"Кот, который гулял под землей" - читать интересную книгу автора (Браун Лилиан Джексон)

В газете были помещены фотографии жертвы, очевидно снимки из семейного альбома. Вот он в старших классах школы: потом – улыбающийся жених, ещё позже – рыбак, щурится от солнца и держит в руках большую рыбину, за которую ему дали приз.

На второй странице, внизу, находилась колонка «Перо Квилла», на этот раз посвященная собаке по имени Суитч, четвероногому помощнику электрика из Перпл-Пойнт. Суитч помогал своему хозяину тем, что выбирал из ящика нужный инструмент и приносил его в зубах, взбираясь по лестнице.

В своей колонке Квиллер обнаружил две типографские ошибки и три – в истории об утопленнике, И к тому же его, Квиллера, имя напечатали с ошибкой.

У него уже имелось несколько идей для будущих выпусков газеты, но больше всего его занимал небезызвестный мусвиллский антикварный магазин, который содержал мнимый капитан Флогт. У этого человека было практически невозможно взять интервью. Хитрый и грубый Флогг продавал всякий хлам и, что ещё хуже, подделки. И всё-таки его магазин привлекал внимание туристов. Поэтому Квиллер считал необходимым опубликовать о капитане материал.

В субботу утром, по-рыбацки позавтракав бифштексом, яйцами, сухарями, тостом и кофе, Квиллер придумал новый способ интервьюирования капитана Флогга. Выйдя из отеля, он направился в сторону ветхого строения, на которое уже давно точил зубы окружной департамент безопасности зданий, а мусвиллское туристическое агентство нарадоваться на эту хибару не могло. Капитан Флогт, с обычной щетиной на лице и в потрепанной морской фуражке, сидел в дальнем углу магазина, курил вонючую трубку и отхлебывал из бутылки. Среди кучи ржавых и покрытых плесенью морских суденышек, которые окружали владельца, только очень терпеливый коллекционер мог найти что-нибудь действительно ценное. Некоторые из этих выставленных на продажу обломков годами валялись в мусоре.

Рядом с капитаном, угрожающе поблескивая, лежал какой-то острый предмет, то ли гвоздь, то ли нож, и Квиллер решил соблюдать безопасную дистанцию.

Он приступил к интервью:

– Доброе утро, капитан. Я из газеты, Я так понял, что вы вовсе не отставной капитан, а отставной плотник.

– Что-что? – прокаркал капитан, проявляя признаки самого живого внимания, которых раньше у него никогда не наблюдалось.

– Правда ли, что вы работали плотником на верфи близ Перпл-Пойнт, до того как с большой выгодой приобрели себе землю?

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – проскрипел старикашка, энергично помахивая трубкой.

– Кажется, вы живете в доме, который построили сами из стройматериалов, украденных с верфи. Это так?

– Не твоё дело.

– Это ведь у вас есть злая собака, которая, несмотря на запрет, бегает без намордника и без поводка?

Изрыгая какие-то морские ругательства, старик приподнялся.

Квиллер подался назад.

– Вы когда-нибудь попадали под суд из-за вашей собаки?

– Убирайся отсюда! – взревел капитан Флогг, дотягиваясь до острого предмета.

В этот момент в магазин ввалилась ватага весёлых туристов, и Квиллер быстро ретировался, довольный первым успехом. Он планировал продолжить серию каверзных вопросов и дразнить капитана до тех пор, пока тот не расскажет всё как есть. Возможно, туристическое агентство этого и не одобрит, но для «колонки Квилла» получится очень хороший материал при условии, что все бранные выражения будут исключены.

Когда он вернулся домой, его встретил взволнованный Коко, а Юм-Юм сидела, сжавшись в комочек, и испуганно смотрела по сторонам. Чтобы привлечь внимание, Коко, громко мяукая, стал носиться по дому, и Квиллер быстро осмотрел все помещения. Одна большая комната одновременно служила гостиной, столовой, кухней и баром; там всё было в порядке. В ванной и в угольной яме – тоже.

– Что такое, Коко? – спросил Квиллер, – Сюда приходил кто-то чужой? – Он чувствовал себя неспокойно из-за того, что у Глинко был ключ от дома. Неизвестно, сколько ещё человек имеют доступ к этому ключу. – Что ты хочешь мне сказать, старина?

Вместо ответа кот взобрался на бар и оттуда на кухонную стойку. Квиллер стал смотреть внимательнее и обнаружил мокрое пятно. Обычно на крашеных половицах могло оставаться немного воды, но сейчас здесь была целая лужа! Квиллер сначала предположил, что это натворили коты, опрокинув или разбив что-нибудь, но тут же отказался от этой мысли; сиамские коты – создания слишком утонченные, чтобы их можно было обвинить в таком проступке.

Открыв дверцу над раковиной, Квиллер увидел, что внутри всё затоплено, и услышал тихий плеск воды.

Охая, он бросился к телефону.

– Ха-ха-ха! Потоп! – воскликнула веселая миссис Глинко. – Хорошо, мы вышлем кого-нибудь.

Через пятнадцать минут приехал всё тот же фургон, покрытый в основном ржавчиной, а не краской, и из кабины выбралась Джоанна.

– Протекает? – вяло спросила она и нырнула под раковину. – Эти трубы очень старые?

– Дом построили семьдесят пять лет назад, – пояснил Квиллер.

– Под раковиной нет лаза вниз. Как мне туда попасть?

Он показал Джоанне люк. Она с легкостью подняла тяжёлую крышку и полезла в дыру. Коко тоже норовил попасть туда, и его трижды пришлось прогонять. Спустя какое-то время Джоанна выбралась вся в паутине, что-то приладила под раковиной, снова спустилась в подпол, открыла там вентиль, выбралась и предъявила счёт. Квиллер заплатил тридцать пять долларов, а расписку написал на двадцать пять. Это делало его соучастником мелкого мошенничества, но он больше симпатизировал Джоанне, чем Глинко. Квиллер успокоил себя, решив, что разница в десять долларов может считаться чаевыми.

– А что под полом? – поинтересовался он.

– Там можно только ползать. Песок, трубы, баки и много пауков. Пыли тоже.

– Не может быть, чтобы тебе нравилось там ползать.

– Однажды я вот так наткнулась на змею. А мой папа – на скунса. – Джоанна обвела взглядом убранство дома, и на её безучастном лице не промелькнуло ни тени заинтересованности, пока она не увидела Коко и Юм-Юм, сидящих на диване. – Милые котики.

– Они совершенно домашние и почти не выходят на улицу. Если тебе когда-нибудь случится прийти сюда в моё отсутствие, не выпускай их! По соседству живет злая собака.

– Я люблю животных, – сказала Джоанна. – Когда-то у меня жили дикобраз и сурок.

– А как называются здешние жёлтые птички?

– Дикие канарейки. У вас под полом много бурундуков. У меня тоже живут бурундуки и лиса.

– Необычные питомцы, – прокомментировал Квиллер, думая, не занесла ли она на своих сапогах какую-нибудь заразу в дом.

– Однажды я спасла двух медвежат. Какой-то охотник застрелил их мать.

– А тебе разрешили держать диких животных в неволе?

– Я никому об этом не говорю, – пожала плечами Джоанна. – Скунс был почти мёртвым, когда я нашла его. Я кормила его из пипетки.

– Где же ты их всех держишь?

– За домом. Медвежата умерли.

«Очень интересно, – подумал Квиллер. – В конце концов, можно написать о Джоанне-водопроводчице, избегая упоминания о её подпольном зоопарке».

– Спасибо за хорошую работу, – сказал он, намекая, что ей пора уходить.

Когда, топая своими тяжёлыми сапогами, Джоанна покидала дом, Квиллер заметил, что кое-что в ней изменилось. Сапоги, джинсы, заношенная клетчатая рубашка и кепка были всё те же, но в этот раз Джоанна намазала губы помадой и вымыла волосы, убрав их в конский хвост.

Квиллер сел за работу над статьей для следующего выпуска газеты. На этот раз он писал о Старом Сэме, могильщике, который занимался своей работой уже шестьдесят лет. У Квиллера имелись уже кое-какие наброски и эффектное название, но проблема состояла в том, что в доме не было хорошего письменного стола. Единственным столом был обеденный Круглой формы. Бумаги падали с него прямо на пол, и с ними начинали играть сиамцы, весело скользя на них по крашеному полу, как на санках. Им также нравилось просто сидеть на бумагах и совать свои хвосты в каретку пишущей машинки.

– Всё, что мне нужно, – устало сказал Квиллер, обращаясь к Юм-Юм, пытавшейся стащить его ручку, – это отдельный кабинет.

Даже читать было трудно, держа на коленях такую капризную кошечку. Из-за её женского эгоизма Квиллер не мог как следует сосредоточиться на работе. Тем не менее ему кое-как удалось дописать статью.

Приближался вечер. Пора было одеваться и идти в гости. Жгучее солнце уже клонилось к горизонту, и он надел тёмные очки. Милдред выглядела прекрасно в лёгком платье вишневого цвета, которое скрадывало её полноту и открывало плечи, соблазнительно гладкие.

– О-о-о! – восхитилась Милдред. – В очках и с такими усами, Квилл, ты выглядишь очень сексуально.

В ответ Квиллер сделал ей сдержанный комплимент и самодовольно разгладил усы.

Они пошли вдоль берега к дому Мэдли. Гости, все в темных очках, собрались на площадке из красного дерева и выглядели весьма загадочно. Одеты все были по-разному: в пляжные платья, полосатые костюмы, сарафаны, индийские ситцевые наряды. На ногах – или сандалии, или туфли с парусиновым верхом. Даже Лайл Комптон, директор школы, надел вызывающие клетчатые брюки. Только одна болезненно худая молодая женщина с тёмными, коротко стриженными волосами была в простом белом платье. Её представили как Расселл Симмс.

Хозяйка сказала Квиллеру:

– Вы двое здесь новички. Расселл тоже только что приехала сюда.

– Вы из Центра? – поинтересовался Квиллер, чтобы завязать разговор.

Расселл кивнула и стала смотреть на озеро сквозь тёмные очки.

– Расселл снимает коттедж Данфилдов, – прибавила Дотти Мэдли и отправилась встречать только что пришедших гостей.

– Прекрасный вид, – произнёс Квиллер.

Расселл позволила себе сказать робкое «да» и снова уставилась на воду.

– И постоянно меняющийся, – продолжил он. – Сегодня всё спокойно, а завтра страшная буря и яростный прибой. Вы впервые в Мускаунти?

– Да, – сказала Расселл.

– Вы планируете остаться здесь на всё лето?

– Думаю, да, – Она разговаривала с Квиллером, опустив глаза.

– Расселл… необычное имя для женщины.

– Это семейное имя, – тихо проговорила Расселл, словно извиняясь.

– А что вы будете делать здесь летом?

– Я люблю читать… и гулять по берегу.

– Если вам нравятся обломки кораблекрушений, то в городе есть очень хороший музей, где они собраны. Но если не считать его музеем, то это просто плохой антикварный магазин. А как получилось, что вы выбрали коттедж Данфилдов?

– Увидела рекламу в газете.

– В «Дневном прибое»? Я когда-то писал для этой интересной и полемичной газеты.

– Нет. В «Утренней зыби».

Все попытки Квиллера завязать разговор потерпели неудачу, и он был благодарен Дотти, когда она представила ему супружескую пару и увела Расселл, чтобы познакомить её с тем самым разведенным адвокатом.

Все гости узнали Квиллера или по крайней мере его усы. Когда он жил в Центре и писал для «Прибоя», его фотографии регулярно печатались под колонкой «Перо Квилла». Читатели запомнили печальные глаза и пшеничные усы. Затем, внезапно приехав в Пикакс в качестве наследника Клингеншоенов, он сделался знаменитостью. Основав же Фонд Клингеншоенов (для нужд общества), он стал местным героем.

Квиллер расхаживал по площадке, позванивая кубиками льда в стакане с имбирным пивом, и то дразнил Дотти, то делал лестные комплименты жене аптекаря, то разговаривал с Буши о рыбалке, то сочувственно слушал вдовца, который описывал, как прах его жены выбросили из вертолета и развеяли над островом Трёх Деревьев.

Лео Урбанк, аптекарь, распространялся о своих научных званиях, профессиональных знакомствах и о том, как его принимали в члены гольф-клуба. Аптекарь говорил, точно подводя итоги на каком-то собрании. Потом он спросил у Квиллера, играет ли тот в гольф. Получив отрицательный ответ, Лео Урбанк потерял к собеседнику всякий интерес.

Буши, фотограф, пригласил Квиллера порыбачить как-нибудь вечерком. Он был моложе остальных мужчин, просто начал рано лысеть. Квиллеру всегда нравилось общество фоторепортеров, а Буши казался типичным их представителем: суетливый, приятный и самоуверенный.

Директор школы спросил Квиллера:

– Ты что-нибудь слышал о Полли Дункан? Как ей Англия?

Квиллер хорошо знал Лайла Комптона – высокого, худого, мрачного человека со своеобразным чувством юмора и несколько грубоватой манерой говорить.

Я получил от неё открытку, – ответил он. – Местные шишки встретили её в аэропорту и подарили букет цветов.

– Для неё сделали больше, чем мы для этой библиотекарши-англичанки, – заметил Лайл. – К тому же Полли просто помешана на Шекспире. Вот возьмёт и останется в Англии.

При этом предположении усы Квиллера непроизвольно ощетинились, хотя он знал, что Комптон поддразнивает его.

– Этого не случится, – уверенно произнес Квиллер. – Как только Полли обнародует свою теорию о том, что Шекспир был женщиной, её вышлют из Англии. Кстати, тебе что-нибудь известно о молодом человеке, который недавно утонул?

Будучи директором школы, Комптон знал всё в округе, и ему всегда нравилось делиться новостями, хотя он старался подчеркнуть, что не сплетничает, а просто информирует о событиях.

– Бадди Ярроу? Да, в школе его любили. Хотя ему приходилось попотеть, чтобы получать хорошие отметки. Женился на девчонке Тобин, и у них появились дети, слишком много и слишком быстро. Он выбивался из сил, чтобы содержать семью.

Милдред услышала их разговор.

– Надеюсь, Фонд Клингеншоенов поможет несчастной семье Ярроу. Ты скажешь своё слово, Квилл?

– Бадди соорудил эти самые ступеньки, по которым вы поднимались сюда, – вступила в разговор Дотти Мэдли. – Он работал очень аккуратно: не разбрасывал ни опилок, ни гвоздей. Его прислала нам Глинко.

– Кто здесь упомянул Глинко? – вмешался Урбанк. – На этой неделе у нас были кое-какие неполадки с канализацией, и она прислала нам водопроводчика женскою пола !

– Думаю, её основной рабочий инструмент – шпильки, – попытался пошутить Док.

Квиллер с трудом удержался от сердитого взгляда. Он уже давно не отпускал шуточек по поводу шпилек и бюстгальтеров.

– Док! – строго сказала Милдред учительским голосом. – Это старомодная похабная шуточка. Сходи в туалетную комнату и вымой свой глупый язык с мылом.

– Я перестану говорить о шпильках при условии, что вы, девочки, перестанете называть мужской туалет туалетной комнатой, – сострил Док.

– Возражаю! – воскликнул Джон Бушленд. – Вы пренебрежительно отзываетесь о прекрасном поле.

Все посмеялись, а затем Квиллер бросил незначительную реплику, которая совершенно неожиданно произвела эффект разорвавшейся бомбы. Он всего-навсего вскользь упомянул о своих планах на лето и был просто изумлён, как всё общество отреагировало на его слова.

– Не делайте этого! – испуганно воскликнул хозяин, Док Мэдли.

– Вы пожалеете об этом, – предупредила хозяйка без тени улыбки на лице.

– Как раз это-то и было единственной ошибкой, которую я допустил в своей жизни, – серьезно сказал адвокат. – Мы испытали это прошлым летом, и наш брак с женой распался.

– А когда мы занялись этим, у моей жены чуть не произошёл нервный срыв, – заявил в свою очередь аптекарь.

– Впервые в жизни мне за хотелось убить кого-нибудь! – добавил Буши.

А ведь Квиллер только сказал, что собирается сделать пристройку к своему дому. Теперь он понял, что при попытках что-то пристроить, перепланировать, возвести или положить, например, новую крышу все присутствующие здесь люди сталкивались с такими ужасными препятствиями, от которых легко можно было прийти в ярость или получить нервный срыв.

– А в чём, собственно, проблема? – слегка смутившись, спросил Квиллер.

– Летом все хорошие подрядчики заняты на больших стройках, – объяснил Док Мэдди. – Сейчас они строят дома на побережье, большой мотель в Мусвилле, несколько новых школ, новое крыло больницы в Пикаксе. Кроме того, жилищное строительство ведётся в Северном Кеннебеке. Поэтому приходится нанимать халтурщика.

– Впрочем, если вам удастся его найти, – прибавил Урбанк.

– Простите моё невежество, – сказал Квиллер, – но кто такой халтурщик?

– Тот, кого не очень-то легко найти, – в тон Урбанку ответил Комптон, как бы давая определение.

– А Глинко? Я думал, их система обслуживания с легкостью решает любые проблемы.

– Глинко незаменимы в случае аварии или для работы на один день, но они не занимаются строительством.

– А эти халтурщики дают рекламу о себе? В телефонном справочнике, например?

– Какая реклама? – засмеялся Буши. – У них вообще нет телефонов. Некоторые из этих халтурщиков даже живут в палатках.

– Тогда где их можно найти?

– Походите по барам, – посоветовал кто-то.

– И по лесным складам. Если увидите парня, который покупает всякие мелочи: гвозди, инструменты, и ему отказывают в кредите , хватайтесь за него! Это тот, кто вам нужен.

– И не плати ему вперед ни цента, – предупредил Комптон. – Оплата должна быть почасовой.

– И молите Бога, чтобы он пришёл на следующий день, – добавил Урбанк. – Мы всё лето ждали, пока наш халтурщик вернётся и закончит работу, а потом обнаружили, что он в тюрьме в каком-то другом округе.

– А наш жил в вагончике, – сказала Дотти, – и Док вставал каждое утро в шесть часов, чтобы вытащить его из кровати.

– Если вы планируете потратить на строительство не очень много денег, – присоединился к своей жене Док, – то халтурщик вполне для этого подходит. Конечно, он может оставить работу незаконченной, но зато дешёво обходится.

– И не спускайте с него глаз, иначе он вставит дверь вместо окна, – предостерег Буши.

– Гм, – выдавил из себя Квиллер, не в состоянии сказать что-либо вразумительное после такой тирады.

– Вообще-то эти халтурщики знают своё дело, хотя и чертовски безалаберны, – заметил Комптон. – Они не пользуются ни чертежами, ни планами. Ты говоришь, что нужно, рисуешь палочкой на песке картинку, вот и всё.

– Но если будет хуже некуда, – произнёс Док, – то на это есть Большой Лу.

Последовал взрыв всеобщего смеха, и этот разговор наконец прервался, поскольку хозяйка пригласила гостей к столу.

Все сняли тёмные очки, вошли в дом и приступили к еде: холодной курице, картофельному салату и тушёной моркови. Одни поставили тарелки на столики, другие держали их на коленях. Комптон ел стоя у камина.

Адвокат, сидя рядом с Квиллером, тихо спросил:

– Вы пытались разговаривать с Расселл, этой девушкой? Я толкаю прекрасные речи на судебных процессах, но мне не удалось выжать из неё ни одного нормального слова.

– Прошлой ночью кто-нибудь видел пришельцев? – обратилась Милдред ко всем присутствующим. Точно так же она могла бы спросить: «Прошлой ночью кто-нибудь видел луну?»

– А в котором часу? – отозвался Буши.

– Приблизительно в два ночи.

– Обычно они появляются здесь именно в это время, – заметила Сью Урбанк.

– Позвольте рассказать вам, – вмешался фотограф. – Прошлой ночью я ловил рыбу с лодки и, насаживая червяка, увидел, как что-то светится над моей головой. Конечно, я сразу понял, что это, и потянулся за фотоаппаратом – я всегда беру его с собой, – но, когда я снова посмотрел вверх, эта штука исчезла!

– И что это было? – поинтересовался Квиллер.

– НЛО, конечно, – ответил Буши, как будто НЛО – самое обычное дело.

Квиллер посмотрел на остальных – никто не удивился.

– Вам удалось хотя бы раз сфотографировать НЛО? – спросили у Буши.

– Мне не везло. Они слишком быстро исчезают.

– А случайно ни о каких похищениях не сообщалось? – насмешливо спросил Квиллер.

– Пока нет, – ответил Док, – но я уверен, что Милдред похитят первой.

– Док, я надеюсь, что твои пациенты возбудят против тебя дело, – отшутилась Милдред.

– Странно… Прошлым летом я не видела ни одного НЛО, а в этом году они появляются почти каждую ночь, – заметила Сью Урбанк.

– Можно с уверенностью сказать, что из-за этих тарелок, летающих над озером, установится плохая погода, – предсказала Дотти.

Квиллер продолжал с недоверием вглядываться в лица присутствующих.

Милдред заметила это и проговорила:

– Квилл. мне позвонить тебе как-нибудь ночью около двух, когда они появятся?

– Будет очень мило с твоей стороны, – сказал он. – Но я слишком дорожу своим сном.

Во время этого разговора Расселл Симмс не проронила ни слова, только смотрела в тарелку и медленно жевала. Один раз Квиллер, мельком взглянув на неё, заметил, что она исподтишка его рассматривает. Он пригладил усы.

– Кто-нибудь читал утром свой гороскоп? – спросил Урбанк. – В моём говорилось, что я сделаю хорошее приобретение, и действительно, сегодня я купил набор клюшек для гольфа.

– А мой предлагает советоваться с супругой, – сказал адвокат. – К сожалению, в настоящий момент у меня таковой не имеется. Кто-нибудь желает занять её место?

– Гороскоп в «Прибое» советовал мне веселиться и развлекаться. А гороскоп в «Зыби» рекомендовал остаться дома и поработать, – сказал Буши.

– А я не читаю гороскопов, – заявил Комптон.

– Это правда, – подтвердила его жена. – Читаю их ему я, когда он бреется.

– Лайл, я всегда знал, что ты лицемер, – сказал Док.

– Лицемерный директор школы более достоин доверия, чем дантист, лечащий без боли. Никогда не доверяйтесь такому зубному врачу, – не остался в долгу Комптон.

– Квилл, а кто ты по знаку зодиака? – спросила Милдред.

– Не думаю, что у меня есть знак, – сказал он. – Меня пропустили, когда их раздавали.

У Квиллера три раза спросили дату его рождения, и наконец постановили, что он Близнец с примесью Тельца. Милдред сказала, что для Близнецов этот год будет очень интересным.

– Можешь ожидать самого неожиданного, – добавила она.

Когда подали кофе и гости возвратились на площадку. Комптон спустился вниз, к озеру, чтобы выкурить сигарету. Квиллер последовал за ним.

– Док – большой мошенник! – сказал он.

– Он хорошо делает обезболивание, – отозвался Комптон, – но, если нужно залечить зубы, лучше пойти в автомастерскую, чем к нему.

– Как ты относишься ко всей этой болтовне про НЛО и гороскопы?

– От этой компании отдыхающих я и не ожидал более разумного разговора, – сказал директор. – Все они толковые люди, но, когда приезжают сюда, у них словно крыша едет. Наверное, здесь такой воздух.

– Полагаю, капитан Флогг никогда не ходит на такие вечеринки.

– Он настоящий хмырь. У него есть большая собака, которая рыскает по дюнам, словно собака Баскервилей, и я всегда держу ружье наготове. Если когда-нибудь я увижу эту собаку на моей части побережья, она получит пулю! Прямо между глаз!

– Я открыл ящик Пандоры, сказав, что собираюсь делать пристройку, – произнёс Квиллер.

– В самом деле ты же не хочешь этого делать?

– Мне необходимо больше места. Дом хорош для того, чтобы проводить в нём выходные дни или короткий отпуск, но недостаточно просторен, чтобы жить здесь всё лето. А ты когда-нибудь нанимал халтурщика?

– Около двух месяцев назад, – ответил Комптон. – Он отлил железные листы для гаража на две машины, начал устанавливать их и… смылся. Я делал всё, чтобы найти его, разве только не нанимал частного детектива. Этот халтурщик – один из тех бродяг, которые появляются здесь в тёплое время года. Пришлось оставить ему записку в таверне «Кораблекрушение». Но там его не видели уже около пяти недель. В итоге мы остались с недостроенным гаражом и не можем найти никого, кто согласился бы закончить это проклятое строительство.

– Твои слова не очень-то обнадеживают, – сказал Квиллер.

– Чтобы поверить, нужно испытать это на собственной шкуре.

– Кто-то упомянул имя Большого Лу…

– Не связывайся с ним! Возможно, тебе приходилось видеть, как он с важным видом расхаживает по городу, – силач, который считает себя строителем. Ему достались в наследство хорошие инструменты, но он даже не знает, с какой стороны ударить по гвоздю.

– А чем он зарабатывает на жизнь?

– Ему нет необходимости делать это. Все песчаные карьеры в округе принадлежат этой семье.

Закат был великолепен: огненный шар, казалось, постепенно тонул в озере, окрашивая его в кроваво-красный цвет. Начали доставать комары, и гости направились в дом, чтобы поиграть в карты. Квиллер предложил Милдред уйти.

– Пойдём ко мне и сделаем мороженое, – в свою очередь предложила она. – Я всё ещё не наелась. Ты заметил, что на этой вечеринке было тринадцать человек? Это не к добру.

– Мы все отравимся картофельным салатом, – смеясь, предсказал Квиллер. – Ты случайно не разговаривала с девушкой в белом платье? Её зовут Расселл. Она похожа на лунатика.

– Я ничего о ней не знаю, – сказала Милдред. – Ты видел её глаза, когда она сняла солнечные очки? В них кроется какая-то тайна.

– Наверное, она прилетела на одном из этих НЛО. – Ты не веришь в существование пришельцев, – упрекнула его Милдред. – Но погоди, ты ещё увидишь всё собственными глазами.

Когда они пришли к Милдред, она подала домашнее ванильное мороженое с клубникой и с какими-то хрустящими зёрнышками.

– Как ты думаешь, что это за зёрнышки?

– Похоже на сухой корм для кошек, – сказал Квиллер, – но всё равно вкусно.

– Это моя каша, я ем её по утрам с молоком и бананами. А что ты ешь на завтрак, Квилл?

– Я не ем каш с двенадцати лет.

– Тогда я дам тебе с собой немного. – Милдред всегда угощала друзей собственными кулинарными изделиями. – А теперь расскажи мне, что ты там собрался пристраивать?

– Ничего особенного, только комнату, где можно будет сидеть и работать, а также помещение для котов. Ты можешь в общих чертах нарисовать план, чтобы я мог показать его строителю?

– Конечно, это очень просто, – сказала Милдред. – Я могу также нарисовать план в разрезе. Дом ты не сможешь перекрасить, поэтому тебе придется делать пристройку из досок и потом покрасить их под цвет брёвен.

Пока они обсуждали всякие детали и Милдред делала наброски, прошло больше времени, чем предполагал Квиллер. Когда он наконец собрался домой, Милдред дала ему упаковку со своей кашей и одолжила фонарик.

– Не ударься о скалу, когда будешь проходить мимо мыса Чаек, – предупредила она и брызнула на него из флакона какое-то средство от комаров. – И смотри не пропусти пришельцев! – озорно добавила Милдред.

Возвращаясь к себе, Квиллер твердо верил, что ему удастся найти строителя с хорошей репутацией, не обращаясь ко всякому сброду. У него имелись связи в Пикаксе, в его распоряжении были деньги Клингеншоенов. Кроме того, в своё время он оказал немало услуг и отдельным людям, и различным фирмам. У него не должно возникнуть никаких проблем.

Квиллер взобрался по песку на холм, обошёл вокруг своего дома, решив войти через заднюю дверь.

– Вот и я! – громко сказал он. – А где же встречающая делегация? Черт возьми! – Он споткнулся о тот самый коврик, который прикрывал люк. Он лежал ужасно измятый.

Включив свет, Квиллер поискал глазами котов. Юм-Юм сидела на диване, боязливо сжавшись, и он сразу понял, что что-то неладно, и тут же на каминном коврике увидел нечто напоминающее конфетти. Оказалось, это разорванная на мелкие кусочки газетная страница! На одной стороне был рассказ об утонувшем Бадди Ярроу, а на другой – его, Квиллера, колонка, посвященная Суитч, собаке электрика. Теперь, конечно, ничего нельзя было разобрать.

– Где ты прячешься? – крикнул Квиллер.

Что-то зашевелилось у него над головой, и он внимательно посмотрел на камин, потом перевёл взгляд на каминную доску: большой брус, вытесанный из двадцатифутовой сосны. Коко не оказалось ни на каминной доске, ни на стропилах. Он сидел на лосиной голове, между рогов, гордо изогнувшись, и жмурился от удовольствия.

– Ну и что ты хотел мне этим сказать? – укоризненно спросил Квиллер. – Я ничего не понял. Зачем ты притащил коврик к задней двери? Я споткнулся о него и мог бы сломать себе шею.

Коко зажмурился и принял ангельский вид.

– И всё-таки интересно, – бормотал Квиллер, убирая бумажки. – Почему вдруг Коко устроил такой беспорядок?