"Повелитель тьмы: Возвышение Дарта Вейдера" - читать интересную книгу автора (Лучено Джеймс)

Глава 21

По приказу Дарта Сидиуса бОльшая его любимых ситских статуй и древних барельефов была извлечена из-под развалин его офиса в административном здании Сената — того самого, где лишились жизней четверо джедаев и ещё один был обращён на тёмную сторону — и перенесена в новый тронный зал. Статуи были установлены на помосте, а скульптуры вделаны в стены.

В настоящий момент Сидиус изучал их, неспешно вращаясь в своём троне.

Как джедаи и опасались с самого начала, Энакин созрел для обращения в ситскую веру уже в тот момент, когда Квай-Гон Джинн впервые привёл его в храм. В течение более чем десяти лет Сидиус методично, шаг за шагом уводил мальчика на проторенную дорожку, но даже он не мог предвидеть, что Энакин будет бит Оби-Ваном Кеноби на Мустафаре. В тот момент юноша всё ещё метался меж светом и тьмой, а потому оставался уязвим. Неспособность одолеть своего бывшего учителя лишь продлила срок, в течение которого эта уязвимость сохранялась.

Сидиус припомнил тот стремительный полёт на Корускант, припомнил свои отчаянные попытки спасти жизнь Энакина любыми средствами, что были у него под рукой: будь то его собственное могущество или инструменты и снадобья, что хранились в походной аптечке.

Припомнил свою первую мысль: «Что если Энакин не выживет?» Сколько лет ему понадобится, чтобы разыскать себе нового ученика, хотя бы вполовину столь же могущественного в Силе, как Энакин, не говоря уже о таком, который сотворён самой Силой, чтобы восстановить нарушенный баланс и позволить тёмной стороне наконец выйти на поверхность после тысячелетия, проведённого в подполье?

«Другого такого Энакина просто нет».

Сидиусу пришлось бы изыскивать способ, как подчинить себе мидихлорианы, чтобы они вновь явили на свет кого-нибудь столь же могущественного, как Энакин. Но в итоге всё свелось к тому, что Сидиус и его бригада меддроидов фактически вернули Энакина с того света — пусть это и нельзя было назвать оживлением как таковым. Многие тысячи лет ситы и джедаи искали пути побороть смерть, но тайна так и осталась нераскрытой. Можно было спасти кого-то от гибели, пока человек был ещё жив, но обмануть смерть не удавалось никому. Лишь самым могущественным из древних ситских лордов был известен секрет вечного бытия, но способ был безнадёжно утерян. Теперь же, когда вся галактика была у его ног, ничто не мешало Сидиусу подобрать ключик к этой многовековой тайне.

И тогда он и его изувеченный ученик познают секрет вечной жизни и десятки тысяч лет будут держать галактику в своих крепких руках.

Если только прежде не перегрызут друг другу глотки.

Во многом, из-за того, что погибла Падме Амидала.

Три года назад Сидиус намеренно свёл их вместе: для того, чтобы убрать с дороги Падме, выступавшую против создания регулярной армии, так и чтобы наполнить жизнь Энакина непреодолимыми соблазнами. Энакин и Падме поженились — вскоре после того, как была убита мать юноши. Узнав об их свадьбе, Сидиус мгновенно уяснил для себя, что патологическая привязанность Энакина к возлюбленной только сыграет ему на руку и облегчит задачу по обращению юноши в свою веру.

Страхи Энакина за жизнь супруги — реальные и воображаемые — усилились ещё больше с началом её беременности и из-за их долгой разлуки. Дело оставалось за малым: обличить джедаев в глазах Энакина во лжи, пожертвовать графом Дуку, чтобы напитать ярость Энакина, пообещать ему уберечь Падме от гибели…

Последнее, разумеется, было явным преувеличением, призванным заставить юношу отвернуться от так называемого «правильного» учения джедаев, открыть ему глаза на истинное положение вещей. Но таковы пути Силы. Она предоставляет шанс, и нужно лишь быть готовым воспользоваться им.

Уже не раз Сидиус задавался вопросом, как бы всё обернулось, не убей Энакин Падме на Мустафаре. Как бы она его ни любила, она никогда бы не смогла понять Энакина и уж тем более простить его за то, что он натворил в Храме джедаев. Во многом это и было одной из причин, почему Сидиус послал его в Храм. Клоны могли бы справиться с инструкторами и детворой, но присутствие Энакина было крайне важно в плане укрепления его верности идеалам ситов, а также, что более существенно, решило дальнейшую судьбу Падме. Даже если бы она выжила на Мустафаре, от их любви не осталось бы и следа — Падме вообще могла бы потерять интерес к жизни — и тогда её ребёнок перешёл бы под опеку к Сидиусу и Вейдеру.

Мог ли этот ребёнок стать первым из тысяч или миллионов новых последователей учения ситов? Навряд ли. Идея становления ордена ситов искажала замыслы древних повелителей тьмы. К счастью, Дарт Бейн понял это и настоял на том, чтобы ситов было лишь двое — ученик и учитель; и это соблюдалось, за редкими исключениями.

Но для сохранения ордена присутствие двоих ситов было обязательным фактором.

Вот почему для Сидиуса было так важно вернуть к жизни Вейдера.

Будучи Императором Палпатином он не стремился открыть народам галактики своё истинное обличие, предоставляя Вейдеру быть его карающим клинком. Пусть галактика думает о Вейдере, что хочет: падший джедай, вышедший из тени сит, символ устрашения… Это не важно. Такая обстановка лишь поможет держать народы в страхе, а значит в узде.

Разумеется, не такого Вейдера хотел получить себе Сидиус.

Его механические руки никогда не смогут сверкнуть разрядом молнии, а искусственные ноги не позволят совершать высокие прыжки, столь любимые джедаями. Его посвящение в тёмную сторону только начиналось. Но могущество ситов было свойственно не столько живой плоти, сколько силе воли. Джедаи проповедовали сдержанность лишь потому, что просто не понимали всё могущество тёмной стороны. Подлинная слабость Вейдера заключалась скорее в психологии, нежели в физических недостатках, и чтобы искоренить эту слабость, ему придётся как можно глубже погрузиться в себя, одолеть все жизненные развилки и справиться с разочарованиями.

У ситов взаимоотношения учитель-ученик, подпитываемые силой вероломства, всегда были игрой на грани. Доверие высоко ценилось, даже когда подтачивалось изнутри; имели место спрос на преданность и одновременно поощрение за предательство; была в ходу подозрительность и при этом славилась честность.

В какой-то мере всё это напоминало естественный отбор.

Стремление низвергнуть учителя должно лежать в основе всего, если Вейдер не хочет остановиться в росте.

Убей он Оби-Вана на Мустафаре, он наверняка предпринял бы попытку избавиться и от Сидиуса. В действительности, Сидиус бы сильно удивился, если бы этого не произошло. Теперь, однако, когда Вейдер не мог даже самостоятельно дышать, у него просто не было шансов бросить этот вызов, и Сидиус прекрасно понимал, что ему придётся приложить все возможные усилия, чтобы сбросить с Вейдера его груз отчаяния и пробудить в нём дремлющую мощь.

Даже ценой риска для жизни самого Сидиуса…

Ощутив умеренное колебание в Силе, он повернулся к голопроектору, и в следующую секунду тот высветил изображение Маса Амедды в половину роста.

— Господин, прошу прощения, что отвлёк вас от ваших раздумий, — заговорил чагриан, — но в Тионском кластере перехвачена кодированная передача джедаев. Сейчас её пытаются отследить.

— Снова пережившие Приказ 66, — констатировал Сидиус.

— По всей видимости, это так, господин. Мне послать за лордом Вейдером?

Сидиус задумался. Исцелятся ли раны Вейдера от новых убийств джедаев? Навряд ли. Хотя, кто знает?

В любом случае, точно не сейчас.

— Нет, — наконец молвил он. — Лорд Вейдер мне понадобится на Корусканте.