Гейл Линк Королевский подарок

Пролог ТАКОЙ МРАЧНЫЙ ДЕНЬ

– Глоток вина, дружочек? – нежно промурлыкал женский голос.

Руки его, связанные в кистях, были закинуты за голову, ноги скованы цепью и привязаны к кровати, но голову он приподнял и изо всех сил плюнул в сторону женщины. Тотчас же стоявший у кровати мускулистый коротышка ударил его по избитому, истерзанному телу.

– Вот чудеса-то, – женщина подошла ближе к связанному, – разве ты не хочешь выпить, мой голубочек? Что-то на тебя не похоже…

– Не из твоих подлых рук! – Боль пронизывала тело, а ведь совсем недавно это ложе пыток было ложем наслаждений, и на его коже еще алели свежие царапины от ее сладострастных пальчиков, вцеплявшихся в его спину во время пылких объятий.

Кэмерон Бьюкенен поверить не мог, что так легко попался в ловушку – эта красотка талантливо разыграла пламенную роялистку, ничем не выдав свою приверженность Английской Республике, тайной агенткой которой она оказалась. Она похвалялась, что он был не первой ее жертвой. Признания человеку, которого можно было назвать живым трупом, не представляли для нее никакой опасности. Но, как доверенный агент законного короля Карла Стюарта, он знал имена, шифры, коды и он останется в живых, пока все эти сведения не выпытают у него, а Фейт Беллэми получит за это неплохой куш.

Она отпила глоток вина и, прищурившись, посмотрела на распростертого на кровати мужчину. Отличный любовник, черт побери, но с этим покончено, ей нужны деньги. Она стала шпионкой, чтобы вести привольную жизнь, Республика платит превосходно. Фейт, молодой вдове, остались от мужа только долги, и она не хотела больше прозябать. Она получит эти сведения и обещанные деньги тоже.

В дверях появился невысокий тщедушный мужчина в темной строгой одежде, какую носили тогда «круглоголовые»[1]. Скользнув хмурым взглядом темных глаз по обнаженному телу на кровати, он обернулся к женщине:

– Ну что, мы его заберем. Ваше дело окончено, миссис Беллэми.

– Я его не отдам, – решительно заявила Фейт.

– Да кто вы такая, чтобы возражать мне?

– Он – мой.

– Это – опасный государственный преступник, и он должен находиться в тюрьме, мисс Беллэми.

– По-вашему, я не знаю, кто он такой? – воскликнула она.

– Тогда вы должны понимать, что здесь ему не место. Он должен быть под стражей, в государственной тюрьме.

– Нет, нет! – снова воскликнула Фейт и, жестом собственницы положив руку на грудь Бьюкенена, начала дергать золотистые кудрявые нити пушистой поросли волос. – Я поклялась раздобыть от него все нужные сведения, и я свое обещание выполню.

– Повторяю: вы свое дело сделали, миссис Беллэми, – настаивал человек в темной одежде. Глаза Фейт загорелись алчным блеском:

– Мне пообещали кучу денег, если я заставлю его рассказать все, что он знает!

– Но он ничего вам не рассказал.

Фейт облизнула губы острым язычком.

– Да я еще и не начинала его убеждать, – сказала она. Голос ее снова стал похож на бархатистое кошачье мурлыканье. – Желаете посмотреть? Стайлз, начинай!

Мускулистый коротышка, спокойно стоявший во, время разговора в углу комнаты, подошел к кровати.

– Да, хозяйка? – отозвался он вопросительным тоном.

– Сначала – потихоньку, а там посмотрим, как будет себя вести наш шотландский приятель… – Она показала Стайлзу на сжатую в кулак правую ладонь Бьюкенена.

Тот кивнул, и, легко разжав кулак, переломал один палец за другим. Кровь хлынула из нижней губы Кэма, которую он прокусил, чтобы сдержать крик боли.

– Какая жалость! – Фейт дразнящим поцелуем коснулась другой руки пленника. – Эти руки так красивы, и доводили женщин до высшего экстаза любви.

Человек в темной одежде вперил свой взгляд в помутневшие от боли синие, словно сапфиры, глаза пленника и начал говорить четко и размеренно:

– Вы назовете нам имена всех остальных предателей. Всех, кто хочет восстановить в Англии якобы законную королевскую власть Стюартов. Вы скажете нам все, в награду вам будет дарована жизнь. Не пренебрегайте ею – многие уже бессмысленно и бесславно умерли, пытаясь восстановить на троне Карла Стюарта.

Кэм знал уже, что начавшееся в марте восстание немногочисленных сторонников Карла Стюарта было разгромлено Кромвелем. Бьюкенен имел важное задание – выявить агента Кромвеля, внедрившегося в тайную организацию роялистов, называвшуюся «Узел, Скрепленный Печатью». И теперь он выявил предателя – гнусную душу в очаровательной оболочке, но Кэму грозила гибель.

– Ну, что ж, – снова зазвучал нежный голос Фейт, – придется дать нашему гостю более серьезный урок.

Она снова погладила поросль золотистых волос на груди Кэма; рука ее спускалась ниже, ниже…

– Вы собираетесь кастрировать его?! – изумленно спросил человек в темном.

– Нет, – Фейт разжала ладонь. – Ну, ты признаешься теперь? – прошептала она, глядя в лицо Кэма. Ответом было молчание. – Ах ты, мой упрямый шотландский дурачок! Что ж ты думаешь, если бы на твоем месте был твой обожаемый Стюарт, отродье шлюхи, он пожертвовал бы собою ради тебя? Нет уж, будь уверен! Ну, не упрямься же! – вкрадчиво убеждала Фейт. – А не то мы продолжим.

Кэм взглянул в лицо женщины с невыразимым презрением.

– Ну, что ж, приступай к делу, Стайлз! – она показала на правую ногу Кэма.

Топор рассек коленную чашку, и пронзительный крик боли заметался в стенах маленькой комнаты.

– Довольно! – прозвучал надменный голос человека в темном. – Знатного вельможу таким пыткам не подвергают.

– Вы думаете, капитан Фейрчайльд пощадит его? – насмешливо спросила женщина. – Он приказал мне добыть сведения любой ценой.

– Если вы его разрубите на кусочки, какая в том будет польза? – Мужчина взглянул на изувеченное тело на кровати, и желчь подступила ему к горлу. – Я сам поговорю с капитаном Фейрчайльдом, а пока не трогайте его больше.

– Ну, ладно. В вашем распоряжении ровно час, мистер Кавинтон, – насмешливо улыбнулась Фейт. – Если через час вы не вернетесь с распоряжением капитана Фейрчайльда, я делаю с пленником все, что хочу.

– Я вернусь не позже, чем через час, – подтвердил мужчина и вышел из комнаты.

– Я пока не нужен вам, хозяйка? – спросил Стайлз. Фейт кивнула, он вышел из комнаты. Женщина и мужчина остались наедине. Она придвинула к кровати стул и заговорила своим вкрадчивым бархатным голосом:

– Я этого не хотела, Кэм, виною твое упрямство… Я не хотела…

Кэм нашел в себе силы сардонически усмехнуться, хотя боль пронзала его огненными копьями.

– Позвольте не поверить вам, госпожа Шлюха! – Глаза его сверкали голубыми льдинками. – Как я мог лечь с такой гадюкой, приняв ее за женщину!

Фейт вздрогнула, словно от удара. Как любая красавица, она не привыкла, чтобы ее милости не встретили должной оценки.

– Ишь ты, капризник, а ведь вроде бы наши забавы пришлись тебе по душе.

– Ну, бывает, что надо облегчиться, а тут и ночной горшок под рукой. – Слова были единственным оружием, которое оставалось у беззащитного пленника, и он безжалостно хлестал ими женщину.

Прекрасное лицо Фейт исказилось, пальцы изогнулись, словно когти хищной птицы. Он заплатит ей за эти слова. Она будет последней женщиной в его жизни, которая легла с ним добровольно.

За окном был серый, туманный день, в камине пылал огонь. Она взяла кочергу и раскалила ее в камине докрасна.

– Ах ты, ублюдок! – прошипела она, и он увидел, как она медленно идет к нему от камина и, невозмутимо глядя ему в лицо, заносит кочергу с побелевшим от жара концом.

Он услышал оглушительный крик боли, понял, что это кричит он сам и соскользнул в беспамятство.