Эрленд Лу Курт звереет 

* * *

Вот Курт. Он водит автопогрузчик, по-норвежски говоря, — трак. Этим Курт занимается чуть не с пеленок.

Трак, который водит Курт, потрясающий, желтый-прежелтый, Курт им страшно гордится и каждое воскресенье моет-намывает его. Хуже того, иной раз он возьмет да и вымоет его еще и посреди недели, например в среду, или, скажем, в четверг, но тогда жена Курта говорит,что это уже перебор и что она не знает ни одного человека в мире, чтобы до того сходил с ума по своему траку. Такого желтого трака ни у кого в целом городе больше нет, и многие иззавидовались Курту из-за его роскошной машины.

А у Курта, кроме желтого погрузчика с двумя вилами впереди, есть еще усы и жена, которую он безумно любит. Она у него архитектор по имени Анна-Лиза. У них с Куртом трое ребятишек.

Пышка Лена самая старшая. Ей одиннадцать, и она такая кругленькая, что просто загляденье. Прежде она была тоща как полспички и звалась Худышка Лена, но потом стала есть рыбу, и ела, и ела, и так растолстела, что теперь ее называют Пышка Лена.

Следом идет мальчик, тоже Курт по причине сходства с папой. Ему девять, и он до того любит всякие газировки, что домашним то и дело приходится обзывать его Шипучка Курт. Он без всяких затруднений и последствий может выдуть за час пятнадцать литров вредной воды. Тем более у него есть машинка для производства газировки, так что, когда он не в школе, он практически всегда сидит в своей комнате на стуле и наливается сладкой шипучкой. Ну и писает потом, конечно. Они все вместе не писают столько, сколько один маленький Курт. Предположительно он является чемпионом Норвегии по отливанию, но, с другой стороны, это трудно сказать наверняка, потому как легко может статься, что где-то живут и другие мальчики и девочки, которые тоже пьют газировку бочками, но не трубят об этом на каждом углу.

Самого младшего члена семьи зовут Бад. Ему от роду два-три года, и он еще так мал, что почти ничего не соображает.

Не так давно они всей командой съездили попутешествовали. На Куртовом траке они объехали весь мир, знакомясь с интересными людьми и питаясь рыбой, которую отдал Курту его начальник. Но когда рыба кончилась, им пришлось вернуться домой. И теперь они уже довольно давно безвыездно живут дома и вполне пообвыклись здесь.

Курт работает в порту, а Анна-Лиза рисует на заказ большие и маленькие дома для людей, которые хотят в них жить. Дети ходят кто в школу, кто в сад. В общем, это самая обычная семья, которая живет самой обычной жизнью. Как и все, вечера они, понятное дело, коротают в большой комнате перед телевизором, глядя какую-нибудь ерунду. Первым теряет терпение Бад. Вот скукотища-то, принимается он ныть. Анна-Лиза относит его в кроватку и укладывает спать. Чуть погодя сдается Шипучка Курт.

Что за идиотская передача! бубнит он. Забирает газировку, уходит к себе и сам ложится спать.

Что она больше не может смотреть всю эту чушь редкостную, третьей заявляет Пышка Лена. Она, правда, отправляясь к себе, не сразу укладывается спать, а еще любит полистать журнальчик.

Анны-Лизы с Куртом хватает не намного дольше.

Что-то сегодня прямо нечеловеческое занудство, вздыхает Курт.

Да уж, соглашается Анна-Лиза.

После чего они выключают телевизор, чистят зубы и забираются в кровать.

Прежде чем уснуть, Курт с Анной-Лизой любят поговорить о том, что хорошо бы опять съездить куда-нибудь.

А помнишь, как мы тогда путешествовали? спрашивает обыкновенно Курт.

Конечно помню, откликается Анна-Лиза.

Что-то опять хочется, говорит Курт. Денег нет, вот загвоздка, отвечает Анна-Лиза.

Чего нет, того нет, поддакивает Курт.

А как хочется, чтоб были, продолжает он потом.

Хочется, да нет, говорит Анна-Лиза.

Тогда Курт задумывается.

Почему у одних деньги есть, а у других нет? спрашивает он, подумав.

Наверно, одним повезло, а другим нет, отвечает Анна-Лиза.

А нам? уточняет Курт.

При чем здесь мы, отвечает Анна-Лиза. Мы ни в чем не нуждаемся. Одеты, обуты, накормлены, да к тому же у нас еще есть трак и разное другое по мелочи. Многим живется гораздо тяжелее нас, говорит она. Нам не стоит жаловаться.

А по-моему, стоит, говорит Курт. Несильно, но пожаловаться стоит.

Нет, не стоит, отвечает Анна-Лиза.

Но ведь случается, что мы маемся скукой? говорит Курт. Случается. Нельзя же назвать везучим того, кто скучает, так?

Жизнь состоит не из одних удовольствий, отвечает Анна-Лиза.

Не согласен, говорит Курт. Будь у меня золотые горы, я бы с утра до вечера веселился, спорим?

Не болтай, фыркает Анна-Лиза. Вот мне лично золотых гор и даром не нужно. В крайнем случае, если уж на то пойдет, я согласна вот на столечко разжиться лишними деньгами. Совсем немного, только чтоб нам пятерым хватило на путешествие.

Ну нет, я хочу купаться в деньгах, не сдается Курт.

И они гасят свет и засыпают.

Проснувшись назавтра утром, Курт первым делом крепко целует Анну-Лизу, а потом говорит, что хочет спросить ее об одной вещи.

Почему, однако, тебе не нравится купаться в деньгах, и даже если на то пойдет, ты лично согласилась бы разжиться деньгами совсем чуть-чуть? Денег много не бывает, разве нет?

Нет конечно, отвечает Анна-Лиза. Большие деньги портят человека, и часто случается, что едва человек разбогатеет, как тут же звереет и становится противным, объясняет Анна-Лиза.

Три ха-ха! смеется Курт. Как же я могу испортиться, если всю жизнь был хорошим, милым человеком? Я лично никогда не стану противным. Это уж точно!

Даже если на тебя свалится куча денег? спрашивает Анна-Лиза.

Даже если у меня заведется гора денег, отвечает Курт.

Ну не знаю, сомневается Анна-Лиза. Я своими ушами слышала историю, что был один человек как человек, ну вот точно как ты, а потом он получил уйму денег и тут же испортился.

Как испортился? спрашивает Курт.

Совершенно, говорит Анна-Лиза. Стал противным мерзавцем, и с тех пор никто не видел от него ничего, кроме гадостей.

Таким я никогда не стану, говорит Курт.

Честное слово? спрашивает Анна-Лиза.

Хоть сто честных слов, отвечает Курт, все равно кучей денег мне никогда не обзавестись.

Никогда не говори «никогда», роняет Анна-Лиза.

Потом Курт делает себе гору бутербродов и садится в трак. Бад тоже залезает в трак, потому что Курт по дороге в порт должен сдать его в детский сад. Этот Бад мал даже, чтоб в садик самому ходить.

В дороге Бад сидит на коленях у Курта и играет, будто это он рулит. Бад обожает ездить так за рулем. И он страшно гордится папиным траком. А Курт косит глазом на часы. Вечно он опаздывает по утрам.

Тебе сколько точно лет? спрашивает Курт.

Годика два-три, отвечает Бад.

Два-три, говоришь? уточняет Курт. Тогда, пожалуй, пора нам подумать о том, что еще немного, и ты станешь таким большим, что сможешь сам ходить в детский сад.

Может, и стану, отвечает Бад.

Они подъезжают к садику, Бад выпрыгивает из кабины и стоит, машет вслед Курту, спешащему дальше в порт.

Там Курт начинает с того, что говорит «привет, парни» своему начальнику и всем водителям. Куртова начальника зовут Гуннар. Он отличнейший мужик, вот только голос у него страшно писклявый.

Привет, Курт, отвечает Гуннар. Рад тебя видеть.

Потом Гуннар решает, что пора приниматься за работу. Как всегда, на пристани громоздятся ящик на ящике, и каждую минуту швартуются новые корабли, а в них — новые ящики. На пристани не повернуться от штабелей ящиков, в каждом из которых вещи, которые кто-то мечтает купить.

Но прежде чем дело дойдет до покупок, Курт и его товарищи должны перевезти все ящики в огромный склад, чтобы их не слишком поливало дождем и продувало ветром. А то если товар все время мокнет под дождем и сохнет на ветру, он может испортиться и потом в магазине его никто не купит.

Курт работает весь день. Он перевозит на склад несколько сотен ящиков, перекусывает парой хлебцев с сыром и принимается за новые сотни ящиков. Наконец все убрано под крышу. Рабочий день окончен. Курт отводит свой желтый трак в сторону и идет прогуляться по причалу. Он всегда так разминается, закончив работать. Он сплевывает в воду. Потягивается. Обводит взглядом пристань. Она, можно сказать, пустая. И Курта радует, что можно сказать, что она пустая. Он идет дальше. До чего приятно походить!

Вдруг на дальнем краю пристани он замечает что-то красно-синее. Обычно так далеко ничего не складывают. Но сейчас там явно что-то лежит, и это что-то красно-синего цвета. Причем оно не ящик.

Это мужчина. На причале лежит мужчина в синей форме с большим красным рюкзаком за плечами. Мужчина вроде бы спит. С чего вдруг он улегся на пристани? Раньше никому никогда не приходило в голову лечь тут поспать.

Курт направляется к мужчине, чтоб разбудить его. На пристани лежать нельзя. Это опасно. Не говоря о том, насколько приятнее спать под крышей.

Но внезапно мужчина вскакивает и шагает к краю причала. Он двигается во сне. При виде этого опасного маневра у Курта екает сердце, и он припускает бегом наперерез.

Эй, ты! кричит Курт. Осторожно!

Но мужчина не слышит. Он делает еще шаг и с громким плеском падает в море.

Курт раздумывает одну секунду, вторую и прыгает следом.

Доныривает до самого дна. Мужчина лежит на дне с рюкзаком за плечами, как лежал на пристани, и спит как ни в чем не бывало. Это никуда не годится. Это дурдом какой-то. Все люди знают, что если лечь спать под водой, непременно утонешь. Курт хватает мужчину поперек живота и тянет его наверх, на воздух.

Но засоня с рюкзаком неподъемные, Курт: надрывается из последних сил. Чуть живой, он наконец вцепляется в лесенку, вылезает на причал и выволакивает за собой соню, его рюкзак и тонны воды, струящейся с них. Тощий мужик в синей форме нахлебался воды будь здоров. Он кашляет и отплевывается. Курт кладет его на пристань и отвешивает ему несколько раз по мордасам, ну, чтоб он пришел в себя. А потом перетаскивает его в будку начальника Гуннара.

Оба, и Курт, и тощий в форме, мокрые и дрожат с перепугу и от холода. Гуннар поскорее дает им шерстяные одеяла и обжигающе горячий кофе.

Представив себе, что бы с ним сталось, не окажись поблизости Курта, тощий сперва недолго плачет.

Ты спас мне жизнь, говорит он.

Было дело, спас, отвечает Курт.

Нет, ты спас мне жизнь, повторяет тощий.

Не волнуйся, я слышу с первого раза, говорит Курт.

А с чего вдруг ты спал на пристани? спрашивает он.

И тощий рассказывает им, что его зовут Георг и что он служит матросом на огромном лайнере, только что пришедшем из Южной Африки. Вообще-то он должен был уехать домой, у него несколько недель отпуска, но он до того устал, что заснул, как только сошел с трапа. И не успел даже позвонить вызвать такси. Он всегда возвращается из долгих рейсов уставшим донельзя, потому что на корабле по ночам он вместо того, чтобы спать, треплется с другими матросами и веселит их анекдотами. Но так чудовищно, как в этот раз, он еще никогда не уставал. Это точно, поскольку заснул прямо на причале он впервые. Ты уж постарайся в следующий раз возвращаться домой не таким уставшим, советует Курт. Надо будет попробовать, соглашается Георг.

Он выпивает кружку кофе и вытирает слезы. Жизнь начинает налаживаться. И Георг уже не дрожит от запоздалого страха. Он радуется, что все кончилось так хорошо, когда могло кончиться так плохо. Потом Георг развязывает рюкзак и вытаскивает большую мокрую кожаную торбу, стянутую у горловины веревкой. Открыв торбу, он достает из нее ребристый стеклянный на вид камень размером с футбольный мяч.

Это тебе за то, что ты спас мне жизнь, говорит Георг, протягивая камень Курту.

И что я буду делать с этим булыжником? спрашивает Курт. Сам решай, отвечает Георг. У нас в семье спокон веков такое правило: как только тебе спасли жизнь, тут же отдай спасителю лучшее, чем богат. Лучше этого камня у меня ничего нет. Я его сам нашел высоко в горах в Южной Африке. Вот я тебе его и отдаю.

А что это за камень? спрашивает Курт.

Алмаз, отвечает Георг.

Алмаз? переспрашивает Курт.

Георг кивает.

Ты уверен? спрашивает Курт.

На все сто, отвечает Георг.

Ну спасибо, говорит Курт.

Это я должен говорить спасибо, откликается Георг и начинает собираться домой, отсыпаться.

Он благодарит Гуннара за кофе. А Гуннар отвечает, мол, какая ерунда, не стоит благодарностей.

Потом Георг уезжает на такси домой, а Курт расплывается до ушей и пару раз подкидывает свой алмаз, прежде чем убрать его назад в кожаную торбу.

Повезло тебе, говорит Гуннар.

Курт кивает.

А что делают с такими алмазами? спрашивает он потом.

Не знаю, отвечает Гуннар. Наверно, носят на шее. Или прячут подальше. Еще, если хочешь, можно его продать и выручить деньги. Небось такой алмазище дорого потянет.

Деньги? Ты сказал деньги? навостряет уши Курт.

А потом заводит свой желтый трак и едет в сад за Бадом. У Курта расчудесное настроение. Все-таки не каждый день ему дарят такие алмазы. По дороге Курт заскакивает в ювелирную лавку Это крохотный магазинчик, в котором помещается одна витрина и один продавец. Витрина заполнена кольцами и побрякушками из золота и серебра лишь наполовину. У хозяина вид скучающего человека. Спрятав мешок с алмазом за спину, Курт спрашивает:

Ювелир?

Йес, отвечает хозяин.

Угадай, а что у меня есть? продолжает Курт.

Ювелир понуро пожимает плечами.

Слиток серебра, отвечает он без всякого энтузиазма.

Чур нет, говорит Курт.

Значит, золото, с прежней скукой тянет ювелир.

Не угадал, отвечает Курт.

Тогда сдаюсь, говорит ювелир.

Курт достает из торбы алмаз и кладет его перед ювелиром. Алмаз хорош — глаз не отвести, и переливается. Ювелир хватается за голову. Вскрикивает. И падает без чувств. Курт бегом приносит стакан воды и выливает на ювелира. Так он бегает несколько раз, пока наконец ювелир не приходит в себя. Он встает и принимается ходить кругами вокруг алмаза, хлопая в ладоши. Потом он некоторое время разглядывает алмаз в большую трубочку и дышит, как паровоз.

То и дело кивает головой. Затем взвешивает алмаз и хмыкает. Осматривает его еще раз. И снова издает крик.

Фантастика! голосит он.

То есть? уточняет Курт. Это хороший алмаз?

Друг мой, отвечает ювелир, это не просто хороший алмаз, это лучший алмаз из всех, что я повидал за свою долгую жизнь. Это прекрасный алмаз, который я буду счастлив купить.

А, так ты хочешь его купить? говорит Курт.

И ювелир принимается высчитывать что-то на бумажке. Он пишет столбцы цифр, что-то с чем-то складывает, потом что-то вычитает. Это продолжается очень долго.

Алмаз стоит пятьдесят миллионов крон, говорит он в конце концов.

Пятьдесят миллионов? говорит Курт.

Иес, кивает ювелир.

Курт задумывается:

По-твоему, пятьдесят миллионов — это много денег?

По-моему, много, отвечает ювелир.

Очень много? спрашивает Курт.

Да, это очень много денег, говорит ювелир. По-моему.

Курт снова задумывается.

С пятьюдесятью миллионами я стану богатым человеком? спрашивает он.

Ты станешь самым богатым богачом в целом городе, отвечает ювелир.

Славненько, кивает Курт. Как раз таким богачом я и хотел стать.

И он продает ювелиру алмаз. А ювелир открывает шкаф и выгружает из него штабелями пачки денег. Он пересчитывает их и вручает Курту.

У тебя прицеп есть? спрашивает Курт.

Есть, кивает ювелир, бежит на задний двор и прикатывает прицеп, на котором он обычно возит из далеких стран купленное там золото и серебро.

Деньги еле помещаются в прицеп. Курту приходится приматывать их веревкой, ее уходит несколько километров. Денежная пирамида торчит ввысь чуть не на пять метров. Но вот Курт уже приделал прицеп к своему траку и уселся в кабину.

Спасибо, говорит ювелир.

И тебе спасибо, отзывается Курт.

А кстати, у тебя до этого много денег было? спрашивает ювелир.

Неа, говорит Курт.

Тогда я советую тебе быть поосторожнее, говорит ювелир. На самом деле не так просто заиметь кучу денег, если раньше их было немного.

Спасибо за заботу, отвечает Курт, но это пустые опасения. Как в сутках всегда двадцать четыре часа, так и я всегда был, есть и буду милейшим человеком. Я же очень хороший.

Это верно, говорит ювелир, но когда человек вдруг разбогатеет, с ним порой происходят престранные превращения. Если б я был тобой, я б держал ухо востро.

Я буду начеку, отвечает Курт, заводит трак и уезжает вдоль по улице, везя в прицепе пятьдесят миллионов крон.

По дороге к детскому саду его останавливает полицейский с усами вдвое длиннее Куртовых.

Он дважды обходит трак с прицепом, довольно покручивая усища, и наконец говорит:

У вас слишком высокий груз.

Это высокий груз? принимается хохотать Курт. Не смешите меня, груз как груз. Сожалею, продолжает он, взглянув на часы, но времени на разговоры с дураками из полиции у меня сейчас нет.

Называть полицейских дураками противозаконно, говорит полицейский. С вас штраф пятьсот крон.

Всего-то! говорит Курт, и еще раз обзывает его дураком из полиции, а также идиотом.

Полицейский вынимает из кармана калькулятор и минут пять считает.

Итого, с вас одна тысяча пятьсот крон, говорит он.

В ответ Курт выхватывает ножницы и отстригает полицейскому усы.

Хулиганство с особой жестокостью, констатирует полицейский. Боюсь, придется мне выписать вам еще штраф.

Забыл, кстати, спросить, продолжает он. Это ваши деньги?

Само собой, отвечает Курт.

То есть вы их не украли? спрашивает полицейский.

Нет, не украл, отвечает Курт. И думай крепче, что ты мне говоришь. Я ж ведь чертовски богат, и если ты и дальше будешь мне так дерзить, я куплю полицейский участок со всеми потрохами и засажу тебя и всех твоих дружков в тюрьму. Понял?

Спокойнее, спокойнее, говорит полицейский, изо всех сил делая вид, что ни капли не испугался. Как ни крути, вы везете слишком высокий груз, а это запрещено правилами, поэтому я обязан выписать вам штраф и за это тоже.

Курт опять смотрит на часы. Он уже страшно опаздывает. Бад наверняка давно заждался.

Командир, я спешу, говорит он.

Берет из прицепа пачку тысячных и сует ее полицейскому в нагрудный карман.

Еще вопросы есть? спрашивает он и похлопывает безусого по щеке.

Полицейский кивает.

Есть. Вы должны оборудовать транспортное средство надписью «высокий груз», прежде чем поедете дальше, говорит он.

Слушаюсь, отвечает Курт.

Пишет на дощечке «высокий груз», приделывает ее спереди к траку и на всех парах мчит в детский сад.

Там он находит Бада в песочнице в полном одиночестве.

Бад успел основательно изгваздать песком и грязью всего себя и одежду снаружи и с изнанки. Остальных ребят забрали еще несколько часов назад.

Вот вечно с тобой одно и то же, сердится Курт. Стоит мне задержаться на несколько часов, как ты умудряешься замараться, как несмышленый грудничок. Ты когда-нибудь повзрослеешь?

Бад качает головой.

А почему ты так поздно? спрашивает он.

Курт оттирает лицо Бада от песка и грязи, попутно рассказывая, что его остановил дурак-полицейский, а он сам, кроме того, стал самым богатым человеком в целом городе. А потом он берет Бада на руки и кружит с ним по песочнице, напевая песенку «Money, Money, Money», которую Бад раньше не слышал.

Ты любишь папочку? спрашивает Курт.

Бад кивает.

И правильно делаешь, говорит Курт. Потому что теперь у нас пойдут другие пироги да пряники. Бад получает разрешение доехать до дому на денежной пирамиде. Всю дорогу он машет руками, как крыльями, и изображает из себя птицу.

В тот момент, когда Курт с Бадом подкатывают к дому с прицепом денег, еще один Тоже Курт сидит в своей комнате, как всегда набравши полон рот газировки. От удивления газировка идет верхом и заливает все вокруг, включая стол, учебники, палас и мебель. В комнату тут же врывается разгневанная Анна-Лиза.

Нет, вы посмотрите! кричит она. Снова здорово! Долго ты собираешься валандаться с этими кошмарными шипучками?

Долго, говорит Тоже Курт и тычет в окно, в трак с прицепом.

Увидев такую гору денег, Анна-Лиза говорит: «Держите меня четверо!», цепенеет и впервые в жизни просит у Шипучки Курта глоточек лимонада смочить пересохшее горло. Потом Анна-Лиза, Тоже Курт и Пышка Лена выкатываются из дому и стоят смотрят, как другой Курт с Бадом лопатами перекидывают деньги в гараж.

Вот так фокус, говорит Анна-Лиза. Ты что ли разбогател?

Курт кивает.

Тут несколько миллионов, наверно, говорит Пышка Лена.

Пятьдесят, гордо отвечает Курт.

Мама дорогая, ахает Анна-Лиза.

Тоже Курт разбегается и прыгает в денежное море.

Эй, поосторожнее, кричит просто Курт. Если ты хочешь купаться в деньгах, придется расстаться с лимонадом.

Тоже Курт немедленно отставляет бутылку с газировкой в сторону.

А мне можно искупаться? спрашивает Пышка Лена.

Курт кивает.

Мы можем хоть все искупаться в деньгах, разрешает Курт. Только разуйтесь!

И все пятеро снимают ботинки и носки и давай купаться в деньгах! Это оказывается очень приятным занятием. Они ныряют в деньги, плавают в них, поднимают из них волны. Здорово! Особенно куражится Анна-Лиза.

Смотрите! Смотрите на меня все! кричит она и на дикой скорости пересекает денежное море из конца в конец на спине. А потом принимается скакать вверх-вниз. Всласть нарезвившись и накупавшись, она погружается в раздумья.

Слушай, Курт, говорит она.

Йес, откликается Курт.

А как там вообще все это устроено с деньгами. Вот, например, твои деньги — они и мои деньги?

И да и нет, отвечает Курт.

В основном да или в основном нет? спрашивает Анна-Лиза.

В основном нет, говорит Курт. Ты же сама заявляла, что тебе куча денег не нужна.

Но это ж я вчера говорила, объясняет Анна-Лиза.

Первое слово дороже второго, заявляет Курт. Когда ты его говорила, роли не играет. К тому же ты взрослый человек и не можешь менять свои принципы каждые пять минут. Ты сказала, что тебе много денег и задаром не надо, а я сказал, что для меня денег много не бывает. Так что если у меня теперь будет гора денег, а у тебя во-о-от столечко всего, то как раз получится и по-твоему, и по справедливости. Такова жизнь, продолжает Курт, она штука жестокая.

Неужели я действительно сказала, что мне денег не надо, недоумевает Анна-Лиза.

Сказала, голубушка, говорит Курт. Но не вешай нос, я ж не скупердяй.

И с этими словами он вытягивает из прорвы денег четыре бумажки по сто крон каждая и вручает по одной Анне-Лизе и всем детям.

Хотите, прокутите. Хотите, купите что-нибудь, говорит он.

Спасибочки, говорят хором Тоже Курт и Пышка Лена.

Жмот несчастный, бубнит Анна-Лиза.

А Бад ничего не говорит, потому что, во-первых, таких огромных денег он в свои годы в руках еще не держал и теперь онемел. А во-вторых, у него рот полон денег, ведь он, как известно, мал, а те, которые от горшка два вершка, все время тянут в рот что ни попадя.

Вечером в кровати перед сном Анна-Лиза с большой тревогой спрашивает Курта, на что он собирается потратить свои деньги.

Я буду жить в свое удовольствие, отвечает Курт.

Все время? спрашивает Анна-Лиза.

Да, каждый час и каждую секунду.

А как живут в свое удовольствие? спрашивает Анна-Лиза.

Буду покупать себе дорогие вещи, говорит Курт.

И это удовольствие? спрашивает Анна-Лиза.

Я надеюсь, отвечает Курт.

Поступай как знаешь, говорит Анна-Лиза, только б ты не испортился.

Будешь меня и дальше так пилить, потом не удивляйся, если я и впрямь озверею, заявляет Курт и засыпает.

Зато Анна-Лиза еще с четверть часа лежит без сна и грызет ногти, но потом все же сон смаривает ее.

Наутро Курт не идет на работу. Теперь, когда у меня столько денег, работать просто нелепо, думает он. Отправив Бада в детский сад на такси, Курт укладывается в кровать и валяется в ней до полудня. Потом все-таки встает, первым делом звонит в фирму, выпускающую телефонные каталоги, и просит сделать после своего имени приписку «мультимиллионер», чтобы те, кто захотят к нему обратиться, знали, с каким непростым человеком имеют дело. Потом он заезжает на желтом траке в автосервис и просит позолотить его.

На свежепозолоченном траке Курт отправляется в центр и покупает себе ящик сигар, а кроме того, костюм и мобильный телефон. Потом заходит в дорогой ресторан и, потягивая шампанское под икорку, звонит с мобильного Гуннару сообщить, что больше он на работу не ходок.

Это навсегда? спрашивает Гуннар. Навсегда, отвечает Курт. Я тут разжился деньжатами, так что работать мне ни к чему.

Поздравляю, говорит Гуннар. Ты мечтал бы оказаться на моем месте? спрашивает Курт.

Даже не знаю, отвечает Гуннар

Потом Курт принимается составлять список вещей, которые ему хочется купить. Это оказывается не такое простое дело, как он думал. Денег у него столько, что он может позволить себе все без разбору, но ему кажется как-то глупо мести все подряд, поэтому он решает для начала ограничиться только тем, что ему страсть как хочется. А все, что ему очень хочется, действительно хочется и тоже хочется, можно будет купить завтра. Его ж никто не подгоняет. Он будет богачом и завтра, и послезавтра, и невесть сколько времени. Может, всю жизнь. Составляя список своих хотений, Курт курит сигару, а управившись со списком, проходится по магазинам и покупает все, что в нем значится. Это батут, газонокосилка, гигантские игрушечные гонки, электрическая зубная щетка, видеокамера, дрель, новая мебель, стереосистема с огромными колонками, щипчики для ногтей, журнал под названием «Твои деньги» и большущая машина, которая может ломать асфальт и бетон.

Покупки доставляют Курту домой. Увидев всю эту роскошь, он не может сдержаться и начинает хлопать в ладоши. И решает, что быть богатым даже прикольнее, чем он думал. Он снимает пиджак, распускает галстук, засучивает рукава рубашки и принимается за работу.

Первым делом он выкидывает всю старую мебель в окно. Потом новенькой дрелью накручивает в ней дырок, как в решете, и поджигает. Вот развлекся так развлекся, на полную катушку, думает Курт с удовольствием. Потом он затаскивает в дом новую мебель, музыкальный центр и собирает игрушечные гонки. Они такого размера, что не помещаются в большой комнате, поэтому Курт продалбливает несколько здоровых дыр в стене, и теперь гоночный трек проходит через комнату Лены и кухню. Покончив с этим, Курт подстригает траву в саду и устанавливает батут рядом со скелетом рыбы, стоящим здесь уже год с того дня, как семья вернулась из дальних странствий. А машину, которая может ломать асфальт и бетон, Курт ставит на прикол под домом, чтоб она всегда была под рукой, если на Курта вдруг найдет стих поломать асфальт или бетон. Трудно рассчитать заранее, когда именно проснется в тебе такое желание.

Когда Анна-Лиза, Бад, Тоже Курт и Пышка Лена заходят в дом, стереосистема орет на полную мощность, а Курт сидит на новом диване, улыбаясь до ушей, и чистит зубы электрической щеткой, одновременно куря сигару. Не успевает Анна-Лиза рта открыть, как он срывается с места, чтобы заснять все семейство на видеокамеру.

Улыбочка! кричит он.

Но улыбается один Бад. А остальные, похоже, сердятся. Анна-Лиза кидается к музыкальному центру и вырубает музыку.

В жизни не видела такого свинства, говорит она.

Ты считаешь, что раз у тебя есть деньги, можно вытворять что угодно? спрашивает она.

Считаю, представь себе, говорит Курт.

Анна-Лиза только головой качает, ничего больше ей не остается.

Так, а куда ты подевал всю нашу красивую мебель? спрашивает она.

Я прокрутил в ней много дырок, а потом сжег, откровенничает Курт.

Она была старая и убогая. А я купил новую. Не о чем жалеть.

По-моему, новая мебель жутко уродливая, говорит Пышка Лена.

Она кошмарная, говорит Анна-Лиза. И если б не твои заверения, я бы подумала, что ты начал портиться и становишься час от часу противнее.

Что в этом такого противного, отвечает Курт. Ну порезвился и все.

Поднимите руки, кто считает, что Курт подпортился, говорит Анна-Лиза.

Пышка Лена и Тоже Курт тут же поднимают руки.

Вот, пожалуйста, говорит Анна-Лиза.

Хм, хмыкает Курт и задумывается. Подумав, поворачивается к Баду.

Ты тоже считаешь меня противным? спрашивает он.

Бад мотает головой.

Вот папин мальчик, расцветает Курт.

Но Анна-Лиза говорит, что Бад не в счет, потому что он еще мал, чтоб отличать свинское поведение от человеческого.

Просто вам завидно, вот и все, говорит Курт. Раз вы так, получать удовольствие от жизни будем только мы с Бадом, а вы можете даже не просить у меня мои новые вещи.

Как гадко, говорит Анна-Лиза.

Как мерзко, говорит Шипучка Курт.

Как отвратительно, говорит Пышка Лена.

Забыл сказать, продолжает Курт. Я только что решил давать Баду на карманные расходы десять тысяч в неделю.

Браво! кричит Бад под совсем кислыми взглядами остальных. Анна-Лиза снова качает головой.

Я отказываюсь в это верить, говорит она, уводит Шипучку Курта и Пышку Лену с собой на кухню и со всей силы хлопает дверью.

Бад забирается к Курту на колени. Веселости в нем поубавилось, потому что он не любит, когда дома ссоры. Курт говорит ему «да ладно» и в утешение чистит ему зубы электрической щеткой.

Вы поссорились? спрашивает Бад.

Я лично ни с кем не ссорился, отвечает Курт. И не моя вина, если кто-то мне завидует и злится.

А чья вина? спрашивает Бад.

Давай не будем об этом, говорит Курт. Лучше погоняем машинки да посверлим всласть.

Так они и делают: гоняют машинки и сверлят дрелью чуть не полночи.

А Тоже Курт, Пышка Лена и Анна-Лиза час от часу мрачнеют и звереют, потому что чудовищный шум из большой комнаты не дает им спать. К тому же на каждом круге гонок машинки со свистом проносятся по треку над головой Пышки Лены. И она глаз не может сомкнуть.

Наконец терпение у нее лопается, она спускается в подвал и выкручивает пробки. В доме наступает темнота. И дрель не жужжит. И гонки не носятся. И музыка не гремит. Но зубные щетки работают от батареек, так что Курт с Бадом еще довольно долго в темноте чистят зубы, но потом все же засыпают на диване

На другой день Анна-Лиза просыпается мрачнее тучи. Невиданное дело. Чтобы у нее в течение дня портилось настроение — это случается сплошь и рядом. Это нормально. Но ходить насупленной с самого утра никакой радости нет, считает Анна-Лиза. И она злится на Курта с его деньжищами и немножко на Бада тоже, хоть он, конечно, еще несмышленыш. Анна-Лиза будит Шипучку Курта и Пышку Лену. Оба злы как крокодилы. У всех троих ужасное настроение.

Вы тоже не в духе? спрашивает Анна-Лиза.

А ты как думаешь? хором огрызаются Шипучка Курт и Пышка Лена.

И что будем делать? спрашивает Анна-Лиза, предварительно вкрутив пробки и приготовив завтрак.

Не знаю, говорит Шипучка Курт.

Может, надо просто подождать, пока он истратит все деньги, предлагает Пышка Лена.

О подождать речи нет, отвечает Анна-Лиза. Чтобы истратить пятьдесят миллионов крон, полжизни не хватит.

Может, он вчера случайно был таким противным, говорит Шипучка Курт.

Хотелось бы надеяться, отзывается Анна-Лиза.

Но не успевает Анна-Лиза это сказать, как в большой комнате снова включается дрель. Это Курт, от сна восстав, принялся крутить дырки в обеденном столе.

По-моему, Курт сегодня не лучше, чем вчера, замечает Пышка Лена.

Вот ведь беда с ним, огорчается Анна-Лиза.

И что, мы ничего не можем сделать? спрашивает Шипучка Курт.

Даже не знаю, если честно, признается Анна-Лиза. Но так дальше продолжаться не может. Ладно, попробую сегодня что-нибудь придумать.

Они убирают со стола и уходят кто в школу, кто на работу, а Курт сидит себе на диване и крутит дрелью дырки, пока не просыпается Бад.

Окончательно проснувшись и немного посверлив, Бад просит Курта выдать ему недельное жалование. Получив десять тысяч, он вежливо благодарит и тут же спрашивает, нельзя ли ему взять в садик дрель. Многие дети приносят из дому то, с чем любят играть, объясняет он. Курт внимательно читает все, что написано на коробке от дрели, но там ни слова не говорится о запрете носить с собой дрель в детский сад.

Поэтому Курт говорит ладно, бери, а Бад страшно радуется и дает слово не сверлитьтакие вещи, которые они не стали бы сверлить на пару с Куртом.

У-ти, папин сынуля, сюсюкает Курт, а потом звонит и вызывает такси, которое отвозит Бада в садик.

Проводив такси, Курт надевает спортивную форму и идет прыгать на батуте. Он мечтал о нем с самого детства. Потому что Курт вообще обожает прыгать. Чуть не сразу за вождением трака прыжки — его самое любимое в жизни занятие. До этого дня он регулярно прыгал дома в большой комнате или в саду, но когда прыгаешь на жесткой поверхности, подлетаешь невысоко, и довольно быстро скакать на доедает. Другое дело батут, на нем улетаешь на несколько метров ввысь, нет, на самом деле. Курт прыгает несколько часов кряду. Ему все прыгается и прыгается. Иногда он приземляется на ноги, а иногда на попу или пузо, но ударяется не больно и каждый раз снова подлетает высоко вверх.

С самой вышины он видит весь город аж до другого края.

Теперь Курт совершенно уверился, что счастье — в деньгах. С ними можно целый день каждый день делать только то, что тебе хочется. Вряд ли можно жить лучше, думает он.

Останавливается шедший мимо сосед.

Ты разбогател, я слышал, говорит он.

Что-прав-да-то-прав-да, отвечает Курт, продолжая прыгать.

Значит, ты можешь выручить меня деньгами? спрашивает сосед.

Нет, не могу, говорит Курт. Это мои деньги, я их в долг не даю. Но могу дать тебе совет: иди в порт и попробуй спасти того, кто тонет. Возможно, тогда ты получишь алмаз и разбогатеешь, точно как я.

Спасибо за идею, говорит сосед. Но хотя бы попрыгать на своем батуте ты мне разрешишь?

Боюсь, что нет, отвечает Курт.

А это почему? спрашивает сосед.

Потому что я решил, что пользоваться моими покупками будем только мы с Бадом, отвечает Курт.

Я и не знал, что ты такая жадина, говорит сосед.

А ты — такая прилипала, говорит Курт.

Сосед уходит обиженный, садится в автобус и едет в порт в надежде спасти кого-нибудь, чтоб тоже разбогатеть и скакать день-деньской на батуте.

Курт прыгает еще пару раз, но потом ему надоедает. И он садится на траву почитать купленный вчера журнал «Твои деньги». Тут много сведений, которые нелишне будет узнать тем, кто богат. Например, сказано, что если у вас много денег, но вам хочется еще больше, то можно покупать что-нибудь задешево и продавать втридорога. Неплохая идея, прикидывает Курт, но не может решить, надо ли ему еще больше денег сию секунду.

Пожалуй, стоит заняться этим через несколько лет, когда куча денег подтает. Но потом Курт обнаруживает в журнале одну закавыку. Все люди, интервью с которыми напечатаны в журнале, как на подбор директора и начальники, и все они решают, руководят и распоряжаются, хотя денег у них меньше, чем у Курта. Это несправедливо, думает Курт, я тоже хочу чем-нибудь покомандовать. Какой смысл быть богатым, если все время только сверлить дырки и скакать на батуте? Нет уж, Курт тоже хочет начальствовать. Иметь влияние.

Он лежит на траве, разглядывает проплывающие мимо облака и прикидывает, каким начальником быть приятнее всего. Вообще-то ему хотелось бы решать на свете чем больше, тем лучше. И настоящие серьезные вещи, а то дадут решать всякую безделицу, а это и приесться может, думает он. Но вот вопрос — кто принимает самые важные решения? Может, король, думает Курт. Но, во-первых, король уже есть, во-вторых, короли получаются из принцев, а Курт не принц и никогда им не был. Так что надо поискать другую должность. О, вспоминает Курт, премьер-министр! Вот кем быть замечательно. От него и зависит страшно много, и по телику его показывают чуть не каждый день. Решено — Курт будет премьер-министром. Он достает мобильный телефон и звонит премьер-министру. Это женщина. И голос у нее вполне довольный.

Привет, говорит Курт, меня зовут Курт и мне здорово хочется стать премьер-министром.

Вот как, говорит премьер-министр.Ты много чего решаешь? спрашивает Курт.

Я решаю все на свете, отвечает премьер-министр.

Это приятно? спрашивает Курт.

Приятно, — не то слово, отвечает премьер-министр.

А получаешь ты неплохо?

Неплохо, можешь не беспокоиться.

Так ты покупаешь вещи задешево и продаешь втридорога? спрашивает Курт.

Раньше я так не делала, говорит премьер-министр, но это ловко придумано, и я, пожалуй, подумаю об этом.

А как становятся премьер-министрами? спрашивает Курт.

Ты должен помелькать немного в телевизоре и газетах, чтоб народ тебя полюбил, а потом попросить всех проголосовать за тебя на следующих выборах, объясняет премьер-министр.

А долго ждать следующих выборов? интересуется Курт.

Да нет, недолго, говорит премьер-министр. Но должна сразу сказать, что у тебя нет никаких шансов, потому что я рулю на шесть с плюсом и народу только меня и надо.

Так и я такой же, говорит Курт.

Ну, удачи тебе, говорит премьер-министр.

И тебе того же, отвечает Курт, смеясь про себя и пряча телефон в карман. Дело сладится, думает он, а сам едва может дождаться, когда уже начнет все решать. Так, глядишь, он станет самым богатым и самым влиятельным человеком во всей Норвегии, а то и в целом мире.

Он все еще лежит на траве и мечтает о том, как станет премьер-министром, когда из детского сада возвращается Бад. Что-то рановато. Он должен был вернуться через несколько часов, но он тут как тут: расплачивается с шофером и вылезает из такси. У него что-то кислый Так ты покупаешь вещи задешево и продаешь втридорога? спрашивает Курт.

Раньше я так не делала, говорит премьер-министр, но это ловко придумано, и я, пожалуй, подумаю об этом.

А как становятся премьер-министрами? спрашивает Курт.

Ты должен помелькать немного в телевизоре и газетах, чтоб народ тебя полюбил, а потом попросить всех проголосовать за тебя на следующих выборах, объясняет премьер-министр.

А долго ждать следующих выборов? интересуется Курт.

Да нет, недолго, говорит премьер-министр. Но должна сразу сказать, что у тебя нет никаких шансов, потому что я рулю на шесть с плюсом и народу только меня и надо.

Так и я такой же, говорит Курт.

Ну, удачи тебе, говорит премьер-министр.

И тебе того же, отвечает Курт, смеясь про себя и пряча телефон в карман. Дело сладится, думает он, а сам едва может дождаться, когда уже начнет все решать. Так, глядишь, он станет самым богатым и самым влиятельным человеком во всей Норвегии, а то и в целом мире.

Он все еще лежит на траве и мечтает о том, как станет премьер-министром, когда из детского сада возвращается Бад. Что-то рановато. Он должен был вернуться через несколько часов, но он тут как тут: расплачивается с шофером и вылезает из такси. У него что-то кислый вид. Держа в одной руке дрель, а в другой письмо, он понуро направляется к Курту.

Приветик, говорит Курт. Ты не рано?

Меня отправили домой, говорит Бад.

Отправили домой? переспрашивает Курт.

Да, плачет Бад.

Ты сделал что-то нехорошее? спрашивает Курт.

Да, ревет Бад.

И что ты сделал? спрашивает Курт.

Но Бад не отвечает.

Ты не хочешь рассказывать? спрашивает Курт.

Лучше не надо, всхлипывает Бад, а по щекам текут слезы.

Курт утешает его, говорит, что все наверняка не так ужасно.

Ты можешь спокойно все мне рассказать, говорит Курт. Обещаю, что не стану сердиться.

Тогда Бад протягивает Курту письмо. Оно от директора детского сада, который пишет, что Бад иссверлил в садике все (и кроссовки воспитательницы в том числе) и очень противно вел себя с детьми и чтобы поэтому он не возвращался в сад, пока не будет твердо уверен, что снова стал хорошим мальчиком.

Хм, хмыкает Курт. Это нескладно. Ты правда вел себя противно?

Не особенно, отвечает Бад. А что ты сделал?

Накупил сластей и ни с кем не поделился. Ты купил много сластей или мало? уточняет Курт.

Я купил на тысячу крон, говорит Бад.

О как, говорит Курт. А потом ты просверлил кроссовки воспитательницы. Разве ты не обещал мне, что не будешь сверлить такие вещи, которые мы с тобой точно сверлить бы не стали? Или ты серьезно думал, что я возьму кроссовки воспитательницы и стану их сверлить?

Про кроссовки я немного сомневался, отвечает Бад.

Понятно, говорит Курт. Похоже, когда человек так мал, как ты, ему нелегко даже понять, что можно сверлить, а что нет.

Ох нелегко, говорит Бад.

Но ты стал снова хорошим мальчиком? спрашивает Курт.

Даже не знаю, вздыхает Бад. А нельзя мне посидеть с тобой дома, пока мы не убедимся твердо-претвердо, что я стал хорошим?

Да, пожалуйста, соглашается Курт. Ты же папин сынуля, да?

Да, говорит Бад и оглядывается по сторонам. А чем мы с тобой займемся? спрашивает он.

И Курт рассказывает Баду, что решил стать премьер-министром, выступать по телевизору и всем на свете командовать. Баду кажется, что идея звучит классно.

Ты что-нибудь знаешь о политике? спрашивает Курт.

Нет, отвечает Бад.

Чего еще ожидать от такого клопа, говорит Курт раздраженно. Но, может быть, ты все равно сможешь мне помочь.

Может быть, говорит Бад.

Ты будешь руководить моей избирательной кампанией, говорит Курт. По-моему, это проще простого. Тебе нужно всего-навсего звонить по разным телеканалам и радиостанциям и говорить, что твой папа будет прекрасным премьер-министром. Ты готов?

С удовольствием, отвечает Бад. А ты думаешь, ты будешь прекрасным премьер-министром?

Конечно, отвечает Курт.

И они едут в центр и покупают Баду маленький костюмчик с маленьким галстучком и лакированные туфли. Потом они покупают крохотный мобильный телефон. Теперь у него вид важняка, и когда он говорит по мобильному, взрослые девицы свистят ему вслед. А Бад свистит им в ответ, потому что по крайней молодости лет он еще не знает, что означает такой свист на улице.

Затем они принимаются за дело. Сначала рисуют плакат, которым предстоит заклеить все стены по всей стране. Напечатать эти плакаты стоит огромных денег, а расклеить по всем стенам — и того дороже, но деньги для Курта не проблема. Курта фотографируют в кабине погрузчика. Он смотрит в камеру и улыбается во всю ширь своих электрически начищенных зубов. Плакату положено иметь текст. Но не так-то легко придумать, что на нем написать.

Ура Ура Ура — предлагает написать Курт, но Бад не соглашается.

Он что-то обдумывает, кому-то звонит, советуется со специалистами и дело кончается тем, что они пишут:

Вернувшись домой вечером, Анна-Лиза и остальные с удивлением обнаруживают, что Курт с Бадом перестали сверлить и шуметь.

Вам надоело сверлить? спрашивает Анна-Лиза.

Сверлить! фыркает Курт. Это я раньше таким занимался. А теперь, когда я становлюсь премьер-министром и буду выступать по телику и решать все на свете, у меня полно других дел, кроме как сверлить и прыгать.

Ты становишься премьер-министром? говорит Анна-Лиза.

Йес, отвечает Курт. И ты будешь за меня голосовать.

Это мы еще посмотрим, отвечает Анна-Лиза. Хотя по мне, пусть уж лучше ты будешь премьер-министром, чем скакать здесь по дому и портиться на глазах. Может, тогда мне не придется все же выгонять тебя из дому.

А ты собиралась выгнать меня?

Честно говоря, да.

Это неслыханно! говорит Курт. Кандидатов в премьер-министры никто из дому не выгоняет!

Но никто из этих кандидатов не устраивает дома там-тарарам и не сверлит ночи напролет, отвечает Анна-Лиза.

Говорят тебе, я с этим завязал.

Надеюсь, говорит Анна-Лиза.

И младший Тоже Курт угощает всех газировкой, они собираются в большой комнате, они снова одна семья, и Курт дает слово, что он еще раз купит новую мебель и в ней уже ничего сверлить не будет.

Для Курта с Бадом наступает горячая пора. Плакат с Куртом на траке разошелся по всей стране и начал привлекать внимание. Несколько недель Бад целые дни висит на телефоне, разговаривая с телевидением, радио и газетами. Он рассказывает о Курте, какой он хороший и как любит водить свой трак. Изредка ему задают вопросы, на которые у него нет ответа, и тогда он просит их немного подождать, пока он переговорит с Куртом, кандидатом в премьер-министры.

Слушай, Курт, говорит Бад, тут один спрашивает, что ты думаешь о рыбном и сельском хозяйстве.

И то и другое я считаю очень важным, отзывается Курт. Нет, постой. Скажи лучше, что я считаю их несущими опорами нашего общества и что сам я жить не могу без рыбы и, кстати говоря, готов из собственных средств купить все, в чем рыбаки и крестьяне, по их мнению, нуждаются.

И Бад повторяет в трубку все, что сказал Курт, а потом это появляется в газете или по радио.

А ты правда будешь на свои деньги покупать то, чего не хватает рыбакам и крестьянам? спрашивает позже Бад.

Нет, не бойся, отвечает Курт. Это я просто так сказал. Да ты не слушай, что я там говорю. Просто так положено, если хочешь стать премьер-министром.

Так я и думал, говорит Бад. А если кто-нибудь припомнит тебе твои слова?

Откажусь, говорит Курт.

Перед самыми выборами Курт с Бадом покупают себе темные очки, берут напрокат реактивный самолет и отправляются в турне по стране, чтобы лично пообщаться по возможности с каждым избирателем. Бад заказал листовки, значки и козырьки от солнца, и они раздают их на улицах и площадях под беседы о том, каким расчудесным премьер-министром будет Курт.

И Курт несколько раз выступает и говорит, что его заботит безработица и как он спит и видит, что дороги станут отличными, народ заживет счастливо, все будет цвести и улучшаться, и что необходимо беречь семейные ценности, а также природу.

А почему не упомянули заботу о стариках и ветеранах? говорит пожилая дама.

Я не упомянул заботу о стариках? ахает Курт. Спасибо, что спросили, потому что забота о стариках — это вообще-то моя самая главная забота, говорит Курт и лягает под столом Бада, который по невообразимой молодости лет не упомянул стариков в Куртовой листовке.

Многих людей одолевают заботы, и они подходят к Курту после выступлений и спрашивают, сможет ли он помочь им с тем-то и тем-то, если станет премьер-министром. У одного маловато денег, другой хочет, чтоб построили туннель и быстрее стало добираться до работы, третьего беспокоит, что в лесу много бродячих собак.

Всем Курт говорит, что самое главное — не тревожиться, все устроится.

Я все решу, говорит он. Само собой. Голосуйте за меня, и все наладится. И главное, помните: еще один голос за Курта — это еще один голос за стабильность и уверенность в завтрашнем дне!

И все это время у Курта за спиной маячит Бад, который раздает листовки или беседует с кем-то важным по мобильному телефону. Но свистеть вслед девушкам он перестал, потому что Курт успел объяснить ему, что такой свист означает, а Баду и в голову не пришло бы сейчас интересоваться женским полом. Из женщин для него существуют только Анна-Лиза и Пышка Лена. Всех остальных он считает идиотками, но это в нем просто детство говорит, сами понимаете.

За день до выборов все, кто хочет стать премьер-министром, должны прийти на телевидение и вместе обсуждать разные проблемы, чтобы зрители посмотрели и решили, за кого они будут голосовать. Курта пудрят и усаживают со стаканом воды на высокий стул под лучи десятка софитов. Та дама, с которой Курт беседовал по телефону и которая уже премьер-министр и хочет стать им снова, тараторит без умолку. Курт едва умудряется вставить полсловечка, а вопросы задают такие, что и не угадаешь, что следует отвечать.

Курт, говорит ведущий программы, что вы думаете по поводу отстрела китов?

По поводу китов? тянет время Курт и отхлебывает большой глоток воды. Что ж, кит — животное крупное и на вкус отличное, но я думаю, китам больше нравится, когда люди их не отстреливают. Это сложный вопрос. Иногда можно забить одного-двух китов, но в принципе, я думаю, человек не должен охотиться на них.

Спасибо, Курт, говорит ведущий.

Потом все остальные кандидаты рассказывают, что они думают о китобойном промысле, а Курт мается от скуки.

Затем он получает новый вопрос.

Курт, как вы собираетесь решать проблему безработицы? спрашивает ведущий.

Я думаю, те, у кого нет работы или денег, должны покупать вещи задешево, а продавать втридорога, говорит Курт. Я сам читал такой совет в журнале, и, по-моему, это ловко придумано.

Понял, говорит ведущий, а прочие кандидаты хихикают и пихают Друг дружку.

А что с детьми и молодежью? спрашивает ведущий.

А что с ними? говорит Курт.

Ничего. Но что собираетесь с ними делать вы, Курт?

Дети и молодежь? переспрашивает Курт, снова делая долгий глоток воды. Попив, он тут же делает еще глоток и нервно таращится в камеру.

Об этом я, честно говоря, пока не думал, признается Курт. Но я думал над многими другими проблемами. Особенно меня занимает наше стабильное будущее.

Это мы видим, говорит ведущий.

Но вот дебаты заканчиваются, и кандидаты в премьер-министры расходятся по домам и ложатся спать и нервничать, как завтра за них проголосуют. Курт слегка собой недоволен, но твердо верит, что расклеенные по всей стране плакаты сделают свое дело.

Перед сном Курт спрашивает у Анны-Лизы, как она считает, выберут ли его в премьеры.

Думаю, не выберут, говорит Анна-Лиза. А сам ты как считаешь?

Я уверен, что выберут, говорит Курт.

Ты очень расстроишься, если не станешь премьер-министром?

Очень, говорит Курт.

И рассердишься? спрашивает Анна-Лиза.

Да, говорит Курт.

Но не озвереешь? спрашивает Анна-Лиза.

Я сплю, говорит Курт.

Наутро Курт с Анной-Лизой идут голосовать. Дети остаются дома, потому что они все еще не доросли до участия в выборах, особенно Бад, который, как известно, младше всех.

Курт голосует за себя. Удивительно приятное чувство: взять бумажку с собственным именем, положить ее в конверт и опустить его в железный ящик, который стоит посреди участка. По дороге домой он выпытывает у Анны-Лизы, за кого она проголосовала, но она молчит как язык проглотила.

Да чего уж там, скажи, пристает Курт.

Не хочу, отвечает Анна-Лиза.

За меня, да?

Я не хочу говорить, упирается Анна-Лиза. Думаю, ты за меня голосовала, говорит Курт.

Но Анна-Лиза не стала голосовать за Курта. И никто не стал, потому что, когда голоса подсчитали, оказалось, что Курт набрал только один голос — свой собственный.

А премьер-министром стала та самая, которая им уже была. Узнав новости, Курт сперва очень расстраивается. Потом звереет. А еще потом сходит с ума. Он мечется по дому, он рычит, он прокручивает дыру в холодильнике, хотя, как известно, обещал бросить сверлить.

Я им покажу! кричит он. Они у меня поплатятся! Так по-свински со мной никогда не обходились. Я мог бы стать отличным премьер-министром, самым-самым лучшим, но раз так, ужо они у меня попляшут! И с этими словами он выскакивает из дому и заводит ту машину, которая ломает и бетон, и асфальт. Потом включает радио, находит станцию, где гоняют самую громкую музыку, и выезжает на улицу кромсать ее. Разворотив свою улицу, он следом уродует весь квартал. В мгновение ока он успевает искорежить кучу машин, завалить уйму гаражей и перепахать все окрестные футбольные поля. Народ в панике. Соседи в страхе прячутся по подвалам, и многие звонят в полицию и сообщают, что тут бесчинствует озверевший псих.Курт врубает четвертую скорость и принимается кромсать шоссе. Он крушит все, что попадается на пути, — мосты, светофоры, заправки. И беспрестанно кричит, что они все попляшут.

Курт видит, что над ним кружат вертолеты, и слышит полицейские сирены со всех сторон, но не останавливается, а давит на газ. Вдруг прямо перед собой он видит полицейский кордон. Большая полицейская машина перегораживает дорогу, а вокруг толпа полицейских, они изготовились хватать его и вязать. Но Курт не останавливается. Он протаранивает машину, полицейские разбегаются, а Курт несется вперед. Он съезжает с шоссе и в той же сокрушительной манере направляется к центру города.

Дома Анна-Лиза, Бад, второй Курт и Пышка Лена застыли перед телевизором, который транслирует все это безобразие.

Вот беда-то, огорчается Анна-Лиза. Это уж совсем никуда не годится. Наверно, надо было мне все-таки проголосовать за него.

Папа сошел с ума, говорит Пышка Лена.

А что ему еще оставалось делать, говорит Бад.

Их беседу прерывает звонок телефона. Анна-Лиза берет трубку и выясняет, что звонят с радио. Они просят Анну-Лизу сказать несколько слов, чтобы утихомирить Курта. Она охотно соглашается.

Курт, это говорит Анна-Лиза. Если ты меня слышишь, пожалуйста, подумай над своим поведением. Ну что ты делаешь? Все равно тебе придется остановиться, так лучше сделай это сразу. Мы все тут сидим и смотрим, что и как ты ломаешь. Курт, ты наломал уже очень много. Все не могут стать премьер-министрами. А ты самый лучший в мире водитель автопогрузчика. Я хочу, чтоб ты знал, что я тебя люблю, хотя ты немного сбрендил и озверел. Кончай все крушить, возвращайся домой. Ты нам нужен.

Люди с радио тепло благодарят Анну-Лизу, она торопится вернуться к телевизору: ей интересно, услышал ли ее Курт.

Но нет, Курт не услышал слов Анны-Лизы. Его машина так грохочет, что заглушает радио. А сам он все еще кипит от злости. Поэтому он прорубает себе путь к центру города. Киоски с газетами и хот-догами он разваливает напополам, но человеческих жертв нет, потому что все получили предупреждение не выходить из домов.

Полиция настроила у него на пути еще несколько заграждений, Курт смял их все. Его не может остановить ничто.

Чем дальше, тем больше народ на Курта злится. Он наломал дров, дорог, домов и машин на многие миллионы, так еще по всей стране люди вынуждены торчать перед телевизорами, следить за Куртовыми подвигами и ждать, когда наконец полиция арестует его.

Курт хозяйничает уже в центре города, в парке у королевского дворца. Деревья летят как щепки, птицы носятся с криками. Зрелище грустное. Сам король выходит на балкон и горестно качает головой, потому что ничего более противного он в своей жизни не видел, а видел он немало.

Курт не спеша, основательно расковыривает парадную площадь перед дворцом и устремляется вдоль по главной улице Карл Юхан курсом на Стортинг, где заседает парламент. Шутки кончились, ребята, думает Курт. Дама, которая стала снова премьер-министром, как раз отмечает в Стортинге победу, она и ее друзья поднимают бокалы с шампанским, когда под окнами появляется Курт на машине. Он с разгону с грохотом тюкается в стену и тут же принимается ее кромсать. Стена толстенная, ломать ее долго. А Курта уже окружили сто полицейских машин. Но он не сдается, ломает дальше. Еще немного, он проломит стену и сможет раскрошить зал заседаний парламента и изорвать глупые старинные картины на его стенах. Но когда Курту остается продолбить один последний сантиметр стены, в огромной машине кончается бензин. Колесо, которое все перемалывает, останавливается, Курт несколько секунд еще сидит в кабине с дурацким видом, но потом полицейские набрасываются на него и заковывают в наручники.

Попался! говорит начальник полиции.

Обидно, огорчается Курт. Еще б чуть-чуть, и я у цели.

Премьер-министр и ее приятели выходят посмотреть на разрушения.

Ну ничего себе, говорит премьер-министр. Это все ты натворил? Однако. Никогда не видела, чтоб проигравший кандидат вел себя так плохо.

Курт молчит.

А еще говорил, что тоже рулишь на шесть с плюсом и что народу только тебя и надо. Как тебе не стыдно?!

Ночь Курту предстоит провести в тюрьме. Это самое унылое место из всех, где он когда-нибудь ночевал. Уже через четверть часа Курт начинает раскаиваться.

На следующий день все газеты выходят с фотографией Курта на обложке. «Проиграл выборы и взбесился» — пишут газеты. И бывшие одноклассники Курта раздают интервью, в которых говорят, что у них в голове не укладывается, как Курт мог совершить такое, ведь в школе он был таким хорошим и добродушным. Читать все это Курту весьма неприятно.

Потом Курта судят в суде. Потому что никто не имеет права ломать дороги и крушить Стортинг только потому, что его не выбрали премьер-министром.

Отвечай, Курт; говорит судья, бывал ли ты таким противным раньше?

Нет, никогда, отвечает Курт. И мне очень стыдно.

Очень-преочень? спрашивает судья.

Преочень-преочень, отвечает Курт. Больше такого никогда не повторится. Я был не в себе.

Не в себе? уточняет судья. А в ком?

Я был так страшно зол, что совсем не соображал, отвечает Курт. У тебя разве так никогда не бывало?

Бывало, признается судья.

Ну вот видишь, говорит Курт.

Так, так, говорит судья. Хорошо, у тебя есть выбор: или заплатить штраф сорок миллионов крон, или идти в тюрьму.

Я выбираю штраф, говорит Курт, потому что я не хочу в тюрьму. Это самое скучное и грустное место на земле.

И еще одно, продолжает судья. Тебе навсегда запрещается управлять этой асфальто-бетоно-ломательной машиной.

А погрузчиком? с тревогой спрашивает Курт. Я могу водить свой трак?

Трак ты можешь водить сколько хочешь, отвечает судья.

Большое спасибо, благодарит Курт.

Потом он на автобусе возвращается домой, наскребает в гараже сорок миллионов крон, идет на почту и оплачивает штраф.

После этого денег у него остаются крохи, их Курт отдает Анне-Лизе и говорит, чтоб она сама решила, на что их потратить, потому что он от денег так натерпелся, что смотреть на них не хочет.

Я положу их в банк, говорит Анна-Лиза, и потрачу на что-нибудь приятное для нас всех.

Вот и хорошо, говорит Курт.

Потом они все целуют друг друга, и снова в семье мир да совет.

Теперь мы вернулись к тому, с чего начали, говорит Анна-Лиза. Мы не в ссоре, денег у нас немного, и никто не противничает. Подумать только, что ты мог настолько испортиться, а, Курт?

Это странно, отвечает Курт. Разве можно было представить, что я сделаюсь таким ужасно противным?

И они все вместе усаживаются перед телевизором и смотрят какую-то скучную ерунду, заедая ее чипсами и запивая газировкой, которую Шипучка Курт сделал на всех на своей машинке. Постепенно им надоедает смотреть, и они уходят спать. Бад, Тоже Курт, за ним Пышка Лена и, наконец, Курт с Анной-Лизой.

Перед сном Курт спрашивает у Анны-Лизы, хочет ли она, чтоб он рассказал ей что-то забавное. Представляешь, говорит он, когда я ехал на этой своей машине, мне чудилось, что я слышу твой голос. Странно, да?

Это не очень странно, говорит Анна-Лиза, потому что я по радио говорила с тобой. И если б ты лучше меня слушал, ты мог бы остановиться раньше.

Ты когда-нибудь ломала асфальт или бетон? спрашивает Курт.

Нет, отвечает Анна-Лиза.

Так я и думал, говорит Курт. Потому что если б ты хоть раз его поломала, ты бы знала, что в таком грохоте почти ничего не слышно, и разговаривала бы по радио громче..Возможно, у нас осталось бы гораздо больше денег, если б ты догадалась говорить громче. В том, что я не остановился, есть и некоторая твоя вина.

Знаешь что, говорит Анна-Лиза, такой наглости я вообще никогда не слышала. Это ты сам разломал полгорода, а если ты будешь говорить, что это моя вина, я обижусь и буду дуться несколько лет.

Только этого Курту и не хватает, поэтому он признает, что сам во всем виноват, и они засыпают.

На другое утро Анна-Лиза спрашивает Курта, что он собирается делать.

Съезжу, пожалуй, в порт, спрошу, нет ли для меня работы, отвечает Курт. А Баду пора в детский сад. Глаза б мои не видели его в этом костюме и очках.

И Курт выводит трак и везет Бада в детский сад, точно как он всегда делал, пока не разбогател. Курт вручает воспитательнице новые кроссовки и просит прощения, что Бад был немного противным мальчиком.

Он стал снова хорошим? спрашивают воспитательницы.

Он стал отличным, говорит Курт.

А ты? спрашивают воспитательницы.

И я, отвечает Курт.

Ну вот и хорошо, говорят воспитательницы.

А Бад убегает играть с ребятами, ему кажется, что вернуться в садик — это здорово.

А Курт приезжает в порт и заходит в контору к Гуннару.

Ты вернулся, что ли? спрашивает Гуннар своим писклявым голоском.

Что ли вернулся, отвечает Курт.

Добро пожаловать, говорит Гуннар.

Я слышал, ты себя ужасно плохо вел.

Да, я попробовал стать премьер-министром, говорит Курт.

Но из этого ничего путного не вышло, да?

Не вышло. Я набрал один голос и ненароком озверел, говорит Курт.

С кем не бывает, говорит Гуннар.

Может, и так, отвечает Курт.

И теперь ты хочешь поработать? спрашивает Гуннар.

Очень даже хочу, отвечает Курт.

Пожалуйста, говорит Гуннар. Что-что, а работа здесь всегда найдется.

Потом он бросает взгляд на свои часы и говорит, что пора, пожалуй, потихоньку-полегоньку приниматься за дело.

Только Курт собирается идти, как Гуннар поднимает глаза, прокашливается и говорит:

А что, кстати, ты сделал с тем алмазом?

Ты имеешь в виду тот огромный алмаз? уточняет Курт.

Да, именно его, говорит Гуннар.

Я его продал и получил гору денег, отвечает Курт.

Продал? удивляется Гуннар.

Ну да, и разбогател, и решил стать премьер-министром, а стал ужасно плохим, объясняет Курт.

Ах вот как все случилось, говорит Гуннар.

Курт кивает и, растопырив пальцы, разглаживает усы.

Уму непостижимо, до чего богатым и до чего ужасно противным может стать человек, если ему попадется алмаз нужного размера, говорит он.