"Мои красные туфли" - читать интересную книгу автора (Меррил Лиана)

Глава 11

Настало утро, бескомпромиссное и хрупкое. Уже в восемь стало настолько жарко, что асфальт едва не плавился. Солнце пробивалось в спальню сквозь щели в жалюзи, словно беспощадные лучи лазера, и ложилось на гладкий пол блестящими ровными полосами. Почти все население города собиралось двинуться на запад, поближе к Тихому океану, и лишь Карли и Эван смотрели на восток, в сторону пустыни.

Карли щедро намазала руки и ноги солнцезащитным кремом. В такой день кто угодно, а не только вампиры, мог загореться ярким пламенем. Макияж сводился к минимуму — всего лишь немного губной помады и туши; все остальное неминуемо расплавилось бы на жаре. Карли надела платье с короткими рукавами, скрывающими остатки татуировки, и легкие босоножки. В следующий раз (конечно, его может и не быть, но так, на всякий случай) она сделает татуировку на заднице.

Девушка направилась в кухню и поставила большую дорожную сумку возле двери. Может быть, сегодня грозный начальник настроен более миролюбиво. Однако резкий неприятный гудок остановившейся возле дома машины быстро убил ее надежды. Эван приехал рано. Как можно быстрее, чтобы он не успел снова нажать на сигнал и потревожить соседей, Карли схватила сумку и выскочила из дома. Бегом преодолела дорожку и плюхнулась на пассажирское сиденье «тойоты». Эван даже не потрудился съехать на обочину, просто остановился на минутку прямо посреди улицы, готовый, если Карли замешкается, в любой момент тронуться с места без нее.

— Привет, — жизнерадостно поздоровалась девушка. Она твердо решила сохранять любезность и дружелюбие в любую жару, даже если Эван снова окажется угрюмым. Мысль о предстоящем интервью возбуждала. Возможно, удастся точно выяснить, что произошло с Арлин Барлоу. Воображение разыгралось, а настроение заметно поднялось. Да, очень хотелось узнать правду.

Эван осмотрел спутницу с ног до головы и пробурчал нечто вроде приветствия. Карли ожидала какого-нибудь острого и едкого замечания, но вместо этого он просто молча тронулся с места. Как только выехали на шоссе, Карли в знак мира протянула булочку собственного изготовления. Подношение было принято с коротким кивком, который, судя по всему, надо было понимать как выражение благодарности. Хороший знак. Любое действие, кроме открытого бряцания оружием, можно было рассматривать как повод для торжества.

От Лос-Анджелеса удалялись зигзагами: на восток по. 134-му шоссе, потом на юг по 5-му и снова на восток по 10-му, через Помону и Сан-Бернардино в сторону пустыни. Температура неуклонно повышалась, а нескончаемые пестрые рекламные щиты сулили где-то впереди образцово-показательные дома, роскошные стрип-клубы и салоны дорогих машин.

Примерно через час показался Кабазон с обширной галереей магазинов. Он возник, словно мираж в пустыне. За ним последовал Хэдлис со своим симпатичным и известным всей округе садом финиковых пальм, а чуть дальше — казино «Моронго» с огромным отелем. И вот наконец из дымки выплыли два огромных, возвышающихся над окружающим пейзажем на несколько этажей динозавра. Колоссальных размеров бронтозавр и тираннозавр, оскалившись, стояли рядышком и с угрожающим видом наблюдали за проносящимся мимо бесконечным потоком машин.

— Был когда-нибудь возле динозавров? — поинтересовалась Карли, когда они подъезжали к рекламному щиту «Семейства Флинтстоунов». Она живо представила, как после проведенного в каменоломнях тяжелого трудового дня Фред скатывается по спине тираннозавра.

— Ни разу. — Эван даже не взглянул на ящерицу-переростка.

— У одного из них в животе расположился магазин подарков. — Молчание начинало утомлять.

Ответа не последовало.

— Раньше можно было забраться в голову тираннозавра, — с надеждой в голосе продолжала Карли, — но теперь это делать не разрешают.

Снова глухое молчание. Судя по всему, великого человека беседа вовсе не привлекала. А потому Карли принялась разглядывать ветряную электростанцию, украшающую перевал Сан-Горгонио, недалеко от Палм-Спрингса. Ряды гигантских белых часовых яростно размахивали руками, извлекая из горячего сухого воздуха электрический ток.

Пустыня взяла свое, лишь когда выехали на 62-ю дорогу и начали подниматься в предгорья. Там, блестя на солнце, путешественников ожидат Твентинайн-Палмс, временная штаб-квартира бесчисленных морских пехотинцев и постоянное пристанище нескончаемых и странных, как будто прилетевших с другой планеты пальм с изысканным названием «юкка древовидная». Они молитвенно воздевали к небесам руки-ветки. Карли вытащила из сумки еще не начатую коробку мятных пастилок:

— Удивительно свежий мятный вкус. Не желаешь? Эван устало закатил глаза, однако взял одну пастилку и засунул ее в рот, а Карли мысленно поставила еще один крестик в графе «хорошие приметы». Некоторое время ехали молча, погрузившись в заполнившее машину горьковато-сладкое облако мяты.

— Где-то здесь, — наконец произнес Эван, неохотно нарушая добровольный обет молчания. Извлек из кармана на двери целую пачку заметок и указаний и протянул ее Карли. — Помоги найти нужный дом. Он где-то здесь.

Их окружил лунный пейзаж, состоящий исключительно из полузасохших кустов и унылого вида камней. Карли нашла план местности и принялась руководить движением, не забывая одновременно указывать ямы и неровности дороги.

— Здесь, — наконец заключила она, когда машина затряслась по ухабистой, с разбитыми колеями дороге. — Его[дом должен быть в конце этой прекрасной аллеи.

За машиной вздымались огромные клубы желтоватой пыли. Карли попыталась отдать Эвану бумаги, но он лишь отмахнулся, целиком сосредоточившись на борьбе с дорогой. Карли сунула пачку к себе в сумку, очень довольная тем, что ее собственная машина спокойно отдыхает в гараже.

— Две монашки на велосипедах возвращались в свой монастырь, — заговорила девушка, глядя в боковое зеркало и подкрашивая губы, что на ухабах оказалось совсем не просто. — Первая сказала, что знает короткую дорогу, и свернула на узкую боковую улочку. Вторая поехала следом. Через несколько минут она взволнованно воскликнула: «Я еще никогда так не ездила!» «Все дело в булыжной мостовой», — ответила первая монашка. — Карли повернулась к Эвану и одарила его ослепительной улыбкой.

В этот момент машина остановилась так резко, что пассажирка едва не пробила головой ветровое стекло.

— Приехали, — произнес водитель даже не улыбнувшись. Карли вернулась в исходное положение и спросила себя, что этот суровый человек имеет против монашек.

Дом Реймонда оказался невзрачным белым трейлером. Когда-то, очевидно, его украшала зеленая отделка, но благодаря неустанным усилиям горячего калифорнийского солнца она давным-давно потеряла цвет. От самой крыши тянулся алюминиевый навес, образуя подобие крытого дворика который одновременно выполнял функции гаража. Однако сейчас машины на месте не было. Основание дома обрамляли наполовину закопанные и выкрашенные белой краской шины, очень похожие на гигантские пончики. К парадной двери вели три ступеньки, покрытые зеленым пластиковым ковриком. Прямо перед кухонным окном красовался колокольчик из ключей — раскачиваясь на ветру, они мелодично звенели.

После прохладного кондиционированного воздуха машины жара казалась невыносимой и иссушающей; она вытягивала последнюю влагу из губ и изводила тело безжалостным потом.

— Говорить буду я, — предупредил Эван по дороге к двери. Одет он был в кремовую, с короткими рукавами рубашку и просторные полотняные шорты. Туристские ботинки с низким задником оставляли в пыли причудливый след. — Постарайся не запутать историю еще больше, все и так достаточно сложно.

— Слушаюсь, — отрапортовала Карли, твердо помня о своем намерении во что бы то ни стало сохранять дружелюбие. В ответ на угрюмую мину Эвана она могла лишь улыбнуться. Мысль о том, что Реймонд Барлоу, возможно, владеет ключом к разгадке тайны Арлин, волновала и возбуждала.

— Доброе утро. — По ступенькам спустился старик с взлохмаченными седыми волосами и морщинистым, почти коричневым от загара лицом. Костюм его состоял из тонкой желтой рубашки поло и темно-зеленых того же происхождения шорт. — Должно быть, вы и есть Карли и режиссер.

Карли улыбнулась во весь рот и, словно китайский болванчик, кивнула головой.

Эван протянул для пожатия руку:

— Я — Эван Маклиш, мы разговаривали с вами по телефону. Хочу поблагодарить за то, что согласились побеседовать.

Реймонд пожал руку с молодой энергией.

— С удовольствием. Не могу сказать, что жизнь здесь переполнена впечатлениями.

Он подошел к Карли и сжал ее протянутую руку.

— Здравствуйте, дорогая. Кот, случайно, не откусил вам язык?

— Нет-нет, — быстро ответила Карли. — То есть я хочу сказать, что приятно познакомиться, мистер Барлоу. И еще раз спасибо за интервью.

— Чепуха! — Хозяин показал в сторону навеса, под которым располагалось некое подобие гостиной: диван-качалка, складной стул и холодильник, одновременно выполняющий роль стола. — Зовите меня просто Реймонд. Я бы с удовольствием пригласил вас в дом, но кондиционер сломался. Зять поехал в город, чтобы купить новый. Так что покатам жарче, чем в аду. Вы, милочка, можете устроиться на диване рядом со мной, а молодой человек сядет на стул. Напитки в холодильнике. Я, например, предпочитаю пиво. Подержите-ка эту штуку, чтобы не качалась, дорогая.

Карли придержала диван, и старик медленно сел. Сама рна взяла из рук Эвана бутылочку газировки и расположилась рядом.

— Ну вот, — произнес Реймонд, поглядывая на гостей. — И как же вы представляете нашу беседу?

Эван красноречиво посмотрел на Карли и заговорил:

— Так как вы хотели, чтобы все прошло как можно спокойнее, я захватил камеру и микрофон. Если вам здесь удобно, то останемся здесь.

— Идет.

— Сейчас я все настрою. Потребуется всего лишь минута.

— Может быть, помочь? — подала голос Карли.

— Нет, — решительно отрезал Эван. — Я привык все делать сам.

Карли покорно вздохнула.

— Вы просто сидите рядом со мной, и все, — успокоил ее Реймонд. — Ведь красивые девушки приезжают ко мне не каждый день. Обычно вокруг только пыль да кактусы.

— Вам нравится жить в пустыне? — вежливо поинтересовалась Карли.

— Здесь жизнь дешевая, — ответил он, отхлебывая пиво, — и спокойно, преступность низкая.

Эван вернулся с двумя алюминиевыми чемоданчиками, наполненными оборудованием. Аккуратно укрепил на треноге цифровую камеру, а вокруг Реймонда установил рефлекторы. На холодильник поставил цифровой магнитофон. Потом протянул к герою интервью маленький микрофон с прищепкой.

— Вот это надо прицепить на рубашку. Реймонд выпрямился в качалке.

— Валяй.

Эван прикрепил микрофон к отвороту рубашки, надел наушники и начал настраивать магнитофон на речь Реймонда.

— И много вы вдвоем снимаете этих документальных фильмов? — поинтересовался старик.

Карли заметила у губ Эвана раздраженную складку.

— Нет, мы не работаем вместе. Фильмы снимает Эван, а я обычно озвучиваю рекламные ролики и мультфильмы.

— Не смотрю мультфильмы и, как правило, стараюсь не обращать внимания на рекламу. А вы не поете?

Эван поставил складной стул за камерой, снял несколько пробных кадров и немного поправил объектив.

— В общем-то могу что-нибудь спеть чисто, но ничего интересного в моем пении нет.

Ответ, судя по всему, не разочаровал Реймонда.

— Я иногда играю на пианино в Палм-Спрингсе. А вы можете время от времени составить мне приятную компанию. Многого не потребуется. Всю работу «на зрителя» я беру на себя. — Он сделал вид, что играет на воображаемой клавиатуре.

— Подумаю, — честно ответила Карли. В конце концов, предложение работы всегда ценно. Приятно, когда можешь на что-то сгодиться.

— Порядок, — раздался из-за камеры голос Эвана. — Я готов.

— Красивое оборудование, — заметил Реймонд, разглядывая сначала микрофон у себя на груди, а потом камеру. — Сейчас все такое маленькое. Те микрофоны, которыми пользовались мы, были просто огромными. Сейчас их, наверное, уже и не найдешь.

— Ими все еще довольно часто пользуются. Многие предпочитают именно тот звук, который получается с этими старыми микрофонами.

— Не может быть!

— Вы готовы?

— Всегда готов! — подчеркнуто отчеканил старик. Прежде чем включить аппаратуру, Эван попросил Реймонда подписать бумагу на оплату. И вот наконец интервью началось.

— Можете ли вы что-нибудь рассказать о детстве Арлин в Огайо?

Реймонд улыбнулся, и на фоне загорелой, смуглой кожи сверкнули белые зубы.

— Она не слишком-то любила ферму. Нет, сэр. Наш отец выращивал кукурузу. Акры и акры кукурузы — точно так же, как и у всех фермеров в округе. Арлин кукурузу просто возненавидела — настолько, что, уже уехав в город, наотрез отказывалась ее есть. А я люблю кукурузу и скучаю без нее. Сейчас трудно найти настоящую свежую кукурузу. Кругом одна только консервированная да мороженая.

Интервью продолжалось больше часа. Реймонд не располагал какими-то новыми фактами, которых они еще не знали, но рассказ близкого человека был важен сам по себе: он добавил биографии Арлин глубину и новые краски. Эван оказался искусным, чутким слушателем и умело направлял рассказ, не мешая и не выставляя напоказ собственную персону. Карли внимательно слушала и смотрела. Работа Эвана производила сильное впечатление, а истории и анекдоты Реймонда казались забавными, хотя многие из них не заходили дальше кукурузы.

— Расскажите, когда вы в последний раз видели Арлин или получали от нее какие-то известия.

Реймонд пошевелился, и качалка тут же пришла в движение. Чтобы остановить ее, Карли пришлось упереться ногой в землю.

— Она только что вернулась из Парижа. Мы отправились в один ресторанчик и хорошо пообедали: бифштекс, жареная картошка, кукуруза. Потом она пошла навестить Пита, Пита Силвера, который в то время жил в Огайо. Арлин собиралась остаться на все лето, но не протянула и месяца. Ничего удивительного. Эти двое постоянно ругались.

Поправляя оборудование, Эван время от времени что-то незаметно записывал.

— А что вы почувствовали, когда поняли, что она пропала?

Реймонд лишь пожал плечами.

— Когда Арлин что-то задумывала, то непременно поступала по-своему, так ведь? И никогда ни у кого не спрашивала разрешения.

— А как вы думаете, куда она могла деться? Реймонд усмехнулся:

— Скорее всего живет где-нибудь потихоньку.

Эван задал еще несколько вопросов, а потом заявил, что интервью закончено, и поблагодарил Реймонда за помощь.

— О, всегда рад повторить! Я-то никуда уезжать не собираюсь.

Эван снял микрофон и начал разбирать аппаратуру.

— Я обязательно сообщу вам, когда фильм выйдет.

— Было бы очень приятно. — Старый музыкант повернулся к девушке и взял ее за руку: — Ну, а теперь, Карли, вы споете что-нибудь специально для меня?

— О, Реймонд! Мне, честное слово, очень приятно, но я на самом деле далеко не певица. Уверена, что у вас это получится гораздо лучше.

— Ну хорошо. В таком случае как насчет того, чтобы выйти за меня замуж?

Карли рассмеялась:

— А что, это действительно возможно? Старик проказливо улыбнулся:

— Я был женат четыре раза.

— Ну, желаю счастья в пятом браке. — Карли поцеловала калифорнийского Казанову в щеку.

На обратном пути, когда «тойота» снова преодолевала канавы и ямы, выбираясь на шоссе, на переднем сиденье царила куда более легкая и дружелюбная атмосфера, чем утром, перед встречей с Реймондом Барлоу. Эван по-прежнему не стремился к общению, но и ледяным его тоже нельзя было назвать. Скорее, он казался просто тихим. А Карли настолько переполнилась рассказами старика, что и ей разговаривать не хотелось.

Они проехали уже половину спуска с Высокой Пустыни, когда Эван внезапно свернул на Индиан-авеню, в сторону Палм-Спрингса. Поскольку до объяснений он не снизошел, Карли пришлось самой спросить, в чем дело.

— Мне необходимо ненадолго остановиться.

— Хорошо. — В животе у Карли урчало от голода. Она принялась копаться в своей большой сумке. Однако там не нашлось ничего съедобного, кроме бутылки воды, коробки с мятными пастилками и жвачки без сахара в потрепанной упаковке. Рацион супермодели, но не нормального человека.

— Ты есть не хочешь? — с надеждой в голосе поинтересовалась Карли, пытаясь шелестом сумки заглушить очередную революцию в желудке.

— Когда остановимся, обязательно что-нибудь съедим, — коротко ответил Эван.

— Отлично. — Девушка с облегчением вздохнула. Коробочка мятных пастилок обещала десять калорий на три штуки. Карли засунула в рот сразу три, и от мятной атаки на глазах едва не выступили слезы.

Индиан-авеню сливалась со 111-м шоссе и превращалась в главную дорогу, пересекающую Палм-Спрингс. Карли с тоской смотрела на заманчивые вывески ресторанов и кафе. Над стоящими на улице столиками висели водяные охладители, окутывая обезвоженных посетителей прохладными влажными облаками.

Эван свернул с главной улицы и направился к окраине города, где мотели и отели уступили место солидным частным домам. Проехав еще немного, он остановился перед красивым садом, в глубине которого возвышался двухэтажный, в испанском стиле, особняк, а на дорожке стоял «мерседес». Эван запустил руку за сиденье и достал небольшой сверток.

— Это займет не больше минуты.

Карли сгорала от любопытства, но удержалась от расспросов. В конце концов, она ведь даже не надеялась вернуться из пустыни живой.

Словно не замечая ведущей к дому красиво вымощенной дорожки, Эван зашагал прямо по ярко-зеленому, тщательно ухоженному газону. Когда он подошел к крыльцу, парадная дверь уже открылась. На крыльце показалась пожилая дама, одетая по последнему слову местной моды, в полотняную тунику и сандалии. И глаза, и нос ее казались абсолютно такими же, как у Эвана. После короткого объятия и поцелуя Эван отдал пакет. Дама показала на дом, но Эван лишь покачал головой. Тогда она взглянула в сторону «тойоты» и улыбнулась. А меньше чем через минуту уже оказалась возле машины.

— Добрый день. Я — Сара Маклиш, мама Эвана, — представилась она через закрытое окно.

Карли, не зная, как опустить управляемое электричеством стекло, открыла дверь и вышла. Пожала протянутую руку.

— А меня зовут Карли Бек, я приятельница Эвана. Конечно, слово «приятельница» в данном случае нельзя было назвать самым подходящим. Выражение «смертный враг» описало бы отношения значительно точнее.

— Карли, не хочешь зайти в дом и перекусить с нами? — спросила Сара, не обращая внимания на подошедшего сына. — Самое время для ленча. Я как раз приготовила кое-что для нас с отцом, но вполне хватит и на четверых.

Желудок Карли тут же согласно заурчал.

— Будем считать вопрос решенным, — заключила Сара, беря Карли за руку.

— Спасибо, мама, но нам действительно надо как можно быстрее вернуться, — вежливо возразил Эван. Впрочем, взгляд, которым он одарил девушку из-за плеча матери, вовсе не отличался любезностью. — Мы что-нибудь перехватим по дороге.

— Но зачем, если у меня как раз готов ленч? Карли очень голодна, да и сам ты наверняка тоже. Даже слышать ничего не хочу!

Карли покорно пошла за Эваном и его матерью, словно втянутая в мощное магнитное поле.

Внутреннее убранство дома выглядело таким же изысканным и дорогим, как и сад. В гостиной вместо «мерседеса» оказался припаркован элегантный черный рояль, крышку которого украшали черно-белые фотографии в серебряных рамках. Преобладали белые, кремовые и бежевые тона. Двухцветный персидский ковер из чистой шерсти, серая бархатная софа из нескольких секций. Где-то негромко играла спокойная классическая музыка.

Карли неловко поежилась: в своем ярко-желтом платье, с большой оранжевой, в полоску, сумкой в руках, в утонченной комнате она чувствовала себя инородным элементом. Наряд, который дома казался жизнерадостным и солнечным, в интерьере миссис Маклиш моментально превратил ее в безвкусную туристку. Эван, однако, не слишком беспокоился о том, что на своих туристических ботинках притащил в дом грязь.

— Рассаживайтесь. — Хозяйка привела гостей в столовую и показала на два стула возле длинного, покрытого камчатной скатертью стола. — Сейчас принесу приборы.

— Можно, я помогу? — спросила Карли, не желая оставаться наедине с Эваном.

— Нет, вы оба отдыхайте. Через минуту все будет готово. — Сара вышла из комнаты. — Билл! Угадай, кто приехал?

— Я не собирался задерживаться, — проворчал Эван, едва мать скрылась.

— Что я могла сделать? — попыталась защититься Карли.

— Остаться в машине.

Сара вернулась с красивой фарфоровой посудой и столовым серебром. Посередине стола она поставила кувшин с холодным чаем, в котором плавали кусочки льда, и несколько тарелок с разнообразными маленькими бутербродами и салатами. Сама села напротив гостей, оставив место во главе стола для хозяина дома, таинственного мистера Маклиша.

— Не ждите, начинайте. Папа через минуту к нам присоединится.

С явным облегчением Эван наполнил тарелки — сначала Карли, а потом и свою, налил в стаканы холодный чай.

—Я так рада, что ты заехал, — жизнерадостно заметила Сара, наполняя тарелку Билла. — Не рассчитывала, что появишься завтра, в День отца. Так приятно собраться всем вместе!

— Я сейчас действительно очень занят, мама, заканчиваю фильм об Арлин Барлоу, — начал оправдываться Эван. — Вовсе не хотел вас обидеть.

— Понимаю, дорогой. — Сара положила в чай мужа сахар и начала его размешивать. — Я говорю Биллу то же самое, но иногда он просто не хочет меня слушать.

Карли не спеша справлялась со своим ленчем и слушала разговор матери с сыном. Ей уже начало казаться, что Билл Маклиш — невидимка. Она украдкой взглянула на его тарелку, как будто ожидала увидеть, как она постепенно пустеет.

— Карли, у тебя уже есть какие-нибудь планы на День отца? — поинтересовалась Сара.

Карли торопливо проглотила салат.

— Хотелось бы встретиться с папой, но он живет на Гавайях, так что это не так-то просто сделать.

— Жаль, что он так далеко забрался, — вздохнула Сара и повернулась к сыну: — Дорогой, не ешь слишком быстро, это вредно для желудка.

Карли взглянула на пустой стул, а потом на Эвана, который расправлялся со своей порцией так, словно она была последней в жизни. Создавалось впечатление, что предупреждение матери слегка запоздало.

Сара ковыряла вилкой салат. Она, как и Билл, еще не притронулась к еде.

— В конце лета папе надо лететь на конференцию в Лондон. Скорее всего мы на несколько недель снимем там квартиру. Будет просто великолепно. Может быть, присоединишься к нам?

— Как-нибудь в другой раз, мам, — мягко отказался Эван.

— Вы вполне можете приехать вместе, — с энтузиазмом продолжала Сара, включив в компанию и Карли. — Мы так мало сидим дома, что вы нас и не заметите.

Карли едва не подавилась. Она взглянула на Эвана, ожидая помощи. Но тот поспешно глотал чай и в упор смотрел на пустой стул Билла. Интересно, папочка всегда вот так выразительно отсутствовал? Тогда его действительно можно не заметить.

— Большое спасибо за ленч, мамуля, — поблагодарил Эван, кладя на стол салфетку. — Но нам действительно пора ехать. Уже опаздываем.

Карли последовала его примеру, хотя еще не совсем утолила голод.

— Эван! — загремел у двери мощный голос. — Тебе уже давно пора было появиться! — Билл Маклиш занял свое место во главе стола и, как подобает истинному начальнику, окинул всех присутствующих пристальным взглядом. Мощной фигурой и темными волосами он очень напоминал сына. Экипировку его составляли шорты, рубашка для игры в регби и часы «Ролекс».

— Нам пора ехать, папа, — твердо произнес Эван.

— Ничего подобного, — возразил Билл, ныряя в тарелку. — Кстати, кто это с тобой?

— Карли Бек, познакомься, пожалуйста, с мистером Биллом Маклишем, — тускло произнес Эван.

— Так-так, Карли, — обратился к гостье папочка, — и чем же вы занимаетесь?

— Рекламой, — опередив спутницу, быстро ответил Эван.

— Хороший бизнес, — одобрительно кивнул мистер Маклиш и повернулся к сыну: — А ты не думал о размещении товаров? Я читал об этом в «Уолл-стрит джорнал». Реклама в фильмах. Один из твоих персонажей покупает бутылку колы, и — раз! — ты получаешь от компании «Кока-кола» щедрый гонорар. Таким способом наверняка можно неплохо заработать.

— Несомненно, — не скрывая сарказма, согласился Эван. Он взял Карли за руку и помог встать из-за стола.

— Большое спасибо за ленч, мамочка.

— Да, — вежливо поддержала Карли, — большое спасибо, все было очень вкусно.

— Всегда искренне рады вас видеть. — Сара поднялась, чтобы проводить гостей.

— Пока, папа! — коротко попрощался Эван.

— Мама говорила о Лондоне? — поинтересовался Билл, не обращая внимания на слова сына. — Вы вдвоем могли бы составить ей прекрасную компанию, пока я буду заниматься делами. Не сомневаюсь, что смогу за это время организовать немало товаров для размещения рекламы в твоих фильмах.

— До свидания, папа, — повторил Эван, на этот раз уже более настойчиво и решительно.

— Кэти, моя секретарша, на этой неделе тебе позвонит. — Не замечая полного отсутствия интереса сына или просто не обращая внимания на его безразличие, Билл снова занялся ленчем. Эван повел Карли на улицу, а Сара шла следом.

— Скоро увидимся, мамуля, — заверил на прощание сын.

— До свидания, дорогой. — Сара обняла Эвана, одарив его той самой обожающей улыбкой, которую матери держат в арсенале исключительно для сыновей. — Спасибо, что приехал навестить отца, он очень ценит твои визиты.

Эван ответил усталым взглядом, поцеловал мать в щеку и направился к водительской двери.

— Было очень приятно с вами познакомиться, миссис Маклиш, — сказала Карли.

— Пожалуйста, зови меня просто Сара, — предложила хозяйка. Словно не заметив протянутой руки, она обняла девушку и прошептала на ухо: — Не волнуйся, милая, он не всегда такой плохой.

Садясь в машину, Карли раздумывала, о ком из Маклишей говорила хозяйка этого красивого дома.