"Повелитель душ" - читать интересную книгу автора (Райс Луанн)

Глава 4

Наступил вечер. Кейт Хэррис стояла под душем, и потоки воды струились по ее телу. Она сделала воду такой горячей, какую только могла выдержать, и вся ванная комната наполнилась паром, а зеркало запотело. Ее сестра верила в целебные свойства воды. Когда она была чем-нибудь расстроена, то всегда отправлялась искупаться в море или принять душ.

«Вода уносит с собой все тревоги», – так сказала бы Вилла, закутываясь в полотенце, свежая и бодрая после морских волн. Глаза ее всегда излучали какой-то внутренний свет, а саму ее переполняла энергия и сила.

«Неужели, Кейт, ты этого не чувствуешь? Ведь как бы тебе ни было больно, плохо, ужасно – вода смоет все…» «Ты еще слишком молода, чтобы рассуждать об этом», – притворно хмурясь, ответила бы ей Кейт. Но в действительности она очень гордилась своей младшей сестрой. Вилла была художницей – возвышенным, тонко чувствующим человеком. По своей натуре – импульсивной, легкой и неугомонной – она была полной противоположностью серьезной и сдержанной Кейт. Сестры родились и выросли в штате Виргиния, на морском побережье острова Чинкотиг, известного своими пони. Они все время проводили вместе, но были очень разными.

«Послушай меня, Кейт. Не нужно все принимать так близко к сердцу. Живи, как дышишь, а все плохое пусть уносит вода. Бери пример с пони: посмотри, как они купаются и резвятся… А как они очаровательны, когда смотрят куда-то вдаль своими задумчивыми глазами и жадно вдыхают морской воздух!»

Сейчас Кейт решила последовать совету своей сестры. Она стояла под душем гостиничного номера и, вспоминая слова Виллы, надеялась, что вода поможет ей восстановить душевные силы. Кейт даже попробовала петь, как это делала сестра, начиная с того времени, когда была совсем маленькой девочкой. Звонкий голос Виллы был слышен по всей округе, но ее это нисколько не смущало.

В комнате залаяла Бонни – шотландский терьер Виллы. Кейт быстро закрутила краны и прислушалась – в дверь кто-то стучал. Душ действительно помог ей немного расслабиться, но сейчас достигнутое спокойствие мгновенно улетучилось. Сердце бешено забилось. Она никого не ждала.

– Одну минуту! – крикнула Кейт, поспешно надевая махровый халат, висевший на двери ванной комнаты.

Бонни стояла у двери и старательно лаяла. Гостиница была маленькая – в ней было всего шесть уютных комнат. Кейт выбрала ее потому, что она располагалась на берегу моря, а главное – сюда пускали с животными. Вилла останавливалась здесь полгода назад. Тогда она прислала Кейт открытку, в которой рассказывала, как нравится Бонни на побережье.

– Успокойся, Бон, – сказала Кейт. – Все хорошо.

В дверь снова постучали, но Кейт все еще не решалась открыть. В этой старой гостинице не было дверных глазков: хозяева Баркли и Фелисити Дженкинсы не позаботились о том, чтобы снабдить двери этими удобными приспособлениями. Но зато всем номерам были даны весьма оригинальные названия: «Морской прилив», «Дневные лилии», «Красный домик», «Сельская ярмарка», «Маяк» и комната Кейт – «Белые паруса». Это были названия картин местного художника Хью Ренвика.

– Кто там? – спросила Кейт.

– Джон О'Рурк, – ответил голос из-за двери.

Кейт прислонилась к дверному косяку: страх улетучился, и по ее телу разлилась нега. С каких пор стала она так панически бояться стука в дверь?

– Мисс Хэррис, вы меня слышите?

– Да-да, – отозвалась Кейт.

Она схватила сухое полотенце и впопыхах стала вытирать голову.

– Сейчас я оденусь и выйду к вам, давайте встретимся внизу в вестибюле через несколько минут. Хорошо?

– Хорошо, – ответил Джон.

Кейт услышала звук удаляющихся шагов и глубоко вздохнула. «Я приехала сюда ради этой встречи», – сказала она себе. Джон О'Рурк был единственным человеком, который мог ей помочь. Кейт торопилась изо всех сил, одной рукой вытирая волосы, а другой натягивая джинсы, и Бонни, решившая, что они идут гулять, уже тащила свой красный поводок.

Гостиница «Восточный ветер» находилась на высоком крутом берегу – как раз посередине между домом О'Рурков и маяком Сильвер Бэй. Это был белый дом с широким крыльцом, остроконечной крышей и черными ставнями, на которых были вырезаны полумесяцы. Он был построен полтора века назад и когда-то находился рядом с маяком, где отец Баркли Дженкинса служил смотрителем.

Когда маяк оборудовали автоматической системой, администрация города продала Баркли старый домик и разрешила перевезти его на другое место. Баркли стал использовать дом как гостиницу и дал ей название «Восточный ветер», в честь господствовавшего на побережье ветра. Гостиница приносила ему некоторый доход, и, кроме этого, он подрабатывал смотрителем автоматического маяка, а также, будучи мастером на все руки, нанимался ремонтировать дома жителям их городка. Как-то раз Джон и Тереза пригласили Баркли починить крышу их дома. С этого все и началось…

Джон сидел в вестибюле и пил чай, принесенный Фелисити Дженкинс. Она была удивлена его приходом и с трудом скрывала свое любопытство. Знала ли она о том, что было между ее мужем и женой Джона, или Баркли сумел сохранить это в тайне?

– Пожалуйста, Джон, угощайся, – предложила Фелисити, ставя перед ним тарелку с печеньем в виде тыквенных фонариков, которые делают на Хэллоуин. – И возьми с собой для детей. Я всегда готовлю это печенье на Хэллоуин: Калеб в детстве его просто обожал.

– Спасибо, – поблагодарил Джон, взяв одно печенье только для того, чтобы не обидеть хозяйку.

Они были знакомы давным-давно, еще со школьных времен, когда дружили парами – Джон с Терезой и Баркли с Фелисити. Однако сейчас их с Фелисити объединяло еще и то, что оба они пережили супружескую измену, хотя Фелисити, возможно, и не догадывалась о том, что Баркли и Тереза были любовниками и тайно встречались на морском побережье.

– Не стесняйся, – сказала Фелисити, пододвигая к нему тарелку, – возьми детям печенье. Кстати, как-то на днях я видела Мэгги, она каталась на велосипеде – прелестная девочка!

Джон посмотрел на часы. Несмотря на протесты сына, Джон попросил миссис Уилкокс побыть с детьми часок, пока он не вернется домой. Тедди, считавший себя достаточно взрослым, говорил, что сам может позаботиться о сестре, но после всех событий сегодняшнего дня Джон решил перестраховаться. Он тщательно запер за собой двери и сел в машину. Брейнер проскользнул следом за ним, и они вместе отправились на встречу с Кейт Хэррис.

Фелисити так и стояла рядом, глядя, как Джон жует печенье. Он чувствовал на себе ее пристальный взгляд, и ему казалось, что та хочет его о чем-то спросить. Возможно, ей все было известно. Фелисити была крепкой и сильной женщиной, привыкшей к физическому труду. Ее белокурые волосы были собраны в небрежный пучок, а взгляд был острым и проницательным.

– Как дела у Калеба? – поинтересовался Джон, стараясь предотвратить начало опасного разговора.

– Замечательно, – ответила Фелисити, и слова полились нескончаемым потоком. – Сейчас, слава богу, все просто отлично. Он работает вместе с отцом. Они с Баркли красят маяк. Все эти штормы сделали свое дело, и маяк совсем потерял внешний вид, а теперь, с приближением зимы…

– Ну, вот и прекрасно, – сказал Джон (при имени Баркли выражение его лица сделалось напряженным), – я очень рад за вашего сына.

– У нас с Калебом больше не было никаких проблем, после того случая…

– Ну, вот и хорошо.

– Да никаких проблем и быть не могло, – улыбнулась Фелисити. – Мальчишки есть мальчишки, но многие люди нетерпимы к их проделкам. Я так благодарна этому замечательному доктору, который убедил суд присяжных…

В этот момент они услышали звук закрываемой наверху двери. Фелисити дотронулась до руки Джона и улыбнулась.

– Загадочная особа, – заметила она. – Никогда раньше не была в наших краях, но прекрасно обо всем осведомлена. Кажется, у нас уже останавливалась ее сестра. Она что – твоя клиентка?

Джон отрицательно покачал головой, отряхнул пальцы от крошек и поднялся с места.

– Не буду вам мешать, – громким шепотом сказала Фелисити и удалилась.

Кейт Хэррис спускалась по лестнице – стройная, в черном шерстяном свитере с высоким воротом и джинсах. Но даже эти потертые джинсы смотрелись на ней исключительно элегантно. На поводке она вела маленького черного скотчтерьера. Собака, дружелюбно высунув язык, радостно запрыгала у ног Джона, словно встретила старого друга, по которому очень соскучилась.

– Это мой маленький, но очень надежный сторож, – с шутливой улыбкой произнесла Кейт.

– Да, она хорошо лаяла, когда я стучал в вашу дверь.

– А как вы нашли меня?

– Ну, вы же сами оставили мне свою визитку. Там было два номера телефона, и когда я позвонил по второму, Фелисити Дженкинс сказала мне, что вы остановились у них.

– Все ясно, в вашем городе кого угодно легко найти.

– Здравствуйте, Кейт, – сказала снова появившаяся Фелисити – в руках у нее была еще одна чайная чашка. – Я подумала, что, может быть, вы с Джоном захотите выпить чаю. А я и не знала, что вы знакомы! Вы ведь говорили, что у вас в этом городе нет друзей.

Джон заметил, что в глазах Кейт мелькнула досада, но ему самому было жаль Фелисити. Она видела в других женщинах угрозу своему семейному благополучию и сейчас опасалась, как бы Баркли не положил глаз на Кейт.

– Мы выпьем чаю как-нибудь в другой раз, – отметил Джон, поднимаясь и ставя свою чашку с блюдцем на маленький столик, покрытый салфеткой; потом он наклонился и погладил терьера: – Кажется, собачка не прочь отправиться на прогулку?

– Да, она так и рвется гулять, – сказала Кейт. – Не хотите ли к нам присоединиться?

– С удовольствием, – ответил Джон. – Со мной приехал Брейнер, он обожает ездить на машине. Ваша собака не будет возражать, если Брейнер составит ей компанию?

– Конечно нет.

Кейт сняла с медной вешалки теплое шерстяное пальто темно-зеленого цвета и, надев его, открыла входную дверь. Поток холодного воздуха ворвался в вестибюль гостиницы. Джон подошел к своей машине и выпустил Брейнера. Обрадованный пес стал носиться кругами, а затем подбежал к Кейт и радостно завилял хвостом, приветствуя ее.

– Брейнер, познакомься с Бонни; Бонни, познакомься с Брейнером, – сказала женщина.

– Благодаря вам, Брейнер сегодня сияет чистотой, – сказал Джон, внимательно глядя на Кейт.

– Это благодаря Тедди, – поправила его Кейт. – В нем очень развито чувство ответственности. У вас замечательный сын.

– Да, это так, – отозвался Джон.

С моря подул холодный ветер, и он застегнул куртку. Октябрьское небо было ясным, и над их головами светились звезды, отражавшиеся в темных морских волнах и в глазах Кейт. Джон остановился и пристально посмотрел на нее.

– Кто вы? – спросил он.

– Я вам уже говорила: меня зовут Кейт Хэррис. Я биолог, работаю при Национальной академии наук в Вашингтоне – занимаюсь изучением подводного мира.

– Вот как? А я учился в Вашингтоне, в юридической школе…

Джон замолчал и стал прислушиваться, как шумят белые ели. Морские волны, с грохотом ударяясь о скалы, увлекали за собой отколовшиеся глыбы и уносили их в море. Белая полоса набегавших волн, освещенных лучами маяка, разбивалась о выступавшие волноломы. В этих местах действительно было много интересного для человека, занимающегося морской биологией.

– В таком случае, почему вы сказали мне неправду? – поинтересовался он наконец.

– Что вы имеете в виду? – спросила Кейт, подняв подбородок, чтобы посмотреть Джону прямо в глаза.

– Но вы же не работаете в агентстве.

– А я и не говорила, что работаю.

– Вы сказали, чтобы я расплатился с вами через агентство.

– И этого я не говорила, – спокойно заметила Кейт. – Это вы сказали, что свяжетесь с агентством, и я решила не поправлять вас. Вы сами, не спрашивая меня, составили обо всем свое мнение, но все ваши предположения оказались неправильными. И поскольку вы не дали мне возможности все вам объяснить, я решила оставить вас пока в этом заблуждении.

– Но вы же сказали, что пришли устраиваться няней!

– Ничего подобного, – замотала головой Кейт. – Я сказала, что останусь с вашими детьми – вот и все. Когда я пришла к вам, у вас в доме была полиция, вы были ранены, а дети сильно напуганы. Я не могла не помочь вам.

– Но вы должны были, по крайней мере, сообщить мне, что вы не няня.

– Да, теперь я понимаю, что следовало это сделать, – согласилась Кейт. – Но тогда было не до того. Я просто хотела вам помочь и подумала, что ничего страшного не произойдет, если я объясню вам все чуть попозже.

Кейт спустила Бонни с поводка, и собаки побежали вместе, обнюхивая кусты и огромные гранитные валуны. Джон слышал, как они резвились и играли, шурша опавшей листвой. Он вспомнил, как осенью они с Терезой выходили с Брейнером на прогулку, и сердце его опять предательски защемило.

– Вы так до сих пор и не признались мне, зачем вы пришли сегодня в мой дом в восемь часов утра, – сказал Джон, вернувшись к реальности.

– Да, вы правы, – вздохнула Кейт.

– Ну, так я слушаю.

Кейт наклонилась и похлопала в ладоши, подзывая Бонни. Вместе с ней прибежал и Брейнер. Кейт достала из кармана пальто какое-то лакомство и угостила обоих.

– А вы тоже еще не рассказали мне, каким образом вы оказались прямо у дверей моей комнаты, – добавила Кейт.

– В прошлом году я защищал в суде сына Дженкинсов, – начал Джон, тщательно подбирая слова. – Он «позаимствовал» моторную лодку соседа, чтобы покататься, а тот подал на него в суд. Фелисити была мне очень признательна за то, что мне удалось добиться оправдания ее сына. В общем, она меня знает, поэтому, когда я набрал номер телефона, написанный на вашей визитке, и спросил про вас, она ответила, что вы остановились в номере «Белые паруса». Мне оставалось только приехать и подняться к двери вашей комнаты.

– Вероятно, она считает вас очень хорошим адвокатом, – заметила Кейт.

– Я просил Фелисити, чтобы она больше никому не называла вашу комнату, если кто-то будет спрашивать, – сказал Джон, проигнорировав ее слова. Он непроизвольно подался вперед и слегка наклонился к Кейт, словно неожиданно почувствовав, что эта женщина нуждается в его защите.

– Ну, а действительно, – поинтересовалась Кейт, – вы хороший адвокат?

Они стояли на отвесном скалистом берегу, под порывами холодного ветра. Джон поежился, и внутри у него появилось какое-то непонятное беспокойство. «Так вот оно что… Значит, все дело в том, что Кейт нужен опытный адвокат». Джон посмотрел на ее хрупкую изящную фигуру, широко распахнутые глаза и веснушчатый нос и подумал, что любой человек может оказаться в чем-то виновным.

– Да, – расправив плечи, уверенно сказал он. – Я хороший адвокат.

– Вы учились в юридической школе в Вашингтоне?

– В Джорджтауне.

Она кивнула, как бы обдумывая что-то.

– Вы хотите, чтобы я защищал вас в суде? – спросил Джон. – Вы для этого пришли ко мне? Хотите, чтобы я был вашим адвокатом?

Кейт не отвечала. Джон внимательно смотрел на нее. По своему опыту он знал, что многие люди, обратившись к адвокату, в первый момент просто не знают с чего начать или не решаются рассказать всю правду. На скамье подсудимых может оказаться кто угодно: и тот, кто вовсе не совершал преступления, и тот, кто совершил его непреднамеренно, и тот, кто сознательно преступил закон, но был уверен, что его не поймают. Однако очень редко человек сам считает себя преступником, даже если он был пойман с поличным. Клеймо преступника не устраивает никого. И какое бы преступление ни совершил человек, он всегда найдет себе оправдание. Кто-то его предал, обманул, оклеветал. Всегда что-то находится. Все это Джон знал и, внимательно глядя на Кейт, думал о том, какой окажется ее история.

– Я пришла к вам по другой причине, – сообщила Кейт неожиданно тихим и слабым голосом. – Адвокат мне не нужен.

– Тогда почему вы так интересовались, хороший я адвокат или нет? И зачем же все-таки вы пришли ко мне домой сегодня утром?

На улице стало уже совсем темно. Все небо до самого горизонта было усыпано звездами, и казалось, что Джон и Кейт накрыты этой перевернутой небесной чашей. Морской воздух был влажным и соленым, и у Кейт, вероятно, защипало от него глаза, потому что она вдруг смахнула с ресниц слезинки. Но через несколько секунд ее глаза снова наполнились слезами. Джон смотрел на женщину, и сердце его учащенно забилось.

– Я пришла к вам, потому что вы адвокат Грега Меррилла, – сказала наконец Кейт.

– Меррилла? Ну, и что же из этого?

Кейт проглотила стоящий в горле комок. Собаки, возившиеся в зарослях кустарников, подбежали к ней, рассчитывая получить новую порцию угощения, но она, казалось, не замечала их. Бонни прыгала вокруг Кейт и тыкалась носом в ее руку, а Брейнер терпеливо сидел рядом и ждал. Однако Кейт продолжала стоять молча, и слезы ручьями текли по ее щекам. Наконец, она подняла голову и взглянула Джону прямо в глаза. На ее лице была написана такая безысходная печаль, как будто она знала, что надеяться было уже не на что. Но, в конце концов, она все же собралась с силами и прошептала:

– Я думаю, что он убил мою сестру.