"Кот, который улыбался" - читать интересную книгу автора (Браун Лилиан Джексон)

ДЕСЯТЬ

Пока во вторник утром Квиллер кормил сиамцев, перед его мысленным взором предстала целая череда вопросов.

Кто подкинул в гостиницу бомбу и почему? Не последует ли за этим ещё одна попытка?

Какова дальнейшая судьба гостиницы? Её когда-нибудь отреставрируют? Не следует ли рассматривать этот взрыв как прелюдию гибели центра Пикакса?

Не причастны ли к взрыву люди из Центра, те, кто ратует за строительство крупных торговых центров? Не замышляют ли они похоронить местную традицию – покупать всё необходимое в районе Мейн-стрит и Манежного ряда?

Какова истинная причина приезда в Мускаунти Джея Уилларда Кармайкла? Не собирается ли Народный банк Пикакса помогать молодцам из Центра строить магазины в пригороде?

Куда делась кулинарная книга Айрис Кобб? Найдут ли её когда-нибудь?

И что происходит с Гастрономическим форумом? Не станет ли его организация очередным фиаско Хикси? С какой стати он должен писать письма от вымышленных читателей, когда у него и своих забот хоть отбавляй?

Колонка «Из-под пера Квилла» пожирала прорву слов и мыслей. Но этим проблемы не исчерпывались. В его жизни имелась ещё и парочка прожорливых хвостатых приверед, которым тоже, видите ли, нужна была пища, и не когда-нибудь, а прямо сейчас. Вот уже несколько дней сиамцы без зазрения совести кутили напропалую, в огромном количестве поглощая морские деликатесы, хорошо хоть, их добрый хозяин предусмотрительно запасся консервированными моллюсками, тунцом, крабами и креветками. Однако сегодня они сморщили свои влажные чёрные носы, отказавшись от порции изысканнейшей, вкуснейшей красной нерки.

– Ну и кошки! – прошипел Квиллер.

С Коко, чья личность формировалась в те годы, когда за ним присматривала искуснейшая повариха, было особенно трудно. Это животное желало, чтобы ему каждый день предоставляли меню! Юм-Юм просто нравилось капризничать за компанию. Сама-то она принадлежала к тем кошкам, которым достаточно одной любви – только бы её гладили, ласкали, называли всякими милыми именами и всегда держали наготове колени.

Квиллер поймал себя на мысли, что тоскует по старым добрым временам, когда Айрис Кобб была его экономкой, а сам он жил в первоклассном пансионе Роберта Мауса, когда Хикси заправляла делами в «Старой мельнице» и каждый день с курьером присылала для кошек маленькие порции самого вкусного ресторанного блюда. Квиллер, конечно, слышал поговорку «голодный ест, что дадут». Но он, увы, был покорным слугой двух непреклонных монархов. Он знал об этом и смирился. Хуже было то, что и они это знали.

Оставив две миски с нетронутой рыбой на полу в кухне, Квиллер отправился завтракать к Луизе – в её закусочной не переводились припасы, ждущие своего часа, чтобы быть отправленными в суп. Шёл дождь, и он решил доехать до закусочной на машине.

Усевшись за свой любимый столик, Квиллер заказал блины. Сегодня за официанта был сын Луизы. Внушительных размеров пластырь на его лбу красноречиво свидетельствовал о том, что во время взрыва и падения люстры юноша смотрел вверх.

– Ты как, сможешь принять участие в веломарафоне в воскресенье? – спросил его Квиллер.

– Не горю желанием, но все вокруг твердят, что я должен.

Ленни Инчпот выглядел одновременно и как заправский велосипедист, и как вышколенный портье, и как юноша, впервые в жизни переживающий настоящую трагедию.

– Если ты решишься, то я ставлю на тебя. Доллар за милю, как водится.

– Не отказывайся! – выкрикнула из-за кассы Луиза. – Дай ему зелёную карточку!

В действительности это был даже не крик, а обычный командный голос Луизы.

– Хочу пощёлкать, – сказал Квиллер. – Где лучше всего снимать гонку?

– Примерно в миле южнее Кеннебека. Там дорога проходит между двумя небольшими перелесками. Понимаете, о чем я говорю? Мы только-только начнём крутить педали, и ещё не будет ни отставших, ни тем более сошедших с трассы. Блеск! Только представьте: сотни велосипедистов, переезжающих через горку! В пятницу газета напечатает маршрут гонки – и всем сразу станет понятно, где лучше всего снимать. Так что советую приехать туда пораньше и прихватить с собой побольше пленки. Вы ведь знаете, что за лучшую фотографию назначен приз?

Пока они разговаривали, Квиллер чувствовал, что кто-то за соседним столиком смотрит на него. Оказалось, что это рослый парень с пухлым лицом и длинными седыми волосами. Он ел блины.

– Доброе утро, – поздоровался Квиллер. – Как сегодня блины? Удались?

– На славу! Не хуже, чем у моей мамы. Луиза всегда дает мне двойную порцию с маслом. Я приношу с собой мёд. Любите блины с мёдом? Попробуйте. Очень вкусно.

Пчеловод перегнулся через проход и протянул Квиллеру пластмассовую бутылочку в форме медвежонка.

– Спасибо. Большое вам спасибо… Как себя чувствует мистер Лимбургер?

– Вчера я принёс ему баночку меда – он выбросил её в окно. Так что, думаю, он чувствует себя превосходно. Есть ещё порох в пороховницах. Хочет вернуться домой. А доктор говорит: ни в коем случае!

Квиллер полил блины мёдом и изобразил на лице гримасу гастрономического счастья.

– Потрясающе! Такой вкуснятины я ещё не ел!

Затем он обратил внимание на последний номер газеты, лежащий на столике Обри.

– Что вы думаете о взрыве в гостинице?

– Кого-то убили! – промолвил пчеловод, и лицо его исказилось от неподдельного ужаса. Несколько секунд он молча изучал содержимое своей тарелки, а затем вскочил и помчался к кассе.

– Обри, вы оставили мёд! – Квиллер помахал пластиковой бутылочкой.

Верзила одним шагом оказался у стола Квиллера схватил бутылку и опрометью бросился вон.

Ленни помчался за ним вдогонку под дождем:

– Эй, ты забыл взять сдачу!

Луиза недоумевала:

– Что это с ним? Он даже не доел свою порцию!

– Вероятно, спятил от бесконечных пчелиных укусов, – сказал её сын.

– Вытри-ка его стол, да получше. Он весь липкий… Как вам сегодня наши блины, мистер К.?

– Очень вкусные! Особенно с мёдом. По-моему, следует ввести мёд в ваше меню.

– Слишком дорогое удовольствие.

– Сделайте порции дороже.

– Тогда их никто не станет покупать.

– Кстати, Луиза, я хочу выклянчить у вас какой-нибудь еды для своих кошек. Расходы запишите на мой счёт.

– Ну что за глупости, мистер K.! У меня всегда найдется лакомый кусочек для ваших капризуль. И не надо мне за это ничего платить. Ветчина подойдёт?

Закинув в багажник свёрток, обёрнутый в фольгу, Квиллер поехал в библиотеку побеседовать с Гомером Тиббитом, но кресло историка пустовало. В мужской комнате Тиббита тоже не было. Одни из работников библиотеки объяснил Квиллеру, что от дождливой погоды у Гомера разболелись кости и он решил остаться дома.

Журналист позвонил в поселок для престарелых, где девяностопятилетний старик жил со своей восьмидесятилетней женой, и получил приглашение проведать их.

– Приезжайте и привезите мне книги о кораблекрушениях в стоячих озёрах. Ещё захватите из библиотеки папку с историей семьи Пленсдорф.

Девяностопятилетний исследователь не желал бездельничать из-за плохой погоды.

Приехав к историку, Квиллер застал старика со всех сторон обложенным бесчисленными подушками.

– Не могу без них обходиться, ведь я совсем тощий, – пожаловался Гомер. – Рода пытается уморить меня голодом с помощью обезжиренной еды. Я готов отдать свой последний зуб, лишь бы отведать кусочек китового жира.

– Гомер, дорогой, – мягко вмешалась его жена, – ты всегда был тощим, как жердь, но ты здоров и работоспособен, в то время как все твои сверстники уже давно лежат в могиле.

Она подала Квиллеру чай, настоянный на травах, и печенье, которое напомнило журналисту о диетических экзерсисах Полли.

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, должен вам сообщить, что дело, по которому я к вам пожаловал, может принести вам массу расстройств, – сообщил Квиллер. – Я хотел бы поговорить с вами о продуктах питания вашей молодости. Какими они были до изобретения химических смягчителей мяса и пищевых ароматизаторов?

– Что ж, я готов рассказать вам об этом. У них был вкус еды ! Мальчишкой я жил на ферме неподалеку от Литл-Хоуп. Родители держали кур, и у нас были свежие яйца, мы сами пекли хлеб из настоящей муки, до. или свою корову, ели фрукты и овощи, выращенные на своём участке, сами делали кленовый сироп. Я и слыхом не слыхивал о том, что такое бананы и апельсины, пока не оказался на курсах. Эти курсы – неизвестно почему – назывались курсами усовершенствования педагогического мастерства. Рода думает, что они переняли это название у французов… Так о чем это я, бишь, говорил?

– О качестве продуктов на вашей ферме.

– Да. Рыба к нам попадала из Блэк-Крик, либо мы ловили её в озере. Иногда резали свинью. Остатки мяса отвозили в Литл-Хоуп и меняли в тамошнем магазине на муку, сахар и кофе.

– И на набивной ситец, из которого женщины шили себе платья, – добавила Рода.

– А что случилось, когда шахты закрыли и экономика развалилась? – спросил Квиллер.

– Те, кто лишился работы, оказались без денег и не могли покупать себе еду. На фермерскую продукцию спрос резко упал. Всем пришлось потуже затянуть пояса.

– Расскажи ему, как торговали во время Первой мировой, – посоветовала Рода.

– Да-да! В те времена сахар был большим дефицитом. Поэтому, покупая фунт сахара, надо было купить ещё пять фунтов овсянки. Мы эту самую овсянку ели каждый день на завтрак и очень часто на обед и на ужин. С тех пор я не могу на неё смотреть! После войны я снова пошёл на курсы. Там нам подавали всякие лакомства, например курицу с горошком в белом соусе или взбитые сливки с черносливом. «Вот это жизнь!» -думал я. Закончив учебу, я вернулся преподавать к себе домой и снова столкнулся с тушёными овощами на обед, пирогами с бельчатиной, запахом подгоревшего масла и хлебными пудингами. Какое разочарование! А затем наступило время Великой депрессии, и мы перешли на бобы и бутерброды с арахисовым маслом.

– Но вы ни слова не сказали о главном блюде этих краёв, – заметил Квиллер.

– Пироги! – в унисон воскликнули Тиббиты.

– Если вы собираетесь писать о них, – предупредил Гомер, – то объясните незнайкам из Центра, что слово кулебяка не рифмуется с байбаком. Вам, вероятно, известно, что в середине девятнадцатого века в наши края из Великобритании приехали корнуоллские шахтёры. Их жены пекли пироги с мясом и картошкой, которые шахтеры брали с собой, так как обедали не выходя из шахты. В пирогах было полно начинки – держать их надо было обеими руками.

Тут вмешалась Рода:

– Насчёт рецептов в наших краях всегда любили поспорить, но настоящее тесто для пирогов готовят на топлёном свином жире. Мне лично не очень нравится животный жир, но таков уж секрет этого рецепта! Настоящей начинкой может быть свинина или говядина, если их мелко нарезать. Но только не фарш! Затем к мясу добавляют тоже мелко нарезанные картофель, брюкву и лук, затем кладут соль, перец и большой кусок масла. Потом начинку надо положить на раскатанный круг теста и сложить его пополам. Некоторые пекут без брюквы.

– В центре Пикакса, в Манежном ряду, скоро откроется пирожковая, – сообщил Квиллер.

– К сожалению, – сказала Рода, – наша диета исключает пироги. Мы с Гомером уже который год обходимся без них… Не правда ли, дорогой?

Они посмотрели на историка, который едва слышно похрапывал.

Вкратце ознакомившись с рецептом корнуоллского пирога, который сообщили ему всезнающие Тиббиты, Квиллер направился в Манежный ряд, чтобы узнать, как продвигаются дела в пока ещё закрытой для публики пирожковой. За закрытыми дверями раздавались звуки, говорящие о яростной подготовке к открытию заведения. Квиллер постучал, представился и был впущен. Владельцами заведения оказалась приятная молодая пара в заляпанных краской комбинезонах.

– Вы из Мускаунти? – поинтересовался Квиллер, заметив в их манере держаться некоторую холодность, совершенно не свойственную местным жителям.

– Нет, но мы приезжали сюда в отпуск, съели немыслимое количество пирогов и решили, что вам здесь пора расширять свои гастрономические горизонты, – сказал молодой человек. – Мы поведали об этом Фонду К., и наше предложение пришлось им по душе.

– И в чём же оно заключается?

– В творческом подходе к выпечке! Вкус – необыкновеннейший! Каждый пирог – произведение искусства! На ваш выбор четыре сдобные корочки: обыкновенная, сырная, с травами или с кукурузной присыпкой. А также четыре начинки: говяжий фарш, ветчина, индейка, колбаса. Для вегетарианцев мы предлагаем: зелёный перец, брокколи, грибы, морковку. И конечно же, картошку с луком. А ещё три соуса на выбор: томатный, оливковый и острый, которыми наши покупатели могут пользоваться бесплатно и в любых количествах.

– Уму непостижимо! – с серьёзным видом произнес Квиллер. – Я к вам зайду, когда вы откроетесь. Удачи!

Выйдя из пирожковой под проливной дождь, Квиллер поспешил навестить Лори Бамба и её детище – «Большую ложку». Кафе ещё не открылось для посетителей, но энергичная предпринимательница уже вовсю развешивала рекламные плакаты и объявления.

– Ты всерьёз решила подавать только жидкую пищу? – первым делом спросил её Квиллер.

– Конечно! Я запаслась десятками рецептов превосходных супов: малигатони – индейский густой суп с пряностями, шотландский жидкий мясной суп с овощами, португальский фасолевый суп, баклажаны с чесноком и ещё много всего. Суп не должен быть скучной едой, однако для отсталых консерваторов я все же буду готовить каждый день самую прозаическую похлебку.

– А что думают об этом в твоей семье?

– Ник меня очень поддерживает, несмотря на то что по уши занят своей индюшачьей фермой. Детишки снимают пробы с моих супов, свекровь помогает обустроить кухню… А как поживают Юм-Юм и Коко? Я их не видела со времени твоего пребывания на Завтраке.

– Они, как всегда, заняты. Без устали изыскивают новые возможности, чтобы усложнить мне жизнь.

По обыкновению многословная, Лори не прекращала тараторить:

– Знаешь, что я вычитала в одном журнале? У обычных котов имеется двадцать четыре усика-вибриссы, от их количества зависит острота кошачьего экстрасенсорного восприятия.

– А брови включены в это число?

– Не знаю. Об этом не было написано.

– Двадцать четыре усика на каждой стороне мордочки или всего? – спросил Квиллер.

– Да не знаю я! Вечно вы, журналисты, лезете со своими вопросами!

– Ну ладно, тогда я поеду домой и сосчитаю, – сдался Квиллер. – Всего тебе хорошего. Лори. Как-нибудь обязательно зайду сюда пообедать.

Дождь не прекращался. Приехав домой, чтобы накормить сиамцев выпрошенной у Луизы ветчиной, Квиллер застал Коко за игрой в «кузнечика». Кот с невероятным проворством скакал с пола на стол, затем на стул, а оттуда на книжную полку. Эти действия означали, что на автоответчике записано чье-то сообщение. Чем быстрее прыжки кота, тем важнее информация. Но откуда коту знать содержание сообщения?.. Возможно, Лори права – коты обладают экстрасенсорными способностями.

Сообщение было от Сары, ответственного секретаря редакции, которая прежде никогда не звонила ему домой.

«Извините, что беспокою, – прозвучал почтительный голос, – но для вас по экспресс-почте пришло письмо. Я решила, что вам следует об этом знать».

Он немедленно связался с ней.

– Сара, это Квилл. Какой обратный адрес на письме, о котором вы мне сообщили?

– На конверте только штамп гостиницы. Имя не указано. Его отправили из Солт-Лейк-Сити.

– Сейчас я приеду за ним. Спасибо.

Квиллер почувствовал покалывание над верхней губой – он догадывался, от кого письмо. Чтобы сэкономить время, он поехал в редакцию по объездной дороге.

Сара протянула ему письмо.

– Вы хотите, чтобы я вскрыла конверт? – поинтересовалась она.

– В другой раз, спасибо.

Он сел за пустующий стол в отделе городских новостей, распечатал письмо и первым делом посмотрел на подпись: «Онуш Долматакия». Почерк было сложно разобрать, да и говорила она по-английски куда лучше, чем писала. У неё были явные проблемы с глаголами, к тому же она заметно нервничала. Записка буквально источала волнение.

Дорогой мистер Квилл!

Извини, что я уехать и не поблагодарить – я услышать по радио о взрыве в гостиница – я быть в панике – он угрожал мне много времени – он хотеть меня убить – я думал что правильно уехать – далеко уехать – и чтоб он не находить меня – я не знать как он нашёл меня в Пикакс – и теперь я опять бояться – пока он жив мне не есть спокойно – я всегда убегать чтоб он не находил меня – сейчас я убегать из этот отель – я пишу тебе свой настоящий имя:

Онуш Долматакия .

Прочитав письмо дважды, Квиллер почувствовал, как шея его горит, а на лбу выступили крупные капли пота. Причиной тому была вовсе не угроза жизни Онуш, а осознание того, что Коко всячески пытался сообщить ему важную информацию ещё до взрыва в гостинице. Изображая из себя преследователя, он делал вид, что охотится за Юм-Юм, – он всё представил в лицах своему непонятливому хозяину.

Квиллер позвонил в полицейский участок.

– Никуда не уходи! – прорычал он Броуди. – Я хочу тебе кое-что сообщить.

Спустя несколько минут он уже входил в кабинет начальника полиции.

– Что нового? – мрачно спросил Броуди.

– Письмо от Онуш Долматакия, она же Она Долман. Ни о чём не спрашивай, пока не прочтёшь письма. Она прислала мне его на адрес газеты.

Читая письмо, Броуди несколько раз что-то пробормотал, а затем швырнул письмо на стол:

– Какого чёрта она не сказала нам, как его зовут и как его найти? Идиотка!

– Она не идиотка, – вступился Квиллер, – она в панике. И в голове у неё всё перепуталось.

– Предположим, он живёт в Центре. Это значит, он провёз взрывчатку через границу штата – федеральное преступление. Работа для ФБР. Бог ты мой! Неужели этот парень прилетел сюда на самолете, держа на коленях подарочную коробку с самодельной бомбой? Сумасшедшая женщина! Почему она не сообщила никаких подробностей? Она, конечно, уже не в Солт-Лейк-Сити.

– Долман – это, скорее всего, американизированный вариант фамилии Долматакия, а не фамилия её мужа. Единственное, что нам известно о нём, – это то, что он болеет за «Детройт тайгерс». Об этом говорит надпись на его кепке.

– Он должен кого-то знать в наших краях. Иначе каким образом он узнал, что она здесь? Кто его ждал у задних дверей гостиницы и в аэропорту? Кому принадлежит синий пикап?

– Ну, это уже вам решать, Энди. У меня дела дома. Давай письмо.

– Оно останется у меня, – сказал шеф полиции, – можешь сделать себе копию.

Квиллер вернулся домой и принялся считать усики у своих любимцев. Сначала у Коко, а потом у Юм-Юм. Дела обстояли именно так, как он и предполагал. Закончив считать, он немедленно позвонил Полли.

Услышав его голос, Полли развеселилась.

– Мне недавно привезли Бэз Соль и Бэз Масл! Я так хохотала, что у меня чуть не разошлись швы на груди! Когда я увидела подарочную коробку, прежде всего подумала о бомбе, которая может лежать внутри неё. Но, узнав, что это из студии Аманды, всё же открыла. Я повешу маски у себя на кухне. Квилл. ты такая умница!

– Да, я знаю, – саркастично вставил Квиллер, – мне надо заняться рекламным бизнесом.

– Ты чем-то обеспокоен? Что-то стряслось?

– Я хочу, чтобы ты сосчитала, сколько у Бутси вибрисс, а потом перезвонила мне, – сказал он. – Считай все, включая брови.

– Очередная шутка?

– Вовсе нет. Это научный эксперимент. Я напишу о его результатах в своей колонке, после того как завершится Вкуснотека. Должны быть пересчитаны вибриссы всех котов округа.

– Я все же думаю, что ты шутишь, – недоверчиво произнесла Полли, – но всё равно сосчитаю и перезвоню тебе.

Через несколько минут раздался звонок.

– На каждой стороне мордочки Бутси ровно двадцать четыре усика. Это хорошо или плохо? Некоторые из них длинные и толстые, а некоторые совсем тоненькие.

– Это значит, что твой кот нормален, – объяснил Квиллер, – у Юм-Юм их тоже двадцать четыре. А у Коко – тридцать!