Часть II. На тропе войны

Глава 1

В хорошем расположении духа Владислав подошел к дому, где с недавних пор располагался офис лично им созданной фирмы, перехватил правой рукой пакет со всякой всячиной, достал из кармана ключ и поднес его к электронному замку.

Сегодня он впервые переступал порог офиса, и надеялся, что за неделю беготни по городу, вызванной необходимостью решить вопросы относительно регистрации частного предприятия «Хрусталь», коллеги не теряли времени даром и привели помещение в божеский вид. Название фирме придумала Наташа, объяснив: обычно люди бывают трезвыми как стеклышко, а после лечения в офисе они станут трезвыми и здоровыми, словно хрусталь. Объяснение оказалось спорным, но название пришлось по душе, и за него проголосовали единогласно.

Дверь открылась, Владислав вошел в приемную и едва не выронил пакет.

— Это что еще за псевдонародное творчество? — ахнул он прямо на пороге. — Вы что сотворили с нашим офисом?

— А что не так? — поинтересовался Макар, стоя у стремянки и протягивая Наташе провод с мигающими лампочками. Китайская гирлянда, вызывавшая ненависть у пожарных и страховщиков, весело мигала разноцветными огоньками и вызывала в душе приятные ощущения от приближающегося Нового года. Лаборантка стояла на верхней ступеньке и пыталась гвоздем проковырять в бетонной стене дырку. — По мне, очень даже ничего.

— Особенно процесс, — подал голос из противоположного угла комнаты Геннадий. — Просто не нарадуюсь, глядучи на это дело.

— Угу, — буркнул Владислав, полюбовавшись, как Наташа старательно пытается сделать невозможное. — Я такого даже в цирке не видел.

Гирлянда «новогоднее» переливалась, и он на всякий случай посмотрел в окно. На деревьях — ни одного желтого листочка, и на заднем фоне не то, что снега, даже песка не видать. Вокруг только черный-черный асфальт и ярко-зеленая растительность, плюс автомобили, сохраняющие одинаковую окраску в любое время года. И настенный календарь около окна, отчетливо показывает: сейчас начало мая, до Нового года еще работать и работать. Время думать о летних отпусках, а не зимних праздниках.

— Вам не кажется, дорогие мои коллеги, что вы слишком уж заблаговременно готовитесь к наступлению нового года? — вкрадчиво спросил Владислав.

— Наташа уверена, — заявил Макар, — что праздничный вид офиса вызовет в клиентах приятные воспоминания.

— О новогодней попойке? — уточнил Владислав. — Не порите чушь, для такого случая надо вместо лампочек развесить ящики с алкоголем и пакетики с закуской. Наташа, перестань ковыряться в стене гвоздями, для этой цели есть дрель или перфоратор. И вообще, почему стену ковыряешь ты, а не Макар?

— Потому что Макар — белоручка, — ответила лаборантка, — он без дрели как без рук. А настоящие мужчины, по моему мнению, должны уметь вгрызаться в стены зубами и разрывать их на кусочки. Но Макару некомильфо.

— Некомильфо бывает аристократам, — поправил ее Геннадий. — Обычным людям просто влом.

— И вообще, — добавил Макар. — Если кусать бетон — не только зубы, но и челюсть раздробить не проблема.

— Видите: ему проще оправдаться, — отмахнулась Наташа. — Вот и приходится лично заниматься решением проблем, используя подручный инструмент.

— Наташа, да ты не пьяна ли? — уточнил Владислав. — Кто ж идет на штурм бетона, вооруженный голыми гвоздями? — он указал на одноэтажное здание, хорошо видимое из окна офиса. — Вон там находится прокат инструментов. Возьмите на день в аренду перфоратор и не доводите меня до инфаркта ковырянием бетона гвоздями. Мой «строительный» ум этого не перенесет.

Он повернулся, чтобы выйти из большой комнаты и пройти в кабинет, но Наташа остановила его.

— А дома получалось, — заявила она.

Владислав замер.

— Получалось что? — переспросил он. — Гвоздем проделать в стене дыру?

— Да. Правда, он кирпичный, середины прошлого века и…

— Не продолжай, — остановил ее Владислав. — Я понял, в чем состоит ваш хитрый план: по неведомой мне причине вы строите из себя идиотов, надеясь запудрить мне мозги. Новогодняя гирлянда в конце весны, ковыряние стены с крайне независимым видом… словно всю жизнь только этим делом и занимались. Признавайтесь: вы что-то натворили. Я угадал?

Коллеги не ответили.

— А поскольку обстановка здесь пока еще вполне нормальная, — сделал вывод Владислав, — то нечто ужасное вы сотворили с моим рабочим кабинетом. Я прав?

Наташа заковыряла стену с утроенным усилием.

— Хм… похоже, что так. Не желаете отвечать, не нужно, сейчас сам всё увижу. — Владислав поправил пакет и направился в кабинет. Макар и Наташа переглянулись.

— Я предупреждал, — заметил Макар, когда Владислав вышел в коридор и отнес на кухню пакет.

— Молчи уж, предсказатель, — Наташа бросила в Макара гвоздь, тот ударился о лоб парня и упал на пол с тихим стуком.

— Я пошел смотреть! — Владислав на секунду заглянул в комнату. — Готовьтесь, дама и господа.

— Раз, — начал счет Григорий. — Два… три!

Из кабинета донесся изумленный возглас. Короткий, емкий и выражавший точное отношение Владислава к произошедшим в помещении переменам.

— Ну, что я вам говорил? — сказал Григорий. — С проигравшей стороны стольник, как договаривались.

— Какой он впечатлительный, — недовольным голосом ответила Наташа. Макар молча полез в карман за кошельком. — Мы же хотели как лучше.

— Клади сюда мою долю! — Макар указал на пустующий отсек кошелька. — Мне как раз ста рублей не хватает до получки.

— Как вам не стыдно отбирать последние деньги у бедной девушки, — укоризненно заявила Наташа. — Я столько лет…

— Недель… — перебил ее Геннадий.

— Часов! — уточнил Макар.

— … работала, чтобы их заработать, а вы просто так взяли, и хоть бы хны.

— Да, пожалуйста! — Макар сунул руку в задний карман джинсов и достал изрядно помятый пакетик с неброской надписью «Хна». — Полтора года носил, ждал, пока кто-нибудь произнесет эту фразу.

— Идиот, — Наташа отобрала пакетик. — Вот покрашу тебя таким цветом — будешь знать.

— Ерунда. Я налысо постригусь, никто и слова не скажет.

Владислав появился в дверном проеме.

— Прошу на первое совещание, — коротко сказал он, пока еще ни единым словом не обмолвившись о новом дизайне кабинета. — Немедленно.

Наташа вздохнула и спустилась со стремянки на пол. Макар отключил гирлянду от сети и, свернув провод на кулак, бросил моток в угол, к раскрытому полиэтиленовому пакету.

Геннадий всего лишь отряхнул брюки, вставая, и безбоязненно возглавил шествие идущих на ковер к начальству.

— Еще работать не начали, а уже первые выговоры заслужили, — обрадовал Макар. — Как говорится, с почином.

Геннадий первым вошел в кабинет и понял, почему коллеги впали в производственную депрессию. Лично он в кабинете Владислава еще не бывал, и оттого контраст между этой и второй комнатой показался ему разительным. В первый момент он запаниковал, испугавшись, что ошибся дверью и вошел не туда, куда намеревался.

— Бог ты мой, — воскликнул он, — а я-то думал, что за странный запах в офисе, словно неподалеку толпа священников с кадилами ходит. А оно вон из-за чего, значит.

— Не стой на пороге, — Наташа легонько толкнула его в спину. Она вошла второй, замыкал шествие Макар.

— Садитесь поближе к столу, — пригласил Владислав. — И перейдем к делу.

Коллеги уселись по ту сторону стола, забранного Макаром из института и обклеенного пленкой для придания мебели хоть какой-то новизны. Получилось не ахти, но при слабом освещении могло пройти на первое время.

Минуту Владислав молчал.

Затем указал на хрустальный шар десяти пятнадцати сантиметров в диаметре и спросил:

— Что это?

Наташа посмотрела на Геннадия и Макара — никто из коллег не торопился отвечать на поставленный вопрос. Пришлось отвечать лично.

— Это шар, — сказала она.

— Я вижу, — уточнил Владислав. — А зачем он здесь?

— Это символ нашей фирмы, — воскликнула Наташа. — Или не похож?

— Да как сказать… — поделился ощущениями Владислав, — он подозрительно напоминает мне оборудование, которым пользуются шарлатаны в салонах предсказаний, гаданий и прочей чепухи. Кто придумал поставить его в мой кабинет?

— Моя идея, конечно, — Наташа бросила в сторону молчавшего Макара укоризненный взгляд. — Они только говорить могут, а как что толковое предложить, так ни-ни.

— Да что ты можешь знать о наказуемости личной инициативы? — огрызнулся Макар. — Тебе еще никогда не доставалось от начальства за дела, совершенные по зову сердца на благо корпорации?

— Нет.

— А мне доставалось, и не один раз. Как сейчас помню — только предложишь что-то хорошее, как начальство берет тебя на заметку и начинает эксплуатировать по полной программе, а потом еще и штрафует за медленное выполнение идеи.

— Значит, не надо предлагать, — заявила Наташа.

— А мы так и делаем, — напомнил Макар.

Лаборантка сообразила, что собственноручно загнала себя в ловушку, и замолчала.

— Ты думаешь, я — такой же начальник, как и твои прежние? — поинтересовался Владислав. — Сейчас обижусь и уволю тебя в свободное плавание.

— Не-не-не… — пошел на попятную Макар. — Я не про тебя лично, я про то, что у меня уже условный рефлекс выработался, и его за один день работы в нормальном коллективе из себя не выдавишь.

— Угу, — Владислав потер подбородок и ощутил легкую трехдневную щетину.

«Вот это да, — подумал он, — со всеми хлопотами совсем забыл побриться… И дома ничего не говорят, словно так и задумано. Хм… Я что, небритым выгляжу лучше?»

— Хорошо, — сказал он. — Сделаем вид, что шар — это на самом деле символ нашей фирмы. Оставим в стороне и мнение Макара насчет действий начальства. Я, к примеру, не подхожу под описанные параметры, да и никто из вас таковым не является. Мы работаем в одной команде, и не надо по привычке делить нас на подчиненных и начальство. Вы — равноценные сотрудники, а я всего лишь тягловая лошадка нашей фирмы. Но сомневающегося в моих словах буду бить рублем. Всем ясно?

— Давай закроем эту тему, — предложил Макар. — Что еще не так с кабинетом?

— Вот это, — Владислав указал на свечи по бокам хрустального шара. — Только не говорите мне, что свечи призваны освещать символ нашей фирмы, дабы клиенты случайно не столкнули его на пол.

— Но это так! — воскликнула Наташа.

— Ладно, — неожиданно быстро согласился Владислав. — А карты Таро здесь с какого бока? Ведь на них гадают, если не ошибаюсь? Или я снова отстал от жизни, и теперь с их помощью решают тригонометрические задачи, а секретные спецслужбы продвинутых стран используют их в качестве источника информации?

— Я возьму? — Наташа протянула руку, и Владислав положил на ее ладонь колоду. — Дело в том, что определенные картинки дают весьма точное описание потусторонних личностей, которых мы собираемся сгонять с шей клиентов. Поэтому я решила принести карты, чтобы любой желающий мог лично увидеть, какая гадость использовала его голову в качестве барабана.

— Некоторые картинки — да, но далеко не все, — возразил Владислав. — Согласись?

— Привереда, — Наташа положила карты в карман. — Никому не дам, даже не просите. И гадать вам не буду, вот так.

— Договорились, — кивнул Макар. — А сейчас позвольте внести предложение: перерыв.

— Позже, — остановил вставшего коллегу Владислав. — Я погружен в разговор с нашим дизайнером, и если уйду на обед, то непременно потеряю связующую мысль беседы. Поэтому, пока мы не обсудим все вопросы, никакого обеда.

— Ну, уж нет, избавьте меня от ваших сентенций. — Макар похлопал себя по карманам в поисках пачки сигарет. — Слушай, Влад, а никотиновые черти бывают?

— Пока не видел, — признался Владислав. — Хочешь избавиться?

— Да есть маленько. Надоело платить табачным мегакорпорациям за дым.

— Как что узнаю, расскажу, — сказал Владислав и обратился к лаборантке. — Итак, Наташа, на чем мы остановились?

— На том, что рабочий кабинет выглядит весьма и весьма фэнтезийно, так сказать, в духе современной моды, — Наташа попыталась перехватить инициативу, но не на того напала: Владислав обладал большим опытом в ведении споров и мог с легкостью заткнуть за пояс с десяток неподготовленных оппонентов. Он с детства любил проводить дискуссии, выбирая определенную сторону в споре, и при желании выкладывал все плюсы этой стороны и минусы противоположной. Спор для него был чем-то вроде тренировки для мозгов и наслаждения захватывающим разговором, но собеседники чаще всего это не понимали и вместо обсуждения темы банально переходили на личности, тупо обвиняя Владислава в личной неприязни или любви к предмету спора.

— Но сидеть в кабинете при данном раскладе уютнее всего будет именно тебе, — заметил он. — Я правильно понимаю?

— Не совсем, но такой вариант мне нравится, — согласилась Наташа.

— Ага. А я в таком случае замаскируюсь под твоего ассистента и стану незаметно для клиентов дергать их чертей за хвосты и закупоривать рогатых музыкантов в бутылках. Так?

— Между прочим, Владислав, это отличная идея! — подал голос обычно молчаливый Геннадий. — Ты единственный из нас хорошо видишь чертей, и кому, как не тебе, знать, попался ли рогатый барабанщик в ловушку или остался сидеть на шее, вцепившись в нее всеми конечностями? Станешь ассистентом — с легкостью проконтролируешь процесс избавления от черта и не допустишь внештатных ситуаций.

— Мы еще обсудим этот вопрос позже, — сказал Владислав. — А теперь объясните мне еще одну вещь. Что свечи на столе освещают символ нашей фирмы — это я уже понял. Но для чего по углам кабинета расставлены горящие ароматные палочки?

— Они настраивают на романтический лад, — не особо уверенно пояснила лаборантка.

Макар захихикал, представив, как клиенты, нанюхавшиеся дыма ароматных палочек, вспоминают о романтике и поспешно бегут к цветочному магазину покупать цветы лаборантке.

— Сказала бы сразу, — заметил он, — что тебе не хватает внимания, и ты мечтаешь воспользоваться служебным положением в корыстных личных целях.

— Я же не в ущерб работе! — стала оправдываться лаборантка. — И потом, пока от вас дождешься первого шага, сама уже сойдешь одной ногой в могилу.

— Наташа, — проникновенно произнес Владислав. — Я не всё понимаю в суровых реалиях современной жизни, но мне от клиентов нужны деньги, а не признания в любви хотя бы к секретарше.

— Какой ты, Влад, сухой и не лиричный, — обиженно буркнула Наташа. — Я хотела как лучше, а ты…

— Ты хотела как моднее, — поправил Владислав. — А это не совсем одно и то же.

— Ароматные палочки полезны: они успокаивают или тонизируют.

— В моем кабинете должен быть только один явный запах — античертина, сводящего с ума рогатых долбежников! — воскликнул Владислав. — А насчет романтики… так и быть, разрешаю тебе охмурять любых клиентов на твое усмотрение, лишь бы они потом не передрались меж собой и нам не набили физиономии по причине воспылавшей огнем ревности к твоей светлой персоне. Короче говоря, переноси всё это в приемную и открой окно, а то я чувствую себя посетителем буддийского храма. Моему кабинету нужен строгий и респектабельный вид. Без изощренных фантазий. Стол, шкаф, сейф и несколько коробок с пустыми бутылками для хранения чертей. И на этом всё.

На том и порешили.