"Гостья замка Лорримор" - читать интересную книгу автора (Уилкинсон Ли)ГЛАВА ДЕВЯТАЯСаманта открыла глаза. Приглушенный свет ночника показался нестерпимо ярким, и она со стоном снова зажмурилась. Голова разламывалась от боли, словно внутри бил чугунный колокол. Ей захотелось снова погрузиться в спасительное забытье. Саманта почувствовала, как чьи-то пальцы легко сжали ее запястье, проверяя пульс. – Тебе плохо? – спросил голос Кэла. – Ужасно, – с трудом проговорила она. Губы ее запеклись, язык едва слушался. – Что случилось? – Ты упала и поранила голову. У тебя большая шишка и довольно глубокая ссадина. Доктор считает, что ты еще легко отделалась, но тебе придется оставаться в постели до тех пор, пока он снова не придет тебя осмотреть. – Доктор? Разве он уже приходил? – В первом часу ночи. Ты была без сознания. Эти слова показались ей бессмыслицей. Но думать Саманта не могла из-за непрекращающегося гула в голове. – Хочешь пить? – Очень, – прохрипела она. Сильная рука приподняла ее за плечи, около губ появился стакан. Она, не открывая глаз, жадно выпила прохладный апельсиновый сок. Кэл осторожно опустил ее на подушку и сказал: – Здесь было снотворное, которое прописал доктор, чтобы к завтрашнему утру ты... Но Саманта уже провалилась в темноту и не расслышала конца фразы. В следующий раз она приходила в себя постепенно, словно подсознательно ожидала возвращения боли и путаницы в мыслях. Кэл что-то говорил о докторе. Он сказал, что она упала и ушибла голову... Но как это произошло? Да, конечно. Она пыталась уехать из Лорримора... Подошла к гаражу, а там... Представив испугавшую ее темную фигуру, она слегка вскрикнула и, раскрыв глаза, резко села. – Все в порядке. – Кэл мгновенно возник рядом. – Все хорошо. Дрожа, она позволила ему снова уложить себя. В комнате было совсем светло, полуденное солнце проникало сквозь шторы. На Саманте была ее атласная ночная рубашка, а пеньюар висел на спинке стула. И кровать и комната казались очень знакомыми. – Почему я в твоей кровати? – спросила она. – Я принес тебя сюда. Но сам он не спал здесь, поняла Саманта. Подушки, лежавшие у ее локтя, были нетронутыми. Итак, он просидел с ней всю ночь. Ей в голову пришла беспокойная мысль, и она спросила: – Кто раздевал меня? – Я, – невозмутимо признался он. – Мейтклифф нес вахту внизу, и я не видел необходимости будить еще кого-то из слуг. Нет причины смотреть на меня с таким негодованием, – лукаво добавил он. – В конце концов, я уже видел тебя в костюме Евы. И Кэл улыбнулся ей с насмешливой нежностью. Он присел на край кровати, осторожно убрал с ее виска прядь черных шелковистых волос и вгляделся в ее лицо. – Ты до сих пор очень бледная, и синяк стал даже больше, но глаза совсем ясные, а шишка, кажется, пошла на убыль. Саманта глубоко вздохнула. – Я так до сих пор и не понимаю толком, что произошло. Он тоже вздохнул и встал, чтобы позвонить в висевший над кроватью колокольчик. – Я расскажу тебе, как только ты немного подкрепишься. – Но я совсем не хочу есть. – Все равно тебе надо немного поесть, хотя бы для того, чтобы потом принять болеутоляющее. В дверь постучали, и вошел дворецкий с изящно сервированным подносом. Он отогнул металлические ножки и осторожно поставил поднос на кровать перед Самантой и снял крышку с маленького серебряного блюда. – Я решил, вам захочется чего-нибудь легкого... фруктов, может быть, омлет. Но если вы пожелаете что-то еще... – Ах нет, все прекрасно, спасибо. Он выпрямился, сосредоточенный и исполненный достоинства. – Надеюсь, этим утром вам немного лучше, мисс? – Да, гораздо лучше, спасибо, Мейтклифф. – Очень рад это слышать, мисс. – И он вышел. Взглянув на аппетитные кусочки свежей дыни, клубнику, пышный золотистый омлет и спаржу, сдобренную маслом, Саманта взяла вилку и принялась за еду. Когда последняя крошка была съедена, Кэл налил в чашку молоко и протянул две белые пилюли: – Это от головной боли. Когда она пройдет, ты снова станешь сама собой. – Как все это случилось? – А что ты помнишь? – Немного... Я подошла к гаражу, а из темноты навстречу мне выступил мужчина. – Она передернула плечами. – Это так меня испугало, что я бросилась бежать. И, наверное, у меня подвернулась нога. Хан шел со мной, но он не залаял... Это было странно – пес, видимо, хорошо знал напугавшего ее человека... – Это был ты! – воскликнула Саманта. – Да, – нехотя признался Кэл. – Но я не хотел напугать тебя и, уж конечно, не думал, что все так обернется. – Но ты поджидал меня? – Да, – бесстрастно ответил он. – Я отнес тебя в дом и попросил Мейтклиффа вызвать доктора. – Он, наверное, нашел все это очень странным. – Я сказал ему, что намеревался покатать тебя по парку, но ты споткнулась и ударилась головой о камень. – И он поверил, что мы хотели кататься ночью? – Да! Мейтклифф в душе романтик, он, кажется, уже пришел к заключению, что мы идеально подходим друг другу. Решив не обращать внимания на его поддразнивания, Саманта вернулась к занимавшему ее предмету: – Но я не понимаю, откуда ты мог узнать... почему ты ждал меня именно там? – Мне было абсолютно ясно, что ты собираешься уехать. – Каким это образом? Он улыбнулся в ответ на ее возмущенный тон. – Боюсь, ты, сама того не желая, выдала свои намерения. Например, украсила платье моей розой... А когда я проводил тебя до твоей комнаты, ты подарила мне прощальный поцелуй. Ведь он означал прощанье, так? – Да, – призналась Саманта, и щеки у нее запылали. – Я знал, что тебе понадобится машина, – продолжал Кэл. – И я предположил, что ты заметила ключи на моем столе. Как только ты вышла из своей комнаты, я спустился вниз по черной лестнице... – Откуда ты знал, когда я вышла из комнаты? – резко перебила она. – Ты что, ясновидец? Или по всему дому установлены скрытые камеры? – Ни то, ни другое, – покачал он головой. Но как-то он должен был узнать! И в других случаях он точно знал, где искать ее: в часовне, на заднем дворе, когда она ждала такси, в его кабинете... Саманта вдруг подумала, что все эти разные места связывало нечто общее. Каждый раз ее сопровождал пес... – Хан! – Я все думал, когда ты наконец догадаешься. – Но как?.. Неужели на нем спрятан какой-то передатчик? – Это последнее слово техники. Он такой крошечный, что легко умещается под ошейником. Хан – хорошо обученный, умный пес. Мне нужно было только приказать ему охранять тебя. У Саманты кровь застыла в жилах. Она спросила дрогнувшим голосом: – Ты поступаешь так со всеми гостями? – Здесь не часто появляются люди, которым я не могу доверять, – ответил Кэл. – И, конечно, этот способ не всегда годится. Например, если возникает взаимная антипатия. В твоем случае, поскольку ты любишь собак и Хан тоже почему-то вдруг привязался к тебе, все оказалось просто. Саманта стиснула зубы. Итак, Кэл с самого начала установил за ней слежку. Он контролировал все ее перемещения. Ее охватило смятение. Он обращался с ней как с преступницей! Но она и вела себя как преступница, и самое худшее то, что он это знал. Она хотела сказать, что не замышляла ничего недоброго, но прекрасно сознавала, что если не откроет ему всего, то никогда не сумеет оправдаться в его глазах. Впрочем, если даже она вынуждена будет подорвать его веру в честь семьи, это, ничего не изменит. Свои поступки она этим не оправдает. По-видимому, их отношения изначально были обречены на неудачу. Саманта чувствовала себя глубоко несчастной. Ей хотелось остаться одной, чтобы обдумать все как следует. Она закрыла глаза и сделала вид, что засыпает. – Ты устала? – заботливо спросил Кэл. – Тогда ложись и спокойно спи до прихода доктора. Он взбил подушки и укрыл ее одеялом. Его хлопоты были полны нежности, словно он укладывал спать любимое дитя. Саманта знала, что он должен был о ней думать, и его доброта только еще больше ее расстроила. Не успела дверь за Кэлом закрыться, как она снова погрузилась в сон. Проснувшись, она мгновенно вспомнила все, что произошло. Но, несмотря на подавленное состояние духа, она чувствовала себя уже намного лучше. Она встала, прошла в ванную и приняла душ, а потом тщательно причесалась. Возвращаться в постель не хотелось. Она огляделась в поисках одежды, которая была на ней вчера вечером, но не нашла ее. Накинув на ночную рубашку пеньюар, она направилась было к двери, но та внезапно распахнулась, и вошел Кэл. – Куда это ты собралась? – сердито спросил он. – Ты должна была лежать до прихода доктора. За ним следом шел пожилой человек в очках, с черным саквояжем в руке. Он укоризненно посмотрел на Саманту. – Не ожидал увидеть вас на ногах. Травма достаточно серьезная. – Я чувствую себя вполне сносно. – И тем менее вы должны лежать. Его голос оказался неожиданно властным, и она повиновалась без дальнейших возражений. – Сейчас поглядим, как там наша голова... – Он неторопливо и со знанием дела осмотрел ее висок, потом посветил в зрачки ярким лучиком. – В глазах не двоится? – Нет. – Головокружения и тошноты не испытываете? – Нет. – А как аппетит? – Хороший. Доктор удовлетворенно хмыкнул. – Кажется, все неплохо. Но до конца дня вам лучше оставаться в постели. Он обратился к Кэлу: – Я не предвижу каких-либо осложнений, сэр Чарльз, но, если возникнет повод для беспокойства, будьте добры, незамедлительно известите меня. Кэл поблагодарил доктора и пошел проводить его, но тут же вернулся. – Что-то не так? – спросил он, увидев выражение лица Саманты. – Я хотела бы в свою комнату. Кэл покачал головой. – Лучше слушайся указаний доктора. Травма в области виска может преподнести неприятные сюрпризы. – Но я в самом деле почти здорова. Это всего лишь шишка. – А если бы у тебя было сотрясение мозга? – спросил он серьезно. – Почему ты так стремилась уехать? Неужели боялась меня? Я никогда не стал бы принуждать тебя силой... ты веришь мне? – Ты тут ни при чем. Если бы я сама не вела себя так глупо... На его лице отразилась какая-то внутренняя борьба, и он, кажется, собрался возразить ей, но передумал. Взглянув на плоские золотые часы-браслет, облегавшие его запястье, он отрывисто произнес: – Надеюсь, ты проголодалась. – Умираю от голода. Его напряженное лицо расслабилось, и он улыбнулся. – Отлично. Я уже сказал, чтобы принесли ужин. – Мне не нравится есть в одиночестве. Я лучше оденусь и сойду вниз. Он покачал головой. – Тебе и не придется ужинать в одиночестве. Я составлю тебе компанию. Тут появился Мейтклифф, который нес маленький раскладной столик, за ним следовали две горничные с подносами. Столик установили у кровати и один край выдвинули над ее коленями. Они снова остались одни. Кэл положил на ее тарелку самые изысканные лакомства и только тогда сел. Саманта поймала себя на мысли, что сейчас они с Кэлом напоминают счастливую супружескую пару. Вот-вот за невинными ласками последуют другие... Его руки, губы и могучая энергия тела подарят ей несказанную радость, утолят голод совсем иного рода... Вздрогнув, Саманта отогнала от себя чувственные фантазии и нагнулась над тарелкой, чтобы он не заметил ее возбужденного состояния. К концу ужина Саманта чувствовала, что находится на грани нервного срыва. Она знала, что Кэл не позволит ей встать, если не убедится, что она окончательно поправилась, и потому проговорила решительно: – Я чувствую себя совсем здоровой! – Тогда кое-кто хочет тебя проведать. И он вышел, прежде чем она успела спросить его, о ком речь. Через несколько секунд раздался стук, и на пороге в нерешительности замялся светловолосый молодой человек. – Ричи! – воскликнула она. – Когда ты вернулся? – Пару часов назад. – Он подошел и остановился у кровати, весь его облик говорил о сильном смущении. – Мне очень жаль, что с тобой случилась эта неприятность, Самми. Кэл объяснил, как это произошло... Как ты себя чувствуешь? – Просто прекрасно, – заверила его Саманта. – Я понятия не имел, что ты в Лорриморе. Если бы я знал, то вернулся бы вовремя. Но Кэл сказал, что тебя направили в срочную командировку и ты сможешь приехать только через неделю. – Ее отменили в последнюю минуту, – солгала она. – Послушай, Самми, – взволнованно произнес Ричи. – Мне необходимо поговорить с тобой. После нашего знакомства все произошло так стремительно... – Прежде чем ты продолжишь, – перебила его Саманта, – я хочу объяснить тебе, зачем я приехала. Он уставился на нее с видом осужденного на смерть, ожидающего приведения приговора в исполнение. – Я хотела вернуть тебе кольцо и сказать, что мне не следовало принимать его, это во-первых. Ты очень мне нравишься, но я не люблю тебя и никогда не смогу стать твоей женой. Ричард едва мог скрыть свою радость. Но он все-таки был джентльмен и постарался взять себя в руки. Она лукаво улыбнулась: – Не бойся оскорбить мои чувства. Я очень рада, что тебя это не огорчило, Ты сам сказал, что все случилось слишком быстро. Но если мы и поступили немного опрометчиво, я полагаю, большого вреда из этого не вышло. – Самми, какая ты молодец! Ты не только красавица, но и замечательный человек. – Он спросил с надеждой: – Но мы останемся друзьями? – Надеюсь, да, – сказала она, но про себя подумала, что обстоятельства вряд ли это позволят. Ни Диана, ни Кэл не одобрят такой дружбы. Ричи словно уловил ход ее мысли: – Кэл сказал, что вы с ним ездили в «Доувкот-Мэнор» и ты познакомилась с Дианой. – Да, – настороженно ответила Саманта. – Она не понравилась тебе? – разочарованно спросил он. – Скорее наоборот. Мне кажется, она очень ревновала. – Ах, понимаю. – Он сделался кирпично-красным. – Видишь ли, мы с ней пришли к определенного рода согласию, но... – Но? – Когда я попросил ее назначить день свадьбы, она сказала, что вполне довольна нынешним положением вещей и не уверена, что хочет стеснять свою свободу. Ну, я и засомневался: а любит ли она меня? – И ты решил заставить ее ревновать. – Нет! Все было совсем не так, честное слово. Как только я увидел тебя, то просто потерял голову. Я даже совсем забыл о Диане и только радовался, что свободен. Но потом, когда я как следует все обдумал... – Он замолк и бросил на нее жалобный взгляд. – Ты понял, что именно она – та женщина, которую ты любишь, – закончила за него Саманта. – Да, – признался Ричи. – У меня, кроме нее, никогда никого не было, и у нее тоже... Но теперь я, наверное, все разрушил. – Он нервно вздохнул. – Даже не знаю, как поступить... Вспомнив о страданиях Дианы, Саманта решительно перебила его: – По-моему, тебе надо немедленно отправиться к ней и объяснить свой поступок временным помешательством. Скажи, что ты был жутко несчастен. Скажи, что она единственная женщина, которую ты любишь и без которой не мыслишь своей жизни... – Ты просто ангел! – Ричард сжал ей руку и рванулся к двери. Когда дверь за ним захлопнулась, Саманта откинулась на подушки и устало закрыла глаза. Она испытывала облегчение оттого, что у Ричи все будет хорошо и никто, кроме нее, не будет мучиться. Теперь ей оставалось только как можно скорее покинуть Лорримор и вернуться к прежней жизни. Но без дедушки Нью-Йорк уже не казался ей домом, да и все остальное вряд ли пойдет по-старому... Стиснув зубы, она горько жалела, что приехала в Англию, что осмелилась ворошить прошлое. Но если бы этого не произошло, она не встретила бы Кэла и не узнала, что такое любовь... Может быть, все-таки любить – важнее, чем быть любимой... Боже, как она тосковала по его любви! Слезы покатились по ее щекам. В дверь небрежно стукнули, и она едва успела смахнуть слезы, как в комнату вошел Кэл. Он сел на край кровати и пристально взглянул ей в лицо. – Как все прошло? – А разве ты не успел установить здесь прослушивающее устройство? Он сжал зубы, потом с горечью признал: – Наверное, я это заслужил. – И все же привычная настойчивость взяла верх: – Так что же Ричи?.. С легким вздохом Саманта ответила: – Я сделала, как ты просил, и объяснила, что не хочу выходить за него замуж. – А он? – Он воспринял это с облегчением. Кэл кивнул. – Когда он вернулся домой и узнал, что ты здесь, то пришел в панику. Он признал, что поступил нечестно по отношению к Диане, и к тебе тоже. Было ясно, что он жалеет о сделанном тебе предложении, хотя, разумеется, как джентльмен, вслух это не высказывал... – Я очень рада, что он не огорчился. Надеюсь, все обойдется... – Ты посоветовала ему поскорее встретиться с Дианой? – А ты считаешь, я поступила неправильно? – Саманта усомнилась в мудрости своего совета. – Уверен, что правильно, – успокоил ее Кэл. – Диане необходимо знать, в каком положении находятся дела, а Ричи – прирожденный паникер. Отсрочка не принесет никому пользы. – Он ласково погладил ее по щеке. – Теперь, когда ты можешь быть спокойна на этот счет, надеюсь, ты останешься? – Хан, наверное, уже устал охранять меня. – Она не сумела скрыть обиды. – Обещаю, что этого больше не повторится, – твердо сказал Кэл. – Он будет с тобой, только если ты сама того захочешь. Саманта закусила губу. – Тебе понравился Лорримор, ведь так? – Да, – пробормотала она. – Тогда оставайся. Я надеюсь, что наши отношения переменятся... – Он, должно быть, прочитал на ее лице неуверенность, и его голос сделался хриплым и чувственным: – Почему ты не перестанешь бороться с собой и не скажешь «да»? Как соблазнительно было сейчас сказать «да»! Кэл – привлекательный мужчина, обаятельный человек. Им будет хорошо вдвоем. Но это только самообман! Без его любви она никогда не сможет быть по-настоящему счастлива. Когда он от нее устанет, а это неизбежно случится при отсутствии более прочных уз, в душе у нее останется выжженная пустыня. Вскинув подбородок, она сказала: – Потому что я не хочу быть твоей любовницей. Он обхватил ее голову руками. Серые глаза, казалось, проникли в самую глубь ее души. – Но ты не можешь отрицать, что хочешь быть со мной. Что удерживает тебя, Саманта? Я дам тебе все, что ты только пожелаешь. Я, в конце концов, человек состоятельный... Она отпрянула от него и холодно произнесла: – Я не продаюсь. Я уже сказала тебе однажды, хотя обстоятельства были другие, что ты даже не можешь представить, насколько высоко я ценю себя. – Думаю, что все же смогу, – ответил Кэл. – А что, если я предложу тебе обручальное кольцо? |
||
|