вести свои дела там, – объяснил Фрэнк.

Ферн прислонилась к столу. Лучше бы им всем убраться в Техас и больше никогда не возвращаться.

– Ты что, хочешь, чтоб мои дети умерли с голоду?

– Да чтоб этого Джорджа грозой убило или затоптало стадо взбесившихся коров! – воскликнула Ферн, игнорируя предостережения своего друга.

– Я думал, что ты ненавидишь Хэна Рэндолфа. Ведь Джордж тут как бы ни при чем.

– Я их всех не терплю, – она специально говорила громко, но Джордж не показал вида, что слышит ее слова.

– Если Хэн действительно убил Троя, на суде все выяснится, – сказал Фрэнк.

– Джордж его выкупит.

– В Абилине людей не покупают, – заверил ее Фрэнк.

– Половина этого города уже продана за техасский скот, – сказала Ферн, тыча пальцем на этот раз в Фрэнка. – Губернатор отложил суд Хэна до тех пор, пока не приедет классный адвокат. Теперь он уже в Топека.

– Откуда ты знаешь, что они ждут адвоката?

– А что же еще может означать эта телеграмма, кроме того, кто другой поедет сюда из Бостона? Ведь ни в Канзасе, ни в Миссури нет никого, кто подошел бы им для защиты.

– Берт не имел права показывать тебе эту телеграмму, – сказал Фрэнк, нахмурившись.

– Он хотел помочь. Мы должны держаться вместе против чужаков.

– Когда-нибудь этот союз доведет вас до беды.

– Я все сделаю, как надо, – сказала Ферн, уверенно расправив плечи. – Я знаю, что сказать Джорджу о нем и его брате-убийце.

– Я не стал бы этого делать на твоем месте, – посоветовал Фрэнк. – Лучше, знаешь, не болтай лишнего, здесь этого не любят. Ведь я не единственный в этих краях, кто зарабатывает на скотопромышленниках.

– Тогда займись другим бизнесом. Все равно скоро фермеры и порядочные скотоводы выкинут всех техасцев из Канзаса. Но сначала мы повесим Хэна Рэндолфа.

– Ни один человек здесь не видел, кто убил твоего троюродного брата, – сказал Фрэнк мягко. – Я не говорю, что это сделал не Хэн, только попробуй теперь докажи. А ты прекрасно знаешь, что в этом городе техасца никогда не повесят, если не будет твердых доказательств его вины… Люди боятся, что техасцы перестанут заниматься тут делами и переедут в Элсворт, а то и сожгут наш город к черту.

– Да вы просто кучка жалких трусов, – сказала Ферн со злобой в голосе.

– Ферн, не называй этих людей трусами, им это не понравится. Сейчас здесь полно техасцев, поэтому если только ты не уедешь из города…

– Я не уеду, пока не увижу этого адвоката.

– … Ты, знаешь что! Лучше помалкивай. А если будешь болтать, можешь запросто получить пулю в спину.

– Ты считаешь, что Джордж Рэндолф застрелит меня?

– Нет. Что бы ты о нем ни говорила, он все-таки джентльмен, но не все техасцы такие. Как только начинается какая заварушка, они держатся вместе до последнего. А у этого, – Фрэнк посмотрел в сторону Джорджа, – я слышал, есть шесть братьев и все отчаянные негодяи.

– Да хоть бы у него их было сто шесть, – заявила Ферн. – Хэн Рэндолф будет повешен, я за свои слова отвечаю.

Паровоз компании Канзас Пасифик выбрасывал в утреннее канзасское небо клубы густого черного дыма, сбавляя скорость на подходе к Абилину. Внутри единственного пассажирского вагона сидел Джеймс Мэдисон Рэндолф – прямой, как свечка.

– Городок с виду не очень привлекательный, – говорил еще один пассажир, весьма разговорчивый тип, с которым Мэдисон, начиная с самого Канзас Сити, пытался избежать беседы. – Чарли Томсон основал его лишь двенадцать лет назад, но уже сейчас это один из самых значительных городов штата. Когда-нибудь он станет самым значительным.

Человек этот представился Сэмом Белтоном, владельцем самой большой конторы по торговле землей в Абилине. Мэдисон пытался игнорировать как этого болтуна, так и почти невыносимый шум и жуткую вонь скотопрогонных дворов, что шли вдоль путей, но не преуспел ни в том, ни в другом.

– Конечно, многие люди здесь стараются сделать как можно больше денег, пока продолжается скотоводческий бум, – продолжал Белтон, – но у нас в городе есть достаточно солидных граждан, которые, как и я, ненавидят торговлю скотом. Скоро здесь повсюду будут одни фермы.

Мэдисон, весьма бегло осмотрев окрестности, понял сразу, что эта местность вряд ли подойдет для фермерского хозяйства. Земля была практически бесплодная, как и в Техасе.

Однако Мэдисону было не до Канзаса и развития фермерства в этих местах. На станции его должен встречать Джордж, который задаст ему вопрос, где он скрывался эти восемь лет. С того самого момента, когда он сел в поезд в Бостоне, Мэдисон с ужасом ждал этой встречи.

Наконец-то состав остановился, Мэдисон с неохотой встал, осмотрел свою одежду и нахмурился. Внешний вид никуда не годился. Такое долгое путешествие. Да еще и эта жара. Канзас нисколько не походил на Бостон или Виргинию, зато действовал на психику так же угнетающе, как и Техас. Три года, проведенные в этом штате, были кошмаром, о котором он старался не вспоминать. Лучше бы забыть все это навсегда.

(Не думай об этом. Делай свое дело. И ты оплатишь свой долг, и опять вернешься к привычной жизни.)

– Вам следует остановиться в гостинице Галф Хауз, – говорил Белтон Мэдисону, – это не лучший отель в городе, но Дроверс Коттедж полон техасцами. Мы не против зарабатывать на них деньги, но никто не испытывает желания селиться с ними под одной крышей.

После этих слов Мэдисон так посмотрел на Белтона, что тот, ничего больше не сказав, вышел из вагона.

Мэдисон понятия не имел, что из себя представляет Абилин, но думал, что железнодорожная станция там, по крайней мере, имеется. Вместо нее перед ним оказался участок голой прерии величиной с плац для военных парадов. Он то и отделял железную дорогу от городских построек.

Багаж он поставил на землю.

Жара стояла страшная, а Мэдисон еще был одет в черный костюм, в котором температура казалась градусов на двадцать выше. Пот лил с него ручьем. Он взял в руки саквояжи и пошел в сторону ближайшего здания. На фасаде трехэтажного отеля было написано гигантскими буквами: ДРОВЕРС КОТТЕДЖ. Предлагались комнаты, прохлада и, как думал Мэдисон, минимум комфорта.

Сердце у Ферн екнуло в груди. Шикарный мужчина, который мог ей разве что присниться, только что сошел с поезда. Она смотрела на незнакомца широко открытыми глазами, разинув рот от удивления. Она чуть не упала из окна, забравшись на подоконник. Нет, такого она еще в жизни не видела. И одежда на мужчине совсем необычная. В таком наряде он выделялся бы в любой местной толпе. В Абилине он бы стал знаменитостью просто из-за внешнего вида.

Она привыкла к мужчинам жестким, огрубевшим от трудной жизни, сильным, потому что трудились физически, и вечно грязным: такая была работенка. Чистыми они бывали лишь после бани и тогда чувствовали себя слегка скованно, так как это состояние не было для них привычным.

Этот же незнакомец был совершенно уверен в себе. Он казался сильным и целеустремленным, как молодой бык, осматривающий территорию, где он хотел бы попастись и погулять в свое удовольствие. Он выглядел абсолютно лощеным. Костюм сидел на нем как влитой.

Он стоял, презрительно осматривая окрестности, а Ферн чувствовала, что слабеет при виде этого мужчины. Но этот человек был так похож на Джорджа. Очевидно, он принадлежал к клану Рэндолфов.

И даже после того, как вспыхнувшая ярость вернула ей силы, питаемые еще и чувством мести, она все никак не могла оторвать взгляд от этого Адониса, который заставил ее сердце трепетать. О, если бы это было другое время!.. Если бы это был другой человек…

Увы, он был одним из Рэндолфов.

Она вспомнила убитого Троя и вновь ожесточилась. Незнакомец был ее врагом. Он прибыл сюда, чтобы превратить суд в посмешище.

Ее задачей было сделать так, чтобы ему это не удалось.

Мэдисон остановился перед гостиницей, увидев на крыльце чуть ли не своего двойника. Джордж. Такое, сильное сходство поразило и даже испугало Мэдисона. Они всегда были похожи друг на друга, но когда братья виделись последний раз, Джордж был уже мужчина, а Мэдисон всего лишь подросток. Теперь это было все равно, словно увидеть себя в зеркале. Воспоминания прошлого обрушились на него со страшной силой.

Самые противоречивые чувства овладели им. Сколько раз, готовясь к этой встрече, он говорил себе, что не должен ничего чувствовать по этому поводу. Относись к этому спокойно, никаких эмоций. Но стоило только взглянуть на старшего брата, которого он не видел лет десять, как самые сильные переживания захватили его, и он, конечно, не мог разобраться в них за тот короткий промежуток времени, пока братья шли навстречу друг другу.

Он злился на себя за минутную слабость, за то, что чуть было не повернулся и не зашагал назад к поезду. Нет, он решительно шел вперед.

Они встретились в центре широкого поля бесплодной и пыльной земли. Двое мужчин, и больше никого.

– Я говорил им, что ты жив, – сказал Джордж, пристально разглядывая брата, как бы впитывая в себя черты его лица. Слова его прозвучали, как выдох после долгой задержки дыхания. В них слышался и вздох облегчения.

Мэдисон не ждал, конечно, что Джордж упадет ему на грудь и заплачет от радости, но и не предполагал, что первые слова брата, которые он услышит, будут подобны холодному клинку, удар которого пришелся прямо в сердце. В этих словах слышалась мучительная боль Джорджа, столько лет не знавшего о судьбе младшего брата, даже не знавшего, жив тот или нет. Мэдисон испытывал чувство вины. Он был виноват перед Джорджем, потому что знал все это время: тот беспокоится. А Мэдисон не написал ему ни строчки. Он боялся, что семья может разрушить его новую жизнь.

– Я знал, что ты вернешься, – сказал Джордж. Еще и минуты не прошло, как они встретились, а Джордж уже пытался затянуть его вновь в эти семейные сети, которые чуть не задушили Мэдисона много лет тому назад. Он чувствовал, как его хватают невидимые руки и тащат опять в прошлое. Он защищался.

– Я не возвращаюсь, Джордж. Я приехал только потому, что Хэн попал в беду.

– Он был в беде уже тогда, когда ты сбежал из дома, бросив мать и всех остальных в этой чертовой дыре, где не было ни одного мужчины, который мог бы защитить их. Что же ты приехал теперь?

Мэдисон, и вообще-то вспыльчивый, чувствовал, что вот-вот взорвется.

– Слушай, Джордж, я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать то, что я совершил много лет назад. Если я здесь не нужен, я уеду.

– Разумеется, ты мне нужен здесь. Иначе я бы не вышел тебя встречать.

– Чертовски странная встреча, не так ли?

– Это потому, наверное, что я пока не решил: то ли врезать тебе, то ли обнять по-братски.

Черт возьми. Джордж всегда умел создать напряженность.

– Знаешь, лучше врежь мне. Я думаю, в этом городишке такое принято, по-другому они гостей не встречают. Кроме того, ты после этого просто лучше себя почувствуешь.

– А я думаю, местным жителям стоит попробовать нечто иное, кроме мордобоя, – сказал Джордж, подошел к брату и обнял его.

Мэдисон весь напрягся, не желая отвечать объятием на объятие. Он не хотел жертвовать ни крохой своей, с таким трудом завоеванной, независимости. Пусть его приветствуют, но он поставит им свои условия.

– Почему ты не писал? – спросил Джордж, выпуская брата из объятий и делая шаг назад. – Все думали, что ты умер.

– Но ты же не верил в это. Почему?

– Мы слишком похожи друг на друга. Я чувствовал, что ты жив.

Мэдисон хотел было начать опровергать брата: разве может он быть похож на кого-то, кто живет на коровьем ранчо в южном Техасе. Но взглянул на Джорджа и осекся. Смотреть на него было все равно, что смотреть на свое собственное отражение в зеркале.

– Как ты узнал про Хэна? Я едва глазам поверил, когда увидел эту телеграмму от тебя.

– Об этом было в сводках компании.

– Что за сводки?

– Расскажу после. Это не так важно. Лучше ты расскажи мне про Хэна.

– А чем ты поможешь ему?

– Я адвокат. Я прибыл, чтобы доказать его невиновность.

Как только он произнес эти слова, Мэдисон вдруг осознал, что Хэну было всего четырнадцать лет, когда он уехал из Техаса. О своем младшем брате Мэдисон знал даже меньше, чем о Джордже.

Остальных своих братьев он вообще не помнил. Он не знал своих братьев. Только сойдя с поезда в этом диком Канзасе с его пустынным ландшафтом, так напоминающим суровый Техас, он вдруг понял, что представлял своих родственников как бы живущими в Виргинии. Там, в большом доме с дюжиной слуг, невозможно было бы вообразить, что кто-то из Рэндолфов мог совершить убийство. Здесь, в этих страшных местах, все возможно.

Вплоть до убийства.

– Пошли в гостиницу, – предложил Джордж. И они направились в сторону Дроверс Коттеджа.

– На Востоке у вас не так жарко, верно? Я думал, ваши франты одеваются в белое, когда едут в тропики.

– Франты, может быть, и одеваются, – ответил Мэдисон с металлом в голосе, – но здесь не тропики. И я хотел бы, чтобы меня называли джентльменом, а не франтом.

Тень улыбки промелькнула на лице Джорджа.

– Ты можешь хотеть все, что угодно, но здесь тебя будут называть франтом. Или, в лучшем случае, неженкой. Никто не поверит, что у тебя было три года собачьей жизни.

Мэдисон изо всех сил старался забыть эти годы. То были времена, когда он сражался за жизнь, подобно загнанному зверю.

– Что ты делаешь в Канзасе? – спросил он Джорджа. – Отсюда до Техаса далековато.

– Хочу сделать здесь кое-какой вклад.

– Что собираешься вкладывать?

Джордж с гордостью посмотрел на брата.

– «Седьмой Крут» – одно из самых больших и наиболее процветающих ранчо в Техасе. Мы потратили почти все деньги, покупая молодняк, чтобы улучшить породу стада, но потом продали старый скот и очистили пастбище. Доходы от продажи были так хороши, что мы стали подыскивать местечко, куда бы вложить лишние деньги. А когда начнем продавать улучшенную породу, получим еще больше денег.

– «Седьмой Круг»? Я думал, вы владеете «Бегущей С». Вы что, купили новое ранчо?

– Да нет. Просто Роза подумала, что надо сменить название.

– Роза?

– Моя жена.

– Ты что, женат?

Джорджа позабавил удивленный вид брата.

– У тебя есть племянник, учти.

– Еще один мужчина в клане Рэндолфов, – сказал Мэдисон, улыбаясь явно сардонически. – Старик был бы доволен.

– Наверняка. Но Роза разочарована. Она твердо верит, что в нашем семействе не хватает девочки.

– Как вам удалось найти женщину, которая вышла сразу за весь клан?

– Мы дали объявление, что ищем домработницу, и она приехала. Сразу привела все в порядок. Монти чуть не умер.

Мэдисон готов был рассмеяться.

– Хотел бы я видеть женщину, которая согласилась обслуживать шестерых Рэндолфов.

– Семерых. Я поджидал тебя последние пять лет со дня на день.

Смеяться Мэдисону сразу расхотелось. До него стало доходить, что прошлое вовсе не умерло. Для Джорджа оно вообще никогда не умирало.

– Мне нужно поговорить с Хэном.

Оживление исчезло с лица Джорджа.

– В Бостоне, наверное, не так жарко и пыльно, как здесь, – сказал он.

– Тут точно, как на Мысе Код в июльский полдень, – ответил Мэдисон насмешливо, злясь, что у Джорджа резко изменилось настроение.

– У тебя там дом?

Мэдисона раздражало, что Джордж все никак не хотел говорить с ним о деле. Он же не ребенок, в конце концов. Он хочет знать суть проблемы.

– У меня там дома нет, но дом есть у семьи Фредди, и я живу у него.

– Твой школьный друг?

Мэдисон кивнул.

– А кто работает, когда ты развлекаешься?

– Никто особенно не работает летом: в городе слишком жарко.

– За коровами надо ухаживать круглый год, – сказал Джордж, – в жару и в холод, в дождь и снег, в слякоть и когда град бьет прямо куриными яйцами.

– Вот почему я предпочел стать адвокатом, а не работником на ранчо.

Они подошли к крыльцу гостиницы и уже начали подниматься по ступеням, когда из дверей выскочил юноша и замер прямо перед братьями.

– Значит, одного тебя здесь было мало, – закричал он, уставившись на Джорджа. – Выписал еще другого, – юноша ткнул пальцем в сторону Мэдисона. – Все равно у вас ничего не выйдет. Хэн Рэндолф убил Троя и будет повешен за это. Поэтому ты, – дерзкий молодой человек кричал, наступая на Мэдисона, – лучше садись на поезд и убирайся туда, откуда прибыл.

Прокричав это, юноша повернулся и направился в сторону скотных дворов.

– Кто этот грубиян? – спросил Мэдисон, оглядываясь на уходящего юношу, когда они с братом уже входили в Дроверс Коттедж. – Если он постоянно так дерзит, то я просто удивлен, почему кто-то из вас, ковбоев, до сих пор но превратил его в канзасскую пыль.

– Никто из техасских ковбоев никогда не тронет этого грубияна, – отвечал Джордж с улыбкой.

– Но почему? Я и сам уже хотел повалять его в пыли.

– Потому что это не Он, а Она, – сказал Джордж, улыбаясь все шире. – Под грубой мужской одеждой скрывается нежное тело Ферн Спраул, единственной дочери Бакера Спраула.

– Это женщина? – воскликнул Мэдисон, оглядываясь еще раз. Только теперь он обратил внимание на то, что походка была женская.

– Господи! Да как же ее не арестовали до сих пор?

– Если верить местным слухам, она всегда так одевалась. А поскольку остальные девушки в округе ей не подражают, то и пусть себе ходит, как хочет. Никого это не трогает.

Мэдисон удивленно посмотрел на брата.

– С каких пор ты стал интересоваться слухами?

– Да здесь больше слушать нечего, если только не начать разговаривать с самим собой. Это тебе не Бостон или Нью-Йорк, тут у нас ничего, собственно, не происходит.

Они подошли к столу регистрации постояльцев гостиницы.

– Это Фрэнк Тернер, владелец Коттеджа, – представил Джордж.

Фрэнк с готовностью поклонился.

– Мне нужна комната, – сказал Мэдисон, – самая лучшая, какая у вас тут есть.

Но, судя по убогому вестибюлю, ожидать роскошных апартаментов не приходилось.

– Я уже забронировал комнату для тебя, – сказал Джордж.

– А племянник не будет будить меня среди ночи своим плачем?

– Если кто тебя и разбудит, то только пьяные ковбои, выясняющие свои отношения, или мычащие коровы, – ответил Джордж, и братья пошли по длинному коридору, который тянулся через всю гостиницу.

– Мы с Розой снимаем дом в городе. Она не хочет, чтобы трехлетний мальчишка обитал в Коттедже. Тут за ним трудно уследить. Но сейчас она ждет тебя в твоей комнате. Хочет познакомиться с тобой.

Лицо Джорджа осветилось улыбкой.

– Она заботится обо мне. Смотрит, чтоб никто, а особенно братья, не воспользовались моей добротой.

– Она не очень-то знает Рэндолфов, верно? – усмехнулся Мэдисон.

– Добрыми нас никак не назовешь.

– На самом деле, она знает нас лучше, чем ты думаешь, – сказал Джордж и постучал в дверь.

Они вошли, и Мэдисон увидел маленькую женщину, сидящую на стуле у окна. Когда она встала поздороваться, он с удивлением заметил, что жена Джорджа беременна.

– Да как ты можешь таскать свою жену по этой чертовой пустыне, в то время как она… она…

– Скоро будет рожать, – закончила Роза его мысль, посматривая то на одного брата, то на другого. – Джордж сказал мне, что я сразу вас узнаю, но я не ожидала, что вы похожи почти как близнецы.

– Извините меня за бестактность, вы знаете, Рэндолфы не блещут манерами, но могу я спросить: вы так давно замужем за Джорджем, что успели забеременеть?

– Я так давно замужем за Джорджем, что успела сделать это дважды, – отвечала она, и, кстати, у Рэндолфов есть одно замечательное качество – они постоянно меняются и приспосабливаются к новым обстоятельствам.

– Дипломат, – заметил Мэдисон. – Я думаю, она приживется в семье.

Джордж посмотрел на жену, и она рассмеялась.

– Я сказал что-то не так? – спросил Мэдисон. Он не любил, когда люди смеялись над ним. Он чувствовал себя при этом очень глупо. Отец поступал с ним таким образом, если хотел обидеть его.

– Не забудь спросить Монти о трех первых днях Розы на ранчо, – сказал Джордж.

Мэдисон ничего не знал о том, как чувствует себя беременная женщина, но полагал, что долго стоять она не должна. В Бостоне, например, дамы, как только узнавали, что они в положении, сразу ложились в постель и уже больше не вставали до самых родов. А Роза, судя по всему, должна была вот-вот родить и, несмотря на это, таскалась вслед за Джорджем по всей прерии.

– Присядьте, – сказал Мэдисон. Сел сам, полагая, что и Роза последует его примеру.

Она села.

– Как вам удалось уговорить Джорджа взять вас с собой в такое длительное путешествие? – спросил он. Не очень-то вежливо было спрашивать о таком женщину, которую он видел первый раз в жизни, пусть она ему и невестка. Но уж слишком велико было желание Мэдисона выяснить этот вопрос.

– Я скрыла от него беременность, – ответила Роза. – Он очень расстроился, когда узнал. И до сих пор не простил мне. Я должна была связать его веревкой, чтоб он не повернул назад и не отвез меня на ранчо в Техас. Мэдисон представил себе, как эта маленькая женщина вяжет своего здоровенного мужа. Зрелище, представшее перед его взором, его позабавило. Может быть, еще и потому было приятно представить это, что он сам мечтал о подобном, когда в детстве боролся с Джорджем, который явно превосходил его в силе и весе.

– Я не отвез ее обратно только потому, что она пообещала мне, что не будет утруждать себя никакой работой, – объяснил Джордж. – Кстати, она, в основном, отдыхает и именно поэтому не пошла встречать тебя к поезду, а ждала в комнате. Но она хотела пойти.

Он помог жене встать.

– Ну, мы пошли. Располагайся тут. Я вернусь через час. Повидаем Хэна, а потом пообедаем.