"Настоящие охотники за галлюцинациями" - читать интересную книгу автора (Мансуров Дмитрий)

Глава 10

Вернувшись домой в три часа, непривычно раннее время, Владислав прошел в комнату сыновей проверить, нет ли кого из них дома, и от неожиданности застыл на пороге от увиденной картины. Младший сын пытался играть в компьютерную игрушку, а давешний черт сидел рядом с ним, истерически хихикал и всячески мешал процессу, невпопад нажимая на клавиши и периодически подталкивая мышку. В результате коварных действий рогатого пакостника сын не успевал как следует прицелиться и подать правильную команду, а потому нервничал, быстро проигрывал и в который раз начинал игру с точки сохранения.

Владислав наблюдал за происходящим безобразием минут пять, пока черт одновременно не надавил на несколько клавиш. Герой традиционно выскочил из-под укрытия, моментально словил град пуль и безжизненно разлегся на земле. Появилась надпись «Конец игры», и черт, довольно потирая руки, сменил истерическое хихиканье на злорадный гогот.

— Вот ведь глючная игрушка! — с досадой воскликнул сын. Устав противостоять невидимому черту, он вышел из игры и заметил в дверном проеме стоявшего родителя.

— Привет! — поздоровался Владислав.

Сын удивился и перевел взгляд на настенные часы, попутно убавляя громкость колонок. Голос Кипелова, певшего песню об отшельнике под гитарные ритмы, вызывавшие нервную дрожь у гламурных представителей разумной жизни, перестал сотрясать хлипкие оконные стекла. Увидев, что сейчас не седьмой час, а всего лишь около трех, Витя немного успокоился — в первый момент он решил, что потерял счет времени и провел за компьютером не положенный час в день (согласно уговору с родителями), а все шесть.

— А ты чего так рано домой вернулся, пап? — спросил он.

Владислав на миг задумался: если сказать правду, то ребенок решит, что его обманывают. Если обмануть, то обидится, когда правда всплывет наружу: телевидение непременно расскажет о разгроме института во всех красках. Даже преувеличит для красного словца. Хотя куда там преувеличивать?

— Институт разгромили, Витя, — признался он. В глазах сына загорелся огонек интереса, а черт на заднем плане и вовсе упал на пол, перед этим согнувшись пополам от злорадного хохота.

«Вот ведь собака… — эмоционально подумал Владислав. — Еще и злорадствует!»

— Ух, ты! А зачем? — поинтересовался Витя.

Владислав перевел взгляд с черта на сына.

— Нужен был повод начать ремонт, а его никак не находили.

— Правда?! — восхитился Витя. — Пап, а ведь мы тоже в квартире давно ремонт не делали. Можно, я прямо сейчас дам повод?

— В отличие от института, у нас нет денег на ремонт, — остановил его Владислав. — И на самом деле не мы разгромили институт.

— А кто?

— У нас какая-то аномалия завелась.

Черт захохотал пуще прежнего, что не помешало ему посмотреть на Владислава с укоризной: сам ты аномалия! Тебя за хвост дерни — еще посмотрим, сколько зданий по кирпичику разнесешь от обиды и злости!

— Круто! — прокомментировал сын. — Нам бы такую в школу перед контрольной.

Черт воссиял и положительно закивал головой.

— Даже не думай! — приказал Владислав, по большей части обращаясь к черту, а не к сыну.

— Почему? — не понял Витя. Черт показал язык.

— После такого разгрома вам придется учиться во время летних каникул, — пояснил Владислав. — Оно тебе надо?

Сын оказался здравомыслящим.

— Хм…действительно… — сказал он. — Ладно, я тогда погулять схожу.

— Уроки сделал?

— А нам ничего не задали.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— А почему ничего не задали?

— Эксперимент, — пояснил сын, но в подробности не пустился.

— Пусть так, — кивнул Владислав. — Но если меня вызовут в школу наблюдать за катастрофическими последствиями этого эксперимента, определенной части твоего тела не избежать многократного столкновения с моим ремнем.

Сын удивился:

— А почему сразу моего? — спросил он. — Я — обычная подопытная свинка. Это все завучи с учителями химичат, вот им и должно доставаться за катастрофические последствия.

— Учителя тоже не при делах, — уточнил Владислав. — Им сверху директивы присылают.

— Значит, — подытожил сын, мысленно проведя цепочку до самого верха, — за провал эксперимента ты устроишь столкновение ремня с определенной частью тела министра образования?

— Нет, — отрицательно кивнул головой Владислав. — Наши министры изучают опыт западных стран и перенимают его на нашу голову.

— Ты отправишься бить ремнем американского президента? — сделал вывод сын.

— Поздно его бить ремнем… — вздохнул Владислав. — Уже не поможет.

— Угу… — глубокомысленно ответил сын. — Значит, за катастрофы в нашей жизни виновных не найти?

— Именно… — поддакнул Владислав. — Слушай, Витя, вы в школе философию начали изучать, что ли? Я от тебя никогда еще таких ответов не слышал.

— Я сам по себе такой умный! — гордо ответил сын.

— Ну, раз так, то можешь смело идти гулять, — разрешил Владислав и отправился на кухню подогревать вчерашний борщ.

Сын позвонил другу по сотовому телефону и пулей выскочил на улицу.

Оставшийся наедине с компьютером черт не стал терять времени.

— Билл Гейтс маст дай! — азартно прокричал он и, прежде чем Владислав поел и позвал черта на серьезный разговор, успел устроить в операционной системе форменный беспорядок.

— Что значит, как мы определяем, кого долбить по голове? — удивился черт, когда Владислав поделился с ним своими соображениями и идеей Геннадия. Против поимки сородичей черт ничего не имел — сказывалась мелко-злодейская натура последнего и желание посмотреть, чем это шоу закончится. А некоторых чертей он был готов и лично упрятать куда подальше, лишь бы не видеть их до скончания времен. — Никак не определяем. Просто знаем, и всё.

— И ни разу не ошибались?

— Во-первых, — пояснил черт, довольно улыбаясь, — сидение на чужой шее приятно само по себе, даже на ошибочно занятой, а во-вторых, мы же знаем, на чьи шеи садиться. Хотя… — не стал он отпираться, — всякое бывало. И лупили по башкам не тех, кого надо… Сам, наверное, помнишь, как голова начинала болеть ни с того, ни с сего. Как раз такой случай. А бывает, нас еще сгоняют с шей конкуренты.

— Прости? — не понял Владислав. — Какие конкуренты?

— О! — черт запрыгнул на диван и весело заболтал ножками. На вид — ребенок ребенком, только с рожками. — Желающих использовать людей в качестве подопытных организмов хватает с избытком. Есть мы, занимающиеся избиением алкоголиков. Есть существа, которые вызывают долгую головную боль… есть такие, которые… э-э-э… доводят наркоманов до безумства… в общем, много всего вокруг вас обитает, долго перечислять. Пока что ты видел самую малость из окружающего вас мира.

— Самую малость? — ужаснулся Владислав.

— Ага! На Земле, знаешь ли, такое творится… — черт артистически закатил глаза, — Настоящий Армагеддон, приведенный в культурные и мирные рамки. Но тебе лучше об этом не знать — будешь спать спокойнее.

— Я уже об этом знаю — ты рассказал.

— Я всего лишь намекнул, — возразил черт. — И вообще, давай сделаем так: я и дальше буду тебе только намекать на наши действия, но не стану выкладывать информацию о наших слабых местах на блюдечке с золотой каемочкой.

— Почему?

— Если меня отыщут, то свернут в бараний рог, а это крайне болезненное действо. Так что тебе лучше самому выяснить, что к чему.

— Хорошо, тогда намекни, как вы узнаете «ваших» людей?

— Если коротко, то чем дольше человек пьет, тем сильнее он нас притягивает, — сказал черт. — Ключ к загадке ищи сам. Он лежит на поверхности, и его поиски не займут много времени.

И исчез, словно корова языком слизнула.

Владислав в нетерпении уселся за компьютер. Намереваясь пойти по пути наименьшего сопротивления и получить ответ на искомый вопрос с помощью поисковика, он нажал на иконку браузера и сразу же схлопотал виртуальный удар под дых: ярлыки программ не соответствовали самим программам. Нажатие на иконку основного браузера вызвало «к жизни» игру в дурака, а попытка включить любимые песни восьмидесятых обернулась вызовом не менее древней программы, предлагавшей отформатировать диски. Остальные программы и вовсе отказывались запускаться, из-за чего Владислав уже через три минуты заковыристо чертыхался сквозь зубы.

«Похоже, черт времени даром не терял, — подумал он. — Больше некому. Дети давно уже разбираются в компьютерах больше меня, и ломать любимую игрушку не станут ни за какие коврижки. Они скорее телевизор с балкона швырнут, чем позволят компьютеру заглючить. Явно черт».

Промучившись, Владислав вспомнил о существовании функции восстановления системы и хитро улыбнулся: проделка черта не достигла ожидаемого им эффекта. Еще три минуты — и компьютер снова работал с точностью швейцарских часов. Поисковик запустился по первому требованию, и Владислав приступил к поиску необходимой информации. Он не стал выдумывать слова для строки запроса информации, а прямо так и написал: «что привлекает чертей в людях». И скорее от неожиданности, чем от количества ссылок, долгую минуту пялился на экран монитора. Он-то полагал, что поисковик выдаст от силы штук десять ссылок на страницы, чтение которых займет от силы полчаса, но количества страниц хватило бы на создание сотен томов какой-нибудь мистической энциклопедии.

— Сто девяносто пять тысяч ссылок! — ахнул он потрясенно.

Позже выяснилось, что паниковать рано: основная часть ссылок вела на литературные произведения, высказывания отдельных политиков, священников, а так же на обрывки фраз, к искомой информации не имевших никакого отношения.

Но все же уйма времени была потрачена впустую. Владислав так и не приблизился к разгадке. Черт явно лукавил, утверждая, что информация лежит на поверхности. В реальности на поверхности лежал всякий мусор.

Когда часы пробили шесть, Владислав сообразил, что ищет информацию не на той поверхности.

«Чертей-то до меня в здравом уме никто не видел, — вспомнил он, — значит, искать реальную информацию о том, что им нравится в людях, в интернете бесполезно».

Встав из-за стола, Владислав вернулся в прихожую и достал из пакета принесенные Наташей книги. Но и в них ответа на вопрос не оказалось: энциклопедия колдовства и демонологии помочь в решении вопроса не могла. Автор потратил пятьдесят с лишним лет жизни, доказывая, что ведьм и чертей не существует, а средневековые проделки колдуний на самом деле являлись тщательно спланированными наговорами людей, желающих отнять чужое добро, используя официально разрешенные способы. Хотя имущество убитой колдуньи отходило инквизиции, доносчику полагалось приличное вознаграждение, и шустрый народ, добывая легкую денежку, без устали возводил напраслину на ближнего своего. Случаи столкновения людей с нечистой силой описывались разве что в книжках с мягкой обложкой и, как полагал Владислав, являлись бредом воспаленного сознания авторов. Как доказывал один его знакомый, нормальные люди не могут писать о паранормальной чепухе, НЛО и разных снежно-песчаных людях. Такое обожают либо сумасшедшие, либо обкурившиеся. А нормальные авторы пишут истории о распутстве звезд политики и эстрады, о зверских убийствах, грабежах или, на крайний случай, о техногенных катастрофах.

Стало ясно, что с наскока найти ответ на вопрос не удастся. Придется прибегнуть к помощи команды. Одна голова хорошо, а четыре — лучше, если они растут не из одной шеи, конечно. Мифический Змей Горыныч мог поспорить на этот счет, но мнения выдуманных персонажей в расчет не принимались. Не та эпоха.

Институтские коридоры встретили Владислава непривычной тишиной. Работники довершили уборку в кабинетах и теперь наслаждались незапланированным отдыхом на дачах, шести сотках или в квартире на диване. Владислав заглянул в свой кабинет. Рабочий инструмент чертей так и лежал горками на полу: разобиженные «барабанщики», выплескивая ярость и разрушая институт, в пылу погрома забыли прихватить отброшенные монтировки и разнокалиберные молоточки-кувалдочки. Но кроме Владислава увидеть эту груду в трезвом состоянии не мог никто, а стало быть, и убирать ее никто не станет. И по возвращении Владислава из отпуска куча потустороннего хлама, скорее всего, так и останется лежать в отремонтированном кабинете.

— Даром он мне дался после ремонта, — прокомментировал Владислав, и пока никто не видит, как он подбирает с пола нечто невидимое, открыл окно и выбросил чертячьи инструменты в бак. Тот самый, куда вчера попадали их владельцы. Инструмент оказался не особо легким, а когда Владислав приподнял с пола миниатюрную кувалду, то и вовсе поразился её весу. Килограммов двадцать пять как минимум, и удары подобным инструментом должны вызывать настоящие мучения. Но хоть ты тресни, а не вспоминался коллега, которому доставалось этой колотушкой.

«Потрясающее самообладание, — подумалось Владиславу. — Что только не терпят люди, лишь бы не посещать поликлинику…»

Последняя кувалда звучно упала в заполненный с горкой бак.

— Теперь можно и в отпуск! — сказал Владислав, закрыл окно и с чувством выполненного долга отправился искать коллег по охоте за чертями и получению от последних на орехи.

Геннадий, Макар и Наташа сидели в тени деревьев на скамейке, негромко обсуждали сторонние проблемы, время от времени смелись и то и дело поглядывали по сторонам, выискивая среди прохожих руководителя команды.

— Привет, дама и господа! — поздоровался Владислав, подходя к друзьям в тот момент, когда они дружно смотрели в противоположную от него сторону. Что они там увидели, так и осталось для Владислава загадкой.

— Привет, Влад! — громче остальных поздоровался Макар. — Кстати, между нами говоря, изучающая мистику дама называется ведьм… ой!!!

Восклицание относилось к Наташе — моментально среагировав на речь Макара, лаборантка стукнула его по затылку пакетом с книгами.

— Ты чего дерешься? — ахнул Макар. — Больно же!

— Немедленно возьми свои слова обратно, — приказала Наташа. Богатству интонаций в ее голосе позавидовал бы и профессиональный актер. Владислав хотел было остановить разгоравшийся спор, но вовремя увидел, что в глазах троицы проскальзывают смешинки. Коллеги всего-навсего развлекались.

— Не могу, — ответил Макар. — Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Возьмешь, — Наташа приподняла пакет для очередного удара.

— А вот и не возьму, пока ты не заберешь обратно свой удар и не опомнишься, — заявил Макар.

— Опомнюсь? — не поняла Наташа. — От чего?

— От заблуждений насчет стиля поведения современных женщин.

— Точнее, — потребовала лаборантка.

— Тебе необходимо срочно вспомнить о женских манерах! — воззвал к лучшим чувствам девушки Макар. — Где твоя любовь к красоте и гармонии? Тебе положено любить вишневый сад, а не применять методы маркиза де Сада…

— Мне нравится вишневый сад.

— Тогда тем более забирай свой удар обратно! — воскликнул Макар. — Иначе с места не сойду, пока не заберешь.

— А если не заберу?

— Тогда через неделю, тщетно пытающийся дотянуться до семечек и хлебных крошек, рассыпанных по земле старушками, подкармливающими голубей, и пьющий воду каплями редких дождей, я умру от голода и жажды.

— На это стоит посмотреть, — обрадовалась Наташа. — А ты точно сдержишь свое обещание?

Макар проворчал:

— Она еще издевается… Влад, а что у тебя новенького?

— Для начала позвольте приземлиться на вашу скамейку, — Владислав сделал жест рукой, прося коллег подвинуться. Геннадий и Макар отодвинулись, освобождая место новоприбывшему. Наташа сложила пакет пополам и положила его на колени. Владислав отметил: сегодня объем книг невелик. Это радует. Но всё же стоит выяснить, сколько литературы на подобную тематику хранится у Наташи дома. Не исключено, что придется использовать эти книги в качестве учебных и методических пособий, а если их окажется много, и в каждом будет описана своя точка зрения на происходящее, то придется изучать проблемы самому с чистого листа, пытаясь опытным путем отыскать правду.

«Кому сказать, что подобную ахинею я начну применять в качестве справочников — уржутся до потери сознания», — подумал он.

Троица ожидала ответа.

— Откровенно говоря, — сказал Владислав, — ничего хорошего. Черт решил поиграть со мной в игру «угадайку», чтобы жизнь малиной не казалась. Поэтому сегодня мы будем дружно искать ответ на его загадку. И если мы достойны его мнения о наших умственных способностях, то найдем ответ.

Макар медленно потер подбородок.

— Он возомнил себя Сфинксом?

Владислав отрицательно кивнул головой.

— Если он начистоту выложит нам сведения о сородичах, то его будущее окажется куда более тяжким, чем наш вчерашний вечер. Выводы делайте сами.

Троица замолчала, обдумывая известие. Первым ответил Геннадий:

— Тогда задавай его загадку, чего время терять?

— Чем больше пьет, тем сильнее притягивает… — пробормотал Макар. — Ну, тут и гадать нечего: их притягивает запах спирта. Это даже не загадка, а так, одно издевательство.

— Ты не прав, — возразил Владислав.

— Докажи! — потребовал Макар.

Владислав укоряющее посмотрел на коллегу: данный вывод первым пришел и в его голову, но тогда следовало признать, что на предприятиях, производящих алкогольную продукцию, чертей должно быть в сотни раз больше, чем тараканов в квартирах алкоголиков. А сотрудники предприятий должны денно и нощно глотать десятки таблеток цитрамона, спасаясь от головной боли, или вовсе уходить на другое место работы.

— У нас столько всего делается на спирту, что чертей банально не хватит бить всех спирторазящих.

— Почему не хватит?

Владислав обратился к лаборантке.

— Наташа, ты ведь пользуешься духами?

— Конечно!

— Гена, а ты до сих пор покупаешь «Шипр»?

— Разумеется, — подтвердил Геннадий.

— Тогда признавайтесь: мучает вас головная боль после применения данных спиртосодержащих жидкостей?

Геннадий и Наташа отрицательно закивали головами.

— И ещё, — добавил Владислав. — Лекарства на спирту тоже должны привлекать чертей, но я не помню ни одного врача, которому было бы мучительно больно от обилия спирта в рабочем кабинете.

Макар хмыкнул.

— А если черти все-таки бьются над вашими головами, но вы этого не замечаете? — высказал он очередную версию. — Никто из нас, включая Влада, не знает, каких размеров бывают черти. Что если на одного здоровенного приходится сотня небольших и тысяч двадцать микроскопических? Вот вы утром побрызгались одеколоном или духами и живете себе спокойно, не подозревая, что с момента брызгания в ваших волосах аналогом блох прыгают тысячи микроскопических чертей, пытающихся пробить толстый слой кожи крохотными кувалдочками, отбойными молотками и портативными экскаваторами.

— Ты чего курил, добрый сказочник? — спросил Геннадий. Он не торопился с ответом, основательно перебирая в голове то, что знал об алкоголе и его воздействии на организм человека.

— А это обязательное условие? — изумился Макар.

— Не знаю, но все так говорят.

— Они маньяки, — кратко охарактеризовал говорунов Макар. — А я в данный момент точно могу доказать, что говорю правду.

— Докажи, — вернул требование Владислав.

— Запросто! Для начала вспомните, сколько волос в день у вас выпадает? — предложил Макар. — Каждое утро, когда я причесываюсь, несколько волосинок остается в расческе. Думаете, они сами выпадают? Как бы ни так! Это черти стараются, те самые, микроскопические. Представьте себе: бесчисленная толпа чертей в черных робах с оранжевыми безрукавками бегает по голове, ищет выбивающиеся из «общего строя» волосы и делает на них пометки. Бригадир зычным голосом отдает приказы через мегафон. Усталые рабочие тем временем стоят, прислонившись к волосам, и тяжело дышат. Некий черт-чиновник из ад-министрации в строгом деловом костюме нервно курит в стороне и ждет завершения операции по очищению головы от волос. Несколько рабочих увлеченно доедают бутерброды с колбасой и запивают кефиром. Еще трое под прикрытием вырванных волосинок играют в подкидного дурака и думать не думают работать. Основная группа чертей при помощи машин или вручную вырывает волосы с корнями и ждет, когда появится расческа, которая сметет головной мусор в кучу и расчистит площадь. А после работы черти сядут на завалинку, выпьют лишку и передерутся. Вот тогда-то вы и почувствуете жуткую головную боль, но Владислав ничем не сможет вам помочь, потому что дергать за хвосты микроскопических чертей намного сложнее, чем обычных… Ну, как? Я вас убедил?

Владислав, Наташа и Геннадий отрицательно кивнули.

— Совсем не убедил? — опешил Макар.

— Более того, — заметил Владислав, — ты заронил крупное зерно сомнения относительно твоей нормальности.

— По крайней мере, я предлагаю хоть какие-то варианты.

— Понимаешь, Макар, — сказал Владислав. — Нам нужны нормальные объяснения.

— Нормальные объяснения этому сумасшествию? — хихикнул Макар. — Ну-ну, ищите- ищите. А вот после того, как Влад начал видеть чертей, я с легкостью поверю в любую ахинею.

Несколько минут прошли в молчании: Макар посчитал что на сегодня сумасшедших идей хватит, и решил насладиться солнечной погодой и пребыванием на свежем воздухе. Коллеги упорно пытались найти ответ на загадку черта.

Слово взял Геннадий.

— Я полагаю, дело так, — сказал он. — Определенная группа чертей реагирует не на спирт, как думает Макар, а на ацетальдегид, получаемый в ходе переработки спирта в организме человека. Чем больше этого вещества в человеке, тем сильнее беснуются черти. Именно поэтому они не нападают на людей, от которых несет чистым спиртом или духами-одеколонами. А вот алкаши со стажем получают от них на полную катушку.

— Ты уверен? — спросил Владислав.

— Как и любой ученый, — ответил Геннадий. — Теоретически я уверен всегда, но только практика расставит точки над ё. А твой рогатый друг может подтвердить правильность моей догадки?

— Нет. Нам придется проверить её самостоятельно.

— Каким образом? — заинтересовался Макар. — Устроим пьянку на весь мир?

— Спонсором будешь?

— Одну бутылку точно гарантирую.

— И как ее разделить на всех? Смочить ватку и дать нюхнуть разок? Это сумасшествие почище моего.

— Ладно, тогда как?

— Для начала проверим версию Геннадия. Никто не знает, где бы нам отыскать порцию ацетальдегида для опытов?

Макар поднял голову.

— Странный вопрос, — сказал он. — У Коли, конечно.

Кабинет химика Николая был выполнен в стиле средневековой алхимической лабораторию — исключительно ради колорита и приведения в восторг иногородних и иностранных гостей. Основной стол занимали кипящие, булькающие и прочие реактивы, а у стены стоял стеклянный стеллаж, заполненный старинными книгами и журнальный столик со стопками исписанной бумаги.

Николай сидел за дополнительным столом, стоявшим у самого окна, и торопливо писал в большой тетради мягким карандашом. Увидев вошедших, он кивнул головой и снова уткнулся в записи.

— Вы по делу или так, картишками перекинуться или доминошками постучать? — поинтересовался он, не отрываясь от заполнения бумаг.

— На этот раз по делу, — ответил Владислав. Наташа, стоявшая рядом, молча кивнула, но Николай этого не увидел.

— Жаль, — вздохнул Николай. — И какое же дело привело вас в мою скромную обитель?

Вместо ответа Владислав достал из сумки литровую бутылку спирта. Николай отложил ручку, потеребил пуговицу на белом халате и осторожно спросил:

— Вы собираетесь это выпить вместе со мной или желаете использовать спирт в качестве топлива для горелок?

— Ни то, ни другое, — объявил Владислав.

— Жаль, — вздохнул Николай. — А я так надеялся…

— Выпить?

— Нет, у меня спирт в горелках закончился.

— Неужели? А куда он делся?

— Студенты, — коротко ответил Николай. — Хищническая история об отношении будущих химиков к горелочному топливу. Думаю, вы меня понимаете… Но хватит о грустном. Что вы хотите сделать со спиртом?

— Нам нужно превратить его в ацетальдегид, — объяснил Владислав. — Дело срочное и весьма важное.

— Но вы только что сказали, что не станете его пить, — удивился Николай. — Каким образом вы намереваетесь превращать его в то, что вам нужно, не употребив?

— Химическим путем, конечно. Для того мы к тебе и пришли.

— Нормальные люди переводят спирт в ацетальдегид в организме, а не при помощи реактивов.

— Я — антиалкогольный маньяк, если ты забыл.

Николай кивнул головой.

— Забудешь такое диво… — пробормотал он. — Ну, хорошо. А как, позвольте поинтересоваться, вы представляете себе процесс получения ацетальдегида из спирта в моем кабинете?

— Очень просто, — ответил Владислав. — Нужно добавить соляной кислоты, процентное содержание которой равно кислоте, находящейся в желудке человека. И произвести еще кое-какие манипуляции, чтобы на выходе получить настоящий ацетальдегид.

— Угу, — глубокомысленно произнес Николай.

— Угу, — повторил Владислав.

— А кто, извините за прямоту, мешает вам сразу чистый ацетальдегид, а не переводить хороший продукт на непотребное химическое дело?

— А разве он продается? — удивилась Наташа.

— Да вы, никак, с дуба рухнули? — ахнул Николай. — Бог его знает, сколько десятилетий ацетальдегид производят в промышленных масштабах для получения уксусной кислоты и еще кучи разных веществ, перечислять которые я могу до тех пор, пока меня не уволят за невыполнение основной работы. И нечего переводить медицинский спирт на создание ядовитой жидкости. Ваш ацетальдегид стоит всего ничего — около тысячи рублей литр, в зависимости от жадности продавцов. И продают его хоть литром, хоть цистернами. Много вам нужно?

Владислав выглядел крайне озадаченным.

— Правда? — переспросил он. Если ацетальдегид производят в промышленных масштабах, как и спирт, и при этом не было никаких аномальных явлений, то версия Геннадия оказывается разбитой в пух и прах. На что же реагируют эти зеленые гады? — Слушай, а ты не в курсе: никто из рабочих подобных предприятий не жаловался на разного рода аномальные явления, случающиеся во время производства ацетальдегида?

— Если считать аномалией низкую зарплату, то очень даже жаловались.

— И больше ничего?

— Прости, не понял, — произнес химик. — Вы какие-то странные сегодня. Бутылка еще не почата, а вы ведете себя так, словно успели перебрать. На что еще должны жаловаться работники химической промышленности?

— На головную боль, например.

— Насколько мне известно, подобной статистики в открытом доступе нет.

— Жаль.

— Народ, — Николай открыл тетрадь, увидел, что уже написал то, что нужно, закрыл ее и задумался на несколько секунд, — скажите прямо, что вы затеяли и какого рода результаты намереваетесь получить? Мне намного проще заниматься решением задачи, если ее условия не являются для меня же засекреченными.

Макар открыл было рот, чтобы наговорить с три короба о похождениях чертей с колотушками по людским головам, но Владислав ответил раньше.

— Единственно, что могу сказать — явление, которое мы изучаем, связано с разгромом нашего института. Ты в курсе, наверное, во что его превратили на днях?

— Слышал. — Николай хихикнул. — Похоже, вы уже пытались получить ацетальдегид предложенным мной способом, но переоценили собственные силы. Я прав?

Владислав укоризненно покачал головой.

— А о чём я еще могу подумать? — возразил Николай. — Вы определенно занимаетесь какой-то ахинеей, но не пойму, какой и ради чего.

— Как только создашь нам литр ацетальдегида, так сразу же и раскроем секрет, — сказал Владислав. — Я обещаю.