"Казино «Руаяль»" - читать интересную книгу автора (Флеминг Ян)

22. Черный фургон

Бонд быстро выздоравливал. В один из дней он составил доклад для М. Была в нем и часть, посвященная тому, что Бонд по-прежнему считал непрофессиональным поведением Веспер. Умело подчеркивая необходимые детали, он сумел представить похищение девушки куда более изощренным, чем было в действительности. Он отметил выдержку и хладнокровие, которые Веспер проявляла на протяжении всей операции, опустив при этом некоторые необъяснимые ее действия.

Веспер навещала его каждый день, и он ожидал ее прихода с нетерпением. Она весело рассказывала о том, как проводит время, о своих походах по побережью, о том, как готовят в ресторанах, в которых она побывала. Ее познакомили с комиссаром полиции Руаяль-лез-О и с одним из директоров казино. Они как могли развлекали ее и, когда было нужно, давали ей машину. Она следила за тем, как идет ремонт «бентли», которую отправили в кузовную мастерскую в Руан, позаботилась даже О том, чтобы из лондонской квартиры Бонда переслали одежду. Из той, что была в отеле, не уцелело ничего. Все швы были вспороты, сама ткань в поисках сорока миллионов была изрезана в лоскуты.

О Намбере они больше не говорили. Время от времени Веспер рассказывала забавные случаи из своей работы в центре S, куда она была переведена из военно-морского флота. Бонд вспомнил кое-что из своей биографии.

Он поймал себя на мысли, что ему исключительно легко говорить с Веспер, и был удивлен.

Его отношения с большинством женщин имели устойчивые свойства смеси лаконизма и страсти. Медленные подготовительные маневры утомляли его практически так же, как выяснения отношений, неизбежно приводящие к разрыву. Незыблемое единообразие сценариев всех любовных интриг казалось ему зловещим.

Их схема — сентиментальные речи, прикосновение руки, поцелуй, страстный поцелуй, обнаженное тело, апогей в постели, снова постель, меньше постели, безразличие, финальное разочарование — представлялась ему постыдной и фальшивой. Более того, он старательно сокращал в каждом действии этой пьесы количество мизансцен: встреча на приеме, ресторан, такси, его собственная квартира, ее собственная квартира, уик-энд на берегу моря, снова квартиры, потом уловки, алиби и под занавес — бурная сцена разрыва на пороге дома под дождем.

Но с Веспер ничего похожего быть не должно.

Каждый ее приход превращал тоскливую больничную комнату в радостный оазис посреди изнурительных лечебных процедур. Их разговоры были просто разговорами двух товарищей с чуть приметным более страстным вторым планом: эту остроту привносило обещание, о котором они не вспоминали, но которое со временем, определенным ими самими, должно было быть выполнено. Со временем...

Впрочем, как ни старался Бонд ускорить свое выздоровление, он должен был пройти через все его этапы. И они были прекрасны.

Ему разрешили вставать, затем выходить в сад, потом была короткая прогулка пешком по окрестностям, долгая — на машине. Наконец настал вечер, когда врач, едва приехав из Парижа, объявил Бонда совершенно здоровым. Веспер привезла ему одежду, он попрощался со всеми, кто ухаживал за ним, и они сели в такси, заранее заказанное Веспер.

Минуло три недели, как смерть отступила от него. Был уже июль. Дюны и море томились под жарким летним солнцем. Бонд наслаждался каждым новым мгновением жизни и — будущего.

Он не знал, куда они ехали. Возвращаться в большие отели Руаяль-лез-О он не хотел, и Веспер обещала ему подыскать что-нибудь за пределами города. Но настояла на том, что не откроет раньше времени, где это место, сказала только, что ему там должно понравиться. Ему были приятны ее хлопоты, хотя, чтобы не возникло впечатление, будто он отказывается от собственных прав, он тут же окрестил местечко, куда они ехали, «Дыра-сюр-Мер» (Веспер сказала, что это на побережье) и громко расхваливал туалеты в глубине садика, клопов и тараканов.

По дороге случилось любопытное происшествие.

Такси ехало вдоль берега моря по направлению к «Полуночникам». Бонд рассказывал о погоне на «бентли», показывал вираж, после которого произошла авария, и место, где были поставлены шипы. Он попросил притормозить, чтобы Веспер увидела глубокие борозды, оставленные в асфальте обедами машины, масляное пятно там, где она перевернулась.

Веспер отвечала рассеянно и односложно. Бонд заметил, что она несколько раз бросила взгляд в зеркало заднего вида. Оглянувшись после очередного поворота, ничего подозрительного он не заметил.

Он взял ее за руку.

— Вас что-то тревожит, Веспер? — спросил он. Она улыбнулась в ответ, но несколько натянуто.

— Нет, нет, ничего. Вообразила, что за нами кто-то следит... Это нервы... Какая-то зловещая дорога. — И засмеявшись, она вновь посмотрела в зеркало.

— Вот он, смотрите... — В голосе ее был страх.

Бонд послушно оглянулся. Сомнений не было: метрах в четырехстах — пятистах сзади на хорошей скорости их догонял черный фургон. Бонд рассмеялся.

— Было бы странно, если б мы одни ехали по этой дороге, — сказал он. — И потом, кому нужно за нами следить? Ничего плохого мы не сделали. — Он похлопал ее по руке. — Уверяю вас, это возвращается в Гавр какой-нибудь коммивояжер, запродавший партию шампуня для мытья автомобилей. Сейчас он думает об обеде и о любовнице, которая осталась в Париже. Право, Веспер, не подозревайте беднягу в коварных замыслах.

— Будем надеяться, что вы правы, — сказала она недоверчиво. — Как бы там ни было, мы почти приехали.

Она замолчала и отвернулась к окну. Слова Бонда ее явно не успокоили. Внутренне Бонд посмеялся над тем, что счел последствием их недавнего приключения. Однако решил уступить капризу и, когда они съехали с шоссе на проселочную дорогу, велел водителю остановиться. Они стали ждать фургон.

Когда к спокойным звукам летней природы примешался нарастающий гул мотора, Веспер сдавила руку Бонда. Фургон пронесся мимо, не сбавляя скорость, за стеклом мелькнул профиль водителя.

Бонду, правда, показалось, что водитель фургона все-таки бросил взгляд в их сторону, но у дороги стояло рекламное панно с броской надписью: «Гостиница и ресторан „Запретный плод“ — омары, рыба во фритюре!» У него не вызывало сомнений, что внимание водителя привлекло именно оно.

Веспер сидела, съежившись, в углу. Она была бледна.

— Он посмотрел на нас, — сказала она, — уверяю вас. Я чувствовала, что за нами следят. Теперь им известно, где мы. Бонд не смог скрыть раздражения.

— Что за ерунда! Он смотрел вот сюда! — он показал на панно.

— Вы правда так думаете?.. — Веспер как будто немного приободрилась. — Да, вижу... Конечно, вы правы. Все как-то глупо получилось.... Давайте поедем.

Она наклонилась вперед и попросила водителя ехать дальше. Машина тронулась, и Веспер, откинувшись на сиденье, с улыбкой посмотрела на Бонда. От ее бледности почти не осталось следа.

— Мне очень стыдно. Все из-за того, что... что я никак не поверю, что нам уже нечего и некого опасаться. — Она сжала ему руку. — Наверное, я кажусь вам очень глупой.

— Отнюдь нет Но мы действительно уже никого не интересуем. Забудьте обо всем. Работа закончена. Мы на отдыхе, и небо синее. Ведь так? — настойчиво спросил он.

— Да, конечно. — Она легонько тряхнула головой. — Я просто не в себе. Но теперь мы уже вот-вот приедем. Надеюсь, вам здесь понравится.

Они стали вглядываться в дорогу. Их лица вновь повеселели, и о происшествии было окончательно забыто, когда за дюнами показалось море и маленькая аккуратная гостиница среди сосен.

— Тут не очень роскошно, — сказала Веспер. — Но чисто и прекрасно готовят. — Она смотрела на Бонда, опасаясь, что он не одобрит ее выбор.

Перед домом их встретили хозяин и его жена.

Месье Версуа был преклонных лет, без руки, он потерял ее, сражаясь в Свободных французских силах на Мадагаскаре. Он был другом комиссара полиции, который подсказал Веспер эту гостиницу и даже сам позвонил хозяину.

Мадам Версуа оторвалась от приготовления ужина и стояла в переднике с деревянной ложкой в руке. Она была моложе мужа, недурна собой и приветлива. Бонд без труда догадался, что у них нет детей и все свои нерастраченные душевные силы они отдают друзьям, немногочисленным завсегдатаям и, вероятно, животным. Впрочем, жизнь у них, скорее всего, была не из легких; зимой гостиница пустовала, начинались высокие приливы и сильные ветры.

Хозяин проводил гостей наверх. Веспер был отведен номер с большой кроватью, Бонду — соседний, угловой, с двумя окнами. Одно окно выходило на море, другое — на дальний край бухты. Между номерами была ванная комната. Все было аккуратно, удобно и просто.

Хозяин был рад, что комнаты гостям понравились Он сказал, что ужин будет подан в семь. Хозяйка приготовит им омаров на гриле в топленом масле. Он посетовал, что будет мало гостей — вторник, а люди приезжают на выходные. В этом году сезон неудачный. Раньше здесь было много пансионеров-англичан, но теперь времена за Ла-Маншем настали тяжелые, и англичане приезжают в Руаяль на воскресенье, все проигрывают и сразу уезжают.

— Раньше было не так, — закончил он, смиренно вздохнув, — но дни меняются, и мы меняемся...

— Истинная правда, — согласился Бонд.