"Из России с любовью" - читать интересную книгу автора (Флеминг Ян)

26. В руках палача

Легкое прикосновение к лодыжке разбудило Бонда. Он мгновенно проснулся, но не двинулся с места. Все его органы чувств ожили и напряглись, как у дикого зверя.

В купе все было по-прежнему. Поезд, оставляя позади километры пути, все так же мчался через ночь с железным стуком колес, потрескиванием деревянной обшивки купе, звоном стаканов над умывальником.

Что разбудило его? Призрачный свет ночника едва освещал купе. С верхней полки не доносилось ни единого звука. У окна сидел капитан Нэш с толстой книгой на коленях.

Его глаза смотрели прямо в лицо Бонда «Почему он так пристально глядит на меня?» — подумал Бонд. Черные губы Нэша шевельнулись, в темноте отчетливо сверкнули зубы.

— Извините, что разбудил вас, старина, но мне захотелось поговорить.

В его голосе звучали какие-то новые интонации, от чего у Бонда побежали по спине мурашки. Бонд медленно опустил ноги на пол. Его в который раз за эти дни охватило чувство смертельной опасности. Словно в купе кроме них присутствовал кто-то еще, невидимый, но грозный. Нет, никого... Но чувство не уходило и все более властно охватывало Бонда, вытесняя остатки сна и усталости...

— Ну что ж, говорите, — ответил небрежно Бонд. Почему все же от слов Нэша по спине Бонда пробежали мурашки? Бонд вдруг подумал: может, Нэш сошел с ума и купе наполняет не ощущение опасности, а безумие? Неужели его предчувствие относительно этого человека оправдалось? Тогда надо как можно быстрее избавиться от него, к примеру заставить Нэша сойти на следующей станции. Где они сейчас? Когда будет граница?

Бонд поднял левую руку, решив взглянуть на часы. Фиолетовый свет ночника был слишком слаб, чтобы разглядеть цифры. Бонд наклонил циферблат в сторону окна, откуда шел яркий поток лунного света. И тотчас со стороны окна, оттуда, где сидел Нэш, донесся резкий щелчок. Бонд почувствовал сильный удар по кисти. Осколки стекла, закрывавшего циферблат, разлетелись в разные стороны слегка поранив ему лицо. Руку отбросило от удара. «Неужели пробита кость?» — подумал Бонд и пошевелил пальцами. Нет, рука просто онемела.

Открытая книга по-прежнему лежала у Нэша на коленях, из отверстия в переплете поднималась тонкая струйка дыма, и в купе пахло порохом.

Значит, это все-таки ловушка. Капитан Нэш послан Москвой, а не М. И нет никакого агента МГБ в купе номер 9, человека с американским паспортом. И Бонд сам вручил Нэшу свой пистолет. Он даже сунул клинья под обе двери, чтобы Нэш чувствовал себя в безопасности.

Бонда передернуло от презрения к себе.

Нэш снова заговорил. Его голос больше не был тихим и неуверенным, напротив, он звучал громко и насмешливо.

— Мне сразу хотелось избавить вас от иллюзий, старина. Это маленькая демонстрация. Я научился здорово обращаться с этой хитрой штукой. В ней десять патронов калибра 6,35 мм с разрывными пулями и электрическим спусковым механизмом. Полагаю, вы согласитесь, что русские просто волшебники, когда нужно придумать что-то вроде этого. Жаль, что ваша книга годится только для чтения, старина.

— Ради бога, перестаньте называть меня «старина»!

«Глупо», — подумал Бонд: над ним нависла смертельная опасность, нужно искать выход из отчаянного положения, а ему пришло в голову требовать, чтобы Нэш перестал произносить это дурацкое слово. Впрочем, типичная первоначальная реакция на неожиданную катастрофу: люди всегда выносят из горящего дома самые ненужные вещи.

— Извините, старина. Вошло в привычку. Меня научили этому, чтобы я мог сыграть роль джентльмена, как научили носить и эту одежду. Они сказали, что я справлюсь с этой ролью. И ведь действительно справился, верно, старина? Но ближе к делу. Наверно, вам хочется узнать подробности. Я с радостью посвящу вас в них. До вашей смерти еще полчаса, и я не откажу себе в удовольствии объяснить знаменитому мистеру Бонду из секретной службы, что он всего лишь неуклюжий дурак и не более. Видите ли, старина, вы совсем не такой уж ловкий и умный, как думаете о себе. Вы всего лишь чучело, набитое опилками, и мне поручили выпотрошить вас. — Голос звучал холодно, предложения заканчивались на одной и той же бесстрастной ноте. Казалось, будто Нэшу надоело говорить.

— Да, — сказал Бонд, — мне хотелось бы услышать подробности. Могу уделить вам полчаса.

В голове у него лихорадочно метались мысли — как нарушить спокойствие этого человека? Как заставить его нервничать?

— Не пытайтесь обмануть себя, старина, — в голосе Нэша, словно прочитавшего мысли Бонда, не было совершенно никакого интереса к противнику. В этой предельно ясной ситуации Нэш был хозяином положения, а Бонд — всего лишь его безоружной жертвой. — Через полчаса вы умрете, так что не надо строить иллюзий. Я не допускаю ошибок. Иначе меня не назначили бы на эту должность.

— И какая же это должность?

— Я — главный палач СМЕРШа. — Впервые в его голосе прозвучало что-то живое, нотка гордости. В следующее мгновение голос Нэша снова стал бесстрастным и равнодушным, как у робота. — Полагаю, это название вам знакомо, старина.

...Вот где таится разгадка! Значит, СМЕРШ. И перед ним — главный убийца. Теперь Бонд понял: вот в чем разгадка того красного пламени, иногда вспыхивающего в глазах Нэша — убийцы-психопата, страдающего, скорее всего, маниакально-депрессивным психозом. Смерть для него — источник наслаждения. Идеальный человек для СМЕРШа! Бонд неожиданно вспомнил предсказание Вавры и спросил с наигранной небрежностью: «Какое влияние оказывает на вас Луна, Нэш?»

Черные губы исказились в злобной гримасе.

— Вы ищете выход, думаете, что вам удастся спастись, мистер Бонд из секретной службы? Рассчитываете, что я чокнутый? Ошибаетесь. Если бы я был чокнутым, мне не поручили бы такое задание.

Нескрываемая злоба в голосе показала, что Бонд попал в цель. Но чего ему удалось добиться этим? Необходимо тянуть время. Может быть, спросить про Татьяну...

— А какую роль в этом деле играет девушка?

— Одна из приманок, — голос снова стал равнодушным. — Не беспокойтесь, она не помешает нашей беседе. Наливая новый бокал вина, я подсыпал ей хлоргидрата. Теперь она до утра не проснется, если проснется вообще. Она составит вам компанию.

— Вот как? — Бонд медленно поднял онемевшую руку, положил ее на колено и медленно пошевелил пальцами. — Ну что ж, продолжайте рассказ.

— Осторожно, старина, без фокусов. Если хотя бы одно ваше движение покажется мне подозрительным, я тут же пущу вам пулю в сердце. Только одну. В конце концов, этого вполне достаточно. Именно это ждет вас — пуля в сердце. Если будете дергаться, получите ее быстрее. Я не промахиваюсь никогда. Доказательство — ваши ручные часы...

— Молодец, — небрежно заметил Бонд. — Только не пугайтесь. Вам нечего бояться — ведь мой пистолет у вас. Продолжайте.

— Хорошо, старина. Только не вздумайте чесать ухо, пока я говорю, — иначе у вас будет одним ухом меньше. Так вот, СМЕРШ решил убрать вас и как можно быстрее. Это решение было принято на высшем уровне. По-видимому, настало время прищемить хвост вашей секретной службе.

— Но почему для этого выбрали меня?

— Не знаю, старина. Я слышал, что у вас там отличная репутация. Секретная служба не скоро оправится от вашей смерти. СМЕРШ разрабатывал этот план целых три месяца, и там обдумали каждую деталь. Откровенно говоря, в течение последнего времени СМЕРШу не слишком везло. Взять хотя бы дело Хохлова. Помните, взрывное устройство в портсигаре и все такое? А все потому, что поручили работу ненадежному человеку. Дали бы ее мне. Уж я-то не перебежал бы к янки. Ладно, ближе к делу. Видите ли, старина, у нас в СМЕРШе есть просто гений по планированию таких конспираций. Кронстейн, чемпион по шахматам. Он сказал, что вас привлечет в этом заговоре жадность, тщеславие и любовь к эксцентричности. По его мнению, эксцентричность — одно из главных качеств англичан, и вы поддадитесь на такую уловку. Так и произошло, верно, старина?

Неужели это так? Бонд вспомнил, как заинтересовали их странные аспекты всей этой истории. Тщеславие? Да, следует признаться: когда ему сообщили, что в него влюбилась русская девушка, он заинтересовался этим. Но именно «Спектр» был, пожалуй, решающим фактором — обыкновенная жадность.

— Это действительно возбудило наш интерес, — произнес он небрежно.

— И вот настало время осуществить операцию. Во глав отдела операций у нас в СМЕРШе стоит в высшей степени необычный человек. Женщина. Ее зовут Клебб — Роз Клебб. Вообще-то, она отвратительная свинья. Но дело свое знает.

Роза Клебб! Значит, одним из руководителей СМЕРШа является женщина! Если бы ему удалось спастись и сообщить об этом, а потом отправиться за ней! Пальцы правой руки Бонда инстинктивно сжались подобно когтям.

— Итак, это она нашла Романову и подготовила ее к выполнению задания, — продолжал бесстрастный голос. — Между прочим, как она в постели? Вы довольны?

Нет! Этого не может быть! Бонд не верил, что Татьяна могла так притворяться. Допустим, первая ночь была подготовлена. Но потом? Потом была настоящая любовь. Он воспользовался возможностью и пожал плечами. Надо, чтобы Нэш привык к его движениям.

— Впрочем, неважно. Самого меня это мало интересует. Но у нас целый ролик ваших фотографий — там, где вы вдвоем в постели. Я положу его к ней в сумку. Газетам такие снимки очень понравятся. — В полутьме купе прозвучал металлический смех. — Жаль, что самые интересные кадры им придется вырезать.

...Смена комнат в гостинице. Номер для новобрачных. Огромное зеркало над кроватью. Как тщательно все обдумано! Бонд вытер потные ладони о брюки.

— Аккуратнее, старина! Сейчас я чуть было не нажал на кнопку. Ведь я предупреждал, чтобы вы не двигались.

— Продолжайте. — Бонд положил руки на колени. — А девушка знала об этих фотографиях? О том, что операцию проводит СМЕРШ?

Нэш презрительно хмыкнул.

— Разумеется, нет. Роза не доверяла ей. Слишком много эмоций, говорила она. Впрочем, я мало что знаю об этом. До сегодняшнего дня я даже не видел ее. Конечно, девушка знала, что выполняет, задание СМЕРШа. Ей сказали, что ее задача — попасть в Лондон и выяснить кое-что.

Какая дура, подумал Бонд. Ну что ей стоило намекнуть, что в это дело замешан СМЕРШ? Наверно, ее так напугали, что она боялась даже произнести это слово. Думала, что Бонд сразу посадит ее в тюрьму. Она все время говорила, что все расскажет ему сразу после приезда в Лондон и что он должен доверять ей. Доверять! Да она не имела ни малейшего представления, в какую паутину попала. Ничего не поделаешь. Бедная девочка. Ее обманули, как и его. Но ведь даже простого намека было достаточно — хотя бы для спасения жизни Керима. А что теперь будет с ним? Да и с самой Татьяной?

— Затем пришлось изрядно потрудиться, чтобы избавиться от вашего турка. Я слышал, что это было нелегко. Наверно, наш центр в Стамбуле был взорван его людьми. Уничтожена почти вся наша организация в Турции.

— Очень жаль, — саркастически заметил Бонд.

— А мне наплевать, старина. Мне нужно выполнить поставленную передо мной задачу. Вряд ли при этом возникнут трудности. — Нэш быстро взглянул на часы. — Через двадцать минут начинается Симплонский туннель. Я должен разделаться с вами именно там. Они считают, что это сделает происшествие еще более драматичным. Как только въедем в туннель, одна пуля для вас. Прямо в сердце. Грохот поезда в туннеле заглушит шум от предсмертных судорог, стука ваших ног и тому подобное. Затем пуля в затылок девушке — из вашего пистолета, и я выбрасываю ее из окна. Наконец, еще одна пуля вам в сердце из вашего же пистолета, вложенного вам в руку. Пороховой ожог на коже. Самоубийство. Разумеется, то, что в сердце две пули, скоро раскроют. Но это будет позже. Тогда снова начнутся поиски в Симплонском туннеле! А кто этот светловолосый мужчина? Новая тайна. У нее в сумке найдут ролик с фотографиями, а у вас в кармане — длинное любовное письмо от нее к вам в угрожающем тоне. Это письмо написано ее почерком — эксперты СМЕРШа постарались. Там говорится, что она опубликует фотографии в газетах, если вы откажетесь жениться на ней. Дескать, вы дали обещание взять ее в жены, если она украдет «Спектр»... — Нэш помолчал и добавил, как бы между прочим: — Кстати, старина, «Спектр» заминирован. Когда ваши шифровальщики начнут копаться с ним, заложенное в него взрывное устройство всех их отправит на небеса. Дополнительный выигрыш, так сказать.

Нэш хихикнул: «Письмо гласит, что она отдает шифровальную машину и свое тело в обмен на вашу любовь — и подробно описывает, что вы делали с этим прекрасным телом. Газетам только это и надо. Им намекнут, что неплохо бы встретить „Восточный экспресс“ в Париже на вокзале. Поверьте мне, старина, вот это будет сенсация! Роскошный вагон. Прелестная русская шпионка убита в Симплонском туннеле. Порнографические фотографии. Секретная шифровальная машина. Известный английский разведчик, карьера которого на грани краха, убивает русскую девушку и кончает жизнь самоубийством. Секс, шпионы, мистер и миссис Сомерсет... Эта история несколько месяцев будет на первых страницах газет! О деле Хохлова тем временем совершенно забудут. А какой удар для английской секретной службы! Их знаменитый разведчик, агент 007, сам Джеймс Бонд! И тут взрыв шифровальной машины. Что подумает о вас глава секретной службы? Читатели? А каково будет мнение американцев? Начнутся сомнения в надежности ваших спецслужб. Янки перестанут делиться с англичанами своими тайнами. Да, это будет сенсация века!»

«Он прав, — подумал Бонд. — Французские газеты поднимут такой шум, что их не остановишь. Им только подавай сенсации. Их не остановит ни откровенность любовного письма, ни обнаженные тела на фотографиях. Да и вся мировая пресса подхватит скандал. А взрывное устройство в „Спектре“? Придет ли в голову людям М. или специалистам Второго отдела — людям Матиса — проверить, не подложена ли бомба в „Спектр“? А сколько лучших криптографов Запада погибнет при взрыве? Боже мой, нужно обязательно выбраться из этой ловушки! Но как?»

Отверстие в корешке «Войны и мира» было направлено прямо на него. Думай, думай, думай... Когда поезд ворвется в туннель, грохот резко усилится. Затем щелчок и пуля в сердце... Глаза Бонда блуждали по фиолетовому полумраку: он соображал, где стоит сейчас атташе-кейс.

— Вы многим рисковали, приехав в Триест на встречу со мной, — заметил он. — А как вам стал известен пароль именно этого месяца?

— Вы все еще не понимаете, старина, — терпеливо, поскольку еще позволяло время, разъяснял Нэш, — что СМЕРШ — по-настоящему эффективная организация. Лучшая в мире. Если бы вы были более наблюдательны, то заметили бы, что ежегодно именно в январе исчезает один из ваших сотрудников. Нет, не из числа тех, кто занимает видный пост, а так — всякая мелочь. Исчезает в Токио, Тимбукту или где-нибудь еще. От них СМЕРШ узнает все, что нужно: коды, пароль на каждый месяц текущего года. Просто и надежно.

Бонд до боли сжал кулаки.

— Что касается встречи в Триесте, старина, то вот уж где я ничем не рисковал. Ехал тем же поездом — в первом вагоне. В Триесте вышел и прогулялся по перрону. Видите ли, старина, мы поджидали вас в Белграде, зная, что вы должны будете позвонить либо своему шефу, либо в посольство. Телефон в квартире югослава прослушивали несколько недель. К сожалению, не разобрали кодовое слово, которое он передал в Стамбул. Тогда, по крайней мере, могли бы предупредить наших сотрудников и наверняка спасти их. Но для нас главной целью были вы, старина, и уж за вами следили, как надо. Вы были «под колпаком» с того момента, как сошли с самолета в Стамбуле. — Нэш бросил быстрый взгляд на часы. Черные губы его раздвинулись в улыбке, блеснули зубы, фиолетовые от света ночника. — Уже недолго, старина, каких-то пятнадцать минут...

...Кто не знал, что СМЕРШ — серьезный противник, промелькнуло в голове Бонда, но чтобы он оказался настолько опасен... Он не имеет права умереть! Он обязан, ОБЯЗАН сообщить об этом. Но как же ничтожны шансы на спасение! И все-таки они есть — план уже начал созревать в голове Бонда.

— Да, СМЕРШ продумал почти все, до мельчайших подробностей. Вот только... — Бонд не договорил, и интригующая фраза повисла в воздухе.

— Что, старина? — Нэш, который уже представлял себе, как он будет докладывать о выполнении задания, казалось, чуточку встревожился.

Поезд начал сбавлять скорость. Домодоссола. Итальянская граница. Таможенный досмотр? Это было бы очень кстати, но Бонд вспомнил, что пассажиры, следующие транзитом, таможенному досмотру не подвергаются. Они проходят контроль на французской границе. Таможню проходят лишь те, кто сходит в Бриге ли Лозанне.

— Ну-ну, что вы хотели сказать, старина? — В голосе Нэша звучало любопытство.

— Только если разрешите закурить.

— Хорошо. Но без фокусов! Стреляю при первом подозрительном движении.

Бонд сунул правую руку в карман и достал массивный бронзовый портсигар. Открыл его, взял сигарету, затем достал зажигалку. Закурил и положил зажигалку обратно. Портсигар он не убрал, а положил на колени рядом с книгой. Чтобы вещи не соскользнули на пол, Бонд придерживал их рукой. Итак, он добился своей цели и остался пока живым.

— Дело в том, что... — правая рука Бонда, в которой была дымящаяся сигарета, описала круг в воздухе. Пока внимание Нэша было сосредоточено на движении светящейся точки, Бонд левой рукой незаметно задвинул портсигар между страницами книги, — на первый взгляд все выглядит идеально. Но что будет с вами? Куда денетесь вы после того, как поезд покинет Симплонский туннель? Проводник знает, что вы ехали в нашем купе.

— Ах, это... — в голосе Нэша послышались разочарованные нотки. — Еще раз повторяю вам, что русские продумывают операции до малейших деталей. Я схожу с поезда в Дижоне и еду на машине в Париж. А там мои следы исчезают. Таинственный незнакомец лишь сделает сенсацию еще интереснее. К тому же интерес к моей особе возникнет только после того, как из вашего сердца извлекут вторую пулю. Время будет упущено, и они меня не поймают: завтра в полдень в номере 204 отеля «Ритц» я уже буду докладывать Розе о проведенной операции. Она уверена, что эта операция будет высоко оценена Москвой. Затем мы едем в Берлин. Я — под видом ее шофера.

Поезд начал набирать скорость. Бонд напрягся: до смертельного туннеля всего несколько минут. Какая глупая смерть! Его — и Татьяны! Боже мой, было столько благоприятных возможностей ускользнуть из ловушки, и он не воспользовался ни одной из них. Наоборот: самоуверенность, любопытство, четыре дня любви, к тому же внешнее благополучное течение операции ослабило его бдительность, усыпило чувство опасности, и он безвольно поплыл по течению. Ах, как будут торжествовать в СМЕРШе! «Товарищи, вы не сомневайтесь, ничего не стоит обмануть такого самодовольного кретина, как этот Бонд. Вот увидите, с какой готовностью он клюнет на нашу приманку. Уверяю вас, он просто полный дурак, как и все англичане...» А Татьяна, эта прелестная приманка? Бонд вспомнил первую ночь, проведенную с ней. Черные шелковые чулки, бархатная ленточка на шее, и — в это время фотографы СМЕРШа не сводили с них объективов. Какое пятно на репутации секретной службы, на самом М.! Вот если бы... Если бы его план, его такой ненадежный план сработал!

Издали, от первого вагона поезда донесся глухой гудок: начинался туннель. Еще несколько ярдов.

Еще несколько секунд...

Бонду казалось, что отверстие между переплетом и белыми страницами книги становились все шире. Вот сейчас исчезнет лунный свет, темный туннель поглотит их, и из отверстия вылетит язык голубого пламени.

— Спокойных снов, английская падаль!

Глухой рев гудка превратился в оглушительный грохот: пуля, направленная прямо в сердце Бонда, пролетела положенные два ярда и попала в цель.

Бонд согнулся, рухнул на пол, тело его неподвижно застыло в похоронном свете фиолетовой лампы.