"Пурпурные кружева" - читать интересную книгу автора (Ли Линда Фрэнсис)

Глава 19

Я люблю тебя. Лили Блэкмор.

Так сказал Морган. Он произнес эти слова с такой твердостью! Неужели он действительно любит ее? Лили судорожно сцепила пальцы. «Возможно ли это?» – вновь и вновь спрашивала она себя.

Несмотря на то что уже наступило утро, Лили снова закрыла глаза и блаженно предалась воспоминаниям. Морган любит ее и не намерен отступать. Сердце Лили едва не разрывалось от восторга и радости. Однако счастье ее было омрачено тревогой и волнением.

Она должна бороться за детей – и выиграть?

Лили невесело усмехнулась: трудно представить, что в городе найдется простак, которого она сможет перехитрить. А уж с судьей ей точно не справиться.

Через полчаса, приведя себя в порядок и надев подходящий, по ее мнению, наряд, Лили спустилась вниз и прошла на кухню.

Увидит ли она сегодня Моргана? Действительно ли он решил остаться? Эти вопросы не давали ей покоя. До сих пор все только и делали, что предавали ее, покидая именно тогда, когда требовалась их поддержка. Именно поэтому ей трудно было поверить, что Морган выполнит свое обещание и поможет отвоевать детей. А что, если за ночь он все-таки передумал, решив, что эта задача невыполнима?

Внезапно губы молодой женщины тронула улыбка. Морган Элиот принадлежит к тем, для кого не существует ничего невозможного, а трудности и, казалось бы, непреодолимые препятствия его не только не останавливают, а напротив – побуждают к действиям. Ей еще никогда не доводилось встречать человека, который бы, подобно Моргану, просто не был способен мириться с проигрышем.

А раз так – значит, можно надеяться. И чем дальше Лили размышляла о будущем, тем все более уверенной становилась ее улыбка. Когда же она открыла дверь кухни, ее лицо просто излучало радость.

К своему несказанному удивлению, на кухне она увидела не только Моргана, но и Роберта с Пенелопой и даже маленькую Кэсси. Вся компания, сидя за столом, что-то очень оживленно обсуждала. Лили смущенно кашлянула, чтобы прочистить горло, и только тогда ее заметили.

Улыбки на их взволнованных лицах словно застыли, как только они увидели, как она одета.

– В чем дело? – спросила Лили, стараясь говорить спокойно. Опустив взгляд, она осмотрела свой наряд. – Чем вам не нравится моя одежда?

Морган покачал головой и издал стон. Роберт и Пенелопа скорчили гримасы, а Кэсси, встав со стула, подбежала к Лили с возгласом:

– Я думаю, ты очень красивая, у тебя самый замечательный наряд на свете!

– Для маскарада он, возможно, и подошел бы, – заметил Морган. – Я бы еще мог как-то смириться с твоим боа, но зачем ты опять надела эти ужасные туфли без задников?

Краска залила лицо Лили:

– Я подумала, что лучше одеться во все старое, ведь, в конце концов, мы собирались заняться уборкой.

Морган бессильно опустил голову и ничего не ответил. Однако через несколько мгновений он встал, обошел вокруг стола и со стоном, подозрительно похожим на рычание разгневанного дикого зверя, от которого у Лили замерло дыхание, взял ее за руку и подтолкнул к двери.

– Куда мы идем? – возмущенно спросила она, пытаясь говорить как можно более решительно, в то время как на самом деле была готова затрепетать от восхитительного ощущения, едва его пальцы коснулись ее запястья.

– Надо кое-что сменить.

– Что сменить?

– Твою одежду.

Сердце Лили замерло от сладостного волнения – Морган собирается переодеть ее! Она едва могла идти: каблуки, казалось, с каждым шагом приклеивались к полу. Наверное, все дело в фасоне мулов, подумала Лили, в них просто невозможно ходить быстро.

– Морган, подожди! – взмолилась она, пытаясь высвободиться.

Но он лишь продолжал молча тащить ее вверх по лестнице, затем по коридору, пока наконец они не оказались в ее спальне. Лили снова покраснела. Но на этот раз ее смущение было вызвано совсем не опасной близостью мужчины.

– Какой здесь беспорядок! – не удержался от восклицания Морган.

Лили съежилась. Перед тем как спуститься вниз, она долго перебирала свои вещи, опустошая шкафы, желая найти что-то подходящее, и, конечно же, не успела все сложить обратно. Но не признаваться же ему, что она хотела произвести на него впечатление!

– Я тут набросала объявление в газету, – пытаясь переключить внимание Моргана на что-то другое, неожиданно сказала она. – Посмотри: «Требуются дворецкий, повар и горничная». – Далее следовал адрес. Опустив руку с листком бумаги. Лили задумчиво произнесла: – Я до сих пор не могу понять, почему Марки и Жожо ушли, даже не попрощавшись.

Морган раздраженно передернул плечами. Похоже, ее хитрость не возымела на него никакого действия.

– Одной горничной не под силу справиться с уборкой только в твоей комнате.

С этими словами он отвернулся от Лили и направился к шкафу, где висела ее одежда. Перебирая многочисленные наряды, он один за другим откладывал их в сторону.

– Где ты умудрилась накупить все это? У бродячих торговцев подержанными вещами?

– Если тебя это так интересует, могу сказать, что я приобретала свои наряды в самых разных уголках мира! – Лили гордо расправила плечи. – А если ты передумал и больше не намерен мне помогать, то я справлюсь сама.

– Я бы не находился сейчас здесь, если бы не хотел помочь тебе! – проворчал Морган.

– Тогда почему ты так злишься? В конце концов, это была твоя идея, а не моя.

Морган закрыл глаза. Лили не сомневалась, что сейчас он изо всех сил пытается сохранить спокойствие. Наконец он обернулся:

– Я не злюсь. Лили. – Морган шагнул к ней и остановился.

– Но ты ведешь себя так, как будто страшно раздражен. Стоило мне появиться на кухне, как ты сразу вышел из себя.

Выражение его глаз изменилось. Они стали такими же, как тогда, той ночью. В них вновь загорелся огонь желания. Он снова хотел ее. Жаждал обладать ею с мучительной и болезненной силой. Но не мог нарушить свое обещание: он был человеком слова.

Лили не знала, радоваться ли этому или огорчаться.

Не желая испытывать судьбу, она подошла к комоду и стала энергично доставать оттуда вещь за вещью. Беспорядок в комнате через несколько минут стал просто чудовищным, но Лили не обращала на это никакого внимания. Наконец ей показалось, что она нашла то, что требовалось.

– Как насчет этого? – обратилась она к Моргану, показывая ему лосины для верховой езды и мужскую рубашку, подогнанную по ее фигуре.

– Неужели у тебя нет старых платьев?

Проведя ладонями по своему пышному наряду, Лили сказала:

– Вот одно из них.

Когда через некоторое время Лили вернулась на кухню, на ней были плотно обтягивающие стройные бедра лосины и мягко ниспадавшая вниз мужская рубашка, четко обрисовывавшая ее пышную грудь. Морган сидел за столом. Лили ожидала, что хоть теперь он посмотрит на нее с одобрением. Однако при ее появлении его всегда довольно темные глаза стали почти черными. Он изучающе окинул фигуру Лили, словно раздевая ее взглядом.

– Роберт отправил твое объявление в «Ивнинг сан» и «Таймс», – сообщила Пенелопа.

– Думаю, он поступил правильно, – с важным видом прокомментировала слова сестры Кэсси. – Скоро к нам начнут приходить люди, которые захотят занять эти места.

– Но мы не можем ждать, пока кто-то объявится! – возразил Роберт.

Кэсси взяла со стола лист бумаги:

– Мы составили список. Тут все, что нужно сделать по дому.

Даже издали Лили увидела, что список получился очень длинный. Быстро пробежав его глазами, она забеспокоилась.

– И все это мы должны успеть за две недели? – простонала она.

– Да, за две недели, – подтвердил Роберт.

Из груди Лили вырвался стон. Чтобы переделать всю эту работу за столь короткий срок, нужно иметь целую армию слуг! А ей не удалось удержать даже тех двоих, которых прислал Крэндал. Как, интересно, она найдет прислугу, если на ее поиск абсолютно нет времени?

– И как же мне все это сделать?! – воскликнула она в полной растерянности.

– Мы поможем тебе! – громко отозвались дети. Лили удивленно посмотрела на них, словно отказываясь верить тому, что услышала.

– Конечно, – гордо заявила Пенелопа, – мы все возьмемся за дело!

– Вместе мы все сможем, – добавила Кэсси.

– Ведь мы – одна семья, – стараясь скрыть свою любовь к сестрам и к ней, грубоватым голосом, как взрослый, подытожил Роберт.

Заглянув в глаза племянников, Лили ощутила неведомое ей прежде счастье, от которого сладко защемило в груди. В следующее мгновение дети вскочили со своих мест, окружили ее и обхватили руками, едва не свалив с ног. Посмотрев поверх их голов на Моргана, она увидела, что он улыбается, словно хочет сказать: «Вот видишь, ты обязательно победишь!»

– А теперь за работу! – отставляя кофейную чашку, поторопил он всех. – Время пошло! У нас нет ни одной лишней секунды.

Было решено начать с уборки. Пенелопа принесла ведра, щетки и тряпки. Кэсси раздала всем фартуки. Лили мужественно улыбнулась, успокаивая себя тем, что им недолго придется этим заниматься: ведь очень скоро они наймут новую прислугу.

К работе приступили, когда часы пробили девять. В девять пятнадцать Лили уже казалось, что пол в этом доме не мыли по крайней мере несколько лет, а в половине десятого она пришла к выводу, что его не стоит мыть совсем. Но Морган и дети с таким упорством терли каждую ступеньку, каждую половицу, что молодая женщина поняла: они не позволят ей отступить. Покончив с полом, они занялись подклеиванием отставших от стен обоев, мытьем грязных окон, чисткой закопченных каминов и заросших плесенью плиток, которыми были облицованы стены кухни.

К концу дня Лили уже не могла понять, как это деспотичному чудовищу вроде Моргана Элиота еще совсем недавно удавалось заставлять ее сердце замирать от любви. Если раньше он вел себя с уверенностью сознающего свою правоту лидера, то теперь этот человек превратился в настоящего властолюбивого тирана. Лили вылила из ведра грязную воду и заворчала, потирая ноющую поясницу.

Из-за Моргана она, похоже, уже никогда не будет прежним беззаботным и легкомысленным существом. Больше всего ей хотелось бы сейчас выкинуть жесткую щетку, что была у нее в руках, в ведро для мусора и выпить большой стакан лимонада. И Лили непременно так бы и поступила, если бы как раз в тот момент, когда она направилась на кухню, дорогу ей не преградил Морган.

– Куда это ты идешь? – поинтересовался он сурово, и она почувствовала себя провинившейся девчонкой.

– На сегодня с меня хватит!

– Нет, не хватит.

Как разъяренная фурия Лили всплеснула руками и с возмущением посмотрела на него:

– Кто ты такой, чтобы указывать мне, что я должна или не должна делать?

– Очевидно, я – единственный человек в этом доме, у которого еще сохранился здравый смысл.

– О, с этим спорить не приходится! – с сарказмом произнесла Лили. Все тело ныло от боли, и вину за это она возлагала на Моргана. – Ты же мистер Всезнайка. Но кроме того, ты еще и безумный надсмотрщик, одержимый идеей загнать всех нас до смерти. И почему это ты решил, что мы сами должны всем этим заниматься? Надо побыстрее нанять слуг, вот и все. Ты меня слышишь?

– Да, именно так и поступают все, кто живет на Манхэттене. Но нравится тебе это или нет, Роберт был прав, когда сказал, что мы не можем ждать, пока найдется кто-то готовый сделать за тебя эту работу. Ты должна начать ее сейчас. И ты будешь работать, потому что я не позволю тебе отступить.

– Отступить! – воскликнула она. – Да я проработала весь день как проклятая!

Морган гневно прищурился:

– И проработаешь еще и всю ночь, если это будет необходимо для того, чтобы привести дом в порядок. И запомни: начиная с этого момента, если я скажу тебе «подпрыгни», единственное, что ты можешь мне ответить, это: «На какую высоту?».

– На какую высоту?! – От былого раздражения у Лили не осталось и следа. Внезапно она безудержно расхохоталась, буквально согнувшись пополам от смеха: – На какую высоту!

Морган сердито посмотрел на нее:

– Я не предполагал, что это тебя так развеселит.

– Понимаю, – с трудом сдерживая смех, ответила Лили. – Но это действительно ужасно смешно. На какую высоту! – снова воскликнула она и опять расхохоталась.

Когда, немного успокоившись, она открыла глаза и вытерла выступившие от смеха слезы, то сразу заметила, что грозный блеск темных глаз Моргана сменился совершенно другим выражением. Подобно грациозному хищнику, он осторожно, едва заметно приблизился к ней.

– Что это ты делаешь, Морган? – спросила Лили. У нее вдруг перехватило дыхание, и она инстинктивно отступила от него на шаг.

– А ты сама как думаешь? – ответил он и подошел еще ближе.

Лили снова шагнула назад и почувствовала, что уперлась спиной в кухонную стойку. Мысли ее спутались. Морган не сводил глаз с ее рта. Не думая о том, что делает, Лили нервно провела по губам языком и еле слышно сказала:

– Похоже, ты собираешься нарушить свое обещание? Прищуренные глаза Моргана полыхали огнем. Лили выставила перед собой руки, словно защищаясь:

– Ты обещал, Морган. Обещал, что не прикоснешься ко мне.

Она чувствовала, что все его тело напряжено, как сжатая пружина, готовая вот-вот распрямиться. Это напряжение мгновенно передалось и ей, поэтому, даже когда он отступил, она не только не ощутила облегчения, а, напротив, едва сдержала стон разочарования.

– Дьявол! – пробормотал он и провел рукой по волосам. – Тебе повезло, что я дал это обещание.

Повезло? Едва ли, подумала она, и то же самое предательски прошептал ей внутренний голос. Прежде чем Лили успела одернуть себя и отказаться от овладевших разумом фантазий, Морган подошел к ней, очень нежно приподнял ее подбородок и заставил посмотреть ему прямо в глаза.

– На сегодня с работой покончено. Но завтра, как только взойдет солнце, мы снова примемся за уборку. – Его взгляд обжег ее. – И не вздумай опоздать.

На следующее утро, когда Лили проснулась, ей было не до смеха. Казалось, единственное, что она сможет сегодня делать, – это стонать от непривычных болезненных ощущений. Ныла буквально каждая частичка ее измученного тела, болели даже те мышцы, о существовании которых она не подозревала до того, как Морган Элиот вручил ей в руки ведро и щетку.

Поморщившись, Лили перекатилась на живот и зарылась лицом в подушку. Морган вчера сказал, что они начнут работать, как только взойдет солнце. Она фыркнула в мягкий пух подушки. Надо же – как только взойдет солнце! И что это он вообразил? Думает, что они бойцы на передовой?

Для обитателей фешенебельных домов Манхэттена восход солнца никогда не являлся сигналом к пробуждению. Если кому-то из них и случалось проснуться так рано, то при виде посветлевшего небосвода он говорил себе, что следует еще поспать. Именно так и собралась поступить Лили. «Еще чуть-чуть», – подумала она и попыталась забыть о словах Моргана. Одна мысль о том, сколько дел ей сегодня предстоит, приводила ее в ужас.

Закрыв глаза, Лили расслабилась и с наслаждением ощутила мягкость перины и невесомость покрывавшей ее простыни. Однако очень скоро ее покой был нарушен громким стуком в дверь.

– Уходи! – простонала она и снова зарылась в подушку. Дверь распахнулась так стремительно, что от порыва воздуха картины, висевшие на стенах спальни, едва не упали на пол.

– Я же просил тебя не опаздывать! Дети уже встали и ждут внизу.

– Уходи! – снова закричала Лили, хотя прекрасно понимала: надеяться на то, что он послушается и уступит, было бы предельно наивно.

Прежде чем она поняла, что он собирается делать, Морган быстро подошел к кровати и сдернул с нее простыню. Испугавшись, Лили вскочила с быстротой молнии, и ее маленькие изящные ступни утонули в складках мягкой перины.

– Да как ты смеешь?! – возмущенно воскликнула она.

– Ты опоздала.

– Опоздала? Да, опоздала! А ты просто сумасшедший! Ты невыносим, ты – настоящее чудовище! И я больше не собираюсь выполнять твои распоряжения. В этом доме приказываю я! И если ты успел забыть, то хочу напомнить: это ты работаешь на меня, а не наоборот!

Лили встала с постели и попыталась поднять с пола простыню. Но Морган быстро отбросил ее еще дальше.

– Можешь обзывать меня как угодно, но, несмотря на то что ты здесь хозяйка, от работы тебе все равно отвертеться не удастся.

Лили ехидно прищурилась:

– Трудно, наверное, быть святым?

Взгляд его, снова стал угрожающим. Все тело напряглось. Он вновь стал похож на хищника, который готовится к прыжку. В глазах засветилось желание. Огонь. Страсть. Она помнила, что Моргану удалось справиться с собой вчера, хотя и с большим трудом. Сегодня он снова оказался на грани. Сможет ли удержаться?

В какое-то мгновение она подумала, что он пошлет ко всем чертям свое обещание и, повинуясь порыву, заключит ее в объятия. От предвкушения сладостного ощущения его близости Лили закрыла глаза. Как ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, как жаждала она вновь почувствовать вкус его губ, осознать, что он желает обладать ею!

Нет, это не должно случиться снова! Лили испуганно раскрыла глаза. Она дала себе слово, пообещала себе, что больше ни за что не поддастся чувствам. Она никогда не станет Пурпурной Лили.

– Немедленно уходи! – потребовала она.

Морган попытался было возразить, но она резко оборвала его, словно опасаясь, что если он пробудет рядом еще хоть несколько минут, то она сдастся.

– Ты же видишь – я уже встала. Позволь мне спокойно одеться.

Он окинул ее изучающим взглядом, как будто пытался определить, стоит ли ей верить.

– Я обещаю, – с преувеличенной горячностью заверила его Лили.

– Даю тебе пять минут – и ни секунды более! И учти: если мне придется вернуться, то я сам тебя одену.

Взгляд Моргана потемнел, он шагнул к ней. Лили тут же отступила назад.

– Морган, – предостерегающе произнесла она, глядя на него в упор. – Лучше уйди отсюда, пока не сделал чего-то, о чем потом будешь сожалеть.

Он насмешливо прищурился:

– Единственно, о чем я сожалею, так это о том, что пообещал подождать, пока ты не научишься вести хозяйство, прежде чем прикоснусь к тебе снова.

– Снова? – еле слышно переспросила Лили. – А я подумала…

– Ты ошиблась. Мы будем любить друг друга, Лили. Снова. Можешь в этом не сомневаться. Но это произойдет не раньше, чем мы приведем дом в порядок. А теперь – одевайся!

С этими словами Морган повернулся и вышел из спальни, громко хлопнув дверью. Лили все еще стояла у кровати.

– Снова… Он сказал «снова». – И хотя ей полагалось прийти в ярость или по крайней мере рассердиться на Моргана за его дерзость, она почувствовала, что испытывает облегчение – ведь теперь она точно знала: ей не придется провести остаток жизни в одиночестве.

День пролетал за днем, а «домоустройство», как все чаще называла их затею Лили, было по-прежнему далеко от завершения. Порой ей казалось, что им вообще никогда не удастся справиться с этой громадной работой, хотя даже во сне она теперь видела, как убирает, чистит, красит или готовит. И самое ужасное состояло в том, что до сих пор ей так и не удалось нанять прислугу.

Не то чтобы в Блэкмор-Хаус никто не приходил в надежде получить место повара, дворецкого или горничной, но те, кто появлялся на пороге, приводили Лили в ужас. Красноглазые и дурно пахнущие претенденты выглядели подозрительно, как будто были завсегдатаями ближайшего бара. Они не имели ни малейшего представления об обязанностях, которые, по их словам, были готовы выполнять. Марки и Жожо по сравнению с ними казались просто респектабельными джентльменами.

Время шло, а Морган, Лили и дети упорно продолжали работать, обходясь без чьей бы то ни было помощи. У Лили все тело болело от переутомления, хотя, если говорить честно, все, что она делала, получалось из рук вон плохо. Простыни после ее стирки стояли колом, как взбитый белок, а уж белок, если она бралась делать омлет, скорее напоминал жидкий бульон, несмотря на то что она уверяла, будто хорошо его взбила. Белье, которое она гладила, предательски выдавало то, что она забывает вовремя снимать утюг с огня. На каждой выглаженной ею рубашке красовались рыжеватые отметины.

Шел четвертый день их сражения за Блэкмор-Хаус. Утром, придя на кухню, Лили села у стола, закрыла лицо ладонями и застонала: ну как можно было надеяться, что им удастся придать дому надлежащий вид за такой короткий срок? А ведь время, как выразился Морган, пошло!

Не переставая думать об этом, Лили, дождавшись, когда дети и Морган, взяв в руки кисти, щетки и тряпки, разойдутся по комнатам, незаметно выскользнула из дома. Неподалеку от Центрального парка она наняла кеб и уже через полчаса оказалась в деловой части города, у входа в дом, где находился офис Джона Крэндала. Она очень надеялась, что Джон уже вернулся в Нью-Йорк, и рассчитывала застать его на работе.

Конечно, Лили понимала, что не оберется хлопот, когда, вернувшись в Блэкмор-Хаус, встретится лицом к лицу с Морганом: ведь он непременно заметит ее отсутствие и возмутится тем, что она отлынивает от работы. Но она найдет, что сказать в свое оправдание. И он поймет ее, когда узнает, чем она занималась. Если Джону удалось так быстро найти для нее слуг один раз, то что помешает сделать это снова?

Подходя к приемной перед кабинетом Крэндала, Лили услышала возмущенные голоса. Там явно шла перепалка.

– Да будь ты проклята, женщина! Нам не заплатили ни цента!

– Но у меня нет ваших денег.

– Он должен был оставить наше жалованье у тебя! Мы сделали, что смогли.

Лили была уверена, что это голос Марки.

– Но вы так ничего и не обнаружили, – возразила в ответ женщина.

– Об этом уговора не было. Обнаружили или нет, не в этом дело. Он должен был заплатить нам за то, что мы искали!

– Право, сэр, я ничем не могу вам помочь. Испытывая неловкость оттого, что невольно стала свидетельницей столь странного разговора, Лили вошла в приемную.

– Марки? Жожо?

Ее бывшие дворецкий и повар тут же обернулись.

– Миз Блэкмор?! – удивленно воскликнул Марки. – Что вы здесь делаете?

– Я пришла просить Джона помочь мне найти замену вам двоим. – Она недовольно сдвинула брови. – А мистер Крэндал знает, что вы исчезли, даже никого не предупредив об этом? И может быть, хоть теперь вы скажете, что именно искали в моем доме?

Марки молча переминался с ноги на ногу, а Жожо с хмурым видом уставился на носки своих ботинок. Наконец Марки выдавил:

– Нам пришлось уйти от вас, потому что… мистер Крэндал предложил нам другую работу.

– Да, так и было, – охотно подтвердил Жожо, кивнув головой. – Мы теперь работаем в другом месте. Мистер Крэндал сказал, что ему срочно нужна наша помощь. Если бы не это, мы обязательно попрощались бы. А так у нас просто не было времени.

Лили с подозрением взглянула на своих бывших слуг. За кого они ее принимают? За круглую дуру?

– Чем я могу помочь вам, мисс? – обратилась к Лили секретарша.

– Мне нужно поговорить с мистером Крэндалом.

– Как я только что сказала этим джентльменам, мистер Крэндал еще не вернулся в город.

– Не вернулся? – Лили посмотрела на Марки: – Интересно, и как же он мог сказать вам, что вы ему нужны, если его до сих пор нет в Нью-Йорке?

Жожо уставился на Марки.

– Он прислал посыльного с запиской, – мгновенно нашелся бывший дворецкий и для убедительности покивал головой.

– Ну да, – поддержал друга Жожо, – прислал посыльного.

Лили не сомневалась в том, что посыльный от Крэндала существовал только в воображении ее бывших слуг. Однако ей срочно нужны были повар и дворецкий.

– Какое удачное совпадение: вам нужны деньги, а мне – дворецкий и повар. Так почему бы прямо сейчас вам не отправиться в Блэкмор-Хаус вместе со мной?

Марки и Жожо обменялись быстрыми взглядами.

– Извините, миз Блэкмор, – ответил Марки, – но мы не можем вам помочь.

– Почему? Что вас смущает? Детям и мне совершенно необходима помощь, чтобы как можно быстрее привести дом в порядок. – Лили не хотела просить этих людей ни о чем, но что ей оставалось делать? – Видите ли, мне скоро придется доказывать в суде, что я способна справиться с уходом за детьми.

Марки тяжело вздохнул, а Жожо даже застонал, услышав это.

– Как я уже сказал, миз Блэкмор, – через несколько секунд повторил Марки, – мы не можем. – Поколебавшись, он добавил: – В любом случае вам будет лучше без нас.

Затем Марки с Жожо, обгоняя друг друга, буквально выбежали из приемной.

Лили удивленно смотрела им вслед. Что означали эти слова: «В любом случае вам будет лучше без нас»?

– Мне очень жаль, мэм, – снова обратилась к Лили секретарша. – Могу сказать вам только, что мистер Крэндал собирается вернуться на следующей неделе. Может быть, вы хотите оставить ему записку?

Не в силах скрыть огорчение, Лили обернулась к женщине:

– Нет, не стоит. – И, не проронив более ни слова, вышла из приемной.

– Где ты была?

Едва открыв входную дверь, Лили увидела в холле Моргана. Он был страшно зол.

– У меня была назначена встреча.

Лили не стала сообщать ему, что случайно встретила Марки и Жожо и получила от них отказ. К чему? В ответ Морган наверняка сказал бы ей, что именно этого и следовало ожидать, поскольку она просто неспособна сделать что-то путное.

Лили заторопилась в свою комнату, чтобы переодеться и поскорее подключиться к работе. Мысль о том, что до посещения судьи остается все меньше времени, а слуг так и не удалось найти, заставила ее вновь похолодеть от ужаса. День начался на редкость неудачно. Но если Лили и надеялась, что все не приятности, уготованные ей судьбой на сегодня, уже позади, то она жестоко ошибалась: через несколько минут ее постигло новое огорчение.

– Кто-то к нам стучит!

Лили как раз спускалась вниз, когда Роберт распахнул входную дверь и замер в дверном проеме. Лили остановилась посреди лестницы. Все молчали.

– Это резиденция Блэкморов? – наконец спросил хорошо одетый мужчина средних лет, стоявший на пороге.

Роберт и Лили, по-прежнему храня молчание, смотрели на незнакомца.

Он был не один, его сопровождала женщина приблизительно такого же возраста. На руках у нее были ажурные перчатки, а волосы она скрыла под скромной соломенной шляпкой с полями.

– Атикус, дорогой, – мягко сказала дама, – должно быть, нам дали неверный адрес.

– Нет-нет, все правильно, – вступила в разговор Лили, сделав несколько шагов по направлению к двери. – Это действительно Блэкмор-Хаус.

– Ну что ж, прекрасно! Я – Атикус Вестфорд.

Лили почувствовала, что ее ладони стали влажными от волнения.

– А это моя жена Аделина.

Адалина улыбнулась. У Лили внезапно закружилась голова. Атикус повернулся к Роберту:

– А ты, наверное, юный Роберт? Настороженно глядя на гостя, мальчик кивнул.

В этот момент с лестницы спустилась Пенелопа, вслед за ней показалась Кэсси.

– Ну-ну, хорошо! – сказал мужчина. – А эти две прелестные леди, вероятно, и есть Пенелопа и Кэсси. Я – Атикус Вестфорд, кузен вашей мамы.

Лили чувствовала, что вот-вот лишится чувств. Так вот они какие – люди, задумавшие отнять у нее племянников!

Все прошли в гостиную. Атикус говорил почти непрерывно. Он увлеченно рассказывал детям о замечательной жизни в Пенсильвании, о своей великолепной ферме и прекрасных друзьях, пока наконец не объявил, что ему и его жене пора уходить.

Чета Вестфордов пробыла в Блэкмор-Хаусе лишь немногим более двадцати минут, но эти минуты показались Лили самыми долгими в ее жизни. Как только дверь за непрошеными гостями захлопнулась, дети, с такими же кислыми, как и у их тети, лицами, молча разбрелись по своим комнатам. Лили же, ощущая ужасную усталость, поплелась на кухню.

«Милостивый Боже, сжалься! – мысленно взмолилась она. – Подскажи, что мне делать?»

Родственники Абигайль Блэкмор оказались на удивление милыми и приятными людьми. Они добры и порядочны, хорошо обеспечены и по-своему очень озабочены судьбой детей. Любой, у кого нашлась бы хоть капля здравого смысла, сказал бы, что они могут стать прекрасными родителями детям Клода.

Стоя посреди кухни перед корзиной грязного белья, поверх которого лежала очередная подпаленная утюгом рубашка, Лили подумала, что, наверное, будет лучше для всех, если позволить этим людям забрать у нее племянников. Ну разве ей удастся убедить кого-либо в том, что она сможет заменить им родителей? Что сможет стать им если не самой лучшей матерью, то по крайней мере хоть какой-то опорой в жизни? Факт оставался фактом: дети заслуживали лучшей жизни, лучших условий, чем те, которые была в состоянии создать для них она.

Но даже понимая это, Лили не могла избавиться от настойчивой мысли, которая поддерживала ее все это время, помогая день за днем выполнять тяжелую, изнурительную работу, – она любит этих детей! А они любят ее. И поэтому они должны быть рядом с ней, а не на какой-то ферме в Пенсильвании.

Но если она собирается отвоевать племянников у кузена Абигайль, придется доказать, что детям будут созданы условия не хуже, а даже лучше, чем у Вестфордов.

Борись, Лили. Ты не должна опускать руки. Так сказал Морган.

Но в ее душу вновь закралось сомнение: сможет ли она победить? Не время раздумывать о том, что произойдет, одернула себя Лили. Как бы то ни было, без боя она не сдастся, а там уж будет видно, кто выиграет.

После визита четы Вестфордов она поняла одно: чтобы добиться своего, ей придется удвоить усилия. Она любит детей и хочет, чтобы они остались с ней. Ей известно, что того же желают и сами дети. Значит, отступать нельзя. Как, впрочем, и терять время.

Вспомнив о том, что времени-то у нее как раз почти не осталось, Лили с невиданными упорством и энергией снова принялась за дело. Независимо от того, удастся нанять новую прислугу или нет, она сама должна научиться стирать, гладить и готовить, а также делать то, о чем большинство женщин ее круга не имеют ни малейшего представления.

Она будет бороться. И обязательно победит.