3: Стархэвен

В грязной воде отстойника отражалось небо, цветом похожее на ржавый бензобак. Вдоль полусгнившей ограды мёртвого завода тянулась широкая полоса мусора, он скапливался здесь годами и гнил, отравляя воздух на мили вокруг. Остовы машин, грязные тряпки, непонятного происхождения обломки, пустые банки и бутылки. Всё, что могло рассыпаться прахом за минувшие годы, давно рассыпалось. Крысы шуршали в останках эпохи.

Я очнулся от грохота. Что-то тяжёлое рухнуло на сгнивший автобус неподалёку, пробив его крышу и завершив путь в облаке ржавой пыли. Сплюнув, я повернулся на другой бок и продолжил спать. Посмотрю утром.

Второй раз я проснулся, когда солнце уже поднялось выше ограды. Вспомнив о грохоте, я помянул божью матерь, выбрался из обломка цистерны, где провёл ночь, и отправился поглядеть на виновника шума.

Им оказалась красивая баба. Она сидела на мятой бочке возле автобуса и жарила зайца-мутанта над спиртовкой. Услышав мои шаги, баба резко повернулась, зацепилась кожанкой за огрызок поручня и смачно, умело выругалась. Я улыбнулся.

–Привет, сука, – сказал ей весело. Она вскинула голову, и тут меня словно стукнуло: я знал эту бабу.

–Лэя? – спросил я недоверчиво.

Она широко улыбнулась. Белые зубы на исхудалом коричневом лице выглядели оскалом черепа.

–Кауран, ты вновь выдержал...

–Чего выдержал? – машинально переспросил я.

Лэя нахмурилась.

–Ты не помнишь? Про лес и охоту, про ледяную равнину и мёртвую Луну?

Я почесал в затылке.

–Было чего-то такое... Кажись, я вчера перебрал с дозой. Пошли, трахнемся?

Она покачала головой.

–Нет времени. Надо спешить, он не будет ждать долго.

–Кто? – опешил я. – Никого ж не осталось. Последние мьюты уж месяц как передохли, я и не знал, что ты живая...

В голове моей смутно зашевелилось сомнение. Откуда я её знаю? Мелькнула тусклая картина: пустыня, большая статуя обезьяны, засыпанная по горло, с факелом в вытнутой руке. Мы жили в старом прицепе, я помню, у нас было две собаки... Да, всё верно, я даже убил оголодавшего панка, который хотел их сожрать. Но это неважно. Я хотел Лэю. У меня уже полгода не было бабы, даже если считать ту мутантную сучку за женщину...

–Мы должны спешить, – Лэя заглянула мне в лицо. – Кауран, ты помнишь дорогу?

–Какую, на хрен, дорогу? – огрызнулся я. – Никуда мы не пойдём, пока не трахнемся!

Вздохнув, она оглянулась, подошла к ближайшей ржавой машине, с хрустом отодрала матерчатый верх и кое-как обмахнула заднее сидение от пыли. Я глупо улыбнулся.

–Ну? – Лэя стянула с себя кожанку и забралась в салон. – Давай быстрей, у нас мало времени.

Я направился к ней, но притормозил. Что-то во всём этом было чертовски неправильно. Подумав, я сообразил, что не чувствую желания. Совсем. Какая-то махровая дрянь внутри меня тянула на юго-запад. Здесь сидела голая баба, а я хотел ехать на юго-запад! Это меня так стукнуло, что я даже остановился и почесал в голове.

–Чёрт... А мы очень спешим? – пробормотал я наконец. Лэя улыбнулась.

–Я знала, что ты помнишь дорогу, – он вновь натянула кожанку.

Я от злости сплюнул себе на ботинок.

–Дорогу... – крепко выругался. – Мать её. Пошли, заберём колёса.

Она встрепенулась.

–У тебя есть машина?

–Какая, рви ей п..., машина по такой земле? – злобно спросил я. – Мотоциклы. Гоночные. Из города пригнал, нашёл в развалинах автосалона. Прикончил десяток мьютов по дороге. Хотели отнять.

Лэя кивнула и уселась на мятую бочку ждать меня. Пришлось, как идиоту, тащиться на другой конец свалки и по-очереди выталкивать мотоциклы за ограду. Пока закончил, пришла она, наверно ждать надоело. Мы вместе ширнулись на дорожку.

Я помог Лэе навьючить на спину тяжёлую канистру. Ещё по две привязали к мотоциклам, шестую взял я. Из-за перебора с топливом, пришлось оставить большую часть оружия, захватили только автоматы, десяток магазинов, два пистолета и по связке гранат на каждого.

Путь предстоял долгий.

Гнали весь день. Лэя один раз застряла в зыбучем песке, пришлось вернуться и вытаскивать. Земля здесь, вдали от города, стала немного лучше, даже траву видели однажды, правда мутантную, рыжую. Счётчик на руле непрерывно трещал. Сначала я боялся за Лэю – мне-то было чихать на радиацию, но вскоре увидел, как она смазывает себе поясничные шарниры. Тело у неё было отличное, почти не ржавое.

К вечеру нашли остов разбитого боинга и решили заночевать. Лэя разделась, в пурпурном свете гаснущего солнца она была чертовски сексуальная. Мы трахались почти до полуночи.

Она заснула первой. Я лежал на гнилом диване и считал звёзды сквозь дыру в обшивке. Чувствовал я себя странно. Какая-то паршивая мутантная гусеница копошилась в мозгах, хотя утром мы с Лэей вкололи совсем немного дряни. Перед глазами плясали миражи.

Сначала пригрезилась громадная лиловая гора, вокруг которой порхали мутанты. Вернее, это я решил, что мутанты, а они оказались большими тварями вроде льва, только крылатыми и с птичьими головами. Таких и с ДСТ не придумаешь...

Я словно в воздухе висел. Вверх по склону горы тянулась узкая винтовая лестница из камня, по ней карабкались два кошачьих мьюта, серо-серебряный самец и чёрная самка. Не успел я подумать, откуда помню эту картину, как меня стукнуло: это же мы с Лэей!

Мьюты добрались до вершины и попали в засаду. Два десятка парней с клинками ждали их на скале. Кошки сражались отлично, я никогда не видел такого мастерства. Но их убили. Сначала рассекли горло самке, она захрипела, потом проткнули самца и столкнули его с горы. Мне стало нехорошо.

Чёрная кошка, задыхаясь, опустилась на камни. Люди не добивали, ждали. Один из них, кажется вожак, снял шлем и присел перед издыхающей мьюткой.

–За что?.. – прохрипела та еле слышно. – За что ты нас проклял?

Человек криво усмехнулся.

–Цель высшая моя, – сказал он, – что б наказание преступлению стало равным.

Рука его обвела хмурое небо. Ледяной ветер гнал тучи.

–Вы, проклятые убийцы, задумывались хоть раз, на что обрекаете нас? – спросил человек, тяжело дыша. – Вы, творцы, хотели бы жить в мире, вами сотворённом?

–Да! – прохрипела кошка.

Человек оскалил вампирьи клыки.

–Так живите! – крикнул он яростно. – Живите той жизнью, которой наградили нас!

И он впился в горло умирающей кошке. Тело ещё долго билось в агонии.

Мне было плохо. Я понимал, что сплю, но не мог проснуться. А миражи продолжались. Теперь я видел заснеженый каменный монолит, ледяные горы и двух хрупких пернатых тварюшек, бредущих по камням. Кауран и Лэя, я знал их имена...

Впереди темнела пасть пещеры. Мы постояли у входа, пытаясь разглядеть, что таится внутри.

–Я войду первым, – сказал Кауран. И шагнул вперёд, но внезапно время остановилось. Замерли снежинки, влекомые ветром, перья Лэи перестали трепетать. Из пещеры показалось существо.

–За что? – спросил Я-Кауран. – За что ты нас проклял?

–Я проклял себя, – ответило Я-существо. – Но ты можешь спасти нас всех.

–Как? – спросил Кауран.

Существо ответило на его вопрос. Даже сейчас, в объятиях Лэи, я проснулся в холодном поту.

Теперь я знал, куда мы спешим.

Бензин кончился на пятый день. Мы столкнули мотоциклы в долину, где жили разумные змеи, они долго громыхали по камням. Несколько рептилий выползли из нор, посмотреть, кто нарушил покой. В их глазах не было счастья.

Утром шестого дня мы увидели город. Он темнел посреди пустыни, одинокий и нереальный. Остовы небоскрёбов торчали как рёбра убитых дельфинов, ветер пел заунывную песню о смерти. Я знал имя этого города. Никто не верил, что он существует. Но верили все. У города были тысячи имён, в разных мирах в нём жили разные жители. Но город был один.

Хотя его не было.

Мы шли по мёртвым улицам, не в силах нарушить жуткую тишину. Я знал, что Лэе известно о моём сне. Но она не задавала вопросов.

Когда мы проходили мимо энергостанции, Лэя остановилась.

–Кауран, – шепнула она. Я понял без слов. Мы вошли в здание, поднялись на второй этаж и включили большой красный рубильник. Где-то внизу, под землёй, с мерным гулом заработали машины.

Когда мы вышли на улицу, город показался живым. Сверкали лампы, гирлянды фонариков вдоль домов весело мерцали. Откуда-то доносилась прекрасная музыка. Мы шли по асфальту, раздвигая толпы призраков, мёртвые дети играли в парках, горячее солнце сушило наши слёзы. У входа в метро я увидел перевёрнутый крест. К нему был привязан скелет мутанта.

Вечером Лэя нашла кусок мела и вывела наши имена на какой-то серой стене. Я поднял голову. Стена тянулась высоко, к мрачной железной табличке с надписью «Бойня». Внутри было тихо. Смертные крики жертв давно канули в лету вместе с убийцами.

–Уйдём отсюда, – сказал я негромко. И мы ушли.

В жёлтом здании на окраине плескалась вода. Мы вошли внутрь и открыли все краны. Быть может, через сотни лет на месте этого проклятого города возникнет озеро, где вновь зародится жизнь. Пройдут миллионы веков. Здесь снова построят город, а в городе бойню. Но нас уже не будет, чтобы запустить проржавевшие насосы. Кто знает, может это и к лучшему...

Чёрная дорога вела из города к космодрому. Сильный ветер гнал пыль, жуткая тишина окружала каждый наш шаг. В небо, охотясь за умирающим солнцем, поднимались первые звёзды.

–Мы ещё можем вернуться, – одними губами сказала Лэя.

Я не ответил.

На космодроме горели красные прожекторы. Я знал, что произойдёт, когда мы подойдём к единственному открытому ангару, и всё же содрогнулся, встретив там существо из видения. Оно стояло рядом с гильотиной. Чёрные птицы летали вокруг, но страшную, смертоносную тишину нарушали только наши шаги. Мы шли рука об руку, Кауран и Лэя, два человека без тел, два тигра без памяти, две птицы без крыльев.

–Мы здесь, – сказала Лэя.

–Я вижу, – ответило существо.

–Ты готов? – спросил я.

–Нет, – ответило оно.

Мы подвели его к гильотине, уложили на липкие от крови доски. Лезвие со скрежетом поползло вверх. Лэя заплакала, я прижал её к груди. Нам было страшно.

–Когда я умру, погибнет ваш мир.– сказало существо.

–Мы знаем, – сквозь слёзы ответила Лэя.

–Вы тоже погибнете.

–У нас будет десять часов, – возразил я. – Мы успеем.

Существо загадочно улыбнулось.

–Лишь один из вас, – шепнуло оно, и, прежде чем мы успели понять, лезвие с грохотом рухнуло.

В следующий миг взорвался город за нашими спинами.