"Эмма и незнакомец" - читать интересную книгу автора (Миллер Линда Лаел)

Стивен предпочел бы поесть на кухне, чтобы иметь возможность получше познакомиться со всеми, но оказался за столом Большого Джона. Его усадили напротив шестнадцатилетней дочери дружелюбного вдовца, Джоэллен.

— Нелегко найти человека с такими рекомендациями, — заметил Большой Джон, накладывая себе гору картофельного пюре на тарелку, которую только что опустошил, и заливая все подливкой. Он хорошо соответствовал своему прозвищу, будучи размером с гризли, и Стивен заметил, что это была масса мышц, а не жира. — Вы, должно быть, пасли коров большую часть жизни.

Стивен улыбнулся, не обращая внимания на попытки Джоэллен привлечь его внимание, и отхлебнул вина, прежде чем ответить.

— Во всяком случае, сразу после войны.

Стакан Джоэллен опрокинулся, заливая белую льняную скатерть красным вином.

— О, какая я неловкая! — воскликнула девушка, и Стивен прикусил губу, чтобы громко не рассмеяться при этой явной попытке привлечь к себе внимание.

Большой Джон только покачал белой седой головой, а толстая повариха, мексиканка Мануэла, влетела в комнату, ругаясь по-испански, чтобы промокнуть пятно уголком своего фартука.

— Оставь, Мануэла, — тихо велел Большой Джон.

Мрачно, с упреком взглянув на Джоэллен, Мануэла поспешила из комнаты.

Джоэллен моргала своими огромными глазами на Стивена, опускаясь на стул с притворным огорчением. Она была, видимо, прелестнейшим ребенком, которого когда-либо видел Стивен, но она была именно ребенком.

— Вы воевали мистер Фэрфакс? — спросила она.

Свет лампы поблескивал в ее льняных волосах, которые рассыпались по плечам блестящим потоком. Стивен отодвинул стул.

— Да.

Джоэллен приподняла красивую бровь.

— На побежденной стороне?

— Да, как считают большинство людей, — согласился Стивен, снова пряча улыбку. — Конечно, мой дед клянется, что Юг снова поднимется, и на всякий случай он хранит пачку денег конфедератов.

Большой Джон ухмыльнулся и предложил Стивену сигару, которая была принята с благодарностью.

— Под чьим командованием вы служили?

— Джеба Стюарта, — ответил Стивен. Он не любил говорить о войне, как некоторые мужчины. По нему, ее лучше бы позабыть.

— Лучший наездник в обеих армиях, — вспомнил Большой Джон, с чем Стивен сразу согласился.

— Вчера я увидела Эмму Чалмерс в библиотеке, — пропела Джоэллен, что сразу привлекло к ней внимание, которого она добивалась весь вечер. И Стивен, и отец смотрели на нее. — Я хотела взять книгу, а она нахально повела себя со мной, — продолжала Джоэллен. — Но я поставила ее на место и напомнила, что она всего лишь сирота.

Большой Джон рассердился.

— Джоэллен, — теряя терпение, проговорил он, — это было не очень хорошо с твоей стороны.

Взгляд Джоэллен обратился к Стивену. С полузакрытыми глазами она спросила:

— А что вы думаете?

Стивен вертел сигару между пальцев.

— Что Эмма Чалмерс самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.

При этих словах фарфоровое личико стало цвета клюквенного ликера.

— Вы не можете рассчитывать жениться на ней или еще что-то, — она помолвлена с Фултоном Уитни!

— Придет время, когда она не вспомнит его имя, — сказал Стивен, поднимаясь. Большой Джон тоже встал, протянул ему сильную натруженную руку. Сунув сигару в карман рубашки, Стивен пожал протянутую руку и попрощался.

Он не прошел и половину пути до своего домика, когда его догнала Джоэллен. Она оделась в юбку для верховой езды, высокие черные ботинки и белую блузку, которая мерцала в лунном свете так же, как ее волосы.

— Вы сердитесь на меня? — спросила она, стараясь не отставать от широких шагов Стивена. — За то, что я сказала об Эмме Чалмерс?

— Нет.

— Она не выйдет за вас замуж, — поспешила сообщить Джоэллен. — Она хочет жить в большом доме, как у Уитни.

— Правда? — спросил Стивен, глядя на усыпанное звездами небо.

— Она хочет и денег, и респектабельности. Она никогда не выйдет замуж за десятника на ранчо.

Стивен дошел до двери своего дома и не собирался приглашать Джоэллен, хотя казалось, что она ждет приглашения.

— Спокойной ночи, — выразительно сказал он.

Джоэллен выпятила нижнюю губу, повернулась и поспешила назад.

Стивен смеялся, наблюдая, как она бежит к дому с колоннами и вьющимися розами. Он достал спички из кармана жилета, присел на ступеньку и зажег сигару, которую дал ему Большой Джон. Его мысли сразу обратились к Эмме, и к тому, как он чувствовал ее нежность и мягкость, когда целовал в последний раз.

Несколько минут он курил сигару, раздумывая. Он не знал, действительно ли она такая дура, чтобы выйти замуж за этого мягкотелого банкира.

Эмма упряма и, возможно, думает, что Уитни может дать то, что ей хочется — деньги, респектабельность, комфорт. Это упрямство может привести ее не в ту постель, а Стивену не хотелось, чтобы это произошло.

Он погасил сигару и вошел в дом, где даже не стал зажигать свет. Лунный свет заливал комнату, высвечивая каждый угол однокомнатного домика.

Бросив окурок сигары в печь, Стивен разделся и рухнул на двуспальную кровать, которая занимала большую часть комнаты. Он положил пистолет рядом на матрац и затих. Подсознательно он чувствовал, что Макон близко, но на этот раз он не собирается убегать. У него есть причина остаться и бороться, причина рискнуть всем. Он устал все время оглядываться.

Его ребра были еще туго перебинтованы и сильна болели при резком движении. Стивен медленно повернулся на бок, чтобы лежать лицом к запертой двери.

Как только он закрыл глаза, его мысли обратились к Эмме. Он представил, как она обнаженная лежит с ним, ее кожа гладкая, как бархат, и почувствовал возбуждение. Он отдал бы все на свете, включая свой сорок пятый и состояние, которое его ожидало в Луизиане, чтобы она была рядом с ним в постели.

Несмотря на боль в паху, Стивен так устал, что через минуту уже спал.

Как часто случалось в его снах, он снова очутился в Луизиане. На этот раз он стоял с дуэльным пистолетом в руке на заросшем травой холме, утренний туман клубился вокруг. Его противником был внебрачный сын Макона Дирк.

— Нет! — громко запротестовал Стивен, но это не вырвало его из кошмара. Он чувствовал рукоятку пистолета в руке, мягкую упругость земли под каблуками ботинок. Все его чувства были обострены.

Дирк в свои двадцать выглядел старше Стивена. Маленький, с темными волосами и глазами, как у отца, он был горяч и ревновал Стивена из-за его близких отношений с Сайрусом. Пистолет дрожал в руке Дир-ка, когда он поднял его для выстрела, а лицо было искажено от ненависти.

Пуля пролетела далеко от Стивена, с визжащим звуком ударившись о ствол дерева на краю поляны.

— Давай, — как безумный кричал Дирк. — Стреляй в меня!

Стивен покачал головой.

— Уходи, Дирк, — сказал он тихо и мрачно. — Забудем об этом.

— Я никогда не забуду этого, — поклялся Дирк, когда секундант протянул ему второй пистолет. — Я любил Мэри — а ты прекрасно знал это, ты прячешься за чужую спину, ублюдок! И все-таки ты переспал с ней!

Никакие отрицания и объяснения не убедили его племянника, что Мэри вошла в комнату Стивена, когда он спал. Он даже не знал, что она была там, пока Дирк не ворвался туда на следующее утро, требуя удовлетворения.

Глядя на второй дуэльный пистолет, которым дико размахивал Дирк, Стивен понимал, что второй раз ему так не повезет. Он мрачно поднял свой пистолет и попал своему племяннику точно в левое плечо.

Дирк упал, кровь заливала рубашку, окрашивая ее в пунцовый цвет, крик ненависти и боли срывался с его губ.

Стивен отдал пистолет своему секунданту и, подойдя к племяннику, наклонился к нему. Доктор, незнакомец в свободном пальто и касторовой шляпе, уже снимал с Дирка окровавленную рубашку.

— Почему ты не послушался меня? — выдохнул Стивен, взглядом впиваясь в глаза Дирка.

Дирк был уже в полубессознательном состоянии. Он плюнул в Стивена и закрыл глаза. Лицо его стало мертвенно-бледным.

Стивен почувствовал сильные пальцы у себя на плече и, оглянувшись, увидел своего лучшего друга и секунданта Гаррика Райта. Голос Гаррика казался гулким на уединенной поляне, даже когда он говорил тихо.

— Пошли. Все кончено.

Медленно и неохотно Стивен поднялся на ноги. Когда он заговорил, то обратился к доктору.

— Он поправится?

Доктор взглянул на Стивена серьезными серыми глазами.

— Люди, подобные Дирку, никогда не поправляются, — ответил он. — Они не могут успокоиться, пока не бросят вызов всему миру и не погибнут.

Стивен с трудом сглотнул.

— Значит, он умрет?

— Не в этот раз, — ответил доктор.

И Стивен повернулся и ушел, чтобы снова погрузиться в этот сон. Сон всегда повторялся, снова и снова, в течение одной ночи или сотни ночей, как получалось.