"Дочь Льва" - читать интересную книгу автора (Чейз Лоретта)

Глава 17

Через два часа Эсме кралась по тихому, темному гарему.

Когда она пришла в спальню, Персиваль крепко спал. Она сидела на верху лестницы, прислушиваясь, пока не стихла беспокойная возня внизу и легкое посапывание не сказало ей, что Вариан сдался.

Тогда она вылезла через окно, прошла по галерее и поспешила в гарем. Сонный страж при входе пропустил ее без вопросов. Но когда она подошла к маленькому проему, ведущему в коридор, который был ей нужен, — Джейсон его описывал, — могильный холм тряпок, дремавший у порога, встрепенулся и со свистящим шепотом преградил дорогу.

— За мной послал Али, — прошипела она в ответ. — Лучше пропусти меня, а то завтра обе твои головы доставят его величеству на подносе.

— Я не получал таких указаний, — сказал евнух. — Откуда мне знать, может, ты замышляешь убийство?

— Я, дочь Рыжего Льва? Даже если бы я пошла на такое злодейство, где у меня оружие? Думаешь, я проглотила меч и отрыгну его, когда понадобится? Разве под этим тонким платьем можно спрятать оружие? — С раздраженным вздохом она предложила ему раздеть ее догола, если он ей не верит, но посоветовала делать это быстро, потому что Али — не самый терпеливый из мужчин.

Как она и ожидала, евнух смирил свой гонор. Спрятанное оружие он поискал, похлопывая ее по бокам, поворчал для порядка и пропустил. Естественно. С чего визирю опасаться тощей девчонки?

Оставалось молиться, чтобы Али был в своей комнате и еще не заснул. Было чуть за полночь, а он зачастую не спал до утра: или стращал своих советников, или развлекался с симпатичными образчиками обоего пола. В последнем случае Эсме надеялась на то, что сегодня он выбрал женщину. Она понятия не имела, каким образом мужчины услаждают друг друга, и в данный момент не стремилась узнать. Ей нужно было иметь ясную голову, а не отвлекаться на новые формы безнравственности.

Щедрое провидение дало ей отсрочку, и она использует ее благородно. Она отомстит, но на этот раз так, что ее одобрил бы сам Джейсон, потому что она исполнит его героическую миссию. Даже Персиваль будет ею гордиться и очень обрадуется, когда узнает, что его секрет сработал на пользу делу. Сработает. Она знала, что нужно делать, и не боялась. Она дочь Рыжего Льва, и, перед тем как навсегда уехать из своей страны, она ее спасет.

Конечно, сначала Али ей не поверит, но он слишком мудр, чтобы полностью отвергнуть ее обвинения. Он проведет расследование, и его шпионы выявят правду. Очень скоро Исмал окажется в руках искусных палачей. Он умрет ужасной смертью, как того и заслуживает, но ее руки не будут обагрены кровью. В это время она будет далеко отсюда, возможно, одинокая и нежеланная, но с чистой совестью. В Албании ее даже могут объявить героиней, и ей этого будет достаточно, сказала себе Эсме. Этого — и еще удовлетворения от медленной, мучительной смерти Исмала.

Эти приятные мысли занимали ее на пути к личным покоям Али. Перед дверью она остановилась, размышляя, постучать или прокрасться потихоньку, и тут услышала голос Исмала, как всегда, сладкий и медоточивый. Охнув, Эсме опустилась на холодный пол и стала ждать. Она надеялась, что он не пробудет там всю ночь.

— Мне бы следовало придержать язык, чтобы не вызвать вашего неудовольствия, — говорил Исмал. — Но даже если вы меня за это убьете, я должен высказать вам, что лежит у меня на сердце. Моя любовь к вам слишком велика, чтобы я поступил иначе.

Али хохотнул:

— Я вижу, от красоты английского лорда у тебя протухли мозги, мой маленький кузен. Девушка должна уехать. Ей давно следовало уехать со своим сводным братом. Сейчас не время дразнить британцев. Они и так злятся на резню, которую я устроил этим подлым патриотам, и готовы причинить мне неприятности еще и в связи с сулиотами. Нужно время, чтобы они успокоились. Я хочу, чтобы наши гости попали под опеку Британии, прежде чем начнутся переговоры.

— Они вообще не пойдут на переговоры, если вы дадите девушке возможность заранее отравить им мозги. Вы видите, как она оскорбляет лорда и его короля. Пошлите ее в изгнание к людям, которых она ненавидит, выставьте ее на их презрение — и тогда уже вы станете ее врагом.

— Да, это было бы ужасно, — ответил Али. — Я прямо весь дрожу при мысли о ее недовольстве. Интересно, что такого страшного она сделает? Заплачет? Обругает меня? Топнет ножкой? Спаси Аллах! Мир содрогнется от ярости этой девочки! — Он разразился смехом.

Эсме скорчилась на полу.

— Возможно, она имеет целью месть. — Голос Исмала ни на йоту не выдавал раздражения. — Она знает, как вы хотите получить английскую артиллерию и советников. Она также сознает, что более либеральные из англичан будут настраивать свое правительство против вас. Она может им помочь, и они с радостью ею воспользуются. Ей будет нетрудно вопреки истине представить вас угрозой для цивилизации, еще большей, чем корсиканец Бонапарт.

Эсме вытаращила глаза. Она никогда не доверяла Исмалу. Не сомневалась в его виновности. И все-таки не могла поверить, что он произнес такую гадость или что Али останется спокойным, выслушивая предостережения этой змеи.

Но разве это не та угроза, к которой Али всегда готов прислушаться? Он все время воображает, что его преследуют. Он признает месть. Он сам мастер мстить — никогда не забывает обид и может полстолетия дожидаться расправы. Черт, а ведь Исмал знает, что делает; он играет на слабостях визиря, как на струнах своей кифары.

В тишине Али разразился хохотом. Как видно, на нем не так просто играть. Эсме расслабилась.

— Знаешь, Исмал, ты сегодня меня повеселил. — Али поперхнулся. — Если бы я не знал, что ты трезвенник, то счел бы тебя пьяным. Ты просто слеп. Допускаю, она не хочет уезжать, но мстить? Ты забыл о красивом английском жеребце. Неужели ты думаешь, что он не стер из ее головы все горести?

— Она его презирает.

— В самом деле? Вот почему из всех мест в комнате она выбрала то, что ближе к нему. И села очень близко.

Эсме поморщилась.

— А когда я ее спросил, бьет английский меч медленно и глубоко или же быстро и свирепо, она покраснела, как спелая вишня.

— Любая девица покраснела бы от таких речей, — сказал Исмал.

— Девица не поняла бы или обвинила меня в том, что я слушаю грязные сплетни.

Эсме закрыла пылающее лицо руками. Она могла бы догадаться, что Али неспроста так сказал. Она должна была сообразить, что выдала себя. Любой догадается.

— А она поняла, потому что чувствует его удар или хочет почувствовать, — сказал Али. — Ее злость — это огонь любви, я так ему и объяснил. Она молода, бедное дитя. Она сама не понимает, что испытывает к нему страсть. И естественно, ее ум смущен смертью отца. Она как раненое существо, которое слепо бьет того, кто пытается помочь. Но английский лорд ее вылечит. Я ему посоветовал, как это сделать: сладкими словами и нежными ласками.

Эсме закрыла глаза. Сладкие слова. Нежные ласки. Не симпатия, а лечение. Манипуляция.

— Вы думаете, он примет ваш совет? — спросил Исмал. — Вы рассчитываете, что этот надменный дворянин возьмет на себя труд утешать ее любовной игрой? Ради вас или ради нее? Вы слишком верите в человека, про которого всем известно, что он продается.

— Мне нет нужды верить, — последовал твердый ответ. — Я ему хорошо заплатил, чтобы она своей волей пошла за ним. Видишь ли, этого хочет мальчик, а мальчик действительно проблема, как тонко распознал лорд.

— Мальчик? Я не…

Последовала короткая пауза, потом Али засмеялся:

— Наконец-то ты понял, почему твое щедрое предложение было холодно отвергнуто. У бедняги не было выбора, когда при нем мальчик. Подумай, что будет, если этот интеллигентный подросток расскажет старшим, что лорд Ээ-ди-мунд продал племянницу другого лорда проклятому варвару?

— Его повесят, — ласково сказал Исмал. — Значит, вы заплатили ему за то, что он должен был сделать в любом случае?

— Ах, у меня не было выбора, — печально сказал Али. — Этот человек хитер до отвращения. Он сказал, что не может ее продать. В то же время, отметил лорд, он ничего не сможет поделать, если она сбежит. Он утверждал, что она уже пыталась. Уж лучше я буду уверен в том, что она не сбежит. Ну и я предложил ему пятьсот фунтов за то, что он на ней женится. Сторговались на тысяче. Мальчик будет счастлив, а лорд отчаянно нуждается в деньгах. Я думаю, за тысячу фунтов он бы женился даже на тебе. — Али снова засмеялся.

Эсме сунула кулак в рот, чтобы не заплакать. Исмал снова заговорил, но для нее это был просто звук, вплетавшийся в шум моря ярости и унижения, поглотившего ее.

«Не строй из меня благородного». Разве она не знала с самого начала, что у Вариана черное и эгоистичное сердце? Разве он не говорил — как и Петро, — что годами живет за счет своего ума, обаяния и красоты? Он приехал за шахматной фигурой ценой в тысячу фунтов. Он ее не достал, но ум, обаяние и красота принесли ему тысячу фунтов напрямую.

— А еще он получил отмщение за все неприятности, что Эсме ему доставила. Он никогда ее не желал, он только играл. Когда она предложила ему себя, он отказался — потому что хотел ее только помучить, заставить ее влюбиться в себя. Он в этом преуспел. Али сразу увидел, что он вскружил ей голову.

Вариан всех их использовал. Извлек выгоду из влюбленности Эсме, одиночества ее кузена, страхов и жадности Али. Из их слабостей он извлек доход. Этот человек, которого она считала глупым и ребячливым, выманил у Али тысячу фунтов — для Оттоманской империи это мизер — и превратил дочь Рыжего Льва в хныкающую распутницу, которая умоляет, чтобы ее обесчестили.

Эсме глубоко вздохнула, заставила себя встать и ушла.

«Вот и хорошо, — уговаривала она себя, — всегда лучше знать правду». Никто ее не хочет. С ней только шутят. Ну и ладно. Пусть остаются со своими шутками, ложью и махинациями. Пусть играют в свои мужские игры. Ей нет до них дела. Она женщина. Сейчас она наконец-то поняла, что это значит. Напрасно Джейсон ей не сказал. Но это так на него похоже — он всегда упускал главное.

Вскоре после восхода солнца заявился Фейзи, чтобы сопровождать Вариана к визирю. Он застал его бодрствующим, умытым, хотя и не бритым, и страшно чувствительным.

Беспокойный сон Вариана прерывался серией видений, каждое начиналось похотливо, а кончалось самым ужасным образом. В последнем голая Эсме держала в одной руке окровавленный нож, а в другой — кусок трепещущего мяса. «У тебя нет сердца, — с улыбкой говорила она. — Нет сердца, нет сердца, нет сердца». Он проснулся, нашел сердце на месте, оно бешено билось. Сейчас оно сопротивлялось неожиданному и неприятному приглашению.

Тем не менее Вариан не стал возражать. Меньше всего он хотел бы настроить против себя Али. Во вчерашнем противоборстве лорд Иденмонт чудом сохранил голову на плечах. Он снова отверг пятьсот фунтов, предложенные за то, что он оставит им Эсме. Его доводы были рассмотрены так тщательно, как будто его вывернули наизнанку, отскребли каждый его секрет и выжали досуха.

О, в конце концов он бы победил — примерно к тому времени, когда начал подозревать, что Али только этого и надо, что выкуп был частью какой-то хитроумной восточной игры или в некотором роде тестом. И тогда Вариан перестал отказываться от денег. Что Али сделает, если он их примет? Что он сделает с девушкой, которая, как он знает, хочет перерезать горло его кузену? Или же визирь желает, чтобы Исмала убили?

Нет, Вариан не станет разбираться в лабиринтах ума Али-паши. Так можно и свихнуться. Когда лорд Иденмонт вошел, Лев Янины стоял — многообещающий знак царской милости. К еще большему удивлению лорда, Лев поспешил ему навстречу и заключил в объятия.

Через Фейзи лорд Иденмонт узнал, что он дорог его светлости, как родной сын, и в других обстоятельствах визирь отдал бы ему полцарства, чтобы навсегда оставаться вместе с мудрым и храбрым лордом. Увы, он не может задержать его даже на один день. Али также не может лично сопровождать его в Корфу, поскольку долг призывает его быть в другом месте. В южной области появились некоторые осложнения; возможно, понадобится небольшая война, чтобы установить мир. Но пока нет причин для беспокойства. Лорд Иденмонт беспрепятственно отбудет этим утром и быстро достигнет Корфу. Али не желает подвергать опасности молодых.

Али говорил обыденно, как о чем-то незначительном. Однако, слушая сбивчивый перевод Фейзи, Вариан почувствовал холодок, как будто по спине провели ледяным пальцем.

— Вчера я сказал его высочеству, что не намерен медлить. Что означает его угрожающий намек? — спросил он у Фейзи.

— Его высочеству стало известно, что дочь Рыжего Льва будет продолжать строить вам козни, которые могут замедлить ваше продвижение. В другое время ее капризы были бы только забавны. В настоящем они опасны. Исмал глубоко разочарован отказом. Возможно, его друзья воспользуются тем, что визирь занят внутренними проблемами. Одного Исмала можно легко запереть в темницу. К сожалению, его друзья повсюду. Чтобы всех их выявить, потребуются месяцы. Видите, милорд? Его высочество не сможет уделять должного внимания своему королевству, пока вы не окажетесь в безопасности среди британцев.

— Можете заверить его, что мисс Брентмор не станет чинить препятствий, — твердо сказал Вариан. — Я понимаю, что, когда он в последний раз ее видел, она была возбуждена. С того времени она восстановила самообладание. Она обещала мирно пойти с нами, и я не сомневаюсь в том, что ее слово так же надежно, как слово джентльмена. Какого черта, что за шум?

Соседняя комната взорвалась криками, треском и глухими ударами. Вариан лишился речи, когда в дверь ворвался Персиваль, а за ним два здоровенных стражника. Один ухватил его за руку, но тут же выпустил по приказу Али.

Персиваль покосился на стражника, одернул сюртук и подошел к Вариану.

— Прошу прощения за переполох, — еле слышно сказал он, — но иначе было нельзя. Случилась досадная неприятность. — Из нагрудного кармана он вынул листок бумаги и дрожащей рукой подал Вариану.

Вариан мельком глянул на бумагу, она ему была не нужна. Белое, напряженное лицо Персиваля сказало ему все, что требовалось знать.

С окаменевшим лицом лорд Иденмонт повернулся к Фейзи:

— Будьте любезны, передайте его высочеству мое восхищение его проницательностью.

— Прошу прощения, милорд?

— Оказывается, с отъездом получится задержка. Юная леди сбежала. Пожалуйста, выразите мои извинения за дополнительные труды, но я должен просить его помощи. Я обязан ее найти… и свернуть ее лживую шейку.

Ристо бесшумно проскользнул в роскошную комнату и торопливо подошел к дивану, где лежал насупленный Исмал.

— Девушка улизнула из Тепелены, — без предисловий сказал он. Со своим господином он редко тратил слова попусту.

Исмал сел, синие блестящие глаза зажглись интересом.

— Вот как? Ты уверен?

— Да. Сбежала, за что-то разозлившись на английского лорда. Они ищут ее с раннего утра, втихомолку. Не догадаетесь, что кое-что неладно, пока не увидите, как в дверь Али туда-сюда ходят эти несчастные бесы. Они только что закончили со мной. Следующий в списке вы, но вам повезло. Они нашли стражника, которого она ударила так, что он потерял сознание. Его нашли связанным его собственным ремнем, она наступила ему на грудь, чтобы вылезти из окна.

— Она одолела стражника? — Исмал скривился в улыбке. — Все они высокие и вдвое тяжелее ее. Но если она разъярилась… выходит, она сильнее и проворнее, чем кажется, к тому же умнее.

— Вряд ли имеет значение, как она это проделала.

Она скрылась, в этом нет сомнения.

— И никто не знает почему?

— Фейзи сказал, она оставила мальчику записку. Она написала, что все, кроме вас, ее предали.

Блеск синих глаз усилился.

— Да ну? Тогда мне интересно, почему Али тут же не вызвал меня, чтобы обвинить в соблазнении.

— Не знаю. В записке было что-то еще, но Фейзи только сказал мне, что она предупреждала мальчика не дать использовать себя, как поступили с ней. Английский лорд никому не дает читать записку. Я уверен, там она обвиняет его. С виду он такой же спокойный и надменный, как всегда, но внутри другой. Это чувствуется.

— Безусловно, он задумал убийство. Слышал бы ты, как она ругала его прошлой ночью.

— Не знаю, что он замыслил, — жестко сказал Ристо. — Я ему не доверяю. Он не то, что мы о нем думаем.

— Остальное тоже. — Исмал устремил взгляд на огонь. — Многое пошло вкось. Бездна осложнений. Я не знаю, кто убил Джейсона и зачем. Не понимаю, что привело сюда барона, да еще с мальчиком — и с каким мальчиком! Я знаю только, что они нарушили мои планы. С того момента, как я выпустил из рук шахматную королеву, мои прекрасные схемы стали спутанными нитками, я вижу, как они одна за другой выскальзывают у меня из рук. Интересно, как и когда королева снова всплывет… возможно, мне на погибель.

— Вы уже размышляли. Вы позволили себе все видеть в черном свете, — ворчливо проговорил Ристо. — Шахматная фигура сейчас на дне моря, или реки, или в Сербии с теми недотепами, которые не отличают мальчика от девочки. Мы ее везде искали. Даже если она когда-то побывала в руках девушки или ее друзей, они не могли знать, что с ней делать.

— То же самое я говорю себе сам, но инстинкт подсказывает другое. Надо было внимательно за ними следить и уехать из Тепелены, пока была возможность.

— Вам не представится такого случая. Как только вы покинете эту комнату, за вами последуют.

— Но она-то сбежала — а она всего лишь женщина.

— Скорее дьяволица, — зло сказал Ристо. — От нее одни неприятности. По крайней мере теперь вам не надо притворяться, что вы умираете от любви. Умолять эту уродку просто унизительно.

— Ничуть. Это было чрезвычайно занимательно. К сожалению, дорого. Вчерашнее представление стоило мне тысячу фунтов. Я мог бы купить ружья, людей… помощь самого султана, наконец. — Исмал замолчал, голубые глаза затуманились — По меньшей мере мог бы получить эту девушку.

— Но вы же ее не хотите, — последовал торопливый ответ. — Тощая ведьма со злобным языком. Я скорее лягу в кровать с коброй.

Исмал еле заметно улыбнулся:

— Ах да, ты не имеешь склонности к женщинам.

— Вы сами не слишком их любите.

— Но это не значит, что я разделяю твои вкусы. Если бы я был способен пожелать мужчину, я бы купил этого красивого английского проститута. Интригующий образчик, не так ли? Угольно-черные волосы, белая кожа и серебряные глаза. Может, купить его тебе? Насколько я слышал, нет такого, чего он не сделает за деньги.

Лицо Ристо потемнело.

— Он не бросит дьяволицу — хотя в конце концов принял от вас деньги.

Исмал пожал плечами:

— Как только я узнал, что они едут в Тепелену, я понял, что это мне дорого обойдется. Даже когда лорд Иденмонт отверг мое предложение, я знал, что придется платить. Как я и ожидал, вчера Али щедро предложил мне облегчить свою встревоженную совесть на тысячу фунтов. Он сказал, что деньги ему нужны на подкуп англичанина. Но я в этом сильно сомневаюсь. Я лгал ему, он обманывал меня, и в конечном счете я заплатил, как всегда. Мог бы рассчитывать на то, что он по меньшей мере разрешит мне взять девушку.

— Опять вы о девушке, — нетерпеливо сказал Ристо. — Она ушла, мы от нее счастливо избавились. Почему вы продолжаете думать про это рыжее пугало?

Исмал повернулся к своему слуге и поднял бровь:

— Откуда такая враждебность, Ристо? Очень странно. Уж не ревнуешь ли ты?

В глазах слуги на миг вспыхнула болезненная искра.

— Вы насмехаетесь надо мной. Вы всегда это делали, даже когда были ребенком.

— Хочешь, чтобы я лгал тебе, как всем? — мягко спросил Исмал. — Для тебя я тоже должен надевать красивую маску?

— Нет, я ее терпеть не могу.

— Тогда не веди себя, как ревнивая жена.

— Вы никогда раньше не вели себя так странно. — Ристо помедлил и продолжал агрессивным тоном: — Вчера вы произнесли ее имя во сне.

Исмал долго и напряженно всматривался в лицо слуги.

— Понятно. А утром она исчезла. Надеюсь, не ты заставил ее исчезнуть, Ристо?

— О Аллах, я должен был догадаться. Вы играете со мной. — Ристо закрыл глаза. — Я не убивал ее, клянусь.

— Тогда что?

— Вы знаете, — сказал уничтоженный слуга. — Вам всегда все известно.

— Я проснулся до восхода солнца и обнаружил, что тебя нет в комнате. Я понял несколько минут назад, когда ты принес мне новость о побеге Эсме и твои черные глаза сияли от восторга.

Ристо поморщился.

— Ее исчезновение угрожает мне, Ристо, как бы ты ему ни радовался. Очень странно для верного слуги… и друга.

Ристо упал на колени.

— Выслушайте меня, — взмолился он. — Вы и шагу не можете ступить на юг, пока они туда едут. При плохой погоде дорога может занять несколько недель. Через некоторое время вы должны отправиться в Превезу, но об этом вы не можете и думать. Пока девушка находится в пределах досягаемости, вы думаете только о ней — и об этом мерзком англичанине. Вы сами говорили вчера, что попали в собственную ловушку. Вы сказали, стоило подождать несколько дней, и Джейсон сам избавил бы нас от себя. Теперь его проклятая дочь избавила нас от себя, и Али отвлечется на ее преследование. У вас появится шанс уехать…

— Ристо, она сама избавила нас от себя?

— Пусть его высочество забьет меня до смерти, если я лгу, — сказал слуга. По твердому, темному лицу покатились слезы. — Я ее не трогал. Я видел, что она уходит, вот и все.

— И никому не сказал. И не попытался ее остановить.

— Я проследил за ней. Это все. Я ничего не сделал. Исмал наклонился к слуге, добрый, как ангел, с невинными детскими голубыми глазами.

— Куда она пошла? — прошептал он.