"Жемчужная бухта" - читать интересную книгу автора (Лоуэлл Элизабет)

Г лава 1

Сиэтл

Ноябрь

Арчер Донован приучил себя не удивляться, ибо еще на прежней работе убедился, насколько часто удивленные люди внезапно заканчивали свой век.

Тем не менее великолепие черной жемчужной слезы, которую протягивал ему Тэдди Ямагата, привело его в изумление. Он не видел этого уникума целых семь лет.

Тогда жемчужину сжимал в руке умирающий человек. Почти мертвый. Его сводный брат, которого Арчер вытащил из переделки во время мятежа и, рискуя жизнью, доставил в госпиталь, относительно безопасное место.

Очень давно. В чужой стране.

Слава Богу.

С тех пор он сделал все возможное, чтобы похоронить ту часть своего прошлого, но даже спустя годы изредка попадался в западню памяти: его прежняя тайная жизнь имела отвратительную привычку вклиниваться в жизнь настоящую. Вот и сейчас прошлое мерцало на ладони крупнейшего гавайского собирателя и продавца жемчуга.

Тэдди прилетел в Сиэтл с чемоданом жемчуга, дабы показать Арчеру. Там была и эта черная жемчужина.

– Необычный цвет, – равнодушно заметил Арчер.

Тэдди изучал выражение лица своего бывшего конкурента по жемчужному бизнесу, уникального клиента и постоянного надежного ценителя. Однако если Арчера и заинтересовала черная жемчужина в форме слезы, внешне он никак этого не выказал. С таким выражением он мог бы смотреть на фотографию внуков Тэдди.

– Вы, должно быть, отлично играете в покер, – сказал Ямагата.

– А разве мы играем в покер?

– Просто вы на удивление владеете своей мимикой. Или это густая поросль успешно скрывает ваши эмоции.

Арчер рассеянно провел рукой по щеке. Он перестал бриться несколько месяцев назад, причем по загадочной даже для него самого причине. Однажды утром он взял бритву, и она вдруг странным образом навела его на мысль об испанской инквизиции. Он тут же выбросил лезвие и с тех пор не брился. Конечно, это могло иметь отношение к его работе на Соединенные Штаты.

Теперь в бороде, как и в черных жестких волосах, пробивалась седина.

Но мертвые не имеют возраста.

– Вам будет жарковато на Таити, – сказал Тэдди с легкой издевкой.

– Там всегда жарко.

– Я имел в виду вашу бороду.

– Не знаю, никогда не посылал туда свою бороду.

Оставив бесплодные попытки раскусить бывшего конкурента с помощью хитрости, он задал ему прямой вопрос:

– Так что вы думаете о жемчужине?

– Южное полушарие, четырнадцать миллиметров, чиста как слеза, идеальная поверхность. Высший сорт жемчуга.

– И все? – Черные глаза Тэдди от смеха превратились в узенькие щелочки. – Она дьявольски эффектна, и вы знаете это! Она как… как…

– Как радуга под черным льдом, – подсказал Арчер.

– Да, теперь я убедился, что она вам действительно нравится.

– Мне нравятся многие жемчужины. Это моя слабость, – пожал плечами Арчер.

– Я просто мечтаю о вашей слабости. Какова, по-вашему, стоимость этой жемчужины?

– Я бы заплатил любую цену. – Арчер холодно уставился на него серо-зелеными глазами. – Ближе к делу. Что вы на самом деле хотите узнать?

– Сколько эта вещь стоит, черт побери, – Тэдди не скрывал своего раздражения. – Хочу услышать это от вас, потому что вы самый честный судья, которого я знаю.

– Откуда у вас эта жемчужина?

– Я получил ее от мужчины, тот от женщины, она от человека из Коулуна, а он, в свою очередь, от кого-то на Таити. Я искал его шесть месяцев, однако на Таити его нет. Если вы купите эту жемчужину, я назову вам имена.

– Только-то?

– Я надеялся, вы знаете больше.

– Конечно, надеялись.

Арчер взглянул на старенькие часы из нержавеющей стали. Их привез из Германии отец и поставил в гостиной семейной резиденции Донованов, которая находилась в деловом центре Сиэтла.

Два часа. Среда. Поздняя осень.

Там, откуда прибыла черная жемчужина, сейчас раннее утро. Четверг. Весна, уже опаленная горячим дыханием лета.

«Что случилось, Лэн? Почему ты вдруг решил продать сокровища „Жемчужной бухты“?»

Арчер посмотрел на жемчужину. Черная, лучистая, она была великолепна. Семь лет назад сводный брат Лэн Макгэрри увяз в сомнительных делах, что едва не убило его. Не лишило жизни, но сильно покалечило. Арчер был одним из трех жителей планеты, кто знал, что Лэн владеет секретом выращивания необыкновенных черных жемчужин. Однако брат наотрез отказался продать хотя бы одну из нескольких тысяч, которые, по расчетам Арчера, должна была произвести за семь лет «Жемчужная бухта».

И тем не менее сейчас перед ним именно этот красивый черный призрак прошлого. Видимо, Лэн наконец излечил свой рассудок, начал осознавать, что все равно остается тем же самым человеком независимо от количества припасенных сокровищ.

Мысли о брате, как всегда, переплелись с непрошеными воспоминаниями о Ханне Макгэрри, порой наивной и чистой, но всегда соблазнительной жене Лэна. По крайней мере всегда соблазнительной для Арчера. Чересчур соблазнительной. Она подобна черной жемчужине: столь же уникальна и необыкновенна, столь же далека от мысли о собственной красоте и ценности.

Тогда, принеся на руках ее истекающего кровью мужа, он крикнул Ханне, что у нее есть две минуты на сборы. Она не упала в обморок, быстро схватила одеяла, лекарства и свой кошелек.

Ей хватило девяти секунд, зато их перелет из ада длился намного дольше. Арчер залил кровью (своей и брата) штурвал маленького самолета, которым управлял, у него двоилось в глазах от сотрясения, полученного, когда он пробирался к Лэну через разъяренную толпу мятежников.

Ханна всю дорогу молча сидела рядом, на месте второго пилота, и вытирала Арчеру лицо. Она тоже была в крови, поскольку, чтобы не вопить от страха, прикусила нижнюю губу.

Арчер недолго предавался воспоминаниям и почти сразу выкинул Ханну Макгэрри из головы: она никогда ему не принадлежала и не могла принадлежать, а он не из тех, кто страдает по недостижимому. Ханна была замужем, а для него брак и семья еще не утратили своего значения, хотя он сознавал, что это весьма старомодно. Впрочем, в Двадцать первом веке достаточно места для всего, даже для некоторых атавизмов.

– Значит, вы думаете, это не таитянская жемчужина? – лениво спросил Арчер.

– Почему?

– Во-первых, задаете вопросы в Сиэтле, а не на Таити. Либо вы оказались в тупике и действительно ничего не знаете, либо, наоборот, прекрасно осведомлены и хотите выяснить, что известно мне.

– Если бы я знал, – вздохнул Тэдди, – откуда взялась эта жемчужина и как получить такой жемчуг, то не терял время на разговоры с вами. Я здесь потому, что устал биться головой о стену. На Таити никто и никогда не видел эту жемчужину, более того, вообще не видел ничего подобного. А это, согласитесь, не тот сорт жемчуга, который можно забыть.

Единственная в своем роде, неповторимая жемчужина. Как Ханна Макгэрри. Мысль о ней вновь посетила Арчера, но, к счастью, не задержалась, быстро сменившись другими.

– Сколько вы за нее хотите? – неожиданно спросил он, удивив себя не меньше, чем Тэдди.

– А сколько вы предложите?

– Видимо, не так много, как вам хотелось бы. Этой жемчужине нельзя подобрать пару, следовательно, она не годится для ювелирных украшений. Может, одна из моих сестер, Фэйт, сумела бы сделать для нее интересную оправу, превратив жемчужину в брошь или кулон, но тогда ценилось бы мастерство ювелира, и я заплатил бы Фэйт, а не вам.

Тэдди не смог возразить. Конечно, жемчуг выращивают давно, однако для этого по-прежнему требуются жемчужницы, что осложняет дело. Подбор жемчужин для ожерелья можно сравнить с выбором из тысячи рыжеволосых людей девятнадцати неотличимых друг от друга. Но даже в случае удачи полного сходства гарантировать невозможно.

– Из нее получилось бы кольцо, – сказал после минутного колебания Тэдди.

– В принципе да. Хотя немногие решились бы потратить тысячи долларов на кольцо, если центральная его часть (между прочим, самая ценная) может быть непоправимо испорчена одним неловким движением руки.

Гаваец что-то проворчал.

– Конечно, ваша жемчужина довольно большая, но все же не настолько, чтобы заинтересовать богатых коллекционеров или музеи. Полагаю, у них уже есть черные жемчужины, и даже большего размера. Круглые черные жемчужины.

– Верно. А вы когда-нибудь видели жемчужину хотя бы приблизительно такого цвета? Она словно черный опал!

Арчер видел одну, которая затмила бы не только эту, но и большую часть других, существующих на Земле.

– Да, она, несомненно, высшего сорта. Какому-нибудь коллекционеру необычных жемчужин…

– Как вы.

– …эта пришлась бы по душе. Он заплатил бы около трех тысяч американских долларов.

– Три? Двадцать!

– Я бы заплатил не более пяти.

– Неудачная шутка. Вы знаете, что она стоит не меньше пятнадцати.

Арчер взглянул на часы. У него еще оставалось время до того, как он должен помочь Фэйт закрыть ее магазинчик. Небольшой, зато с весьма ценными ювелирными изделиями из драгоценных камней. На сумму в миллиарды долларов.

Обычно Фэйт и ее сокровища охранял секьюрити из «Донован интернешнл», но сегодня это было делом Арчера. К великому облегчению семьи, Фэйт наконец избавилась от своего непостоянного телохранителя и бойфренда Тони.

– Может, у вас есть что-нибудь еще? – спросил Арчер. Тэдди посмотрел на высокого американца, оценил стальную зелень его глаз и убрал жемчужину в маленький футляр с изображением некоего символа.

– Я продолжаю надеяться на бесплатный ленч, – улыбнулся он.

– В этом часть вашего очарования, Тэдди, и ваша относительная честность.

– Относительная! По отношению к чему?

– Если бы я это знал, тогда вы были бы абсолютно честным.

Низкорослый, коренастый гаваец нахмурился. Его не впервые ставили в тупик причуды логических умозаключений.

– Голодны? – поинтересовался Арчер. Тэдди похлопал широкой ладонью по мощному животу, который был совсем не дряблым, как могло показаться.

– Я всегда голоден.

– Тогда захватите на кухню чемодан. Вы займетесь едой, а я тем временем посмотрю остальное.

– Спасибо.

– Нет проблем. Стоимость ленча я включу в цену покупки. Если что-нибудь куплю.

Смеясь, гаваец последовал за ним в большую уютную лимонно-желтую кухню. Из угловых окон был виден морской порт Сиэтла. В бухте Эллиот ждали разгрузки огромные корабли, между этими великанами сновали карлики-паромы, оставляя за собой белые дорожки, свежий юго-восточный ветер нес облака, из которых сыпался мелкий частый дождик.

– Хороший вид, – кивнул Тэдди. – А не надоедает ли вам постоянный дождь?

– Представьте, что пелена дождя является стеной, защищающей город.

Тэдди прищурился, открыл было рот, затем покачал головой и рассмеялся.

Прежде чем продолжить столь волновавший его разговор, Арчер усадил гостя за стол, и тот весьма забавно выглядел с пивом в одной руке и толстым бутербродом в другой.

– У Сэма Чана были какие-нибудь особые жемчужины на продажу?

– Сукин сын владеет двумя третями жемчужных ферм Таити. И при каждом сборе ведет себя так, будто выставляет своего первенца на дешевую распродажу. Хотя он в состоянии оценить что-то необычное вроде этой жемчужины.

Арчер открыл бутылку местного пива.

– Раз у него есть золото, он и устанавливает правила.

– Между прочим, Япония собирается надрать ему задницу. Слишком уж он их притесняет. Замечательный сыр – что за сорт?

– «Горгонзола». Ну а более мелкие фермеры?

– Ничто не изменилось. Они до сих пор выстраиваются в очередь, словно молочные коровы.

– Удивительно. Австралийцы даже упрямее американцев.

– О, среди них есть мятежники, – сказал Тэдди, взмахнув остатком бутерброда. – Но консорциум все равно обирает их до нитки. Урезает лицензии на раковины жемчужниц, в последнюю очередь информирует о правительственных исследованиях, которые давно известны конкурентам, в результате их жемчуг распродается на аукционах.

– Кто ими командует? – спросил Арчер, хотя знал ответ. Но вдруг есть что-то новое?

– Лэн Макгэрри. Тот еще ублюдок. Мало ему инвалидного кресла. Да если б он лишился даже пальцев на руках, это его нисколько бы не отрезвило.

На миг Арчер представил истекающего кровью Лэна, лежащего в проходе маленького самолета. Не раз он просыпался в холодном поту от стонов, в том числе и собственных.

– Ходят слухи, что Макгэрри, несколько австралийских и, возможно, таитянских фермеров утаивают лучшие жемчужины, – сказал Тэдди.

Арчер тоже слышал об этом, даже кое-чему верил. За последние пять лет производительность «Жемчужной бухты» заметно снизились. То ли жемчужницы прекратили свою работу, то ли это махинации Лэна.

Как совладелец, Арчер должен был это выяснить, однако ничего не сделал. Ему не хотелось выяснять с братом денежные вопросы, деньги не влияли на их отношения.

– Вы постоянно в курсе всех слухов, – вздохнул Арчер.

– Иногда они верны.

– Иногда.

Арчер открыл чемодан, быстро окинул взглядом содержимое. Никаких драгоценностей «Жемчужной бухты». Но он не мог позволить Тэдди уйти с пустыми руками, гаваец – слишком хороший источник сплетен, и даже явная дезинформация, по-умному представленная, могла сойти за правду. К тому же Арчер собирался купить эту черную жемчужину, только не хотел делать Тэдди богатым.

– Вы хорошо поработали, – задумчиво произнес он, делая вид, что внимательно рассматривает жемчуг.

Интерес в его голосе стал бальзамом на душу торговца, который с улыбкой наклонился над столом:

– Что вам нравится?

– Оранжевая жемчужина и эта, вьетнамская.

– Черт возьми, я надеялся разрекламировать ее отдельно.

– Да?

– Хотел, чтобы вы купили обе.

Арчер посмотрел на жемчужину, темную как ночь, переливающуюся всеми цветами радуги.

– Она бесподобна. Из-за таких драгоценностей люди убивают друг друга.